Доброе утро, монстр! Хватит ли у тебя смелости вспомнить о своем прошлом?

Искусство терапии заключается в том, чтобы пациент сам понял, что с ним не так.

Если пытаешься ускорить процесс, пациент закрывается от тебя. Лора в течение всей жизни строила вокруг себя защитные стены, придется потратить много времени, чтобы разрушить их слой за слоем.

У меня была собственная психологическая проблема: нужно было тренировать терпение и закапывать поглубже свое поведение типа А. Существуют два типа поведения: тип А и тип Б. К типу Б относятся спокойные и неамбициозные люди, а тип А обладает такими чертами, как агрессивность и амбициозность, таким нужно держать все под контролем. Такое деление – лишь обобщение, большинству людей характерно поведение между. Люди типа А крайне нетерпеливы и рвутся в бой, постоянное проявление подобных черт часто ассоциируется с вызванным стрессом болезненным состоянием. Так, например, стресс Лоры усугубил ее болезнь – герпес.

Многие социальные психологи убеждены в том, что тип характера – это генетическая обусловленность: ребенок рождается с определенными наклонностями, которые не меняются с течением времени. Безусловно, очередность рождения ребенка в семье, воспитание и социальное окружение могут слегка изменить аспекты, но не сильно. Другими словами, есть ты относишься к типу А, то всегда будешь относиться к нему. И я, и Лора относились к нему. Хорошей стороной было то, что мы всегда продуктивно работали и доводили все до конца, плохой стороной – нам не хватало терпения и эмпатии. Мы привыкли идти по головам на пути к своим амбициям. Поэтому мне нужно было быть осторожной и не слишком проявлять это при работе с Лорой. Чтобы стать хорошим врачом, нужно научиться отодвигать на второй план эти черты характера.

Терпение – черта, которая не присуща людям с типом поведения А, но которая может сыграть решающую роль.

2
Чем дальше в лес…

ПАЦИЕНТЫ ЧАСТО ИСПОЛЬЗОВАЛИ культурные отсылки на приемах – подробно рассказывали про сны с участием телевизионных героев, сравнивали себя с политиками, приводили примеры из телевизионных новостей. По их представлениям, я так же, как и они, активно принимала участие в социальной жизни общества. На самом деле обычно я вообще не понимала, о чем идет речь: на протяжении двух десятилетий, в семидесятых и восьмидесятых годах, я практически не смотрела телевизор. Во время учебы в университете у меня не было телевизора, и я была слишком занята, работая на двух работах. Потом, когда получала степень бакалавра, у меня родился сын. Через год я родила двух мальчиков-близнецов. Мы с мужем, тоже студентом, жили в квартире над магазином и являлись обладателями тройной коляски и трех детских кресел. Я не хотела оставлять учебу, поэтому приходилось ставить будильник на полпятого утра и делать дела по дому. Ни у меня, ни у мужа не было времени на телевизор или радио, каждую секунду мы тратили либо на заботу о детях, либо на работу. Складывалась интересная ситуация: я знала достаточно много про науку девятнадцатого века, в особенности про Дарвина и Фрейда, но не знала ничего про массовую культуру, в которой жила. Спустя много лет я поняла, что даже не скучала по телевизору. Вместо этого я читала книги.

Раз в год я совершала ежегодное паломничество в Музей телевидения и радио в Нью-Йорке, где хранились копии каждой программы (в те дни еще не существовало YouTube). Каждый мог выбрать и посмотреть программу в кинозале. Так я могла понять, про что говорили пациенты, и увидеть, как те или иные персонажи сформировали их личность.

Было невероятно увлекательно смотреть ТВ-шоу в контексте их влияния на определенного пациента.

У многих отсутствовало представление о нормальных родителях, поэтому они подвергались большому влиянию людей с телевидения и персонажей фильмов.

Лора – идеальный тому пример. Ее сны, связанные с телевидением, открыли целую новую нишу в нашей терапии. Как и всегда, было сложно разговорить ее на тему сновидений: когда я спросила об этом, она ответила, что у нее их никогда не было. Но на следующий сеанс принесла гору исписанных бумаг о последнем сне. Она плюхнулась в кресло и сказала:

– Это мой сон – полковник Шерман Поттер.

