Женщина и ребенок молодого Вождя
Я не помню ни своего имени, ни лица. Знаю лишь, что в ту ночь принимала роды. И что ребенок умер, а позже – она сама. Никто не смеет сомневаться в моих словах. Моим языком с Вождем беседуют Духи.
Но Молодой Вождь все видел! И обвинил меня. Предал. Потребовал для меня суда и его отцу ничего не осталось, кроме как согласиться. Молодой Вождь влиятелен, и все его воины поднимутся, если прикажет он.
И в этот час у реки, привязанная, я вспоминаю наш последний поход. И наши ночи, когда он любил меня, позабыв другую. И белый мех его ложа, оранжевый при свете костра. И его темную блестящую кожу. И хриплый шепот, и сбивающееся дыхание…
Думал ты о ней? В наши ночи? Ты тоже думал о ней?!
Молодой Вождь отводит свои глаза.
Человек не может судить Шамана, и Старый Вождь велел нашим воинам развести костры и до утра стучать в мои барабаны. Они вызывали Духов, чтобы кто-то из них стал моим Судьей. Когда затихает траурный барабанный бой, Старик прочищает горло. Я вижу его глаза. Он зол… и в его глазах, я узнаю Егора и Коннора, и всех тех, кем он являлся мне в других воплощениях…
Кто вам сказал, будто Родственная душа – единственная? Нет, нет…
Нас несколько десятков и все мы связаны. При этом, необязательно влюблены. И даже не всегда преданы друг другу. Есть лишь одна единственная половинка – Близнец. И мой Близнец полетел к другой, земной женщине. Полетел, как комар на теплую человечью кровь.
Ту самую, что покрывает до локтей мои руки.
…Вождь-Егор-Коннор поднимает глаза. Мы много раз воплощались вместе и Коннор то казнил меня, то любил. И никогда он не спускал мне предательства. Жалости у Гибридных душ нет.
– Да рассудят Великие Духи твои дела, Женщина! – произносит он.
Его слова исчезают, проглоченные туманом.
Моля меня о прощении одними глазами, самые сильные воины сталкивают плот. Их глаза – это все, что я вижу в прорезях масок. Все они знают о моей силе, и боятся ее. Но моя Сила была дана мне Коннором, который в этом воплощении Старый Вождь. Без него меня просто нет.
Шаманка не имеет права любить. Бесплодная, она служит Вождю игрушкой в ночи и его же путеводной Вестницей днем. Ее тело принадлежит Вождю, во все времена, когда оно не наполнено Великими Духами. И когда пришел час, он уступил меня сыну.
Так все и началось.
Я не имела права любить и все же, я полюбила. Вот почему к моему плоту не привяжут скрытый в воде канат. И не вытянут мой плот к берегу не дав ему рухнуть вниз. О, да! Меня и раньше, ловили за руку, тем самым укрепляя авторитет и мой и Вождя.
Суд начался; через несколько минут мой плот отнесет течением к водопаду. И те мгновения, что мне еще остались, я смотрю на красивое лицо своего любимого. Я верила, что он тоже любит… он просто делал то, что делают все мужчины, когда идут на войну. Праздновал Жизнь, брал Женщину.
Течение подхватывает плот, и я смотрю на него, смотрю, не отводя глаз. Мы встретимся. Не в этой жизни, так в следующей. Я не отдам тебя!
Не отдам тебя!
И неумолимое, как течение, время летит вперед. Грохот водопада слышится все ясней… Берег окончательно исчезает в тумане. Теперь я могу зажмуриться. Я знала, на что иду и все равно, я пошла. Будь на месте его простой воин, меня бы вытащили на берег, а воина привязали бы к пыточному столбу, чтобы отвязать мертвым. Старик простил бы мне многое, но вот любовь к своему же сыну?
Я слышу плеск, слышу крики.
И правда: кто-то плывет к плоту!
– Вернись! Я приказываю тебе!
А плеск все громче и громче… И вот плот качается, накренившись вниз. Бронзовые руки, блестящие от воды, напрягаются и мой любовник взбирается на скрепленные бревна.
