Czytaj książkę: «По соседству», strona 10

Глава двадцать третья

Из двух сестер Файн Хлои однозначно была более сентиментальной и эмоциональной. Но бывают моменты, когда от эмоций мало толку. Очень редко они приводят к нужному результату. именно с таким настроем Хлои покидала Риверсайд всего через четверть часа после приезда.

Когда она добралась до штаба ФБР, слезы еще не до конца высохли на ее лице. Она пулей пронеслась мимо своего кабинета, и, даже не поздоровавшись с Грином, помчалась в лабораторию для стажеров. В субботу там было пусто и тихо, а тишина требовалась Хлои для размышлений.

Она вынула письма, найденные в квартире Даниэль, из портфеля для ноутбука и начала работу. Сперва она взяла стандартный набор для улик, чтобы изучить письма и конверты поближе. В реальной жизни ей доводилось делать это лишь раз, когда она помогала снять отпечатки пальцев с лома в начале стажировки. Зато за время учебы она повторяла эту операцию многократно, и не боялась повторить то же самое самостоятельно.

Первым делом она взяла кисточку со специальным порошком и осторожно прошлась ею по конвертам и их содержимому в поисках отпечатков. Под порошком проявились очертания нескольких отпечатков, которые, конечно, вполне могли принадлежать Даниэль. Тем не менее, Хлои отсканировала отпечатки, загрузила их в базу и стала ждать результатов сравнения – процесс, который мог занять от десяти минут до двух часов.

Пока программа искала соответствия, Хлои вновь и вновь перечитывала записки. Она надеялась найти в них какие-то символы, какие-то подсказки, способные указать на личность автора. Увы, ничего не бросилось ей в глаза – записки казались бредом человека с серьезными психическими проблемами.

Тогда Хлои достала ноутбук и открыла папку с файлами по делу Мартина Шилдса. Там нашлись довольно подробные отчеты с фотографиями машины, озера и тела. Взгляд Хлои невольно остановился на колотых ранах – она не могла вообразить, чтобы Даниэль безжалостно вгоняла нож кому-то в грудь.

Ей это казалось совершенно невозможным.

Но ведь она призналась в том, что утопила машину, – думала Хлои. Если она оказалась способна на это, значит, уже переступила черту. Отсюда до убийства не так уж далеко.

«Нет», – сказала вслух Хлои, обращаясь к пустой комнате и обрывая мрачные мысли.

Даниэль этого не делала. Иногда мы кажемся чужими друг другу, но я ее знаю, черт возьми.

Она снова стала перебирать конверты руками в латексных перчатках, теперь проверяя язычки с клейким краем. Она искала любые царапины, любые малейшие повреждения – следы того, что отправитель мог лизнуть конверт и оставить на нем свою ДНК. Но ничего такого не нашлось. Этот человек был осторожен.

Как раз когда она собрала конверты в аккуратную стопку, пришли результаты сравнения отпечатков. Они не стали сюрпризом – все отпечатки на конвертах принадлежали Даниэль. Конечно, она держала их в руках. И, конечно, не могла даже вообразить, что однажды ее отпечатки прикрепят к делу об убийстве.

Хлои выругалась себе под нос и стукнула кулаком по столу. Она была рассержена и напугана, и эти две эмоции плохо сочетались друг с другом. Не зная, что еще сделать, она почувствовала себя ребенком, который слишком много на себя взял, и набрала агента Грина.

«Привет, Файн», – сказал он. «Как там твоя сестра?»

«Боится до смерти», – сказала Хлои. «И на то есть причины. Агент Грин… Я понимаю, что вы меня не так давно знаете, но вы должны мне поверить. Моя сестра невиновна. Я не знаю, как это объяснить, это просто сестринское чутье. Я знаю ее. Она этого не делала».

«В таком случае, докажи это. Думай, как агент. Не как стажер, а как настоящий полевой агент ФБР. С чего нужно начать, если хочешь доказать ее невиновность?»

«Нужно связать с местом преступления кого-то другого», – ответила она. Хлои заметила, что агент Грин в первый раз говорил с ней так строго, но понимала, что он хочет помочь. Ей стало интересно, успел ли он сделать собственные выводы по делу Даниэль».

«Верно мыслишь. И как это сделать?»

«Ну, нужно вернуться на место преступления. Но машину уже забрали, а к тому моменту, как я получу разрешение на осмотр – учитывая, что она наверняка уже на свалке – Даниэль вынесут приговор. Так что…»

Она замолчала, соображая. Так что – что? Какой следующий шаг?

