В одном чёрном-чёрном сборнике…

Я рассказал об этом Славе.

– Да… Мне тоже страшно, если честно.

Я поёжился и предложил ускорить шаг.

– Это я с удовольствием, – усмехнулся Славка. – Только… можно, я тебе кое-что покажу?

– Что же это?

– Кое-что важное. Это совсем недолго, тут недалеко.

– Это тут? Слава, ты после таких историй хочешь показать мне что-то ночью на кладбище? Ты смеёшься?

Он действительно рассмеялся. От этого страх немного рассеялся, и нам обоим стало гораздо спокойнее. Он провёл меня тёмными грязными тропинками между покосившихся крестов и старых оградок немного вглубь от моей обычной тропы и… предложил включить фонарик на телефоне.

Я так и сделал.

Передо мною был участок провалившейся земли и древний могильный камень. Тот самый, к которому мы на спор ходили в детстве. Под слоем серого и зелёного мха отчётливо читался год захоронения 1995-й и имя:

«Настасья».

Фамилию по-прежнему было не разобрать.

Инна Адаменко. «Он не отпустит»

Откинувшись на спинку сидения, Мила мечтательно улыбнулась. Впереди ее ждали выходные с Костей на лоне природы. За окном автомобиля проплывали пейзажи, и девушка с восторгом взирала на бескрайние поля, сменяющиеся зелеными полосами густого леса. Она была городским жителем в полном смысле этого выражения, потребителем благ цивилизации и ни разу в жизни не выбиралась за пределы мегаполиса. Поэтому все необычное и диковинное, с точки зрения Милы, попадающееся ей на глаза, вызывало ее живой интерес – будь то стадо коров, пасущихся на лугу, либо старушки, торгующие овощами и ягодами вдоль дороги. Возле одной из таких они притормозили. Костя включил аварийку и вышел из машины. Мила выпорхнула следом за ним. Сухонькая бабушка в белой косынке сидела на табурете, а рядом с ней стояли ведерки с дарами сада и огорода.

– Что за сорт? – спросил Костя, кивком головы указав на ведро со спелыми красными яблоками.

– Малиновка, – заулыбалась старушка, – угоститесь, – предложила она паре, – уверена, таких в городе не купишь.

Костя потянулся к ведру, выбрав два самых крупных наливных плода. Вложив один из них в руку Миле, во второй он впился крепкими белыми зубами. Девушка с сомнением посмотрела на фрукт, словно подсчитывая, сколько микробов может находиться на его кожуре. Не мешало бы его помыть. Но, видя, с каким наслаждением парень поглощает угощение, решилась откусить небольшой кусочек от яблока. Нежнейшая мякоть заполнила ее рот, и кисло-сладкий сок растекся по рецепторам языка. Вкусно. От удовольствия Мила зажмурилась.

Костя со своим яблоком уже расправился и, потянувшись в задний карман джинсов за кошельком, спросил:

– Сколько?

– Пять рублей.

Костя извлек из бумажника десятку и передал старушке.

– Сдачи не надо.

Бабка растерянно заморгала, а парень, не дав ей опомниться, схватил ведро и, пересыпав его содержимое в багажник, вернул торговке. Миле не терпелось продолжить путь дальше, она проголодалась и порядком устала, но Костя не торопился.

– Скажите, а далеко еще до базы отдыха «Три сосны»? – поинтересовался он у старушки.

– Недалече, – со смешным говором ответила пожилая женщина. – Луговые проедете, потом Боровки и Слободку, а там уже и ваши «Сосны».

– Ну, спасибо, – поблагодарил он старушку и направился к автомобилю.

– Постойте, – внезапно окликнула их женщина. – Ребята, вы, как вижу, хорошие, поэтому упредить вас хочу.

Костя удивленно изогнул бровь, но все же остановился.

– Места те дурной славой пользуются. Каждый год кто-то оттуда не возвращается.

– Как это? – Мила впервые вступила в разговор. – На сайте ничего про это не писали. Только положительные отзывы.

– Не знаю, про что ты, дочка, говоришь, – не унималась старушка, – но совет вам мой не ходить в лес, что растет на другом берегу реки. Поганый он.

– От слова «поганки»? – усмехнулся Костя.

– Зря смеешься, милок, – обиделась бабка. – У леса того хозяин есть. Никто из живых не его видел, а кто, видел, тот уже ничего не расскажет. Никому не позволено ничего из того леса уносить. Уж коли в него вошел, ничего не рви и не ешь, иначе расплатой за своевольство будет смерть.

