Легион и сияние

Пролог

Гордость мира Ярго́н – его легионы. Они, легионы эти, могли из ничего создавать темных тварей, а форма зависела только от фантазии и искреннего желания человека. В древности они были орудием во множестве сражений, но прошли века, общество выросло и отбросило прежнюю кровожадность. Пришло время гуманизма и технологий.

 Позор мира Яргон – его легионов похищали и он ничего не мог поделать. Люди научились использовать технологии, которые взяли у соседних миров, но еще не успели избавиться от всех пережитков жестокого прошлого.

Под тоскливую скрипку в скрытом месте, в Яме, сражались доведенные до крайности легионы. Циничные искушенные зрители наблюдали как терзают друг друга люди и наспех созданные когтистые твари. Они могли быть друзьями до сражения, но кровь перебивала все – обещания, теплоту и сострадание. Страх смерти толкал на первый коварный удар, а потом было уже не остановиться.

Руки в темных, словно латных, перчатках, отпустили голову рыжей девушки. Свернутая шея – моментальная смерть. Не самое жестокое что происходило в Ямах. Но как же это было жутко – менее получаса назад она была уверена в своей победе, красовалась перед наблюдателями и позволяла себе издеваться над противником.

 Где-то рядом в ужасных муках погибала темная рептилия – в ее поведении отразились все предсмертные муки погибшей создательницы. Человеку в черном доспехе было плевать на те предсмертные метания, он неуязвим.

Победитель смотрел на погибшую и медленно возвращался в реальность из кровавого угара. Исступленная ярость рассеялась, пришло человеческое сострадание, а вместе с ним ужас от содеянного. Но он все равно ни на каплю не сожалел о содеянном. Даже за жизнь раков, сваренных живьем, легион волновался больше.

 Кровавый угар кончился, победителя вернули в клетку к другим таким же легионам. Он пообещал сам себе, что больше не будет так драться. И пусть охрана его пристрелит за неповиновение.

 Было еще несколько боев. Все повторялось. И как бы тот легион не хотел сражаться, но все же он выходил победителем до самого конца с кровью на руках.

Полиция искала зацепки, устраивала облавы на предполагаемых похитителей, но неудачно. Время все шло и никто не знал, живы ли пропавшие или же их тела просто хорошо спрятали. Общество негодовало, власти защищались размытыми формулировками. И вдруг анонимный звонок. Кто-то раскрыл местоположение Ямы.

Группы захвата с легкостью ворвались в тот небольшой комплекс. Они зачистили здание от охраны и наконец попали в подвал. Свет фонаря выхватил из тьмы помещения лишь низкие клетки и грязных оборванцев в них.

 “Освободите! Вытащите! Не оставляйте!”

Всего несколько часов назад на бой увели двух легионов и никто из них не вернулся. Одной из них – А́рика, а она, самое светлое существо в Ямах, была так добра, что своими силами могла лечить себя и других пленников. Все еще существовал шанс, что сражения не успело начаться и девушка выжила. Легионы видели в ее выживании проявление вселенской справедливости.

 Бой успели провести. Ее тело нашли через несколько дней.

Глава 1. Мир, победивший жестокость

– Мы закрываем глаза, чтобы убедить себя, что зло далеко, а потом кто-то отрезает нам веки.

Ни́п Вербо́ген

Восемь лет спустя

Э́клиш Парле́ сидел на своем месте, вцепившись в подлокотники. Он выбрал себе путешествие бизнес-классом без соседей, но комфорт не сгладил тревоги, даже наоборот. Ему было катастрофически страшно – первый раз на борту самолета и за пределами родного Наки́ра.

Взгляд парня бегалл по темноте за окном. Мрак. Тусклый блеск бирюзовых молний – небо Стыка миров не освещалось ничем иным. Полет длился несколько часов, большая часть которых проходила именно в этом сером месте.