– У вас есть родственник в армии?

– Ради всего святого! Ну вы же должны знать, что это полковник из телесериала «МЭШ»^[5].

Когда Лора поняла, что я действительно не в курсе, про кого идет речь, она удивленно сказала:

– Только не говорите, что вы ничего не знаете про полковника Поттера. Я думала, что хожу к психологу с планеты Земля, а не с Урана.

И объяснила, что этот комедийный телесериал повествует о жизни военного передвижного хирургического госпиталя во время Корейской войны. Полковник Поттер отвечал за оборудование и был хирургом. Лора описала его как доброго человека. Ему постоянно приходилось иметь дело с идиотами, которых он, однако, никогда не осуждал.

– Он был таким благородным и надежным.

Я отметила те две черты, которых как раз-таки не хватало ее начальнику, молодому человеку и отцу.

– В моем сне полковник носил шляпу, как у рыбака, на которую прицеплены всякие приманки для рыб, – поделилась Лора. – Я ковыляла вниз по больничному коридору в одной больничной рубашке, и тут подошел ко мне он, одетый как в сериале, в военную форму, исключением была только шляпа. Полковник положил руку мне на плечо и легонько сжал его, ничего не сказав. Я проснулась и чувствовала себя очень хорошо.

– Что для вас значит полковник Поттер?

– О, ради всего святого, я не хочу разговаривать про это. Я понимаю, к чему вы ведете. Мне стыдно за свое поведение в тот период, когда ушел отец, я не хочу снова ворошить это.

Зная приверженность Лоры к практичности, я сказала:

– Я думала, вы хотите показать хорошие результаты за максимально короткое время. Стыд – это как напалм: обжигает так, что шрамы остаются на всю жизнь. Лучшее, что вы можете сделать, – постепенно восстанавливаться.

– Стыд то же самое, что и стресс? – спросила Лора.

Она все еще была на практичном пути к избавлению от герпеса.

– Я бы сказала, стыд однозначно может быть причиной появления стресса, – ответила я. – Стыд – это болезненное чувство унижения или тревоги, вызванное поведением, которое считается неприемлемым в обществе. Фрейд говорил, что стыд заставляет чувствовать человека недостойным любви. Он вредоноснее, чем вина. Вина – это удручающее чувство, вызванное собственными действиями, в то время как стыд – куда более психологически разрушающее чувство, поскольку связано с восприятием самого себя как человека.

Лора приподняла бровь, а потом кивнула так, будто оставила себе данный вопрос на заметку для дальнейшего изучения.

– Хорошо, – продолжила я, – давайте вернемся в лачугу, где девятилетняя вы живете с восьмилетней сестрой и шестилетним братом.

– Это было похоже на погружение в ледяное озеро. Лучше всего просто опуститься на дно и плыть. Поэтому не перебивайте меня, дайте выговориться. После услышанного вы подумаете, что я заслужила заболеть герпесом.

Последнее предложение звучало как классическая комбинация вины и стыда, лежащая в основе самоуничижения.

Лора посмотрела в окно, избегая визуального контакта, и начала рассказывать свою историю монотонным голосом:

– Через несколько дней после ухода папы я осознала, что нам нужна еда. Вдобавок учительница Крейга пришла в мой класс и спросила, почему мы пришли в школу без обеда.

Лора поведала, как Крейг постоянно ныл. Другие ученики поделились едой, но учительница заметила, что мальчик положил печенье с собой в сумку, а не съел на месте.

– Она спросила, все ли в порядке дома. Я сказала, что все хорошо и отец сейчас ищет источник средств к существованию. Она хотела позвонить нам, но я сказала, что у нас нет телефона.

Учительница попросила Лору передать их маме, чтобы та позвонила в школу.

– В тот день я впервые украла деньги в школьной столовой. Их передавали через меня, чтобы заплатить, но я их просто забирала. Забирала немного, чтобы меня не поймали. После школы дала деньги сестре Трейси и отправила за конфетами в продуктовый магазин. Пока она отвлекала охранника, я украла несколько банок консервированной ветчины и другую еду. Хорошо получалось. Я заходила во все магазины поблизости, чтобы никто не заподозрил меня.

