***
Зорэн вышел из поселения вглубь леса впервые с того самого дня, как попал в стаю. Вековые деревья, утопающие в собственных шелестящих кронах, маленькие кустики, трава, кое-где смешанная с еловым колючим покрывалом, встретили его гораздо приветливее, чем в первую ночь. Палящее солнце скрывалось за облаками, но всё же дарило воздуху приятное тепло. Свежий ветерок, проворно облетавший стволы и большие камни, изредка трепал чёрную шерсть и прятал без того бесшумные шаги волка.
Эхо хорошо объяснил, как добраться до горы. Зорэн бежал вперёд уверенно и быстро, не сбиваясь, будто не первый раз следовал по этому пути. Вправо, влево, вперёд, мимо реки, налево. Он вглядывался в кочки и ямки, раз за разом повторял мысленно, куда свернуть, – делал всё, чтобы не было времени думать о грядущем испытании. Думать о возможной схватке со Смертью.
Зорэн выскочил к подножию горы и сразу, чтобы не сомневаться, запрыгнул на каменистый выступ. Холодный. Тихо, крадучись, он начал взбираться на вершину по круговой, выбитой тропинке. Он принюхивался, пытаясь заранее обнаружить ведьму рядом с дымным костром. Но вместо запаха огня или старого человеческого тела он уловил давно забытый, но знакомый запах дикого зверя. С высоты, на которую он успел взобраться, уже можно было окинуть взглядом большое пространство. К горе приближались волфы. Их было много, большая стая. Они стекались сюда со всего леса, но не смели подойти слишком близко. Сидели на безопасном расстоянии. Ждали.
«Плохо», – подумал Зорэн. Если его не убьёт ведьма, то её слугам вполне по силам это сделать. – «Я вернусь. Я обещал Буре. Просто придётся идти другим путём».
Зорэн отрешённо подумал, что делает в этот момент его спутник. Имени волка, который следил за ним, он по-прежнему не знал.
– Недолго же я ждала очередного волчонка, – проговорила Смерть и обернулась.
Зорэн опешил. Он не ожидал увидеть её. Не думал, что она встретит его, едва он успеет понять, что путь окончен. Не подозревал, что она будет настолько прекрасна.
Смерть не была костлявой старухой, какой он её представлял. Стройная женщина с пухлыми, налитыми алым губами; светлые волосы, убранные в хвост, и платье с низким вырезом обнажали изящные плечи с россыпью крошечных родинок на правом. Карие глаза смотрели так радостно, ласково и приветливо, точно многие годы она ждала только его одного.
Женщина улыбнулась. И наваждение спало. Аристократичная мраморность кожи стала нездоровой бледностью. Под карими, потухшими глазами прорисовались тёмные круги. На щеке розовел косой шрам.
– А ты не совсем волчонок, – заметила хрипло Смерть, протягивая гостю ладонь с длинными пальцами. На них желтели гнилые ногти. – Вполне взрослый волк. Почему твоё посвящение отложили? Сколько тебе? Двадцать?
– Восемнадцать, – ответил Зорэн, обернувшись человеком и выставив вперёд руку с потрескивающим в ней огоньком. Один его мысленный приказ – огонёк превратится в волну пламени, направленную на ведьму.
– Что? – уродливое лицо ведьмы исказил испуг. – Почему ты противишься чарам? Почему не потерял волю?
Зорэн сделал несколько шагов к дровнице.
– Не получишь! – прохрипела Смерть громом. Она взмахнула рукой – невидимая сила отбросила Зорэна в сторону и ударила о каменистый выступ.
– Объясни! Как ты это сделал? Говори!
– Ни единого предположения, – выплюнул Зорэн, поднимаясь на ноги.
Он держался за выступ, о который ударился. Болела спина и саднило ободранные ладони. В остальном он был цел и уже хотел порадоваться этому факту. Но не успел. Ведьма притянула его к себе. Так близко, что в нос ударил сладковатый трупный запах.