Костя с Милой переглянулись, и дружно рассмеялись. Ну и нагнала старушка жути. Ей бы для фильмов ужасов сценарии писать. Неужели она и вправду хочет напугать их лешим? Может, еще в водоемах водяные обитают, а в домах живут домовые.

– Тебе не кажется, что бабка немного ку-ку? – вернувшись в машину и пристегиваясь, спросила у Кости Мила.

– В глубинках народ суеверный, – парень вырулил на трассу. – Они живут в единстве с природой, вот и верят во всякие приметы, а несчастья списывают на проклятия. Нам этого не понять.

Мила была с ним полностью согласна. Не хотелось портить отдых мыслями о чокнутой старухе, поэтому, сделав на магнитоле громче звук, она стала подпевать популярной песне. За окном мелькали дорожные указатели. Позади остался небольшой населенный пункт с названием «Слободка», впереди показался знак, где на синем фоне большими белыми буквами было написано «База отдыха “Три сосны”», а чуть ниже жирная стрелка указывала вправо и стояла цифра 1 км.

Следуя указателю, автомобиль свернул на гравийку, и вскоре перед молодыми людьми предстали кованые ворота базы отдыха. Миновав сторожку, они подъехали к административному зданию. На ресепшене их зарегистрировали, проинструктировали по технике безопасности и правилам поведения, после чего менеджер вручил им ключ от домика.

Их временное жилище на предстоящие выходные выглядело потрясающе. Этакая избушка из русских сказок, спрятанная в тени раскидистых сосен. Сруб был новым, сложенным из толстых бревен, все еще сохранивших запах смолы. Внутри дом оказался небольшим, но уютным. Он состоял из кухни, оснащенной по последнему слову техники и с набором необходимой посуды, совмещенного санузла и спальни. Мила с радостным визгом упала на огромную кровать, занимавшую полкомнаты, и счастливыми глазами посмотрела на Костю.

– Иди ко мне, – томно выдохнув, поманила она парня пальцем.

Костя лег рядом, и девушка тут же перекатилась, усаживаясь на него сверху. Парень взял в кольцо рук ее бедра, встретившись с взглядом небесно-голубых глаз Милы.

– Я думал, ты голодна.

– Сейчас меня мучает голод иного рода, – приближая свое лицо к нему, тихо прошептала девушка. Последовавший затем чувственный поцелуй, затуманил разум, окончательно выбивая на время их из реальности.

Примерно через час, мурлыкая себе под нос незатейливый мотивчик, Мила раскладывала по полкам шкафа их с Костей нехитрый багаж. Настроение у нее было чудесное, она буквально светилась от счастья. Эта поездка станет новым витком в их отношениях. Завтра исполнится ровно два года с момента их знакомства и Мила догадывалась, что Костя сделает ей предложение. Месяц назад, делая уборку в их квартире, в комоде среди его вещей она случайно обнаружила бархатную коробочку. Конечно, она должна была положить ее назад, но любопытство пересилило, и Мила открыла крышку. На атласной подушечке лежало изящное кольцо, выполненное из белого золота, с сапфиром, напоминавшим цвет ее глаз. Она никогда не видела подобной красоты, и сердце девушки защемило от любви к Косте. Мила вернула коробку в комод, периодически проверяя ее наличие. А вчера ее на месте не оказалось, и девушка поняла, что заветный момент настанет в эти выходные. По такому случаю завтра она собиралась устроить романтический ужин, поэтому для этих целей своей очереди на дне чемодана ожидали ароматические свечи и новый кружевной комплект.

Костя готовил за домом шашлык, и Мила решила ему помочь. Ужинать они собрались на улице, и девушка сервировала стол в беседке. Она нарезала овощи, красиво разложив их на тарелке, сделала канапе из сыра и ветчины, любимые Костины бутерброды с красной рыбой. С кухни девушка принесла два бокала, штопор и бутылку красного вина. К тому времени мясо приготовилось, и Мила с Костей заняли места за столом.

Начало смеркаться, и парень хотел включить уличные светильники, но Мила его остановила. Когда еще придется налюбоваться на звезды? В мегаполисе таких никогда не увидишь. Ужин затянулся далеко за полночь, и девушка слегка опьянела, но больше не от вина, а от свежего чистого воздуха и смеси запахов хвои и цветов. Костя сам вызвался убрать со стола и помыть посуду, а Мила в это время приняла душ. Обычно на новом месте она всегда плохо спала, однако стоило в этот раз ее голове коснуться подушки, она тут же провалилась в глубокий крепкий сон.

