Любовь или зависимость? Почему предрасположенность к нездоровым отношениям передается через поколения и как это остановить

Мои переломные 17 лет

Одиночество, неуверенность в себе и склонность быть жертвой разрушительных действий других людей продолжали сопровождать меня и в подростковые годы. К 14 годам активные издевательства, обзывания и унижения стали еще более жестокими. Естественная юношеская неуверенность в себе, дух противоречия и эмоциональное насилие, которому я подвергался дома, – все это опустило меня в глубокую бездну стыда и депрессии. В результате я открыл для себя марихуану, которая притупляет восприятие, а позднее и более тяжелые наркотики – их я регулярно принимал с 15 лет. К середине 11-го класса, в 17 лет, я занимался самолечением, заглушая свою грусть, злобу и одиночество опасным количеством наркотиков. После трехмесячного перерыва в продаже и хранении наркотиков я погрузился в почти суицидальный наркомарафон. После того как я открыл для себя большое количество стимуляторов, мои родители поместили меня в стационар на 90-дневную реабилитационную программу для подростков.

До этого момента у меня не было осознания своего саморазрушительного поведения и опасности злоупотребления наркотиками. В день госпитализации и до конца третьей недели пребывания я был тверд и непреклонен относительно своих причин принятия наркотиков: я хотел просто повеселиться и почувствовать себя лучше. Я делал все возможное, чтобы убедить людей, что желание повеселиться и почувствовать себя хорошо не является причиной для госпитализации. Но врачи не верили басням, которые я рассказывал. Они продолжали давить на меня, чтобы я был честным относительно причин, почему я нуждался в том, чтобы кайфовать, тем самым медленно убивая себя.

К четвертой неделе лечения, после ряда конфронтационных и вызывающих гнев индивидуальных и групповых сеансов психотерапии, я открылся для идеи о том, что, вероятно, я действительно бегу от чего-то. Я никогда не забуду момент, когда доктор Шварц, мой психиатр, и доктор Япелли, мой психотерапевт, ворвались на наш групповой сеанс и сообщили другим его участникам, что я являюсь патологическим лжецом и всячески вожу их за нос. Они предупредили группу, что нельзя верить ни единому моему слову и нужно стараться быть со мной помягче, пока я не начну говорить начистоту. Сделав это заявление, они быстро покинули сеанс. Меня оставили кипеть от негодования из-за их лжи и бесчестной манипуляции моими партнерами. Это было сильным ударом для меня, так как я всегда считал себя честным человеком.

Именно тогда что-то начало бурлить и всплывать внутри меня, что-то, что привело меня к ошеломляющему эмоциональному осознанию: я был ужасно грустным, одиноким мальчиком, который отчаянно нуждался в принятии и любви. От этого осознания поток подавленной эмоциональной боли прорвался наружу. Я наконец признал, сколько душевных страданий испытывал и почему был готов сделать что угодно, чтобы сбежать от них. Я рыдал сильнее, чем когда-либо, и впервые в жизни почувствовал ощущение внутреннего покоя и счастья. Эти переживания вдохновили меня написать стихи, изложенные ниже. Они выражают боль и страдания, которые преследовали меня всю жизнь. Мое стихотворение «Одиночество» послужило окном в мир моего истерзанного эмоционального «я».

 

Одиночество

Одиночество – это чувство,
которое сложно принять.
Как бы забыть ни старались,
всю жизнь будет вас терзать.
 
 
Боль, что оно вызывает,
Невозможно терпеть.
 
 
Вы все ждете: найдется
кто-то, кто вас наконец поймет,
Вы все еще ждете кого-то,
но на помощь никто не идет.
 
 
Я прошу лишь о доле малой:
о друге, кто любит и ждет.
Лишь о ком-то, кто даст мне силы
и в трудный момент не уйдет.
 
 
Много раз мечты разбивались,
но, клянусь, если день придет,
когда сбудутся все надежды, —
протяну свою руку вперед.
 
 
Я готов испытать те чувства,
что так долго и страстно ждал.
Если нужно бороться со страхом,
я готов, я не спрячусь в подвал.
 
 
Если вы меня с ног собьете,
поднимусь – и снова в строю.
Сильным и смелым я стану.
Никогда я не отступлю.
 
 
Если раненым меня найдете,
знайте же, что не сдался я.
Здесь еще, не упал, остался —
вот он я.
 
 
Может, слезы мои больные —
это есть цена
за близкого друга рядом,
кто правда любит меня.
 
