Доброе утро, монстр! Хватит ли у тебя смелости вспомнить о своем прошлом?

– Я согласна, что она нуждается в вашей помощи. Ей очень повезло с вами, никто не способен работать так усердно, как вы. Но как насчет эмоциональной поддержки? – осторожно предположила я.

– Все, что она делает, – плачет, когда я отказываюсь обсуждать некоторые темы.

Я напомнила Лоре, что ее сестра пережила те же потери, что и она: смерть матери, уход отца, жестокая смерть Линды, заключение отца в тюрьму. Лора была папиной любимицей, в то время как Трейси постоянно игнорировали и называли «Мисс Плакса». Лора была умной и хорошей сестрой с невероятной силой воли. У Трейси не было ни одного из этих качеств. Поэтому я ненавязчиво предложила оказать эмоциональную поддержку сестре.

– Я делаю, что могу. Я уже говорила, что мы со всем справимся.

Эти слова были лишь подбадриванием, а не проявлением близости. Я решила вновь затронуть эту тему. Мы много обсуждали слово близость, Лора даже читала про это книгу, но я все равно не была уверена, что она полностью усвоила настоящее значение. Я знала, что должна осторожно двигаться дальше, учитывая, что скрытые эмоции Лоры до сих пор находятся под защитой. Я предположила, что, возможно, ей удастся поделиться истинными чувствами с сестрой. Лора посещает сеансы уже в течение трех лет, а Трейси никогда и не ходила к психологу.

– Вы говорили Трейси, что проходите терапию?

– Боже! Нет, конечно!

Я напомнила, что изначальной целью посещения сеансов для Лоры было избавление от стресса и тревожности, и это сработало. Она не только избавилась от приступов герпеса, но и узнала больше о самой себе, о том, как улучшить собственную жизнь. Однако необходимо копнуть глубже.

– Есть такое понятие, как близость, вы читали, когда люди делятся собственными чувствами, – осмелилась начать я.

– Я знаю, что это такое.

Лора выглядела озадаченной. Поэтому я сказала:

– Близость – это когда ты понимаешь свои эмоции и потом делишься ими с другим человеком – будь то страх, стыд, надежда или радость.

– Боже, может, потом еще голыми на улице станцевать?

Я проигнорировала это.

– Поначалу сложно, поскольку в детстве с вами никто не делился чувствами. Вы были вынуждены скрывать их, чтобы выжить. Неудивительно, что выполнение подобной задачи дается нелегко.

Я объяснила, что разговор по душам сродни изучению иностранного языка. Чем больше практикуешься, тем легче дается.

Лора была нацелена на практичность и настояла, чтобы я привела конкретный пример.

– Когда вы поделились со мной, что герпес вызывает у вас стыд, я могла проникнуться вашими чувствами.

Я напомнила, как в начале она запрещала сочувствие. Лора кивнула и рассмеялась, сейчас то поведение казалось ей абсолютно чуждым.

– А что, если люди начнут использовать это против тебя? – спросила она.

– Всегда есть такая возможность. Вы должны показывать близость только тем, кому доверяете. Это как один маленький кирпичик для строительства доверительных отношений.

– Если честно, звучит рискованно, но я поняла вас. Тут два варианта: либо вы станете ближе друг к другу, либо отношения разрушатся.

– Когда люди делятся эмоциями, они лучше себя чувствуют, испытывают меньше стресса и тревожности. Если планируете найти единственного партнера по жизни, именно эмоциональная близость станет той ниточкой, которая соединит вас, когда физическая близость сойдет на нет.

По лицу Лоры стало понятно: ей все это кажется немного неправдоподобным.

Мы снова и снова повторяли, как налаживать близкие отношения. Я делилась с Лорой подходящими словами и фразами, которые можно использовать во время разговора по душам.

– Возможно, Трейси, в отличие от вас, не знает, что такое близость. Может, она использует слезы, как вы злость, в качестве защитного механизма.