Коротко взглянув на тело мертвой жены, свидетельницу моих преступлений, он выпрямляется, держа в руке нож.
Он приплыл, чтоб спасти меня? Любовь ко мне победила?..
Он падает на колени, не сводя с меня удивленных глаз.
Я и сама-то своим не верю!
А у него на груди и на животе внезапно начинают расцветать розы. И покачнувшись, выплюнув струю черной крови, любимый падает лицом вниз.
Его спина, та спина по которой бесчисленное число ночей порхали в наслаждении мои руки, теперь утыкана стрелами. Я знаю их оперение. Это стрелы Вождя!
– Как ты посмел?!
Мой крик разрывает мягкие полотна тумана. Скрежет-крик разъяренного Насекомого рвет на части мягкие человеческие связки. Захлебываясь кровью, я замораживаю Время, одновременно ускоряя его. Никто на берегу не сможет тронуться с места, пока летящие со скал камни полностью не закроют пляж. Движутся лишь течение, плот и камни… А потом… потом плот резко вздрагивает и все тела от рывка сдвигаются в сторону. И крик смолкает.
Меня не собирались казнить? Ты мне простил? Все? Опять?.. О, Коннор…
Я вновь смотрю на того, кем сейчас стал Джош. И я вижу нож.
Его самый длинный и острый… Он знал, что Старый Вождь не позволит Духам судить меня?.. Он… Он собирался меня убить?!
Три пропущенных и голосовое
„Call me!.. Blyat!“
Я польщена и растрогана: а говорил, будто нет способности к языкам.
Мне ужасно хочется позвонить ему, но я еще толком не проснулась. Тем более, понимаю, что Джошуа ищет повод порвать со мной. Он записал все, что он хотел, остальное есть в Интернете.
Он думает, что все прекрасно устроит и без меня. Вот только совесть не позволяет меня прогнать. Для этого нужно, чтобы я начала истерику.
Сунув телефон под подушку, я еще раз перечитываю сон…
Даже если это – мой бред, в нем явно ощущаются психологические нотки. Джош не любит меня и никогда не любил. А я его полюбила.
Хлопок двери: дорогой уже дома.
– Х-ха-ха! – восклицает он, вбегая на кухню. – Еще девять тысяч! Чуть не упав на пол, я балансирую на своем табурете. Нет ни сил, ни желания восхищаться тем, что он не хочет, как нормальные мужики, купить себе ботов.
– Круто! – я делаю над собой усилие.
Джош настороженно поднимает глаза и оглядывается. Удивленный взгляд говорит мне: о, и ты здесь… как неудобно получилось.
– Слушай, – говорит он, почесывая затылок. – Я должен тебе признаться… Ну, ты последние дни как-то не в себе, и я пытался, но ты не слушала… Мы с Лорой запустили волну… Ну, мы же собираемся играть в сериале, вот мы и притворились, что мы с ней пара… Для раскачки. Чисто пиар…
Я улыбаюсь. Когда Лора попадет ко мне в руки, я привяжу ее за волосы к крюку в каземате и буду раскачивать, пока не оторву скальп. Или, раскручивать…
– Ничего личного – просто шоубизнес?
Его счастье, что кофе выпит. Иначе, цвести Джошу контурными пятнами ожогов, как асфальт зимой цветет разводами соли. Он презирает меня. Это видно по его взгляду. Но я все еще нужна.
– Вы уже подписали контракт?
– Нет, но… мы над этим работаем. Так как?
– Естественно, я согласна. Ведь это для всеобщей пользы!
Джош таращит глаза. Я улыбаюсь: насекомые всегда летят на Огонь. Его Огонь – Лора. И очень скоро, я суну ей руку в задницу, обмотаю запястье ее кишками и вытащу. И никто не станет меня судить.
Кон простит. Он всегда прощает!
В отличие от этого мудака.
Та, которую ты покинул
13.06. воскресенье.
Вернувшись из зала, я крашу ногти, заткнув уши плейером.