 
Эта мысль меня так согрела,
даже пусть это лишь сон.
На душе моей потеплело —
умоляю, оставьте меня в нем!
 

Росс Розенберг (1978)

Я достиг своего дна

Я считаю тот сеанс групповой терапии отправной точкой в моем исцелении от созависимости. В тот момент я наконец-то смог осмыслить эмоционально сломленную природу своей жизни, выразить свои чувства по этому поводу и перестать нуждаться в наркотиках, чтобы спрятаться от боли. Возможно, самым большим прорывом стало осознание моего глубоко укоренившегося гнева на отца и обретение потребности освободиться от его контроля надо мной. Потребовалось еще 25 лет, чтобы я смог окончательно преодолеть истинную природу моей травмы привязанности, за которую в ответе мой отец. Тем не менее это был решающий первый шаг!

Как бы много я ни видел недостатков в своих родителях, я навсегда обязан им за их помощь в критический момент; это, несомненно, спасло мне жизнь. Это также имело положительное влияние на наши отношения. Благодаря им я смог сделать очень важный первый шаг – встретиться лицом к лицу со своими эмоциональными демонами и устремиться по пути к исцелению и нормализации психического здоровья. Без них я не смог бы пойти навстречу своей все еще разобщенной семье, и мне бы не удалось осуществить свой план по сепарации от родителей (спустя год я поступил на службу в армию США). Хотел бы также добавить – возможно, это и есть самое важное, – что мой опыт лечения в больнице позволил мне открыть в себе талант помогать другим. Это вылилось в обещание, которое я дал себе и впоследствии выполнил: стать психотерапевтом, который сможет помогать людям, переживающим такие же эмоциональные страдания.

Для чего я включил эту главу

Любой, кто хочет осознать масштабы его собственной созависимости (или нарциссизма), должен тщательно изучить опыт привязанности предыдущих поколений: родителей, бабушек и дедушек, и даже прабабушек и прадедушек. Своим жестоким обращением родители формируют у детей травму привязанности и, несомненно, несут ответственность за их созависимость или патологический нарциссизм. Хотя львиная доля вины лежит на родителе-нарциссе, созависимый также делит с ним эту ответственность. Несправедливо рассматривать эту многогранную проблему, сводя ее к выбору «хорошего» и «плохого» родителя. Оба родителя являются членами одной дисфункциональной эстафетной команды. Оба готовят своих детей к передаче эстафетной палочки последующему поколению.

Если вы хотите осознать масштабы своей созависимости или нарциссизма, вам нужно тщательно изучить опыт привязанности предыдущих поколений вашей семьи.

Я очень надеюсь, что описанный мной опыт даст вам ясную систему координат для понимания сил, формирующих вашу собственную созависимость. Благодаря осознанию витиеватого, но предсказуемого направления, по которому движется созависимость (и нарциссизм), у вас будет более глубокое представление об этой проблеме и появится возможность полностью от нее избавиться.

Темы для размышлений

• Какую роль сыграли ваши прапрародители (прапрабабушки и прапрадедушки) в формировании вашей созависимости?

• Как травма привязанности ваших родителей повлияла на их поведение по отношению к вам?

• Влияет ли на ваше отношение к родителям тот факт, что созависимость передается через поколения?

Глава 2
Захватывающее, но мучительное танго

Метафора, меняющая жизни людей

В 17 лет я открыл в себе тягу к поэзии. Мои ранние стихи помогли мне раскрыть глубоко спрятанные и подавляемые мной чувства, которые создавали хаос в моей жизни.

Довольно рано я понял, что сам процесс сочинения стихов и их осмысление, а также возможность делиться ими помогали мне развязывать запутанные узлы моих психологических страданий. Использование образных и эмоционально выразительных слов и фраз казалось мне волшебством, так как они позволяли мне выразить мысли и чувства, о существовании которых я даже не подозревал до тех пор, пока они не были изложены на бумаге. Поэзия не только оказала целительное воздействие на мое ноющее сердце, но и помогла мне получить одобрение и поддержку от других людей; то, в чем я отчаянно нуждался. Ранее мне никогда не говорили, что я обладаю каким-то особым талантом.

Мое пристрастие к использованию поэзии в качестве инструмента для своего эмоционального исцеления и духовного роста повлияло на применение образного и эмоционально многозначного символического языка в моей профессии. В начале своей карьеры я тяготел к формам психотерапии, которые выявляли психологические травмы путем использования метафор и аллегорий. Как и следовало ожидать, эти техники эффективно помогали моим клиентам получить доступ к заблокированным травмирующим воспоминаниям. Более того, символический язык и сторителлинг – полезные инструменты для осознания и лечения травмы.