Лора поделилась, что, когда Трейси нашла мужа в ванне, первой реакцией было: «Кто теперь мне будет помогать?» Она не сказала ни слова про утрату любящего человека. Трейси и ее супруг был потерянными душами, а через призму близости их можно назвать «абсолютными незнакомцами».

Вот так и прошел третий год терапии: Лора делала большие успехи в области психологических границ, но мы до сих пор обсуждали основные понятия вроде близости. Это понятие до сих пор оставалось анафемой для нее. Не стоит забывать: ее первое воспоминание связано с отцом, который сказал, что любит ее за стойкость характера. В понимании Лоры делиться чувствами – это проявление слабости. Сейчас же я просила ее расслабиться и забыть про эту стойкость. Я пыталась бороться против ударов судьбы, которые длились более двадцати лет. Шансов на победу было мало, но ведь никто никогда не говорит игрокам сдаваться посреди боя.

Лора отменила следующую встречу – раньше такого не случалось. Наши сеансы были для нее как «спасательный круг». Она пришла пару недель спустя и была обманчиво жизнерадостной. По лицу я поняла – что-то не так.

Я сказала, что ощущаю, как затаенное чувство опасности витает в воздухе, и добавила про опасения насчет отмененной встречи. Несколько минут пациентка сидела молча, смотря в окно. Наконец слова посыпались, как пулеметная очередь:

– Я попробовала осуществить вашу рискованную идею налаживания близких отношений с сестрой. И не без причины не открывала эту банку с червями под названием «близость».

Она резко откинулась в кресле, крепко обхватила подлокотники и осуждающе посмотрела на меня. Я молчала. Лора продолжила:

– Я поехала к Трейси. Я кормила одного ребенка, а она другого. Это было где-то в полночь. Мы сидели в креслах-качалках. Я сказала, что у нас все не так просто, как у этих деток, и что я хожу к психологу. Она удивилась, так как это она всегда была плаксой, а не я. Трейси думала, что я счастлива, ведь «у меня все есть».

Лора призналась, что во время терапии начала осознавать, каким неидеальным родителем был их отец.

– Да, возможно, он делал все, что было в его силах, но этого было недостаточно. Я рассказала ей, как поняла, что Эд был лишь еще одной версией отца: симпатичный соблазнитель, предавший меня и заразивший герпесом.

Лора посмотрела мне прямо в глаза и произнесла:

– Да, доктор Гилдинер, чудеса случаются – я рассказала про герпес. Потом сказала, что у Эда даже работа была такая же, как и у нашего отца, ведь он связался с криминалом. Я сказала, как прощала Эда за все, как прощала отца. Трейси выглядела озадаченной, поэтому я рассказала всю историю про связь между родителями и детьми. У нас была вся ночь.

Лора призналась сестре и в том, что долгие-долгие годы винила себя за то, что была плохой мамой для нее и Крейга, ее волновало лишь выживание, а не эмоциональное состояние.

– Я попросила прощения у нее. А потом замолчала, – тихо проговорила Лора. – В душе я надеялась, что Трейси простит меня или скажет, что на тот момент я была слишком мала для роли родителя и я делала все, что было в моих силах, – скажет что-то похожее на то, что часто говорили вы. Но она ничего не сказала. Просто сидела как камень. Я начинала злиться, ведь я всем поделилась, а она вообще никак не реагировала. Я решила подтолкнуть ее к разговору, сказав: «Трейси, может, ты хочешь сказать мне что-нибудь?» Стояла такая тишина, что вы бы услышали, как поскрипывают кресла. Наконец непоколебимым и ровным тоном Трейси произнесла: «Папа занимался со мной сексом очень много раз, когда мы были детьми».

Я сидела в полном шоке от услышанного. Я даже не могла предсказать такого поворота событий. Я, как и Лора, пребывала в ужасе. Она заметила мое состояние и добавила, что это еще не вся история.

