Czytaj książkę: «7 Петабайт души. 2 часть», strona 8

Czcionka:

Глава 7

Я стоял у иллюминатора, глядя на землю, простирающуюся далеко внизу. Шаттл медленно снижался, и видимость становилась лучше. Зеленоватые холмы, редкие рощи, небольшой ручей, который блестел под лучами солнца.

– Там, – сказал я, указывая на пологую возвышенность у реки.

Эл повернула голову, бросив быстрый взгляд на указанный участок.

– Удобное место, – заметила она. – Вода рядом, земля выглядит плодородной.

– Главное, чтобы было куда вернуться, – ответил я, глядя, как шаттл меняет направление.

Мы сели на поляну, недалеко от выбранного места. Воздух был свежим, насыщенным ароматами трав и земли. Я сделал первый шаг на грунт, почувствовав, как мягко он прогибается под ногами.

Эл подошла ближе, её взгляд внимательно изучал окружающее пространство.

– Думаешь, этого хватит? – спросила она, кивая в сторону ящиков с материалами, которые мы привезли с собой.

– Хватит, – сказал я, глядя на инструменты и оборудование, которые мы выгружали. – С твоей силой и моими руками у нас всё получится.

Она улыбнулась, лёгкая, почти незаметная улыбка, но в ней читалась искра воодушевления.

– Тогда за дело, – сказала Эл.

Мы начали с расчистки места. Эл управляла небольшим грузовиком, который двигался плавно, словно был продолжением её тела. Её способности, казалось, не имели границ: она поднимала массивные балки, расставляла их с точностью машины, а затем ловко соединяла конструкции, которые начали вырисовываться в основу дома.

Я следил за её движениями, помогая там, где нужно было больше точности, чем силы.

– Ты бы видела себя со стороны, – сказал я, когда она подняла очередную балку.

– Что бы я там увидела? – спросила она, поставив её на место.

– Мастерство, – ответил я, смахивая пот со лба. – Ты делаешь это так, как будто всю жизнь строила дома.

– Мне проще, – сказала она, её голос звучал спокойно, но с ноткой тепла. – Я знаю, как управлять техникой, даже если Поток отключён.

Я кивнул, не найдя что ответить.

Строительство шло быстро. К концу дня каркас дома уже был готов. Мы сидели рядом, глядя на наш будущий дом, когда солнце начало скрываться за горизонтом.

– Ты думаешь, это правильно? – вдруг спросила Эл, глядя вдаль.

– Что именно? – я посмотрел на неё.

– Начинать всё заново. Здесь, вдали от остальных, от всего мира.

– Иногда начинать заново – единственный выход, – ответил я.

Её взгляд стал мягче, она снова посмотрела на дом.

– Тогда мы справимся, – сказала она, и в её голосе звучала уверенность.

Дом почти был готов. Осталось только укрепить стены и доделать крышу, но я уже чувствовал, как это место начинает становиться чем-то большим, чем просто строительной площадкой.

– Нам нужно подумать о хозяйстве, – сказала Эл, присев рядом со мной на ступеньки крыльца.

– Это как? Завести коров? – я усмехнулся, но заметил, что её взгляд был серьёзным.

– Не только, – ответила она, оглядывая окрестности. – Семена, животные, запасы на зиму. Нам придётся создавать всё с нуля.

– И где ты это возьмёшь? – я поднял бровь.

– В зелёных зонах, – спокойно сказала она.

Я замер.

– Зелёные зоны? Они же были под охраной Совета.

– Теперь нет, – сказала Эл, глядя куда-то вдаль. – После их ухода остались только дроны, но они не активны без Потока.

– И ты думаешь, сможешь туда попасть?

– Я знаю, что смогу, – сказала она с лёгкой улыбкой. – Ты удивишься, что я умею.

Я молча кивнул.

– Тогда слетай, – сказал я. – А я пока здесь доделаю крышу.

Она поднялась, её силуэт выглядел лёгким и уверенным на фоне закатного света.

– Вернусь через пару дней, – сказала она, направляясь к шаттлу. – У тебя будет время отдохнуть от меня.

– Ну да, – сказал я, пытаясь скрыть лёгкую тревогу.