Озарение пришло неспеша, но она сразу почувствовала, что сделала огромный шаг вперед от стажера к профессионалу. «Агент Грин, где вы сейчас?»

«В городе, опрашиваю свидетелей по краже со взломом. А что?»

«Когда вы сможете встретиться со мной в морге?»

«А зачем мне там с тобой встречаться?» – спросил Грин с дружеской издевкой, давая ей понять, что и так знает ответ.

«Потому что я должна осмотреть тело».

«Молодец, Файн. И, да… Встретимся через час».

Глава двадцать четвертая

На втором году обучения в академии Хлои была обязана пройти курс, который студенты привыкли называть «времечком в морге» – такой курс был необходим, в основном, для того, чтобы учащиеся могли привыкнуть к виду трупов, с которыми им неизбежно пришлось бы иметь дело при сборе улик. Нельзя сказать, что «времечко в морге» было для Хлои приятным опытом, но и особых беспокойств оно ей не доставило.

Осматривая с агентом Грином тело Мартина, она поняла, что посещение морга на занятиях – это одно дело, а находиться совсем рядом с телом умершего знакомого тебе человека, которого ты видел живым совсем недавно – дело совершенно другое.

Когда они с Грином получили доступ в кабинет для вскрытия, весь мир, казалось, погрузился в полную тишину. Хлои увидела это совершенно голое тело, лежащее в свете галогенных ламп.

Колотые раны были не до конца очищены от крови. Было сложно отчётливо разглядеть следы ранений. Хлои поражало, что они выглядели настолько ненатуральными. Но всё же такова была действительность… и это к этому нужно было привыкать.

– Скажи мне, что именно ты пытаешься увидеть? – спросил Грин, явно желая проверить её знания.

– Какие-либо признаки насилия, помимо этих ножевых ран, – ответила Хлои. – Следы ударов, ссадины, что-нибудь в этом роде.

– А почему они представляют интерес для нас?

– Потому что на таких участках можно найти отпечатки пальцев.

– Именно. Не забывай и про то, что сейчас его одежда исследуется на предмет наличия отпечатков пальцев и волосяных частиц. Но пока ничего не найдено.

Грин сделал шаг в сторону, позволяя Хлои приступить к осмотру тела. Единственной примечательной деталью, которую она смогла обнаружить, был небольшой синяк на месте, где пролегает верхняя часть ромбовидной мышцы. Такой след мог остаться от небольшого лёгкого предмета.

– Рассказывай мне свои мысли по ходу осмотра тела, – сказал Грин, – так, как если бы ты делала записи в блокноте.

– Пока ничего особенного, – ответила Хлои. – Правда, то, что удары были нанесены спереди, может говорить об имевшем место сопротивлении. Принимая это во внимание, я осмотрела запястья и тыльные стороны ладоней в поисках следов борьбы. Я ничего такого не нашла, и это наводит меня на мысль, что жертва находилась в компании убийцы, кода тот напал на него. Сомневаюсь, что злоумышленник возник перед Мартином внезапно. А значит, это был, скорее всего, кто-то, кому он доверял.

«Например, Даниэль», – подумала она.

Скрестив руки, она принялась размышлять: «Разумеется, какое-то сопротивление должно было иметь место. Я же видела, как Мартин двигался. Так двигаются те, кто занимается спортом… возможно, боксёры или мастера боевых искусств. Он захватил Стивена в «замок» с уверенностью профессионала. Поэтому Мартин, вероятно, занял оборонительную позицию, чтобы отразить удар, но уже было слишком поздно».

Хлои наклонилась и снова осмотрела его ладони. И опять не нашла ничего, что подтверждало бы его недавнее участие в драке. Однако она заметила грязь под его ногтями. И грязь была свежей.

– Под ногтями какая-то грязь, – сказала Хлои.

Она ещё ниже склонилась над телом, а Грин принялся шарить в выдвижном ящике стола справа от него.

– Официально нам это делать не разрешается, – сказал он, но всё равно выудил кое-что из ящика. Это был простой скребковый прибор с толщиной лезвия не более обычного картона, напоминавший скальпель.

С его помощью Хлои извлекла грязь из-под ногтей на руках Мартина. Грязь была плотно сбита, но даже по её частицам, случайно упавшим на поверхность смотрового стола, можно было говорить о наличии крови в её составе.

