Однако вне нумизматики Георгий Михайлович удивительно невезуч, кажется, будто все его удачи обратились в золото и серебро, а для личного счастья ничего не осталось. С юных лет великий князь служит в Уланском Его Величества полку, но по служебной лестнице продвигается со скрипом, к двадцати пяти годам он штабс-ротмистр, а затем пять лет без повышения. «Даже офицер, который был у меня камер-пажом обошел меня в чине», – жалуется Георгий Михайлович в письмах брату Сандро. При том что службу свою великий князь несет исправно, в полку его любят и начальство его хвалит. Более того, Георгий с детства дружен с детьми Императора Александра III и летом его частенько приглашают обедать в кругу царской семьи. От Михайловки до Александрии, где живет Государь, рукой подать. Но дружба дружбой, а царь твердо убежден: великие князья не должны иметь никаких поблажек в получении чинов. Его собственный сын – наследник – так на всю жизнь и останется полковником, а Георгий следующий чин получит только пережив две личные трагедии.
Летом 1891 года Георгий отправляется в Кобург погостить у своей двоюродной сестры Марии Александровны, герцогини Эдинбургской, а уже несколько недель спустя великий князь пишет брату: «Мне очень грустно уезжать из Ковбурга, успел влюбиться и довольно сильно, но не знаю, приведет ли это к чему-нибудь или нет». Сердце молодого принца покорила юная дочь хозяйки дома Мария, по-семейному – Мисси. Кокетливая и озорная красавица, она казалась Георгию идеальной спутницей жизни, но их чувства разбились о религиозные противоречия. Воспитанная в англиканской вере, Мария отказалась принимать православие, а император Александр III категорически запретил великим князьям жениться на иноверках. Георгий в отчаянье, он умоляет императора сделать для него исключение, говорит, в очереди к трону я даже не в первой двадцатке, а значит, мой брак никак не может поколебать монархические устои. Но все напрасно и вчерашний жених пишет братьям: «Мне досадно думать, что государь лишил меня невесты. Всегда мечтал жениться, но имеющий земную власть надо мной разорил мне гнездо, которое я думал себе свить. Бог ему судья».
Год спустя великий князь, находясь на полевых учениях под Петергофом, не удержался в седле, слетел с лошади и сильно ударился бедром. Первоначально травму посчитали пустяковой, однако нога болела все сильнее и сильнее, уже скоро князь совсем не смог ходить, потом сидеть. Император велел срочно отправить несчастного за границу, но время было упущено. К 30 годам великий князь Георгий Михайлович превратился в хромоногого полуинвалида. Служить дальше в кавалерии он не мог, а отставка Романовым не полагалась. Тем же летом Георгий получил наконец чин ротмистра, с опозданием и не ко двору. Казалось, вся жизнь пошла под откос, но тут на помощь двоюродному дяде пришел только-только взошедший на престол молодой император Николай II.
13 апреля 1895 года Государь издал именной указ об основании в Санкт-Петербурге Русского музея императора Александра III. Для молодого Государя, очевидно, заведовать государственным музеем русского искусства может только Романов. Самые авторитетные великие князья – Владимир и Алексей – перегружены другими заботами: у одного в подчинении гвардия, у другого – флот. Георгий же совершенно свободен. Кроме того, он разбирается в живописи, дружен с людьми искусства и известен как один из лучших специалистов по отечественной нумизматике. Кандидат утвержден. С апреля 1895 великий князь – управляющий русским музеем. Для размещения коллекций министерство двора выкупает у потомков великого князя Михаила Павловича Михайловский дворец, его интерьеры нещадно ломают и перестраивают, приспосабливая некогда жилые залы под музейные нужды. Великий князь курирует всю работу: от архитектурного проекта до покупки шкафов и развески полотен. Эта деловитость высокородного шефа даже вызывает раздражение у иных художников. Они опасаются, что Русский музей – будущее, слава и гордость национально искусства – обратится в частную галерею Георгия Михайловича. К счастью, августейший заведующий слишком мягок характером, чтобы диктовать всем свою волю. А его помощник, граф Дмитрий Толстой, оказывается превосходным администратором и знатоком живописи.
И вот, утром 7 марта 1898 года самый патриотический художественный музей столицы открывает свои двери для публики. Гости заполняют залы, чтобы взглянуть на самые яркие жемчужины коллекции: «Девятый вал» Ивана Айвазовского и «Последний день Помпеи» Карла Брюлова. Драма неминуемой гибели пока еще впечатляет публику лишь на полотнах.
А тем временем в жизни Георгия Михайловича происходит своя маленькая драма. Летом 1893 в Петергофе он близко знакомится с семнадцатилетней греческой принцессой Марией, и первое впечатление самое пессимистичное.