Когда шаттл взлетел, оставив за собой облако пыли, я остался один.

Тишина вокруг стала какой-то громкой. Без Эл даже ветер звучал иначе.

Я взялся за работу, но мысли не отпускали.

Зверь.

Он всё ещё был внутри меня, в моём подсознании. Закрыт, заперт, но не исчезнувший. Я знал, что сделал всё, чтобы удержать его, но этого ли достаточно? Смогу ли я контролировать его всегда? Или наступит день, когда он вырвется?

Эти мысли сопровождали меня весь день. Я пытался отвлечься, занимаясь делами, но каждый раз, когда останавливался, они возвращались.

Ночью, сидя у недостроенного дома, я смотрел на звёзды и размышлял.

Может быть, Эл права. Может быть, начать всё заново – это правильный путь. Но что, если я сам стану причиной нового разрушения?

Утро началось спокойно. Солнечные лучи пробивались сквозь облака, окрашивая мир в тёплые тона. Я решил, что пора завершить крышу. Работы оставалось немного, и я надеялся закончить её до обеда.

Лестница скрипела, пока я поднимался, держа в руках инструменты и доски. Балансируя на стропилах, я укреплял последние балки. Всё шло хорошо, пока одна из досок под ногой не треснула.

– Чёрт! – успел выдохнуть я, прежде чем сорвался вниз.

Приземление было жёстким. Земля встретила меня без жалости, и резкая боль пронзила ногу.

– Отлично, Гена, отлично, – проворчал я, осматривая повреждения. Нога выглядела плохо: судя по всему, перелом.

Я поднялся на руки, выругавшись, и осмотрелся. Деревянный обломок неподалёку привлёк моё внимание. Смекалка сработала быстрее боли: я сломал его на нужной длины куски и соорудил простейшую шину, чтобы зафиксировать ногу.

– Это точно не мой лучший день, – пробормотал я, откинувшись на землю.

В этот момент в голове раздался знакомый голос.

– Гена, как у тебя дела? – Эл связалась через нейромодуль.

– Великолепно, – отозвался я с сарказмом. – Только что испытал на себе силу гравитации.

– Что? – в её голосе прозвучала тревога. – Что случилось?

– Сорвался с крыши, – признался я. – Ногу повредил.

– Точно перелом? – спросила она.

– Почти уверен.

Эл выдохнула.

– У тебя в аптечке есть Кримотера. Она поможет восстановить ткань.

– Что за шлякошлишна? – я попытался подняться, но боль заставила меня сесть обратно.

– Посмотри в аптечке. Белый цилиндр с зелёным кольцом.

Я нашёл аптечку, открыл её и достал указанный цилиндр.

– И что с этим делать? – спросил я.

– Помести устройство над повреждённой областью и активируй. Оно создаёт защитный кокон и ускоряет регенерацию.

Я последовал её указаниям. Когда устройство зажужжало, я почувствовал лёгкое покалывание в ноге.

– Работает, – сказал я, наблюдая, как боль постепенно ослабевает.

– Вот видишь, – ответила Эл с улыбкой в голосе. – Даже без меня ты справляешься.

– А у тебя как? – сменил я тему.

– Хорошо, – сказала она. – Зелёная зона приняла меня радушно. Они согласились помочь: дадут семена и животных.

– Просто так? – удивился я.

– Не совсем, – призналась она. – У них проблемы с ПО техники. Поток отключён, и их системы перестали работать. Я разбираюсь с этим, но это займёт пару часов.

– Успеешь вернуться до заката? – спросил я.

– Постараюсь, – сказала она. – А ты пока не вздумай опять свалиться.

Я усмехнулся.

– Постараюсь.

Связь прервалась, оставив меня наедине с восстанавливающейся ногой и мыслями.

Кокон на ноге разрушился через час, словно его и не было. Я осторожно пошевелил пальцами, затем встал, сначала на одну ногу, потом на другую. Боль исчезла, оставив лишь лёгкое покалывание.

– Ну, спасибо, Эл, – пробормотал я, отбрасывая остатки кокона в сторону. – Теперь можно продолжить.

Я направился к ручью, который протекал неподалёку. Вода здесь была кристально чистой, с каменистым дном. Мелькание теней под поверхностью говорило о том, что рыба здесь точно водится.

