– Хорошо – послышался из-за двери отстраненный ответ.
Яблочкины жили в соседнем подъезде и уже через пять минут Гена стоял у родной квартиры. Дверь ему открыла небольшого роста, полненькая женщина, с преждевременными морщинками у глаз и белыми, как летнее облако волосами.
– Сына вызывали? – улыбаясь спросил Гена, при этом нежно обнимая и целуя мать.
– А что это за сын, которого как такси вызывать приходится? – полушутливо, полуукоризненно спросил отец и вышел за матерью в коридор. – Ну, здравствуй, что ли?
Мужчины с любовью, но несколько сдержанно обнялись.
– Проходи на кухню. Я как раз чайку заварила – потянула его в глубь квартиры Анны Трофимовны.
Сидя за столом, Гена смотрел на родителей и поймал себя на том, что каждый раз, приходя сюда, он не переставал удивляться, как они изменились за эти бесконечные для них и короткие для него пять лет.
Хоть им и сообщили тогда, что Геннадий уехал в Америку, но ни Анна Трофимовна, ни Сергей Семенович в это особо не верили. Ведь не может просто так человек, а тем более их единственный и горячо любимый сын, уйдя на День рождение, вдруг взять и улететь в какую-то Америку. Без денег, без одежды, без ничего. Чушь! Они прекрасно это понимали и потому с первого и до последнего дня не прекращали разыскивать его. Анна Трофимовна оббивала пороги милиции, прокуратуры и даже экстрасенсов, а Степан Семенович обхаживал больницы, морги и даже кладбища. Пытаясь узнать у работников, кто похоронен в безымянной могиле. А по вечерам они под ручку прогуливались по улицам города с надеждой вглядываясь в лица молодых людей.
За эти годы мать сильно постарела. Волосы из цвета соломы стали совершенно белыми, у глаз пролегли глубокие морщины, уголки губ опустились, а улыбка уже давно перестала озарять когда-то красивое лицо. Отец внешне изменился не так заметно, лишь только еще больше похудел, еще сильнее ссутулился и стали слегка дрожать пальцы рук. А какой была их встреча? Таня подвела его под дверь квартиры и позвонила. Она тотчас же распахнулась, словно родители ждали этого звонка у порога. Мать, увидев худого, грязного, оборванного сына, охнула и тихо сползла по стене на пол. Отец растерянно стоял в прихожей, не зная, к кому первому придти на помощь. Но когда Гена бросился к матери он тоже поспешно наклонился к ней и вот здесь их головы встретились. Пока отец с сыном, не обращая внимания на ушибленные лбы, пытались привести в чувства мать, Таня сбегала на кухню и принесла оттуда чашку с водой. Растолкав незадачливых врачей она расстегнула на женщине ворот кофточки и смочила ей лицо и шею. Анна Трофимовна открыла глаза и слегка улыбнулась – Простите меня – тихо произнесла она. – Что-то в глазах потемнело. Это сейчас пройдет.
Гена стоял перед ней на коленях и нежно целовал ее руку, а по щекам текли по- детски чистые, но по- мужски скупые слезы очищения, слезы, которые вымывали из сердца всю грязь, накопившуюся за годы скитаний. Отец стоял рядом и молча гладил сына по голове. А через месяц Гена переехал жить к Тане.
– Ну как идет сдача вступительных экзаменов? – спросила Анна Трофимовна сына, незаметно придвигая к нему вазочку с печеньем.
– Сегодня был последний.
– Ну и как? – отец даже перестал помешивать сахар в чашке.
– Завтра узнаем.
– А сам как чувствуешь? – две пары любящих глаз выжидательно смотрели на Гену.
– Не знаю – пожал он плечами. – Это комиссия решать будет.
– А к нам сегодня милиция приходила – как бы между прочим проронила Анна Трофимовна, но судя по тому как она нервно теребила скатерть Гена понял, что этот визит ее очень напугал.
– Справлялись о моем здоровье? – попытался пошутить сын
– И не только о здоровье – вступил в разговор отец – Расспрашивали о тебе все начиная с момента рождения и до сегодняшнего дня.
– Вот ведь как я им понравился. Может хотят в свои органы меня завербовать.
– Не смешно сынок. Особый интерес у них был о твоих отношениях с покойным Бразгуновым.
– Ну, и?
