В случае если защитники крепости нападут на парламентеров или в течение трех часов откажутся сдаться в плен, то он прикажет открыть огонь по монастырю. И что через шесть часов весь гарнизон Соловецкого острова должен проследовать на остров Песий.
Закончив, Александр обнажил шпагу.
– Братия и военные чины желаете ли вы, чтобы я сдал оружие капитану Омманею?
– Нет, обитель будет стоять насмерть!
– Мы верим в божий промысел, поэтому монастырь отвергает предложение английского капитана!
Все желали отстаивать честь монастыря. Архимандрит обвел собравшихся пламенным взглядом.
– С вашего позволения я дам ответ наглому англичанину.
Александр, не задумываясь, застрочил пером. Через несколько минут ответ был готов.
– Я написал, что начальство Соловецкого монастыря отвергает необоснованные и насквозь клеветнические обвинения в том, что русские без всякой причины открыли стрельбу по английским кораблям. Русские пушки стреляли лишь после того, как английские пароходы обстреляли монастырь.
Архимандрит сделал небольшую паузу.
– Далее я пояснил Эрасмусу Омманею, что в монастыре нет гарнизона, и что в обители находятся лишь солдаты для охраны монахов, жителей монастыря и находящихся здесь узников.
Отец Александр провел рукой по окладистой бороде.
– Далее я написал о том, что оружия, и военных припасов в монастыре не имеется, а потому и сдавать нечего. И что никаких намерений, чтобы напасть на парламентский флаг монастырь не имел и не имеет, и что английская депеша была принята в полной тишине. Я ответил, что коменданта в монастыре нет, и никогда не было, а так как в монастыре нет военного гарнизона, то и сдаваться некому.
Александр горящими глазами обвел собравшихся:
– Я подписал наш ответ от имени Соловецкого монастыря. Кто передаст его англичанам?
– Коллежский асессор Петр Соколов, – предложил прапорщик Никанович.
– Лучшей кандидатуры не найти. Отправьте его прямо сейчас, – согласился архимандрит и добавил, – Ну, а мы в это время проведем утреннюю службу.
Заметив, что от берега отошел карбас, от английского парохода отчалила шлюпка. Соколов время от времени сдерживал гребцов, чтобы встреча совершилась на середине пути. Когда судна встретились, Соколов протянул английскому офицеру бумагу с ответом.
– Каков ваш будет ответ?
– Вы прочитаете его в нашем послании, – холодно проговорил Соколов.
– И все же.
– Это-православный монастырь. У нас некому сдаваться.
– Вы понимаете, что наши пушки сравняют монастырь с землей? Вы желаете, чтобы ваша обитель была разбита и разорена?
– Мы будем защищаться, – решительно ответил Соколов.
Английский офицер сунул письмо за пазуху и уперся взглядом в коллежского асессора.
– Мы хотим оставить на острове русских пленных.
– Я думаю, что архимандрит не позволит вам это осуществить.
– Тогда мы оставим их на острове против вашей воли.
– Я не советую вам этого делать, – ответил Соколов и приказал гребцам возвращаться к острову.
Без четверти восемь едва коллежский асессор вошел в ворота, английские пароходы открыли по обители яростную пальбу из пушек. По Белому морю разнеслась громкая канонада. Английские фрегаты окутались белым дымом. Каленые ядра ударялись о крепостную стену, отскакивали и падали рядом. Они прошивали стены зданий, перелетали через монастырские храмы и угождали в Святое озеро.
Многие церковные здания получили повреждения, деревянный постоялый двор превратился в решето. Одна из бомб врезалась в стену Преображения Господня. В храме распахнулись дубовые двери, окна, из деревянных рам посыпались стекла. Собор наполнился вековой пылью. Среди иеромонахов поднялся переполох, некоторые бросились наземь, запричитали.
У Александра выросла тревога за монастырь.
– Стойте братия, не бойтесь! На все есть святая воля всевышнего! – воскликнул архимандрит и поднял рухнувшего наземь иеромонаха.
– Монахи беспрерывно читайте молитвы. Этим вы поможете тем, кто в сей час с оружием в руках бьется с англичанами. И те, кто молится, и те, кто стреляет во врага одинаково способствуют победе над врагом. Просите бога, божию матерь и святых преподобных, чтобы они защитили нашу обитель и не отдали нас в руки супостата! Братия, если вы не имеете страха идите за мной на крепостную стену. Мы непременно должны совершить крестный ход. От нас этого ждут защитники монастыря!
