Глава 11
Если я думала, что с приходом лорда де Шалиса все изменится, то сильно ошибалась: изменилось всего лишь место дислокации на кабинет хозяина дома. Причем нас с лордом де Шалисом мягко вытеснили, поэтому мы отправились пить чай в гостиную.
– Что произошло? – спросил хозяин дворца, как только за служанкой, что принесла нам чайный сервиз, закрылась дверь. – Почему его темнейшество здесь и спорит с эрлордом? И как в этом конфликте оказалась замешана ты?
– Понимаете ли, лорд де Шалис, ваш план был далек от идеального, – сообщила я с нервной улыбкой. – И уж тем более никто из нас не ожидал, что в дело вмешается случай. Или судьба. Называть можно по-разному.
Санронг застыл с протянутой к столу рукой и непонимающе уставился на меня. Я же взяла свою чашку, пригубила горячий напиток и вздохнула: пожалуй, мне не хватало умиротворяющего мятного аромата. Очень не хватало.
– Что ты хочешь этим сказать, Аламинта?
– С чего бы начать? – задумчиво проговорила я, заметно успокоившись. Всё чудодейственный чай! – Может, с того, что я внезапно стала истинной его темнейшества? – Я искренне насладилась изумлением на лице “отца” и тут же пошла в атаку: – А вы меня даже не предупредили, что правители Фарахейма – двуипостасные, да к тому же имеют истинных.
– Ты… ты видела его во сне? – с запинкой спросил лорд де Шалис.
Я немного помолчала, испытывая нервы мужчины на прочность. Наверняка он тоже сейчас думал, не его ли дочь истинная его темнейшества? А если она умерла, тогда… интересно, а могут ли быть еще истинные у правящего рода? И могут ли они иметь детей и вступать в браки с другими девушками? Иначе правящий род заранее обречен. Кажется, все эти мысли пронеслись в глазах де Шалиса.
– Видела, – кивнула я и заметила в глазах Великого лорда облегчение. Кажется, моя теория оказалась верной. – Хотя не уверена, как действует связь истинных. Я ничего не чувствую к Хассаиру. Пока что.
Санронг вновь нахмурился, а потом поднялся и прошел к глобусу, который… оказался мини-баром. Достав оттуда бутылку с янтарной жидкостью и бокал, он вернулся и от души плеснул себе горячительного, а затем залпом выпил, поморщившись.
– Я не знаю, как работает связь. Правящий род бережно хранит этот секрет. Но дело дрянь. Это грозит разрастись в войну.
– В войну… – тихо проговорила я и неожиданно подумала: – А не этого ли вы хотели? Что на самом деле было с Аламинтой? Родить ребенка от светлого правителя было вашим планом?
– Слишком много вопросов.
– Но я получу на них ответы, – настояла я. – Теперь бессмысленно все скрывать, Санронг.
– О чем ты?
– Его светлость догадался, что я фальшивка, – искренне ответила я и поспешила добавить: – Я ему ничего не говорила. Не знаю, как многое он успел понять, но ваш прокол с моими знаниями о правящем роде всему виной. Я приняла его темнейшество за обычного кошака. Даже более того – красавицу-кошку.
На последних словах я усмехнулась, наблюдая, как бледнеет лицо Санронга. Он плеснул себе еще алкоголя и так же быстро осушил бокал. Вздохнув, он опустил голову.
– Не знаю, кто все это затеял. И думаю, ты права насчет его планов. Вполне возможно, этот кто-то и хотел развязать войну, хотя знать, что ты станешь избранной, никому не под силу. Пока могу сказать одно: я не причастен. Моя дочь связалась не с той компанией. Я бы никогда даже не подумал вмешивать мою прекрасную Аламинту во всю эту грязь, подвергать её жизнь опасности.
– Почему вы во всем не признались его светлости?
– Чтобы мой род заклеймили предателями? Я потерял дочь, но честь все еще при мне. А теперь, когда ты избранная Хассаира, я могу в этом признаться: моя дочь связалась не с теми людьми и совершила много ошибок. Мне пришлось её в какой-то момент… прикрывать. Теперь благодаря вашей связи Хассаир не решится утопить в бесчестии род, из которого вышла его избранница.