– Я просто сидела молча, тряся в руках бутылочку с детским питанием, и ждала продолжения. Но сестра больше ни слова не сказала. Мне хотелось закричать, что это ложь. Я понимала, что кричать не стоит, но сердце колотилось как бешеное, и я не могла думать. Довольно долгое время я просто сидела, пока все внутри не упокоилось. Но тут Трейси добавила: «Один раз мама открыла дверь в спальню и застукала нас. Она просто посмотрела пару секунд и закрыла дверь».

Лора поинтересовалась, как она могла не заметить такое, если они спали в одной комнате. Трейси ответила, что отец делал это, когда никого не было рядом.

– Я спросила, почему она никогда не рассказывала мне об этом. – Лора чуть успокоилась и замолчала.

На самом деле она не выглядела травмированной, хотя злилась и была в ярости. И наконец-то рассказала, что ответила сестра:

– Она просто пожала плечами в обычном непринужденном стиле. А потом произнесла: «Ты бы все равно не поверила. Для тебя отец был святым». Что бы я ни спрашивала, она бы ничего не ответила. Я вспомнила ваши слова про эмпатию и, вместо того чтобы допрашивать, сказала, как сильно сожалею о случившемся. Потом она плакала и плакала, слезы капали на лица близняшек, которых она держала. А я вытирала их сухим подгузником.

– Это, должно быть, стало шокирующим заявлением, – заговорила я. – Что вы чувствуете после такого признания?

Вместо ответа Лора поведала, как взяла на работе отгул на три дня и поехала к отцу. Он жил в Мичигане, в Су-Сент-Мери со школьной учительницей по имени Джин, богатенькой вдовой.

– Он, как и всегда, был рад видеть меня. Спросил, как дела, обрадовался моему повышению на работе, сказал, что сожалеет о нашем с Эдом расставании. Он думал, что Эд был настоящим «живчиком», – сказала Лора. – На нем была одежда как на представителе среднего класса – выглядел прямо как выпускник университета. Он пил диетическую колу из стеклянной бутылки. Я вообще не представляю, как отец поднялся на такой уровень. Думаю, это ненадолго.

Лора объяснила Джин, что хочет обсудить с отцом кое-какие семейные дела, поэтому та ушла в гости к сестре. После этого Лора спокойно спросила отца:

– У тебя был секс с Трейси? Она сказала.

Отец буквально взорвался от возмущения:

– Господи боже, нет! У меня никогда не было проблем с тем, чтобы найти женщину. Я бы никогда не полез к собственным детям. Что это за чушь вообще? Трейси – всегда жертва, неважно, что произошло. Она просто злится за то, что мы с Джин не приезжаем к ней и не помогаем с детьми. Она сама себе вырыла яму, а теперь в ней сидит.

Отец продолжил говорить, что не хотел беспокоить супругу, «не хотел помогать человеку, которому сколько добра ни сделай, он все равно будет обижаться и строить из себя бедолагу». Потом, как сказала Лора, так сильно стукнул рукой по столу, что, казалось, стеклянная бутылка с колой вот-вот разобьется.

– Я знаю, она хотела поквитаться, так и есть. А ее муженек настолько устал от нытья, что совершил суицид. Возможно, чтобы показать ей, кто на самом деле жертва. – Он ходил по комнате туда-сюда и причитал. – Если Трейси хочется обвинить меня, пожалуйста. Пусть попробует. Я надеюсь, ты знаешь, какая Трейси на самом деле и какой всегда была. И она, и ее мать всегда были теми, чьи права якобы нарушали. Спроси Крейга, он скажет, что это все чушь собачья.

– Крейг тут вообще ни при чем, – возразила Лора.

Женщина продолжила, рассказывая, что, когда собирала вещи, уходя, сказала отцу:

– Решение еще не вынесено.

Я ждала продолжения. Лора просто посмотрела на меня и покачала головой. Наполненным злобой голосом она произнесла:

– Я знаю, вы думаете, что я опять защищаю его, но, ради всего святого, Трейси никогда не оставалась с ним наедине, она и вправду всегда играет роль жертвы.

Потом начала пародировать Трейси:

– Почему мой муж поступил так со мной? Почему мой ребенок заболел энцефалитом?

