Полковник лукаво на него покосился, но Виктор, осматривающий окрестности, этого не заметил.
– Быть может, вам пора перейти на эту должность насовсем? Николаю Дмитриевичу стоит об этом подумать.
– Мне бы этого не хотелось. Я доволен своей работой и положением, а с новой должностью придется начинать все с самого начала.
– В каждой должности можно найти свои плюсы, Виктор Андреевич, – туманно ответил Роман Аркадьевич.
Мелькнувшая за деревьями беседка наконец полностью показалась из-за ветвей, явив им трех девушек, расположившихся в тени. По дорожке от пруда к ним направлялись еще две барышни, и, приглядевшись, Виктор узнал в них Елену Павловну и Наталью Владимировну. На секунду Элен встретилась с ним взглядом, тут же отвела глаза, заставив его пристально прищуриться, следом за Натали приветливо кивнула полковнику и поднялась с подругой в беседку. Бледная Василина встретила их слабой улыбкой, пока Мари разливала чай.
Роман Аркадьевич тихо кашлянул, отвлекая его от собственных мыслей. Виктор торопливо отвернулся.
– Я подумал, вам стоит поговорить с послом – собственно, поэтому мы и здесь. Он решил не оставаться в безопасности во дворце, упросил выделить ему охрану и сопроводить его в парк. Должно быть, он сейчас у грота.
– Было бы любопытно узнать его точку зрения на произошедшее. Если, конечно, он в состоянии что-либо сказать, – добавил Виктор после паузы.
Посла они и впрямь нашли у чайного домика, по непонятным причинам величаемого гротом. У пристани рядом с любопытством тянули шеи лебеди, вдалеке пара уток гонялась друг за другом, от их полета по воде шла рябь.
Сам посол задумчиво глядел на воду, присев на скамейку возле дома, и не обращал внимания ни на стоявшую стражу, ни на красоту вокруг. Подошедших Виктора и Романа Аркадьевича он тоже не заметил, отчего полковнику пришлось позвать его по имени. Месье испуганно дернулся, картинно схватился за сердце и встал.
– Боже, это вы!.. Признаться, после утренних событий я не нахожу себе места. Выбрался побыть в тишине, а мысли все только об одном…
– Господин посол, это следователь из департамента полиции, коллежский советник Никифоров Виктор Андреевич, – представил его Роман Аркадьевич. Месье галантно кивнул.
– Весьма рад. Надеюсь, вы во всем разберетесь. Просто голова идет кругом от всего этого…
– С вашей помощью, уверен, мы разберемся, – сказал Виктор. Месье Ленри взглянул на него более внимательно.
– Прошу прощения, с моей помощью?
– Быть может, вам кто-то угрожал перед вашей поездкой? – предположил полковник. Посол растерянно перевел взгляд на него. – Кто знал, что вы прибываете сегодня?
– Только моя супруга. И, разумеется, мое начальство, но уверяю вас, mon ami, никому из них моя смерть не выгодна.
– В таком случае, может, это кто-то со стороны? Были противники вашего назначения?
– Да что вы, в самом деле!.. Какие противники? Я дипломат, посол великой страны, а вы хотите сказать!..
– Месье, позвольте прояснить, как на данный момент нам с господином полковником видится состояние дела, – прервал его Виктор. Мужчина оскорбленно надулся, маленькие глазки перебегали с полковника на следователя и обратно, однако он промолчал. Виктор указал ему на домик. – Давайте поговорим внутри.
В гроте обнаружилась большая овальная зала. В центре, окруженный белыми колоннами и резной скульптурой лепнин, стоял круглый столик, по углам величаво расположились массивные вазы с цветами. Пройдя в залу, Роман Аркадьевич жестом пригласил мужчин присаживаться и первым тяжело опустился за стол. Месье Ленри присел на самый краешек.
– Вы, кажется, хотели рассказать о своем видении дела, – напомнил им посол. Виктор прищурился.
– Скажем прямо, ваше положение незавидное. На ваш экипаж было совершенно покушение, погиб ваш кучер. При этом о вашем приезде знал ограниченный круг лиц, как с французской стороны, так и с российской. Откуда преступник узнал о вашем приезде – загадка. А еще большая тайна – попробует ли он снова вас убить или оставит все попытки.
Посол побледнел, почти слившись с бело-голубой обстановкой залы, несколько раз открыл и закрыл рот и обессилено откинулся на спинку стула.
– Давайте еще раз. Был кто-либо, недовольный вашим назначением? Возможно, кто-то также претендовал на эту дипломатическую поездку?