– Вы пытались выяснить, кто был причастен к этому?
– Пытался, но следы чисты, никому не удастся их найти, поверь мне. Аламинта явилась во дворец едва живая, тогда же я и провел ритуал. А дальше… ты знаешь.
– Теперь вы расскажете обо всем его светлости? – спросила прямо. – О том, кто я на самом деле, что случилось с Аламинтой? Быть может, ему удастся поймать этого неведомого заговорщика?
Напряженный взгляд Санронга говорил о том, что у него иные планы. Рассказывать он ничего не собирается. Почему? Лукавит в разговоре со мной и боится, что эрлорд почувствует это лукавство? Но несмотря ни на что мне отчаянно хотелось ему верить.
– Ты ведь понимаешь, что едва я отрину наше родство, как он заберет тебя в Жемчужный дворец? Я хотел удержать тебя здесь, обучить всему, чтобы светлый повелитель никогда не догадался и позор нашей семьи навсегда остался в стенах этого замка. Теперь это бессмысленно. Так что решать тебе. Чего хочешь именно ты?
Я задумалась. Не потому, что решала, отправиться мне в Жемчужный дворец или остаться, нет: знала точно, что в Ардахейме мне не место. У светлого повелителя скоро отбор, значит, появится жена, а посему мне и моему ребенку будет ох как несладко. Я думала над другим. Насколько Санронг любил свою дочь. Я вспоминаю этого мужчину месяц назад – озлобленным, яростным. Каждый переживает горе по-своему, возможно, в тот момент он ненавидел меня больше всех на свете, ведь он потерял горячо любимую дочь. Могла ли я его винить? Вряд ли. Не судите, да не судимы будете.
– Я хочу спокойной жизни рядом с ребенком. Увидеть, как он родится, а потом следить, как растет. Стать матерью-одиночкой, надеясь, что когда-нибудь встречу мужчину, который искренне полюбит меня и примет с ребенком.
– Этот ребенок никогда не будет твоим. Он наследник Ардахейма. Потенциально опасный – как искра, способная разжечь пламя переворота. Он будет воспитываться своим отцом. И никак иначе.
– Но ведь клятвы и отречение от престола никто не отменял, судя по законам, которые я успела изучить.
– Для этого ребенок должен быть в сознательном возрасте, – напомнил Великий лорд. – Он должен быть совершеннолетним.
– А до этого возраста он не причинит никому вреда: дети не способны к жестокости.
– Зато детям могут вложить нужные мысли в голову и использовать их в своих целях – в регентстве. Ты идеалистка.
– Возможно, – не стала я спорить. – Однако я еще надеюсь, что смогу не только родить этого ребенка, но и воспитывать его.
Санронг покачал головой, опустошил еще один стакан, пока я допила чашку чая и отставила её.
– Мой тебе совет, иномирянка: забудь о ребенке. Ты истинная Хассаира – по крайней мере, по предварительным данным самого повелителя, поэтому настраивайся на то, что светлый ребенок останется в твоей жизни перевернутой страницей, а тебя ждет крепкая семья с любящим и любимым мужчиной, а также приятный бонус в виде нового титула соправительницы.
Все так. Все по-умному и все логично. Однако сердце изнывает. За этот месяц я так успела свыкнуться с мыслью, что этот ребенок мой, что ничего не могу с собой поделать. Знаю, что не имею на него прав, но голос разума неподвластен сердцу.
– Спасибо за совет, лорд де Шалис. Я действительно постараюсь им воспользоваться.
Двери открылись. Вошли сразу оба правителя – сами, без объявления или приглашения слугами, причем его светлость был весел, в отличие от Хассаира. Тот хмурился и метал взглядом молнии в светлого. Подойдя ко мне, Хассаир подал мне руку.
– Аламинта, не хочешь отправиться со мной во Дворец Ночи? Обещаю показать тебе лучшие места. А также свою коллекцию золотых фигурок.
Я посмотрела на Анвэйма, чей взгляд выражал примерно такую мысль: “Главное, другую фигурку ей не показывай”. В общем, почему-то веселость покинула его лицо, будто он пожалел о принятом решении.