Никитка бросился к Александру.
– Отец Александр, можно мне пойти с вами!
– Будь рядом. Не отходи от меня ни на шаг, – потребовал архимандрит.
Александр в сопровождении братии взошел на стену и певучим голосом затянул молитву преображению господню:
“Господи Иисусе Христе, боже наш во свете живый неприступнем, сияние сый славия отчия и образ ипостаси его. Егда прииде исполнение времен, ты за милосердие неизреченное к падшему роду человеческому себе умолил еси…”
Воздух наполнился дымом. Над стеной беспрерывно летели ядра и гранаты. Пережидая обстрел, крестный ход остановился на юго-западной стороне крепостной стены. Одна граната разорвалась на крыше крепостной стены, другая взорвалась совсем рядом с иеромонахами. Толпа богомольцев в тревоге остановилась. Никитка в испуге прижался к Александру.
– Не стойте на месте! Идите! – вскричал архимандрит и затянул молитву Божией матери:
– О, пресвятая и преблагословенная мати сладчайшего господа нашего Иисуса Христа! Припадаем и покланяемся тебе пред святою чудотворною иконою твоею, …яко необоримую стену и источник чудес стяжавши тя, раби твои, богородица пречистая, сопротивных ополчения низлагаем. Тем же молим тя, мир граду твоему даруй и душам нашим велию милость.
Ежеминутно подвергаясь опасности, крестный ход с молитвой Николаю Чудотворцу прошел по крепостной стене и спустился к Благовещенским воротам. Иеромонахи, прижимаясь к стенам, пересекли площадь и укрылись в Благовещенском храме.
Никитка оглядел монастырский двор и увидел, что он весь засыпан ядрами, а трудники из малых брандспойтов и смоченными в воде войлоками тушили пожары, которые возникали то в одном, то в другом месте.
Внезапно перед архимандритом появился фейерверкер Друшевский.
– Ваше высокопреподобие, прошу выделить мне людей, чтобы вытащить снаряды из подвала Преображенского собора и доставить их к пушкам.
– Отец Матфей, выделите фейерверкеру двенадцать трудников! – в одну минуту распорядился Александр и тут же подозвал к себе иеромонаха Геннадия.
– Пройдите еще раз по крепостной стене с иконой Божией Матери. Дойдите до каждого защитника обители. Не оставьте без внимания ни одного ратника. Пусть каждый приложится губами к образу Божией матери.
– Можно мне с ним пойти? – спросил Никитка.
– Будь осторожен, – разрешил архимандрит, наблюдая за тем, как трудники, прикрываясь южной стороной собора понесли снаряды к крепостным орудиям.
Иеромонах с юношей, не обращая внимания на обстрел, побежали вдоль крепостной стены временами останавливаясь, чтобы ратники приложились губами к образу Божией матери. Добравшись до прядильной башни, они невольно остановились у амбразуры, чтобы посмотреть, что творилось на берегу моря. И сразу же увидели унтер-офицеров Николаева, Пономарева, рядовых Тимофея Антонова, Терентия Рогожина которые, поднявшись во весь рост, палили из ружей
Геннадий, прижимая к груди икону и прикрывая собой Никитку ринулся к Успенской башне. Ратники, осенив себя крестами, по одному приложились к иконе Божией матери, и посланники архимандрита согнувшись в поясе добежали до Корожной башни, где их тоже встретили с восторгом. Дожидаясь, пока каждый ратник приложится к иконе Никитка снова выглянул в амбразуру и увидел, что укрывшиеся в лесу охотники беспощадно палили из ружей по фрегатам, а Гардер, что-то кричал в сторону англичан. Они старались, чтобы бомбы достались им, а не монастырю. Англичане, заметив на краю леса вооруженных охотников, перенесли огонь из пушек на них. Бесстрашные ратники укрылись за толстыми соснами, огромными валунами и попадали в ямы.
Геннадий с Никиткой добрались до конца крепостной стены и, крестный ход под молитву преподобным Зисиме и Савватию двинулся через двор к собору святых угодников, чтобы там продолжить свои молитвы. Но как только они вошли в собор ядра сотрясали его стены. Монахи упали лицом вниз и прикрыли руками головы. Варнава под слова молитвы святителю Филиппу начал готовить иноков к смерти. В те минуты казалось, что ее было не избежать.
