Потом мы поговорим!
29.05 суббота.
Ну, все, мы теперь по-настоящему муж с женой.
Я заказала на Амазоне воздушный гриль и мультиварку побольше. Гречка в русском магазине стоит всего лишь евро за килограмм, а готовить и есть один пакет можно почти неделю. Джошуа сгонял на фудшерринг и притаранил кучу еды.
Теперь гречку можно тушить с овощами и куриными грудками, или подавать отдельно с салатом и жареными на гриле грудками или рыбой. И мы решили, что экономим, только на овощах и фруктах. Мясо – только от фермера, который выгуливает кур и свиней на свободе и позволяет им дожить до того приличного возраста, когда курица приобретает вкус курицы, а не пропитанной аспирином губки.
– У меня мысль, – сообщил Джош, осторожно почесывая скальп под высоко поднятыми надо лбом, залакированными волосами.
У него периодически возникают идеи, разной степени тяжести и он со мной ими делится.
– Насчет того, почему никто не лайкает твоих книг. Понимаешь, каждый автор, как блогер, должен иметь ЦА. К примеру, моя ЦА – это геи, которые следят за собой и женщины, которые не следят.
Я молча слушала: его ЦА – те самые женщины, которые читают Лауру Штольц, – и сама Лаура, – и все они думают, будто парни, как Джош беспорядочно трахаются, накачавшись до бровей алкоголем, а потом выглядят так, как выглядят. Просто встав с кровати и протерев глаза.
– И чем это мне поможет?
– Ты нравишься мужикам. Может, тебе для них писать?
– О том, как богатая красавица влюбилась в таксиста и отдается ему в такси, позволив счетчику тикать? – прикинула я. – А потом позволяет втереть про то, что он таксист для души, а на самом деле – сам Абрамович.
Абрамовича знают все. В том числе, американцы.
– Ужастики! – буркнул Джош.
Потом его глаза невинно сверкнули.
– Я неспроста принес Леймона. Та книга… Ну, которую мы с тобой обсуждали. Это ведь мог бы быть ужастик… Смотри, что ты думаешь, если наша книга тоже будет эротическим ужасом?
Не буду это описывать, для меня эротический ужастик – наш быт! Сбывается самый страшный кошмар всех сразу секс-работниц: твердое знание, что тебя используют НЕ КАК женщину!
Простой и застой
30.05. воскресенье.
Пока Муз Лауры «Человеческий Оползень» Штольц снимает Сторис, я сижу, подперев рукой щеку и снова рисую цветочки в календаре.
Хризантемы, по большей части. Пусть вырежут и положат на мой, сколоченный из ненужного ламината, гроб. Я в панике! Когда у меня простой, мне кажется, я уже никогда больше не буду работать. Особенно, теперь, в кризис.
В такие дни я всегда начинаю истерически подсчитывать собственные расходы, пресмыкаться перед карточными клиентками и мысленно готовлюсь трахаться за еду. С каким-нибудь неудачно разведенным мужчиной, с которым познакомлюсь на фудшерринге.
У меня даже энтузиазм в постели проснулся. На самом деле.
Когда Джошуа «Я выгляжу, как Жеребец, но не Жеребец» Калдерон пришел с тренировки и полез ко мне своим свежевымытым телом, я добавила себе туда смазки и отработала весь номер с душой.
Джошуа почему-то поверил, что хорош – он.
Если так дальше пойдет: я стану у него содержанкой. По крайней мере, пока он дышит идеей книгу продать. Или сценарий на «Нетфликс». Хочет сыграть одну из главных ролей. Там их две. Интересно, кто будет Коннором?..
Джош пока что работает над концепцией и прикидывает, каким агентам мог бы на дружеской ноге звякнуть. Поэтому я пока в безопасности. Рассказала ему «самое начало». Как Блэр возил меня в свингер-клубы и сексуальность раскачивал. Джош пытался быть профессиональным, но его это завело.