Я спросила, откуда она может знать наверняка, что Трейси никогда не оставалась наедине с отцом. У Лоры было много друзей, она часто ходила на вечеринки и на свидания, в то время как Трейси оставалась дома.

По выражению лица пациентки было видно, что она нехотя соглашается.

– Главный вопрос сейчас: Трейси врет? – продолжила я. – Врала ли она в том, что является жертвой? Нет, не врала. Ее муж действительно покончил жизнь самоубийством, а ее ребенок действительно заболел ужасной болезнью.

Лора с отвращением помотала головой и сказала:

– Ее никто никогда никуда не звал, когда мы жили с бабушкой и дедушкой, она говорила, это все из-за того, что мы живем вместе с сумасшедшими в трейлере. Ну, а меня-то постоянно куда-нибудь звали. Ее никто не приглашал на дни рождения, когда мы были маленькими, она говорила, это все из-за того, что мама не общается с другими. А меня постоянно приглашали. У нее всегда оправдания, своей вины она не замечала.

– Но ведь это не вранье, – уточнила я.

– Она всегда завидовала моим отношениям с отцом. Трейси пытается таким ничтожным и низким способом сказать мне: «Посмотри, у меня с ним были более близкие отношения, чем у тебя». Доктор Гилдинер, вы просто ее не знаете. Она хотела сдать близнецов в детский дом. Мне пришлось доказывать ей, что она может быть хорошей мамой. Я говорила ей, что мы не хотим стать семьей, где каждое поколение остается брошенным родителями.

– Да, это действительно неправильное поведение, как вы и говорите, но это же не ложь.

– Богом клянусь, я верю ему. Я знаю, какой следующий вопрос вы хотите задать. Нет, он никогда не делал ничего подобного со мной – и даже близко. Когда люди говорили, что я – хорошенькая, он никак не реагировал.

– За исключением того случая в тюрьме, когда использовал вашу красоту.

– Боже, ну у вас и память. Я на допросе или на сеансе у психолога?

Она была права – мне нужно сосредоточиться на поиске психологической правды, а не буквальной.

Мы никаким образом не могли узнать правду. Трейси, вне сомнений, имела психологические проблемы и нуждалась в помощи – как раз такой тип людей хищники выбирают своей добычей. Отец знал, что Лора не одобряет и не поощряет подобное поведение, и мог воспользоваться этим. Проведя анализ, я предположила, что Лора не верит Трейси, поскольку защищает отца. Находясь в роли психолога, я не могла судить, случился ли инцест на самом деле.

Работа психолога заключается в том, чтобы указывать на определенные модели поведения.

Я напомнила Лоре, что ее модель – отрицание вины отца и отсутствие реалистичного представления о нем. Я поделилась подходом, теперь Лоре самой предстояло выяснить правду.

Одна деталь из рассказа Трейси, которая поразила меня больше всего: что мама видела их с отцом, но никогда ничего не говорила про случившееся. Я представила эту бедную женщину, которой некуда было идти, которая знала о сексуальной связи дочери и мужа. Вероятно, она находилась в глубокой депрессии или у нее было недостаточно власти в отношениях, чтобы защитить дочь. Я снова начала думать о возможном суициде. Не проводилось никакого расследования, как и вскрытия. Учитывая возможность смерти второй жены по вине отца, первая также могла умереть от его рук. Но я не смогла добраться до истинной причины отсутствия у Лоры каких-либо воспоминаний о маме.

Мне нужно было быть осторожной в своих предположениях. Я не хотела вкладывать собственные мысли в голову Лоры. Я работала психологом уже три года, но еще не сталкивалась со случаями, в которых замешан инцест. Необходимо держать в голове тот факт, что терапия – это не про поиск правды; как сказал Джек Николсон в фильме «Несколько хороших парней»^[12], иногда люди «не могут совладать с ней». Важно заставить бессознательное перестать контролировать сознательное. Во время результативной терапии снижается защитная психологическая реакция, и за счет этого появляется возможность разобраться с возникающими в жизни проблемами.

