Czytaj książkę: «7 Петабайт души. 2 часть», strona 2

– Не путаю, – уверенно произнёс робот, подняв манипулятор, но я успел схватить его прежде, чем он что-то сломал.

Я выдохнул, глядя на этого металлического упрямца.

– Ладно, 3С-17, – сказал я, опуская руки. – Может, оставить тебя роботом, а? У тебя явно получается лучше.

Он наклонил корпус, его лампочки мигнули.

– Ошибки. Человечность. Неприятно. Понял.

Я засмеялся, осознав, что, несмотря на все попытки, "учить робота быть человеком" оказалось не просто сложным, а откровенно абсурдным занятием. Но, честно говоря, в этом абсурде был свой шарм. 3С-17, как ни странно, стал мне хорошим собеседником, даже если он и разрушил половину моего лагеря в процессе.

Прошло уже несколько месяцев. Лагерь возле капсулы Эйлин стал практически моим домом. Я обустроил его так, что он напоминал нечто среднее между складом и уютной берлогой. Рядом стоял аккуратно собранный "стол" из металлических панелей, под которым я хранил запас "еды" из материализатора. В углу – импровизированная кровать, над которой я натянул тряпку, чтобы хоть как-то отгородиться от света ламп.

Моя борода выросла до таких размеров, что иногда я ловил себя на том, что играю с ней, пока думаю. 3С-17 всё ещё был моим единственным спутником. Мы много "разговаривали". Ну, как "разговаривали" – я больше говорил сам с собой, а он выдавал свои лаконичные ответы.

Однажды, сидя за своим "столом" и жуя очередной серый рацион, я посмотрел на робота.

– Слушай, 3С-17, – начал я, вытянув ноги. – А ты можешь что-нибудь загрузить себе в голову? Ну, знаешь, расширить базу данных. Вдруг там есть что-то полезное? Например, рецепты нормальной еды.

Робот замигал лампочками, будто обдумывая вопрос.

– В этом нет логики, – произнёс он своим ровным механическим голосом.

– Почему это? – нахмурился я. – Мне кажется, это было бы полезно.

– Есть доступ. К 34 599 021 блюду. И 340 082 видам напитков, – спокойно ответил он.

Я замер, не сразу осознавая смысл сказанного.

– ЧТО?! – закричал я, чуть не уронив стул. – Ты хочешь сказать, что всё это время ты мог материализовать что угодно из ТРИДЦАТИ ЧЕТЫРЁХ МИЛЛИОНОВ блюд?! А кормил меня этим серым ужасом?!

Робот наклонил корпус, его лампочки мигнули.

– Ты не спрашивал. Другую. Еду для человеков, – объяснил он, как будто это было само собой разумеющимся.

Я схватился за голову, глядя на него с таким выражением, будто он только что объявил, что скрывал от меня запас золота.

– Не спрашивал? – я поднялся и начал ходить туда-сюда. – Ты же робот! Ты должен был догадаться, что я хочу чего-то нормального! Почему ты решил, что это – лучшая еда для человека?!

– В базе данных. Это оптимальный рацион. Для выживания человека, – невозмутимо ответил он.

Я опустился обратно на стул, выдохнув. Внутри меня бурлила смесь смеха и злости.

– Ладно, давай забудем об этом, – сказал я, махнув рукой. – Просто покажи мне, как это работает. Хочу… пиццу. Самую обычную пиццу. Ты можешь сделать это?

Робот замер, затем его манипулятор поднялся к интерфейсу материализатора. Через пару секунд из лотка появилась аккуратная коробка. Я открыл её, и аромат свежей пиццы ударил мне в нос. Она выглядела идеально: сыр, томатный соус, базилик. Я чуть не расплакался.

– Вот это да… – прошептал я, кусая кусок и чувствуя, как вкус взрывается во рту. – Это… это просто невероятно! Почему ты сразу не сделал это?

– Ты не уточнил, – снова ответил 3С-17.

Я откусил ещё кусок, глядя на него с улыбкой.

– Ладно, маленький безмозглый друг, – сказал я, смеясь. – На этот раз ты победил. Но больше никаких оправданий. Завтра будем пробовать десерты.

Робот наклонил корпус, его лампочки мигнули ярче, как будто он был доволен собой. А я, наслаждаясь лучшей едой за месяцы, понял, что даже в этой ситуации можно найти светлые моменты. Особенно если у тебя есть 34 миллиона блюд на выбор.