– Похоже, в этой грязи есть частицы крови, – сказала Хлои. – Это может быть его собственная кровь, но, если он всё же оказывал сопротивление, она может также принадлежать убийце.

– Хорошо сработано, – похвалил её Грин. – Сейчас я уезжаю, но скоро пришлю кого-нибудь, чтобы забрать материал. Я сразу займусь этим вопросом, поэтому результат анализа кровяных частиц мы получим через четыре-шесть часов.

Она обрадовалась, что ответ придёт так скоро, но внезапно вспомнила, что эта кровь могла вполне принадлежать Даниэль. И если так, ей пришлось бы отойти от дела, чтобы собственноручно не подводить сестру под тюремный срок.

Эти мысли, очевидно, отразились на её лице. Грин остановился в дверях и спросил:

– Ты уверена, что хочешь продолжать участвовать в этом расследовании?

–Уверена. Даже если… если новости откажутся печальными, я, по крайней мере, буду всё знать. Если это она, я хочу разобраться, почему она это сделала. Я хочу это понять.

– Со всем уважением к твоим чувствам, – обратился к ней Грин, – при таком повороте событий тебе лучше ничего не знать. По собственному опыту могу сказать, что иногда это лучше, чем вовсе не понимать, почему человек пошёл на убийство.

Он вышел, предоставив Хлои возможность поразмышлять над этим вопросом. Но всё время, пока она оставалась наедине со своими мыслями, её не покидала непоколебимая уверенность в том, что сестра не совершала убийство.

Это не Даниэль. Этого не может быть…

Вернувшись в штаб, Хлои направилась в архив и начала перебирать последние записи с места преступления на озере. Внезапно дверь распахнулась. Вошли двое мужчин, один из которых ей был едва знаком. Рядом с этим мужчиной стоял Грин, уменьшившийся в размерах на его фоне. Этот человек был высокого роста и имел фигуру профессионального борца, что не могло укрыться от взгляда даже под тканью костюма. Хлои его видела раньше и знала, кем он был, но никогда с ним прежде не разговаривала.

Директор Л. Дж. Джонсон сел прямо напротив Хлои, оставив Грина стоять. Он посмотрел на неё с выражением лица, значение которого сложно было интерпретировать. Затем он перевёл взгляд на записи, а с записей – снова на Хлои.

– Насколько я понимаю, агент Грин рассказывал вам, что наша программа подразумевает непосредственное участие стажеров в расследованиях, верно? – спросил Джонсон.

– Да, сэр.

– Я остаюсь при решении продолжать эту программу, но должен сказать, что я был взбешён, когда узнал, что вы с агентом Грином провели ещё один тест ДНК по делу о Мартине Шилдсе. Я позвонил Грину и чуть не стёр его в порошок. Я собирался звонить и вам, чтобы поинтересоваться, какого чёрта вы о себе возомнили. Дело даже не находится в ведении департамента. Люди из Пайнкреста делают мне одолжение, потому что вопрос касается лично вас. Я был ярости. Но затем пришли результаты, и я не мог поверить, что допустил ошибку.

– Эта кровь не принадлежит Даниэль Файн? – спросила Даниэль.

– Нет, это не её кровь. Результаты исследования показали, что кровь принадлежит мужчине по имени Алан Шорт. Эта информация не подлежит разглашению. Когда я выйду из этой комнаты, к поиску данного человека тут же приступят двое моих агентов. И затем я лично займусь подготовкой документов, необходимых для освобождения вашей сестры. Но будьте реалисткой. С неё не снимут всех подозрений до поимки Алана Шорта. Ей по-прежнему нельзя будет выезжать из штата, а также нужно будет являться на допросы.

– Разумеется, – сказала Хлои. – Спасибо.

– Это вам спасибо. Впечатляющая работа, отлично. Я надеюсь сотрудничать с вами, когда вы закончите практику. Агент Грин, желаю успешной дальнейшей работы с ней.

И с этими словами Джонсон поднялся со стула и вышел. Грин посмотрел на Хлои так, словно он не мог поверить в то, что произошло.

– Есть только одна загвоздка, – сказала Хлои. – Для поимки этого парня он назначил других людей. Чувствую себя так, словно меня понизили в должности.

– Послушай, ну нельзя ждать всего и сразу. Сам факт того, что он пришёл поздравить тебя, уже многое значит. Поэтому воспринимай это, а также предполагаемую невиновность сестры, как победу. Я буду держать тебя в курсе новостей относительно Алана Шорта. Если он из местных, то он у нас загремит под стражу в течение сорока восьми часов.

