Но леди Ровена, всё ещё продолжала стоять на берегу Ла-Манша, отрешённым взглядом вглядываясь в даль, в след, едва виднеющимся очертаниям удалявшихся кораблей.

Она отказалась от своего заветного желания вернуться домой.

Ей всего лишь оставалось взойти на борт корабля короля Англии Иоанна Безземельно следовавшего со своей армадой кораблей на континент для защиты осаждённого неприятелем замка Мирабо и освобождения своей матери леди Элиенор. И под покровительством сэра Роберта Гилфорда, возглавившего войско выставленного замком Гилфорд короля, вернуться с ним в Нормандию в замок Алансон. То, что сэр Роберт Гилфорд, был дядя её новоиспечённого супруга сэра Питера Гилфорда, никак не повлияло на решение девушки остаться в Англии.

Решение принимало её девичье сердце.

Услышав топот копыт быстро приближающейся лошади, девушка оглянулась.

Ровена сразу узнала Питера. Сердце подпрыгнуло в груди от переполнявшей радости.

Он нашёл её снова! Она счастливая радостно заулыбалась.

Ровена босая по щиколотку в воде стояли и носком подбрасывала воду, терпеливо дожидаясь его. Чтобы не намочить бриджи она закатала их повыше, под самые колени. Вода была теплая, с берега дул лёгкий бриз и ничего не возвещало о надвигающейся грозе в лице её супруга.

Питер, увидев девушку ещё издалека, беззаботно гуляющую по берегу, обрадовался и почувствовал облегчение. Но лишь на миг. По мере приближения к ней, возмущение и гнев от пережитого за время пути нарастал в его душе. Поровняв своего коня со своей молодой супругой, неожиданно осознал, что оказался совершенно не готов к их встрече.

Вчера сбылась его мечта, они стали мужем и женой, но столько всего произошло за этот долгий день. И очередная выходка Ровены была последней каплей его терпения. Она сбежала с брачного ложа, усыпив его сонным зельем.

И сейчас, чтобы не наломать дров сгоряча, ему требовалось некоторое время всё обдумать и успокоиться.

Да, он растерялся, более того, как оказалось, совсем не был готов встретиться с глазу на глаз с молодой супругой. К тому же, пока не представлял, каким образом ему поступить в данной ситуации с беглянкой.

Конечно, умом он оправдывал её поступок, допуская, что всё произошло непреднамеренно, и даже допускал, что в некотором роде сам виноват, но не до такой же степени, чтобы ни свет, ни заря мчаться снова за ней от замка Гилфордов до самого берега Ла-Манша. И притом пребывая в постоянной тревоге о ней!

Да, он был зол на неё и притом настолько сильно, ведь она могла в любой момент покинуть Англию и вернуться домой в Алансон, а он так и не сказал ей самого главного…, но, заметив радостную улыбку на милом лице, был обескуражен и полностью обезоружен.

Сердце гулко ухнуло в груди. Ровена явно ожидала его.

Питер спешился, но не торопился приближаться к ней.

Повернувшись к своему коню, стал проверять и нервно поправлять упряжь, тем самым, дав себе отсрочку и время.

Умного в голову ничего не приходило. Не так-то оказывается просто.

Ровена, заметив хмурое лицо Питера, сразу же остановилась.

Улыбка медленно погасла на лице девушки. Она так ждала его и за всё время ожидания ни разу не подумала о том, возможно Питер будет не рад их встрече и более того быть в гневе. И никакой романтики в маленьком путешествии не усмотрит.

Но девушка даже и не предполагала, до какой степени был, сердит её супруг.

Она срочно должна что-то предпринять. Она не могла его потерять. Набравшись храбрости, беспечно елейным голоском протянула:

– Питер, почему так долго?

Но сразу же осеклась, увидев его перекошенное лицо от злорадной улыбки.

Питер скрипнул зубами, ему срочно необходимо пристроить руки, чтобы ничего не наделать сгоряча. Пытаясь унять нарастающий гнев, поднёс руку к голове и запустил свою мощную пятерню в волосы и нервно провёл ладонью по голове.

Видимо его жена совершенно не понимала, какой опасности подвергала себя.