– Ну-ка, ну-ка, – Смерть всмотрелась в его лицо, и вдруг резко сжала запястье, впившись в кожу острыми ногтями. – Какой милый шнурок… Знакомое плетение, а? Это плетение Бури. О да, это она. Очередной любимец несносной девчонки?
– Ты знала Огня?
– Разумеется, – Смерть захохотала, откинув назад голову, выставив напоказ тощую шею с дряблой, висевшей складками кожей. – Этот шрам оставил мне он, её ненаглядный. На него тоже не действовали мои чары.
– Почему же ты до сих пор жива? – усмехнулся Зорэн. Краем глаза он видел, как дорогу переплетает колючий плющ. Путей к отступлению не оставалось.
– Потому что он был слишком занят своей «избранностью», – тонкие губы Смерти растянулись в довольной, торжествующей улыбке. – Он был слишком самонадеян, заранее праздновал победу. А как пришёл, испугался. Он просто не смог довести дело до конца. Он мог убить меня – о да, мог. Ему не хватило смелости. До сих пор вспоминаю его испуганный взгляд. Эти большие карие глаза, полные ужаса. Маленький глупец!
Ведьма снова захохотала. Зорэн метнулся к дровнице.
– Наивные волки. Если бы не их «метка избранного», может быть…
Когда ведьма опомнилась, было поздно. Зорэн выхватил из дровницы охапку прутьев и веток и бросил в огонь. Костёр вспыхнул. Столб пламени поднялся вверх, утекая в небо чёрным едким дымом.
– Что ты наделал? Что?..
Зорэн вытянул руки. Отмёл сомнения и страх. Вдохнул. «Повинуйся мне».
Ведьма метнулась вперёд, мимо огня. Это стало роковой ошибкой.
Зорэн отвёл руки в сторону. Пламя костра последовало за ними. Наклонилось, лизнуло соломенные волосы ведьмы. И объяло всю её тощую, костлявую фигуру.
Болезненный дикий крик стих быстро. Высохшее за века тело растаяло за считанные секунды. Осыпалось на холодный камень кучкой чёрного пепла. И пламя погасло.
Вдруг воздух наполнился звуками. Их было так много, они были такие разные, что Зорэн понял: ещё немного – и он оглохнет. Пение птиц, рёв диких зверей, цокот копыт, человеческих говор – лес ликовал. Его голос был как никогда могуч и громок. С него спали оковы Смерти. К нему вернулась жизнь, дремавшая, прятавшаяся в норах и пещерах.
Особенно силён в этом голосе был волчий вой. Будто все волки – жители поселения и те, кто сидел вокруг горы и кто минутами раньше был волфом – завыли в один голос, единым дружным хором. Они сообщали миру о радости, вспыхнувшей в лесу.
С их воем радость проникала и в Зорэна. Ощущение великого, общего счастья наполняло его изнутри, звало прочь с горы. Звало туда, где ликовали оборотни. Туда, где был его дом.
Зорэн обратился в волка, зажал в зубах единственную ветку, что осталась в дровнице, и бросился вниз. Дорога к поселению казалась бесконечной.
– Огонь!
Зорэн, на ходу возвращая человеческий облик, бежал навстречу Буре и сразу попал в её крепкие объятия. Она обвивала шею руками, часто дышала и вновь и вновь повторяла его имя. Они стояли у входа в поселение. К ним стекались другие волки.
– Я не знаю, что случилось, – затараторил Зорэн, едва Буря ослабила хватку. – В лесу вдруг стало так шумно. Птицы, звери… И мне стало так хорошо!
– Глупый! – засмеялась Буря, не сводя с него светящихся счастьем глаз. – Ты победил Смерть – вот что ты сделал! Волфы расколдованы: они вернутся в стаю. Нам некого больше бояться. Ты спас нас!
– Я просто… – Зорэн выдохнул. Перед глазами пронеслись сцены с горы, и только теперь он начал осознавать, что там произошло на самом деле.
– Просто-просто! Просто ты на самом деле избранный!