Глава 2

Я сидел за своим импровизированным столом, глядя на капсулу Эйлин. Она лежала там, неподвижная, а я, как всегда, варился в собственных мыслях. На этот раз тишина давила особенно сильно.

– Да уж, – пробормотал я, глядя на единственного собеседника. – Говорить самому с собой – это, конечно, весело. Но, если честно, это уже чертовски одиноко.

3С-17 замигал лампочками и замер. Его механический голос прорезал тишину:

– Ты хочешь говорить с другими человеками?

Я даже не сразу понял, что он сказал. Секунда прошла, потом другая. Наконец, мои мысли начали сходиться в кучу.

– Что? – переспросил я, прищурившись. – Повтори.

– Ты хочешь говорить с другими человеками? – наивно повторил он.

– Правильно говорить "с людьми", а не с человеками, – начал я, по привычке цепляясь за детали. – Хотя… Стоп. Стоп! Ты хочешь сказать, что есть возможность связаться с миром?

Робот, как всегда, просто замигал своими лампочками, будто этот вопрос вообще не стоил внимания.

– Да, – ответил он после паузы.

Я хлопнул себя по лбу с такой силой, что в ушах зазвенело.

– Да твою ж мать! – воскликнул я, едва не перевернув стол. – Это вообще как?! Я тут мучаюсь в этом вакууме, а ты мне говоришь только сейчас?!

– Ты не спрашивал, – последовал его невозмутимый ответ.

– Конечно! – взревел я, не зная, то ли смеяться, то ли кричать. – Конечно, я не спрашивал! Потому что, знаешь ли, это НЕ ТА ВЕЩЬ, КОТОРУЮ СТОИТ ТАИТЬ!

Робот замер, его лампочки мигнули. Потом он спокойно указал манипулятором на одну из старых консолей в углу зала.

– Связь. Тут.

Я резко повернулся к указанной точке, глядя на старую панель, покрытую пылью. Она выглядела так, будто с неё стерли последние остатки жизни ещё пару десятилетий назад.

– Ты издеваешься? – выдохнул я, подходя ближе. – И эта штука работает?

– Да, – уверенно подтвердил 3С-17.

Я уже хотел закричать, но вместо этого засмеялся. Не знаю, что во мне сработало – то ли надежда, то ли нервный срыв.

– Ладно, ладно, – сказал я, стирая пыль с панели. – Если ты прав, то… Давай включай её. Посмотрим, на что она способна.

Робот подъехал ближе и подключился к консоли. Через несколько секунд панель ожила: по экрану побежали странные символы, затем замигали десятки индикаторов. Потом раздался тихий гул, и передо мной открылось меню.

– Выберите канал связи, – произнёс механический голос системы. Сотни вариантов прокрутились на экране.

– Чёрт, – выдохнул я, чувствуя, как адреналин закипает в крови. – Это что, реально работает? Ты хочешь сказать, что я могу связаться с кем угодно?

Робот подтвердил коротким "Да".

Я улыбнулся, но не от радости. Это была улыбка человека, который вот-вот вырвется из заточения. И я уже знал, с чего начать.

Я щёлкал по каналам, пытаясь выжать из старой консоли хоть какой-то намёк на жизнь. Гул в комнате действовал на нервы, а 3С-17, как обычно, стоял неподвижно.

– Ну давай, Валкор, отзовись, – пробормотал я, уже на грани отчаяния.

Внезапно 3С-17 замигал лампочками.

– Не верно. Имя: Семнадцатый, – произнёс он своим безэмоциональным голосом.

– Семнадцатый? – переспросил я, нахмурившись. – Ты откуда это знаешь?

Робот слегка наклонил голову.

– Создатель, – коротко ответил он. – Канал подключаю.

Я хотел что-то возразить, но в этот момент экран передо мной ожил. Сначала замелькали знакомые линии кода, потом появился статический шум, и, наконец, лицо, которое я не мог спутать ни с кем. Улыбка на грани язвительности и искренности, глаза, в которых всегда была эта чертовская искра. Валкор.

– Бабушка? О! Гендос! – протянул он, чуть склонив голову. – Я уже начал думать, что ты наконец нашёл себе тихую, спокойную жизнь. Но нет, конечно.