А он не был готов потерять её снова.

Глядя исподлобья на Ровену и удивляясь наглости его новоиспечённой супруги, нараспев произнёс:

– Выходит, моя драгоценнейшая супруга, совершенно не догадывается, что именно меня так задержало! Не так ли дорогая?

Питер пытался говорить, как можно спокойнее, но Ровена почувствовала, как внутри у него всё клокочет от гнева.

– Питер, я всё время по тебе скучала. Каждое мгновение! – произнесла девушка, скромно потупив взор и делая вид, что не замечает его язвительного тона.

– Скучала? Так, так, так! Что-то не вижу особой радости на твоём личике, дорогуша? Разве так жена встречает любимого мужа после долгой разлуки?

Но всё же взгляд Питер немного смягчился, услышав, что Ровена по нему скучала.

– Питер, ты очень на меня сердишься? – прикусив губу, проговорила она, едва сдерживая улыбку.

– Я вижу, жёнушка, тебе смешно? А мне так нет! Очень интересно, что же тебя так веселит? Вот я бы на твоём месте совсем не улыбался.

Ровена хмыкнула и добавила:

– Питер, просто я задумалась, ты пустился в дорогу, чтобы вернуть меня или своего коня?!

Он усмехнулся и совершенно растаял, как кусок масла на огненной сковородке. Этой невинной шуткой ей удалось пробить брешь в его сердце, и гнев постепенно стал испаряться. Он даже не успел удивиться, как быстро произошли перемены в его душе.

Эта девушка могла легко развеять все грозы на самом мрачном небе. Но он так быстро не поддастся её чарам, не для этого так быстро гнал лошадей.

Теперь настал черёд его жёнушки прибывать в неизвестности и постараться усмирить его гнев.

Пришло время расставить все точки в их отношениях!

Его жена, наконец, должна признать его главенствующую роль в их браке. Его сердце дало бешеный толчок, а если она откажется подчиниться его воле? Ведь такое бывало уже не раз. Он тут же отогнал тревожные мысли.

Он не сможет её отпустить ни под каким предлогом.

– Трудный вопрос ты мне задаешь. А как сама думаешь? – медленно проговорил он, но в тоне его уже не было гнева.

– Думаю, что после сегодняшней ночи ты во мне окончательно разочаровался и решишь отправить меня восвояси.

Он громко засмеялся и ответил:

– Ну, что ж, похоже, ты добилась своего, только сначала найдём подходящий корабль.

Он заметил искренний испуг на её побледневшем лице и усмехнулся мысленно, удивляясь наивности Ровены, неужели она действительно предполагает, будто он отпустит свою супругу от себя, особенно после всей этой беготни.

Да ни за что!

Разрази его гром и молния!

– Ты взаправду намерен меня отправить домой или только дразнишь? – она с укоризной смотрела на него и ждала ответа, но, не дождавшись, требовательно добавила: – Разве ты забыл, что я теперь твоя жена?! На веки вечные!

Он снова засмеялся с сарказмом, услышав смехотворные упреки.

– Да?! Возможно! – его брови сошлись на переносице, пытаясь что-то припомнить и с обиженным видом, снова заговорил: – Мне кажется или я на самом деле…, ах! – удивлённо воскликнул Питер. – Хотя, пожалуй, припоминаю что-то…, вчера, кажется, я якобы женился! – Питер сделал многозначительную паузу и снова продолжил: – Только вот, дорогуша, в чём загвоздка, первой брачной ночи ведь не было!? И поэтому считаю, я вправе отказаться от своих обязательств! – и притворным голосом снова воскликнул, поддразнивая её: – Ах!

Закончив свою тираду, Питер с превеликим удовольствием наблюдал, как брови Ровены от удивления или возмущения поползли вверх, его заявление явно задело девушку, и он к величайшему своему удовольствию решил до конца отыграться на ней, за побег, за всё, что она ему тут устроила. За все её эти «ах!»

Ровена растерялась, но лишь на миг. Потрясение было настолько сильным, она готова была заплакать. Но она себе напомнила, она леди Алансон, но потом поправила себя, нет, она ведь теперь леди Гилфорд. К тому же и знамя Гилфордов у неё! Она так просто не сдастся!

