Окно в этой комнате, у которого стояла девушка, было из витражного цветного стекла, привезённого сэром Освальдом, хозяином замка, из Константинополя, ещё в те времена, когда он участвовал в крестовом походе ещё будучи совсем молодым.

Это витражное окно было гордостью замка.

Настоящее произведение изобразительного искусства.

Каждый кусочек цветного стекла был тщательно подобран из мельчайших фрагментов со сложным узорчатым переплётом по цвету, геометрической фигуре и обрамлён металлом, в целом создавая прекрасную композицию красивого цветка, похожего на речную нимфею, водную лилию. Белую лилию в обрамлении зелёных листьев на прозрачном фоне с мелкими вкраплениями синего цвета в форме ромба.

Можно было долго любоваться искусной работой мастера.

В утреннюю солнечную погоду стены и пол в этой комнате окрашивались разными цветами.

Это была самая светлая и красивая комната, и девушки, внучки сэра Освальда, очень любили её. Их занятия учёбой и рукоделием чаше всего проходили здесь, в этой комнате.

Вот и сейчас присутствующие в комнате леди Ровена, старшая внучка, и её наставница сидели за столом и занимались рукоделием, а ещё одна, самая младшая внучка – леди Беатрис, стояла у окна и была увлечена происходящим на улице.

У присутствующих создавалось впечатление, будто бы она с кем-то играла в прятки, выглядывая из окна. Эта игра настолько увлекла девочку, что потом она и вовсе перевесилась через окно.

За окном определенно что-то происходило.

Занимаясь рукоделием, Ровена невольно провела ладонью по результатам своего вышивания и отвела свой взор от сказочного жемчужного рыцаря, смотревшего на неё с полотна и некоторое время терпеливо наблюдала за сестрой.

Она беспокоилась о ней.

Ведь Беатрис ненароком могла вывалиться из окна.

И, когда её терпение лопнуло, решила положить этому веселью конец. Отложив вышивание, резко встала со своего места, где сидела рядом со своей наставницей, и подошла к сестре.

Беатрис в это время делала какие-то странные движения руками. Она резвилась от души, совершенно не обращая внимания на происходящее в комнате и уж тем более на беспокойство сестры.

Задорный смех Беатрис звонко раздавался по комнате. Но после того, как Ровена произнесла её имя у самого уха, это быстро подействовало.

– Что тебе, Ровена? – ответила она сестре, передразнивая её и делая ударение на её имени, даже не повернувшись к ней и не отрывая взгляда от улицы.

Девочка так увлеклась своим занятием и была очень недовольна из-за вмешательства старшей сестры. Вечно та поучает, хуже бабушки леди Магдалены, а ведь сама ещё вроде не старая.

Ровена, потеряв всякое терпение, попыталась оттащить младшую сестру от окна, при этом наставляя её:

– Нечего глазеть и высовываться в окно. Ты уже достаточно взрослая, чтобы строить рожицы, тем более кавалерам. Благовоспитанные девушки не позволяют себе такого удовольствия.

Вытеснив Беатрис от окна, сама заняла её место, украдкой выглянула, пытаясь рассмотреть, кто безобразничает под их окнами, и тем самым удовлетворить своё любопытство.

Она немного завидовала сестре, её легкости и беззаботности.

Беатрис обиделась на старшую сестру.

Она с немым укором некоторое время смотрела на неё и по-сестрински переживала за Ровену, с таким сварливым характером та вполне могла остаться старой девой. Её постоянное желание поучать и опекать действовало на нервы Беатрис.

Какому супругу такое понравится, мысленно приговаривала она про себя. Но всё же надеялась, что, в конце концов, сестра влюбится, подобреет и выйдет замуж.

И перестанет, наконец, её опекать.

Ровена вспомнила слова бабушки леди Магдалены, которая всегда говорила ей, о том, что она старшая сестра и во всём должна быть примером младшей.

И сейчас вдруг осознала, прервав безобидное развлечение сестры, поступила не совсем хорошо.

Та ведь на самом деле ничего плохого не делала, просто дурачилась. «Какие её годы?»