Лора поделилась, как у них появлялись чистые вещи без стиральной машинки.

– Мы обожали смотреть по телевизору диснеевские мультфильмы, поэтому вечером, когда показывали мультики, я заставляла брата и сестру выкидывать одежду и идти принимать ванну. Сама же ходила в местный магазинчик с одеждой каждую пятницу перед выходными и крала нам новую на понедельник. Я была просто невероятным воришкой, прямо как отец. Думаю, это генетическое. Однажды я посмотрела фильм «Дурная кровь»^[6] с Патти Маккормак и поняла, что очень похожа на главную героиню – хорошенькая и милая снаружи, но подлая и плохая внутри.

Я была крайне осторожна во время рассказа Лоры и не перебивала. Просто слушала, как и попросила пациентка.

– Трейси плакала практически все время. Крейг не говорил ни слова – только когда хотел есть. Он мочился в постель. Поначалу я кричала на него, а потом просто игнорировала, и Крейг спал прямо так. В конец концов я сказала, что тоже уйду, если они не перестанут капризничать и не начнут делать так, как я им велю. Это сработало. Я стала молодой мамочкой.

Я была в шоке, что никто из государственных структур не вмешивался в происходящее, кроме учительницы Крейга, которая так и не проконтролировала ситуацию.

Лора опустила глаза в пол, я буквально могла ощущать ее стыд. Я ни разу не видела пациентку огорченной, но то, что она сказала дальше, действительно причиняло ей душевную боль.

– Я не была хорошей мамой. Я не разрешала никому говорить про отца и его уход из дома. Если они начинали грустить, то я говорила, что мы должны жить дальше. И била их, когда они начинали хныкать.

Почувствовать сострадание к брату и сестре Лоре помогла одна вещь, которую она увидела в рождественском выпуске телесериала «МЭШ».

– Полковник Поттер сказал, что подарки не важны до тех пор, пока люди вместе.

Находясь в отчаянии, Лора начала слушать советы полковника, которые он давал Радару О’Рейлли, самому молодому солдату из команды.

– Полковник был как отец для Радара. Я притворялась, что он и мой отец. Притворялась, что папа ушел на войну и мы должны смотреть на него через телевизор и получать от него сообщения. Я пообещала себе делать все, что скажет полковник Поттер. Я знала этого персонажа от и до, поэтому часто спрашивала себя: «Что бы сделал полковник Поттер в этой ситуации?»

Лора применила такой же подход для решения проблемы с энурезом Крейга.

– Я притворялась, что он – это Радар, а я – полковник Поттер. Я спросила у него: «Сын, у тебя что-то болит?» Крейг не ответил, поэтому я просто обняла его и сказала, что все наладится. Через несколько дней брат перестал мочиться в постель.

– Потом я начинала разговаривать со своим внутренним полковником о воровстве, и на это он бы сказал что-то вроде: «Когда война закончится, ты сможешь оплатить все, что украла». Он бы не сказал мне, что я не плохой человек. Идет война, поэтому мы делаем то, что должны. Еще он бы сказал: «Однажды это все закончится, и мы вернемся домой к своим любимым, которые ждут нас».

Лора повторяла те же слова поддержки Трейси и Крейгу.

– Я говорила им, что, когда мы все вырастем, мы поженимся с кем-то похожим на полковника Поттера, с кем-то, кто будет любить нас и желать нам только добра. Это помогало.

Лора до сих пор мечтала встретить кого-то похожего на полковника, особенно в минуты одиночества или когда чувствовала себя загнанной в угол.

Она откинулась назад и посмотрела на меня.

– Вы единственный человек, который знает мои чокнутые семейные хроники. Я понимаю, что была воровкой, но это же не означает, что я сумасшедшая? – спросила Лора. – Везде пишут, что сумасшедшие люди слышат голоса в голове, и мне всегда было страшно от этого. Представлять полковника Поттера своим отцом и слышать его голос – очень близко к сумасшествию.

Настало время мне перевести разговор в другое русло.

– Я бы сказала, что вы далеки от сумасшествия. На самом деле, на мой взгляд, вы просто находчивая. Вы делали все, чтобы оставаться на плаву. Вы хотели сохранить семью и делали намного больше, чем любой девятилетний ребенок смог бы. Я считаю вас настоящим героем.

