Мария вскидывает на него изумленный взгляд.
Поляков: Вы ведь любите театр? Я, к сожалению, не имел удовольствия видеть вас на сцене, но наслышан о вашем таланте.
Мария (несчастно): Боюсь, ничего не получится. Этим вечером я занята.
Поляков: Может быть, завтра? Послезавтра?
Мария качает головой – нет, нет, нет.
Поляков (приглушенно): Он будет против, верно?
Мария: Кого вы имеете в виду?
Поляков (кивает на ее руки): Того, кто оставил эти отметины.
Мария (вспыхивает, поспешно скрывает следы на запястьях оборками рукавов): Вы неправильно поняли. Я просто играла с детьми, и они были неосторожны.
Поляков: Судя по цвету синяков, вы занимаетесь боксом, причем делаете это с завидной регулярностью. (Отводит волосы с ее шеи, рассматривает следы пальцев на коже). И постоянно оказываетесь в нокауте… (Мария вырывается, взбивает пряди пальцами). Это Орест? Он. Он, больше некому. Я с ним поговорю. Он больше не посмеет поднять на вас руку.
Мария: Не вздумайте! Он убьет вас!
Поляков: Точно так же, как убил вашего мужа?
Мария (кидается к нему, покрывает поцелуями лицо; цветы соскальзывают с ее колен и оказываются под ногами): Миленький, родной мой, не делай этого… Уезжай отсюда, пожалуйста, уезжай… Прямо сейчас уезжай!
Поляков: Сперва найду тело и отправлю по этапу этого подонка Ореста. А за меня не волнуйтесь. (Приоткрывает полу пиджака и демонстрирует Марии пистолет в кобуре). Не думаю, что спятивший чучельник заговорен от пули.
Мария страшно, надрывно, полубезумно хохочет. Тянется к Полякову – он привлекает ее к себе.
Мария (шепчет): Северин. Холодное имя, стылое. А сам горячий. Горячий, будто печка, так жаром и пышет… И откуда ты такой взялся на мою голову?..
Поддаваясь натиску, теряя голову от близости ее тела, Поляков не замечает, как пистолет из кобуры оказывается в руках Марии. Завладев оружием, та прячет его в складках своей юбки.
ИНТ. КОМНАТА ГЕРМАНА
Войдя, Герман крестится на иконы и осматривается как человек, вернувшийся домой из долгого странствия. Первое, на что падает его взгляд – тупорылая голова кабана с отвратительно оскаленной пастью. Кажется, будто зверь беззвучно, глумливо смеется. Герман подходит и пытается достать чучело рукой, но оно висит слишком высоко. Герман смотрит на кабана. Кабан смотрит на Германа. В этой битве взглядов победу одерживает чучело. Герман встряхивает головой, сжимает виски, меряет шагами комнату и вдруг, словно что-то вспомнив, пристально вглядывается в пространство между кроватью и шкафом. Приближается, ощупывает одну из деревянных плашек стены. После несильного нажатия открывается длинная узкая щель. Герман ныряет туда рукой, нащупывает некий предмет и ликует. Это оказывается пыльная початая бутыль крепкого спиртного. Выдернув зубами пробку, Герман принюхивается, смело делает глоток и длинно, с наслаждением выдыхает. Лицо его слегка розовеет, в глазах появляется блеск. Голова кабана уже не внушает прежнего ужаса – он подставляет стул и, взобравшись на него, брезгливо скидывает чучело на пол. Затем спрыгивает сам и некоторое время развлекается тем, что пинками гоняет кабанью голову по всей комнате, время от времени прикладываясь к бутылке. Веселье резко прекращается, стоит Герману заметить разорванную фотографию, две половинки которой по-прежнему лежат на крышке комода. Герман делает шаг. Еще один и еще один. Прячет руки за спину, смотрит, не прикасаясь – почти с тем отвращением, с каким недавно разглядывал чучело. И отступает – медленно, неуверенно – до тех пор, пока не натыкается на кровать. Он ложится с таким же остекленевшим взглядом, каким взирает на мир из угла его комнаты отрезанная голова дикого кабана.
В комнату заглядывает мальчик. Герман замечает его, но не гонит. Мальчик подходит к лежащему Герману и заботливо натягивает на него одеяло, а затем ложится рядом. Так они и лежат: Герман – с закрытыми глазами под одеялом, и мальчик – поверх, прижавшись к нему спиной, до тех пор, пока не раздается звон колокольчика – всех созывают на обед.