– Прекрасно, – выдохнула Хлои, ощущая, как в одну секунду гора упала с её плеч.

– Знаешь, ей, наверное, всё-таки что-то предъявят. Вот так спустить его машину под откос – это крайне подозрительно. Пока что она в безопасности… но я абсолютно уверен, что дальнейшее расследование будет иметь место…

– Логично, – ответила Хлои, чувствуя облегчение уже от того, что Даниэль больше не числится главной подозреваемой. – Что будем делать теперь?

– По этому делу? Ничего. Ты сделала всё, что могла. Думаю, на сегодня ты со всем управилась и можешь ехать домой. Когда Даниэль отпустят, представляю, что за сумасшедшее времечко начнётся. Как сказал директор Джонсон… всё это придётся расхлёбывать нам. Это значит, что журналисты не узнают ничего существенно нового, пока не будет пойман Алан Шорт.

– Я могу рассказать новости Даниэль?

– Нет. Подождём, пока всё будет закреплено документально. Но раз этим занимается директор Джонсон, то это случится скоро. Хлои, я серьёзно. Езжай домой. Ты хорошо поработала.

Хлои встала из-за стола, собрала архивные записи. Она буквально дрожала, пытаясь мысленно переварить всё, что случилось в течение дня и, главным образом, в течение последних пяти минут.

Ей почти удалось освободить Даниэль.

Директор Джонсон, человек, который в будущем будет её руководителем, уже высказывал ей свою благодарность и поздравлял с успехом.

Будущее представлялось безоблачным. Казалось, что тёмное прошлое, приведшее её ко всей этой истории, наконец-то начинало выпускать её из своих когтей.

Но, как ей пришлось в скором времени убедиться, прошлое могло не только преподносить неожиданные сюрпризы, но и разрушать до основания все планы на будущее. И это проявилось в форме писем, полученных Даниэль, напомнив о том, что прошлое всегда где-то неподалёку.

«Но кто их прислал?  – не гадала Хлои. – А главное, зачем?»

Глава двадцать пятая

Не смотря на напряжение, продолжавшее существовать между ними с момента вечеринки в их квартале, Хлои и Стивену удавалось сохранять доброжелательность при общении друг с другом. Хлои всё ещё пребывала в радостном волнении от проведенной работы и от обнаружившейся собственной способности проникать в суть вещей, которая помогла ей под руководством Грина вернуть Даниэль доброе имя. Она была рада до такой степени, что, найдя Стивена на диване за чтением электронных писем, она едва не набросилась на него с объятиями и поцелуями. Они не касались друг друга уже около недели, что было крайне печально, особенно когда в их распоряжении был весь дом, чтобы разгуляться по полной.

Но порыв Хлои наткнулся на очень холодный отпор, когда она вернулась домой и попыталась поделиться со Стивеном новостями. Она чувствовала себя немного глупо, когда с лучезарной улыбкой на лице, будто бы хвастаясь, она рассказывала о произошедших событиях. Она начала с того момента, когда ей удалось обнаружить грязь под ногтями Мартина, затем рассказала о встрече с начальником Джонсоном. Но даже ещё до того, как Хлои описала все детали возможного освобождения Даниэль, стало ясно, что Стивен её радости не разделяет.

– Подожди, – сказал он. На его лице в равной степени проявились воодушевление и отвращение. – Ты мне сейчас говоришь, что ты была в этой комнате, рядом с трупом Мартина?

– Да. Я же говорила тебе… Я участвую в экспериментальной программе, которая предоставляет стажерам большую свободу действий и возлагает на них больше ответственности.

– Да знаю я это, – бросил он. – Но ты была прямо рядом с телом… и тебе это никак не помешало продолжать защищать её?

– Нет, не помешало, – выпалила Хлои, тут же приняв оборонительную позицию. – Что бы ты ни думал о Даниэль, твоё презрение бессильно перед результатами ДНК. Её освобождение подпортит твоей маме идеальную свадебную церемонию, уж извини.

– Я этого не говорил.

– А и не надо. Ты об этом думал с того самого момента, когда твоя мать выразила своё недовольство по поводу Даниэль.

– Хлои, это несправедливо… и это неправда.

– Что ж, рада об этом узнать. Потому что, когда её завтра выпустят, ей нельзя будет вернуться в свою квартиру. Это слишком рискованно, и к тому же повсюду будут журналисты. Поэтому я хочу, чтобы она остановилась у нас на несколько дней.