И поскольку он уже был хорош после спорта, пришлось еще раз, на бис, отработать номер. На этот раз я не успела залиться смазкой и помечтала немного, как меня, невинную и четырнадцатилетнюю, на сухую, трахает Чудовище Рой. Заслуги Джош опять приписал себе и с ковбойским кличем поскакал в ванну.
Потом увидит пятнышки на паркете и будет орать. И ни за что не поверит, что сперма – щелочь.
Сегодня я окончательно сдалась; отбросила мысль дождаться клиентов и стала набрасывать на коленке план книги.
Название, там, основные идеи. Немного магии, побольше нетолерантности и секса, унижающего достоинство женщины. Сейчас это модно на Западе, как я поняла. Думала даже уточнить вопрос по квартплате, но когда у меня проблемы, у меня такое лицо, словно я страдаю запором и жаждой убийства.
Из ванной, в полотенце на бедрах возник квартировладелец и как бы невзначай наклонился к календарю.
– Джош, – пришлось мне начать. – Что насчет квартплаты…
– О, об этом не беспокойся, – великодушно говорит он, – не напрягайся так, хорошо?
«Я не забыл, что ты для меня сделала, когда я был на мели. Если ты не достанешь денег, я тебе одолжу»
!!!
ЦИТАТА.
У меня едва глаза не полопались. Но, конечно, я ничего ему не сказала. Так и сидела, кивая; жалкая, как сбитая газонокосилкой, ворона.
Это что – Пополам?
До Пополама я в этой жизни еще ни разу не опускалась!
Сука! Как же я ненавижу его и саму себя.
Если мужик не платит, это не твой мужик
3.06. четверг.
Мы с Джошем не разговариваем.
Какая-то гремучая смесь в душе. Стыд, отвращение, ненависть, ярость. Я то и дело ловлю себя на том, что веду с ним яростный диалог. Мысленно. И тут же его, усилием воли, гашу. Нельзя вести диалоги в воображении. Особенно, когда человек живет с тобой рядом. Это всегда чревато. В реале потом, все время реагируешь невпопад.
В общем, я дождалась понедельника, продала все акции, что купила с последней «семейной» встречи, потеряв на этом всего лишь пятьдесят евро, положила деньги за квартиру на стол и съехала на несколько дней в гостиницу. Пока я искала квартиру или комнату по доступной цене, мне позвонил мой друг Карстен.
Счастливый отец четырех девчонок, который боится приближаться к своей жене: она всякий раз беременеет. У меня два вопроса: так ли он в самом деле боится, как говорит. И, если да, то от кого она залетает?
Карстен снял номер в той же гостинице, и пришел ко мне. После чего мы спокойно, без тестов, масок и извещения всех заинтересованных в корона-безопасности лиц, занялись безопасным сексом без масок в презервативах. Карстен рассказал про жену, я – про свою одержимость акциями. Карстен прочел мне лекцию о «быстрых» деньгах и оставил на тысячу больше.
Всего на тысячу.
Богатые ненавидят платить и с этим ничего не поделаешь. Но он хотя бы возместил затраты за номер.
…Это были очень удачные три дня. Мои акции снова поперли в рост, кроме тех, что я продала, те как раз упали. Но я не позволила себе покупать их снова. Закрыла долг по кредитке, сходила постричь и покрасить волосы и завела по совету Карстена отдельный, неприкасаемый счет.
Тут мне позвонила Марисса.
– Свободна?
– Свободна! – сказала я.
– Столик!
Это значит, клиент, который любит прикидываться мебелью.
– Сиськи покажешь?
– Да без проблем.
По пути с работы, со мною в поезде ехала девушка. Читала какую-то псевдо-хрень с аннотацией в духе «Имярек зарабатывает миллионы, будучи моделью для эротических чатов!..» Я чуть маску в себя не вдохнула от возмущения.
Интересно, где эта Имярек работает? На сайтах, вроде «Жасмин», даже успешные модели столько не зарабатывают. Вся индустрия катится псу под хвост: порядочные женщины мстят нам. Дают мужчинам бесплатно все то, что раньше они могли получить лишь за деньги.