Герман не реагирует. Мальчик неуверенно поднимается, глядит на него выжидающе, но тот остается неподвижен, и мальчик уходит один, на прощанье погладив его по плечу.
ИНТ. НА ЛЕСТНИЦЕ
По ступеням поднимается отчим. Поляков догоняет его, хватает за рукав и заставляет развернуться. Отчим стоит на ступеньку выше, к тому же он более рослый, поэтому разница в уровнях их глаз получается огромной – по сравнению с ним Поляков кажется почти мальчишкой.
Поляков (задыхаясь от ненависти): Вы мерзавец!
Отчим насмешливо вздергивает бровь и молча ожидает продолжения.
Поляков: Только мерзавец способен ударить слабую женщину. Мария – она… Она… Необыкновенная! Талантливая, умная, редкая! В ней искра Божья, а вы… Вы не можете…
Отчим: Да вы никак влюбились в мою жену, господин коллежский асессор?
Поляков (отшатываясь): Как жену?
Отчим: Что, в ваших бумажках об этом не написано? Вот так незадача! А между тем, она – моя по праву. И мерзавцем назовется тот, кто позарится на чужое, а не тот, кто поучает глупую бабу уму-разуму…
Поляков (снова закипает): Я вас уничтожу. В Сибири сгною. Будете голыми руками лес валить до тех пор, пока не выкашляете на снег свои поганые легкие…
Отчим (рассматривает ногти): Для каторги нужно веское основание. У вас его нет.
Поляков: Это вы убили Скалиха!
Отчим: Так докажите.
В то время, как Поляков беспомощно хватает ртом воздух, отчим изменяется в лице. Несколько раз судорожно сглатывает, будто изнутри него что-то рвется наружу, всхрипывает, задыхаясь, и вдруг кидается вверх по лестнице. Поляков его преследует. Распахнув дверь мастерской, отчим вваливается внутрь и, не включая свет, почти ползком добирается до уборной. Судя по звукам, его тошнит. Поляков открывает стеклянную дверцу шкафа, достает одну из бутылок и проверяет содержимое – жидкости стало меньше.
Поляков (кричит): Зачем вы держите в доме мышьяк?
Отчим (глухо): Для протравки шкур. От паразитов.
Не выпуская бутылки, Поляков оборачивается и видит чучело Федора Скалиха. Рука его мгновенно тянется за пистолетом, но натыкается на пустую кобуру. Подкравшийся сзади отчим бьет его по голове. Поляков падает. Бутылка с глухим звяканьем откатывается в сторону.
Отчим возвышается над лежащим без сознания Поляковым, тяжело дыша и вытирая рот.
Отчим: Но сначала шкуру нужно снять и законсервировать.
Подхватив Полякова под мышки, он затаскивает его в тесный санузел и опускает в пустую ванну. Щедро обсыпает реагентом, до краев наполняет ванну водой и с головой погружает тело в получившийся раствор.
ИНТ. ГОСТИНАЯ
Во главе стола – отчим, по правую руку от него – Мария. Теперь, когда они вместе, становится особенно заметно, что супруг намного моложе жены. За спиной Марии на приличной высоте от пола под стеклом висит портрет Федора Скалиха. Мальчик робко появляется на пороге и едва переставляя ноги занимает место напротив матери. Все участники трапезы двигаются подобно заведенным механическим куклам. Мария жует, не чувствуя вкуса. Мальчик низко склоняется над тарелкой. И только отчим сидит с прямой спиной, высоко подняв голову, и тщательно, методично орудует ножом и вилкой. Он разделывает мясо с хирургической точностью, набивает рот, шумно прихлебывает вино и говорит, одновременно жуя.
Отчим: А где же Герман?
Мария (испуганно): Должно быть, заигрался в саду. Мы не смогли его найти.
Отчим: Приведи.
Мария сидит, уставившись в тарелку. Отчим хватает ее за руку и грубо встряхивает.
Отчим: Приведи. Его. Немедленно.
Мария спешит выполнить приказ. В ее отсутствие мальчик еще ниже наклоняет голову, быстро подбирает с тарелки остатки пищи и косится на отчима. Тот едва заметно кивает. Мальчик сползает со стула и бочком отступает к двери.
Как только он исчезает, в столовую возвращается Мария. Она ведет за руку точно такого же мальчика, но теперь он не горбится и не отводит глаза, а глядит уверенно и прямо. Заняв место брата, мальчик дожидается, пока за стол сядет его мать. Отчим заносит руку для удара. Мальчик сидит, не шелохнувшись. Лицо отчима искажает ярость, но кисть со сведенными пальцами медленно ложится обратно на скатерть.