Повисла длинная терапевтическая тишина. Шокирующее признание заставило нас обеих хорошенечко задуматься на большую часть сеанса. Наконец спустя десять минут Лора со злостью в голосе сказала:

– Мы никогда не узнаем правду, так ведь?

Соглашаясь, я кивнула.

Потом вернулась к вечеру, который Лора провела с сестрой.

– Одно мы знаем точно, в тот вечер Трейси пыталась быть откровенной, как и вы. Очевидно, она нуждается в помощи. Неважно, является она жертвой насилия или нет, я думаю, ей надо обратиться к психологу.

Я помогла найти Трейси врача в больнице недалеко от ее дома – тот согласился принять женщину бесплатно. К сожалению, она пришла всего на пару сеансов. Потом я нашла занятия в группе поддержки, куда она пришла один раз. Я связалась с группой поддержки для мам близнецов и договорилась, чтобы ее привезли и увезли обратно домой. В последний момент Трейси отказалась.

Я осознала, что вкладываю слишком много усилий в Трейси, которая даже не была моей клиенткой и отказывалась от терапии и любой помощи. Я начинала понимать, что это мне надо поставить каждый кирпичик на свое место. Трейси не была в этом заинтересована. Я должна брать в расчет два главных фактора. Первый – Лора усердно трудилась на наших сеансах и не боялась работать над собой сама. Второй – она права: мы никогда не узнаем правду. На этой трагической ноте закончился третий год терапии, Трейси и ее отцу предстояло самим во всем разобраться.

5
Без работы

Я ЧУВСТВОВАЛА, что мы находимся на заключительной фазе лечения. Сначала Лора приходила на сеансы, чтобы избавиться от постоянных приступов герпеса, болезнь не проявлялась уже около двух лет – прямое доказательство, что пациентка научилась справляться с тревожностью и стрессом. Она устанавливала психологические границы на работе и в личных отношениях, больше не позволяла людям перекладывать на нее ответственность. Лора привыкала налаживать близкие отношения и проявлять эмпатию. Ей пришлось признать, что у нее было сложное и проблемное детство, и сейчас Лора работала над тем, чтобы стать уравновешенным человеком.

Однако до сих пор случались неудачи и рецидивы. На одной неделе Лора настояла на встрече, и по ее широким шагам я поняла: снова что-то случилось. Когда Лора пугалась, она до сих пор переключалась на гнев, вместо того чтобы защищать свое хрупкое эго. Я давно поняла, что не стоит вставать между Лорой и ее бессознательными страхами. Она сможет побороть их как физически, так и ментально. Однажды поздно вечером она одна находилась на платформе в метро – мужчина попытался украсть у нее сумочку. Лора ударила его в пах, толкнула прямо на пути, нажала кнопку внутренней телефонной связи и сказала: «На путях лежит придурок». После этого вызвала такси домой.

Когда я спросила, почему Лора так злится, она описала текущую неделю как «неделю позора». И начала рассказывать мне, что Кэти, дочь их приемных родителей Рона и Гленды, работает учителем начальных классов в Торонто. Ее парень оканчивает университет по специальности «Информатика».

Лора пригласила пару к себе на ужин, а парень Кэти пригласил своего друга, Стива, он тоже недавно окончил университет по аналогичной специальности. Лора сказала, что это было немного унизительно, так как Кэти пригласила этого друга, чтобы познакомить с ней.

– Все это неправильно и унизительно во всех смыслах и на всех уровнях. Я даже не знаю, с чего начать.

Обычно Лора никогда не драматизировала, описывая смерть мамы и мачехи одним коротким предложением.

– Что на первом уровне? – попыталась помочь я.

– Прежде всего я чувствовала себя как королева выпускного бала. Мне нужна была Кэти, которая заправляла церемонией и пыталась позаботиться о моих романтических нуждах. Я же не жалкая сиротка.

– Второй уровень?

