Сделав прерывистый вдох, я не выдержала и отвела подавленный взгляд, чувствуя, как настойчивый комок подбирается к горлу.
– Это и есть мои цепи – сомнений и обстоятельств, – сказал он так равнодушно, будто это стало его клеймом. – И их оказалось непросто обойти…
– Ты все еще любишь ее, да? – произнесла я дрогнувшим голосом, устремив на него отчаянный взгляд. – Поэтому не сможешь впустить меня в свою жизнь?..
Красивое лицо Жени вмиг стало напряженным и хмурым. И даже серые глаза будто поменялись в цвете.
– Подойди ко мне, – спокойно велел он, спустя целую паузу в этой накаленной атмосфере.
Я не сразу послушалась – слишком настойчивой была настороженность, но все же смогла переступить через себя и неуверенно приблизилась. Некоторое время он испытывал меня взглядом, а затем вдруг поднял мое лицо за подбородок.
– Это не любовь, – сказал он, пристально глядя мне в глаза. – Это уважение. Она предупреждала, что рано или поздно я пойму разницу. И только теперь я действительно понял. Понял это с тобой.
Глядя распахнутыми глазами на любимого, я, кажется, даже перестала дышать от его признания. Этот завораживающий миг откровения настолько отделил меня от всего вокруг, что я дернулась от неожиданности, когда за окном раздались первые хлопки салютов. А Женя, казалось, даже не обратил на них внимания. Не отрывая взгляда, он запустил руку в мои волосы и уверенно притянул к себе. Склонившись, накрыл мои губы таким властным и жарким поцелуем, что я выронила бокал из рук. Внутри пронеслась резкая волна дрожи, а голова разом захмелела от недостатка кислорода.
– Я уже впустил тебя в свою жизнь, – услышала я непреклонный голос возле уха и ахнула, когда любимый рывком развернул меня и прижал к стене.
А дальше началось какое-то безумие…
За окнами вовсю вспыхивали и взрывались салюты, но я не слышала их и не видела – я была где-то далеко! Женя утянул меня в сердце своей страсти и прожигающего насквозь огня, лаская так, как будто это было в последний раз. Неистово и жадно он целовал мою шею, вдавливая свое бедро между ног, разрывал блузку, обнажая грудь, и сминал ее до боли. Сладкой боли…
В какой-то момент Женя оторвался от меня, подхватил под бедра и уверенно понес в неизвестном направлении. Я прижалась к своему мужчине, обняв его за плечи и уткнувшись носом в шею. Он не отпускал меня до самой спальни, которая находилась на втором этаже. Только там бережно уложил на кровать, застеленную черным шелковым покрывалом, и, выпрямившись, принялся блуждать по мне обжигающим взглядом. Я млела и сгорала изнутри от этого откровенного внимания, тогда как Женя сдержанно, но уверенно развел ладонью мои ноги и скользнул по внутренней стороне бедра. Желание прошло разрядом внизу живота, когда, сдвинув трусики, он проник в мое нежное лоно и потерял контроль, ощутив легкую пульсацию горячих бархатных стенок.
– Моя девочка… – горячо прохрипел любимый, толчками врываясь в меня своими пальцами. – У меня крышу сносит от одного твоего запаха!
Зажмурившись, я ахнула от мощной волны на грани пика, а он вдруг отстранился, несправедливо оставив меня возле этой границы. Но только для того чтобы нетерпеливыми руками стянуть с меня трусики и избавить от остальной одежды. Сбрасывая свою рубашку, он успевал покрывать мое тело поцелуями, уверенно спускаясь к животу и шире разводя мои бедра. Когда горячее дыхание коснулось меня прямо между ног, я резко приподнялась от неожиданности, но мужская ладонь легла мне на живот, не давая двинуться с места. А дальше его порочные поцелуи заставили меня снова упасть на подушки и со стоном выгнуться. Задыхаясь от наслаждения, я сама не понимала, как повторяла его имя и забывалась на грани экстаза.
В какой-то момент тугая дорожка тока спустилась к чувственному месту, и я вскрикнула от оргазма, ощущая внутренние сокращения мышц. Не давая возможности опомниться, Женя накрыл меня своим телом и, заведя руки над головой, резко ворвался в мое лоно. Мурашки рассыпались по телу от острых ощущений, пробивших тяжкую негу, после чего сладкая пытка началась снова…
Любимый неустанно и жадно врывался в меня, перехватывая стоны своими губами и удерживая так крепко, что порой становилось трудно дышать. Сдавливая до боли мои запястья, он рычал, когда я сжималась вокруг его члена и металась, словно в бреду. Это была сумасшедшая страсть, взаимная и чувственная. Я ощущала его желание внутри себя, отдавала ему всецело свое и впервые чувствовала, насколько наша близость была настоящей! Насколько мы теперь были открыты друг перед другом…
Я не помню, когда закончилась эта ночь. Он насытился только после нескольких раз, окончательно лишив сил меня. И лишь его надежные объятия врезались в мое сознание перед самым сном.