Мальчик кладет себе еду прямо на грязную тарелку. Допивает оставшийся после брата компот. Он и Мария не сводят друг с друга глаз и даже вилки в их руках поднимаются и опускаются одновременно.
Выйдя из-за стола, отчим отворачивается, чтобы завести патефон. В то время, пока он вращает ручку, мальчик достает из кармана крошечный стеклянный флакон с жидкостью, взятой в мастерской таксидермиста. Мария следит за ним расширенными от страха глазами, но не пытается остановить. Мальчик откупоривает флакон и одним махом выливает содержимое в бокал отчима. Мария хватает со стола бутылку вина и поспешно подливает себе и мужу.
Отчим оборачивается, возвращается за стол под звуки романса Морфесси «Маруся отравилась». Мария натянуто ему улыбается и ставит бутылку на место. Отчим делает большой глоток. Мария наблюдает за ним и лишь слегка пригубляет из своего бокала.
Мальчик отодвигает стул, встает и выходит, не оборачиваясь.
Отчим: Утром я гулял, сад беспощадно запущен. Скажи Никифору, чтобы навел порядок.
Мария: Никифор больше у нас не служит.
Отчим: Почему?
Мария (едва шепчет): У нас нет денег, чтобы платить ему за работу.
Отчим (вздергивает бровь): Что значит нет денег? По твоему мы – нищие?
Мария: Я не справляюсь с делами пароходства. Я ничего не смыслю в бумагах. Нужно нанять управляющего.
Отчим: Этого не будет. Чужой человек обдерет нас до нитки.
Мария: Вы говорили, что возьмете управление пароходством в свои руки. Вы были доверенным лицом Федора Михайловича. Вы знаете бухгалтерию…
Отчим (бьет кулаком по столу): Я был письмоводителем, никем, канцелярской крысой! Ноги моей не будет в этой гнилой конторе, где каждый только и делает, что шепчется о нас с тобой. Все эти слухи и сплетни, липкие, словно речная тина… Как ты себе это представляешь? Как? Я не могу просто заявиться туда и сказать, что теперь я главный. Они и так уже думают, что это я убил твоего мужа! А теперь еще этот мелкий дотошный чинуша, этот коллежский асессор, как его… Поляков…
Мария: Где он?
Отчим: Что ты сказала?
Мария (бросается к его ногам, обнимает их и целует): Где Северин? Скажи, скажи, где он! Почему ты не пускаешь меня в мастерскую? Он там? Рядом с Федором? Скажи, я никому, ты же знаешь, я…
Отчим пинком отшвыривает Марию прочь. С выражением неимоверной брезгливости он наблюдает за тем, как она корчится на полу, и залпом допивает вино до дна. Выпрямляется. Подходит. Собирается ударить вновь, но вдруг зажимает обеими руками рот и выбегает вон.
Мария с трудом поднимается на ноги и, пошатываясь, бредет вслед за ним.
ИНТ. УБОРНАЯ
Отчима долго и мучительно рвет. Дрожащая Мария гладит его по спине. Все это время мальчик наблюдает за ними из-за двери.
ИНТ. КОМНАТА АНАСТАСИИ
Узкая и длинная спальня больше напоминает домашнюю часовню. Пахнет ладаном и лекарствами. Здесь много книг – они занимают полки, стол, стулья и стопками стоят на полу.
На простой кровати, вытянув руки поверх одеяла, лежит АНАСТАСИЯ —темноволосая девушка с порванного Денисовым фотоснимка. Глаза ее закрыты. Когда входит Денисов, она слабо улыбается и поворачивается на звук.
Анастасия: Герман? Герман?
Денисов (опускается на колени, берет ее за руку): Нет, это я. Твой брат.
Анастасия (тихо, жалобно): Герман, ведь мы перед Богом венчаны. Почему ты забыл свою женушку? Что за зло она тебе сделала? Почему разлюбил? Не ласкаешь? Не зовешь своей Настенькой?..
Денисов сжимает кулаки. Его грудь тяжело поднимается и опускается. Каждое слово сестры будто режет его ножом.
Анастасия (не открывая глаз, нащупывает пуговицы на сорочке и медленно, одну за другой, их расстегивает): Ты любил меня в стогу сена под звездами. Ты тогда еще клялся, что мы всю жизнь не расстанемся, что детки у нас будут… Мальчик Лешенька, дочка Дашенька…