«Характером и душой она мне нравится, – пишет Георгий брату Сандро. – Но все остальное в ней некрасиво, и кажется, как бы я ни старался влюбиться в нее, не мог бы».
Впрочем, тридцатилетний великий князь юной Марии тоже не понравился. Однако родители молодых людей считают их брак большой удачей и постепенно внушают это своим непокорным детям. В отличие от любимой, но недоступной лютеранки Мисси, Мария Греческая воспитана в православных традициях, при том в строжайших. В церкви святого Георгия на острове Корфу великий князь обвенчался с Марией, к тридцати семи годам он наконец обрел семейный очаг. Через год у супругов рождается первая дочь Нина, а еще через два – вторая дочь Ксения.
Семья, Русский музей и нумизматика – три любви великого князя Георгия Михайловича. Осенью 1909 года две из них он соединил в одно целое, подарив Русскому музею свою коллекцию монет и медалей. Единственное условие: все собрание должно быть общедоступным и неделимым, а сам Георгий продолжит пожизненно им заведовать. Знал бы великий князь, как мало лет отмерила судьба и ему, и его дару.
В июне 1914 года Георгий Михайлович провожал свою семью на отдых в Англию. Он стоял на перроне, поезд увозил его жену и маленьких дочек, великий князь махал им рукой, не подозревая, что видит своих любимых в последний раз. Уже через месяц начнется Первая мировая война, Европа заполыхает, и Мария решит переждать это страшное время в тишине Туманного Альбиона. В Россию она больше не вернется. Лишенный возможности воевать, Георгий Михайлович в тылу однако не отсиживается. Генерал-инспектор при ставке верховного главнокомандующего, он ездит по всему фронту, вручая награды героям – получить георгиевский крест из рук самого дяди Государя считается особенно почетным. Колеся между штабами, общаясь с генералами и офицерами, Георгий Михайлович ясно видит постепенное нарастание общего разочарования войной и особенно положением в тылу.
11 ноября 1916 года он пишет Николаю II письмо с предупреждением: «Милый Никки, если в течение ближайших двух недель не будет создано новое правительство, ответственное в своих действиях перед Государственной Думой, мы все погибнем…». Но император остается глух к мольбам великого князя. Четыре месяца спустя монархия в России будет свергнута, а великие князья превратятся в просто граждан Романовых.
«Не знаю, кто я теперь – экс великий князь, экс-генерал, экс директор музея, экс верный слуга моего Императора», – пишет Георгий Михайлович жене.
Всеми мыслями он со своей семьей, там где тишина, покой, где его любят. Но вместо Англии в апреле 1918 бывший великий князь отправляется в ссылку в Вологду.
«Меня сослали только за то, что я Романов. Я присягал перед крестом и Святым Евангелием и умру, верный моей присяге».
В Вологде к Георгию присоединяются его брат Николай Михайлович и кузен Дмитрий Константинович. Живут скромно, ходят друг другу в гости, радуются, если удается достать мешок картошки или муки.
Жене Георгий пишет: «Рубашки у меня все рваные, но зато все чистые и хорошо выглажены, чулки штопаные, и иногда большой палец гуляет голым, а в сером костюме на заду пришлось вставить большую заплатку, и в Вологде небось думают, что это новая мода такая». Однако вдоволь пощеголять новомодными лохмотьями Георгию Михайловичу не удалось – всех вологодских Романовых велено доставить обратно в Петербург и поместить под арест.
Насчет своего будущего бывший великий князь никаких иллюзий не питает, в своем последнем письме жене Георгий Михайлович пишет: «Я твердо решил, что если мне суждено умереть, то смерть я хочу принять, глядя ей прямо в глаза, без всякой повязки на глазах, так как я хочу видеть оружие, которое будет направлено на меня. Я уверяю тебя, что если это должно случиться и если на это есть воля Божья, то ничего в этом страшного нет».
24 января 1919 года великий князь Георгий Михайлович Романов был убит и сброшен в общую могилу подле монетного двора Петропавловской крепости Петрограда.
Летом 1917 года, опасаясь наступления немцев на Петроград, правительство решило эвакуировать коллекцию Русского музея в Москву, туда же отправили и нумизматическое собрание великого князя, в хаосе и революционной смуте оно пропало, а затем удивительным образом нашлось в Югославии и было передано семье Георгия Михайловича. В трудные годы его дочери выставили бесценную коллекцию на торги и большая ее часть попала в Смитсоновский институт в Вашингтоне. Однако отдельные монеты и по сей день появляются на аукционах, словно осколки одной рухнувшей империи и одной расстрелянной жизни.