– Что, ну и? Рассказали все, что могли припомнить. Старые мы стали, память дырявая, прохудилась за столько лет.
– Спасибо. А они как? Говорили?
– Не знаю, но радости на их лицах было меньше чем спирта в этом чае.
Гена задумался, повертел в руке пустую чашку.
– Что ж, спасибо за информации, буду иметь ввиду, что эти ребята не оставляют надежду получить премию.
– Сынок! Ты действительно ни в чем не виноват? – подняла голову Анна Трофимовна.
– Обижаешь, мама. Уж кому, кому, а вам врать у меня язык не повернется. – Гена поднялся и натянуто улыбнулся.
– Еще раз спасибо и не переживайте так. Я абсолютно невиновен. Ладно родители, побегу, Танюша ждет. Завтра заскочу сообщить результаты экзаменов. Пока.
Он обнял отца, нежно поцеловал мать и вышел из квартиры. Через три минуты Гена уже снимал обувь у себя в коридоре.
– Танечка! А вот и я! – громко сказал он. В ответ ни раздалось ни звука. – Солнышко, оторвись от своих бумажек. Встречай своего ухажера. Снова ответом была тишина. «Уснула, наверное, горемычная» – решил Гена и тихо отворил дверь комнаты. Тани не было.
Вот те раз – удивленно пробормотал он. – Стоило мне на полчаса отлучиться и вот вам пожалуйста.
Гена торопливо обошел все закоулки, даже заглянул в туалет и ванную – девушки в квартире не было.
«Это уже становится не смешно» – подумал он и прислонился к стене в коридоре. – Что-то мне подсказывает, что мое недавнее прошлое возвращается. И так, главное не ударятся в панику, а все хорошенько обдумать. Начнем с того, что бумаги на столе лежат…– Гена оторвался от стены и еще раз заглянул в комнату – аккуратной стопкой, словно она вышла на пару минут. Так. В коридоре ничего не разбросано и следов борьбы не видно. Значит к ней приходил кто-то хорошо знакомый. Да ну тебя на фиг, Шерлок Холмс хренов! – обругал он сам себя. – Искать надо, а не с лупой по квартире лазить.
Выбежав из подъезда Гена растерянно осмотрелся по сторонам. Куда бежать, вправо или влево? И тут он заметил на скамеечке двух старушек с интересом рассматривающих его местами не ношенный туфли.
– Мое почтение труженицам заслуженного отдыха. – Шутливо поздоровался с ними Гена.
Глаза старушек переместились поближе к воротнику, а на лицах отразился немой вопрос.
– Вы не подскажите, в какую сторону пошла или поехала красивая девушка, которая вышла отсюда с полчаса или больше назад. Возможно она была не одна.
Женщины повернулись друг к другу и стали полушепотом что-то оживленно обсуждать.
– Можете воспользоваться звонком другу – посоветовал им Гена.
Через две минуты обсуждение закончилось и они снова уставились на ноги.
– Не знаем, молодой человек. Мы всего минут пятнадцать назад как вышли на улицу.
– Так что ж вы досрочным ответом не воспользовались? – плюнул в сердцах Гена и побрел по улице, лихорадочно пытаясь сообразить, что ему делать дальше. И тут он вспомнил об одном типе, который пару тройку раз всплывал рядом с фамилией Брызгунова, а потом и Яблочкин.
– Точно! – ударил он себя ладонью по лбу. – Ставлю свой зуб против слонового бивня, что это его рук дело. Этот белобрысый ведь давно увивался за Таней и всем, что к ней, по его мнению, прилагается. Вот видно и надумал какую-то пакость. Это мы проясним, осталось дело за малым. Узнать адрес человека, о котором кроме цвета волос ничего не известно. Кто это по твоему может сделать? Справочная служба? Нет. Милиция? Ха. Они после выходных сами себя найти не могут. Кто еще? Вот! Мои бывшие коллеги. За пузырь беленькой они не то, что блондина какого-то найдут. Достанут точный адрес. Бен Ладона с детальным чертежом его бунгало, а если дать на второй, то и самого приведут. Гена осмотрел содержимое бумажника и бросился ловить такси.
Через пол часа он стоял у до боли знакомой обшарпанной двери.
«Только бы он был дома» – подняв к потолку глаза, прошептал Гена и ступил во внутрь. В нос ему ударил слегка подзабытый запах грязи, табачного дыма и перегара.