По дороге я заметил движение в кустах. Замер, прищурился. Из зарослей осторожно вышла собака – грязная, но явно не дикая. Она остановилась в нескольких метрах от меня, настороженно разглядывая.

– Привет, – сказал я, присев, чтобы не выглядеть угрозой. – Ты откуда такая?

Собака шагнула ближе, её хвост слегка подрагивал.

– Что, голодная? – я протянул руку, но она осталась на месте.

Я достал из кармана кусок хлеба, который взял с собой, и положил на землю.

– Ешь.

Она не двигалась ещё пару секунд, но потом медленно подошла и схватила хлеб. Её хвост задвигался быстрее, а глаза смотрели с явным интересом.

– Ну, кажется, мы договорились, – усмехнулся я.

Собака последовала за мной к ручью.

Я нашёл несколько длинных веток, одну из которых удалось обломать ровно. Она стала основой для удочки. Затем я снял шнурки с ботинок, сделав из них леску, а крючок скрутил из тонкого обломка металла, который нашёл в траве.

– Вот и всё, – сказал я, довольный своей работой.

Собака села рядом, наблюдая, как я бросаю удочку в воду.

– Если поймаю что-то, поделюсь, – сказал я ей.

Она тихо гавкнула, словно поняла мои слова.

Первая рыба попалась быстро. Её серебристые бока блестели на солнце, когда я вытянул её из воды.

– Отличное начало, – сказал я, показывая улов собаке.

Она посмотрела на меня, потом на рыбу, и в её взгляде читалась нескрываемая надежда.

– Ладно, половину тебе, – сказал я, улыбаясь.

Мы остались у ручья до заката, собирая улов. Собака не отходила от меня, и я понял, что теперь у нас есть новый член семьи.

Собака бежала рядом, время от времени посматривая на ведро с рыбой. Я улыбнулся.

– Червей накопал зря, – сказал я, оглядывая небольшую банку с извивающимися добытчиками. – Но ничего, в следующий раз пригодятся.

Рыбы хватало с лихвой. Этого улова точно должно было хватить и мне, и собаке.

К вечеру мы добрались до дома. Свет солнца начал терять свою яркость, окрашивая небо в мягкие оранжевые и розовые оттенки. Я собрал сухих веток и развёл костёр перед домом. Пламя заплясало, осветив неоконченные стены и каркас крыши.

– Ну что, время готовить, – сказал я, оглядываясь на собаку.

Она села неподалёку, нетерпеливо облизнувшись.

Я почистил рыбу, выбрал несколько побольше для ухи, а остальную завернул в ткань, чтобы сохранить на потом. Вода закипела в котелке, и запах свежей рыбы быстро наполнил воздух.

Пока уха варилась, я поднял взгляд на дом.

Эл потратила кучу времени на провода, которые протянула через стены, соединяя их с какими-то модулями. Я не разбирался в её технологиях, но был уверен, что она уже нашла способ обеспечить дом электричеством.

– Гениальная женщина, – пробормотал я, улыбаясь.

Я смотрел на её работу и думал: как она это делает? Даже отключённый Поток для неё не проблема. Она всегда знала, как обойти ограничения, как заставить технику работать в самых сложных условиях.

Уха закипела, и я отложил свои мысли, разлив еду в две миски.

– Держи, – сказал я, ставя одну миску перед собакой.

Она радостно гавкнула и начала есть.

Я сел рядом, глядя на костёр. Мы с Эл строим здесь новый дом, новую жизнь. Но с каждым днём я всё больше убеждаюсь, что без неё я бы никогда не справился.

– Надеюсь, она скоро вернётся, – сказал я, будто костру.

Собака посмотрела на меня, словно соглашаясь.

Шаттл появился над горизонтом, мерцая в лучах заходящего солнца. Я сразу узнал его форму и почувствовал лёгкое облегчение: Эл вернулась.

Я стоял у дома, наблюдая, как корабль мягко опускается на ровную площадку неподалёку. Пыль взлетела в воздух, а из люка, когда он открылся, вышла Эл.

– Геннадий, мой добытчик! – сказала она с улыбкой, глядя на костёр и миски.