Проснулась девушка с первыми лучами солнца, чего прежде за ней не наблюдалось. В выходные она любила поспать попозже, и ее утро раньше полудня не начиналось. Разбудили Милу громкий стрекот цикад и мелодичное многоголосие птиц. Некоторое время она просто нежилась в мягкой постели, наслаждаясь необычайным умиротворением и безмятежностью. Когда девушка поняла, что уснуть больше не получится, она осторожно, чтобы не потревожить Костю, выбралась из-под одеяла, быстро умылась, оделась и вышла из дома. Не успела Мила сделать и пары шагов, как ее ноги в тряпичных тапочках намокли от росы, которая разноцветным бисером искрилась на траве. Не обращая внимания на неудобства, она двинулась вперед на звук журчащей воды. Метров через двадцать деревья расступились, показался пологий склон, в низине которого змейкой вилась узкая речка. На другой стороне сплошной стеной рос величественный лес. Верхушки его деревьев тянулись вверх, отчего казалось, они задевают небо.

Аккуратно ступая по рыхлому песку, Мила спустилась к воде. Внизу гулял легкий ветерок и тянуло холодом. Девушка зябко поежилась, но все же решила немного прогуляться вдоль берега. Она шла не спеша, подставляя лицо теплому солнцу и вдыхая свежесть летнего утра. Петляя вместе с рекой, Мила внезапно наткнулась на дощатую кладку. По всей видимости, здесь был брод, потому что в этом месте хорошо просматривалось дно, усеянное мелкими камнями и желтыми песчинками. Мила в нерешительности замерла, размышляя, стоит ли ступать на не внушающую доверия конструкцию. Колебания ее длились недолго. Бросив взгляд на противоположный берег, она все же отважилась. Настил оказался крепким, лишь немного скользким, и, преодолев его, она гордо улыбнулась, словно одолела не мелководную речушку, а по меньшей мере горный порог.

Поднявшись по прибрежному откосу, Мила очутилась на изумрудном лугу. От восторга у нее замерло дыхание в груди. Белые ромашки, лиловые колокольчики, ярко-розовый клевер, и над всеми ними, порхая от цветка к цветку, кружились разноцветные бабочки. До чего же красиво!

Любуясь цветами, Мила незаметно добрела до поросшей кустами опушки леса. Дальше зеленели пушистые ели, в тени которых раскинулся густой ковер мха. Под ногами у девушки выросла тропинка. По бокам от нее, пригнув макушки, стояли тонкоствольные березки, в молодой листве которых играли золотистые лучи. Лес выглядел приветливым и светлым. Мила невольно вспомнила старуху и ее мрачное предостережение. Вот, она сейчас прогуляется по роще и ничего с ней не случится. А на обратной дороге они подъедут к бабке, и она ей докажет, что ее напутствие – это всего лишь суеверия и глупые выдумки.

Девушка смело шагнула на лесную стежку, постепенно углубляясь в чащу. Один раз она обернулась. Деревья сомкнули за ней свои ветви, но Милу это не пугало. Она не сходила с тропинки и через некоторое время собиралась поворачивать домой. Наверняка Костя уже проснулся и ищет ее, ведь телефон она с собой не взяла. Развернувшись, Мила заметила красные искры, мелькнувшие в густой траве. Подойдя ближе, она поняла, что это земляника. Ягода была невероятно крупной и источала восхитительный аромат. Не удержавшись, Мила, сорвала несколько штук и отправила их в рот. Спелая ягода мгновенно растаяла у нее на языке, оставив после себя медовое послевкусие. Костя непременно должен ее тоже попробовать. Недолго думая, Мила принялась рвать землянику, сетуя про себя, что не захватила никакой емкости. Насобирав полную ладошку, девушка удовлетворенно улыбнулась. Косте угощение понравится.

Вернувшись на тропку, Мила направилась к выходу. Ей не терпелось оказаться быстрее дома, поэтому девушка торопилась. Скоро должна была показаться опушка, но неожиданно тропинка раздвоилась. Застигнутая врасплох, Мила застыла. Не может этого быть. Она точно помнила, что никаких развилок на дороге не было. Мила в нерешительности осмотрелась. Возможно, она сбилась с дороги и не заметила этого. Чего уж теперь гадать, все равно из леса нужно выбираться, и девушка свернула направо. Там вроде бы и знакомые березки росли.