Питер между тем продолжал:

– Да, теперь точно припоминаю! Я, в самом деле, кажется, женат. Но за то время, что женат, уже сто, нет, тысячу раз, нет, каждый миг, жалел об этом. Ах!

Он на повышенной ноте, наконец, закончил свой монолог.

Девушка решительно шагнула к нему навстречу.

– Ровена, отойди от греха подальше, не то пожалеешь! – предостерёг её Питер.

Она не послушалась. Ведь ей, если Питер откажется от неё, совершенно нечего терять и сделала решительно ещё один шаг. Она подошла к нему совсем вплотную, прикрыв ладошкой его рот, чтобы он перестал сыпать гневными тирадами и своими этими «ах!» совсем не к месту. Она прижалась к его груди.

Питер стоял не шелохнувшись, едва дыша. На миг, прикрыв глаза.

– По всей видимости, девочка, ты не очень боишься моих угроз? Не так ли? Мы тут на берегу совершенно одни и никто не придёт к тебе на помощь.

– Боюсь, Питер, но уверена, ты меня не обидишь. Ты мой славный рыцарь. Мне не хочется плыть на тот берег без тебя, мой разлюбезный супруг на веки вечные. Поэтому предпочитаю, чтобы ты поругался на меня, – она пальчиком дотронулась до его груди, тело Питера обдало огнём от этого невинного прикосновения, а она тем временем продолжала: – И перестал так гневаться. А когда выслушаешь меня, возможно, простишь. Ты ведь всегда так поступал! Не правда ли? – произнесла девушка умоляющим тоном.

Прикосновения тела Ровены слегка охладили его пыл.

Серо-голубые глаза бесстрашно смотрели в его серые, заглядывая в самую душу, бередя её. Он едва не утонул в глубине этих прекрасных глаз. Питер тут же смутился и совершенно сбился с мысли, удивляясь самому себе, как быстро поддался чарам своей молодой супруги.

Ничего не изменилось с момента их знакомства.

Близость девушки туманила его разум, он уже с трудом соображал и лишь буркнул:

– Что-то не припомню такого.

А когда её нежные руки коснулись его груди и заскользили вдоль его тела медленно вверх, совсем перестал что-либо припоминать.

Ровена на этом не остановилась. Приподнявшись на носочки, охватила руками за его шею и, пригнув голову Питера к себе, нежно коснулась губами его губ.

Питер не сдержался от такой невинной ласки. Обхватив девичье тело своими руками, жадно прижал к себе. Поцелуй длился целую вечность. Теперь он знал, что ему делать со своей яростью.

Питер почувствовал, как постепенно теряет контроль. А Ровена наслаждалась и таяла в объятиях любимого.

Молодожёны не заметили, как оказались на песке. Хотя на улице уже вечерело, и на ночном небосклоне появились первые звёзды, но было всё ещё тепло. С моря дул тёплый бриз. Его руки жадно блуждали по телу девушки, а она всем телом льнула к любимому. В голове Питера мелькнула сладчайшая мысль, вот теперь он может не останавливаться, и только осознание этого придавало ему остроту и полноту ощущений.

Всё последнее время молодой человек мечтал об этом счастливом моменте и дне, и, по всей видимости, их первая ночь любви пройдёт на самом берегу под ночными небом и звёздами. Дожидаться возвращения домой совершенно не намерен, слишком велик риск, что его молодая жена снова сбежит.

Он неожиданно припомнил недавнее видение, как занимался любовью с Ровеной на берегу среди цветов под ночным звёздным небом, и в тот самый момент даже сочинил песню под навеянный мотив. Он помнил этот запах цветов, моря. Неужели всё сейчас происходило на самом деле?! Похоже, именно так и было и притом на самом деле! Он перевёл взгляд на небо и сразу же увидел ту самую звезду, на которую загадал, быть навечно с любимой. И вот его пожелание сбывалось!

Губы Ровены шептали его имя.

Он, глядя в затуманенные глаза любимой, усмехнулся. «Отправить её на тот берег» и как ему могло взбрести в голову подобное сказать.