Мое умение превратить сложные психологические феномены в простые, но выразительные символические слова и фразы имело ценность в плане познания и обучения. Это было особенно эффективно в отношении моих клиентов, погрязших в отрицании своей зависимости, деструктивных привычек или травмирующего прошлого. Я выяснил, что ясно изложенная и вовремя сказанная метафора может сдвинуть человека с непреклонной позиции отрицания, приведя его к свободному выплеску эмоций, о которых он до этого момента не задумывался и которых не ощущал. Более того, использование метафор помогало превращать сложное в простое, а запутанные психологические построения – во что-то доступное для понимания с точки зрения эмоций.

Хотя я не могу точно вспомнить, когда впервые начал использовать метафору танца для иллюстрации отношений созависимого и нарцисса и метафору танцоров для описания созависимого человека и нарцисса, я совершенно уверен, что они родились во время моей личной психотерапевтической практики. По моим подсчетам, открытие этой метафоры произошло в 2005 году, когда я был охвачен прозрением, пришедшим ко мне в ходе психотерапии: я испытывал гораздо меньше беспокойства и чувствовал себя более комфортно с женщинами-нарциссами, нежели с созависимыми женщинами. Чем ближе я был к выздоровлению, тем четче осознавал свои рефлекторные реакции (комфорт или дискомфорт) с различными типами женщин. Я сразу же стал использовать эту новообретенную теорию в психотерапии с моими созависимыми клиентами.

Использование метафоры танца и последующее объяснение того, как и почему романтические партнеры, созависимый и нарцисс, привлекают друг друга (и дисфункционально совместимы), быстро стали необходимыми компонентами лечения созависимости на ранних стадиях. Эти обсуждения помогали моим клиентам получить логическое объяснение их жизненной истории и проблем в отношениях.

Возможно, более значимым открытием для них было то, что они не являются беззащитными жертвами несчастной судьбы. В силу того, что людям очень трудно взять на себя личную ответственность за проблемы, возникшие вследствие их собственного выбора и неверных убеждений, такие беседы являются невероятно важными. Подавление смущения, вины или стыда помогает человеку ненадолго почувствовать себя лучше, но у этого будет своя цена.

Признавая, что они являются и несчастными жертвами, и добровольными участниками, пациенты с большей готовностью погружаются в темные, глубинные подсознательные силы, которые заставляли их из раза в раз повторять один и тот же мучительный, но зачастую захватывающий танец. Осознание своей сопричастности давало поразительный эффект. Вместо ощущения гнева, стыда и еще большей ненависти к себе они испытывали оптимизм и воодушевление. Получение объяснения своих страданий и пребывание в обществе терапевта, который знал, как им помочь, давало моим клиентам надежду – некоторым впервые в жизни.

Не будет преувеличением сказать, что использование моих метафор танца и танцоров для раскрытия тайн созависимости и нарциссизма меняет жизнь людей. Это простое, но глубокое по своей сути открытие породило эффект домино – последующие озарения. По мере того как идеи множились и строились одна на другой, мой лечебный арсенал становился все более полным и укомплектованным.

Значимым открытием для моих клиентов всегда становится то, что они не являются беззащитными жертвами несчастной судьбы.

Накапливая положительные психотерапевтические результаты, я начал фантазировать о том, чтобы поделиться своими открытиями с миром. В 2012 году у меня появилась возможность провести местные профессиональные тренинги, которым я дал название «Созависимые и нарциссы: понимание природы взаимного влечения». Прошел еще год, прежде чем менеджер по тренингам PESI наткнулся на эту работу и предложил мне должность руководителя тренинга. Все остальное, как говорится, уже история.

Метафора танца предполагает, что созависимые люди пассивны, готовы идти нарциссам навстречу, они – ведомые танцоры, которые чувствуют себя естественно и комфортно с ведущим танцором, контролирующим их. С другой стороны, она объясняет, почему нарциссические партнеры ощущают себя естественно и комфортно, когда берут на себя управление танцем. Такое танцевальное партнерство объясняет как комфорт и интуитивные действия обоих партнеров, так и их любовь к дисфункциональным переживаниям в процессе танца.

Словари определяют танец как «ритмичные, последовательные шаги и движения, совпадающие по скорости и ритму с музыкальным сопровождением». Моя метафора, по сути дела, аналогична: это последовательные шаги, движения или романтическое поведение, которое совпадает по скорости и ритму с личностью каждого из партнеров и его ожиданиями от отношений. Поведение созависимых и патологических нарциссов подтверждает идею схожести их союза с танцем и создает длительные дисфункциональные отношения, или танцевальное партнерство.