Сексуальная революция, мать ее. Дефолт. Демпинг. Крах. Тиндер.
А какая-то сука высосала из пальца книгу и продает! Блин, я какая-то дура чумная со своей правдой. Никому она не нужна. Всем хочется сказку с инструкциями по легкой добыче денег.
Можно подумать, если бы я знала, то стала бы раздавать ее остальным!
Я собиралась к себе в гостиницу, но тут позвонил Санни – мой очень богатый гамбургский друг и предложил увидеться с ним. Сегодня. Я была на пределе, но согласилась.
Санни даст, как минимум, три тысячи за срочность и мне не придется ничего с ним изображать. Санни и я всегда играем в любовь. Он любит строить из себя кавалера. Не будь карантина, были бы красивые ужины и выходы рука об руку в свет. Но так как тут у нас карантин, он сунет мне много денег в кармашек сумки и его молчаливый шофер отвезет меня, после того, как высадит Санни. И передаст мне какой-то подарок от «Тиффани» или от «Картье».
Санни дарит мне украшения с чеками и никогда не спрашивает, почему я их не ношу.
Потому что у нас любовь, а любовники таких глупостей не спрашивают. Не ношу, потому что храню дома под подушкой. На память о нашей вечной любви!
Я выписалась из гостиницы и погнала домой.
Для Санни нужен был полный тюнниг, красивые вещи и укладка в салоне. Санни все это возместит.
***
Джошуа, слегка удивленный, открывает мне дверь.
– Я собирался звонить в полицию!
– С чего вдруг? – говорю я, как ни в чем ни бывало. – Ты, разве, не нашел деньги? Я оставила на кухонном столе.
Он что-то нечленораздельно бубнит и наклоняется, чтобы взять мою сумку. Я отвожу его руку. Вежливо, но довольно твердо.
– Нам надо поговорить, Кэр.
– Ты хочешь, чтобы я съехала? – дернулась я.
Квартиру я так и не нашла, а жить с девками, гораздо хуже, чем с ним. Целыми днями – попсовая музыка всех третьих стран мира, нечем дышать, ибо курят все. Прибавить к этому постоянную очередь в ванную, к стиральной машине и даже к розетке, чтоб воткнуть в нее фен.
А если розеток вдоволь, то летят «пробки» в электрощите и кому-то приходится тащиться в подвал.
– Насчет моих слов. Ты подумала, что я отменю квартплату?
– Ты прямо это пообещал, так что да, прости. Я подумала.
Я поставила ботинки на пластиковый поддон, – у нас тут лето мелькнуло и вновь уехало, – и медленно выпрямилась.
– Ты сам говорил, что не хочешь спать с соседкой и объяснял почему. А я тебе объясняла, почему я согласна на эти твои условия… Но ты решил переиграть банк! Ты решил пообещать мне любовь и сказал, что сам сможешь оплачивать коммуналку. Ну, молодец! Браво! Ты меня обдурил!
У него отвисает челюсть. Медленно-медленно. Глаза расширяются, будто бы он хочет взглядом охватить меня всю. Женщину. Сказавшую. Правду. Краска поднимается от груди, по шее. Заливает его лицо.
– Я не то хотел сказать… Я имел в виду, что я готов рискнуть, потому что… – он затыкается.
Потому что потянет и без меня, если я вдруг съеду? Блин, а еще за гадания с кого-то деньги беру! Я вскидываю ладонь. Боль кончилась. Боли больше нет.
– Я не хочу, чтобы ты съезжала, Кэр, правда…
Мне тоже позарез нужна эта комната. Ссориться на эмоциях, я совсем не хочу.
– Ладно, только на новых условиях: ты сам по себе, а я сама по себе. Никаких больше совместных бюджетов и магазинов. Никаких фото. Я даю тебе еще двести сверху и больше ничего тебе не должна. Согласен?