– Этот парень не в моем вкусе. Он выглядел так, будто вырос в семье Уолтонов. (Телевизионный сериал про бедную, но любящую американскую семью с высокими моральными установками, жившую во времена Великой депрессии. Звездой сериала был старший сын семьи по имени Джон-Бой.) Он пытался быть Мистером Хороший Парень. Пока парень Кэти чинил мой телевизор, а сама Кэти ушла, чтобы взять мою швейную машинку, он убрал все со стола. Я просила оставить посуду, на что он сказал: «Давай просто приберемся, и все. Нам же всем утром на работу».

Потом она возмущенно указала на то, что, несмотря на просьбу, этот парень все равно убрал посуду.

– И что же здесь плохого? – уточнила я.

– Да ладно вам, никто себя так не ведет в гостях.

– Полковник Поттер не помог бы своей жене убрать после ужина на три персоны, так как уже поздно, а утром вставать на работу?

Лора молча сидела пару секунд.

– Да, помог бы, но мне нравится полковник Поттер как отец, а не как сексуальный партнер.

– Так, давайте я скажу прямо, – начала я. – Мужчина, окончивший университет по перспективной специальности, помог убраться вам со стола, потому что знает, каково это – не высыпаться по утрам, мужчина с хорошими манерами поблагодарил вас за ужин, оказав помощь с уборкой, по-вашему, кто он такой? Неудачник? Помогите мне разобраться с этим вопросом.

– Я имею в виду, что он не драйвовый. Не может пойти на риски, – ответила Лора.

– Откуда вы знаете? Я не пытаюсь выгораживать Стива, но мне нужно понять, почему вы говорите об этом примере проявления доброты как о чем-то запрещенном?

Она сидела молча, и я не смогла воздержаться от комментария:

– Кроме того, вы же не знаете, на какие риски он на самом деле может пойти.

– Я знаю, что у Эда была куча провалов в жизни, но у него всегда были дикие и дерзкие идеи, которые помогали встряхнуться.

– Как, например, заразить вас герпесом или потерять постоянную работу? Ваш отец был, как вы сказали, таким же «драйвовым». Только в разряд его диких идей не входила забота о детях, лишь нарушение закона. Между прочим, работа в сфере информационных технологий требует немало сил и мозгов.

Сказав это, я поняла, что перешла черту. Поэтому извинилась за то, что пыталась направлять ее мысли, а не интерпретировать.

Глаза Лоры вспыхнули гневом:

– Не останавливайтесь, выскажите все, что думаете. Хотя бы раз, пусть трата моих денег оправдается.

– Вы всегда отталкиваете меня, когда я оказываюсь слишком близко к болезненной теме. Вы можете защищать эту боль до конца своей жизни, но это не поможет вам в лечении.

– Извините, что вы хотите сказать этим?

– Я думаю, у вас привязанность к поведению, схожему с поведением отца. Вы потеряли его. У вас не было матери. Вы не знали, что делать, куда идти. Вы приложили невероятно много усилий, чтобы пробраться сквозь эту дикую чащу леса. Никто не должен жить без родителей, а вы жили. Кто был прототипом вашей модели поведения? Никто. Вы были настолько находчивой и стойкой, что выбрали полковника Поттера в качестве модели поведения. Не многие люди способны таким образом принять на себя роль родителя.

– Неплохо, если вы хотите вручить мне «Пурпурное сердце»^[13], – саркастически сказала Лора.

У нее наблюдались улучшения по всем фронтам. Однако оставался один рубеж, который нужно было преодолеть: отношения с мужчинами. Ее до сих пор притягивали плохие парни, она их называла «драйвовые» вместо «страдающие психопатией». И вот снова она эмоционально отвергала мужчину, который помог с посудой. Он не позволил ей придерживаться столь привычной роли спасительницы.

Я была подавлена этим упрямством, поэтому решила сказать в лоб свою интерпретацию ее поведения по отношению к гостю.