Мила шла долго. По ее подсчетам она давно должна была выбраться к выходу, а стежка все не заканчивалась. Мила поняла, что избрала неверное направление. Пришлось возвращаться к перекрестку. Теперь она повернула налево, точно уверенная, что этот путь правильный. Скоро в гущаке наметился просвет, и Мила воспряла духом. Она рванула к нему со всех ног и наткнулась на болото. Оно представляло собой булькающую, чавкающую субстанцию и казалось живым. То тут, то там надувались белые пузыри газа и с резким хлопком лопались. Запах над этой двигающейся массой тоже стоял специфический, скорее, даже смрад, гнилостный и удушающий. Будто болото переваривало трупы и периодически смачно срыгивало.

Мила не верила своим глазам. Словно пытаясь прогнать наваждение, она тряхнула головой, но вонючая жижа, лизнувшая ее обувь, убедила девушку в реальности происходящего. Болото ее пробовало, и Мила сделала шаг назад, потом другой и сорвалась на бег подальше от черной топи.

Она мчалась, не разбирая дороги, ветки хлестали ее по лицу, но Мила не обращала на это внимание. Земляника посыпалась из ладони девушки. Но разве ей было до этого дело? С каждой секундой ее все сильнее и сильнее охватывал страх. Что если она заблудилась и не выберется из этого проклятого леса? Никто не знал, куда она направилась, телефона у нее с собой не было. Пока начнутся поиски, наступит ночь и на охоту выйдут дикие звери. Места эти нехоженые, наверняка здесь водятся волки и медведи.

Кровь стучала в висках, дыхания не хватало, но Мила не собиралась останавливаться. Единственным ее желанием было вырваться из лесного плена. Почва под ногами стала мягкой, и девушка пару раз споткнулась о кочки. Все чаще на ее пути стали попадаться поваленные деревья и тогда ей приходилось останавливаться, чтобы перелезть через них. Она уже не бежала, а плелась. Ее окружали непролазные завалы. Узловатые корни, вырванных ветром исполинов, словно когтистые лапы чудовища, тянулись к ней, пытаясь сжать в своих тисках. Изуродованные стволы развесили над девушкой сети липкой серой паутины, закручивая свою жертву в плотный кокон. Мила рвала ее руками и ей на голову и лицо сыпались высохшие мухи и жуки. Внезапно Мила почувствовала, как что-то твердое коснулось ее плеча. От испуга она дернулась, запоздало заметив, что это был все лишь сук. Девушка оступилась и, не удержав равновесие, полетела вниз. Спасительная темнота распахнула перед ней объятия, и Мила отключилась.

Медленно приходя в себя, девушка жалобно застонала. Затылок нестерпимо болел, а по телу будто проехался каток. Что с ней? И тут же картинка произошедшего всплыла в ее мозгу. Еще один мучительный стон вырвался из ее горла. С трудом разлепив веки, она осознала, что лежит на земле. Нужно подниматься. Оттолкнувшись руками, Мила приняла сидячее положение. Мир вокруг закружился и в глазах потемнело. Наконец, справившись с поступившей дурнотой, девушка принялась ощупывать себя и осматривать. Не считая сбитой коленки и царапин, ноги и руки ее были целы. Больше всех пострадала голова. В волосах Мила обнаружила запекшуюся кровь и огромную шишку. Ну что же, не все так страшно. Сделав над собой усилие, девушка поднялась на ноги. Ее слегка пошатывало, а еще очень хотелось пить. Она попыталась глотнуть слюны, но во рту пересохло. Если ее не сожрут звери, то убьет жажда, подумала Мила.

И что теперь? Куда идти? Бурелом чудесным образом исчез, и Мила находилась посреди дубравы. Она не задавалась вопросом, кто ее сюда перенес, потому что итак понятно, что в этом чудовищном лесу творятся жуткие и странные вещи.

По курсу выживания в экстремальных условиях у Милы были поверхностные познания. Солнца из-за верхушек дубов видно не было, но по длинным теням она предположила, что время близится к вечеру. Еще вроде бы мох растет на деревьях с северной стороны, но Миле было все равно куда идти: хоть на север, хоть на юг или на восток. Она выбрала направление наугад и, слегка припадая на ушибленную ногу, поковыляла.