– Не смею отказать, ваше темнейшество, – пробормотала я, и в этот самый момент Хассаир притянул меня к себе и одновременно открыл портал.
Но перед нами будто выросла непроходимая стена, которая больше взбесила делорда, чем действительно представляла препятствие. Он развернулся к правителю Ардахейма.
– Что-то еще, ваша светлость? Не доверяете моему слову?
Мне казалось (или я хотела надеяться?), что Анвэйм сейчас откажется от соглашения, заключенного между ними.
– Ну что вы, как я могу? Остался сущий пустяк, – отозвался Анвэйм и снял с себя медальон на длинной цепочке, представлявший собой сферу, вокруг которой вращался ободок. Подойдя ко мне, он повесил его мне на шею. Подобного я не ожидала, поэтому была сбита с толку. – Если тебе или ребенку будет угрожать опасность, я почувствую это. Также ты сама сможешь позвать меня, едва захочешь домой. Ты беременна, поэтому можешь устать. Не бойся говорить об этом его темнейшеству.
Я прикоснулась двумя пальцами к холодному металлу медальона и подняла взгляд на Анвэйма. Сейчас его глаза не казались мне такими холодными, наоборот, я наконец-то увидела в них бурю эмоций. Она буквально сбила меня с толку.
– Спасибо, – растерянно проговорила я.
Он будто хотел сказать что-то в ответ, но в итоге передумал, отвернулся и лишь коротко бросил:
– Я стараюсь не для тебя, а для ребенка.
Вот что за мужчина? Только начинаю хорошо о нем думать, как он тут же испаряет подобные мысли! Хотя когда я о нем хорошо думала? Да, его поступки до этого всегда были направлены на заботу о ребенке, за что я могла быть благодарна, но слова при этом кололи больнее копий.
Анвэйм Светлый
– Анвэйм, – едва мы разместились в кабинете, с порога в карьер начал делорд, – мое условие: бал. Так я смогу предъявить права на Аламинту, даже если её нынешнее положение зависит от тебя. Я не хуже тебя знаю законы нашего мира и понимаю, что желание Аламинты оставить ребенка никогда не осуществится.
Ребенок останется со мной при любых обстоятельствах. Вот только почему меня так раздражает, что Аламинта – или как её зовут по-настоящему – будет парой Хассаира? Эта мысль буквально выводила из равновесия, заставляла действовать нерационально.
Я давно начал догадываться, что здесь нечисто, но никак не мог сопоставить факты. Я просто не мог допустить мысли о существовании параллельных миров – это не выдумка, а реальность. Когда же я начал об этом задумываться всерьез, стал искать информацию. Каково же было мое удивление, когда нашел несколько научных трудов, которые допускали в теории существование других реальностей.
Интересно, какой была реальность Аламинты-иномирянки?
– Этот бал и объявление о помолвке разрушат и без того хрупкие отношения между Ардахеймом и Фарахеймом, – сказал твердо, откинувшись на спинку кресла в кабинете лорда де Шалиса, – поэтому никакого бала быть не может. Я заберу Аламинту сегодня же.
Казалось, темный хотел что-то возразить, но передумал. Он присел на кресло и закинул ногу на ногу. Я помнил нашу первую встречу лет тридцать назад: он вместе с отцом навещал Ардахейм, совсем ребенок лет пяти. Он тогда налетел на меня, а потом еще и стал обвинять. Отец усмирил его, но этот взгляд – непокорный, ярый, – я никак не мог забыть. Темные – пламенные натуры, в отличие от светлых. Мы всегда поступаем по долгу службы, а не по зову сердца.
– Я не понимаю твоих мотивов, – наконец сказал Хассаир. – Почему ты не отпускаешь Аламинту со мной? Она моя пара – и этого уже не изменить. Ребенку я бы не навредил: я не изверг. Тогда почему?..
– Отпустить Аламинту в темный дворец – подвергнуть Ардахейм опасности. Мало ли кто захочет использовать ребенка в своих целях? Даже ты можешь воздействовать на Аламинту, например выкрав ребенка и воспитав его согласно обычаям темных, а потом устроив переворот. Я не могу отпустить беременную моим ребенком женщину в обитель темных.