Ю-Туб пытается предложить мне платную подписку. Ага! Лизните мне, – сказала бы я, но в моем случае, это – платная услуга. Так что приходится то и дело слушать рекламу. Благодаря этому скотству, я слышу, что происходит в квартире.
Джош трахается. С агентшей. Празднует наш контракт. Со стонами, криками и вообще всем, что там полагается. Но я не испытываю ни ревности, ни досады. Будь он умнее, то понял бы, что этот трах – зачтется не в его пользу. Будь он умнее, то в жизни бы не привел домой проститутку. Думает, я «коллегу» не распознаю?.. Что же, пусть думает.
На миг меня посещает предательская мысль: что, если он делает это не для того, чтобы мне отомстить? Что, если он делает это просто так, ради собственного удовольствия?.. Но я изгоняю ее из мозга. Будь так, он делал бы это тихо и тайно, как делают приличные люди.
Когда я впервые его увидела, то подумала, что он гей. Гетеросексуалы обычно выглядят, словно Джастин Бибер. Брутальные, по-настоящему суровые и прокачанные, как Джош, мужики, как правило геи. Я даже теорию вывела: невозможно день за днем заниматься собственным телом и что-то себе подобное не хотеть. Примерно, то же самое происходит со стриптизершами…
Джош сказал, что мужчины его не заводят. Он может, конечно, закрыть глаза и позволить какому-нибудь фотографу себе отсосать, но сам пока что не докатился…
Я промолчала. В Греции я довольно много экспериментировала. Они тогда, до кризиса, считали чуть ли не своим долгом, предложить своей девушке секс втроем. Потом кризис ударил Грецию по карману, и греческие девушки перестали давать.
Мужчины плакали, но денег у них больше не было.
Стриптизарики, попросту закрылись. Я и несколько моих приятельниц, решили перебраться в Германию. Но разосрались в дым, как водится у нас, женщин, как только прекращают совпадать интересы. Я пошла в домины, девки – бесследно растаяли за спиной.
Иногда я спрашивала себя, где они, но в социальных сетях не искала.
Основная прелесть стриптиза – конфиденциальность всего, что девушка хочет скрыть. Имени, дома, национальности.
Сняв наушники, я откидываюсь на подушки, опустив растопыренные пальцы вниз. Девушка все стонет. Интересно, нравятся ли проституткам одни клиенты больше других? Наверное, нравятся. Почему нет? Джошуа – очень красивый мальчик.
И может, когда захочет.
Я жду, пока стоны стихнут.
Потом, рассчитав момент выхожу и сталкиваюсь с… Лорой. Аж лак с ногтей крошится. Так это была она? Это ее фальшивое сладострастие он предпочел моей настоящей любви?.. Забывшись, я смотрю на нее с перекошенным лицом. Она чуть заметно вздрагивает. Словно хочет пасть ниц, но вовремя вспоминает, что мы инкогнито.
– Каро – это Лора, – дежурно представляет нас Джош. – Лора, это – Каро.
Я улыбаюсь, представляя себе свою окровавленную руку и ворох ее долбаных кишок. Она даже не красавица, мать его! Она – просто никакая! Если подойдет ближе, то мой сосок вонзится ей в глаз. Никчемная тщедушная коротышка!
– Это большая честь, – говорит она хриплым шепотом.
Мозгов тоже нет! Даже Джош косится.
– Я пока еще не прославилась, – отвечаю я. И Лора заговорщицки хихикает в ответ:
– Я уверена, это очень скоро изменится. Очень скоро.
Боже, Джош! Как ты мог продать меня? Обменять на это?.. Я никогда не спрашивала Коннора, что чувствовал он, когда узнал, что жена не верна ему. Его жена Каролина, чьим именем по очереди прикрываемся мы. Он никогда об этом не говорил.
А я вот говорю постоянно.
Издержки пола. Как ни крути во все стороны равноправием, мы все равно не можем ссать стоя. И трахаться, ничего не испытывая после к партнеру – тоже. Я люблю Джошуа. Все еще люблю. И это делает его идеальной жертвой.