– Нет-нет, ни в коем случае, – зачастил месье, и от волнения почти неслышный в его голосе акцент стал сильнее. – Меня назначили сразу, задолго до поездки. Моя сестра вышла замуж за русского офицера, одно время я часто гостил у них. Я знаю русский быт изнутри, поэтому не возникло никаких проблем с тем, чтобы решить, кого же отправить послом.
– Стало быть, вы были единственным кандидатом на этот пост.
– Именно так, mon ami, именно так.
– А есть кто-либо в вашем совете, кто недоволен сотрудничеством с Российской империей? – вдруг спросил полковник. Виктор удивленно выгнул бровь.
Уж не думает ли Роман Аркадьевич, что здесь возможен целый заговор? Мысленно он перебрал все известные ему факты. Конечно, нельзя отрицать цепь странных совпадений, которая может привести к довольно натянутым отношениям между странами, но угроза войны – особенно сейчас, когда Франция только пришла в себя после прошлой конфронтации, а у России мощные свежие силы армии… Это выглядит слишком неразумно.
Должно быть, месье Ленри подумал также: выражение его лица сменилось с удивленного и обеспокоенного на снисходительно-насмешливое.
– Вы преувеличиваете, право слово. Весь мир знает, что российский император за все годы своего правления не был участником ни одной войны – не зря его называют Миротворцем. Возможно, кому-то и было бы выгодно столкнуть две наши державы, но будем смотреть на вещи трезво: после последней войны у моей страны против Российской империи нет никаких шансов.
Роман Аркадьевич медленно кивнул, впрочем, явно неудовлетворенный подобным ответом. Винить его Виктор не мог.
– А мог кто-то организовать покушение на вас по личным мотивам? Старая обида? Оскорбление? Ненависть?
Месье на мгновение задумался и энергично покачал головой.
– Не представляю.
Стало быть, они не продвинулись ни на шаг. Тяжело вздохнув, Виктор скользнул взглядом по послу. Для тщательно продуманной попытки убийства должна быть веская причина. Обиду или оскорбление можно решить мирным путем или, на худой конец, дуэлью. Здесь что-то другое, нечто глубже, он это чувствовал.
Он что-то упускает. Если предположить, что мотивом преступления была простая ненависть, возникает вопрос: почему покушение произошло именно здесь? Политические интриги, вероятнее всего, можно отбросить, как бы Роману Аркадьевичу не претила эта мысль. Он бы скорее допустил, что преступник лишь недавно узнал о приезде французского посла, отчего выбирать место преступления пришлось быстро. Но все же почему у самого дворца, почему не в трактире или на постоялом дворе, где месье наверняка останавливался на ночь?
Возможно, у убийцы не было другой возможности. Причина? Бросив взгляд на мелькнувшую у входа стражу, Виктор огладил головку трости. Еще и револьвер. Отставной офицер на службе во дворце – не такая большая редкость, не говоря уже о том, что преступник может быть родственником такого офицера.
Получается, попытка была только одна. Выбраться из дворца надолго убийца не сумел, поэтому решился действовать у самых ворот. Попросить кого-либо о помощи он тоже не смог – возможно, потому, что у него никого нет, и он был вынужден действовать в одиночку. Причина для такого откровенного безумства должна быть воистину огромной.
– У вашего извозчика была семья? – спросил Виктор. – Быть может, стоит кому-то сообщить?
– У Эмиля был только я, – с грустью ответил месье. – Верный друг, всегда был рядом, в любом месте, в любое время. Пресвятая дева Мария, не понимаю, почему так!..
Недовольно на него посмотрев, Роман Аркадьевич поднялся, Виктор встал следом. Коротко попрощавшись, мужчины вышли из домика, обогнули стражу и направились мимо озера к дворцу. Полковник то и дело на него поглядывал, словно ожидал объяснений.
– Что скажете, Виктор Андреевич? – так и не дождавшись, нарушил он тишину. – Есть у вас какие-то соображения?
– Откровенно сказать, никаких. В одном вы были правы, Роман Аркадьевич, дело не из простых. Но я сомневаюсь, что в этом покушении замешана политика. Здесь что-то личное.
– Возможно, вы и правы. После его слов о неспособности Франции к самообороне и я усомнился в этой версии.
– А месье Ленри уже бывал при дворе?
– Так точно, пару лет назад, также в составе дипломатической делегации. До этого приезжал лишь к своей сестре в поместье под Киевом.