* * *
Холодный свет первого новогоднего утра встретил меня в сладком пробуждении. Тепло мужского тела приятно грело обнаженную кожу, а сильные руки, удерживающие в объятиях, приносили чувство умиротворения и защиты.
Когда я открыла глаза, первое, что поняла – он уже не спал. А бессовестно наблюдал за мной своим серебром из-под полуприкрытых век. От смущения и эйфории я прикусила губы, не в силах сдержать улыбки.
– Привет… – сонно прошептала я.
– С новым годом, – отозвался он бархатным голосом.
Я улыбнулась еще шире и весело повторила:
– С новым годом!
Могла ли я подумать, как и с кем встречу этот судьбоносный праздник? Конечно же нет.
– Ты… давно проснулся? – спросила я взволнованно, чувствуя ненавязчивое движение его бедра между своих ног.
– Да, – ответил он спокойно, бережно убрав прядь волос с моего лица. – Ходил Марка проверить.
Внутри как-то сразу выветрилось все лишнее, а вместо этого возникло стягивающее чувство, разом напомнившее мне о том, какие цепи до сих пор несу я!
Смятение пронеслось на моем лице, прежде чем, отложив все сомнения, я нерешительно произнесла:
– Женя, я должна кое-что сказать тебе… – От волнения в горле запершило, а нужные слова затерялись где-то в сознании. – То есть, я хотела сказать раньше о том, что у меня… что я… беременна.
Закусив щеку, я пропустил удар сердца, наблюдая, как любимый сначала нахмурился, а затем вдруг посмотрел на меня так, как, наверное, смотрят учителя на своих несмышленышей.
– Так быстро это не происходит, маленькая, – заметил он, стараясь сохранять серьезный тон.
Однако, уловив мое неподдельное волнение, задумался.
– Нет, я… правда, беременна. – Я опустила глаза от давящего чувства неловкости. – В тот день я приняла таблетки, но… они оказались бракованными. По крайней мере, так мне объяснили и…
– Почему ты мне не сказала? – перебил он строго и так прохладно, что мелкие иголки спустились по телу.
Нервно теребя простынь под одеялом, я взглянула на него в смятении.
– Но… как я могла? После всего, что между нами было, как бы это выглядело?.. Ты бы подумал, что я специально это сделала…
– Черт возьми, Алина, – рыкнул он неожиданно и резко сел на кровати, глядя на меня сверху.
Я сжалась комочком под его давящим взглядом и поспешила сказать:
– Я понимаю, ты, наверное, не готов… после всего, что случилось, но я… я не буду от него избавляться! И будь уверен… ни на что не собираюсь претендовать!..
Мой голос дрогнул, но я была тверда в своем решении. Женя в свою очередь посмотрел на меня так, что мурашки рассыпались по телу, а в следующую секунду склонился и насильно притянул к себе.
– Еще одно слово и я исполосую ремнем твою задницу! – грозно пообещал он мне на ухо.
Я дернулась в крепких тисках и растерянно взглянула в серые глаза, в которых читалась непреклонность.
– Ты должна была сказать мне, – упрекнул он более сдержанно. – Чтобы вчера я был более осторожен!
На моем лице отразился целый шквал эмоций, а Женя вдруг ослабил свои объятия и осторожно опустил ладонь на мой живот.
– А теперь, Алина Игоревна, – произнес он поставленным тоном руководителя. – Боюсь, вам придется претендовать на все и рожать мне ребенка! Потому что я люблю вас, так что отвертеться уже не вариант.
Его губы медленно разошлись в лукавой улыбке, а на мои глаза навернулись слезы от безмерного чувства счастья.
Этот человек был очень сложным, казался ледяным гранитом, непробиваемым и безнадежно бесчувственным. Однако я не ошиблась и ни разу не пожалела о своем выборе. Женя открылся для меня настолько, насколько не открывался ни для кого! Он доверил мне ключи от своего сердца, доверил стать матерью для своего настоящего сына и матерью для будущего. Через боль испытаний и недомолвок мы, наконец, обрели счастье.
Конец