Предостережение торговки теперь виделось Миле в другом ракурсе. Как там она сказала? Ничего в лесу не рвать и ничего не есть? А девушка нарушила сразу два запрета, и за это ее ждет смерть. Медленно плетясь, она с ужасом вглядывалась в густые заросли, в любой момент ожидая в них увидеть лешего. Еще и ветер поднялся, и его шелест в листве напоминал зловещий шепот. Мила вздрагивала от каждого шороха и скрипа, но следующий звук ее заставил похолодеть. Совсем недалеко от нее раздался леденящий душу волчий вой. Ему тут же вторил другой, более низкий и гортанный. Мила почувствовала, как у нее на голове зашевелились волосы. Ее захлестнула ледяная волна паники, и девушка на грани срыва голоса пронзительно завизжала. Она и сама оглохла от собственного вопля, потому не сразу услышала крики и заливистый лай. Развернувшись, Мила увидела, как к ней бежит нечто серое и лохматое. Вот и все. Она упала и, обхватив голову, сжалась в комок. Холодный нос уткнулся в ее правую ладонь, а затем принялся обнюхивать. Почему он ее не ест? От страха Мила не улавливала ни радостного поскуливания, ни тявканья животного. Лишь только когда чьи-то бережные руки ее развернули и осторожно приподняли, девушка распахнула глаза. Над ней нависло лицо молодого человека.

– Вы как, в порядке? – обращаясь к Миле, участливо спросил он.

От шока девушка не могла говорить, она была способна лишь на хрип, напоминающий лязг ржавых петель. Ободряюще ей улыбнувшись, мужчина поднес к губам рацию:

– Я – «Четвертый». Девушка найдена. Требуется медицинская помощь.

На другом конце передатчика раздался голос, искаженный эфиром, но Мила больше ничего не слышала. Она во второй раз за день потеряла сознание.

Мила проснулась, но открывать глаза не спешила. Она переваривала уведенный ею кошмар. Он был очень ярким и крайне реалистичным. Она заблудилась в лесу, а потом на нее напал волк. Чувство ужаса до сих пор ее не отпускало, и по телу прокатилась волна дрожи.

Мила разлепила веки и увидела идеально ровный белый потолок, сочащийся мягким равномерным светом. Она перевела взгляд на такого же цвета стену с окном, наглухо закрытым жалюзи. В вене ее правой руки торчала игла, по которой подавалось лекарство от капельницы. Рядом с ней раздался тихий вздох. Повернув голову, Мила увидела Костю. Откинувшись на спинку стула, он спал, при этом сжимая кисть ее левой руки в своей ладони. Лицо парня осунулось, а лоб прорезали глубокие морщины, словно он решал во сне какую-то сложную задачу.

– Костя, – Мила тихо позвала парня и легонько сжала его руку.

Парень моментально пробудился, и в его таких родных глазах она прочла облегчение и радость.

– Девочка, моя, – Костя поднес ее ладошку к своим губам, между поцелуями шепча: – Наконец ты очнулась. Как ты меня напугала. Я думал, что сойду с ума.

– Я в больнице? – голос еще плохо слушался Милу, и она говорила медленно и приглушенно. – Значит, это был не сон.

От Кости она узнала, что когда в то злополучное утро он проснулся и не обнаружил ее ни дома, ни на территории базы, то в одиночку решил обрыскать местность. Он обнаружил отпечатки от ее обуви возле реки, но на противоположном берегу они терялись. Поняв, что одному ему не справиться он позвонил в милицию, а те в свою очередь связались со службой спасения. Скоро прибыла команда спасателей. С ними была собака. Она-то и взяла след девушки, который вел в лес. Спасатели разбились на отряды по два человека и обшаривали каждый куст, каждую канаву. Собака то теряла, то снова брала след. Поиски затянулись до вечера. Костя тоже прочесывал лес. Он кричал, звал Милу, но она словно растворилась. Он сам себе боялся признаться, но надежда, с каждым пройденным участком леса, в нем угасала, как вдруг у его напарника сработала рация, и по ней сообщили, что девушку нашли. Миле потребовалась помощь медиков. Помимо ссадин и сильного переутомления, у нее обнаружилось сотрясение средней степени тяжести. Милу забрали в районную больницу. И вот уже вторые сутки в ее палате беспрерывно дежурил Костя.

Девушка была потрясена рассказом Кости. Последнее, что она помнила, был жуткий волчий вой. А еще ей было стыдно за свою глупость и испорченный отдых. Видя терзания девушки, парень ее успокоил, заверив, что главное – она жива.