– Что с тобой такое сегодня? – поборов обиду, спросила, наконец, Беатрис.

Она сразу заметила, что старшая сестра не в духе.

Обычно Ровена милая, веселая и приветливая.

– Совершенно ничего не случилось! – раздраженно ответила Ровена и тут же смутилась, переживая, что все заметили её скверное настроение, но ничего поделать с собой не могла.

С ней последнее время определённо что-то происходит.

Она сама не понимала себя.

А сегодня особенно.

Перепады в настроении ей не свойственны, но девушка мечтала о тишине, и сейчас ей совсем не хотелось разговаривать.

Её раздражало буквально всё.

– Как ничего не случилось? – не унималась Беатрис. – Тогда с чего же ты сегодня такая злюка?

Она пристально и с обидой смотрела на сестру.

Затем Беатрис привлёк предмет красного цвета на столе.

Девочка вдруг вспомнила как на днях на рынке, когда ездили в город они купили немного ткани красного бархата.

И вот теперь было понятно для чего.

Сестра натянула ткань на пяльцы и вышивала по ней жемчугом.

Беатрис подумала про себя «вышивание – это уж точно не её удел».

И присмотрелась повнимательнее к рукоделию сестры.

Работа уже была почти закончена и четко прорисовывался силуэт рыцаря, крестоносца. На его плаще отчетливо прорисовывался крест из белых жемчужин и руками этот рыцарь опирался на меч.

Сестре срочно надобно выйти замуж, так размышляла Беатрис.

Ровена проследив за взглядом сестры ещё больше смутилась, устыдившись собственного поведения и того что не хотела раньше времени никому не показывать свою работу.

Девушка понимала, что напрасно набросилась на сестру.

Но у нее не получалось одновременно увлеченно заниматься вышиванием и присматривать за сестрой. Необходимо было срочно взять себя в руки и постараться немного успокоиться.

– Посмотрела бы я на тебя, когда тебе вот-вот стукнет семнадцать лет. Многие девушки в этом возрасте уже замужем и имеют детей.

Ровена попыталась объяснить сестре причину такого поведения.

– Чего переживать так. Наверняка, ты в этом году тоже выйдешь замуж? – Беатрис сразу прониклась участием и постаралась поскорее успокоить сестрёнку, – правда, же Анфред? – Беатрис обернулась и обратилась за ответом и поддержкой к наставнице, которая сидела на стуле у сундука и штопала одежду, беспристрастно наблюдая за сёстрами, проворно двигая руками и делая своё дело.

Анфред утвердительно махнула головой в знак согласия и безмятежно проговорила:

– Конечно же, мой цветочек! Обязательно. Вон посмотрите, сколько их под окнами валяют дурака и ждут с нетерпением вашего внимания.

Ровена ухмыльнулась.

– Да они дурачились, потому что Беатрис строила им рожицы. И они по возрасту скорее подходят ей, чем мне, – и в сердцах добавила: – Как раз наберутся ума, когда она повзрослеет.

– Между прочим, это твои кавалеры, – поддразнила Беатрис сестру, – и они… уговаривали меня спуститься к ним. Хотели передать для тебя тайное послание.

Ровена безучастно пожала плечами.

Ей не было до этого ровным счетом никакого дела.

Эти послания – детские игры.

А она ждала своего сказочного принца и будет ему верна.

Беатрис была ещё подросток, но через пару лет, полностью сформировавшись, непременно станет отменной красавицей.

«И ей тоже не миновать кавалеров под окнами».

Ровена на миг залюбовалась сестрой, затем снова выглянула в окно и потрясла кулаком, устрашая забияк, которые, не дождавшись ответа Беатрис и теряя терпение, уже начали посвистывать.

За окном послышался шорох и топот стремительно удалявшихся шагов.

Ровена своим появлением в окне спугнула малолетних кавалеров. Она улыбнулась.

– Посмотрите на них! И это называются женихи? Да у них ещё молоко на губах не обсохло. Забияки! Вон, посмотрите… посмотрите на них, кинулись в рассыпную. Тоже мне воздыхатели!