"Что, если мы пропадем здесь? – подумал он, когда что-то мелькнуло совсем близко к самолету. – Нас даже никто искать не будет, а если попытаются, то не смогут.”

Стандартная речь стюардессы только усиливала его страхи. “Скоро мы пройдем переход в мир назначения”, “Просим вас пристегнуть ремни, поднять столики, вернуть кресла в исходные положения”, “Напоминаем, что в случае крушения…”.

У Стыка миров была особенность – пространство и время там иногда вело себя непредсказуемо. Поэтому говорили прибываем “скоро”, а не через конкретный час, например, и в билетах указывали время полета, но не время приземления.

Эклиш выполнил все указания и искренне старался запомнить, как выйти из самолета, как пользоваться маской и фонариком. Проигрывал в голове все экстренные сценарии. Но все полезные инструкции исчезали из его памяти как по щелчку пальцев.

Стюардессы заняли свои места, тоже пристегнувшись. Эклиш на секунду расслабился, как вдруг стало тихо. Он давно перестал замечать шум двигателей и гул снаружи, и резкое исчезновение привычных звуков выбило его из колеи. В следующий тихий миг самолет тряхнуло так, что он подлетел в кресле. Его мутило, но Эклиш держался. Он услышал, как в конце самолета кто-то заплакал.

“Рады приветствовать вас в мире Яргон, аэропорт города Ки́поле, местное время: 21:13. Самолет приступает к посадке…”

Дальше все прошло как в тумане. Воздушное судно не набирало большой высоты для путешествия по Стыку, и на посадку оно начало заходить почти сразу. Самолет наклонился, и пассажирам открылся вид на город вдалеке и прекрасный закат. Эклиш почти инстинктивно прилип к окну, впитывая силу от незнакомого солнца – вдруг ему придется сражаться, и даже слабые лучи ему не помешают.

Полоса на посадку, снижение, мелькают пейзажи. Эклиш прикрыл глаза, откинул голову. И вот самолет резко коснулся земли, стал тормозить.

Из динамиков раздался противный писк, привлекающий внимание всех и каждого, вспыхнуло аварийное табло. Эклиш оцепенел – на панели, где до этого горел призыв застегнуть ремни, замигала иконка с красным треугольником. Опасность. Какая-то опасность. И парень ругнулся про себя – не пронесло и за ними увязались непрошенные гости. Не зря он впитывал силу от заката.

"Просим всех пассажиров – твердили через хриплые динамики, едва перебивая шуршание и гомон, – просим всех пассажиров оставаться на своих местах. Проявить терпение. Будьте спокойны, воздушное судно находится под защитой пилота-сияния…”.

Люди вскакивали, кидались к верхним полкам. Бортпроводницы заставляли паникеров и наглецов сесть, пристегнуться, и складывали сумки обратно. Эклиш только поражался тому, как терпеливо они наводили порядок.

–Да что происходит?! – тревожно спрашивал кто-то.

–Прошу вас, – объясняли стюардессы без тени дежурной улыбки. – сядьте на место. Пристегнитесь. Все под контролем, в аэропорту произошло небольшое нарушение безопасности.

Эклиш не понимал то ли они правда не знают, толи до последнего пытаются поверить, что могло произойти что-то кроме вторжения. Резафы, темные твари из Стыка миров, заметили в небе самолет и догоняли его по земле. Они следовали за ним до самой посадки.

“Просим пассажиров оставаться на местах, – продолжал твердить голос, – Воздушное судно под защитой сияния…”

Полилась успокаивающая музыка. Эклиш был готов поклясться, что это та же самая мелодия, которую ставят на удержание звонка. В окнах было видно, что твари размером со слона уже обходили самолет по кругу и вспышки света ранили их, отбивая желание приближаться, заставляли струпчатые шкуры дымиться. Темные, нелепые и несуразные, с разным количеством ног, голов и хвостов и всеми возможными нессиметричностями и уродствами. Схожей в них была только животная агрессия трусливой стаи падальщиков и пустые глаза.