– Ну, кто-то должен был кормить хозяйство, – ответил я, кивая на собаку, которая радостно виляла хвостом у её ног.

– Умница, – похвалила она, глядя на меня с тёплой улыбкой.

Но моё внимание быстро переключилось, когда из шаттла на гравиподушках выплыл массивный генератор. Его гладкие панели блестели, а мерцающие индикаторы говорили о том, что это что-то высокотехнологичное.

– Что это? – спросил я, не скрывая удивления.

– Наша новая электростанция, – ответила Эл, ловко направляя генератор к дому. – Она обеспечит нас энергией на ближайшие несколько десятилетий.

Я стоял, наблюдая, как она подключает генератор к проводам, которые заранее протянула через стены. Индикаторы засветились ярче, и через секунду весь дом озарился мягким электрическим светом.

– Готово, – сказала Эл, отряхивая руки. – Теперь у нас будет всё, что нужно.

Я осмотрелся. Костёр с остатками ухи, собака, мирно лежащая у ног, и удочка, прислонённая к стене, казались теперь почти лишёнными смысла.

– Ну, я тут, значит, как дикарь рыбу ловил, – сказал я, усмехнувшись. – Удочки мастерил…

Эл повернулась ко мне, её взгляд был спокойным, но проникновенным.

– Ты сделал то, что нужно было сделать, – сказала она. – Это важно.

– Важно? – я хмыкнул. – У нас запасов еды в боксах хватает на месяцы, а я тут червей копал.

– Ген, – Эл шагнула ближе, её голос стал мягче. – Это не о рыбе. Это о тебе.

Я не сразу понял, что она имеет в виду, но её слова зацепили.

– Ты – часть этого места, – продолжила она. – И ты делаешь его живым.

Я посмотрел на неё, на светящийся дом, на собаку, которая подняла голову и смотрела на нас, словно подтверждая её слова.

– Ладно, – сказал я, наконец улыбнувшись. – Тогда следующая рыбалка – с тобой.

– С удовольствием, – ответила она, улыбнувшись в ответ.

Год. Всего один год.

Но иногда мне казалось, что это была целая жизнь.

Всё началось с первых шагов. Эл вернулась из зелёной зоны с козами, коровами, курами и мешками семян. Эти животные стали частью нашего хозяйства быстрее, чем я ожидал. Козы блеяли, коровы неторопливо жевали траву, а куры хлопотали вокруг своего курятника, который я построил за пару дней.

Эл не сидела сложа руки. Поле, которое мы разбили на окраине, постепенно превратилось в маленькую ферму. Пшеница зеленела ровными рядами, помидоры и огурцы тянулись в парниках, а картофель крепко держался в земле. Всё это напоминало мне о времени, когда мир был проще, когда технологии ещё не захватили каждую сферу жизни.

Мы работали каждый день. Утром я выходил на пастбище, чтобы проверить животных, затем шёл на поле или в парник. Эл умела всё: от настройки поливной системы до починки забора, который разломала любопытная корова.

Иногда я ловил себя на мысли, что это стало настоящей жизнью.

– Ты выглядишь счастливым, – сказала Эл однажды, заметив, как я сижу на крыльце с собакой у ног.

– Это всё твои куры, – ответил я с усмешкой. – Они напоминают, что жизнь может быть и такой.

Она улыбнулась, а я подумал, что за этот год мы действительно создали что-то настоящее.

Были и трудности. Иногда животные заболевали, и приходилось полагаться на знания Эл, чтобы их лечить. В один из месяцев засуха угрожала полям, но мы справились, используя систему орошения, которую Эл настроила практически из ничего.

Собака, которую я нашёл у ручья, стала нашим верным спутником. Она охраняла курятник от диких зверей и всегда была рядом, когда я работал.

К концу года я почувствовал, что это место стало не просто домом. Это было что-то большее. Здесь, вдали от шумного мира, мы смогли создать свою реальность. Простую, но настоящую.

Иногда я вспоминал те времена, когда технологии были везде, когда люди не представляли свою жизнь без Потока. Но теперь я понимал, что жизнь – это не только машины и системы. Она в запахе свежескошенной травы, в тепле солнца на коже, в грохоте копыт, когда коровы возвращаются домой.