«Как это я здесь жил целых пять лет?» – с удивлением подумал он, но тут же эта мысль исчезла, когда увидел сидящего на полу Шустрика, стругающего ножом обмотку медного кабеля.
– Даешь стране цветмед? – вместо приветствия спросил Гена.
Шурик на секунду поняв голову, взглянул на вошедшего без всякого видимого интереса и снова принялся оголять медную проволоку.
– Ну ты, хотя бы для приличия обрадовался бы, что ли. – Немного обиделся Гена.
– Ты же не бутылка, чтобы тебе радоваться, и не заморская бумажка с портретом ихнего вождя. Что-то случилось?
– А с чего ты взял, что должно что-то случиться?
– Послушай Ген – отложил нож в сторону Шустрик и посмотрел на парня снизу вверх – Я к твоему сожалению еще не все мозги пропил. Если бы тебе от меня ничего не надо было, ты бы и не вспомнил, кто я такой, а при встрече сделал бы вид, что меня не знаешь, но раз сам примчался сюда значит тебе что-то от меня нужно, а раз нужно – что-то случилось. Верно?
Гена слегка стушевался, и лишь молча кивнул головой.
– Ну вот и чудненько – продолжил Шустрик, прикуривая сигарету. – А теперь присядь на кровать и успокойся, а то у тебя цвет лица какой-то не здоровый для твоих лет. Рассказывай.
Гена присел на краешек скрипучей кровати, закурил, но через две затяжки бросил сигарету и затушил ее каблуком.
– Таня исчезла – наконец сказал он.
– Так. Насколько мне не изменяет память – Таня, это та самая.
– Да, да. Это дочь Безрукова. – Гена вскочил и стал расхаживать по комнате. – Понимаешь, последний месяц мы жили вместе, а сегодня я пришел домой, а ее нет.
– Может она в магазин пошла? – предположил Шустрик.
– Да, какой магазин?! Вот как было дело. – Гена снова сел и уже более подробно рассказал о сегодняшнем вечере.
– Ну, а от меня ты чего хочешь? – пристально глядя на Гену спросил Александр.
– Адрес этого белобрысого типа, что крутился возле Брызгунова, а потом искал меня.
– Ты думаешь, это он?
– Уверен.
– А мне кажется вряд ли – с сомнением пожал плечами Шустрик.
– Слушай, аналитик хренов, я тебя не спрашиваю он это или не он. Я спрашиваю, адрес достать сможешь? – вскипел Гена.
– Ну-ну, не ори. – Спокойно произнес Александр и кряхтя поднялся. – На счет аналитика ты правильно подметил. Когда-то я им и был. Так ты говоришь адрес. Сейчас подумаем.
– Аналитиком? Действительно? А чего же ты мне об этом раньше не говорил? – Гена удивленно уставился на товарища.
– Пожалуй попробую. А? Чего я раньше не говорил? А кому? Тебе тогдашнему, которому и до себя то особо дела не было, не то что до других. Короче, адрес будет стоить примерно два пузыря.
Гена, не задумываясь вынул деньги. Жди меня здесь. Постараюсь вернуться как можно быстрее – сказал Шустрик и сунув бумажки в карман вышел из квартиры.
Оставшись один Гена стал монотонно расхаживать по комнате, выкуривая одну сигарету за другой.
«Может еще раз набрать ее? А вдруг она…– он стал судорожно шарить по карманам. – Тьфу ты. Идиот. Мобилу где-то посеял. Но скорее всего нет ее дома, у этого она козла печенкой чувствую.»
Вдруг раздались громкие удары в дверь. «Кому-то еще не терпится увидеть Шустрика» – подумал Гена и выглянул в коридор. Там он нос к носу столкнулся с вошедшим следователем.
– Ба! На ловца и зверь бежит – с нескрываемым удивлением воскликнул Фомин.
– Больше зверю делать нечего как за ловцами гоняться – недовольно проворчал Яблочкин и вернулся в комнату.
– А ведь мы вас, гражданин Огрызкин, простите, Яблочкин, по всему городу ищем – прошел за ним следом капитан.
– Чего меня искать? Адрес знаете, чиркнули бы повесточку, я бы и примчался как конек-горбунок, на полусогнутых – криво усмехнувшись сказал Геннадий и присел на кровать. Следователь остановился напротив него.