– Ты бы смог навещать её во Дворце Ночи.
– Разве? Ты предоставил бы мне постоянный доступ к портационным каналам сердца Фарахейма?
Темный отвел взгляд, понимая, что настолько ослабить защиту дворца он не может.
– Ваша связь проявилась весьма не вовремя, – с неохотой произнес я. – Бал – не лучшая идея. Я бы посоветовал тебе держать эту связь в тайне до рождения ребенка. Ты ведь понимаешь, какой опасности можешь подвергнуть его? Кому-то из темных, да и из светлых, может не понравиться, что истинная делорда – мать наследника правителя Ардахейма. Не говоря о том, что это может разжечь войну. Поэтому я буду вынужден наложить запрет на ваши встречи с Аламинтой.
– Это слишком жестоко, – прищурился темный, – она моя пара. Мне сложно будет пережить разлуку, хотя я понимаю и принимаю логичность твоих доводов. Ситуация крайне непростая, многим это может не понравиться. Но… – Хассаир вздохнул, откинувшись на кресло. – Забрав Аламинту в Жемчужный дворец и запретив с ней видеться, ты причинишь практически физическую боль мне. Я смогу выдержать разлуку день, два… максимум – неделю, но не больше.
Я внимательно слушал темного, не перебивая. Я уже давно понял, как даже из этой паршивой ситуации извлечь выгоду.
– Пожалуй, есть один компромисс, который я приму.
– Я весь внимание, ваша светлость, – подался вперед Хассаир, показывая всем своим видом смирение.
Он понимал, что в моем праве забрать Аламинту. И это было бы логично и правильно – оградить её от всего. Я разрывался между двумя решениями, но в итоге все же выбрал то, что сейчас было мне более необходимо.
– Я могу оставить Аламинту здесь и позволить видеться с ней, скажем, раз в неделю, если ты предоставишь мне ключ-доступ к шифру Асхаира Третьего.
Темный дернулся и вскочил на ноги, упершись руками о столешницу. Его взгляд пылал злостью, и мне не нужно быть эмпатом, чтобы понимать это.
– Значит, дневник выкрал… позаимствовал все-таки ты? – с усмешкой выдохнул Хассаир.
– Ни в коем случае. Разве дневник пропал? Не знал, – с ленцой ответил я. – Это ведь ваша семейная реликвия, разве не так? Как вы могли её упустить?
Темный вернулся на место и пытался осмыслить сказанное. Шантаж – весьма низко. Но то, что содержится в этом дневнике, может дать ответ на некоторые вопросы, убрать лишние опасения, а также помочь в борьбе с наваитами. Даже мои непонятные чувства к Аламинте не могли повлиять на мое решение.
– Если дневник не у тебя, зачем тебе ключ?
– Любопытство, – с тонкой улыбкой откликнулся я, и Хассаир едва не закатил глаза. – Ты всегда можешь отказаться, а я просто заберу Аламинту.
“И ребенка”, – мысленно добавил я. Почему-то в последнее время хотелось забрать именно её, а не только наследника.
– Всего лишь один день в неделю взамен на важнейший шифр моей семьи?
– Один из многих, прошу заметить. Только не говори, что у вас один шифр на всю семью. Или же ваша связь с истинной не настолько сильна?
Я задел темного за живое, теперь тот не собирался отступать. Но между тем в голове всплывали образы их встречи – они вызывали необъяснимую злость. Однако за благочестие этих встреч хотя бы можно быть спокойным. Хотя какая мне разница?
Хассаир прищурился, внимательно глядя на меня, а потом кивнул. Он перешел на официальный тон, растеряв все свое дружелюбие.
– У меня есть дополнительное требование. Шифр – дорогое удовольствие. Я понимаю, почему ты против бала – это огласка, которая повлечет за собой недовольство народа. Однако настаиваю на ритуале единения, причем с несколькими свидетелями. Через три недели я назову Аламинту своей нареченной.
Если откажусь, темный отринет мое предложение, а если соглашусь… что я теряю? Истинные – связь навечно. Они все равно рано или поздно будут вместе. Какая мне, в сущности, разница: раньше или позже? Однако где-то внутри меня сидела глухая злость на обстоятельства.