И, пожалуй, самое главное: я чувствовал, что не один. Эл была рядом. Она не просто помогала, она стала частью этой жизни.

Год пролетел быстро, но я знал, что впереди у нас ещё много времени.

Жар от кузницы приятно согревал лицо, несмотря на утреннюю прохладу. Я наклонился ближе, наблюдая, как металл разогревается до ярко-оранжевого цвета. Это был новый проект – стол для беседки. Простая идея, но мне захотелось добавить к нему что-то особенное. Завитушки, выгнутые вручную, казались мне идеальным акцентом.

Я поднял кусок раскалённого прута щипцами и начал гнуть его, придавая форму. Работа шла неспешно, но я уже представлял, как стол будет стоять под тенью деревьев, а мы с Эл будем сидеть за ним, наслаждаясь вечерним закатом.

– Красиво получается, – раздался её голос.

Я обернулся. Эл стояла в дверях кузницы, её взгляд изучал мою работу.

– Ты бы сказала это, даже если бы тут всё выглядело криво, – улыбнулся я.

Она прошла ближе, остановившись возле стола, где уже лежали готовые элементы.

– Нет, серьёзно, – сказала она. – У тебя талант.

Я пожал плечами, возвращаясь к работе.

– Что-то случилось? – спросил я, заметив, что она замялась.

Эл редко медлила с ответами. Обычно она сразу переходила к делу, но сейчас её взгляд скользнул по комнате, будто она искала подходящие слова.

– Ген… – начала она.

Я поставил инструмент на верстак и повернулся к ней.

– Что-то не так?

Она подняла глаза на меня, и я заметил в них что-то новое. Неуверенность, которой у неё никогда не было.

– Всё хорошо, – сказала она тихо. – Просто… нужно сказать тебе кое-что важное.

Я шагнул ближе, внимательно смотря на неё.

– Скажи.

Она сделала глубокий вдох, её рука машинально коснулась живота.

– Я беременна.

Слова эхом отозвались в тишине кузницы. Я замер, не сразу понимая, что услышал.

– Беременна? – переспросил я, как будто боялся, что ослышался.

Эл кивнула, её взгляд стал мягче, почти нежным.

– Ты… ты уверенна? – я чувствовал, как внутри поднимается ураган эмоций.

– Абсолютно, – ответила она. – Я проверила несколько раз.

Секунду я просто стоял, не зная, что сказать. А потом медленно улыбнулся.

– Эл… – я сделал шаг ближе и обнял её, чувствуя, как её дыхание становится ровнее. – Это… невероятно.

– Ты рад? – спросила она, её голос был тихим, но в нём звучала лёгкая неуверенность.

– Рад? – я рассмеялся, слегка отстраняясь, чтобы взглянуть ей в лицо. – Эл, это самое лучшее, что могло случиться.

Она улыбнулась в ответ, и в этот момент я понял: наше прошлое было лишь подготовкой к тому, что ждёт впереди.

Мы стояли в кузнице, окружённые жаром и светом, и я знал, что теперь наша жизнь изменится навсегда.

Первая неделя прошла на удивление спокойно. Эл не изменила ни свой ритм работы, ни привычки. Она всё так же вставала рано, проверяла хозяйство, занималась системами полива.

Но я не мог просто так смотреть на это.

– Может, тебе лучше отдохнуть? – предложил я, наблюдая, как она поднимает мешок с зерном.

– Ген, он весит десять килограммов, – ответила она с усмешкой. – Для меня это не тяжесть.

– Всё равно, – я подошёл ближе, протягивая руку. – Давай я.

Она закатила глаза, но отдала мешок.

– Ты такой упрямый.

– Заботливый, – поправил я.

На второй месяц я уже не позволял ей поднимать ничего тяжелее ведра с водой.

– Ты понимаешь, что у меня нет токсикоза? – сказала Эл, когда я предложил ей отдохнуть в тени вместо работы в парнике. – Моя система не даёт мне таких "эффектов", как у людей.

– А как насчёт усталости? – я присел рядом с ней.

– Тоже нет, – ответила она, глядя на меня с улыбкой.