Я выдохнул, чувствуя странное облегчение.

– Рад тебя видеть живым, Валкор, – сказал я, усаживаясь перед экраном. – Хотя не могу сказать, что скучал по твоим издёвкам.

– Скучал, конечно, – возразил он, откинувшись на что-то невидимое за кадром. – Ты бы не вышел на связь, если бы не соскучился. Так что выкладывай, что у тебя на этот раз?

– Эйлин, – коротко ответил я. – Она в капсуле. Её система на перенастройке. А я застрял здесь, с… – я бросил взгляд на 3С-17, – этим роботом, который, кажется, наслаждается моей агонией.

– О, любишь ты роботов, – рассмеялся он, будто я рассказал отличную шутку. – Ты, как всегда. Но почему я не удивлён?

– Это талант, – сухо сказал я. – Ладно, хватит. Ты можешь помочь? Ты же знаешь, как устроены эти системы.

– Гена, Гена… – произнёс он, словно наслаждаясь каждым слогом моего имени. – Ты, конечно, мастер попадать в сложные ситуации. Но должен признать, ты мне по-прежнему интересен.

– Это да или нет? – я упёрся взглядом в экран.

Он улыбнулся, не спеша с ответом.

– Конечно, могу. Ты же знаешь, я всегда на стороне хлеба… и зрелищ. Рассказывай всё подробно. Что с ней и что тебе нужно?

Я выдохнул, чувствуя, как напряжение немного отступает. Валкор был Валкором: язвительный, непредсказуемый, но, черт возьми, он всегда знал, что делать.

Прошло несколько часов. Мы с 3С-17 молча сидели, пока я не услышал громкий металлический скрежет. Я повернул голову, и увидел, как массивная дверь, которую мы даже не пытались тронуть, распахнулась с лёгкостью, будто она была сделана из картона.

На пороге стоял Валкор, с широкой ухмылкой, которую можно было бы нарисовать в учебнике по сарказму.

– Божечьки! – воскликнул он, разведя руки, словно собирался обнять весь мир. – Как же я скучал по этим ресничкам! Борода? А тебе идёт, Генецвали!

– Ты вообще нормальный? – спросил я, хлопнув ладонью по лбу. – Ты не мог громче еще войти?

– Гена, тише – это не про меня, – сказал он, заходя внутрь и оглядываясь, будто ему принадлежала эта лаборатория. – Итак, где моя старушка?

Я кивнул на капсулу, которая всё ещё издавала тихий гул.

Валкор подошёл ближе, вгляделся, склонил голову, а потом приложил руку к стеклу, как будто это был не высокотехнологичный челобот, а давно потерянный друг.

– Ну что ж, – произнёс он, отступив назад. – Дело серьёзное. Придётся ждать долго. Очень долго. Но можно ускорить процесс.

– Как? – коротко спросил я.

Он резко повернулся ко мне, его глаза блеснули.

– Покажешь титьку, скажу! – заявил он с совершенно серьёзным лицом.

– Ты дурак? – отрезал я, выдохнув.

Он сделал вид, будто я действительно выполнил его просьбу, поморщился и махнул рукой:

– Фу. Ладно, убери. Смотри, нужно ко мне отвести капсюль.

С этими словами он активировал несколько панелей на консоли, и роботы в лаборатории, до этого игнорировавшие нас, начали движение. Они окружили капсулу, напоминая стаю муравьёв, обрабатывающих свою королеву. Металлические руки с точностью ювелиров начали модифицировать её корпус, добавляя дополнительные компоненты.

– Мы её переделаем для передвижения, – сказал Валкор, оборачиваясь ко мне. – Нужно больше энергии. Это ускорит процесс.

Я кивнул, наблюдая, как техника оживает под его управлением. Но моё внимание отвлёк он сам: Валкор сел на корточки рядом с 3С-17 и начал гладить его по корпусу.

– Ну как ты, мой друг? – спросил он с деланной заботой. – Этот дядя не трогал тебя за разные места?

Робот, к моему удивлению, качнул головой и выдал голосом, который звучал на удивление выразительно:

– Сей достопримечательный господин был со мной крайне уважителен и терпелив, но я бы порекомендовал ему клизму и зоопсихолога.

Я замер, уставившись на робота с открытым ртом.