– Мне бы хотелось побывать у вас на работе. Осмотреть каземат и прочее… чтобы как следует войти в роль, – произносит Лора.
– На днях, – отвечаю я.
Все выполнено, как надо. Мои счета, мои документы, билеты… И бедный Барашек Джош.
Впереди коридор затмений. Отличное время, чтобы заложить новый старт.
Вдвоем
– Куда ты?
– Так. Хочу прогуляться.
– Как далеко? – похоже, он думает, будто бы в каземате он будет Королем.
– В порт. Хочу выпить кофе, плюнуть в Эльбу с парома и мюзикл посмотреть.
Его губы чуть вздрагивают в улыбке.
– Пандемия, любовь моя. Мюзиклы закрыты.
– Без разницы, – говорю я, вспомнив, что он ведь прав. – Мне нравится наряжаться и выходить в люди.
– Тебе нравится, – поправляет он, улыбаясь мне, – когда другие телки сходят с ума, увидав тебя и вцепляются в рукава своих мужиков, которым давно насрать на их внутренние ценности.
– Допустим.
– Могу я тоже пойти?
Я напрягаюсь.
– Оно тебе надо? – честно спрашиваю я. – Ты же знаешь, что будет. Официантки в каждом кафе будут пытаться тебя соблазнить и развести на бабки.
– Можно подумать, у меня они есть.
– Можно, – говорю я. – То, как ты одеваешься, многих наводит на мысль, что есть.
Он улыбается.
– Сегодня, в виде исключения, ты права. Я получил гонорар за съемки.
– С тобой все в порядке? – спрашиваю я, опять поддаваясь соблазну поверить, будто бы он любит меня. – Ты только что трахался… Почему ты не пригласишь Лору?
Он кривит губы в какой-то гримасе, отводит глаза. Взяв его за подбородок, я чуть ли не силой поворачиваю его лицо к себе.
– Что?!
– У нее мужик есть!
Какое-то время, я молча смотрю в окно, пытаясь не рассмеяться.
– Не переживай. Скоро я убью ее, и она никому из вас не достанется.
Джош застывает на миг с открытым для возражения ртом, но потом до него доходит и он ухмыляется. Вновь ухмыляется. Не выдержав, ржет.
– Ты единственная девушка, которая может меня рассмешить. Даже в такой момент.
Маза Джош
Устав ходить, мы, не сговариваясь, выходим из магазинчика.
Бросив вешалки на первый же, попавшийся по пути кронштейн и с облегчением стягиваем проклятые маски.
Когда возвратится Кон, я хочу первым делом убраться из этой страны, одетой в ФПП2 маски.
Подземная парковка – новая. И запах краски и бетона, что стоит во всех новых зданиях, смешивается с запахами машинного масла и, едва уловимым, запахом отработанного топлива. В Германии чадящие машины – почти что музейная ценность. В центр города без специальных фильтров на выхлопной трубе, просто не впускают.
Это почему-то приходит мне в голову, когда Джошуа зажимает меня в первом же темном углу. Но вместо того, чтобы достать из сумки презервативы, я судорожно обнимаю его за плечи.
Его губы твердые и холодные. Я чувствую запах кофе, когда он целует меня. Как задирает над грудью лифчик и свитер. Холодный воздух заставляет мои соски затвердеть. Низ живота сжимается. Мысль, что нас здесь могут застукать, заводит еще сильнее.
Он рывком подхватывает меня под бедра. Мои ноги отрываются от земли. Я слышу животный, почти людоедский хрип. Если бы не то, что вчера, я решила бы, что он годами не видел женщину.
– Да, да! Трахни меня! – шепчу я, задыхаясь. – Трахни, трахни!..
Словно он не этим именно сейчас занимается. Да так жестко, что будь стена из гипсокартона, сломалась бы. С такой силой о нее то и дело ударяется моя задница.
Кажется, за его спиной проезжает машина. Свет фар на миг заставляет меня зажмуриться. Но немцы – народ воспитанный. Никто не мешает нам кончить.