– Вполне может статься, что разгадка кроется именно в его прошлых визитах. А о своих выводах я вам расскажу чуть позже. – Виктор придержал котелок, проходя под густыми ветвями. – И я бы хотел взглянуть на убитого. Ведь он тоже бывал при дворе, возможно, кто-то из слуг сможет рассказать о нем чуть больше.
– Я этим займусь, – мрачно пообещал Роман Аркадьевич, попрощался и зашагал по дорожке к воротам.
Виктор же направился в противоположном направлении. У него еще были свои дела.
«Любезная Елена Павловна!
Прошу простить мне мою несдержанность при нашей последней встрече. Вы застали меня врасплох, отчего мои слова могли прозвучать неучтиво, однако это продиктовано только моей обеспокоенностью вашим благополучием. На то есть личные причины, о которых вам доподлинно известно.
Буду рад вновь увидеться с вами, ежели вы сочтете это возможным. Надеюсь на ответную весть.
Никифоров Виктор Андреевич».
Не находя себе места, Элен мерила шагами небольшую поляну. Принесенное лакеем письмо оставило ее в смешанных чувствах – тем не менее она написала ответ и вышла в парк, ожидая Виктора Андреевича. Мыслями, однако, она была вовсе не здесь.
Ей следовало понять причины его беспокойства сразу же, как только они встретились. Аннет… Ее призрак так и остался жить в стенах Зимнего дворца, он продолжал видеться каждой из фрейлин, изредка напоминая о себе в разговорах или же воспоминаниях.
Неудивительно, что Виктор Андреевич тоже вспоминал ту, кого не смог спасти.
С появлением при дворе Китти ощущение потери Аннет чуть притупилось, но не исчезло окончательно. Особенно сильно это было заметно по Мари: с гибелью подруги она стала серьезнее, исчезли жеманные улыбки и словесные шпильки, но оттого легче не стало.
Мужские шаги приглушила трава, но все же она их услышала. Виктор Андреевич вышел из-за живой изгороди садового лабиринта, глубоко погруженный в собственные раздумья, но при виде фрейлины посветлел лицом. Элен коротко улыбнулась.
– Рад вас видеть, Елена Павловна, – признался Виктор. – Не был уверен, что вы согласитесь прийти.
– Сказать по правде, я сомневалась. Однако вы были правы, не стоило лезть на рожон.
– Могу я узнать, почему такие перемены? Вам ведь интересны расследования, вы умны, наблюдательны и считаете, что можете принести пользу следствию. Почему же вы изменили мнение?
Виктор окинул ее внимательным взглядом, будто стремился заглянуть ей в душу. Элен неловко кашлянула.
– Потому что вы были правы, я действительно понимаю ваши мотивы. Именно по той же причине я так хочу помочь.
Следователь отвернулся, спрятал руки за спину и тяжело вздохнул.
– Нет никакой надежды на то, что вы отступите?
– Боюсь, что нет, – виновато улыбнулась Элен. Виктор Андреевич фыркнул, покачал головой.
– Разумеется, чему я удивляюсь… Хорошо, но за территорию дворца и парка вы не выходите. И сообщаете мне обо всем, что увидите или услышите. Одна не остаетесь, а если это невозможно, идете к себе и запираете двери. Мне так будет спокойнее.
– Может, в таком случае я могу пойти с вами?
Элен лукаво прищурилась, отчего Виктор Андреевич все-таки улыбнулся ей из-под котелка, светлые глаза блеснули едва сдерживаемым смехом. Впрочем, в следующую секунду искра веселья поблекла, уступив привычной сдержанности.
– Елена Павловна, поймите меня правильно. Я ценю вашу помощь, это правда, но прошлое наше сотрудничество окончилось смертью, которой можно было избежать. Поэтому будьте осторожны, прошу вас. Если что-то случится с вами, я себе не прощу.
Щеки заалели, и она торопливо отвернулась, сдавленно кивнула и прикрыла глаза.
Боже, если бы их сейчас только кто-нибудь видел!.. После их знакомства во дворце еще долго ходили разные сплетни, даже Государыня поглядывала на нее с хитринкой – после таких встреч Элен часто вспоминала давний разговор с императрицей, при котором той удалось поймать ее на слове. Так неосторожно проговориться, хотя в остальное время ей всегда удавалось держать эмоции при себе. И даже спустя столько времени она не могла отделаться от мысли, что в иной ситуации все могло сложиться иначе.