– Что? – спросил Стивен, не веря своим ушам. – Ты с ума сошла?

– Нет. А какая в этом проблема для тебя лично?

Хлои помнила о существовавшей между ними размолвке, но всё же решила стоять на своём. Ей больше не было никакого дела до того, что о ней подумает Салли Бреннан. На кону было будущее её сестры. Пусть Салли заберёт свои деньги и подавится ими.

– В доме будет человек, обвинённый в убийстве!

– Нет… не обвинённый. Ты что, не слушал меня, когда я говорила, что её отпускают?

– А ты думаешь, это имеет значение? – Стивен перешёл на крик. – Освободили или не освободили, это будет её клеймом. На годы, а может быть, и на всю жизнь.

– А конкретно тебя это как касается?

– Хлои… ты не можешь рассуждать здраво. Я понимаю, да, она – твоя сестра. Но ей никак нельзя здесь жить.

– Но она все равно будет. Извини, тема закрыта.

Он смотрел на неё так, словно не мог сообразить, с кем разговаривает. Больше всего её бесило то, что ей наверняка было известно, как он боялся осуждения родителей. Это было единственной причиной, по которой он упрямился.

– Ты сказала, что этот новый образец крови говорит о том, что к делу причастен еще один человек, – тихим голосом произнёс Стивен. – До тех пор, пока не появится прямых доказательств её невиновности, она остаётся подозреваемой. Она может быть убийцей.

– Ты был бы рад, если бы она оказалась убийцей, правда? Тогда бы она больше не мозолила тебе глаза. И твоей мамочке тоже.

– Что за бред ты несёшь? – спросил он всё тем же тихим и спокойным голосом. – Мои родители уже давно пытались мне раскрыть на это глаза.

– Раскрыть глаза на что, Стивен?

– На твою преданность сестре при любых обстоятельствах. Я знаю, вместе вы пережили множество всякого дерьма, но это же сумасшествие. И Хлои… может быть, это ошибка. Помолвка, свадьба. Думаю, они правы… мы не подходим друг другу.

– Потому что я предана своей сестре? – спросила она. Его слова не столько ранили ее, сколько поставили в тупик и рассердили.

– Потому что у тебя слишком мутное прошлое. И да… частично потому что ты постоянно задвигаешь меня, ставя на первое место свою помешанную сестричку. И если это будет продолжаться в том же духе и после свадьбы, то я её не хочу.

«Вот это и случилось, – подумала Хлои. – Он напрямую просит меня выбрать между ним и Даниэль».

Хлои любила его. Она не имела никаких сомнений по этому поводу.

Но перед глазами у неё стоял тот день, когда Даниэль сидела рядом с полицейским в полном оцепенении на пороге квартиры. Она отчётливо помнила тот момент и чувствовала, что в любых испытаниях, какие бы ни уготовила им судьба, Даниэль всегда будет оставаться для неё той маленькой девочкой. И Хлои сделает всё, чтобы её защитить.

– Прости, Стивен, – сказала она. – Но я не могу вычеркнуть Даниэль из своей жизни.

Не моргнув и глазом, Стивен сказал:

– Тогда свадьба отменяется.

С этими словами он развернулся и направился к выходу. Ни поцелуя на прощание, ни объятия – он даже не посмотрел ей в глаза. Выходя, он с силой захлопнул за собой дверь.

Хлои в ошеломлении стояла посреди комнаты. За каких-то десять минут всё изменилось так, словно она упала с райских облаков в глубины преисподней. Всё, что у неё оставалось теперь – этот большой дом для неё одной. Она медленно обвела взглядом стены гостиной, осознавая всю абсурдность ситуации, а потом опустилась на колени и заплакала.

Ей было не впервой заливаться слезами – Хлои неделями рыдала после смерти матери, а затем снова в семнадцатилетнем возрасте, когда она решилась поступить в колледж, и тоска по маме полностью поглотила её. Но этот плач был чем-то новым, он причинял ей физическую боль, которая, казалось, разрасталась всё больше и больше внутри неё.

Она плакала, лёжа на диване, желая остановиться и взять себя в руки, но зная также, что лучше будет просто дать выход эмоциям. А когда она вспомнила о Даниэль, об этой невообразимой ситуации, в которой сестра находилась, она разрыдалась ещё сильнее, и огромный дом тут же ответил ей гулкими звуками эхо.