Неожиданно перед архимандритом появился рядовой Николай Яшников, чтобы выпросить у него икону и крест.
– Как, ты сумел пробраться ко мне? – удивился Александр. – Ты же мог погибнуть.
– Я штрафованный, желаю умереть за веру и святую обитель, – гордо ответил охотник.
– С такими ратниками нам никакой враг не страшен! – восхитился архимандрит.
* * *
В двенадцать часов “Бриск” зашел за остров Песий и береговая артиллерия оказалась как на ладони. Охотники укрылись в построенных ночью эскарпах и открыли стрельбу из оружий по английским суднам. В ответ англичане усилили огонь по русским укреплениям.
– Что делать? – спросил архимандрит.
– Нужно переместить береговые орудия под стены монастыря, – предложил Никанович.
– С богом! – согласился Александр и приказал под мощнейшим огнем английских фрегатов грузить трехфунтовые пушки и ядра на лошадей.
– Но как нам эвакуировать охотников? – озаботился Александр.
– Можно эвакуироваться в монастырь по воде. Правда преодолеть водную преграду шириной 100 саженей без плавучего средства будет невозможно, – ответил Никанович.
– Неужели там нет ни одной лодки?
– Есть большой карбас на другой стороне берега, – доложил прапорщик. – Я кого-нибудь направлю на берег.
– Действуй! На тебя вся надежда!
По приказу Никановича Трофимов вплавь добрался до карбаса. На его счастье в плавучем средстве оказались весла. Он опустил весла в воду и судно повинуясь гребцу заскользило по водной глади к другому берегу. Назад поползли галечное дно и каменистый берег. Карбас бежал, как застоявшаяся лошадь по чистому полю.
Трофимов невероятными усилиями приблизил карбас к спасительной цели. Еще несколько ударов веслами, и он, спрыгнув в воду, пробрался между отполированными валунами до ратников.
– Какой молодец! – восхитился Архимандрит.
Артиллеристы благополучно доплыли до Святоозерских ворот и через них вошли в монастырь и оттуда продолжили дуэль с англичанами. Английские пароходы, чтобы не получить повреждения отошли от берега и продолжили обстрел монастыря, стараясь попасть в амбразуры башен. Но это оказалось для них трудной задачей. Снаряды угождали в стены, падали на землю или в воду.
В семнадцать часов после девятичасовой стрельбы, английские пароходы встали на якорь, и артиллерийский огонь прекратился. Последнее выпушенное с английского судна ядро пробило стену Преображенского собора и повредило верхнюю часть образа Знамения пресвятой богородицы.
В этот день английские пароходы выпустили по монастырю великое множество ядер и бомб, но Соловецкая обитель не понесла серьезного ущерба. От английских снарядов пострадали стены кладбищенской церкви, Преображенский собор, купол храма во имя Святого Николы Угодника и крепостные стены. Но они были столь незначительными, что их можно было устранить в течение нескольких часов. К всеобщей радости не нашлось ни одного убитого или раненого. На территории обители обнаружили лишь несколько убитых чаек.
На некоторое время установилась тишина. Ратники и охотники не покидали своих позиций. Защитники ждали продолжения обстрела монастыря. Наблюдение за противником усилилось.
Вечером над Соловецким островом затеснились облака. Перед тем, как исчезнуть солнце кинуло на умиротворенные колокола прощальные лучи. Закат потух и на пылающем западе все замерцало. В сосновый лес залетел ветерок. Он принес в обитель незабываемый запах. В монастыре стало намного легче.
Архимандрит, пользуясь затишьем написал письмо губернатору Архангельска. Перед всенощным бдением он распорядился на противоположной стороне острова незаметно спустить баркас и поручил монаху Николаю доставить свои донесения Архангельскому губернатору и в Священный синод.
– Передай, что нам без помощи долго не продержаться, – попросил архимандрит.
– Хорошо, отец Александр, – отозвался Николай.
Тем временем между востоком и западом наступила летняя ночь. Лунный свет укутал легкой дымкой старинный монастырь. Белые чайки бесшумно сидели на куполах. В далеком, светлом небе застенчиво и тускло светились звезды. За крепостными стенами беспокойно плескалось море. Над непоколебимой обителью не торопясь зажглись бледные звезды.
После всенощного бдения никто не спал, все переживали за судьбу Соловецкого острова. Во всех церквях читали литургию. Иноки, собравшись посреди монастырского двора перед образом Знамения Божьей матери совершили молебен. Они считали чудом то, что произошло с ними и с монастырем. И они нисколько не сомневались в том, что это было даровано богом. Поэтому они молились с особым чувством благодарности.