Беатрис звонко засмеялась над словами сестры, а Анфред, улыбнувшись, спросила:

– Госпожа, и какой же вам надобен жених?

– Анфред, ты сама прекрасно знаешь.

– Ничего, голубушка, я не знаю, и давно уже надобно выбросить из головы всякие сказки и бредни! Вот я как расскажу вашей бабушке… Что вы снова за своё, – недовольно произнесла наставница Анфред и в то же время кормилица девочек.

– Ты же сама всё время рассказывала, как однажды за мной приедет доблестный рыцарь или принц из-за моря, – возмутилась и поддразнила Ровена наставницу.

Она отошла от окна и устроилась рядом с Анфред.

Обняла свою кормилицу за плечи.

Анфред с любовью посмотрела на воспитанницу и нежно похлопала её по руке.

– Это всё были детские сказки. Пора бы вам, голубушка, выбросить их из головы. Этого рыцаря можно и не дождаться, или он будет почище этих…

Она повернула голову в сторону окна и махнула в ту сторону рукой.

Ровена горько вздохнула и страдальчески произнесла:

– Или его и в помине нет, – девушка тоже с тоской посмотрела в сторону окна и, обращаясь скорее сама к себе, нежели ещё к кому, она добавила: – Неужели вот эти недотёпы – мой удел? Даже не хочется об этом думать. Особенно сегодня.

Анфред вздохнула и отложила штопку, ей вдруг стало интересно, и она тоже не спеша подошла к окну и, встав рядом со своей младшей подопечной Беатрис, незаметно выглянула в окно. Окинув оценивающим взглядом возмутителей спокойствия, покачала с досады головой, ничего не сказав по этому поводу, чтобы ещё больше не расстраивать свою подопечную.

Она была полностью согласна с Ровеной: среди присутствующих ей здесь пары нет.

И чтобы хоть как-то подбодрить молодую госпожу, участливо произнесла:

– Было бы из-за чего горевать? Вот по осени съедутся на турнир рыцари, достопочтимые сеньоры, и вы, мои голубушки, обязательно выберете себе каких-нибудь женихов красавчиков.

Ровена подошла к стоявшим у окна Беатрис и Анфред и уткнулась в плечо наставницы.

Ей вдруг захотелось разрыдаться от безысходности, но сдержалась.

Возможно, Анфред права, и пока рано горевать, и отчаиваться.

Анфред прижала к себе обеих девочек, улыбаясь, нежно приласкала, погладив по спине.

«Эти две девочки – всё, что у неё было в этой жизни».

Она была служанкой их матери леди Элсбет, но, после того, как та покинула замок, Анфред стала им наставницей и нянькой, и служанкой и отчасти заменяла мать. Разумеется, на то время, когда была занята делами леди Магдалена, их бабушка.

У Анфред был сын Анхель, но около десяти лет тому назад погиб. Утонул. Анфред по нему долго горевала, но со временем боль поутихла.

Да и времени горевать у неё совсем не было.

Анфред, сравнивая сестер, подумала про себя, какие они всё-таки разные.

Ровена внешностью больше всех была похожа на леди Магдалену, но на этом их сходство сразу же и заканчивалось. Девушка всегда такая сдержанная, покладистая, редко проявляла безрассудство, так что у леди Магдалены с воспитанием Ровены не было никаких проблем

Она всегда была ей довольна.

В отличие от Ровены маленькая Беатрис была сущая бестия, непоседа, заводила, забияка.

Анфред с тревогой подумала, вот уж чьи женихи точно поплачутся.

Характером вся в бабушку, но внешность её была совсем иная.

Так удивительно сочетались при её белоснежных волосах брови и ресницы.

Они были, словно смоль, черны.

Сказывалось итальянское происхождение матери леди Магдалены, леди Беатриче.

Её портрет висел в покоях хозяев замка уже полвека.

На неё как две капли воды, постепенно взрослея, становилась похожей Беатрис.

Контраст внешности девочки, по-видимому, наложил отпечаток и на её неуёмный характер.