– Да будет так.
– Шифр передам тебе сразу после ритуала, – сказал темный и склонил голову, – однако не могу понять одного… Почему ты ведешь себя так? Вроде все логично, но… столько чувства собственности. Она ведь темная. У вас с ней нет будущего, к тому же она вскоре начнет чувствовать притяжение ко мне.
– К чему эта тирада? – как можно более безразлично произнес я.
– Но я не нахожу других причин твоего поведения. Ты будто ревнуешь, – проговорил Хассаир и поднялся на ноги. – Подумай об этом на досуге и умерь свой пыл. Надеюсь, твоими действиями действительно руководят разум и логика, иначе… – Хассаир посмотрел мне прямо в глаза, без тени сомнений. – Я ухожу. Не желаю терять ни минуты своего драгоценного времени с избранницей. Прошу простить. Наш первый день начнется именно сейчас.
Делорд направился к выходу, и я тоже поднялся, но нехотя. Принятое решение тяготило. Но я знал, ради чего это все. У всего есть цена.
Глава 12
Хассаир открыл портал и подал руку. Я некоторое время смотрела на неё, не решаясь ответить.
– Ваше темнейшество, не могли бы вы меня просветить, куда именно мы отправляемся? – спросила я, приподняв брови.
– Во дворец Ночи, – ответил он таким тоном, будто это было очевидно.
Я же выпала в осадок. В каком смысле… во дворец Ночи? Я переезжаю? О чем они со светлым договорились? Я обернулась к Анвэйму.
– Ваша светлость, не могли бы вы разъяснить, что тут происходит? Буду безмерно благодарна.
Эрлорд прищурился, сложив руки на груди, и склонил голову, будто раздумывая, как получше мне преподнести эту информацию. Но с ответом его опередил Хассаир.
– Мы пришли к некой договоренности. Эрлорд разрешил проводить с тобой один день в неделю. Сейчас мне совсем не хочется терять драгоценное время, которое мы должны провести вместе.
– Что значит… разрешил? – переспросила я и при этом так взглянула на Анвэйма, что он должен был как минимум воспламениться (причем не в эротическом смысле, а в самом что ни на есть буквальном), но этому хоть бы хны! Продолжал смотреть на меня словно на подопытного зверька.
– А что ещё эрлорд обещал? Ярлык на управление не дал, нет? Или, может, грамоту какую? Инструкцию по применению?
Я просто не могла остановиться. Хотелось, очень хотелось залепить пощечину светлому. Оставить красный отпечаток на бледной коже. Дать понять, насколько он меня обидел и оскорбил.
– Аламинта? – осторожно переспросил темный, явно не понимая, к чему я клоню.
– Минуточку, ваше темнейшество, – ответила я мило и обернулась к Анвэйму. – Ваша светлость, позвольте вас на пару слов.
– А разве у нас есть секреты от его темнейшества? – хмыкнул он.
– Ваша светлость! – с нажимом повторила я, чувствуя, как закипаю.
Анвэйм развернулся и вышел в коридор. Я следом за ним юркнула из кабинета, но и не заметила, как оказалась в объятиях мужчины. Подобного поворота событий я не ожидала.
– Что вы себе позволяете? – удивилась я.
– Держу твои руки, чтобы ты случайно не наделала глупостей. Например, не влепила мне пощечину. А это, видишь ли, преступление против короны.
– Какая удивительная проницательность! – восхитилась я. – Это что же, по вашему мнению, вам есть за что получать пощечину?
– Не уверен, однако не исключаю такого твоего желания. Даже наоборот: вижу его в твоих глазах.
– А вы стали ощущать мои эмоции?
– Ну что ты, – хмыкнул он, наклонившись ниже, – дело не в магии. Дело в простой наблюдательности.
Я готова рычать. Откуда во мне столько злости? Но чертовы гормоны!.. Только немного взбунтовались, как уже не дают мне остановиться. У меня будто сорвались тормоза.
– Какое право вы имели “разрешать” мне посещать дворец ночи? Вы мой господин? Хозяин? Вы даже не правитель моей страны!