При совпадении противоположных дисфункциональных личностей партнеры часто оказываются в драматичных, похожих на американские горки патологических отношениях, которые продолжаются, несмотря на неудовлетворенность одной из сторон или желание прекратить танец.

Танцы со звездами

Если вы смотрите «Танцы со звездами», то знаете, чего стоит выиграть заветный призовой Зеркальный шар^[12]. Как и в любой успешной танцевальной паре, каждый из партнеров чувствует и чутко подстраивается под стиль исполнения второго и его характерные движения. Чтобы иметь успех на танцполе или по-настоящему наслаждаться танцем, двое партнеров должны быть максимально совместимы и глубоко знать друг друга.

Созависимые хорошо танцуют с нарциссами, потому что их патологические личностные характеристики, или «танцевальные стили», идеально подходят друг другу. Практически сразу они начинают великолепно танцевать, потому что могут инстинктивно предугадывать движения друг друга. Хореография не требует особых усилий, и создается ощущение, что они танцевали вместе всегда. Каждый партнер не только инстинктивно знает свою роль и придерживается ее, но вместе они делают это так, будто тренировались всю свою жизнь. Дисфункциональная совместимость является движущей силой, которая позволяет танцорам дойти до финала.

Созависимые тянутся к патологическим нарциссам, потому что они чувствуют себя комфортно с человеком, который знает, как направлять, контролировать и вести за собой других. Нарциссический танцор – это просто инь для янь. Дающий, жертвенный и пассивный характер созависимого идеально сочетается с заносчивой, требовательной и эгоцентричной натурой их партнера. То, что созависимый является более пассивным, вовсе не значит, что у него меньше танцевального шарма. Дисфункциональная ловкость и способность предугадывать движения партнера делает роль созависимого не менее значимой для завоевания иллюзорного приза, к которому пара страстно стремится.

Созависимые мастерски предвосхищают каждый шаг своего нарциссичного партнера, при этом воспринимая танец как пассивные, но приятные переживания. Патологически нарциссичные танцоры наслаждаются танцем с созависимыми, потому что те позволяют им почувствовать силу, уверенность и контроль. Танец с податливым партнером сильно волнует, так как нарциссы управляют всем процессом, будучи при этом уверенными, что являются единственной звездой на танцполе.

Возможно, моим лучшим из ранних описаний переживаний метафорического танца было мое эссе «Зависимость: не танцуйте!», которое я написал в 2007 году. Как и другие мои эссе и стихи, оно было написано после вдохновляющего и «прорывного» сеанса с одним из моих клиентов. Я не шучу, когда говорю, что эссе буквально написало само себя, так как эти идеи крутились в моей голове уже на протяжении нескольких лет. Я считаю эту работу стартовым моментом, после которого идеи синдрома человеческого магнетизма были облечены в письменную форму. Ниже представлено мое любимое эссе в своем первоначальном виде.

Созависимость: не танцуйте!

Для «танца» созависимости нужны двое людей: ведущий и ведомый. Этот по своей сути дисфункциональный «танец» требует противоположных, но четко сбалансированных партнеров: созависимого и нарцисса. Созависимые, которые являются дающими, жертвенными и поглощенными потребностями и желаниями других, не знают, как эмоционально отгородиться или избежать романтических отношений с нарциссичными личностями – эгоистичными, эгоцентричными, доминирующими и ранящими других. Созависимых обычно влечет к партнеру, который идеально подходит для их исключительно пассивного и податливого стиля «танца».

Как искренние приверженцы своего стиля в «танцевальных» отношениях, созависимые люди являются пассивными и сговорчивыми партнерами. Они находят нарциссических партнеров очень привлекательными. В них им итересен шарм, дерзость, уверенность и доминирующая личность. Когда созависимые и нарциссы разбиваются на пары, процесс танца рождает восторг – по крайней мере, сначала. После нескольких «композиций» захватывающий «танец» неизменно превращается в драму, конфликт, чувство своей ненужности и ощущение загнанности в ловушку. Даже в таком хаосе и раздоре никто из них не решается разорвать партнерство.

Когда созависимый и нарцисс сходятся вместе, их «танец» разворачивается идеально: нарциссический партнер ведет, а созависимый следует за ним. Их роли кажутся естественными, потому что они играли их всю свою жизнь; созависимый неосознанно отказывается от своей власти и, поскольку нарцисс успешно берет на себя контроль, «танец» оказывается идеально скоординирован. Никто никому не наступает на ноги.