Девочка была вспыльчивая, но быстро отходчивая.

Ровена без спора также была красавицей, но её красота была спокойной, и прелестный облик во всём гармонировал.

Золотистые волосы, тёмные, длинные ресницы, красиво очерченные брови, а на лице никогда не проявлялось и тени вспыльчивости.

С ранних лет она проявляла способность к разным языкам, музыке, чтению. Пыталась даже сочинять собственные песни.

Менестрели слагали ей песни, дарили стихи, но она никому не выказывала своего предпочтения.

Сама леди Рассудительность, так считала её бабушка леди Магдалена, и Анфред была с ней полностью согласна.

Серо-голубые глаза Ровены с интересом смотрели на мир и притягивали взор.

Но затаённая грусть во взгляде девушки, от которой она казалась такой ранимой, почти беспомощной, постоянно беспокоила этих двух женщин.

Девочки рано остались без ласки матери.

Если Беатрис её не помнила и, возможно, поэтому меньше о ней горевала, то Ровена с её отъездом в один миг повзрослела.

Леди Магдалена не отпустила внучек с матерью, когда та покидала замок Алансон, и сэр Освальд жену в этом поддержал.

Леди Магдалена считала себя виноватой перед девочками, оставив их без матери.

И эта грусть в лице Ровены всегда была ей немым укором.

Но что она могла поделать.

Замку ведь нужны были наследники, а их внучки – Ровена и Беатрис – они были единственной надеждой.

Как она могла их отпустить?

Но не только забота о замке и наследстве была этому причиной.

Леди Магдалена и сэр Освальд, не мыслили свой жизни без этих девочек. Девочки это всё, что было им дорого.

На следующий день

Ровена с утра пораньше поехала на прогулку в полном одиночестве, никого не предупредив.

Солнце поднималось всё выше и выше, и заливало золотистыми лучами холм, лес и реку.

Весна набирала силу, и лето предполагалось раннее и жаркое.

Почки на деревьях уже давно распустились, и лес повеселел, он уже не казался мрачным и безжизненным.

Река, огибавшая их замок, словно вбирала в себя солнечный свет, и на вид была настолько прозрачной, что можно было наблюдать резвившихся рыбок, которые, казалось, танцевали от тепла и света.

Птицы шумно щебетали и наполняли родные просторы жизнью.

Холм, за лесом такой таинственный и далекий, притягивал и манил, на него словно падал непрерывный дождь из солнечного света.

Ровена с трепетом коснулась его взором, пристально всматриваясь в даль.

Именно оттуда, подозревала она, и должен был появиться её рыцарь.

Из-за этих далеких холмов, окутанных облаками и солнечным светом.

Сердце девушки забилось в предвкушении чуда.

Она верила в это.

Ровена улыбнулась.

Да, так и будет! И отвела взгляд от холма.

Ровена сидела неподвижно верхом на своей лошади и всматривалась в это великолепие красок.

Девушка очень любила именно раннее утро.

Когда вокруг была тишина и только естественные звуки птиц, реки, кузнечиков нарушали покой.

Последнее время ей всё больше хотелось остаться одной и подумать о будущем…

Будущем, которое неизвестно и так неизбежно.

Через несколько дней ей исполнится семнадцать.

Что принесет ей этот день?

Вступая во взрослую жизнь, всё в её жизни станет другим…

Прощай детство! Прощай беззаботность!

Она вдруг подумала ещё об одном.

О том, что была наследницей этого замка леди Ровена Алансонская.

И уже давно занималась делами замка по настоянию леди Магдалены. Это обстоятельство её ко многому обязывало.

Бабушка леди Магдалена и дедушка сэр Освальд, всегда говорили, что для счастья внучек сделают всё.

А самое главное, позволят им быть счастливыми и выдадут замуж по любви.

Но это они говорили, пока девочки были маленькими и им читали разные сказки.

А как они поступят сейчас, когда девочки выросли и вступали во взрослую жизнь?

Ровена прекрасно понимала, что замку нужны наследники.

Дедушка и бабушка не вечны, с грустью и тревогой подумала она.