– Что?.. – начал я, но тут же понял, что к чему. Я повернулся к Валкору. – Это ты, да?

Он сидел с абсолютно невинным выражением лица, но его глаза выдавали все ответы.

– Ты слишком серьёзен, – сказал он, подмигнув. – Расслабься. Но не везде.

Я закатил глаза. Это был Валкор: невозможный, непредсказуемый и, чёрт возьми, иногда чертовски полезный.

Мы подошли к кораблю. Впервые я увидел его так близко. Гладкая, словно отполированная до зеркального блеска, обшивка серебрилась на свету. Казалось, он идеально вписывается в этот мир – мир технологий, которые превратились из инструментов в хозяев. На борту не было ни царапины, ни следов времени. Он выглядел настолько новым, что даже пыль, обычно прилипшая ко всему в этих пустошах, будто избегала его. И, конечно, этот корабль не мог быть ничем иным, как произведением системы.

– Красавец, да? – сказал Валкор, не скрывая гордости.

Я бросил на него взгляд, стараясь скрыть раздражение.

– Ты всегда так говоришь, будто это твоё личное достижение.

– А разве не моё? – он подмигнул. – Этот корабль создан по моему проекту.

Я закатил глаза. Конечно, это его проект. Всё, что связано с технологией, так или иначе упиралось в Валкора. Я уже не знал, где заканчиваются его шутки и начинается правда.

Рядом тащился 3С-17, словно позабытый всеми персонаж, который изо всех сил пытался сохранить хоть видимость полезности. В его механической хватке болтались какие-то инструменты. Я посмотрел на него, затем на Валкора.

– Ладно, а этот-то зачем? – спросил я, кивая на робота.

– Ты про нашего друга? – с усмешкой уточнил он.

– Нет, про дерево позади тебя. Конечно, про него.

Валкор остановился, сделал вид, что глубоко задумался, потом хлопнул себя по лбу.

– Ах да, я же тебе не рассказывал.

Я вздохнул.

– Нет, не рассказывал. Просвяти.

– Он полезный, – заявил Валкор, будто это объясняет всё.

Я прищурился.

– Полезный? Этот "полезный" вчера чуть не запаял дверь в мою комнату.

– Тренировался, – пожал плечами Валкор. – Генец, ты слишком серьёзен. Расслабься. Робот хороший. И, кстати, датчики у него лучше, чем у тебя.

– Лучше, чем у меня? – повторил я, начиная закипать. – Ну да, неудивительно. У него хотя бы нет мозга, который ты пытаешься взорвать своими загадками.

– И всё же он нас спасёт, – сказал Валкор, обгоняя меня и направляясь к трапу корабля.

Я только головой покачал, следуя за ним. Этот робот явно не вдохновлял меня на оптимизм, но с Валкором всё было именно так: ты либо принимаешь его план, либо вообще не участвуешь.

Мы поднялись на борт. Внутри корабль выглядел ещё более технологичным, чем снаружи. Панели управления мягко светились, голограммы проецировали схемы, которые я даже не пытался понять. Всё это ощущалось чужим, но при этом странно знакомым. Валкор сразу направился к центральной консоли, начав запускать системы.

Капсула с Эйлин стояла в углу. Она мерно гудела, светясь изнутри мягким голубоватым светом. Это было единственное, что по-настоящему привлекло моё внимание. Я задержал взгляд на капсуле, а затем обернулся к Валкору.

– Ну и? Ты собираешься рассказать, почему эта жестянка с нами? – снова спросил я.

Валкор не сразу ответил, сосредоточенно возясь с консолями. Наконец, он повернулся ко мне.

– Потому что он нам пригодится. Доверяй процессу, Генец.

– Процессу? – переспросил я. – У тебя даже процесса нет, только хаос.

– А в хаосе всегда есть скрытая структура, – парировал он с фирменной ухмылкой. – Кстати, ты замечал, что хаос тебя почему-то всегда спасает?

Я только тяжело вздохнул. С Валкором спорить было бесполезно. Но мне всё равно казалось, что этот робот был здесь не просто так.

– Эйлин бы с тобой не согласилась, – пробормотал я, садясь рядом с капсулой.

– Может быть, но у нас есть время это обсудить, – ответил Валкор, включая двигатель корабля.