В Накире резафы – ночная обыденность. Днем само солнце хранило людей, а ночью – каста закатных сияний. Такие как Эклиш несли стражу до рассвета поколениями. Сам парень хоть и проходил обучение, но отказался от подобной работы в пользу более достойного кандидата. А другой профессии на его родине, если ты закатный, не получить. Вот только парень все равно слышал зов поглощенного света и понимал, что готов вступить в схватку, хотя до этого ни разу в жизни его не пускали в битву.

“Да и сейчас они меня не пустят. Не рискнут,” – подумал он, оглядываясь на экипаж.

Темная лавина снесла тварей за окном. Сияние прильнул к стеклу иллюминатора. Там кавалерия безголовых всадников, закованная в темные матовые шипастые доспехи, неумолимо уничтожала все на своем пути. Топтали, рвали и метали. Лошадь и наездник – единое темное существо – кидалось на резафов, противоестественно выгибало конечности, удушая, пробивая и добивая тварей. А потом вставало и трусцой неслось на следующую жертву, сбивая ее с ног.

Та ненависть, с которой твари дрались прямо под окнами, заставила сияние покрыться мурашками и затаить дыхание. Эклиш не хотел наблюдать за подобным, но эта борьба не на жизнь, а на смерть очаровывала его. Как и многих других, кто наблюдал как буквально под крыльями самолета проходило сражение темных силуэтов.

Эклиш раньше только слышал о работе легионов. Людей, способные лепить из ничего тварей, подобных резафам, и управлять ими. Вид их и поведение зависело только от создателя – сражение, творчество, помощи или любая другая цель. На Накире таких людей не было, а если и были, то под солнцем их твари погибали так же, как и приходящие из-за Стыка миров резафы. А тут, на Яргоне, солнце было не таким суровым.

Сейчас, наблюдая за схваткой, Эклиш понял, что резафы его пугали не так сильно, он к ним привык. Ассиметричные морды и оскал не вызывали ужаса. А вот твари, созданные по воле человека и с помощью его фантазии, действительно вызывали тревогу.

Всего пять минут прошло, как все закончилось. “Рады сообщить вам, что боевой легион аэропорта уладил инцидент. Были рады видеть вас на борту…”

Пассажиры захлопали и даже Эклиш, который изначально и не собирался. Прошло минут десять, и пассажиров стали выпускать. Людей пересаживали в автобусы. Не желая толпиться и толкаться Эклиш решил выйти самым последним. Правда, он не сразу нашел свою сумку – ее отодвинули куда-то назад. Сияние спускался по трапу, запахивая посильнее любимый кардиган, и грелся в солнечных лучах. У него дома было куда теплее и снег они видели едва ли чаще одного месяца в году. В августе вообще было пекло, а тут перед ночью становилось непривычно прохладно.

Эклиш боялся представить, как он будет переживать первую слякотную осень, три месяца холода и неприветливую весну. Но главным для него было, чтобы даже зимой местное солнце давало ему достаточно энергии.

Сияние щурился, наслаждаясь приливом сил. Хотел вытянуть руку и поймать свет на кончики пальцев – закатные всегда так делали – но побоялся, что будет выглядеть глупо.

Сотрудники аэропорта в ярких жилетах подметали возле самолета потустороннюю пыль от уничтоженных резафов. Собирали ее в контейнер для опасных отходов. Совершенно буднично и безразлично, кто веником, а кто специальным аппаратом.

Не один Эклиш наблюдал за их работой. Рядом с автобусом стоял огромный жуткий темно-алый конь. С него словно сняли кожу, а потом обвили жгутами стали и сухожилий. Верхом на нем сидел не безголовый латный всадник, а обычный человек, одетый в джинсы и светоотражающую куртку сотрудника аэропорта. Незнакомец обернулся, словно почувствовал на себе взгляд. Он был такой же темный, как и те существа, которых он ранее создавал силой мысли. Кожа его была бледная, глаза темные, а волосы до плеч черные, прямые, как будто тяжелые. Лицо казалось словно точеным – скулы, брови, ровный как по ниточке нос, правильной формы подбородок, тонкая верхняя губа и полная нижняя. Его дежурная полуулыбка казалась приторной и хитрой.