– Ну что ты, Аламинта! – воскликнул он слишком веселым тоном. – Я всего лишь разрешил ребенку находиться во Дворце Ночи, а сама ты можешь отказать Хассаиру в любую минуту. Более того, такой поворот событий мне даже понравится.
Невыносимый! Нет, я его точно ударю. И ведь сделала. Только несильно, кулачком в плечо. Так, что он, казалось, этого даже не почувствовал.
– Ну уж нет! Я проведу чудесный день с его темнейшеством! Наконец-то вырвусь из этой клетки, в которой я буквально задыхаюсь! Я в вашем присутствии задыхаюсь!
– О, вот как, – прищурился светлый, вмиг растеряв всю свою веселость, – то есть на меня ты злишься за то, что я якобы разрешил своему ребенку находиться подле правителя темных, а на самого делорда, который даже не спросил твоего мнения и потащил во Дворец Ночи, ты не злишься?
Я открыла рот и закрыла. Почему я должна злиться на Хассаира? Я его едва знаю! Да и… хм, действительно, почему я не злюсь?
– Как я могу злиться на свою истинную пару? – спросила я, пожав плечами и оттолкнувшись от мужчины. Впрочем, он не сильно удерживал меня. – Он моя судьба и будущая любовь. Уверена, у нас с ним будет идиллия. Я даже злиться на него не могу.
Светлый усмехнулся, но ничего не ответил на мою тираду. Он открыл портал и собирался в него шагнуть, лишь в последний момент обернулся.
– Медальон. Не снимай его. Это мощный артефакт.
– Спасибо, – выдавила я нехотя, и светлый скрылся в портале.
Было желание что-нибудь разбить. Лучше о голову Анвэйма, но он правитель, чтоб его! Покружившись, я попыталась успокоить собственную злость. Был ли у меня, в сущности, выбор? Но в одном я была уверена: я проведу сегодня замечательный день, несмотря на непомерную всевластность некоторых.
– Все хорошо? – спросил темный, встретив меня в коридоре. Он пробежался по мне обеспокоенным взглядом и взял за руку. – Если ты не хочешь идти со мной, я неволить не стану.
– Этим вы и отличаетесь, – с натянутой улыбкой произнесла я. – Его светлость всегда хочет все контролировать. Спасибо за свободу выбора.
– В конце концов, мы и тут можем неплохо развлечься. Уверен, у лорда де Шалиса в запасе есть интересные настольные игры. Правда, ты так и не увидишь мою коллекцию золотых фигурок… – Тут он улыбнулся, сделав паузу. – Но эти древности такие скучные.
Я негромко рассмеялась.
– Скучно? Это то, что мне нужно в моем положении! Просто не могу отказаться!
– Тогда вперед, леди. – Подмигнув мне, темный открыл портал.
Кажется, сегодня день открытий: целых два разносторонних портала за один сутки! Но этот мало чем отличался от светлого, и не прошло и трех секунд, как мы вышли в богато обставленном зале – с картинами на стенах, лепниной на потолке и фреской, на которую я на несколько мгновений засмотрелась.
– Это вскоре станет твоим домом, – тихо произнес делорд, и я встретилась с ним взглядом.
Рассматривать мужчину как потенциального мужа было тяжело. Как иномирянке, мне сложно было поверить, что действительно существуют истинные пары и Хассаир предназначен мне судьбой. Еще я не понимала, почему делорд не задал некоторые вопросы лорду де Шалису – например, о том, почему я нейтральная. Он будто проигнорировал этот факт. Целый правитель – и такая беспечность? Что за игру ведут двое правителей?
– Пока рано говорить о подобном, – ответила я, отводя взгляд.
Прокомментировать делорд не успел: к нам шагнула невысокая девушка в темном платье с белым фартуком и в светлом чепце.
– С возвращением, ваше темнейшество.
Хассаир кивнул, после чего обратился ко мне:
– Ты обедала?
– Еще нет.
– Отлично, – кивнул он и обернулся к служанке: – Проводите леди Аламинту в малую столовую. – И уже мне: – Я скоро вернусь. Дождись меня.