Лора игнорировала мою речь и насмешливо ответила:

– Перестаньте успокаивать меня.

Пациенты, которых практически не воспитывали в детстве, часто не воспринимают хорошие слова, которые говорят им уже во взрослом возрасте. Образ самого себя формируется в детстве, и опыт показывает, что его изменение занимает очень много времени.

– Я до сих пор чувствую страх, который испытывала, крадя банки с консервированной ветчиной. Я до сих пор чувствую запах мокрого картона, который владельцы магазина клали на пол, чтобы посетители вытирали об него ноги.

– Вы делали это для выживания, чтобы спасти брата и сестру. Я думаю, полковник Поттер был замечательным отцом, ведь мы все учимся моделировать определенные роли. И фактически это – доминирующая форма обучения. Вы были достаточно умны, чтобы выбрать ту модель поведения и ту роль, которая помогла выжить брату и сестре.

– Я была для них лишь средством выживания.

– Вы были реалистом. Вы не могли позволить им плакать и хныкать, иначе бы не смогли жить дальше. Вы держали жесткую дисциплину, но посмотрите, как добры вы были к Крейгу, как помогли ему решить проблему с писаньем в кровать, используя методы полковника Поттера.

Она до сих пор не воспринимала мои слова всерьез.

– Я не была хорошей матерью. Трейси и Крейг выросли просто никудышными людьми. Трейси так и не окончила старшую школу, она живет в каком-то убогом городке и работает на птицеферме, встречается с разнорабочим по имени Эндрю. Оба достаточно заурядные, не имеют и малейшего понятия о том, как строить отношения и жить вместе. У Крейга уже родился ребенок. Брат не живет с матерью ребенка, потому что просто жалкий нищеброд. Работа у него сезонная, на снегоочистке. А еще очень много курит марихуану.

– Вы же понимаете, что вам было всего девять лет, когда вы вынужденно стали родителем?

– Ну и что? Многие девочки в этом возрасте нянчатся с детьми. И у них получается.

Стало очевидно, что глубокий стыд Лоры основан на призрачной иллюзии о том, что в девятилетнем возрасте она могла бы быть хорошей мамой. Часто самые болезненные чувства людей строятся на ложных идеях.

– Но эти девочки делают это не без помощи. Вам пришлось делать работу, которую вы даже и не знали, как делать. Именно по этой причине любой план пошел бы ко дну.

К сожалению, один из проблемных вопросов Лоры, который так никогда и не решился, был лишь иллюзией, что она могла бы стать хорошей мамой для брата и сестры. Лора оказалась не в состоянии принять тот факт, что являлась маленькой девочкой, неспособной в полной мере выполнять роль родителя.

Спустя многие годы я выяснила, что в большинстве случаев дети, на которых возложили обязанности взрослых, неизбежно терпели провал; ощущения тревожности и неуверенности в своих силах оставались с ними навсегда. Они не могли принять, что незрелый ребенок не справится с задачами взрослых, – вместо этого они копят в себе горестное чувство провала, пытаясь реализоваться в жизни. Лора сосредоточилась на своем провале в роли родителя и очень редко упоминала уход отца. Она ни разу даже не допустила мысли о том, каким невнимательным и беззаботным он был; девушка переложила всю вину на себя.

Чтобы наглядно доказать Лоре нереалистичность ее представлений о девятилетних детях и ожиданий ее отца, я позвала ее посмотреть на детей в школьной обстановке. Мой друг, директор, провел для нас небольшую экскурсию. Когда Лора наблюдала за группой восьмилетних и девятилетних девочек, одетых в колготки и приталенные платья со свободной юбкой, она была в шоке. Но когда мы вышли из класса, Лора ничего не сказала про свои заблуждения по поводу поведения девятилетних детей – я ожидала другой реакции. Вместо этого она прокомментировала:

– Боже, какие они незрелые.

Мы посетили еще три класса. Наконец, по пути домой Лора сказала:

– Похоже, восемь и девять лет – это еще совсем детский возраст.