Боевой легион. И только это многое говорило о его личных качествах. Он явно умел искреннее бороться, ведь если бы он на секунду засомневался в своей силе или в том, стоит ли защищать самолет, то его твари тут же потеряли бы четкость. Их способности не терпели лжи и принуждения.

Эклиш даже не успел опомниться, как навесил на незнакомца ярлыки – агрессивный, опасный, возможно, сумасшедший. До этого сияние не видел именно боевых легионов, лишь слышал, что сами по себе они умные и кровожадные люди, которые просто нашли способ использовать свои качества в работе.

“Ты создал армию безголовых всадников, сросшихся с их конями, – размышлял Эклиш. – По виду ты нормальный, но кто знает, какой ужас творится в твоей голове”.

Когда все сели в автобус, конь встал на колени, спуская всадника, и растворился, не оставив даже пыли. Легион зашел следом за Эклишем, они оба встали у окна. Незнакомец был на полголовы ниже, не широк в плечах. Он как ни в чем ни бывало листал что-то в телефоне и Эклиш заглянул на секунду – не смог побороть любопытство.

Читалка электронных книг. Шапка приложения говорила, что сейчас был открыт “Всадник без головы”.

–Может тебе сразу и переписки показать, а? – тут же дерзко спросил легион и с вызовом посмотрел на любопытного попутчика резко убирая телефон в сторону. На секунду он нахмурился, и тут же задал второй вопрос. – А ты не Эклиш Парле случайно, а?

Сияние был бы рад сказать, что тот обознался, но увы.

–Высокий, шатен, в толстовке и цветастой кофте, загорелый, глаза… – перечислял легион признаки, без стеснения разглядывая собеседника… – глаза синие? Фиолетовые? Плевать. Меня попросили проводить тебя до Уи́сти.

–А что, охрана аэропорта может просто уйти выполнять “просьбы” – усмехнулся Эклиш. Собеседник излучал уверенность в себе до неприятной степени, провоцировал отвечать не менее дерзко. Весь автобус, хоть и полупустой, смотрел на них, и сияние не хотел ударить в грязь лицом в разговоре с какой-то шестеркой.

Легион в ответ лишь тихо посмеялся. Когда вышли из автобуса, он затерялся в недрах аэропорта. Эклиш видел его, когда тот помогал девушкам с ручной кладью. Потом заметил его где-то вдалеке за пунктом досмотра, пока сидел в зале ожидания. Сияние уже даже видел в этом развлечение – найди легиона в толпе, ведь ему больше нечем было заняться.

К окну с пограничным офицером Эклиша единственного позвали по имени. И когда парень подошёл, то понял в чем дело – пока один работал, за его спиной стояли ещё трое работников аэропорта, включая и уже знакомого легиона.

–Цель визита?

–Работа.

Офицер стал проверять документы, перелистывая страницы паспорта. Это длилось подозрительно долго.

–Тип сияния?

–Закатное.

Мужчина посмотрел на легиона и едва заметно покачал головой.

–У него же приглашение от Уисти, в чем проблема?

–Оно не зарегистрировано.

Легион озадаченно зыркнул на сияние и тут же невозмутимо ответил:

–Наверное, сбой в системе. Не может быть так, чтобы он приехал в никуда. Есть письменное приглашение.

Эклиш тут же сунул в окошко бумагу, согнувшись к стойке. Служащий мельком глянул, но тут же вернул.

–Тот же регистрационный номер. Я просто не могу его пропустить.