Я кивнула, все еще находясь в неком смятении. Медальон Анвэйма я решила спрятать в декольте, как только Хассаир ушел. Горничная вела меня самым длинным маршрутом – полагаю, для того, чтобы столовую успели подготовить к нашему приходу. Пока мы прогуливались по коридорам дворца, успела осмотреть архитектуру, живопись и скульптуру: многое было звериным, например, шкуры, бюсты из морд кошек с человеческими плечами, странное оружие. В общем, как ни крути, но выглядело пугающе.
Не знаю, какие у них тут методы сообщения, но работали они слишком быстро. Да и Хассаир, видимо, пользовался коротким путем или тайными ходами, чтобы добраться до своих комнат и вернуться, потому что он присоединился ко мне удивительно быстро – полностью собранный.
Сейчас он выглядел иначе, чем в моем сне или при первой встрече: темно-синий камзол, высокие сапоги и толстая цепь на шее, украшенная драгоценными камнями. Выглядел он несколько младше эрлорда, ему можно было дать не больше двадцати пяти, но при этом в нем было то самое озорство, когорого порой не хватало светлому. Особенно притягивали его глаза: в них будто клубилась тьма. Я почему-то подумала, что он идеальная противоположность эрлорду. Его светлость был холодным, словно ледяная статуя, а Хассаир был теплым, словно большая черная кошка.
Шагрис, как назвал её делорд. А я собиралась в питомник её отправить! Интересно, делорд запомнил это или нет? Надеюсь, что нет, иначе прокол из проколов. Вообще, очень странно, что лорд Энрад не рассказал о такой особенности местной королевской семьи. Хотя чаще всего так и выходит: о самых простых вещах порой забывают сказать, приняв их за нечто должное, непреложное.
Правитель подал знак к началу трапезы. Я мысленно поблагодарила магистра Энрада за то, что сейчас мне не придется краснеть за свои навыки этикета.
– Кто бы знал, что я взгляну на тебя иными глазами, Аламинта, – произнес Хассаир с улыбкой, пока я медленно наслаждалась салатом. – Связь истинных пар – странная штука, не правда ли? Кто-то называет это проклятьем, кто-то – даром небес. Но обычно пары соединяются в тот момент, когда нужна помощь и защита. Тебе нужна моя помощь, Аламинта?
Я призадумалась. Что-то в этом было. И помощь бы мне не помешала, но, судя по разговору эрлорда и делорда, последний не имел никаких прав на ребенка. И пока я не узнаю, что темный правитель не имеет намерений навредить малышу, не могу так легко принимать его помощь.
– А вы хотите её предложить? Не боитесь, что я попрошу слишком многое?
– Не доверяешь? Ожидаешь подвоха? – спросил он с улыбкой. – Ничего страшного, скоро все изменится. Придут чувства. Позже. Обязательно. Так бывает всегда. Зато теперь я знаю, что ты – моя пара, поэтому и отношение к тебе иное. Я словно забыл все твоё прошлое кокетство. Надеюсь, ты будешь мне верна. – Он окинул взглядом мой живот и жестко добавил: – Впредь.
Вот это разговорчики на втором часе знакомства! Я едва не поперхнулась, услышав это. Мне уже сейчас приносить клятву верности? Пока не дождетесь, ваше темнейшество.
– Почему вы настаивали именно на бале? – спросила прямо. – Если это действительно навредит ребенку, я не простила бы этого. Ведь реакция подданных действительно может быть ужасной.
– Я это понимаю, однако мои подданные – гарант того, что с тобой ничего не случится, что Анвэйм будет нести ответственность, если… если…
Темный не договорил, а я поняла его: если я погибну во время беременности или родов. Он хотел убедиться, что его светлость сделает всё от него зависящее не только для ребенка, но и для меня. Хотя боюсь, что подданным Ардахейма и Фарахейма не понравится, что правительница темных – мать наследника светлых.
М-да, ситуевина. Словно между двух огней.
Я кое-что узнала о принципе наследования в темных и светлых землях: трон получает не ребенок, обязательно рожденный в браке, а тот, чья сила будет выше, чья магия будет безграничной. Хотя наследовал престол всегда законный наследник, ведь при свадьбе правитель передает часть своих сил избраннице, а потому и ребенок в браке рождается сильнее.