Мне казалось, огромная стена защитной реакции начала понемногу разрушаться после визита в школу. В ложных воспоминаниях о жизни в лачуге Лора была взрослой; сейчас же осознала, каким незрелым ребенком была. Это хороший пример, как бессознательные нужды могут менять воспоминания. Отец Лоры заставил ее верить в то, что она взрослая, ему нужен был взрослый человек рядом. Как итог, Лора считала себя таковой.

Прошло полгода терапии. Постепенно Лора начинала замечать, как сильно ее жизнь отличалась от жизни большинства. Однажды она рассказала про случай, когда ее пригласили на день рождения одноклассницы. Тогда Лора сказала, что не сможет прийти, так как папа поведет ее на бейсбольную игру. Естественно, не могло быть никакой игры зимой в Канаде, поэтому мама девочки, у которой был день рождения, начала волноваться. На следующий день эта женщина пришла в школу и принесла кусок торта, гелиевый шарик и пакетик с небольшими подарками. Она оставила это все около парты Лоры еще до ее прихода. Девочка была крайне удивлена такому вниманию, но чувствовала себя тревожно. Уже несколько лет к ней не относились с такой добротой. Каждый раз, когда она видела, что та мама ждет свою дочку на игровой площадке, Лора пряталась в ванной, пока они не уходили. На мой вопрос о причине подобного поведения она ответила:

– Просто это казалось странным. Я не понимала, чего она хочет от меня.

Очевидно, Лора находилась в режиме выживания, и каждое проявление доброты приводило ее в замешательство.

Казалось, перед ней лежит пазл, и время от времени часть встает на место, однако этого недостаточно, чтобы увидеть всю картинку.

На следующем сеансе Лора рассказала, чем закончилось их шестимесячное пребывание в летнем домике.

– Я допустила оплошность. Меня поймали на воровстве трусов для Крейга в местном магазине одежды.

Это случилось в апреле – на тот момент дети жили одни уже шестой месяц.

– Итак, девятилетней девочке вместе с младшим братом и сестрой удалось выжить одним во время канадской зимы с ноября по апрель.

– Полиция отвезла нас обратно в летний дом, – вспоминала Лора, – Они были в шоке, просто мотали головами и без конца вздыхали. Полиция попросила Гленду и Рона, владельцев домика, присмотреть за нами, пока они не свяжутся со службой опеки или не найдут отца. Тот появился из безвестности лишь спустя четыре года (но про это немного позже).

У Рона и Гленды было трое детей. Лора сказала, что Крейг и Трейси были счастливы пожить у них, в отличие от нее.

– Я думала, мы хорошо жили бы и без них. Плюс ко всему я не привыкла следовать чьей-то указке. Среди нас троих я была единственной, у кого нашлись проблемы с осваиванием в новой обстановке.

Они остались у пары на четыре года. Я крайне удивилась, узнав, что семья, в которой росло трое детей, взяла под опеку еще троих. Скрывая удивление, я попросила Лору описать их.

– Наверное, они были хорошими, – именно так прозвучал ответ Лоры.

В семье была жесткая дисциплина и свой порядок.

– Трейси и Крейг до сих пор считают их своими родителями и приезжают к ним на Рождество. Я – нет. У Гленды, мамы, очень много правил и желание, чтобы мы делали все так, как она скажет.

Когда я спросила, почему брат и сестра смогли приспособиться лучше, чем она, Лора ответила, что была папиной фавориткой.

– Отец никогда не относился ко мне посредственно. Я была самой лояльной к нему. Он практически игнорировал Трейси и был недоброжелателен к Крейгу.

Мальчика, который рос очень худощавым и ранимым, отец называл «маменькиным сынком». Вместе с тем у детей появился мужчина, относившийся к ним лучше, чем родной отец.

– Рон был тихим и добрым человеком. Он продолжал брать Крейга на рыбалку и не пытался поспешно бороться с его заиканием (Крейг начал заикаться после смерти матери). Брат избавился от всех проблем, пока жил там. И, стоит признать, я испытывала облегчение, ведь на столе всегда была еда.

Я спросила про взаимоотношения с Глендой.