Как правило, созависимые дают гораздо больше, чем получают от партнера взамен. Будучи великодушными, но обиженными партнерами, они словно застревают на «танцполе», постоянно ожидая следующей «композиции», во время которой, как они наивно надеются, их нарциссический партнер наконец поймет их потребности. Созависимые принимают заботу и великодушие за проявление верности и любви. Хотя они гордятся своей непоколебимой преданностью по отношению к любимому, в результате они остаются с ощущением, что их недооценили и использовали. Созависимые остро нуждаются в том, чтобы быть любимыми, но из-за своего выбора партнера обнаруживают, что их мечты так и не сбываются. С разбитым сердцем из-за неоправданных надежд они тихо и с горечью проглатывают свою неудовлетворенность и смиряются.

Созависимые фактически застревают в паттерне «отдавать и жертвовать собой», не имея возможности когда-либо получить то же самое от своего партнера. Они делают вид, что наслаждаются «танцем», но втайне испытывают чувство обиды, горечи и грусти по поводу того, что не взяли на себя более активную роль. Они уверены, что никогда не найдут человека, который полюбит их за то, кто они есть, а не за то, что они могут дать. Их низкая самооценка и пессимизм проявляются в форме привычной беспомощности, которая заставляет их оставаться на «танцполе» со своим нарциссическим партнером.

Нарцисса, как и созависимого, влечет к партнеру, который кажется ему идеальным: к тому, кто позволяет им управлять, тем самым давая нарциссу почувствовать себя сильным, уверенным и значимым. Другими словами, нарцисс чувствует себя наиболее комфортно с «танцевальным» партнером, который соответствует его зацикленному на себе и очень эгоистичному стилю. Нарциссы способны сохранять линию «танца», потому что они всегда находят партнеров с низкой самооценкой, отсутствием уверенности в себе и самоуважения. Так они могут управлять и партнером, и самим «танцем».

Хотя все созависимые «танцоры» стремятся к гармонии и балансу, они постоянно саботируют самих себя, выбирая партнера, который на первых порах их привлекает, но из-за которого они в итоге испытывают недовольство и обиду. Когда появляется шанс прекратить взаимодействовать с нарциссическим партнером и спокойно подождать, пока рядом не появится кто-то более здоровый, они обычно выбирают продолжать свой дисфункциональный «танец». Они не могут оставить своего нарциссического партнера, потому что отсутствие чувства собственного достоинства и самоуважения заставляет их думать, что никого лучше они все равно не найдут. Для них быть одному – это значит быть одиноким, а выносить одиночество слишком болезненно.

Созависимые не обладают чувством собственного достоинства и не ощущают собственной силы, поэтому они не могут выбирать любящих и готовых к взаимной отдаче партнеров. Их склонность к нарциссам связана с их бессознательным желанием найти человека, с которым у них есть что-то общее. Это должен быть кто-то, напоминающий им об их безвольном и, возможно, травмирующем детстве. Печально, но созависимые люди – это дети родителей, которые так же превосходно исполняли свой собственный дисфункциональный созависимый или нарциссический «танец». Их страх остаться в одиночестве, подсознательное стремление к контролю и налаживанию жизни, а также комфортное для них самоощущение в роли бесконечно любящего, преданного и терпеливого мученика – все это продолжение и выражение детской потребности в том, чтобы их любили, уважали и заботились о них.

Хотя созависимые мечтают «танцевать» с безусловно любящим и поддерживающим партнером, они покоряются своей дисфункциональной несчастной судьбе. Пока они не решат излечить свои психологические раны, им суждено держать постоянный такт и ритм своего покорного «танца».

С помощью психотерапии и, возможно, 12-ступенчатой восстановительной программы созависимые могут начать осознавать, что их мечта исполнять великий «танец» любви, взаимности и равноправия осуществима.

Благодаря терапии и изменению образа жизни они могут восстановить свое разрушенное чувство собственного достоинства. В процессе излечения и трансформации они обретут ощущение собственной силы и способность эффективно действовать, что, в свою очередь, вызовет у них желание «танцевать» с тем, кто способен согласовывать свои действия с партнером и стремится к ритмичному «танцу» взаимной любви.

Тема для размышлений

• Какова ваша роль в «танце»?

• Какие силы заставляют вас продолжать «танец», даже когда вы этого уже не хотите?