Он отстранился от неё и встал.

Ровена сразу же ощутила холод одиночества.

– Питер, любимый ты куда?! – испуганно воскликнула она.

– Потерпи, любовь моя, надо же что-нибудь постелить на песок, для нашего ночлега.

Ровена немного смутилась, но кое-что, вспомнив, предупредила тут же его:

– Питер там, в седельной сумке твоего коня лежит знамя вашего рода. То самое.

Питер засмеялся, но, вспомнив, что рыцари требовали доказательства невинности невесты, промолчал и не стал напоминать об этом в такой счастливый момент. Он лишь проговорил:

– Оказывается, ты у меня запасливая.

– Нет, просто боюсь, что тебе никто не поверит, – ответила Ровена, и скромно опустила ресницы. Лёгкий румянец покрыл её щеки от смущения.

Он, не спеша, достал из седельной сумки знамя и плащ и расстелил их.

– Иди сюда ко мне, любимая! – позвал Питер.

Он продолжал удивляться своей супруге, куда подевалась её решительность. Сейчас она олицетворяла саму скромность.

Ровена немного нервничала и не стала уточнять, почему знамя рода Гилфордов оказалось у неё с собой, раз Питер не спрашивал. Между ними теперь не должно быть секретов, но всё же решила умолчать о подробностях. К тому же всё вышло совершенно случайно. Анфред, её наставница, при подготовке к брачной ночи с сэром Гилфордом сделала копию знамени, которая теперь висела в самом центре в зале замка Гилфорд над помостом, где за столом обычно сидели хозяева замка и их приближённые. Покидая замок в спешке, поменять обратно у них не было возможности, а оставлять знамя в качестве улики в комнате Ровены было бы сверх безрассудства. Да и вряд ли кто заметил бы подмену. Поэтому Анфред забрала настоящий флаг Гилфордов с собой.

Хотя, что теперь об этом говорить, тревожно вздохнула Ровена.

Она признавала, что совершила много ошибок и прекрасно осознавала также, что натворила не меньше разных глупостей.

Но кто не ошибался!

Откуда ей было знать, что именно Питер станет её супругом, а не его отец сэр Гилфорд! И ей совершенно ничего не нужно было делать, из того, что сделано, и уж тем более совершать побег.

И особенно… заботиться о первой брачной ночи.

Знамя Гилфордов сейчас было с ними!

И невероятным образом получилось даже весьма кстати.

Она припомнила, как рыцари замка роптали и требовали от сэра Гилфорда подтверждения невинности взбалмошной и безрассудной невесты! Дикость конечно! Но сейчас ей придётся подчиниться их требованиям. Она дала себе слово, такое будет всего лишь однажды, когда она потакает желаниям безумцев! Но чего не сделаешь ради любимого!

Ей предстоит всё исправить.

И теперь следы первой ночи останутся на знамени Гилфордов.

После присяги верности, которую принесут ей по возвращению в замок эти самые рыцари, они обязаны будут почитать её как леди Гилфорд, хозяйку замка, с гордостью мысленно заключила Ровена.

Сэр Роберт Гилфорд первым напомнил ей сегодня перед отправкой в Нормандию, что она теперь леди Гилфорд.

Ровена подняла глаза к небу и снова увидела, ту самую звезду, на которую загадала своё пожелание в день своего рождения, когда они с Питером плыли на корабле в Англию. Желание быть с любимым! Это желание сбывалось! В душе, наконец-то, во царил покой.

До её сознания стали доходить слова Питера.

– Да, мне и так никто не поверит, предъяви я хоть тысячу доказательств твоей невинности, дорогуша. Твой побег позор на мою голову. Ещё долго не смогу смотреть в глаза даже курам и дворовым собакам, не то, что своим воинам, да и всей округе.

Ровена засмеялась.

Шутливый тон Питера позволил девушке немного расслабиться.

– Питер, тебе не так уж не повезло. Леди Магдалена уснула на собственной свадьбе на плече сэра Освальда под шум и громкую музыку во время свадебного пира. Так, спящую, он унёс её в спальню новобрачных.