Гул усилился, и я почувствовал, как мы начали подниматься. И только в этот момент я осознал, что снова оказался в эпицентре одной из его "идей".

Валкор щёлкнул пальцами, и прямо перед нами на голограмме развернулась схема. Мягкий свет обрисовал что-то, что напоминало карту звёздного неба: множество точек, соединённых линиями, словно созвездия. Я нахмурился, пытаясь понять, что именно передо мной.

– Это что? – спросил я.

– Это её решение, – с ноткой уважения в голосе ответил Валкор.

– Решение чего?

– Как выжить, не сойти с ума и не сломаться. В отличие от большинства челоботов, она поняла, что поток больше недоступен, и создала свою альтернативу.

Я поднял бровь. Эйлин была способна на многое, но создать что-то, что заменило бы поток? Это звучало… невероятно.

– Ладно, и как это работает? – спросил я.

Валкор указал на одну из точек на голограмме.

– Видишь это? Это кластер памяти. Представь, что это целая библиотека. Но вместо того, чтобы хранить все книги на полках, она их сжимает до размера одной страницы.

– Это как? – перебил я.

– Ассоциации, Генец, – Валкор улыбнулся. – Она группирует воспоминания по паттернам, как человеческий мозг. Например, запах моря вызывает у тебя не только воспоминания о море, но и об отдыхе, солнце, может быть, даже о старых друзьях. Она сжимает информацию по таким связям и разворачивает её только тогда, когда это необходимо.

– И это работает?

– Работает, но есть одно "но", – Валкор прищурился. – Это требует чудовищного количества энергии.

– Но мы же были на заводе, – возразил я. – Там было полно тока. Разве этого недостаточно?

Валкор рассмеялся, покачав головой.

– Гена, дело не в количестве электричества. Не в киловаттах.

– Тогда в чём?

– В типе энергии. Для того, чтобы пересобрать такую сложную информацию, ей нужен не просто компьютер. Ей нужен квантовый процессор, но на других принципах.

– Каких?

Валкор посмотрел на меня с той самой улыбкой, которая всегда означала, что сейчас начнётся лекция.

– Что ты знаешь о задаче трёх тел?

Я пожал плечами.

– Это что-то из физики?

– Именно. Задача трёх тел – это про сложные, нелинейные системы. Скажем, три планеты, которые вращаются под воздействием гравитации. Попробуй вычислить их траектории. Это почти невозможно, потому что одно движение мгновенно влияет на другое.

– И как это связано с её памятью?

– Прямо. Она пытается пересобрать воспоминания по принципу квантовой запутанности, где одно состояние связано с другим мгновенно, без задержек. Это не просто физика, Ген, это… это просто космос.

Я посмотрел на голограмму, где точки продолжали мерцать.

– Ты хочешь сказать, что Эйлин создала что-то лучше потока?

– Я хочу сказать, что она пытается. Но без нужной энергии это просто красивая идея.

Корабль плавно сел, и я, наконец, выдохнул. Весь полёт сопровождался язвительными комментариями Валкора, так что к этому моменту я чувствовал себя так, словно только что выдержал марафон.

– Добро пожаловать в лучший город в истории, – заявил он с гордостью, откинувшись на спинку своего кресла. – Или, если угодно, в лучший из возможных. Уникальное сочетание технологий, искусства и… ну, ты сам увидишь.

Я ничего не ответил. Вместо этого последовал за ним, пока мы покидали корабль. То, что открылось передо мной, буквально заставило меня остановиться.

Город Валкора был как ожившая картина: величественные здания, отсылающие к Римской империи, колонны, арки, своды, но всё это было сделано из материалов, которые я не мог распознать. Световые голограммы обвивали колонны, а технологии казались частью архитектуры. Было трудно сказать, где заканчивались искусство и начинались машины.

Мы вошли в зал в самом центре города. Огромные колонны поддерживали свод, который уходил в высоту настолько, что терялся в темноте. В центре зала стояла капсула Эйлин, окружённая несколькими консольными модулями. Счётчик на капсуле сменился на "4 часа".

– Ну, как тебе? – спросил Валкор, раскинув руки и окинув взглядом всё вокруг. – Разве это не величайшая эпоха, которую я оживил?

– Похоже на Римскую империю, – заметил я, окидывая взглядом колонны. – Или на её технологический вариант. Разврат, вино, власть?