– Но ведь ты не знаешь наверняка, – сказал я, глядя ей в глаза.

Она вздохнула, поднялась и пошла к полю, а я остался сидеть, размышляя о том, что её уверенность иногда может быть слишком большой.

К третьему месяцу я начал замечать, что её живот стал чуть заметнее. Это было странное, но удивительное ощущение – видеть, как внутри неё зарождается новая жизнь.

Однажды, когда мы сидели на крыльце, я решил поднять тему, которая давно крутилась у меня в голове.

– Эл, – начал я, поглядывая на звёзды. – Ты ведь чувствуешь что-то?

Она посмотрела на меня, потом на свои руки.

– Чувствую, – сказала она тихо.

– И как это?

– Это… трудно объяснить, – ответила она. – Это не похоже на боль или усталость. Это… тепло.

Я кивнул, глядя на её лицо.

– Тогда дай мне быть рядом, – сказал я.

– Ты и так рядом, Ген, – она улыбнулась.

– Я хочу быть рядом ещё больше.

Она ничего не ответила, но её улыбка стала мягче, и я понял, что она приняла мои слова.

Ферма стала совсем другой. Большая часть оборудования, которое Эл разобрала из шаттла, теперь работала на нас. Поливочная система управлялась дистанционно, автоматические кормушки заботились о животных, а парники с помидорами и огурцами могли поддерживать нужную температуру даже ночью.

Эл не останавливалась. Она находила новые способы улучшить ферму, но работы всё равно хватало. И я был счастлив.

Каждое утро начиналось с привычного ритуала: я обходил хозяйство, проверял, как растут растения, как ведут себя животные. Эл следила за системами, но всё больше времени проводила дома.

Её живот уже был заметным, и я каждый раз ловил себя на мысли, что не могу отвести взгляд.

– Что? – спрашивала она с улыбкой, поймав мой взгляд.

– Ничего, – отвечал я, но улыбка сама появлялась на моём лице.

Время шло, и день рождения ребёнка приближался.

Однажды вечером, сидя на крыльце, я решился задать вопрос, который давно крутился у меня в голове.

– Эл, – начал я, глядя на её силуэт в свете закатного солнца. – Ты… знаешь, как всё будет происходить?

Она повернулась ко мне, её взгляд был мягким и спокойным.

– Конечно, – ответила она. – Я изучила процесс.

– И как? – спросил я, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее.

Она немного помолчала, будто собираясь с мыслями.

– Это будет похоже на кесарево сечение, – объяснила она. – Но без боли, без риска. По сути, это просто открытие модуля.

Я замер.

– Модуля? – переспросил я, не совсем понимая.

– Ген, – она посмотрела на меня с лёгкой улыбкой, – я ведь не совсем человек. У меня есть биоритмы, данные, всё под контролем.

Я пытался уложить её слова в голове, но внутри всё равно оставалось беспокойство.

– Ты уверена, что всё будет хорошо?

– Абсолютно, – сказала она, накрыв мою руку своей.

Мы посидели немного в тишине, пока я не решился спросить:

– А кто у нас будет? Мальчик или девочка?

Эл улыбнулась, её глаза заискрились.

– Если не хочешь сюрприза, – сказала она, – то мальчик.

Я удивлённо поднял брови.

– Ты всё это время знала?

– Конечно, – ответила она. – Я думала, ты хочешь сюрприза.

Я вздохнул и покачал головой.

– Я просто боялся спросить, – признался я.

Её улыбка стала ещё мягче.

– Всё будет хорошо, Ген, – сказала она. – Ты справишься.

Я посмотрел на неё, и в этот момент понял, что она права.

Имя. Это слово, казалось бы, простое, но оно несло в себе всю суть того, кем станет наш ребёнок.

Мы спорили несколько дней. Я предлагал то Алексей, то Михаил. Даже Сергей в какой-то момент оказался в списке. Эл слушала, но каждый раз лишь качала головой.

– Нет, – твёрдо говорила она. – Его зовут Макс.

– Почему именно Макс? – спрашивал я, глядя на её уверенное лицо.

– Потому что это имя сильное, короткое и звучное, – отвечала она. – Идеально для нашего сына.