– Повестка это хорошо, но я думал в домашней обстановке поговорить. Так мне, кажется, разговор лучше идет, душевнее.
– Ага. Чайку на холяву попить, а может и еще чего покрепче – кофе например.
У Фомина зло сверкнули глаза, но он сдержался.
– Но раз я неожиданно встретил вас здесь, то думаю, можно поговорить и без чая. И так, насколько мне стало известно, Вы с покойным Василием Александровичем были знакомы довольно давно.
– Сколько себя помню.
– И вы ухаживали за его дочерью? Как ее? Татьяной, кажется.
– Это вам, наверное Татьяны только кажутся, а я действительно знаю ее с детства.
– Значит пока все верно. Тогда объясните, как вы пять лет назад попали сюда?
– Думаю, что на машине. Извините номера не помню.
– Смешно. Кто подделал вам документы, изменил фамилию, оформил на вас эту квартиру? Почему вас из простого, рабочего человека сделали бомжом? Кому это было нужно?
Гена немного помолчал и взглянул на следователя.
– Послушайте, как вас по батюшке?
– Александр Петрович.
– Послушайте, Александр Петрович. Вы ведь сегодня были у моих родителей и спрашивали приблизительно тоже самое. Так зачем же гнать из пустого в порожнее?
– Так значит вы не отрицаете, что все это с вами проделал Брызгунов?
– Нет не отрицаю.
– Тогда мне кажется, у вас был довольно весомый повод отправить его туда, где он сейчас.
Гена медленно поднялся и сделал шаг к капитану. – Знаешь Александр ибн Петрович, если бы все, кому он причинил вред захотели бы его грохнуть, то у кафе Яблочкину упасть было бы негде.
– А вы знаете еще кого-то, с кем он поступил также?
– Пока только одну жертву. В этом же доме жила Зоя, не знаю ее фамилии, так к Брызгунову у нее больше претензий, чем у меня.. Он ее из квартиры выгнал.
– А у вас, получается, претензий нет?
– Слушай, капитан – стал терять терпение Яблочкин. Тогда я не помню ничего из моего прошлого, а тем более Василия Александровича, поэтому претензий у меня к нему не было. Я его не мочил! Ясно?
– Тихо, тихо, Геннадий Сергеевич. Не орите, я не глухой. Вы его не убивали. Я понял. Можно последний вопрос?
Гена молча смотрел мимо капитана.
– А Шустров Александр Захарович мог это сделать?
Яблочкин удивленно взглянул на следователя.
– Ну, Шустров, хозяин этой квартиры, мог его убить?
– За что?
– Как это? Ведь он его выгнал из собственного жилья, поселив сюда вас.
Гена немного подумал и покачал головой.– Нет, Саня не убивал. Он слишком высоко ценит жизнь, чтобы отнять ее у другого.
– Вы так думаете? Ну, это мы посмотрим. А, кстати, где он сам?
– В казино, рулетку крутит.
– А, серьезно?
– Серьезней не бывает.
Тут скрипнула дверь, и в квартиру вошел Шустрик.
– Интересная штука жизнь. Каждый раз, когда возвращаюсь домой, постоянно меня здесь какой-нибудь сюрприз ожидает. – Недовольно проворчал хозяин квартиры. – Вот и сегодня, целый день хожу и мучаюсь, к чему это мне сегодня ночью опариши снились. Ан, вот к чему. К незваным гостям.
– А мы вас ждем, Александр Захарович – вышел вперед следователь.
– Вы уж извините, не знал, что меня ждут. В казино заигрался.
Капитан изумленно перевел взгляд с Шустрика на Яблочкина.
– Где? – переспросил Фомин.
– В казино, не верите? Вот – он высунул из кармана замусоленных брюк целую пригоршню рулетных фишек, потряс ими перед носом, опешевшего следователя и снова спрятал обратно.
– Кхе. – кашлянул капитан.– Ладно. Пусть будет казино. Но я , собственно, хотел поговорить о другом.
– Слушаю Вас – Шустрик присел на кровать и закурил.
– А можно с глазу на глаз. – Фомин покосился на Гену.
– Хорошо. Сейчас провожу человека и вернусь.
На лестничной площадке Шустрик знаком попросил Яблочкина наклониться и зашептал ему на ухо.
– Они сказали, чтобы ты сам пришел.
– Кто сказал?
– Рыжий со своими людьми. Он знает адрес твоего блондина, но даст его только тебе.