Во второй половине июня ночи на севере стали короткие и светлые. Не успели уснуть, как тревожная ночь удрала на запад. Утром ветер притащил с материка теплый воздух и лес зашумел глухо и угрюмо. Над Святым озером скопился туман, а море отдаленным шумом напомнило о своем буйном нраве.
На рассвете в восемь утра, когда начался очередной крестный ход, английские пароходы снялись с якоря и стали медленно удаляться от стен обители.
– Они поняли, что им никогда не покорить монастырь, – с жаром воскликнул архимандрит и попросил Матфея собрать обителей монастыря в соборе святых угодников и оставить на крепостных стенах только наблюдателей.
Когда летнее солнце раскалилось, архимандрит обратился к собравшимся:
– Братия! Всемогущий бог проявил к нам свою милость и сохранил наш монастырь. Сегодня мы воздадим славу богу, даровавшему нам спасение. Посудите сами там, где казалось не было никакого спасения, не произошло ни одной смерти. Англичане ошиблись в своих расчетах. Они грозились за три часа сравнять монастырь с землей, но не смогли этого сделать и за девять часов.
Неприятель забыл, что в мире ничего не делается без воли всемогущего бога. Я благодарю бога, божию матерь и святых преподобных за то, что они защитили нас и нашу святую обитель. Но в спасении монастыря сыграли свою роль простые инвалиды и охотники. Вы опозорили врага на весь мир. Ваши имена всегда будут передаваться из поколения в поколение.
Александр простер руки к защитникам крепости:
– Братия, предлагаю увековечить память об этом событии. В память об осаде монастыря мы сложим пирамиды из ядер, бомб, которые были выпущены по обители, а рядом с ними установим две прославленные трехфунтовые пушки. Также нужно на зданиях и крепостных стенах черными кругами обвести вмятины от английских ядер. Пусть память об этом сражении навсегда останется в сердце русского народа.
Александр пламенными глазами заскользил от лица к лицу:
– Братия, я обращусь к императору всероссийскому и попрошу, чтобы его величество удостоил наградами иеромонаха Матфея, иеромонаха Варнаву, иеромонаха Николая, унтер-офицера Николая Крылова, рядовых Тимофея Антонова, Михаила Фомина, Терентия Рогожина, Павла Савельева, Николая Сухова, Александра Леонова, Андрея Шишкина, Павла Репина, Андрея Садянина, Гаврилу Стрелкова, Якова Иванова, Алексея Индрикова, Василия Алисова, Романа Малышева, Терентия Майцена, Якова Петрова, Матвея Тимофеева.
Без внимания государя не останутся: Филимон Петров, Илья Павлов, Иван Инкоа, норвежец и мещанин города Тромсен Андрей Гардер, бывший студент Егор Андрузский, титулярный советник Иван Якубовский, фельдфебель Яков Пыжьянов, отставной рядовой Николай Веселый и дворянин Андрей Мандрыка.
Александр остановился, чтобы передохнуть.
– Отца Александра тоже представить к награде! – вдруг выкрикнул Варнава.
– Достоин! Без него не было бы победы! – поддержали предложение защитники монастыря.
Неожиданно к архимандриту придвинулся Гардер.
– Архимандрит, я желаю принять православие! – заявил он.
Вдруг рядом с Гардером встал раскольник Шурупов и обвел обитателей монастыря горящими глазами:
– И я тоже желаю. Разрешите мне принять присягу и поступить в инвалидную команду?
– Разрешаем, рабы божьи! – благословил Александр.
В этот торжественный час над Преображенским собором забил колокол.
– Братия с давних времен известно, что всеобщая молитва имеет чудодейственную силу, так идемте же на молитву в честь заступницы нашего отечества Казанской Божией Матери – воскликнул Александр.
Архимандрит измотался настолько, что едва стоял на ногах.
– Сегодня вся Россия празднует ее явление. Давайте дружно попросим Божию Матерь, чтобы она продлила к нам свою милость.
* * *
В полдень на остров ворвался ласковый и шальной ветер. Под благодатным, жарким солнцем сомкнув густые кроны, тревожно шумел лес. По голубому небу как галеры поплыли редкие облака. В эту секунду в соловецкой природе царил безмятежный покой.