– А ты что думал? Конечно, Рим! – ответил Валкор, сев на одну из консолей. – Это была лучшая эпоха. Люди жили на полную катушку, наслаждались жизнью. Да и вообще, кто может устоять перед такой роскошью?

Я усмехнулся.

– Странно слышать это от тебя. Раньше ты был в восторге от Ренессанса. Помнишь? Ты говорил, что это эпоха, когда человечество научилось мечтать.

Валкор отмахнулся, словно я сказал что-то глупое.

– Ренессанс? – он театрально скривился. – Да, когда-то я восхищался этим. Искусство, наука, культура… Но это всё стало скучным. Ренессанс – это про мечты, а Рим – про действия. Там никто не тратил время на лишние размышления. Они жили, Гена. Настоящей жизнью. А ты живёшь?

Я помолчал, обдумывая его слова, но, как всегда, решил не спорить. У него была своя правда, странная и искривлённая, но всё же его.

В этот момент Валкор подошёл к капсуле Эйлин. Он наклонился к консоли, что-то проверяя.

– Четыре часа, – сказал он, словно самому себе. – У нас есть четыре часа, чтобы всё исправить.

Он повернулся ко мне, его взгляд внезапно стал серьёзным.

– А пока, хочешь взглянуть на человека, который виноват в этой "недоработке"? – спросил он с издёвкой.

Одна из колонн в зале начала вращаться, открывая скрытую капсулу. Внутри был человек, одетый в кожаный латекс, с шариком во рту. Я не смог сдержать смеха.

– Ты серьёзно? – спросил я, глядя на эту сцену. – Что за чёрт?

– А что? – ответил Валкор, пожимая плечами. – Он извращенец, Гена. Но это уже неважно. Главное, что его аватар – это целый сервер. Правда, сейчас он у нас под ногами.

Он указал куда-то вниз.

– Что? Всё здесь? – переспросил я.

– А где же ещё? – Валкор усмехнулся. – На даче совет хранить?

– И это… это тюрьма для них? – спросил я, указывая на капсулу.

– Тюрьма? – он рассмеялся, словно я сказал что-то нелепое. – Ген, это санаторий. Я подарил им сон. Устроил для них рай. Ну, знаешь, всё как в книжках про справедливость. Считай, что я проявил милосердие. Они этого, конечно, не заслуживают, но пусть поблагодарят, что я не такой, как они.

– Рай? – переспросил я, нахмурившись. – Ты правда считаешь это… милосердием?

Валкор пожал плечами.

– Слушай, убить их – было бы слишком просто. А вот лишить их власти, закрыть их в их собственных иллюзиях… Это куда изящнее. Теперь они вечные узники собственной системы. Разве это не красиво?

Я не ответил. Что-то в его словах звучало убедительно, но мне было не по себе. Возможно, потому что он говорил об этом с такой лёгкостью, словно это была просто очередная шутка.

Колонна вернулась на место, скрывая капсулу. Валкор махнул рукой, словно приглашая меня за собой. Я пошёл следом, пока он возился с каким-то пультом. Через несколько секунд пол зашипел, и из него поднялась ещё одна капсула. На этот раз она была пустой.

– И это что? – спросил я, глядя на неё.

– Для тебя, конечно, – ответил он, ухмыляясь. – Мы тебя подлатаем, почистим, ну и, возможно, сделаем человека. Шучу, конечно. На самом деле, нано-роботы восстановят твоё тело. У тебя, Ген, износ уже серьёзный. Всё-таки десять лет в пустошах – это не шутки.

– Я… не уверен, – начал я, шагнув назад. – Ты серьёзно предлагаешь мне туда залезть?

– Конечно, серьёзно, – ответил он, обернувшись ко мне. – Давай, не будь ребёнком. К тому же тебе это нужно. Хочешь и дальше скитаться как призрак, не помня, кто ты? Или, может, начнёшь собирать себя заново?

Я замер. Его слова задели что-то в глубине. Призрак? Может быть, он прав. Всё это время я не знал, куда идти и что делать. Я просто двигался вперёд, потому что не мог остановиться.

– Ты сказал… "не помня, кто ты"? – медленно произнёс я, вглядываясь в его лицо.

Он улыбнулся, но на этот раз без обычного сарказма.

– Ты узнаешь. Давай, Гена. В этот раз я не шучу.