– Представляю, каково было ему на следующий день после появления на глаза гостям, и сколько же насмешек пришлось снести бедняге?

Питер задал свой вопрос полным сочувствия шутливым тоном и заботливо укрыл их свои плащом, придвигая молодую супругу к себе поближе.

– Ничего подобного, – тут же возразила девушка и ещё плотнее придвинулась к нему, – они две недели не покидали спальни, – проговорила Ровена, улыбаясь и вдобавок чмокнула супруга в подбородок.

– Вот как! И чем же они занимались? – прикинулся непонимающим Питер, целуя супругу по очереди в брови, глазки, щёчки, шейку.

Ровена засмеялась и зажала плечом шею, от щекотки по её телу пробежала волна.

– Тем же, чем и всегда, то седлали кобылку, то жеребца.

Питер припомнил момент, когда Ровена бесцеремонно улеглась на него и оседлала. Вот это откуда у неё, подумал он. Весело засмеялся и нежно притянул её к себе и, подминая под себя, проговорил:

– Боюсь, девушка, сегодня мы будем седлать только кобылку. Ну, а уж потом видно будет.

Ровена смущенно уткнулась ему в грудь. Вдруг перестала улыбаться и, сменив сразу шутливый тон, серьезно спросила:

– Питер, почему вечером ты мне не сказал, что хочешь взять меня в жены? Почему заставил страдать ещё целую вечность?

Он перевернул её на спину и лег сверху, глядя в её глаза, серьезно произнёс:

– Прости, если причинил тебе боль. Но я был уверен, что ты меня правильно поняла.

– Питер, я поняла тебя так, как ты сказал, что завтра стану твоей, и ты сам всё устроишь. И я решила, раз так мало значу для тебя и притом только на одну ночь, уеду не прощаясь. Мне хотелось, чтобы ты задумался и понял, что именно теряешь.

Он удивлённо приподнял брови и заговорил уже более шутливым тоном, хотя глаза его оставались серьезными.

– Ах, вот почему ты убежала?

– Ты всё шутишь? Но если бы я вчера уехала, ты бы больше меня не увидел.

– Любимая, я всё равно нашел бы тебя. – самоуверенно заявил Питер.

– Нет, Питер, я не собиралась ехать в Алансон.

– Как не собиралась? Ты же сама всё время просилась домой.

– Да, это так, но сначала поехала бы в Лондон, продала твои платья. Подождала там некоторое время, пока не ослаб твой надзор за Ла-Маншем. Затем собиралась нанять охрану и отправиться в Германию к деду сэру Гюнтеру, а в Алансон отправила бы послание и сообщила, где нахожусь. Ты бы не нашёл меня. А позже получила бы развод с сэром Гилфордом.

Питер молчал.

Он вдруг отчётливо осознал, что такое она могла проделать в любое время, так и не услышав его слов любви.

– Ровена, ты меня простишь?

– А ты меня?

– Ровена, ты давно знаешь?

Питер резко замолчал.

Но девушка сразу догадалась, что её супруг спрашивает про слуховое окно в стене.

– С тех самых пор, как ты подменил в кувшине сонное зелье, предназначенное для тебя.

Он засмеялся и уткнулся ей в шею и нежно поцеловал.

– Выходит, всё, что я слышал всё это время, ты говорила специально, зная, что я подслушиваю? И намеренно несла всякую чушь.

Ровена улыбнулась, наслаждаясь поцелуями Питера. Он, скользнув губами по её шее, опустился ниже и коснулся губами отвердевшего соска. Ровена уже теряла нить рассуждения, но она должна договорить.

– Если бы не Анфред, то ещё красочнее рисовала бы для тебя картины. Это она щадила твои нежные ушки.

– Вот, значит, кому мне говорить спасибо. Так это Анфред. – проговорил Питер и уткнулся носом в ложбинку между грудей любимой. – Теперь я её должник.

– Да. Дома все считали, что у меня прекрасный дар странствующих трубадуров и артистов придумывать разные истории.

– Представляю.