Оргазм такой яркий, что я едва не теряю сознание.
Реальность медленно омывает нас, как морская волна омывает берег.
Я медленно опускаю ногу, лишь сейчас заметив, как дрожит та, на которой я все это время стояла. Поправляю юбку и трусики. Порывшись в сумочке, сую между ног салфетку. Чертов придурок кончает в меня, словно мы женаты. Словно знает, что я бесплодна…
А еще тут повсюду камеры.
Плевать. Если им что-то не нравится, пусть напишут табличку «Секс воспрещен!»
У туалета ошиваются другие гости страны.
– Дай мне десять евро, – говорит сильно смуглый юноша.
– Фак офф, – отвечает Джош.
– Нацистская свинья! – выплевывает приезжий.
– Я?! – возмущенно переспрашивает Джош и все его мышцы встают на загривке дыбом, словно у Халка. – Да я всю жизнь играл с такими же, как ты, черными пацанами!.. – рычит он. – Они называли меня Маза Джош!
В Джошуа почти два метра роста. Это помогает держать особо наглых на расстоянии, но никому из нас не хочется ввязываться в драку. Пока попрошайка борется с разрывом шаблона, мы выходим с парковки.
Раньше я всегда носила в сумочке молоток без ручки, но теперь это не имеет значения. Если понадобится, я просто его убью. Пробью ему ребра и раздавлю сердце. Памяти нет, но у меня есть Сила. И беженцы что-то чувствуют. Они гораздо ближе к природе, чем мы или немцы. Переговариваясь, рассматривают меня и мои кольца, после чего испуганно пятятся.
– Что это за кольца? – спрашивает Джош, когда мы вылетаем из подземного гаража. – Я чуть не обосрался, когда ты подняла руку. Тут камни тысяч на сто!..
– Они либо стоят больше, либо не стоят вообще ни гроша.
– Не понял?
– Это кольца Всевластия, – я чуть заметно приподнимаю бровь.
Жду, пока до него дойдет и Джош засмеется, но он не смеется. Он лишь глядит на меня в упор. Странным, застывшим взглядом.
– Не возражаешь, – он берет меня за руку и делает снимок на телефон, – я погляжу это в Гугле?
Если бы я и пыталась завозражать, теперь уже поздно.
– С чего тебе вдруг стала интересна моя бижутерия?
– С того, что эти дикие бабуины попятились, увидев ее!
Молчание растянулось на километры. Мы скатываем его рулонами и складываем из него штабеля. Я мягко тяну его за рукав.
– Я думаю. Вам с Лорой нужно посмотреть каземат как можно скорее…
Пост-скриптум
I
Теперь, когда все почти закончено, нет смысла вести дневник.
Я вымарала все имена и даты. Вырвала несколько страниц… Полиция, конечно, найдет его и переведет, окончательно убедившись в том, что я сумасшедшая. Какое-то время мои фотографии будут на всех углах. Потом, они будут разбираться с сотнями дураков, которые решат, что они меня где-то видели.
Потом про меня забудут.
Джош к тому времени уже оправится и выйдет из госпиталя. И мало кто удивится, что он удалит свой блог. Не каждому хочется вновь рискнуть, столкнувшись с сумасшедшей фанаткой. Никто не заметит, – ну, разве его агент, – что он решит продать свою хорошенькую квартиру и вернуться домой. В Штаты. И, разумеется, очень мало кто будет его искать.
Такое происшествие делает тебя как бы прокаженным. Тебя хотят только в «желтой» прессе. Но «желтая» пресса в наше время уже не та. Нет денег – нет и усердия.
Я хочу расписать, как все было на самом деле. Ведь я художник слова и у меня нет других дел…
Чертовски ноют пальцы. И зрение ослабело, но в целом, я чувствую себя на все сто. И выгляжу точно так же.
Я расскажу, как все было, затем запечатаю свой рассказ в конверт и отдам на хранение в адвокатскую контору. Возможно, при передаче дел, конверт всплывет, и какой-нибудь адвокат захочет перевести историю…
Если же нет, то нет. Мое дело – ее закончить.