Начался тихий спор, полушепотом. Эклиш чуть не поседел, пока двое едва знакомых людей выясняли его судьбу за стеклом приемного пункта. Что-то ловко попало в карман офицера, и тот достал какую-то форму, ударил по ней печатью, махнул небрежную подпись и выдал Эклишу. Это был бланк на туристическое пребывание и всего на неделю.

Сияние был уверен, что на этот день все сложное закончилось. Осталось забрать вещи – пустяк. Вот только в зоне ожидания багажа нестройными разноцветными рядами стояли настоящие баррикады сумок и чемоданов. Между ними бродили уставшие и потерянные пассажиры, словно заблудшие души в мире мертвых и багажа.

–Кошмарное зрелище, да? Мои боевые поделки пугают прилетевших не так сильно, как этот склад, – сказал возникший из ниоткуда легион. – Я спросил, твой багаж ещё не отгрузили, пойдем перекусим.

Эклиш не мог позволить себе невыгодно менять деньги в аэропорту и кушать ему было особо не на что. Но у легиона и тут было все схвачено. Одна из кафешек пустовала, а сотрудники явно знали провожатого – парень просто завалил стол едой. Пироги, пиццы, сладкие напитки, коробочки жаренной курицы в панировке и ведро мороженого. Этим можно было накормить четверых, но, казалось, маловато для легиона. Он заколол волосы и принялся за все по очереди. Парень смачно обмакивал кусочки мяса и пирогов в соусы и отправлял все в рот, а следом заливал газировку и делал это так смачно, словно переигрывающий актер в рекламе фастфуда.

Легион с противным звуком всосал напиток из стакана, вытащил трубочку и сунул ее в пузатую литровую бутылку. Он небрежно листал что-то в телефоне, иногда хмурясь или двигая челюстями влево-вправо. Эклиш старался не пялиться на странного парня, но его просто распирало любопытство.

–Что смотришь? – выпалил легион, оторвавшись от телефона.

–У тебя вместо желудка черная дыра? – ляпнул Эклиш первое, что пришло в голову. – Тебе не будет плохо?

Легион усмехнулся, дернул бровями.

–Все эти толпы даются нелегко, и мозгу нужно много сил. Аэропорт, спасибо ему огромное, покрывает мои расходы на еду, – отсалютовал он полупустой бутылкой и отложил телефон. -Скажи-ка мне, а как ты попал к Уисти? Лично знаком с этим… с ним?

–Нет, лично не знаком. Он просто пригласил меня на работу…

Закатное сияние либо сторожит родной Накир на границе со стыком миров, либо не сторожит и сидит без дела и денег. Даже имея авторитет в обществе, ни на какую другую работу все равно не устроиться – запрещено. Кроме того, Закатная каста сильно давила на сияний, залезая даже в личную жизнь. Вот и искал Эклиш возможности сменить место жительства.

Он думал, может кто-нибудь заинтересуется его силой для работы возле Стыка или еще где-нибудь, но в целом был согласен на любое занятие и где угодно, только за границей родного Накира.

 В итоге ему ответил только будущий начальник. Пообещал помочь с документами в обмен на то, что самое настоящее закатное сияние сможет привести своих соотечественников в профсоюз.

–Ага, ага. Рабо-ота. Уисти Нейз, та самая перспективная и интересная работа. Смотри только, пригласил тебя он, а твои проблемы с несуществующим приглашением решал кто-то другой, – фыркнул легион. – Разберись с этим как можно быстрее. Депортируют и глазом не моргнешь.

Эклиш тяжко вздохнул – все же он слишком сильно устал и речи о его проблемах добавляли только больше груза на плечи. Он со всем разберется. Когда отоспится. В отеле, в котором должна была быть бронь.

–Спасибо, что помог решить вопрос, – выдавил из себя Эклиш, хотя из-за усталости чувствовал не такую уж сильную благодарность. – А ты что, с Уисти не ладишь? Я думал, вы в хороших отношениях раз он поручил тебе…

–О, да, в хороших, – с сарказмом проговорил легион. – Мы не переносим друг друга исключительно любя. Кхм… Он попросил мое руководство, а там уже как бы особого выбора нет.