– Я принёс только одну ветку.
– Ты с ума сошёл? Какие ветки, дружище! – Ураган похлопал Зорэна по плечу. – Ты герой! Мой подопечный – герой! Мог ли я подумать, что буду сопровождать героя?!
– Так это ты был моим спутником?
– Да. Спорим, ты даже меня не заметил? – Ураган весело подмигнул ему и пошёл в толпу оборотней, громко рассуждая о том, как он будет праздновать целую неделю.
Встречать Зорэна собралась вся стая. Он смущенно почесал затылок, когда заметил это. Оборотни аплодировали, кричали ему поздравления и благодарности, улыбались и плакали. От них отделилась огромная мужская фигура.
– Я украду тебя ненадолго, – сказал вожак, тепло улыбнулся Буре и жестом приказал Зорэну следовать за ним.
Они вышли за пределы поселения и пошли вдоль частокола. Из-за него всё ещё слышалось ликование и весёлая суматоха: волки начали готовиться к торжеству.
– Старую ведьму пытались убить разными способами, – заговорил вожак, когда они отошли достаточно далеко, чтобы посторонние не смогли услышать. – За её головой ходили многие волки, даже взрослые, опытные охотники. Но с горы в стаю возвращались единицы. В том числе и Огонь. Ему тоже удалось сбежать.
– Но это оказалось слишком легко. Я и сам не успел понять, как Смерть уже сгорела.
– Огонь тоже пытался сжечь её. Вас отличает лишь то, что он полагался только на свою силу. Он думал о том, как совершить подвиг, как избавить лес от гнёта ведьмы. А ты просто хотел вернуться домой, к семье, к Буре.
– Так дело в ней?
– Огонь не предупредил Бурю, когда решил пойти к Смерти, – хотел произвести впечатление, вернувшись победителем. И её шнурок он потерял где-то на подступах к горе, – вожак с интересом посмотрел на Зорэна, а потом вдруг тепло, по-отечески улыбнулся. – Знаешь, я думаю, что пророчество говорило не об одном волке. Вдруг избранных два?
Зорэн пожал плечами.
– Я живу в стае очень давно. Я видел много несчастных случаев, не только ту злосчастную охоту. И всё время я убеждаюсь в одной истине: нельзя надеяться лишь на себя. Стая всегда тебя поддержит, особенно если ты прямо попросишь её о помощи. Помни об этом, Огонь.
***
Стая праздновала до самой глубокой ночи. Даже дети, хоть и клевали носом, продолжали сидеть у костра и слушать сказки вожака. Волки танцевали и пели, уставали, пили вино, снова пели и танцевали.
Зорэн не раз стоял в центре у костра, не раз выслушивал витиеватые поздравления и благодарности, не раз оказывался в крепких мужских и женских объятьях. Но с наступлением темноты смог ускользнуть на Зелёную скалу вместе с Бурей.
Зорэну хотелось многое ей сказать. Хотелось поблагодарить за помощь и поддержку, за веру. Но он не нашёл слов. Обнял её, положил щёку на рыжую макушку и замер.
– Как думаешь, они будут вместе? – спросил Эхо, наблюдавший за Зорэном и Бурей снизу.
Рядом с ним сидел Ураган. Его серебристая туника потеряла рукав в дружеском пьяном бою, волосы растрепались, лицо раскраснелось. Он выпил ещё один кубок, утёр губы ладонью и кивнул.
– Куда денутся, – икнул, немного подумал и, став непривычно серьёзным, добавил. – К тому же Буря подарила ему личный узор. Их дарят в знак верности перед свадьбой. Огонь, хоть и не знает пока об этом, вряд ли будет против.
Проходящая мимо девушка наполнила кубок. Ураган обворожительно улыбнулся ей, проводил задумчивым взглядом и снова повернулся к Эхо.
– Я лично посвящу Огонька в наши традиции. Завтра. А пока давай выпьем за их счастье. Давай-давай, я разрешаю!