Итак, меня зовут Ланда. Л‘Аннн-Ддааа, как удар колокола. Примерно так звучит вибрационное имя моей души. Той самой, Гибридной души, похожей на поделку из «Лего». Души, которую можно легко разобрать на части и собрать вновь. Я – Дэйвини.
Как я и рассказывала Джошу, Дэйвини – хранительница души Дэйвена.
Дева-Мать-Старица. Его три в одном.
Как Дева она через поцелуй в конце акта, отдает ему энергию своей привлекательности, аккумулируя в своем теле энергию и наслаждение тех мужчин, что спят с ней.
Как Мать она носит в себе его Душу. Будучи в это время наделенной его магическими способностями, она сохраняет молодость до тех пор, пока не найдет подходящее Тело и не поможет Дэйвену вселиться в него.
После этого женщина стремительно, прямо на глазах, стареет. А если ее напарник не может или не хочет найти ей подходящее новое тело, то умирает и Дэйвен может по своему усмотрению распоряжаться ее душой.
Он может поглотить ее, усилив себя. Или же вернуть Пламени. Проще говоря, распылить на частицы.
Понятно, что при таких условиях, доверие должно быть безграничным, но эти двое вовсе не обязательно любят друг друга. Дэйвини всегда очень трудно справиться с искушением выпустить такую ресурсную Душу, тем более что нам могут нравиться наши нынешние тела. А Дэйвен, в свою очередь, всего лишь мужик, который может потерять голову из-за молоденькой письки и забыть о том, что ее тело предназначено для Дэйвини.
Поэтому, мы всегда подстраховываемся.
Наши души собираются и разбираются на запчасти.
И когда пришел миг принять в себя душу Коннора, в залог я отдала ему половину своей. Все мои знания, мою магию, мою силу. И Коннор, конечно, отдал часть своей мне. Это единственная гарантия, что он не сбросит меня, вселившись в новое тело.
Как я намекала, мы с ним не всегда ладим. Потерять голову способен не только он.
II
Большая часть работы делалась за моей спиной.
Лишенная памяти, почти с ноля собиравшая себя по осколкам, я обладала силой Коннора, не всегда умея пользоваться ей. Я делала то же, что делал он: как Пчела собирая для него мужскую энергию. Женщине всегда легче устроиться на работу в секс-индустрию и я этим пользовалась. Он жил во мне, словно эмбрион. Вбирая энергию не через поцелуй, а как бы чрез пуповину.
И так продолжалось довольно долго. Я даже думала, что сумею. Не влюблюсь, продержусь. Я избегала контактов, избегала сходиться с мужчинами тет-а-тет, но вот пришла пандемия и все закончилось…
Лора с Мариссой рассказали мне все.
Очень сложно молчать, когда спрашивает Дэйвини. Особенно, та в арсенале которой куча полезных знаний и умений причинять боль, при этом не убивая. И Джошуа слушал это, сидя рядом со мной.
Только не на троне, как он мечтал, а в клетке. Связанный, рыдающий от бессилия, с кляпом. Он слушал, как умирала Марисса. А потом, беснуясь и задыхаясь кляпом – провожал Лору.
Как я и предполагала: Лора подкинула ему мысль написать сценарий, в котором он сыграл бы главную роль. Как Сильвестр Сталонне! Потом, показала ему меня. На старых фотографиях с Коннором. Обронила, что я в Германии и она знает, как им меня найти.
Джош согласился: ему не в первой пробивать своим членом входы в те круги общества, куда его не зовут. И дальше уже в игру вступила Марисса.
Так я начала снимать у него квартиру…
Не буду описывать весь процесс, – они не могли знать, что Джошуа – мой Близнец и вскроет мою душу с Коннором, как консервным ножом. В этом я усмотрела руку Судьбы и сдалась без боя. Как я сдалась тогда, в той жизни, которую вспомнила. Умерла на плоту, захлебнувшись собственной кровью. Умерла, продолжая кричать от ярости, понимая, что погубила Друга, пытаясь отомстить за Врага.