Легион замолк, кивнул собственным мыслям и протянул руку для рукопожатия.

–Меня зовут Нип.

Сияние оцепенел на секунду – ему это оказалось слишком неожиданным. Без лишних промедлений он пожал руку легиону.

Телефон Нипа завибрировал. Парень быстро глянул на экран и обрадовал Эклиша новостью, что скоро можно будет забрать багаж и заказывать такси.

Отель, в котором был забронирован номер, был закрыт и на звонки никто не отвечал. В другом месте не оказалось мест. Сияние пытался не отчаиваться и почти сунулся в круглосуточные хостелы, но Нип, тоже уставший, остановил его и с усмешкой предложил переночевать у него на диване. Эклиш обрадовался, подхватил свои пожитки и уже был готов выдвигаться. Он не понимал, почему легион вообще так затянул с этим предложением.

–Эй, это шутка! – засмеялся Нип. – Пошутил я. Ты же не поедешь к едва знакомому легиону?

Сияние пожал плечами.

–А почему нет? – спросил он и в ту же секунду понял, в чем ошибся.

Он привык, что можно без опасения оставить сумку в новой компании или ночевать у нового знакомого и ничего страшного не произойдет. Но сейчас-то он не в родном мире. Он на Яргоне. И тут с безопасностью все могло быть совсем иначе.

– В любом случае, – тут же добавил сияние, смутившись, – нас видели в аэропорту. Так что даже если со мной что-то случится, то у тебя будут проблемы.

 Легион несколько секунд смотрел на Эклиша с недоумением, потом глянул какой час, махнул рукой и вызвал им такси. Видимо, он уже слишком замучался и был готов на многое, чтобы уже как-то решить проблему.

***

Проснулся сияние на следующее утро от хлопка дверью и приглушенного “Ли́ка, привет!”.

На секунду ему показалось, что он дома. Сейчас откроет глаза, а за окном фруктовые сады. Свежесть, родные собираются на поздний завтрак или даже обед. Но нет, он был на Яргоне.

Эклиш рывком сел, осмотрелся. Нип разделил свой просторный зал на секции с помощью интерьера. Вот часть-гостиная, которую занял сияние: столики, мягкий ковёр, телек на стене и огромные шкафы. Картины в лакированных рамах, от очаровательно реалистичных до бурной абстракции. Просто не счесть книг в шикарных обложках. Между зоной кухни и залом стоял обеденный стол, похожий на барную стойку. Возле плиты бесшумно возился Нип. Он что-то готовил, не замечая проснувшегося гостя, и небрежно вытирая руки об майку и шорты на заднице.

Эклиш в недоумении проморгался. Посмотрел на стены – увешаны картинами, снова на Нипа – игнорирует полотенце. Для сияния все было ясно как день – дома живет чистоплотная аккуратная женщина, которая и делает квартиру уютнее даже с учётом легиона.

Миниатюрная девушка неуклюже снимала кроссовки в прихожей и мельком встретилась с Эклишем взглядом. Мило улыбнулась и сияние автоматически поправил взъерошенные волосы. Лика была одета в велосипедные шорты, растянутую серую майку в хаотичных пятнах от растворителя и яркой краски и с огромными горловиной и проймами. Под майкой – темный бра с чуть менее выраженными пятнами. Вся девушка была мнимо небрежной и показательно творческой, занятой.

–О-о-о, Нип, доброе утро! – протараторила она, выходя из прихожей и обнимая легиона со спины за талию. – А это еще что за чувак у тебя на диване?

Нип невозмутимо глянул на гостью через плечо. Легион словно и рад был встрече, но не понимал, с чего она себя так ведет.