Не нарушат ли они при таких обстоятельствах своё слово, и не потребуют ли они от неё жертвы: выйти замуж, ну если не за первого встречного, то, по крайней мере, за того, кто бы смог взять управление замком под свою ответственность.

И если они попросят её об этом одолжении, готова ли она отказать им или подчиниться их воле.

Возможно, этот избранник будет приятным человеком.

Ровена заволновалась…

Невзначай снова взглянула на холм.

Может случиться так: она и впрямь не дождётся своего принца.

Или он опоздает, и она уже выйдет замуж за другого.

И эти все вопросы не давали покоя девушке.

Ей на днях будет семнадцать.

Она достигла брачного возраста.

Многие подруги уже обручены с детства, кто-то уже замужем, а у некоторых уже есть дети.

Девушка решила пока не размышлять, уж слишком болезненная для неё эта тема. И дала себе слово, последние дни перед днём рождения не думать о будущем, только вспоминать прошлое и только самые лучшие его моменты.

Ровена с тоской во взгляде посмотрела ещё раз на таинственный холм. Полный неизвестности, как и её будущее.

«Наверное, – подумала девушка, вспоминая сказки, которые читала детишкам-сиротам, вовремя посещения монастыря – если и существуют в мире волшебные существа, то собираются все вместе только на этом сказочном холме и только в это время».

Улыбнувшись своим нелепым мыслям, повернула лошадь в сторону замка, он сейчас выглядел таинственно, словно окутанный паутиной из тончайшего золотого полотна солнечных лучей.

Сердце замирало от подобной красоты.

Девушка очень любила этот замок и все, связанные с ним, истории, которые узнала от бабушки.

Леди Магдалена рассказывала их так подробно, что Ровена, порой представляя истории, будто видела их собственными глазами, а то и вовсе участвовала в них.

Ровена знала все эти истории наизусть, но всё равно частенько просила бабушку рассказать их снова и снова, а иногда и сама рассказывала их сиротам из монастыря.

Те как благодарные слушатели всегда с восхищением слушали её.

Так же, как и сироты, девушка кроме историй о замке любила разные сказки.

Её самая любимая – про рыцаря из страны, находящейся за морем. О том, как он приехал за принцессой, спас её от злого колдуна, живущего за холмом. Посадил девушку на своего могучего коня и увёз в свою волшебную страну.

Там они жили долго и счастливо.

В этого рыцаря Ровена почти влюбилась, мечтала и надеялась, как однажды за ней приедет прекрасный сказочный рыцарь из далекой страны, и будет добиваться её руки, сражаясь на турнирах и побеждая всех. И когда он всех победит, она в качестве награды вручит ему лилию – её любимый цветок, и с тех пор все будут величать его Рыцарь Белой Лилии, как бабушка называла деда сэра Освальда.

Эта белая лилия была запечатлена на витражной композиции окна в её любимой комнате. Рыцарь белой лилии попросит её руки у бабушки и дедушки, и, естественно, получив согласие, женится на ней, леди Ровене Алансонской.

Девушка счастливо вздохнула.

В последний раз оглянулась на холм, и, потрепав Сирену свою любимицу по холке, направилась галопом к замку, наслаждаясь скачкой.

Если бы кто-то посмотрел на неё в этот момент, ни у кого не возникло бы сомнений в том, что он видит перед собой хрупкого мальчугана лет двенадцати, а не девушку.

Ровена была одета как мальчик.

Кожаная туника поверх тонкой рубахи.

Бриджи подчеркивали её стройность. А на голове у неё была шапочка, прикрывавшая густые, длинные, золотистого цвета волосы.

Эту привычку, одеваться в мужской костюм они с сестрой унаследовали от бабушки.

Леди Магдалена и в самом деле, сколько её помнила Ровена, не только одевалась в мужские костюмы, но и редко надевала платья.

Исключительно только по торжественным случаям и приемам званых гостей в замке.

Носить женские платья совершенно не желала, считая, что эта одежда создана женщинам в наказание, а не для их удобства.