Ровена слегка прикусила ему ухо, хохотнула и, подавив смешок, продолжила его поддразнивать:

– Питер, а когда чуть позже встречала тебя в зале, мне больших усилий стоило скрыть смех под страхом разоблаченья. А когда, мой дорогой, ты, так неожиданно переехал в соседнюю с моей комнату, сразу догадалась, что мои актёрские таланты были оценены по достоинству тобой. Мне не хотелось тебя разочаровывать и дальше, поэтому старалась для тебя изо всех сил, как могла.

Ровена засмеялась, уткнувшись носом ему в грудь.

Питер теперь припоминал непонятные ухмылки, улыбочки Ровены и Анфред. Они обе просто потешались над ним.

Каким же глупцом он казался им? И во всём виновата проказница, его молодая жена. Отрешённо вздохнув, решил, что пора заканчивать с выяснением, тем более и так всё ясно, а за разговорами ночь пролетит незаметно. А он намеревался укрепить свои брачные узы, завершив брачную ночь, и откладывать её до возвращения в замок не собирался. Кто знает, что его молодой женушке взбредёт в следующий миг с её-то разносторонними талантами. Откинув все размышления, закрыл её рот поцелуем. Девушка не протестовала. Его губы стали настойчивыми. Он стал покрывать поцелуями щеки, брови, подбородок, шею. Руки нежно касались её тела, как будто он боялся спугнуть ангела. Когда губы сместились ниже, они сразу наткнулись на кулон, его подарок.

Он улыбнулся.

– Ровена, ты с собой взяла моё сердце?

– Да, Питер. Я взяла с собой самое ценное. Твоё сердце!

Питер слегка отстранился и произнёс шепотом:

– Ровена, я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Питер, – ни на секунду не задумываясь, ответила девушка.

– Ты станешь моей… моей женой навеки?

– Я буду, Питер, твоей женой навеки.

– Питер, ты станешь моим супругом навеки вечные?

– Девушки не делают предложения.

– Я уже не девушка. Я твоя жена навеки.

– Леди Ровена Гилфорд, я твой супруг навеки вечные! – проговорил Питер. Пусть будет, так как хочет его жена.

И вдруг все глупости, которые они натворили в прошлом, перестали иметь какой-то особый смысл, а возможно ничего и не было вовсе. Были только счастливые влюблённые леди Ровена и сэр Питер.

Их задорный счастливый смех разносился в ночной тишине в дюнах.

Воины Питера, расположившиеся на ночлег на пригорке невдалеке от места, где устроили свою брачную ночь Питер и Ровена, всю ночь ворочались, пытаясь заснуть. Больше всего их забавляло и удивляло, куда подевался гнев их командира, который они наблюдали во время пути, когда он гнал лошадей. А на рассвете они наблюдали картину, как внизу у берега резвилась парочка новобрачных. И никто из них не сказал бы, что Питер огорчен отсрочкой брачной ночи.

Молодожены были счастливы.

Ровена забежала в воду, не останавливаясь, несмотря на то, что вода с утра была прохладной и приятно обжигала кожу. Она любила купаться в реке около своего родового замка, но просторы залива завораживали и притягивали взор. Морская гладь простиралась до самого горизонта. Ровена видела всю эту красоту впервые так близко! И ощущение увиденного было для неё ни с чем не сравнимо, разве что золотистые просторы полей, но голубая морская гладь это нечто особенное, и она наслаждалась каждым мгновением полностью, отдавшись своим чувствам.

Всё вокруг казалось чудесным!

– Питер, посмотри кругом вода. Такой песчаный берег! – восхищенно восклицала Ровена.

Она плавала, наслаждалась водой. Питер лежал на берегу в воде, легкие волны то и дело накатывали на его тело и плавно отступали. Ровена, заметив, как он лежал неподвижно с закрытыми глазами, подплыла к нему, накрыла его своим прохладным телом. Нежно поцеловала. Питер открыл глаза, его руки обняли девушку и нежно ласкали её нежную, упругую и влажную кожу.

– Жена моя. Любовь моя.

– Муж мой. Мой господин.

Он, улыбаясь, спросил, не веря в то, что его жена произносит эти слова, да ещё они слетели с её губ с такой легкостью и так приятно ласкали слух.

– Неужели, господин?

