Во власти теней: омуты прошлого

Пролог

– Егор, выключи этот чёртов будильник! – накрыв голову подушкой, чтобы не слышать ужасный фальшивый писк, извергаемый пластиковой коробочкой, простонала я. Голова, и так раскалывающаяся после бессонной ночи, от мерзкого звучания и вовсе превратилась в пустое ведро, по которому настойчиво застучали молотком.

Бум-бом. Бум-бом… Дзынь!

– Егор! – захныкала вновь. Будильник продолжил разрываться на все лады, старательно выполняя свою работу, за которую никто не скажет ему спасибо.

Не выдержав, прорычала, отбросила в сторону ни в чём неповинную подушку и, щурясь от яркого ударившего в глаза света, попыталась нащупать на прикроватной тумбочке пережиток прошлого века.

Будильник нашёлся сразу. Брякнув ладонью по большой кнопке на его макушке, не нащупать которую было просто невозможно, с удовлетворённым стоном повалилась обратно. Правда своего мерзкая штукенция всё-таки добилась: из сна я оказалась выдернута окончательно и бесповоротно. Похлопав по пустующей половине кровати, с неудовольствием отметила, что мужского тела на ней не имеется, а шум льющейся в душе воды, который я не услышала раньше, означал только одно: Беккер уже встал и совсем не озаботился тем, чтобы поспособствовать моему крепкому сну.

– Доброе утро, – к тому моменту, как Егор вернулся в комнату, я смогла более-менее очухаться. Смерив его уничижительным взглядом, села, завернувшись в одеяло, как в кокон.

– Было бы добрым, если бы я до сих пор спала, – фыркнула в ответ, совершенно проигнорировав тот факт, что Беккер был обнажён. Ну… почти. Самое пикантное «пониже пояса» скрывало чёрное полотенце, обмотанное вокруг бёдер.

– Да ладно тебе, Крис, – хмыкнул Егор, запуская ладонь в свою тёмную шевелюру и несколькими небрежными прочёсывающими движениями, взлохмачивая волосы. – Не нуди. Лучше иди сюда и поцелуй меня.

– Ага, – лениво зевнула. – Уже бегу.

Вместо этого вынырнула из-под одеяла и, совершенно не смущаясь своей наготы, юркнула мимо Егора.

– Я через десять минут уезжаю, – донеслось до меня уже за закрытой дверью.

В тёмной, облицованной тёмно-синими глянцевыми квадратиками плитки ванной горел мягкий приглушённый свет, создающий приятный полумрак. Негромко гудела вытяжка, а на огромном зеркале над раковиной в золотом блеске подсветки мерцали капельки воды. Встроенный в него дисплей показывал время и погоду, обещая весьма хорошее начало дня, идеально подходящее для прогулки по набережной со стаканчиком карамельного капучино в руках.

Скептически осмотрев своё отражение в зеркале, отметила общую растрёпанность и помятость. Тёмные круги под глазами явно намекали, что спать мне следует куда больше, чем позволяла себе я. Пообещав своему отражению, что обязательно выделю денёчек для постельного рая (даже отключу телефон!) через недельку-другую, ступила под тёплые струи тропического душа.

За последний год мой график жизни претерпел некоторые изменения, и кто, если не я, уж точно в курсе, как привести себя в вид «на миллион», когда вместо того, чтобы ехать на работу, хочется спрятаться где-нибудь в уголке, в обнимку с одеялом и подушками, и сделать вид, что так и надо.

Вышла из ванной, шлёпая босыми ногами по полу, практически вовремя: Егор, держа подмышкой мотоциклетный шлем, искал в прихожей ключи. Высокий, двухметровый (два ноль два) байкер в грубых ботинках и в массивном кожаном жилете с вытесненным на спине лого мотоклуба совсем не напоминал челюстно-лицевого хирурга, коим Беккера угораздило стать. И хорошо так угораздило, качественно – к тридцати двум он «дослужился» до завотделением областной больницы и весьма неплохо подрабатывал в частных клиниках.

– Скучной тебе смены, – с благими намерениями пожелала, привычно вставая на носочки, чтобы дотянуться до его лица и чмокнуть в любезно подставленную щёку. Уж лучше пусть всё суточное дежурство проведёт, лениво потягивая чаёк, чем, как обычно, не сможет и присесть толком, не то что покемарить ночью.

Егор хмыкнул и, крутанув на пальце ключи от мотоцикла, вышел из квартиры.

Я же, совершенно не торопясь, позавтракала пиццей, которую нас с Егором что-то тюкнуло заказать вчера в ночь-полночь, и, ползая по комнате, потратила уйму времени, чтобы отыскать брошенные куда-то в порыве страсти чулки и нижнее бельё.

Первое судебное заседание было назначено на полдесятого, а документы, приготовленные заранее, были бережно сложены в сумке-дипломате, так что я могла себе позволить заявиться прямиком арбитраж, не забегая в офис. Радовало ещё и то, что время выезда почти совпадало с рассасыванием пробок – вот вам и причина номер два, чтобы расслаблено марафетиться.