Дедушка сэр Освальд в соблюдении внучками этикета в данном вопросе полностью полагался на мнение бабушки леди Магдалены.

Ровена улыбнулась, вспоминая бабушкины замечания по поводу женской одежды, пришпорила свою лошадь и решительно въехала на замковый мост.

Проскакав мимо стражников, встречавших у ворот замка и учтиво поклонившихся ей, девушка остановила лошадь. Слезла с лошади и, взяв под уздцы, повела на конюшню.

Там передала поводья конюху, терпеливо ожидавшему свою молодую госпожу у дверей.

Ровена хозяйским глазом оглядела двор.

Замок уже опустел. В эту летнюю пору свободные от работы в замке люди работали на поле.

По двору сновала лишь немногочисленная челядь.

С кухни доносился запах свежего испеченного хлеба, и она тут же почувствовала, как проголодалась. Но время трапезы ещё не настало, и она отправилась на конюшню.

Уже на пороге конюшни под ноги ей выбежали цыплята, следом курицы с кудахтаньем шарахались в стороны.

Вдруг совсем неожиданно раздался крик:

– Ровена! Ровена!

Девушка сразу же обернулась на зов сестры и улыбнулась.

Улыбка, появившаяся на её губах, озарила лицо.

Сейчас, после недолгой верховой прогулки, она выглядела намного счастливее.

Вот кто распугал весь курятник, подумала Ровена, идя на встречу к сестре.

Но Беатрис, похоже не разделяла настроения сестры, потому как подбежав к ней, девочка округлила глаза и быстро затараторила:

– Ох, Ровена! Ну и будет же сейчас тебе от бабушки! Ты зачем в такую рань уехала кататься? Мало того одна, так ещё и без предупреждения.

– Я совсем ненадолго.

– Ненадолго? Ты же знаешь, как сейчас опасно быть одной вдали от замка! В нашем лесу много браконьеров развелось. – распекала младшая сестра старшую.

– К счастью мне никто не встретился!

– Дедушка уехал, а бабушка не справляется одна, – девочка перевела дыхание, она не разделяла спокойствия сестры. – Почему тебе было не взять с собой конюха?

Ровена ещё раз улыбнулась сестре, когда та подошла ближе и взяла её за руку, и они медленно зашагали к конюшне.

Она крепче сжала руку младшей сестры и ответила:

– Но Эдвин был занят на конюшне, там как раз у Мадам начались роды. И он не смог бы отлучиться надолго. Кстати, как ты назовёшь жеребёнка? – она попыталась сменить тему.

– Пока ещё не решила. Ведь неизвестно кто появиться на свет. Обязательно придумаю и сделаю тебе на день рождение сюрприз.

– Превосходно. – Ровена по началу хотела предложить свои варианты, но потом решила повременить и лишь сказала: – Назови так чтобы подходило и коню, и лошади…

– Обязательно воспользуюсь твоим советом. И у меня уже кое-что есть на примете. Но ты мне так и не ответила…

Она во чтобы то ни стало хотела знать причину грусти сестры.

– Мне так хотелось перед праздником побыть немного одной.

– Ну, почему? – воскликнула Беатрис и с недоумением посмотрела на сестру.

Ей было не понять её тяги к одиночеству и девочку немного обижало такое поведение сестры в последнее время.

– Сама даже не знаю. Скоро день рождения.

Ровена грустно вздохнула.

– У каждого бывает день рождения хотя бы раз в году. Ты же знаешь, мы все тебя очень любим? Я вот не переживала так, когда был мой день рождения. Подумаешь, день рождения?

– Вот когда тебе исполнится семнадцать, посмотрим, как ты будешь ликовать по этому поводу! – немного приободрившись вниманием сестры, воскликнула Ровена и порывисто прижала её к себе.

Она дала себе слово больше не грустить.

Подумаешь, правда, что день рождения!

Не конец же света, в конце концов.

Девочка ничего не ответила, видимо, она задумалась о чём-то своём.

Неужели о том же, о чём и она, предположила Ровена.