Он кивает. Все еще не в силах закрыть свой рот. Я тоже киваю: настроение ползет по наклонной. Я бы сказала ему про книгу, но если я это сделаю, я вылечу из дома, еще не договорив.
– Тебе нужна ванная?
– Нет.
– Отлично.
– Кэр…
Я уже почти вышла из комнаты, но теперь кладу ладонь на косяк.
– Что?
– Прости меня… Я не мог поверить, что ты не хочешь меня… Мне казалось, ты просто со мной играешь. Я лишь потом осознал, как это прозвучало.
Опять он врет.
– Джош, мне правда нужно спешить. Меня ждет друг.
– Твой клиент?
– Мужчина, который знает, кто я и чего на самом деле хочу!
***
«Прости меня! – написано на доске для заметок. – Я – идиот!»
Я кладу назад маркер, так не написав «Я знаю!» У меня дрожат руки. От ярости и обиды. Легко сказать, что я не хочу с ним ссориться. Хотя, это правда: мне больше хочется его отравить. Я была добра к нему, когда он нуждался. Но в переводе на русский это бы значило: «Я слишком много о себе возомнила!» Я не была бы добра к нему, если бы не хотела в себя влюбить. Вот и вся цена моей доброты.
Он тоже был добр. По-своему. Тоже лекции по продвижению мне читал и так же сильно хотел влюбить в себя. По-мужски: заставить признать, что хочу его.
Я все еще пила кофе, борясь с искушением откусить край чашки, когда в двери заворочался ключ. Взглянув на часы, я выяснила, что сижу так, сусликом, вот уже битый час. Все становится на свои места.
Я зла, потому что влюбилась. Отрицать глупо. Секс – кака, но что поделаешь, если моя Венера в соединении с его долбаной Лилит? Это как кольцо в носу. Никуда я уже не денусь. Надо искать квартиру, терять в деньгах и валить. Иначе, я просто порву его, когда придет время!..
Он этого не заслуживает. Никто не заслуживает! Нет…
– Каро?
Джошуа застывает в дверях.
Испуганно вглядывается в мое лицо. Явно, понимает, что именно он сказал. Понимает и потому, ощущает себя подавленным. Это бесит еще сильнее: это не он, а я переступила границы. Мы оба, наверное, знали, во что ему обойдется моя тогдашняя доброта.
Его взгляд скользит по пустой доске.
«Ты видела?!» – кричит этот взгляд.
Я киваю. Что еще я могу сказать?
– Это означает, что извинения приняты, или, что ты просто не можешь пока что себе позволить плеснуть в меня кислотой?
– Я ведь все равно не могу отобрать обратно наш секс.
– Честно, – он виновато смотрит на ноги. – Но тебе ведь понравилось?.. Разве нет?..
Ну, а чего я хотела? Чтобы в меня влюбился инстаграмный божок? За пару добрых слов, миску гречки и каплю смазки? Мои мужчины дают мне больше, но я ведь в них не влюбляюсь. Марисса права: когда речь заходит о мужиках, мы, русские, на самом деле все усложняем. Неважно, кто ты. Секретарша, монахиня, шлюха, офисная работница или дочка миллионера, ты ничего не стоишь, если не можешь зацепить мужика.
Она права: это убивает нас. Без мужчины мы не можем ощущать себя полноценными. Это подрывает нас изнутри.
Поэтому Коннор и выбрал меня.
– Нравится? Ну, конечно, сладенький мой, – говорю я, как говорят проститутки в фильмах. – Он – такой огромный! Мне в жизни так не нравилось. Никогда!
***
ПиЭс.
По работе. У меня проблема с либидо. Не в каземате, а с Санни. Это нехорошо. Раньше я всегда смотрела порнуху, чтобы настроиться. Теперь все стало уже не так просто. В порноиндустрии та же проблема, что и везде. Интернет убил порноиндустрию. Денег там почти нет. Актеры снимаются чуть ли не на голом энтузиазме и у красивых людей такого энтузиазма нет.