Я выдохнул и шагнул к капсуле. Металлическая поверхность была холодной, но на удивление не отталкивала. Я забрался внутрь, а Валкор подошёл к панели управления.

– Расслабься, – сказал он, словно мне предстояло просто подремать. – Никаких болей, никаких неприятных ощущений. Только правда.

Дверь капсулы закрылась, свет погас, и я почувствовал, как сознание уходит. А потом… я открыл глаза.

Когда я открыл глаза, всё казалось… слишком ярким. Мягкий свет, будто дневное солнце, проникал отовсюду, но не было источника. Я стоял посреди огромного пространства, без горизонта, без тени. Пол был белоснежным, а воздух – свежим, как в горах. Слишком идеально. Слишком неестественно.

– Ну как? – раздался голос Валкора позади меня. Я обернулся и увидел его, стоящего с выражением вечного самоудовольствия. – Не жалуйся. Это одна из лучших версий. Пользуйся.

– Что это? – спросил я, чувствуя лёгкое головокружение. – Где я?

– Ты в потоке, Ген. Ну, почти. Эта симуляция не имеет прямой связи с системой. Она отдельная, полностью под моим контролем. Удобно, правда?

Я потрогал виски. Голова слегка гудела, но ничего не болело. Наоборот, я чувствовал себя… странно свежим. Как после долгого сна.

– Ты сказал… почти в потоке? – повторил я, прищурившись. – Значит, я всё ещё в твоей "камере восстановления"?

– Точно, – подтвердил Валкор, подходя ближе. – И пока ты там, мы можем поговорить. Скажем так, это… приватное пространство для воспоминаний. Твои воспоминания, Ген.

– Какие ещё воспоминания? – спросил я, чувствуя, как моё тело будто бы знает, что должно что-то вспомнить, но сознание отказывалось подчиняться.

Валкор усмехнулся, поднял руку, и воздух вокруг нас дрогнул. Вдруг передо мной возникли образы: лица, места, события. Они мелькали, как разбитая видеозапись. Сначала всё было размыто, но постепенно они начали становиться чётче.

Я увидел себя – моложе, здоровее. Я был среди людей, в старом городе. Там были улицы, дома… и Эйлин. Она была рядом. Мы смеялись.

– Это… когда это было? – прохрипел я, глядя на эту сцену. Она показалась такой реальной, что я почти почувствовал запах улиц.

– До того, как Совет решил, что ты – угроза, – спокойно сказал Валкор. – Они забрали часть тебя, Ген. Удалили куски сознания, чтобы сделать тебя покладистым. Ты стал… пустым. Не целым. Это было их решение. Чтобы ты перестал задавать вопросы.

Я не мог дышать. Внутри всё кричало, но я ничего не мог сказать. Образы продолжали мелькать: спор с кем-то в чёрном, холодная камера, боль… А потом тишина. Как будто кто-то выдрал из меня кусок души.

– Это невозможно, – прошептал я. – Я бы знал… я бы чувствовал.

– Чувствовал? – Валкор фыркнул. – Ген, а ты помнишь, почему провёл последние десять лет, бродя по пустошам, как бесприютный пёс? Я скажу тебе: это не потому, что ты потерял дом или семью. Это потому, что они украли у тебя цель. Тебе вырезали кусок жизни. И теперь ты её возвращаешь.

– Зачем ты это мне показываешь? – спросил я, обернувшись к нему.

– Потому что ты заслуживаешь знать, – ответил он. – И потому что, если хочешь выжить в этом новом мире, тебе нужна целостность. Полное сознание. Они сделали из тебя сломанного человека. А я предлагаю восстановить всё.

Я закрыл глаза, чувствуя, как что-то внутри меня начинает меняться. Мои мысли начали казаться… другими. Более ясными. Но вместе с тем тяжёлыми. Воспоминания наполняли меня, принося и радость, и боль.

– Это изменит меня? – спросил я, открывая глаза.

– Конечно, – спокойно ответил Валкор. – Но, Ген, ты не станешь другим человеком. Ты станешь собой.

Когда дверь капсулы медленно открылась, я ощутил свежесть, словно проснулся после долгого сна. Тело будто обновилось: каждая мышца, каждая клетка работала идеально, без усталости и боли. В голове появилась ясность, какая-то цельность, которую я даже не мог объяснить. Я вышел наружу, чувствуя, что на этот раз всё будет по-другому.