Она поцеловала его в подбородок, улыбалась, а в глазах играли смешинки.

– Не сомневайся, господин мой.

– Сейчас проверим. Ты поцелуешь меня? – его голос прозвучал повелительно.

– Хоть сто раз подряд.

Он перевернул её на спину и стал покрывать поцелуями её нежное, упругое тело. Они снова занимались любовью. И если бы Питер хоть на миг вспомнил о своих воинах, то застал бы их за любопытнейшим занятием, но этого не случилось. Эти негодяи, без зазрения совести наблюдали за любовной игрой его и Ровены.

Наслаждаясь обществом своей молодой жены, он забыл обо всём и обо всех на свете. Сейчас на всём белом свете существовали только они одни, и целый мир принадлежал, только им двоим счастливым влюбленным.

И когда Питер нёс на руках обнаженную свою молодую жену леди Ровену, к месту их ночлега, то смотрел с восхищением и любовью только ей в глаза, как и она не сводила своего нежного взора со своего любимого супруга сэра Питера, крепко руками обхватив его за шею. Она нежно улыбалась ему лучезарной улыбкой самой счастливой женщины на свете и беззаботно помахивала ногами, одновременно наслаждаясь близостью его теплого тела.

Питер наклонился к её лицу и с нежностью потерся носом о её нос.

Ровена снова засмеялась. Этот нежный невинный жест заставил затрепетать девичье сердце. Питер любит её, и она чмокнула его в щеку.

Двое влюблённых, увлечённых друг другом, не заметили, что у места, где остались следы их бурной ночи любви, сидел, как ни в чём не бывало, сэр Томас. Он сидел с таким невозмутимым видом рядом на песке, а в зубах жевал травинку и с нетерпением ожидал, когда же, наконец, обратят на него внимание. И лишь только когда он закашлял для приличия, решив напомнить о своём присутствии и существовании, то заметил, как смутил молодожёнов.

Питер замер с Ровеной в руках.

Оправившись от потрясения, опустил Ровену на землю. Ровена в мгновение ока подняла свою одежду, разбросанную небрежно вблизи их ночевки и, спрятавшись за Питера, начала быстро одеваться. От волнения руки отказывались девушку слушаться, для неё было так неожиданно, что кто-то их застал в таком виде.

– Питер – это просто немыслимо! Почему ты меня не предупредил, что мы с тобой здесь не одни? – её возмущению не было предела.

Питер громко засмеялся.

– Ровена, любовь моя, как будто бы это тебя остановило.

Она смутилась ещё больше, услышав замечание супруга.

Ей очень хотелось пнуть его изо всех сил ногой. Он явно намекал, что именно она его соблазняла. Вот бесстыжий…, вот наглец…!

Возмущению Ровены не было предела.

– Ты выставил меня на посмешище! – продолжала возмущаться она.

– Ну, хоть в этом…, хотя замечу, моя дорогая, и без моей вины, мы теперь квиты.

Ровена надула губки, Питер просто злопамятный тип, как оказалось. И ему крупно повезло, что он не принимал в этом спектакле участия! И она решила перенести свой гнев на другого человека.

– Сэр Томас, вам никогда не говорили, что не прилично подглядывать?

Ровена была рассержена и не знала, на ком отыграться.

Питер её тут же поддержал.

– Да, Томас? Вам что, делать было нечего? А что ты сейчас делаешь здесь?

– Ничего, – ничуть не смущаясь, произнёс Томас, не показывая никаких эмоций. – Просто все интересуются, когда мы возвращаемся?

Изумлению Ровены не было предела.

– Все?! – вопрос замер у неё на устах.

Она в опасении подняла глаза и увидела воинов Питера, которые сидели на пригорке наверху обрывистого берега, как зрители в амфитеатре в Древнем Риме на бое гладиаторов, только здесь они наблюдали совсем другое.

Глаза и рот Ровены расширились от удивления.

Девушка резко повернулась к Питеру и обвинительным тоном спросила:

– Ах, ты знал, что за нами наблюдают?!

Она начала колошматить Питера кулаками.