Убедившись, что ничего не забыла, захлопнула входную дверь, покидая небольшую и уютную (кто бы поверил, да?) холостяцкую обитель Беккера. Ключей у меня не имелось, но, впрочем, и не должно было – нас не связывали настолько близкие отношения. Честно говоря, кандидатура Беккера была наихудшей для этих самых близких отношений – будучи совершенно помешанным на своей работе, мотоциклах и удовольствии, он не тянул на будущего семьянина. Меня же устраивало то, что я имела – волнующее, бесстыдное общение и не особо частые встречи, когда каждому из нас хотелось терпкого, дурманящего удовольствия. Егор был прекрасным и опытным любовником – чутким и чувственным, знающим, «за какую ниточку потянуть», чтобы низвергнуть меня в пучину оргазма.

Чёрный «Мерседес» приветливо моргнул фарами, будто искренне радуясь моему появлению. Бросив сумку на пассажирское сидение, обошла автомобиль спереди и, сев за руль, одёрнула задравшийся подол узкой юбки.

Егор обосновался в активно развивающемся районе на окраине города, когда-то считающегося исключительно спальным. Мельком взглянула на карту в навигаторе, оценив пробки до центра. Городские артерии хвастались красными и жёлтыми оттенками: багровых заторов не наблюдалось, что не могло не радовать.

Осмелившись сунуться на многополосные проспекты, не прогадала. Автомобили двигались стройной гурьбой, медленно, но уверенно преодолевая светофоры, перекрёстки и пешеходные переходы, приближая меня всё ближе и ближе к зданию суда с развевающемся флагом на крыше.

Узкие исторические улочки старого центра, где обосновался арбитражный суд и огромный вплотную примкнувший к нему бизнес-центр, были наглухо заполнены: отсутствие бесплатных парковочных мест заставляло юристов и офисных трудяг бросать своих железных коней вдоль дороги и во дворах ближайшей жилой застройки, игнорируя запрещающие знаки и здравый смысл.

Я же, скептически поджав губы, протиснулась меж брошенных как попало автомобилей и уверенно заехала на подземную парковку бизнес-центра, где мой работодатель арендовал парочку мест.

Стуча тонкими каблуками по асфальту, прошла буквально триста метров – на крыльце арбитражного суда столпилась группка юристов, эмоционально обсуждающих какой-то животрепещущий вопрос. Миновав их, зашла в фойе и, поздоровавшись с уже ставшим практически родным судебным приставом, раскрыла перед ним паспорт, который он видел уже несколько сотен раз.

Формальности для прохождения в суд я соблюдала куда дольше, чем длилось судебное заседание – явившись к самому началу, я была нисколько не удивлена, когда судья – полноватый и лысоватый мужчина за пятьдесят – объявил об отложении в связи с непоступлением запрошенных в государственных органах документов.

Я так рассчитывала разобраться с этим глупым, но затянувшимся на несколько месяцев спором именно сегодня, что не удержалась от того, чтобы возмущённо закатить глаза. Впрочем, мою реакцию разделял и сам служитель Фемиды: запрос документов был выполнен «для галочки», дабы ответчик, не удовлетворённый решением, не смог обжаловать его с воплем о ненадлежащем установлении обстоятельств.

Прежде чем подняться на десятый эта того самого бизнес-центра, что притёрся к арбитражному суду и стал настоящей меккой для офисов юристов, которые тут кишмя кишили, зашла в кофейню за капучино. Пусть не прогулка по набережной, но хоть что-то из моей утренней фантазии станет явью.

В лифтовом холле, как и всегда, оказалось не менее многолюдно, чем обычно, благо я уместилась во второй спустившейся вниз кабинке, даже заняв удобное положение у задней стенки. Навязчиво пахло чьими-то едкими женскими духами, будто их обладательница вылила на себя целый флакон, боясь, что случайные прохожие не смогут уловить «прекрасный» шлейф их аромата.

Задержанного дыхания хватило до пятого этажа. Лифт останавливался на каждом уровне, раскрывая своё металлическое чрево и выпуская спешащих по делам трудяг. Благо с восьмого на десятый я поднялась в полном одиночестве.

Приложив к считывателю магнитную карту, дёрнула на себя тяжёлую и массивную дверь, отгораживающую наш уютный офис от серого безликого коридора.

– Доброе утро, – громко обозначила своё присутствие и прошла в переговорную, где стояли невероятно удобные диваны, на которых так приятно было наслаждаться утренней дозой кофеина.

– Доброе, Кристина, – Маргарита Денисовна, директор нашей юридической фирмы и один из моих непосредственных руководителей, присоединилась ко мне. Поставив на низкий столик чашку с дымящимся напитком, изящно села напротив меня.

– Я вижу, процесс отложили?

– Да, формальность, – пожала плечами и пригубила капучино. – Вы сегодня рано. – Обычно Маргарита Денисовна радовала своим присутствием никак не раньше десяти. И причина её столь раннего визита должна быть серьёзнее некуда.

– Полдевятого приезжал Кротов, – сказала она так, будто эта встреча была, как минимум, важнее всех предыдущих.

– Да? – я искренне удивилась. – Что он хотел?