– А это точно, тот самый блондин?
– Точно. Он рыжему сам чиркнул, как его найти, когда тебя разыскивал.
– Спасибо. Они все там же, на пустыре?
– Да.
Гена уже пожал, на прощание, Шустрику руку, но любопытство взяло верх и он, улыбаясь, спросил:
– Сань, а ты, действительно, в казино заглядываешь?
– Ты что, сдурел? Кто меня туда пустит?
– А фишки откуда?
– А!? – Шустрик достал одну и протянул Гене. – Это пуговицы. На, возьми на память. Я их просто, от нечего делать, под фишки размалевал. Да и толкаю, иногда, приезжим лохам. Ну, все, давай. Меня золотарь человеческих душ ждет.
– Почему золотарь?
– Так ведь, оба они в дерьме ковыряются, только каждый в своем.
Когда дверь за Шустриком закрылась, Гена подбросил пуговицу вверх, поймал, удивленно покачал головой, затем спрятал в карман джинсов и быстрым шагом вышел из подъезда.
К пустырю Яблочкин подходил в некотором волнении. За годы, проведенные у Шустрика в квартире, он знал, какой контингент там собрался. Это были поистине страшные люди. Если у криминальных «отморозков» имелось хоть какое-то понятие о чести или уважение своего собственного закона, то здесь не было ничего. Все держалось на страхе и желании любой ценой прожить сегодняшний день. От них можно было ожидать, чего угодно.
Ступив во владения Коли Рыжего, Гена заметил, что и как два месяца назад, у вырытых землянок и криво сколоченных дощатых будок, так же горит костер, а возле него на том же самом кресле сидит предводитель «отбросов общества» – Рыжий.
– Доброго здравия – поздоровался Яблочкин.
Никола, не оборачиваясь, молча указал ему стать недалеко от себя. Когда Гена занял указанное место, тут же из землянок выползли трое бомжей и устроились рядом.
– Мне сказали, что у вас есть адрес одного, интересующего меня человека. Я готов его у вас купить – сразу перешел к делу Яблочкин.
– Не гони лошадей – наконец выдавил из себя рыжий, даже не взглянув на пришедшего. – У нас к тебе совсем другой базар будет. Совсем недавно ты, кажется, был одним из нас.
– Не по своей воле.
– Здесь все не по своей воле – смех вожака перешел в кашель туберкулезника. – Но теперь ты стал крутой.
– Я просто вернулся к своей прежней жизни.
– И, насколько я знаю, живешь с дочкой того самого типа, который выбросил из квартир на помойку Зою, Шустрика и еще пару человек.
– Живу.
– А тебе не кажется, что надо как-то компенсировать моральный и материальный ущерб этих людей?
– Мы то здесь причем? – развел руками Гена.
– А с кого нам теперь спросить? Брызгун в земле червей кормит, с него теперь не спросишь, а твоя подруга, как никак, наследница. Да, и ты к его бабкам теперь доступ имеешь.
– Не оставлял он никаких денег!
– Не свисти. Такими делами ворочал и по нулям? Не верю. Короче, мы здесь с мужиками прикинули, за все про все вы нам должны 50 штук баксов.
– Но…
– Сроку тебе два дня. Принесешь – останетесь целы, не принесешь – пеняйте на себя.
Страшная догадка мелькнула у Гены в голове.
– Так это ты похитил Таню? – одним прыжком он пересек расстояние до кресла, схватил рыжего за грудки и рывком поставил его на ноги. – Где она?
– Ах, ты сопляк – прохрипел Николай и неожиданно для Гены, ударил его в солнечное сплетение. – На меня руку поднял?
В глазах у Яблочкина потемнело, дыхание перехватило и он согнулся пополам, но удар коленкой в лицо, опрокинул его на спину. Подождав, когда Гена немного придет в себя, рыжий наклонился над ним. – И запомни, щенок, я тебя не пришил только потому, что ты мне теперь 100 штук принесешь не через два дня, а завтра.
Яблочкин открыл глаза и увидел над собой уродливое лицо. Ярость с новой силой охватила его.
– Верни Таню, гад! – воскликнул он и мертвой хваткой вцепился в рыжее горло.