– Трейси и Крейг считали Гленду святой. Она тратила много времени, чтобы бороться с неуверенностью сестры, – ответила Лора, указывая на наличие противоположных чувств. – Понимаете, дело всегда было во мне и моем отце.

– И никогда в вашей маме?

– Нет, никогда, поэтому, мне кажется, я не имею ни малейшего понятия, что значит воспитываться мамой.

Потом Лора сделала паузу и рассмеялась:

– Да вы только послушайте меня! Я превращаюсь в вас – начинаю сама интерпретировать свои слова.

Лора описала противостояние вниманию со стороны Гленды.

– Она постоянно говорила что-то вроде: «На улице холодно, надень шапку». Я этого не понимала. И до сих пор не понимаю. Было слишком поздно относиться ко мне как к ребенку. Я могла выполнять все дела по дому. Негласно мы были друг для друга занозой в заднице.

С другой стороны, Лора с благодарностью относилась к Рону.

– Он все время возил мальчишек на рыбалку. У него была шапка рыбака, к которой цепляются приманки для рыб. Он никогда не говорил мне подбадривающих слов, но иногда делал замечание Гленде: «Оставь Лору в покое. Она сделает все по-своему».

Я указала на то, что в ее сне полковник Поттер носил такую же шляпу с приманками.

– Может ли человек из сна быть отчасти полковником Поттером, отчасти Роном – как собирательный образ доброты?

Лора изумленно посмотрела на меня:

– Да, очень возможно. Во сне я действительно видела такую же рыбацкую шляпу, как у Рона. – Она улыбнулась. – Иногда я мечтаю разбогатеть и подарить ему большую моторную лодку, купить ему то, что он давно хотел, но не мог себе позволить.

Первый год терапии подходил к концу. Мне нужно было полностью пробежаться по плану лечения и продумать схему дальнейшей работы. Лора была сильно привязана к отцу, но такая привязанность отягощала жизнь. Она заботилась о нем, простила за все грехи и практически была как родитель для него. Дочь сняла с отца всю ответственность за халатное отношение и эгоизм. Однажды Лора уже была брошена, потому вцепилась в него и держалась всю жизнь. В их взаимоотношениях Лора выполняла роль спасительницы. Не имея ответственного взрослого в семье, девочка взяла эту роль на себя. Мать умерла, у отца наблюдались явные задержки в развитии, которые навсегда оставили его в безответственной фазе подросткового возраста. Лоре пришлось прийти отцу на выручку. Какой урок она извлекала из всего этого? Нужно уметь выживать.

Лора была настоящим героем для собственной семьи, но проблема состояла в том, что ту же роль спасительницы она выполняла и в отношениях с мужчинами. Женщина считала это нормой, а на самом деле это являлось адаптивным поведением. Лора позволяла Эду, своему парню, и Клейтону, своему боссу, оставаться безответственными; это ее работа – спасать их, как и отца. Мне нужно было заставить пациентку понять ее глубоко спрятанную бессознательную потребность в необходимости выполнения роли спасителя и то, как она подсознательно выбирает слабых и эгоистичных мужчин, вроде отца, нуждающихся в спасении.

Указание на повторяющийся вариант развития событий входит в задачи психолога. В случае с Лорой сценарий с появлением слабого, возможно страдающего психопатией, мужчины был очевиден. Но открыть на это глаза оказалось достаточно сложно по нескольким причинам. Во-первых, она посещала наши сеансы с целью избавления от герпеса, а не чтобы излечить детские травмы. Во-вторых, она была настолько сильно предана отцу, что не смогла привязаться к приемным родителям, которые относились к ней с невероятной добротой. Несмотря на исчезновение отца на целых четыре года, у Лоры с ним оставалась тесная связь. Взамен на спасение семьи девочка едва ли получила в ответ хотя бы каплю любви. Очень сложно разрушить подобную связь, особенно когда человек готов пойти на все ради любви. Неважно, за исполнение какой роли в семье мы получаем любовь, мы просто продолжаем играть, вне зависимости от того, какую куклу нам дали в руки.

Лора считала, что вся ее жизнь находится под полным контролем. На самом же деле она была брошенным ребенком, живущим без мамы, преданным и использованным. Очевидно, и мне, и Лоре предстоит еще много работы.