Валкор стоял неподалёку, глядя на меня с лёгкой ухмылкой.

– Ну что, как тебе жизнь без лишнего груза? – спросил он, сцепив руки за спиной.

– Странно, – ответил я, глядя на свои ладони, как будто они теперь принадлежали кому-то другому. – Но в то же время… правильно. Я помню всё. Теперь – да.

– Отлично, – кивнул Валкор. – Тогда, думаю, тебе будет интересно узнать, что творится в мире. Ты ведь обожаешь спасать этих двуногих, верно?

Я нахмурился. Что-то в его тоне было слишком острым, как нож, скрытый в улыбке.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, ощущая напряжение.

Он вздохнул, сделал пару шагов в сторону, затем щёлкнул пальцами. Пространство перед нами изменилось, и я увидел картину, от которой внутри всё похолодело.

Города. Пыльные, обветшалые. Люди, обтрепанные и голодные, бредут по улицам, загружая телеги, таская камни. Над ними возвышались дроны с эмблемами Красных зон. Эти дроны держали их в узде, как пастухи стадо.

– Это… что это? – прошептал я.

– Это твой мир, Ген, – сказал Валкор, качая головой. – Твои Красные зоны. Твои "свободные" люди. Они свергли поток, а потом что? Освобождённые люди превратились в новых рабов. Города теперь – арены голода и борьбы за ресурсы. И всё это – под твоим именем.

– Под моим именем? – переспросил я, не веря. – Ты шутишь?

– Нет, – ответил он спокойно. – После твоих действий люди начали верить, что ты их спаситель. Они поставили тебя в центр всей этой чёртовой драмы. А потом Красные зоны начали делать то, что умеют лучше всего: брать власть. Теперь они владеют людьми, городами. Поток больше нет, но они создали новые цепи. Тебе нравится?

Я почувствовал, как гнев закипает внутри. Всё, ради чего я боролся, всё, что я хотел дать людям – это была свобода. А теперь это стало чем-то совершенно противоположным.

– Мы должны это остановить, – сказал я, глядя на него. – Мы должны вернуть людям их свободу. Настоящую.

Валкор рассмеялся, громко, хрипло, как будто я только что рассказал лучшую шутку в мире.

– Ген, ты правда думаешь, что это возможно? Эти люди привыкли к цепям. Сначала Поток, теперь Красные зоны. Они не хотят быть свободными. Они хотят, чтобы им говорили, что делать.

– Но это не их выбор! – резко ответил я. – Мы дали им шанс, а Красные зоны украли его.

– Твоё благородство тебя убьёт, – сказал он, перестав смеяться. – Но знаешь что? Мне интересно, что ты сделаешь. Покажи мне, как ты собираешься сломать новую систему, которую сам же помог создать.

Звук был резким, металлическим, будто тяжёлая дверь открылась. Я обернулся и замер. Эйлин стояла на пороге своей капсулы. Но это была уже не та Эйлин, которую я помнил. Её движения стали плавнее, кожа выглядела мягче, почти человеческой, и даже выражение лица стало другим – живым, эмоциональным. Она выглядела… настоящей.

– Против кого дружим, мальчики? – спросила она с лёгкой улыбкой, её голос стал чуть теплее, но всё ещё сохранял прежнюю уверенность.

Я даже не успел что-то сказать, как шагнул к ней и обнял. Она не сразу ответила, но потом я почувствовал, как её руки обнимают меня в ответ. Это было странно, будто я обнимал человека, а не машину. Но сейчас это было не важно.

– Я переживал, – сказал я, отстранившись и глядя ей в глаза. – Ты была в этой штуке два месяца. А я всё это время тут торчал, мучился с этим роботом-идиотом.

– Роботом-идиотом? – переспросила она с приподнятой бровью.

– Да, – усмехнулся я. – Он, кажется, наслаждался, издеваясь надо мной. То не так, это не так. Постоянно свои "вычисления" переделывал. Я думал, с ума сойду.

В этот момент мимо нас медленно проехал небольшой сервисный дрон с кривоватым корпусом и мигнул лампочками.

– Не стоит благодарности, – проговорил он металлическим голосом, а затем, резко ускорившись, скрылся за углом.