Не ожидавший этого Николай, упал на Гену и они сплелись в единый клубок. Хоть Яблочкин был намного моложе главаря бомжей, но силою похвастаться он не мог, да и драться ему приходилось последний раз в 8 классе. В отличии от него рыжий всю жизнь провел в драках и борьбе за кусок хлеба, от этого мышцы его были как канаты, а пальцы по своей силе равнялись клещам. И он этими руками держал в страхе всю свою шайку «отбросов общества», а теперь еще и Генино горло.
Катание на земле продолжалось несколько секунд, пока Николай не оседлал Гену.
– Ну, успокоился, недоносок? – хрипло спросил Рыжий, видя как у парня глаза стали выкатываться из орбит, а лицо стало пунцовое. – Знаешь, Огрызкин, ты мне надоел. Денег от тебя все равно не дождешься, а поэтому я ду…
В этот миг раздался глухой стук. Пальцы на Гениной шее ослабили хватку и Рыжий тяжело завалился набок.
= Эй, Сивый, быстро принеси воды пацану – словно сквозь вату до Гены донесся чей-то голос и вскоре на лицо полилась живительная влага. Гена открыл глаза и сквозь кровавую пелену увидел склонившиеся над ним лица. Люди оживленно болтали между собой.
– Ну, как он?
– Жить будет.
– А ловко ты рыжему коленом по темечку завинтил.
– Откомандовался хватит. А то он в последнее время совсем заврался. Почти все отбирать стал, даже на сигареты не оставлял. Теперь все.
– А с Зойкой его, что делать будем?
– Ее не трож, она – мой трофей.
Гена сделал попытку встать, и тут же двое подхватили его под руки и подняли на ноги. Вскоре Яблочкин окончательно пришел в себя.
– Ну, что дядька, оклемался? – спросил невысокого роста коренастый бомж.
Гена в ответ кивнул, горло сильно саднило.
– Это хорошо. – крепыш уселся в кресло и забросил ногу за ногу. – Так как я теперь буду пасти это стадо, то хочу предложить тебе одну сделку.
Яблочкин вопросительно взглянул на новоиспеченного вожака.
– Ну, ну, не пугайся. Я не такой кровожадный, как было это тело – усмехнулся и кивнул на лежащего неподалеку Кольку Рыжего. – У меня к тебе будет деловое предложение. Я помогал тебе – ты мне. Идет?
Гена пожал плечами.
– Понимаю. Но думаю, что согласишься. Во-первых, хочу сказать, что никакой Тани здесь нет, и не было. Он никого не крал.
Яблочкин попытался что-то сказать, но лишь поморщился и схватился за шею. Тогда он показал жестами, что хочет что-то написать.
– У кого есть карандаш и бумага – спросил крепыш, оглядывая, собравшихся. – Историк, у тебя должно быть.
От толпы отделилась худая, сутулая фигура и скрылась в одной из землянок. Через минуту Гена держал в руках замусоленный листок бумаги и огрызок карандаша. Он что-то черкнул и протянул вожаку.
– Вот об этом я и хочу с тобой поговорить – сказал коренастый, когда прочел записку. – Мы тебе называем адрес твоего блондина, а ты помогаешь Зойке вернуть ее квартиру. Идет?
Гена еще раз пожал плечами и кивнул. «Она и так ее будет. Сделка ведь была не законная», подумал он.
– Вот и хорошо – удовлетворенно кивнул крепыш.
– А теперь запоминай. Твой блондин живет по Советской 24, кв. 17. Зовут Альгерт. Я свое обещание выполнил, теперь дело за тобой.
Гена снова кивнул и полез в карман. Достав оттуда двадцатку, он протянул ее вожаку.
– На вот. Обмойте новое тело и нового главаря – хрипло произнес он. – Как говорится «Король умер, да здравствует король».
– Это точно с жадностью выхватил бумажку коренастый. – Историк, сгоняя в магазин. Нет лучше на точку. Возьмешь на все.
– Ну, я пошел. Спасибо за теплый прием – сказал Гена, и не дожидаясь ответа двинулся в сторону города.
– Про квартиру не забудь. Ты обещал – крикнул ему вслед коренастый.
Вскоре Яблочкина нагнал гонец за спиртным. Поравнявшись, они некоторое время шли молча.
– Брызгунова Рыжий пришил – тихо сказал историк.
От неожиданности Гена даже остановился. – Да ну?
Бомж молча продолжал идти дальше.
– Погоди. Как? Когда? За что? – догнал его Яблочкин.