После трапезы Гардер явился к архимандриту.
– Святой отец, расскажите мне об истории Соловецкого монастыря, – попросил он.
Александр указал гостю на широкую лавку.
– Присаживайся рядом с Никиткой, сейчас я поведаю вам значимые события. Славная история православной обители началась с XV века. В этом столетии произошло первое значимое событие. В те далекие годы православный инок Савватий служил у преподобного Кирилла Белозерского, и вдруг до него дошел слух, что на севере есть остров Валаам и монастырь Преображения Господня. Прознав об этом острове, Савватий всеми силами стал стремиться попасть в этот монастырь. С благословения преподобного Кирилла инок отправился на остров Валаам, обосновался в монастыре Преображения господня и своими подвигами превзошел валаамских иноков.
Но однажды преподобный услышал от рыбаков и коренных жителей, что в 165 верстах от северного полярного круга есть пустынный Соловецкий остров. После их рассказов Савватий начал высказывать свое желание отправиться на этот остров. Валаамские отцы уговаривали его остаться с ними, но инок, не поддавшись на их уговоры, отправился в опасный путь. Он добрался до Белого моря, расспросил местных жителей про Соловецкий остров и узнал, что на этой земле не раз бывал инок Герман. Он встретился с ним и уговорил его в 1429 году отправиться вместе с ним в опасный путь. После трехдневного путешествия на рыбацкой ладье они добрались до Сосновой губы.
Рядом с морем и с Секирной горой отважные иноки построили келью и воздвигли православный крест. Радуясь и прославляя всевышнего, они обустроили на острове первое монашеское жилье и начали обрабатывать скудную землю. Но вскоре возле них поселились рыбаки с тем, чтобы выжить их. И только благодаря всевышнему этого не случилось. Разумев божью волю, рыбаки покинули Соловецкий остров.
– Нужно иметь большое мужество, чтобы вдвоем жить на острове. На такое способен только глубоко верующий человек, – воскликнул Гардер.
– Иноки прожили в суровой природе на острове шесть лет. – спокойно продолжил рассказ архимандрит. – Но северная земля не могла обеспечить их всем необходимым, поэтому Герман отправился на материк, а Савватий остался на острове один.
Предчувствуя свою близкую кончину инок Савватий в одиночку отправился по морю к устью реки Выг в селение Сорока. В этом местечке преподобный Савватий причастился у игумена Нафанаила к христовым тайнам и 27 сентября с молитвой на устах отошел в иной мир.
В то же время Герман поведал о монашеской жизни на Соловецких островах преподобному Зосиме и того настолько увлекли его рассказы, что он вместе с ним отправился на безмолвную северную землю.
– Мне тоже понравился этот уголок Земли, – признался Гардер.
Архимандрит одобрительно покивал головой.
– В 1436 году они добрались до Большого Соловецкого острова и с божьего благословения, поселились вблизи моря и озера с пресной водой. Однажды Зосима вышел из кущи и увидел в синем небе прекрасную церковь. Преподобный тут же поведал об этом удивительном видении Герману. И они решили, что этой церкви страстно желает всевышний. Отложив все дела, иноки сотворили молитву и немедленно приступили к строительству. Вначале появилась келья, потом деревянная церковь Преображения Господня и придел во имя Святителя Николая. Затем и трапезная, и церковь в честь Успения Пресвятой Богородицы.
Оборвав рассказ Александр погладил Никитку по голове. Тот слушал его внимательно.
– Когда слухи об иноческой жизни на Соловецких островах достигли материка, на суровую землю стали стекаться богомольцы. Через некоторое время Соловецкий остров стал многолюдным. В эти же годы новгородский правитель выдал инокам грамоту на вечное правление соловецкими островами, а архиепископ направил в обитель своих игуменов, но те, не выдержав тягот северной жизни, сбежали, поэтому обитель скоро возглавил преподобный Зосима.
В 1465 году Зосима с Германом перевезли прах Савватия из селения Сорока на Большой Соловецкий остров и поместили в церкви Успения Пресвятой Богородицы. Вскоре преподобный Зосима тоже представился и Герман с иноками упокоили его в Спасо-Преображенской церкви.
На следующий год Герман направился в Новгород по церковным делам и, закончив, все дела, отправился в обратный путь. Почувствовав свой близкий конец, Герман причастился и испустил дух. Его ученики хотели доставить тело Германа на Соловецкий остров, но из-за распутицы не смогли это осуществить. Поэтому тело преподобного предали берегу реки Свири. И только спустя пять лет игумен Исайя доставил мощи преподобного Германа в соловецкую обитель.
