– Что? – отмахнулся Стивен. – Я ж не оценивать предметы искусства туда еду. И я не сожгу особняк, – процедил он в ответ на то, как резко подался вперёд друг, явно желая напомнить про упавший окурок. – Так… Посмотрю, подумаю. Может, найду какие-то бумаги, письма. С отцом созвонюсь, посоветуюсь. Не знаю. На месте разберусь.

– Вчера ещё туда заходить не хотел! И тут на тебе! Откуда такие перемены? – Майкл состроил романтическую рожицу: – Планы на весь уик-энд. Ты, особняк и старые бумаги. Ну всё, как ты любишь! Возможно, и свечи будут. Мы ведь даже не знаем, исправна ли там проводка и прочее.

Стивен лишь пожал плечами.

– Ох, – покачал головой Майкл. – Я всё же не буду особых планов строить на выходные. Буду в полной боеготовности. Мало ли что! Сразу выеду.

Стивен едва заметно улыбнулся правым уголком губ.

Рабочий день казался бесконечным. И следующий тоже. За прошедшие двое суток Стивен больше не слышал шёпота, не видел ничего странного. Мужчина не мог понять, успокаивает его этот факт или нет.

Всю среду женщина с волосами на лице не выходила у Стивена из головы. Он был рассеян, отстранён и совершенно не мог сосредоточиться на делах. Майкл даже забеспокоился: вдруг у босса начинается грипп или что похуже. С трудом убедив друга, что с ним всё в порядке, Стивен покинул офис компании намного раньше обычного. Приехав домой, он попросил Элин собрать дорожную сумку, сославшись на небольшую командировку. На следующий день, ранним утром, Стивен отправился за город. Чтобы избежать сложного разговора с Майклом, он отправил ему короткое электронное письмо о своём решении пробыть в особняке до понедельника и запретил его беспокоить. Затем малодушно отключил телефон.

На этот раз серое двухэтажное строение встретило Стивена по-другому. Или это он приехал другим. Но теперь мужчина не мешкал перед входом. Он быстро вошёл, по-свойски огляделся в холле и с фонариком отправился искать спуск в подвал. Стивену повезло, несмотря на древний внешний вид, особняк был оснащён вполне современными коммуникациями. Генератор легко запустился, и его урчание возвестило о том, что теперь в доме есть свет и тепло.

Стивен не торопился подниматься на второй этаж. Он понял, что нарочито оттягивает этот момент, но не из-за чувства страха. Мужчина словно не смел нарушить тонкую границу в ожидании «приглашения».

– А к доктору всё-таки надо было сходить, – сделал он вывод, анализируя своё поведение и чувства.

Вечер Стивен встретил с бокалом вина у разведённого камина в небольшой гостиной. Необходимости в дополнительном тепле не было. Генератор хорошо справлялся с задачей поддержания комфортной температуры. Огонь Стивен развёл от нечего делать. Он не знал, куда себя деть, ведь за всё это время так ничего и не произошло. Томительное ожидание перерастало в раздражение.

«А что если мне всё показалось? И здесь, и дома… Сижу теперь тут как идиот и жду непонятно чего».

Стивен отставил бокал с вином. Ни пить, ни есть не хотелось. Он резко встал и направился в холл. Надев пальто, мужчина вышел на улицу. Он твёрдо решил в доме не курить на всякий случай. Поэтому каждый раз, при желании получить очередную порцию никотина, выходил наружу и прогуливался, разглядывая окрестности. Уже стемнело, и Стивен остался во дворе. Он облокотился о каменную ограду и рассматривал особняк. Два наружных фонаря у входной двери тускло освещали фасад. От этого окна казались графитовыми. Кроме окна в гостиной, где Стивен оставил свет. Оно приветливо подрагивало тёплым жёлтым уютом. Должно быть, из-за огня в камине. Стивен докурил сигарету, основательно её затушил и бросил окурок в старое ведро, которое он приспособил под урну. Мужчина медленно зашагал к дому. Он не знал, что как только за ним закрылась входная дверь, на втором этаже зажглось ещё одно окно.

Когда к середине ночи дрова догорели, а всё по-прежнему оставалось без изменений, Стивен отправился спать. Он подобрал себе вполне сносную комнату, очень похожую на гостевую. В стенном шкафу даже оказалось чистое постельное бельё и полотенца.

«Может, к тёте Гвендолин и гости какие-нибудь приезжали, кто знает», – размышлял Стивен, оценивая готовность комнаты принять жильца.

Заснуть получилось не сразу. Неудобный матрас, не ортопедическая подушка, чужие запахи, навязчивые мысли. С закрытыми глазами Стивен ворочался в поисках удобного положения и прохладного места на подушке. Откуда-то приятно потянуло сквозняком. Мужчина почувствовал, что постепенно холод сгущается, окутывает его, но он не открыл глаза, даже когда ощутил ледяную ладонь у себя на лбу. Стивен не мог разомкнуть веки, наоборот, он еще больше проваливался в льдистый туман, который затягивал его, забирал, уводил, уносил далеко-далеко в иное место, время, действительность.

Старый паб. Что это? Какая-то деревня? Стивен озирался по сторонам. Люди сновали вокруг, сидели за столами. Кто-то смеялся, кто-то громко говорил, кто-то грубо звал обслугу. Стивена никто не замечал.

– Ты с ума сошла Гвендолин!

До уха донеслось неровное глухое эхо слов. Стивен обернулся. За дальним столом сидели дядя Вэйн и его жена.

– Это решение, Вэйн. Для нас обоих. Я не буду просить развод и делить твою коллекцию, а ты прекратишь прыгать из постели в постель, позоря меня. Я больше не могу выносить эти разговоры за спиной! – женщина тихо разрыдалась.

Звуки распирали уши Стивена.

– Но мы не можем её купить, Гвендолин! Нельзя купить человека!

– Мы и не покупаем никого, Вэйн! – со злым лицом отвечала та, вытирая слёзы. – Мы просто делаем ей предложение к сотрудничеству. Отец её в накладе не останется. Откупимся. Да не смотри ты так на меня! Может, она хотя бы так увидит какую-то иную жизнь, кроме пьяных рож и вечных грязных стаканов! Думаешь, лучше такой редкой красоте пропадать тут, в этом захолустье?