Николай Михайлович напишет о Николае II в дневнике: «А он, что за человек, он мне противен, а я все-таки люблю его, так как он души недурной, сын своего отца и матери и, может быть, люблю его по рикошету, но что за подлая душонка!». В ссылке он проведет два месяца и там узнает об отречении императора. Он немедленно отправится в Петроград, чтобы участвовать в великих событиях и делать историю. Великий князь пишет письмо Керенскому и сообщает о готовности выставить свою кандидатуру на выборах в учредительное собрание. Николай Михайлович дает интервью российской и зарубежной прессе и говорит, что падение самодержавия даст России спасение и вернет стране былое величие. Весной 1917 года все Романовы вели себя по отношению к новой власти сдержано, и только один проявлял сверхактивность. Николай Михайлович искренне пытается найти себя в условиях революционной России, но новой власти он оказывается не нужен. Прозрение к нему пришло только осенью 1917, когда стало ясно, что династию решено утопить в крови. Все Романовы были выставлены врагами революции и всего русского народа. Задача дискредитировать царствующий дом была поставлена сначала временным правительством, а потом и большевиками.

Как видно из письма великого князя Николая Михайловича датскому посланнику от 13.Х.1918, князь хорошо понимал всю тщетность попыток достичь освобождения с чьей бы то ни было помощью, а тем более, с помощью Германии или при посредничестве украинского гетмана Скоропадского. По этому поводу он писал Скавениусу: «…Я думаю, что не ошибусь по поводу настоящих намерений немцев. Вы сами прекрасно знаете, что все наши теперешние правители находятся на содержании у Германии, и самые известные из них, такие как Ленин, Троцкий, Зиновьев, воспользовались очень круглыми суммами. Поэтому одного жеста из Берлина было бы достаточно, чтобы нас освободили. Но такого жеста не делают и не сделают, и вот по какой причине! В Германии полагают, что мы можем рассказать нашим находящимся там многочисленным родственникам о тех интригах, которые немцы в течение некоторого времени ведут здесь с большевиками. Поэтому в Берлине предпочитают, чтобы мы оставались в заточении и никому ничего не смогли поведать. Они забывают, что все это вопрос времени и что рано или поздно правда будет установлена, несмотря на все их уловки и хитрости».

Весной 1918 года у Николая Михайловича появляется возможность тайно бежать из России. Он отказывается: «Я свой путь висельника пройду до конца и не хочу, чтобы мое бегство большевики использовали как повод для расстрела императора, я перед ним виноват, скажите, что я снова стал монархистом».

Великих князей подняли ночью, приказав захватить с собой вещи. Николай Михайлович подумал, что их собираются освободить, и взял с собой котенка, разделявшего с ним тяготы заключения. Он сказал брату Георгию, что их, вероятно, выпустят на свободу и перевезут в Москву, поскольку их смерть никому не нужна. Но Георгий Михайлович не разделял его надежд. И оказался прав. Их всех посадили в большую повозку, в которой уже сидели матросы со связанными за спиной руками, и под сильно вооруженной охраной тихо повезли по Шпалерной улице, затем повернули на Троицкий мост, ведущий в Петропавловскую крепость. Никто уже более не мог сомневаться в ожидающей их участи. Существует легенда, что перед расстрелом Николай Михайлович снял с себя сапоги и кинул их убийцам со словами: «Носите, ребята, все-таки они царские».

Послесловие

Великим князьям был зачитан смертный приговор, их раздели, несмотря на двадцатиградусный мороз, и провели к месту казни – около Трубецкого бастиона, где уже была вырыта общая могила.

Когда проходили мимо собора с императорской усыпальницей, великие князья перекрестились. Все они встретили смерть спокойно, с большим самообладанием.

Казнь состоялась 24 января 1919 года. Великие князья были сражены одним залпом. Затем тела были сброшены в зияющий ров.

После гибели князей Романовых в печати за рубежом появлялись различные даты их расстрела, но эта – истинная – установлена российскими исследователями биографии великого князя Николая Михайловича Романова по архивам управления КГБ Ленинградской области.

В 1996 году представители Санкт-Петербургского общества «Мемориал» обратились в прокуратуру Петербурга с письмом: «В соответствии со ст. 6 Закона о реабилитации просим реабилитировать репрессированных по политическим мотивам (расстреляны в январе 1919 года в Петропавловской крепости) Великих князей: Романова Георгия Михайловича, Романова Николая Михайловича, Романова Дмитрия Константиновича и Романова Павла Александровича».

Реабилитированы постановлением Генеральной прокуратуры Российской Федерации 9 июня 1999 года федеральным законом «О реабилитации жертв политических репрессий» – первыми из убитых Романовых, раньше царской семьи и алапаевских жертв. «Заключение по материалам уголовного дела арх. № 13-1100-97» гласило, что на Романовых Николая Михайловича, Дмитрия Константиновича, Георгия Михайловича и Павла Александровича распространяется действие ст.ст. 1.3 п. «б» Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий».

В 2009 году у стен Петропавловской крепости проводились строительные работы, неожиданно рабочие наткнулись на захоронение. У сотрудников музея сразу возникла догадка, что это останки жертв красного террора.

Музей неоднократно обращался в прокуратуру с запросом о возбуждении уголовного дела, но Следственным комитетом РФ по Санкт-Петербургу в возбуждении дела было отказано. Данное решение мотивировалось тем, что «в связи с истечением срока давности» процессуальные основания отсутствуют.

Найти и идентифицировать останки великих князей до сих пор не удалось, точное место их погребения остается неустановленным.

В 2004 году в Великокняжеской усыпальнице по инициативе настоятеля Петропавловского собора А. Н. Федорова была установлена мемориальная доска, посвященная памяти расстрелянных великих князей. Это единственный памятный знак, отмечающий убийства в Петропавловской крепости.

P. S. И. А. Бунин так отозвался о большевизме: «Я лично совершенно убежден, что низменнее, лживее, злей и деспотичней этой деятельности еще не было в человеческой истории даже в самые подлые и кровавые времена».