Теперь все бесплатные сайты, вроде Ю-Порн забиты стремными любительскими роликами.
Мерзкое зрелище, дорогой Дневник.
…Начинается все с того, что в камере появляется член. Обычно корявый и некрасивый. Кривой, слишком тонкий, косой, похожий на гриб-боровик с очень маленькой шляпкой.
В пронзительной тишине камера перемещается на лежащее неподвижно тело. Короткопалая рука дежурно треплет вялые сиськи. Уже рожавшие сиськи. Синее от плохого света, тело не реагирует, не шевелится, но трупного окоченения, вроде нет. Значит, ничего страшного, никуда не звоним, просто смотрим дальше.
Потеребив мягкой рученькой кривой агрегат, Он приступает к делу. Молча. Женщина по-прежнему не шевелится и признаков жизни не подает. Уныло шлепают друг о друга ляжки. Вяло плещутся на его животе жирки, жидко подрагивают ее животик и сиськи.
На третьей минуте парень начинает еле слышно сопеть. Похоже, секс – единственная физическая нагрузка, что он позволяет себе, чтобы не испортить фигуру. Женщина по-прежнему молчит. Ляжка безвольно падает на матрас. То ли с самого начала спала, то ли в процессе ее сморило.
И так – вся страница сайта! Одинаково синие от плохого света, скучно и молча сношаются какие-то люди. С одного ракурса… Блин, отбойный молоток интересней! Он хотя бы движется энергичнее и звуки при этом издает. А в этом порно, все как-то страшно. Как курицы в советском универмаге: синие, безголовые, пупырчатые… Брр!
ПиПиЭс:
Что-то не спится и жарко. Надеюсь, не климакс с его отливами. Интересно, а может ли у меня вдруг начаться климакс? Об этом Коннор как-то не упоминал. Наверное, может. Я все-таки, человек. Какую бы он в меня ни набил начинку… В окно смотрела луна косая и желтая. А воздух чистый, словно ледяная вода.
И оставшиеся денежки на моем особом счету: три с половиной тысячи. Живем дальше! Грусть проходит. С новой силой хочется жить… И еще, какая-то раздраженное понимание, что мне изначально не стоило рассчитывать на такого, как Джошуа. Я ведь с самого начала все видела. Он сам говорил, что он только выглядит, как мужчина. Он – творческий, там различия минимальны. Одни подписчики на уме, фотографии и уход за мордой, ногтями и волосами. Ничего мужского в нем нет.
Теперь ясно, почему та актриса плеснула в него кислотой. Наверное, тоже не хотела с ним спать, а мальчик обиделся.
В коридоре шаги… Тоже климакс, что ли? Ему-то чего не спится?
Улыбается мне, как застенчивая домохозяйка.
– Are you hungry? – спрашивает Джош, заглядывая в комнату.
– Not for food! – отвечаю я автоматом.
В зале по телевизору крутили «Оттенки». Я то завидовала, то ржала: хорошо бы найти такого душевного милашку-миллиардера, не убивая при этом миллиард конкуренток, которые желают найти его для себя.
– Не спится, – продолжает он на английском. – Хочу открыть бутылку вина.
– Нет, нет. Спасибо.
Я вежливо улыбаюсь в ответ, а сама чувствую себя обворованной, поскольку переспала с ним бесплатно.
Разговор не клеится.
– Насчет того, что я спросил… Насчет секса…
– Джошуа, в этом городе легально и нелегально работают тысячи девок. И это, не считая твоих фанаток. Хочешь потрахаться, свистни. Я беру две с половиной тысячи за ночь.
Он хмурится.
Джошуа теперь ведет себя, как закомплексованный прыщавый фанат, который целый год состоял в отношениях с плакатом любимой певицы и теперь требует от нее взаимности. В лучших традициях других книг Леймона.
– Если ты так много берешь, почему у тебя постоянно нет денег?
– Потому что я много трачу.