–Отцепись ты уже. Лика, это Эклиш. Эклиш, это Лика. Если коротко, то пришлось везли его ночевать сюда. Подкинешь его к Уисти, а я тебе взамен блинчики?

–Блинчики я бы и так взяла!

Она кидалась к тарелке, то слева, то справа, но Нип с кошачьей грацией шлёпал ее по запястьям лопаткой. Пока Эклиш протирал лицо, Лика получила несколько звонких ударов, но успела утащить сразу всю тарелку и собрала с нее всю свою добычу.

"Милая парочка" – подумал Эклиш и стал наспех собираться. Ему не хотелось злоупотреблять гостеприимством. Он пообещал себе как-нибудь отплатить Нипу как только встанет на ноги. В новой квартире сияние пригласил бы его на новоселье и накрыл бы шикарный стол, но не был уверен, что едва ли сможет прокормить нового знакомого хотя бы один день.

Через минут десять Эклиш загрузился в крохотную машину Лики со своими вещами. Девушка тем временем перекинула на заднее сидение сумку с баллончиками и максимально отодвинула кресло. Сияние все равно едва уместил ноги, выпросил один блин и в предвкушении стал осматривать Киполе. Хорошее настроение померкло – они попали в городскую пробку и ползли как черепаха.

Красивые высокие дома, сдержанные и без архитектурных диковинок. Лестничные пролеты тут были закрытым помещением, балконы застеклены, некоторые остановки были как большие стеклянные коробы с лавочками. Эклиш не мог перестать все сравнивать с домом, но неожиданно понял, что такая аккуратность в архитектуре ему нравится даже больше. Но не когда они едва едут.

Лика тяжело вздохнула, пожаловалась на жару. Парень даже не понял сначала, почему она не включает кондиционер, а потом до него дошло – это на Накире без него не выжить. А тут ради экономии денег вполне могли и отказаться от него. Да и куда ближе страх холодной зимы, а не солнечного удара.

–Эх, район города прекрасный, новый, красивый, – осторожно сказала Лика, нарушая тишину. – Только построили его у черта на куличиках, как Нип говорит. И забыли расширить дороги.

–А ты работаешь на Уисти? – спросил Эклиш. – Нип нормально в этому относится?

–Да, знаешь, не все такие пробивные как он, чтобы уйти от Уисти с чистой совестью, а я очень ценю возможность заниматься творчеством. Выбор друзей Нип уважает достаточно и не капает мне на мозг.

–А, так вы друзья, – протянул Эклиш и тут же получил от Лики взгляд, полный бешенства. Парень чуть не вжался в кресло.

–Да, друзья! Представь себе! – рявкнула она, чуть дёрнула руль, словно хотела кинуться на сияние и перегрызть ему шею. Но уже через секунду она остыла, буркнула извинение и кривляясь, объяснила. – Просто каждый встречный, когда слышит это, делает лицо, как у тебя, и задает тупые вопросы. Нип же в своем роде знаменит.

–В смысле?

Лика быстро зашла в социальные сети и нашла немало материала. Видео с бесячей анимацией смены кадра, случайные съемки в аэропорту, отрезки каких-то интервью и встреч. Арты, взрослые фанфики и огромные обсуждения его личной жизни. Это не было похоже на настоящую популярность, а больше так, на всплеск интереса школьниц.

–Он разок попал на видео, пару раз на интервью – там резко высказался, как он относится к Фонду Уисти. На обложку журнала запихнули на волне с темой Арики. И все, он небольшая знаменитость, – с наигранным торжество произнесла Лика.

Она нервно надавила на клаксон и ругнулась на влезшего в ряд автохама.

– Как бы про него знают, но толпы не теряют головы. Ну согласись, он такой таинственный весь, симпатичный. Да, во-от, – протянула Лика и на секунду словно потеряла мысль. – Но у него нет девушки, он закоренелый холостяк и нас часто подкалывают, что мы как бы “друзья с привилегиями”. Типо, не бывает дружбы между мужчиной и женщиной. Ха! Выговорилась, даже полегчало.