И не ошиблась, Беатрис вспомнила, как в день рождения ей очень не хватало мамы.

Ровена, воспользовавшись молчанием, мельком оглядела сестру.

Беатрис, которой недавно исполнилось четырнадцать, была, наверное, самой милой сестрой на свете, готовая во всём помочь Ровене. Она всегда поражала всех своей живостью и обаянием, которое заставляло улыбаться всякого, кто на неё смотрел.

У сестры были такие же, как и у Ровены серо-голубые глаза, но в остальном они были мало похожи.

Лицо у Ровены было правильным, симметричным. Орехового цвета брови, чуть вздернутый изящный нос и полные чувственные губы. Золотистого цвета волосы были прекрасным дополнением к нежному лицу девушки.

Ровена часто ходила задумчивая, пытаясь сочинять стихи, слагать песни и петь их, тогда как её сестра была очень подвижной и подолгу не задерживалась на одном месте.

У Беатрис были мягкие белоснежные волосы и, в полный контраст им, черные брови. На правой щеке её была небольшая миленькая родинка, а серо-голубые глаза смотрели на мир с огромным восхищением.

Сестры очень любили друг друга и почти всегда были вместе.

И прекрасно дополняли друг друга.

Но последнее время у каждой из них появились свои интересы.

Ровена постепенно отдалялась от сестры, которую всё ещё привлекали разного рода проделки, тогда как её уже беспокоило будущее замка.

Она шаг за шагом вступала во взрослую жизнь.

Бабушке с дедушкой всё труднее становилось управлять их поместьями.

И на правах наследницы замка Алансон должна была учиться заботиться и о землях, и об их обитателях.

Замок Алансон – это не единственный замок их семьи.

Ещё был замок Эрбе.

Вот как раз сейчас сэр Освальд отправился с ревизией в этот замок.

Бабушка намекала уже не раз, что отходит от дел и передает Алансон в бразды правления Ровене, если не в этом году, то в будущем обязательно.

Ербе – перейдет в руки Беатрис, когда она повзрослеет.

Так что её сестренке тоже недолго осталось безобразничать.

Она улыбнулась, не представляя, как та, с её неуёмной энергией, займётся серьёзными делами.

Дойдя до конюшни, Беатрис выпустила руку сестры и рванулась вперед.

Ровена, проследила взглядом, как конюх поставил её лошадь в стойло, затем проследила за сестрой. Та помчалась к Эдвину, предположила девушка, чтобы поскорее проверить появился ли жеребенок у Мадам.

Лошадь к этому времени уже должна была разродиться.

Ровена испытывала легкое волнение, всё ли нормально прошло у Мадам?

Кто появился на свет?

Но всё это немного позже.

Она решила дать Беатрис полностью насладиться своей новой собственностью – ей сейчас не до меня, да и бабушка ждёт, решила Ровена.

Да к тому же надо было срочно придумать, чего бы такого сказать леди Магдалене, чтобы та не слишком строго ругала за то, что Ровена снова каталась по окрестностям замка в одиночестве.

Ровена ещё раз оглянулась и посмотрела вглубь конюшни.

Сняв шапку и поправив растрепавшиеся волосы, решительно вышла и направилась искать бабушку.

Англия

Замок Гилфорд

Июнь 1202 год

Сэр Гилфорд хозяин замка находился в библиотеке.

Предполагалось, что он занимается делами замка, но вот уже весьма продолжительное время молча сидел в своём любимом старом кресле с задумчивым выражением на лице, нервно барабаня пальцами по подлокотникам.

Вспоминая и анализируя свою прожитую достойно и весьма сложную жизнь, полную подвигов и приключений, совершенно не жалея ни о чём.

И подводил итог.

Безусловно, начни он жизнь заново, прожил бы её так же день за днём.

В свои семьдесят лет этот пожилой мужчина выглядел отменно, не смотря на преклонный возраст, и был довольно-таки крепок.

Несомненно, сказывалась военная выправка и многолетняя служба при дворе английского короля Стефана Булонского, а затем и короля Генриха II Плантагенета.

Он послужил на своём веку не мало, да и не одному королю.