– Я думаю, Стив совершенно не заинтересовал вас, потому что вы не знаете, какую роль могли бы выполнять в отношениях. Вам не нужно его спасать, как вы привыкли. – Потом я сделала небольшую паузу и резко сказала: – С ним вы останетесь без «любимой» работы.

Лора откинулась назад в кресло, будто кто-то ударил ее в грудь.

Я продолжила:

– Почему вы были любимицей отца?

– Я заботилась о нем. Моя семья была похожа на старые машины. Я продолжала их толкать, чтобы мы могли ехать дальше.

Сеанс закончился, я попросила пациентку подумать, что она могла бы делать в отношениях с человеком, который не нуждается в ее помощи, который будет просто любить ее.

В течение нескольких следующих месяцев Лора начала часто встречаться со Стивом. Она купила первую пару альпинистских ботинок, а по выходным они вместе готовили вкусный ужин.

Женщина узнавала, что такое нормальные здоровые отношения.

Стив был достаточно занятым человеком, но, если опаздывал на встречу, всегда звонил и предупреждал. Поначалу подобное поведение казалось Лоре нелепым, будто оно было навязчивым и излишне педантичным. Я указала на то, что именно так взрослые люди показывают свою заинтересованность, – он ценил ее время, как и свое. Пока у Лоры не сформировалось необходимой базы, я была ее «способом понимания», что является нормой в отношениях между мужчиной и женщиной.

Для Лоры было сложно заводить эмоционально близкие отношения с людьми, но она старалась строить их со Стивом, делясь собственным прошлым. Казалось, мужчина принял большую часть случившегося с ней. Он никогда не настаивал на сексе, впрочем, у них было все, кроме самого проникновения. Лора говорила, что всегда очень сильно извинялась перед ним за это; она только собиралась рассказать про герпес. Раньше она бы захотела расстаться, чтобы избежать унижения, когда он сам бросит ее. Вместо этого Лора сообщила Стиву про свою проблему. Тот просто молча сидел после такого заявления. Лора сказала, что он не выглядел потрясенным. И вскоре ушел, сказав, что ему надо все обдумать. И не появлялся неделю, потом вторую, третью.

На четвертую неделю молчания Лора поделилась со мной:

– Похоже, Джон-Бой вернулся обратно в семью Уолтонов.

Она высмеивала этот сериал и все равно продолжала смотреть. Женщина изучала доброту и этичное поведение семьи Уолтонов, прямо как зоолог с канала National Geographic, анализирующий поведение обезьян.

Я спросила, как Лора себя чувствует после ухода Стива. Без малейшего колебания она ответила:

– Чувствую облегчение.

– Почему?

– Сейчас мне не нужно пытаться быть нормальной. Это было так сложно. Плюс ко всему он был скрягой. Вы только послушайте: когда мы пошли в кино, он сделал попкорн дома. Я никогда не видела, чтобы люди приходили в кино со своим попкорном. Боже мой!

– Ну, он работал на первой в жизни работе, у него был дом, который он сдавал студентам, и коттедж, который они с отцом ремонтировали каждое лето. Это очень много для человека его возраста в первый год работы.

– Да, так и есть, он считал каждую копейку. Когда мы приезжали к нему в коттедж, он работал с утра до ночи. И даже не включал отопление, если температура не ниже шестнадцати градусов.

Лора откинула голову назад и вытянула ноги, будто сидела в массажном кресле, и глубоко вздохнула.

– Как же долго сегодня тянется время!

– Лора, что скрывается под этим облегчением и бравадой?

Она продолжила молча сидеть в кресле, через какое-то время посмотрела на часы и сказала:

– Время сеанса еще не закончилось?

Я помотала головой.

Спустя более трех лет терапии Лора научилась проникать в свое бессознательное. Я надеялась, она и сейчас сможет это сделать, но рана была свежей. Я напомнила, что если раны не залечить, они загноятся.