Мне без разницы, будет ли мой малыш наследником, для меня было важно его будущее. Возможно, я поступала эгоистично, цепляясь за желание самой воспитывать его, но была уверена в одном: в Жемчужном дворце внебрачному сыну или дочери эрлорда рады не будут. Ничего хорошего его там не ждет. Как и меня.
Но слова лорда де Шалиса не давали покоя. Я копалась в себе, понимая, что свое эгоистичное желание стоит задушить на корню, однако ребенок… мне так хотелось увидеть его первую улыбку, увидеть первые шаги.
Но ведь если я стану женой делорда, то мой ребенок ни в чем не будет нуждаться. У него так же будет все, как и у наследника светлого. Хотя думать о таком – весьма меркантильно с моей стороны, поэтому я отвесила себе мысленную оплеуху.
– Что чувствуют… истинные пары по отношению друг к другу? – начала осторожно, отпив сок из стакана – достаточно сладкий, чтобы я его быстро отставила в сторону. – Как начинает проявляться эта связь?
– Всегда по-разному, – с улыбкой продолжил делорд. – Иногда мужчины нашей семьи влюблялись с первого взгляда, иногда на это уходили месяцы и даже годы. Но результат всегда один: брак нерушим, в семье царит гармония, взаимопонимание и… любовь.
– Вот как, – кивнула и зачерпнула ложку супа, – и какой же из вариантов у вас? Чувствуете ли вы что-то ко мне?
Хассаир смотрел с лукавой улыбкой, а в глубине его глаз клубилась манящая тьма. Он напоминал мне дьявола-искусителя, а не темного правителя. Такой молодой, горячий и притягательный. Темные волнистые волосы, спадающие на плечи, только придавали его образу некую агрессивность.
– Ты, – невпопад сказал он, – обращайся ко мне на «ты». А возвращаясь к твоему вопросу… Пока нет, – не стал он лукавить, – лишь тягу. Даже сейчас, сидя рядом с тобой, меня непреодолимо тянет к тебе. И в физическом плане, и в духовном. Мне хочется быть рядом, ощущать твое тепло и чувствовать твою улыбку. Мне хочется окружить тебя вниманием и заботой.
Я думала, подобное бывает только в сказках. Даже вкус супа стал каким-то слишком сладким. Вот почему, когда на пути попался идеальный мужчина, я беременна от другого? Впрочем, “я” в этом случае немного не подходит, ведь беременна была Аламинта, а я заняла это тело и переняла на себя её судьбу.
Я подняла взгляд из-под ресниц на Хассаира. Он молод, хорош собой и тем более мой истинный (или истинный Аламинты, но пока неважно), так почему я не должна испытывать к нему что-то? Стоит хотя бы попытаться сблизиться.
– Приятные речи, – не стала отрицать и лукавить, – они способны соблазнить женщину, что находится в таком шатком положении, как я.
– Как это произошло? – спросил он неожиданно, и улыбка сошла с его лица. – Почему ты беременна от светлого?
– На эти вопросы вам с удовольствием ответит лорд де Шалис, – откликнулась я. – Сейчас же я могу сказать одно: я искренне люблю этого ребенка, без разницы, кто его отец, поэтому не позволю причинить ему вред.
– Это я уже понял, – улыбнулся Хассаир и отмер, потянувшись к бокалу вина. Только сейчас я заметила, что все время нашего разговора ела только я, а он просто наблюдал за мной. – Это похвально. Мне нравится твой материнский инстинкт. Если ты беспокоишься насчет того, не станет ли преградой твой внебрачный ребенок, то определенно нет. Мне без разницы, что было в прошлом. Главное, что будет в будущем.
Еще одни сладкие речи. Неужели он настолько идеален? Хотя это еще не говорит о том, что он попытается оставить ребенка рядом со мной. Вполне возможно, что он имеет в виду отдать светлого ребенка эрлорду, а нам перевернуть страницу нашей жизни. Так ли это плохо? Быть может, он подарит мне надежду на счастливое будущее? Пока все слишком неопределенно, а сердцем я не готова отказаться от ребенка.