Милу выписали на следующее утро. Врач остался удовлетворенным ее состоянием, но все же рекомендовал ей несколько дней не изнурять себя физическими нагрузками и соблюдать покой. Костя окружил девушку заботой, буквально сдувая с нее пылинки. Он оградил ее от уборки и готовки, взвалив все дела по хозяйству на себя. Мила видела, что ему нелегко совмещать работу и дом, но парень помощи не принимал, и девушка, которая к концу недели чувствовала себя отлично, уже вынуждено соблюдала постельный режим.

Мила с особым нетерпением ждала наступления предстоящих выходных. Она хотела загладить свою вину перед Костей, поэтому вознамерилась утроить ему сюрприз. В субботу утром он уехал к своим родителям на дачу, а Мила приступила к реализации задуманного плана. Она тщательно убралась в квартире, приготовила любимые блюда Кости, накрыла праздничный стол. Затем девушка приняла душ, завила волосы, накрасилась, и под платье одела свой новый кружевной комплект. Романтическую атмосферу дополнили зажженные по всей квартире свечи, и тихая красивая музыка.

Вернувшийся домой Костя, был приятно удивлен сюрпризу. Игривое настроение девушки передалось и ему, и они весь ужин шутили, пили восхитительное итальянское вино, танцевали. Под конец вечера, встав на одно колено, Костя надел на ее палец кольцо и сделал предложение.

– Да! Да! – радостно закричала Мила.

Костя подхватил ее счастливый смех. Он закружил девушку по комнате, все сильнее и сильнее сжимая в объятиях. Мила стала задыхаться, было слышно, как затрещали ее ребра. Она била парня кулачками по спине, но он лишь крепче прижимал Милу к себе. Острая боль пронзила ее грудную клетку, и наступила темнота.

* * *

Костя зашел в квартиру, бросив ключи на комоде в прихожей. Не разуваясь он прямиком направился на кухню к холодильнику. Вынув из него початую бутылку водки, он налил себе целый стакан и тут же, не закусывая, выпил. Он не почувствовал ничего, поэтому следом за первым, последовал второй стакан. Приятное тепло разлилось по организму, напоминая ему, что он все еще живой, а не робот, выполняющий механические команды, коим Костя себя ощущал в последнее время.

Зазвонил телефон. На дисплее высветилось слово «мама». Нажав на вызов, Костя поднес трубку к уху.

– Сынок, ты как? – высокий женский голос звучал взволнованно и обеспокоенно.

– Милу нашли, – проигнорировав вопрос, надтреснуто сказал Костя. – Я только что приехал из морга.

– Мы знаем, – мать тихонько заплакала. – Ты там держись. Хочешь, мы с отцом к тебе приедем?

– Не надо. Мне нужно побыть одному, все переосмыслить. А откуда вы знаете?

– По всем каналам уже трубят.

– Мам, давай я тебе попозже перезвоню. Я правда сейчас не готов разговаривать на эту тему.

– Конечно, конечно, – все еще шмыгая носом, согласилась женщина. – Мы с папой тебя очень любим.

– И я вас.

Нажав на «отбой», Костя прошел в зал, и включил телевизор.

– Переходим к экстренным новостям, – деловым тоном сообщила симпатичная дикторша. – Сегодня завершились поиски Милы Кузнецовой, пропавшей неделю назад в лесу на территории базы отдыха «Три сосны». Операция по ее спасению не прекращалась ни днем, ни ночью, и спасатели до последнего верили, что девушка жива. Но, к сожалению, их надежды не оправдались. Тело Милы обнаружили в десяти километрах от базы. В настоящее время следствие устанавливает причины и время смерти…

Костя не дослушал и выключил телевизор. Перед глазами все еще стоял морг с его грязно-серыми стенами и каталка с телом Милы. Она была неузнаваемой: сильно исхудавшей, грязной, со свалявшимися в комки волосами, и на лице ее застыла посмертная гримаса боли и ужаса. Но больше ее внешнего вида Костю поразили слова судмедэксперта. По предварительному заключению, сердце Милы перестало биться пару часов назад. Она умерла от заворота кишок. Все семь дней, что девушка бродила по лесу, она ела только землю. Врач сообщал информацию шокированному Косте обычным, будничным тоном. Видя потрясение парня, он полушепотом признался, что со смертью такого рода он сталкивается не первый раз. Он сам скептик и к рассказам о привидениях и барабашках относится с подозрением. Но когда каждый год на его столе оказываются трупы с желудками, забитыми землей, болотной тиной или самолично отгрызенными пальцами, невольно начинаешь верить в чертовщину.

И Костя поверил. Хозяин леса забрал у него любимую. Никто из живых его не видел, а кто видел – тот уже ничего не расскажет.