Я пытался сопротивляться, но в какой-то момент понял, что спорить бессмысленно. Эл была непоколебима, и в её аргументах действительно был смысл.

– Хорошо, – сказал я однажды утром, стоя у окна и глядя на рассвет. – Пусть будет Макс.

– Вот и отлично, – ответила Эл, улыбаясь, и я почувствовал, как её счастье передаётся мне.

Первые месяцы после рождения Макса пролетели быстро. Эл оказалась права: процесс рождения прошёл безболезненно и почти мгновенно. Когда я впервые взял сына на руки, внутри всё перевернулось. Его маленькие пальцы сжали мой палец, и я понял, что ради этого момента стоило пройти всё.

Макс рос быстро. Эл следила за его развитием с точностью, которая казалась мне почти сверхъестественной.

– У него отличные биоритмы, – говорила она, глядя на монитор, который отслеживал состояние ребёнка. – Всё идеально.

Но для меня он был не просто "идеальным". Он был нашим сыном.

Однажды, когда Максу было чуть больше года, я увидел, как он делает свой первый шаг. Мы сидели в комнате, я чинил одну из поливочных систем, а Эл читала что-то на планшете.

Макс поднялся на ноги, пошатнулся и сделал шаг вперёд.

– Эл! – позвал я, указывая на него.

Она подняла глаза как раз в тот момент, когда Макс сделал второй и третий шаг.

– Он пошёл! – воскликнула она, вскочив с места.

Мы оба подбежали к нему, но Макс уже улыбался, глядя на нас, как будто говорил: "Я сам".

Эл подняла его на руки, а я не мог оторвать взгляда от того, как она смотрит на него.

– Вот видишь, – сказала она, глядя на меня. – Макс. Сильный, короткий и звучный.

Я засмеялся и почувствовал, как счастье разливается внутри.

Жизнь изменилась. Теперь каждый день был наполнен его смехом, его первыми словами, его удивлением от мира вокруг.

И, пожалуй, это был самый лучший год в моей жизни.

Глядя на вечернее небо, я думал о пути, который мы прошли.

Когда-то всё казалось бесконечным ужасом, где не было ни света, ни смысла. Мы потеряли многое, встретили врагов, которых невозможно было победить обычными средствами. И всё это время я спрашивал себя: смогу ли я? Смогу ли выдержать?

Теперь, стоя у крыльца нашего дома, я вижу, что смог.

Макс бегал по двору, играя с собакой. Его смех разносился по воздуху, как напоминание о том, что жизнь может быть простой, счастливой и настоящей. Эл стояла у парника, проверяя автоматическую систему полива, и время от времени поглядывала на нас.

Я чувствовал тишину. Не просто вокруг, но и внутри.

Зверь. Он больше не напоминал о себе. Иногда я задавался вопросом: исчез ли он навсегда? Или просто дремлет где-то глубоко внутри, ожидая момента? Но с каждым днём этот вопрос становился всё менее важным.

Зверь был частью меня. Но он не определял меня.

Я вспомнил всё, что мы пережили: битвы, сложные решения, друзей, которых потеряли, и врагов, которых оставили позади. Вспомнил Валкора с его шутками и загадками, Совет с их хладнокровием, Эл, которая всегда была рядом, сильная и непоколебимая.

И вот мы здесь.

Наш дом стал не просто местом, где мы живём. Это была наша крепость, наш мир. Мы построили его своими руками, своим трудом. И я понял, что больше ничего не хочу.

– О чём думаешь? – раздался голос Эл.

Я обернулся. Она подошла ближе, улыбаясь, и в её глазах было спокойствие.

– О том, как далеко мы зашли, – ответил я.

– И что? – она остановилась рядом, следуя моему взгляду на горизонт.

– И то, что мы справились, – сказал я.

Она кивнула, беря меня за руку.

– Мы справились, – повторила она.

Макс подбежал к нам, его глаза сияли от радости.

– Папа, мама! Смотрите, что я нашёл! – он поднял какую-то маленькую блестящую вещь, которую откопал в земле.

Я рассмеялся, поднимая его на руки.

– Ты, наверное, археологом станешь, – сказал я, глядя в его светящиеся глаза.

Эл улыбнулась, обнимая нас обоих.