Мы с одного дела возвращались Рыжий, я и Зойка, и еще пару пацанов. Не далеко встретили Левого, затаренного под завязку. Он и рассказал нам, что в кабаке гулянка всю ночь гудит, а задний двор завален всякой всячиной. Мы свернули туда и только к контейнерам подошли, а из кафе этот тип вываливает.
– Один?
– Нет, с этим белобрысым. И идет к нам. Зойка его увидела, завизжала: «Ты мол, такой, сякой, квартиру у меня украл. Обещал заплатить, а сам голую на улицу выбросил!» ну и все такое . Тот конечно ее послал, она в ответ, вобщем, началась грызня. Вдруг Рыжий к ним подскакивает, и не успели мы глазом моргнуть, как он ему нож всадил по самую рукоятку. Вот так было дело.
– А блондин?
– Он как это увидел, сразу деру дал, а мы тело затащили за кусты и тоже смылись.
Гена вытащил еще десятку и протянул ему.
– Спасибо, а то меня менты задалбали. А Шустрик там был?
– Неа, не было.
– Еще раз спасибо. Авось когда-нибудь встретимся.
– Надеюсь, что нет.
После этих слов, они, даже не попрощавшись разошлись.
На Советскую Гена добрался, когда уже совсем стемнело. Проходя мимо одноэтажной пристройки с неоновой вывеской «Пиццерия» он приостановился, с минуту постоял в задумчивой нерешительности, а затем нырнул в темноту заднего двора. Вскоре Гена вышел оттуда, держа в руке, пустую коробку из-под пиццы.
«Будем действовать в лучших традициях Голливуда» – усмехнувшись, подумал он и скорым шагом направился к заветному дому. Найдя, нужную квартиру, Яблочкин с силой вдавил кнопку входного звонка.
– Кто там? – послышался из-за двери удивленный голос.
– Доставка пиццы.
– Пиццы? Какой пиццы? Я ничего не заказывал.
– Ничего не знаю. У меня указан адрес Советская 24, кв. 17. Или я что-то перепутал?
– Нет. Это мой. – раздался щелчок замка, дверь приоткрылась и в проеме показалось уже знакомое Гене лицо – Может у вас – он так и не окончил фразу, так как коробка вместе с кулаком отбросили его в квартиру.
– Где Таня? – спросил Яблочкин, закрывая за собой дверь.
– Какая Таня? Вы кто? Что вы себе позволяете?! Катя! Звони в милицию – кричал блондин, даже не пытаясь подняться с пола.
– Да. Катя, звони и не забудь сказать, чтобы прислали сюда капитана Фомина. Для него здесь есть очень ценный подарок в лице одного типа, который может многое рассказать о деле Брызгунова. Так же передай, что его здесь ждет Яблочкин, который тоже хочет ему кое-что сообщить.
– Яблочкин?! – белобрысому, наконец-то, удалось сесть на полу, и теперь он, с еще большим удивлением, смотрел на Гену снизу вверх. А то я думаю, откуда мне твое лицо знакомо.
– Слышь ты, Спиноза. Так и будем друг друга комплиментами осыпать или все таки скажем, куда Таню спрятал. И на кой тебе надо было это делать?
– Что делать? – даже более смелее, спросил хозяин квартиры, и даже попытался подняться, но Гена легким толчком снова посадил его обратно на пол.
– Не изображай из себя Дауна. Ты прекрасно знаешь, о чем я.
– Альгерд, так звонить в милицию или нет? – выглянула из комнаты девушка с лицом китайской Барби.
– Исчезни – зло прошептал блондин.
– Нет, погоди – жестом остановил ее Гена.– Вы давно с этим – он брезгливо кивнул он в сторону сидящего на полу – здесь в шахматы играете?
– Я не умею в шахматы – уставилась она на Яблочкина голубыми глазами, в которых не было ни одной мысли.
– Ясно. Спросим по-другому. Вы давно находитесь вместе в этой квартире7
– Со вчерашнего вечера.
– И вы все это время были здесь? – Гена подозрительно прищурился и стал переводить взгляд с одного лица на другое.
– Да, да. Мы все время были здесь – вскочил наконец с пола Альгерд и встал у двери в комнату, загораживая собой девушку. – Что тебе от нас нужно? Таня пропала? Так ищи ее в другом месте. Здесь ее нет. И вообще. Вы уже давно перестали для меня существовать.