Наконец пациентка вздохнула еще раз и сказала:

– Мне больно и стыдно. Прямо как на первых сеансах. Моя гнилая семейка испохабила меня, и он не захотел быть рядом. Его мать – преподаватель в начальной школе, отец изучал прикладное искусство и работает тренером в хоккейной команде. У них есть бассейн на заднем дворе, в котором они с отцом купаются каждый вечер, и они никогда не меняли место жительства. Его родители очень добрые, прямо как настоящие полковники Поттеры. Я бы никогда не стала их знакомить с моими чокнутыми родственниками.

– Любому было бы больно, – сказала я, проникнувшись ситуацией. – Хорошо то, что вы научились распознавать и раскрывать настоящие чувства.

– Я думала… Я предполагала и надеялась, что он будет заботиться обо мне. Нам действительно нравилось вместе заниматься ремонтом в коттедже. Ему нравились мои идеи по декорированию дома. По темпераменту мы оба – работящие пчелки.

– Может, он и вправду заботился о вас, но герпес стал слишком большой преградой. Оу, а вы не думали, что он, возможно, до сих пор взвешивает решение?

– Да ладно вам!

– Не все такие импульсивные. Вы привыкли к тому, что называете «спонтанностью», однако если пересмотрите значение термина, он может означать «безрассудность». Некоторые очень тщательно взвешивают решения.

Потом я спросила:

– Говорили ли кому-нибудь ваш отец или Эд о том, что у вас герпес?

– Эд не говорил, а отец не стал бы рассказывать про такое.

– А вы рассказали; это и отличает вас от отца и Эда. Запомните, вы всегда можете контролировать свое поведение.

– Да, в этом году у меня был только один рецидив, что уже неплохо. Меня очень удивило, что все они связаны со стрессом.

– Знал ли Стив что-нибудь про вашу семью?

– Ага, каждый гнусный момент. Я не рассказала про инцест отца и Трейси, потому что не верю. Не рассказала и про то, что, возможно, отец убил мать и виновен в смерти Линды.

Я искренне сочувствовала. Она была откровенна и открыта со мной в разговоре. Пациентка потратила очень много времени, стучась в дверь «нормальности», и, должно быть, очень устала.

На следующей неделе Лора пришла на сеанс с чрезвычайно широкой улыбкой на лице и сказала:

– Он верну-у-у-у-улся!

Она объяснила, что Стив был вынужден дождаться встречи с врачом, который поделился с ним большим количеством информации о безопасном сексе.

– Ему нужно было подумать, прежде чем дать мне ответ.

Отношения шли гладко на протяжении нескольких месяцев до Дня святого Валентина, когда Стив подарил Лоре всего одну розу. Она была очень возмущена. Мужчина сказал, что в его семье деньги копят на более важные вещи и покупают только символические подарки. Самым большим, который ему сделала семья, были четыре года обучения в университете.

Лора узнала про долгосрочные цели – годами она усердно старалась получить степень бакалавра в университете, – но не привыкла к подобному в отношениях. Лора думала, что трата большого количества денег – это, в каком-то смысле, по-мужски. Такие знаки щедрости воспринимались ею как проявление любви. Стиву, однако, это казалось слишком эксцентричным.

Как и следовало ожидать, парень не извинился. Он сказал, что это в его стиле, и если они когда-нибудь поженятся, то два дома и коттедж, которые принадлежат ему, станут и ее владением.

Лора поделилась:

– Чушь собачья. Он просто скряга. Мой папа мог потратить последние деньги на покупку дизайнерской сумочки для Линды.

– До или после того, как предположительно убил ее? – Я не смогла сдержаться, чтобы не сказать это.

– Это несчастный случай. Знаете, вы можете быть королевой словесных ударов по больному месту.

Отчасти она была права.

Лора и Стив пережили шторм, вызванный подарком на День святого Валентина, – приближалось Рождество. Лора ездила к его семье в Парри-Саунд, в небольшой городок на севере Торонто. Его мама связала ей свитер, который Лора описала как нечто похожее на то, что люди носили в телесериале «Маленький домик в прериях»^[14].

– Неужели все так плохо? – спросила я, зная, что Лора – очень стильная и модная девушка.