Питер, не ожидавший ничего подобного, пропустил один удар в челюсть. Он попытался остановить Ровену и, когда руки её были за спиной плотно зажаты его рукой, поцеловал. Затем, отстранившись, он засмеялся и примирительно произнёс:

– Ровена, будет тебе сердиться, я сам забыл обо всём на свете, как только увидел тебя. Не переживай. Они никому ничего не расскажут.

Ровена после его правдивых слов смягчила свой взгляд, но голос ещё звучал строго:

– А я думала, ты их призвал в свидетели моей невинности.

– Боже! Ровена, мне это было совершенно безразлично в тот момент. – сказал Питер, но, заметив на лице Ровены сердитое и обиженное выражение, добавил: – Хотя не скрою, теперь мне приятно узнать, что я твой первый и последний господин.

Ровена немного успокоилась, узнав, что Питер ничего не подстраивал.

Она от волнения теребила край своей одежды, больше ей ничего не приходило в голову, но руки срочно надо было куда-то подевать. Щеки девушки пылали от смущения. Боже, думала она, теперь все будут обсуждать её недостойное поведение. Новобрачной, считалось, надо было быть очень скромной, а она вела себя с Питером уж точно не так.

Она решила не смотреть в сторону сэра Томаса.

Ровена была уверена абсолютно, что прочла в его взгляде осуждение.

Питер тем временем поднял знамя, на котором они провели ночь, видя, как Томас всё время косится в эту сторону.

– Томас, по-моему, ты уже удовлетворил своё любопытство, – недовольно пробурчал Питер. – Можешь идти всех успокоить. И пусть собираются в путь. Сейчас отправляемся, только по дороге захватим Анфред в хижине рыбака.

Постепенно Ровена позабыла о своём смущении.

Более того, теперь рыцари удовлетворены и перестанут злословить, успокаивала она себя.

Получилось, как получилось.

Отряд с новобрачными, не спеша, возвращался домой в замок Гилфорд.

Ровена ехала вместе с Питером на его коне и всю дорогу радостно улыбалась. Счастье переполняло девичье сердце и радовало душу. Она любит Питера, он любит её, и они теперь муж и жена. Такое же глупое и счастливое выражение лица было и у Питера. И ничего другого для счастья, казалось, им и не надобно в этой жизни.

Но, однако, сейчас леди Ровену беспокоили некоторые моменты, которые в порыве счастья вылетели у неё из головы совершенно.

Молодой воин Питера, Гендель, посланник с её письмом домой в Алансон, вернулся с континента. Он, ещё до прибытия за ней Питера, передал ей ответ из дома: послание от младшей сестры Беатрис. Сначала Ровена не придала особого значения некоторым моментам послания, мысли её в это время были заняты совершенно другим, но сейчас, когда они возвращались в замок, у неё появилась возможность поразмыслить над загадками. Она припомнила тот самый момент, который её беспокоил. Вышивка, которую ей передала сестра, была свёрнута и перевязана кожаным шнурком для волос. Вроде бы на первый взгляд ничего необычного в этом не было для постороннего человека, но вот Ровена, когда все страсти воссоединения её с супругом улеглись, испытывала взволнованность по этому поводу.

Сестра всего лишь отправила ей кожаный шнурок для волос.

Но для Ровены было в этом нечто весьма странное и непонятное.

Откуда Беатрис могла знать, что она потеряла свой шнурок во время путешествия? Ведь она потеряла его у водопада во время трагичного происшествия, о котором сейчас в самый счастливый день совершенно не хотелось ни вспоминать, ни уж тем более думать.

Ровена допускала мысль, возможно, сестра просто так на всякий случай послала шнурок для волос. Но отчего-то Ровене казалось, что это был шнурок именно тот самый, который она потеряла. Во всяком случае, он был такой же точь-в-точь! Она, сейчас держа его в руках, уже в который раз, пересчитала все узелки на нём. Даже количество узелков, которые Ровена делала на своём шнурке каждое утро незаметно от похитителей после пробуждения, было таким же. Их было столько, сколько ночей они с Анфред были в пути в обществе похитителей.

12 3 Kolejny

Подарок отца. Книга пятая. Леди золотой кувшинки

Osoby, które czytają tę książkę, przeczytały również