И лишь морщины на лице и руках, волосы, подернутые сединой, выдавали его возраст, а зажившие шрамы – мужественность.

Конечно, время безжалостно и не щадит никого, но многие бы позавидовали его отменному здоровью и твердости духа.

Сидя в кресле, уже в который раз вспомнил свою старушку мать, давно почившую. В свое время она слёзно умоляла его жениться и подарить ей внуков.

Так и не дожила она до своей мечты.

Не довелось старушке увидеть внуков.

Видимо, теперь жизнь брала своё и наказывала его за беспечность его в молодости.

Сейчас и он пребывал точно в таком же положении.

И это обстоятельство сильно удручало.

Его сын Питер совершенно не торопился расстаться с холостяцкой жизнью и жениться.

Подарить ему наследника.

И его мальчика, сокрушался сэр Гилфорд, совершенно не трогало, то, что он единственный наследник из их рода, оставшийся в живых.

Сэр Гилфорд хватался за голову, не зная, что же ещё ему предпринять.

Как убедить, заставить, пригрозить…

И как ему казалось, уже перепробовал всё.

А Питер оставался глух к словам отца.

И это очень обижало старого вояку, но не привыкший так просто сдаваться перед возникающими трудностями, он всё ещё был в поиске решения.

И пока не отчаивался.

Есть же, в конце концов, какой-нибудь выход, недоумевал он, вот только надобно его найти.

Сэр Гилфорд удручающе вздохнул, вспоминая своё непростое прошлое.

Вот уже минуло десять лет, как погиб его старший сын Роберт, защищая родные стены замка от посягательств врага, в то время как его младший сын Питер, будучи ещё юным молодым человеком, почти мальчиком, отправился в крестовый поход с английским королём Ричардом I Львиное сердце освобождать Палестину, Акру и Иерусалим от Салах-ад-Дина.

Но Салах-ад-Дин разбил крестоносцев и многих пленил, но за рыцарские доблести храбрость и великодушие к противнику Ричарда I Львиное сердце и других рыцарей, в том числе и Питера освободил и дал возможность вернуться в Англию.

Весть о гибели старшего брата настигла Питера в пути, уже по возвращении домой из крестового похода и плена.

Для Сэра Гилфорда это были самые тяжёлые времена.

Он не любил вспоминать эту трагедию гибель старшего сына, но, чтобы понять проблемы младшего и теперь единственного сына, должен был как бы ни было мучительно больно всё пережить заново.

Потеряв одного сына, боялся лишиться и другого, который был так далеко, там, на чужбине.

И теперь сэр Гилфорд возлагал на Питера огромные надежды.

Он был уверен, что сын, вернувшись из похода, сразу же женится на какой-нибудь милой девушке.

Но было одно, но… и как казалось сэру Гилфорду, дело было именно в нём.

Отправляясь в крестовый поход, Питер обручился с дочерью их соседа барона Леборна, юной Корделией.

Девушка ещё при Питере поселилась в их замке, дожидаясь своего взросления и возвращения Питера из похода. Питер видел девушку перед отъездом всего несколько дней и был не против этого союза.

Девушка уже в то время была очень миловидна, а с возрастом обещала и вовсе стать красавицей.

Но Корделия не дождалась возвращения Питера молодого человека, с которым была обручена и вышла замуж за другого.

Она вышла замуж за старшего брата Питера Роберта, посчитав его более подходящей кандидатурой в мужья.

К тому же к возвращению Питера Корделия уже успела овдоветь.

Питер узнал о замужестве своей невесты и её вдовстве одновременно и притом лишь только по возвращении домой из крестового похода.

Сэр Гилфорд не знал, как отнесется Питер к поступку старшего брата, женившегося на Корделии. Поэтому не посвящал его в эти события.

Тем более брак этот оказался недолгим, и наследников Роберт не оставил.

Судя по тому, как быстро утешилась молодая вдова, любви, большой она не испытывала к Роберту и вышла за него замуж из-за титула и денег, не дожидаясь возвращения Питера, человека, с которым была обручена.