– На сидение в Интернете? – спрашивает он едко.
– На частных детективов, – говорю я. – Если мне удастся найти тело Коннора, я стану его наследницей. Андерстэнд?
Его лицо… Я думаю, я все же сумею реваншироваться за то, что я притворялась.
Немного из нашей «веры»
4.06. пятница.
С утра работали. Я преподавала. Объясняла Джошу роль Коннора в нашем «ковене» и все то, что могла поведать широкой публике. Не думаю, что это в самом деле опубликуют, просто время тяну… Странная штука – Жизнь. То тянется бесконечно, как дурная мыльная опера. То вдруг соскакивает и несется вскачь. Как консервная банка с горки.
И все мысли лезут: а для чего я жила? Зачем все это время копила, мучилась? Всего-то год оставался. Всего-то год. Как у Василисы в той сказке, где ейный муж не вытерпел; сжег лягушачью кожу.
Роль Дэйвини я ему объяснила так: хранительница души и правая рука Дэйвена. И Джош особо не углублялся.
У меня ощущение, – ну, ладно, не ощущение, – я все же гадалка и знаю такие вещи наверняка. Это не книга. Это будет сценарий. И Джош планирует вернуться в Америку, ворваться с разбегу на самый большой экран… Блин, бож, какая я старая.
Это в мое время люди рвались в кино, теперь все хотят на кабельное. Джош мечтает включить ТВ и найти себя на «Нетфликсе». Мне даже жаль его бывает время от времени.
Такая вот я упоротая дура. Бонни без Клайда. С Кладом внутри. И маленьким говнюком снаружи, в которого я влюбилась. Который лишь использует меня.
Но, тем не менее, вот что я рассказала ему:
Вначале было не Слово. В начале было лишь Пламя. И дух Саламандры жил в нем, а Пламя горело в кромешной, вечностной Пустоте и его поддерживали Двое. Дэйвен и Дэйвини, Жрец и Жрица, Мужское и Женское, Инь и Янь. Символ единого двуполого духа, давшего жизнь всему, что есть на Земле. Духа, сохраняющего тепло в сокровенных глубинах.
Дэйвини есть все три ипостаси женщины.
Дева – когда она вступает в связь с частицами Пламени, собирая в себе мужскую энергию, аккумулирует через оргазм и в поцелуе передает Дэйвену. Девой она остается, пока его телу хватает его энергии выполнять свою роль, – роль сосуда Пламени. Слишком мощная Сила Пламени разрушает оболочку мужского тела. Освободившись, душа Дэйвена обретает себя в душе его Половины.
Так Дэйвини становится Женщиной-Матерью: носит в своей душе его душу.
Будучи наделенной силами Дэйвена на время «беременности», Дэйвини может самостоятельно использовать магию. Вершить правосудие, защищая своих людей или же изменять события по собственной воле. Ее способности ограничены ее полом, но все же достаточно велики. Она находится под защитой паствы и Саламандры.
Но когда приходит пора и находится подходящее тело, Дэйвини переходит в третью ипостась – старицы. Запас ее жизненных сил иссякает. После того, как душа Дэйвена покидает женское тело и обретает власть над мужским, он обязан немедленно найти новое и для своей половинки… Иначе, она умрет, и Дэйвен останется навеки запертым в своем новом теле. Состарится вместе с ним и с ним же умрет.
По крайней мере, если не встретит Родственное Пламя. Особую, Близнецовую душу, половинку своей. Истинную пару, – как это теперь называют. Но это легенда. По крайней мере, так говорят.
Пока я рассказывала это все Джошу, стараясь не ляпнуть лишнего и не звучать сумасшедшей, он записывал от руки и на диктофон. И руки у него подрагивали. То ли от жадности, то ли от страха.
– И это правда? Про Родственные Пламена? Я много слышал об этом…
Джош был бы идеальным адептом, но у него другая судьба.
– Так говорят.
– Кто говорит?
– Адепты.
Джошуа рассмеялся.