– Они много сделали. Без них – не было бы обители, – вставил свое слово Гардер.
Архимандрит троекратно перекрестился.
– Следующая важная история началась в XVI веке. К этому времени Новгородские земли уже подчинились Московскому престолу. И в эти же годы обитель возглавил игумен Филипп. С его благословения на Соловецком острове началось каменное строительство. Во время правления игумена обитель сильно благоустроилась и развилась.
Стараниями монастырской братией и новгородскими зодчими появились храм в честь Успения Божией матери, Спасо-Преображенский собор, придел преподобных Зосимы и Савватия и трапезная. По всему острову протянулись дороги, пятьдесят два озера связались каналами и протоками. Монастырская братия построила на Заяцком острове каменную пристань и мельницу на Святом озере. Они осушили болота, воздвигли солеварни и кирпичный завод. В десяти верстах от монастыря монахи построили скотный двор, разработали пастбища, огороды, в лесу развели лапландских оленей.
После этого жизнь братии на острове значительно облегчилась. По построенным каналам со всего острова в монастырь доставлялись дрова, сено и рыба из сооруженных садков. Вместе с этим преображая северную природу, монахи старались не навредить Большому Соловецкому острову.
За короткое время монастырь превратился в надежный форпост российского государства и надежную царскую темницу. В шестнадцатом веке в обитель начали ссылать людей, которые навлекли на себя царский гнев.
В 1566 году игумен Филипп по воле Иоанна Васильевича взвалил на свои плечи сан митрополита московского и всея Руси. Однако его правление продолжалось недолго. Через три года Иоанн Васильевич заточил митрополита Филиппа в Тверской монастырь и там он принял мученическую смерть от царского опричника Малюты Скуратова.
– Такого митрополита убили! Сколько б он еще сумел сделать, – снова воскликнул Гардер.
Александр воздвиг обе руки к куполу и тут опустил их вниз.
– После смерти Иоанна Васильевича московское государство возглавил Федор Иоаннович. По царскому указу в Соловецком монастыре начали строить мощные каменные стены и башни, а также церковь Благовещения Пресвятой Богородицы и другие церковные строения, а также прибыли ратники. В те времена монастырь стал великой и главной государевой крепостью на севере. В случае войны в нем могло укрыться окрестное население.
Следующий важный этап в истории монастыря наступил в семнадцатом веке. Тогда во главе русской православной церкви встал патриарх Никон. Начались церковные реформы, касавшиеся совершения крестного знамения, формы креста, хождения по солнцу на крещении, венчании, крестных ходов, а также текстов церковных книг. Это не понравилось братии, которая строго блюла старые обряды. К тому же они не забыли, что именно Никон увез в Москву мощи святителя Филиппа.
В 1657 году в монастырь доставили новые церковные книги, но их тут же спрятали, чтобы не смущать иноков и монастырь продолжил жить по старым обрядам. Однако через десять лет об этом стало известно на московском церковном соборе, когда была прочитана челобитная соловецкого монастыря с просьбой оставить старые обряды, что вызвало резкое неприятие патриарха Никона.
Летом 1668 Алексей Михайлович отправил в Сумский острог отряд стрельцов, но к этому времени монастырь уже запасся хлебом, оружием и приготовится к обороне. В 1669 году царские войска взяли мятежный монастырь в осаду, но архимандрит Никанор не сдался.
Александр на секунду остановился, пояснил что в те годы главой соловецкого монастыря являлся архимандрит и продолжил свое повествование:
– Летом 1672 года царское войско разорило поселения за пределами монастыря церкви и ужесточило блокаду острова, но это не сломило братию, пришедших на помощь сторонников Стеньки Разина и окрестное население, которое поддерживало монастырь продуктами питания и припасами.
Братия обрушило все мосты, надежд на переговоры не осталось. Осенью 1673 года царь потерял терпение и приказал, чтобы войско силой подавило мятеж. В результате вооруженного столкновения погибло много церковных иноков и царских ратников, но Соловецкая обитель смогла устоять.
Январской ночью 1676 года монах Феоктист открыл ворота стрельцам и это привело к поражению монастырской братии. Царская расправа была жестокой – из пятисот иноков уцелеть удалось немногим. Их вешали, жгли, морозили и топили в проруби.