Эклиш ошалело кивнул.

–Так, значит, держать рот на замке, что я у него ночевал?

–Да, а то тебя замучают тупыми шутками, – сказала она и громко цокнула. – Еще минут пятнадцать и выползем из пробки. А там до логова Уисти домчимся как ветер.

Они заехали на кольцо, в центре которого стоял огромный монумент. Четверо безликих человекоподобных существ держали на плечах хрупкую фигурку девочки. Девушки. На ее лице было несколько линий – они показывали ее шрамы на правой щеке. Один от уха до края подбородка, второй с виска до уголка рта и последний на глазу. В каменных руках она держала каменные цветы, а ноги скрестила.

–Это в память Арики. “Последний легион, до которого добралась жестокость” – так там написано.

–Я знаю. Звучит красиво, – сказал Эклиш. – Только как-то утопично.

Восемь лет назад парень не сильно интересовался серьезными вещами. Работа, проблемы и заботы – все было за далеким горизонтом. Эклиш никогда не грезил, что пойдет на границу мира и будет защищать Накир от резафов, как хотели почти все закатные,, поэтому учился небрежно. Он тогда еще не знал, что это и называют беззаботностью.

А потом все изменилось. В Яргоне, раскрыли сеть подпольных боевых ям. И дрались там не собаки, а легионы. Ровесники Эклиша жили хуже, чем скоты на убой по принципу “либо ты, либо тебя”. Кто-то анонимно сдал место, где все происходило. Это была искра в солому – на головы мерзавцев молниеносно обрушилось небо. И даже тогда сияние не обратил должного внимания – ведь Яргон далеко.

Потом были репортажи, интервью, расследования, документалки. Эклиш впервые увидел и узнал, что значит чувствовать чужую горечь через цифровую картинку, через набор пикселей. Он был бы рад тогда вернуться в свою беззаботность, но уже не знал как. Перед глазами стояли грязные клетки, массивные ошейники из металла и снимки освобожденных подростков. Меньше двадцати парней из нескольких сотен – девушек в живых не осталось.

Их личности держали в секрете, реабилитацию провели тайно. Лишь некоторые из них могли открыто рассказать на камеру, что происходило в Яме. Одним из них был тот самый Уисти Нейз, который после возвращения к нормальной жизни решил помогать легионам и создал свой Фонд.

Эклиш узнал про Арику Маки́рл немного позже, когда ее судьба уже привлекла внимание достаточно сильно, чтобы выйти за границу мира. Каждый спасенный легион твердил, что она не заслужила своей участи. Милая девушка с уродливыми следами жестокости – шрамами – на лице, помогавшая всем вокруг. Слабый робкий легион. Отдавала еду, выхаживала товарищей, лечила их своими силами. Всегда надеялась, что скоро кошмар закончится.

Судя по рассказам выживших, Арику выставили против самого сильного и отчаянного. Если бы он не убил ее, то убили бы его. Это была последняя смерть в Ямах до того, как весь ужас закончился. На Яргоне люди требовали возобновить смертную казнь и покарать не только преступников, но и их семьи. Хаос перерос в смирение, и бедная девочка Арика стала “последней жертвой”.

Ей было шестнадцать.

Эклишу тоже.

 Сейчас ему двадцать четыре и он все еще помнил ту историю, которая когда-то так его поразила.

Для сияния Яргон был особым местом, невероятным – миром, победившим жестокость. Вот только оказавшись в нем, Эклиш понял, как поспешно согласился работать на Уисти. Тогда он был слишком взбудоражен и рад, что у него наконец получится уйти с Никара, но сейчас розовые очки спали и прежний оптимизм исчез.

“Будь я проклят! Надо было подумать получше перед этой дурацкой авантюрой” – размышлял Эклиш, уронив голову на стекло машины.