Ей нравилось их общение при дворе, но после возвращения императора все быстро вошло в привычное русло. Дворцовая суета отвлекала сильнее редких разговоров, а позже она узнала о том, что Виктор Андреевич вновь взялся за расследования.
Почувствовав легкое дуновение где-то сбоку, Элен искоса на него посмотрела. Мужчина остановился рядом, слегка коснувшись ее руки рукавом.
– Пойдемте?
С удовольствием приняв его руку, она сделала первый шаг.
– А мы с вами давно не виделись, – заметил Виктор. Элен кивнула. – Признаться, я надеялся вновь вас увидеть.
– Я представляла иные обстоятельства этой встречи.
– Да уж, пора бы прервать эту традицию… Как ваш отец? Я слышал, в министерстве его попросили с чем-то помочь.
– Все в порядке, благодарю. Отцу не особо сидится дома, он в министерстве бывает намного чаще. Да и я почти все время при дворе, не считая февраля.
– Февраля?
Отведя глаза, Элен посмотрела поверх кустарников на дворец, будто не заметив повисшей тишины.
– Ее Величество отпустили меня в небольшой отпуск после… после гибели Аннет. Примерно спустя пару недель с нашей с вами последней встречи. Мы с отцом уехали в усадьбу под Новгородом.
Ответные слова казались излишними, и Виктор Андреевич промолчал, за что она была ему благодарна.
– Правда на обратном пути мы заехали к родным Марфы, – неожиданно сообщила она. Виктор взглянул на нее с ноткой восхищения.
– Если не ошибаюсь, вы хотели забрать в Петербург ее сестру.
– Лидия уже совсем освоилась, – светло улыбнулась Элен, вспомнив о девочке. – Должно быть, это едва ли не единственная причина, по которой отец еще не ночует в министерстве, – он очень к ней привязался. Если хотите, можете как-нибудь зайти, я вас познакомлю.
Следователь вновь не ответил. Бросив на него быстрый взгляд, Элен приметила легкую улыбку и блеск симпатии в устремленном на нее пронзительном взгляде.
– Почему вы на меня так смотрите?
– Не устаю поражаться вашей доброте, Елена Павловна, – тепло ответил Виктор Андреевич, наблюдая, как она покраснела. – И дальновидности Аннет. Вы удивительная девушка.
– Благодарю, но подозреваю, что вы не объективны.
– Как вам будет угодно, но я останусь при своем мнении.
Они свернули на соседнюю тропинку, прошли мимо пруда и приблизились к дворцу. В верхних окнах горел свет, первый этаж был ярко освещен, и на занавесках мелькали тени слуг, накрывающих ужин.
– Вы поедете в город или останетесь здесь на ночь?
– Пока не знаю. Стоит поинтересоваться у нашего дорогого Романа Аркадьевича… Елена Павловна, а вы виделись с месье Ленри?
– Мельком, – подтвердила Элен. – Всех фрейлин представили гостю, однако месье вскоре ушел. Пережить такое потрясение столь быстро невозможно.
– Значит, до сегодняшнего дня вы не были знакомы?
– Нет, никогда. А что такое?
Виктор задумчиво прищурился, пожал плечами.
– Отчего-то мне кажется, что все, что сегодня произошло, связано с прошлым посла. Впрочем, чего-то подозрительного месье не вспомнил, да и по бумагам и сводкам все спокойно.
– Быть может, месье сделал нечто такое, что не предавалось огласке? – предположила Элен. Виктор кивнул.
– Или был свидетелем чего-то подобного. Либо же кто-то так считал.
По дороге с внутреннего двора неожиданно послышался шум, заставив Элен испуганно обернуться. В следующую секунду страх растворился, а ее губ коснулась радостная улыбка, стоило ей увидеть подходившего к ним мужчину с пышными усами щеточкой.
– Илья Алексеевич!
– День добрый, Елена Павловна, – по-отечески тепло улыбнулся ей Илья Алексеевич. Виктор рядом выпрямился. – Виктор Андреевич, рад видеть. Порадуете чем-нибудь?
– Увы, пока только одни предположения.
– С таких гипотез и начинается наша работа. Только сперва, Елена Павловна, позвольте, мы вас проводим. Уже вечер, и вы явно замерзли.
Элен зябко потерла плечи и кивнула, приняла предложенный Ильей Алексеевичем локоть и, бросив быстрый взгляд на Виктора Андреевича, поднялась к дверям.
В глубине залов слышался звон посуды, из гостиной доносились голоса фрейлин. Остановившись у развилки коридоров, она обернулась к мужчинам и сделала короткий реверанс.