Женщины мертвы. Обе. И уже никому ничего не скажут. А Джошуа не сможет предъявить их тела суду. Возможно, их души попали в Пламя, возможно, никакого Пламени нет.
Есть только мы. Опасные сумасшедшие, которые собраны по частям из Насекомых, Атлантов и древних магов вымерших рас. Созданы для того, чтобы поддерживать в Земле Пламя.
Хотя… Возможно, никакого пламени нет.
Как бы то ни было, но все участники в данный момент мертвы, а я постарела.
III
Знала ли я, что так будет? Да, знала.
Сейчас все помешались на ясновидении. Думают, владеть информацией, означает и владеть ситуацией, но это не так.
Знать что будет – это видеть исход. И зачастую, исход предопределен заранее и пути назад нет. Ясновидение, это четкое видение хирурга, который стоит над пациентом и смотрит на метастазы, которые он может диагностировать. Только диагностировать, а не исцелить.
Начинающим: задайте себе вопрос… Готовы вы знать, что мечта всей жизни неисполнима. Человек, который дороже всех, никогда не полюбит. Знать заранее, чем все кончится и все равно идти, как Иисус на Голгофу?..
Наша судьба варьируется по мелочи, но в главном она уже предопределена. Предвидеть и не уметь изменить, это не дар. Это проклятье.
Лотерея, любовь, заветные мысли любимых и недоступных… Все то, чем мы тешимся в грезах о ясновидения, – неосуществимо. Если тебе не дано крупно выиграть, чисел ты не увидишь, любовь может обмануть и ты не поверишь этому, даже зная как. А любимые думают лишь о тех, кого любят сами.
И это совсем не мы.
И как хирург, который зашивает вскрытую полость, приняв решение – пациенту не говорить, я поняла… Поняла для чего мы лишены ясновидения.
Но было поздно. Я знаю свою Судьбу.
Итак, все кончено.
Полиция уже обнаружила тела Мариссы и Лоры. И Джошуа, запертого в клетке, как забытый в аэропорту кот. Они найдут также кучу чистеньких «пальчиков», которые укажут на некую Каролину Пирс. И еще разок – обновление. Обнаружат, как давно мертва эта самая Каролина.
На этом следствие предсказуемо затянет в тупик.
Не знаю, как долго будут тянуться поиски: как бабушка Джошуа я должна быть в курсе, и они обещали меня информировать, но я-то вижу, что курс потерян. Мне просто жаль этих милых молодых полицейских, и я уверила их, что нисколько не сомневаюсь в их профессионализме.
И что главное для меня – что мой мальчик жив.
И они мне поверят. Бабули, вроде меня не должны испытывать сострадания к мертвым проституткам.
…Когда я рассказывала Джошу матчасть, я говорила, что в идеале Тело должно болеть и хотеть сотрудничать. И он успокоился. Ведь он был вполне здоров, а мир лежал перед ним, как послушная большая собака. Он просто не знал, как быстро теряется здравый смысл от жажды и голода. Как слаб становится человек, наблюдая за тем, как крысы копошатся на мертвом теле его любовницы.
Но дух, что жил в нем когда-то, дух сильного Молодого Вождя, не сдавался, пока он находился в сознании. Я смогла взять его тело, когда Джошуа почти умирал. И самым трудным было закрепить в новом теле Коннора, – переспав с ним.
У нас получилось, – но Джош к тому времени был так истощен, что душа Коннора едва не взорвало его плоть изнутри. И я едва не рассыпалась. Поэтому, пришлось вызвать «скорую», вмешав в процесс посторонних. И полиция ищет меня. По фото и отпечаткам.
Я это знаю. Я сама открыла квартиру, чтобы они могли бы их взять. Никто, конечно, не заподозрил. Я выгляжу теперь, как старушка в «Титанике», вот только не собираюсь бросать в океан свои кольца.
Одно еще пригодится мне, когда я влезу в новое тело. Второе я отдам Коннору.
20 июня, 2021 года.
Гамбург, Германия.