Гена, слушая эти гневные выкрики, молча прошелся по квартире. Все здесь говорило о том, что, действительно пара не выбиралась отсюда, по крайней мере сутки.
– Странно. – пробормотал себе под нос несколько сбитый с толку Яблочкин. Он почувствовал, что их возмущение было искреннее, и что блондин действительно уже и думать забыл о семье Брызгуновых.
– А она тебе кто? Подружка? – просто так спросил Гена, чтобы немного собраться с мыслями.
– Какая это я ему подружка – взорвалась вдруг девушка – я ему законная жена!
– Неделю как поженились. Вот празднуем медовый месяц – почему-то стесняясь пояснил Сергей.
– Что ж. Поздравляю с примеркой конского галстука.
– Как-нибудь загляну на недельке – отрешенно сказал Гена и направился к выходу.
– Только без пиццы.
– А? Да, я в следующий раз что-нибудь из суши бара прихвачу.
Стоя у тускло освещенного подъезда, Яблочкин закурил.
«Круг замкнулся. Ни те, ни другие мою Танюшку не трогали. Кто же еще мог это сделать? Кому еще перешел дорогу ее отец? А может она сама?» – вдруг он отчетливо вспомнил, что на столе, где она работала рядом с документами лежит ее записная книжка.
– Ну, я кретин! – ударил себя по лбу Гена. – А сразу догадаться ее просмотреть – это нет? Идиот!
Яблочкин бросил недокуренную сигарету и бросился ловить такси.
Машина с шашечками взвизгнула тормозами у подъезда уже глубоко за полночь. Яблочкин, бросив несколько купюр водителю, стремглав побежал на третий этаж.
«У нас это или я перепутал, на кухне горит свет?» – пронеслось у него в голове, когда он перепрыгивая через ступеньку, отсчитывал пролеты. Вот, наконец, и родная дверь. Немного повозившись с ключом, Гена наконец ворвался в квартиру и остановился как вкопанный. На кухне, в самом деле, горел свет. Яблочкин с мечущимся от волнения по всему телу сердцем, осторожно приоткрыл стеклянную дверь. За столом, положив мирно голову на руки, мирно спала Таня.
– Деточка моя, как же ты меня напугала – тихо сполз по стене Гена.
Девушка вздрогнула и подняла голову. – Ты куда запропастился? – сонно спросила она. – Я тебя жду, жду. А тебя все нет. Даже уснула.
Только сейчас Гена заметил, что на столе стоят фужеры, бутылка дорогого вина, фрукты и какие-то деликатесы.
– Так ты ходила в магазин? – внезапная догадка озарила его лицо.
– Ну, да. Когда ты ушел к родителям, я подумала, что действительно, как-то не правильно было бы не отметить окончание сдачи экзаменов. Вот я и сбегала в магазин. А ты где был? Я твоим звонила. Ты давно уже от них ушел.
Гена присел рядом, обнял ее за плечи и ласково прошептал. – Милая моя, ты даже представить себе не можешь, как я тебя люблю. Давай, с этого дня ходить в магазин только вдвоем.
–3-
– Тань, ты не видела мою тетрадь по английскому? – Гена безуспешно копался в стопке, пытаясь найти данный конспект.
– А ты в полках стола смотрел? – ответила девушка, не отрываясь от сериала.
«Что она там делает?» – недовольно проворчал он, и стал выдвигать ящики стола – Пошла к конспекту по русскому, буквами обмениваться?
Чтобы облегчить поиски Гена буквально выворачивал содержимое очередного ящика на стол, а затем перебирал и складывал обратно. Высыпав все из последнего ящика, Яблочкин вдруг с удивлением ощутил, что он немного тяжелее и толще других. «Странно» – подумал Гена, оглядывая его со всех сторон. – Такое ощущение, что эта полка страдает вздутием живота». Для сравнения он снова высыпал все содержимое из верхнего ящика, и поставил их рядом. – Ага. У нижнего, днище толще и сделано из другого ДВП.– сразу же определил Яблочкин и бросился в кладовую за отверткой.
– Что ты там стучишь? – спросила Таня, когда он принялся вскрывать дно.
– Делаю трепанацию черепа одному нашему старому знакомому.
– Что делаешь? – не поняла шутку девушка и заглянула в комнату. – Ты зачем полку ломаешь?