– Уведомил меня о том, что бенефициар завода усомнился в нашем профессионализме, – она артистично скривила губы.

– В смысле? – я закашлялась, едва не подавившись очередным глотком.

– Это официальная причина, – она усмехнулась. – А неофициальная заключается в том, что кто-то в правлении банка решил получить свою долю прибыли. Ты же знаешь, главный бенифициар «Тяжмаша» – Нео-Банк. Так вот от них сверху пришло распоряжение нанять ещё одних юристов, поспособствующих скорейшей победе над «Трубтехом».

– Серьёзно? Спустя полтора года? Что ж они в самом начале этой бойни нам никого не прислали? Когда у нас в день по десять заседаний было, когда мы цепного временного управляющего* «Трубтеха» пытались скинуть? И кого? У кого у нас такие связи с Нео-банком?

– Сама догадаешься? – Маргарита Денисовна гаденько так улыбнулась. – Не мытьём, так катаньем пролезли.

Я сделала глубокий вдох. И выдох. И снова вдох. Маргарита, видя мою реакцию, не придала ей значения, сделав какие-то свои выводы. Впрочем… о моей нелюбви к адвокатам она знала не понаслышке.

Тогда, полтора года назад, когда ПАО «Тяжмаш» начало поиски представителя для сложного и проблемного дела о банкротстве ООО «Трубтех», задолжавшего им несколько сотен миллионов, претендентами стали двое: наша «Легал-Консалт» и… та-да-дам коллегия адвокатом «Градов, Реутов и партнеры». И они, и мы «засветились» благодаря хорошим связям с владельцами «Тяжмаша». Но в долгосрочной перспективе вопрос цены для «Тяжмаша» и тот факт, что направлением «Легал-Консалт», являлись как-раз такие банкротные споры, стал решающим. К тому же Градов брал гонорар куда больше нас. Так что благодаря здравомыслию руководства «Тяжмаша», умноженному на бюджет, заложенный для решения этого вопроса, выбор был сделан в нашу пользу. Градов, выражаясь простым языком, пошёл лесом.

Тронула ли меня эта новость?

Не должна бы. Прошло шесть лет. От той глупой девчонки Кристины Беляевой не осталось и следа. Я – уже не та впечатлительная девятнадцатилетняя студентка, что пала жертвой его обаяния.

И всё-таки в груди что-то ёкнуло. Может быть потому что я мастерски умудрялась избегать с ним встреч, даже случайных. И даже сейчас… спустя шесть чёртовых лет, что я потратила, чтобы стать тем, кто я сейчас, я бы предпочла оставить всё, как есть.

– Маргарита Денисовна, а может там командировочка предвидится? – я растянула губы в улыбке. – На Камчатку, а?

– Увы, – развела она руками. – И за что ты так не любишь адвокатов? Не все из них напыщенные индюки.

– Как говорил мой преподаватель по ТГП, одна половина из их племени – идиоты, а вторая – мошенники, – процитировала Градова, сама того не осознавая. И поймав себя на этом, вздрогнула.

Ну уж нет, этот человек больше никогда не лишит меня самообладания!

Ни за что.

Никогда.

* временный управляющий – арбитражный управляющий, которого назначает арбитражный суд, для проведения процедуры банкротства несостоятельного юридического лица— наблюдения. К основным функциям временного управляющего относится анализ финансового состояния должника, обеспечение сохранности его имущества, выявление кредиторов должника и др.

Глава первая

В фильмах про сильных и успешных женщин всё просто: вот она растрёпанная рыдает в ванной комнате, будучи брошенной эгоистичным парнем/уволенной с работы/потерявшей смысл жизни (нужное подчеркнуть), затем эта сцена сменяется чёрным экраном с надписью «Прошло пять лет», и на следующем кадре она – вся такая воздушная и воодушевленная, одетая в дорогущие шмотки, со стаканом кофе в руках дефилирует к своему красному кабриолету.

Увы, в жизни так не бывает. Нельзя щёлкнуть пальцами и тут же очутиться в теле самой себя, но в куда более улучшенной версии. А жаль. Тогда бы мне не пришлось пережить всё то, что я пережила, пытаясь вскарабкаться вверх по социальной лестнице.

Я не жалуюсь, нет, но имей я шанс получить всё по щелчку пальцев – никогда бы не отказалась от него. Потому что тогда моя жизнь действительно бы стала воплощением тех чёртовых фильмов: «Мерседес» – не в кредите, а купленный за кровные; квартира – не съёмная, а своя (и без ипотеки!), отношения – с писаным красавце, влюблённым по уши, вот-вот готовым вручить обручальное кольцо, а не полное не пойми что с Беккером, на которого где сядешь, там и слезешь.

В общем, Кристина Беляева стала тем, кем мечтала, с определённым нюансами, конечно. И именно сейчас кое-кому, кого я предпочитала избегать долгие годы, вздумалось всколыхнуть болотце моей тихой и размеренной жизни!

Я не боялась встретиться с Градовым – вряд ли от той ещё юношеской больной одурманенности что-то осталось. Просто… что-то внутри меня начинало беситься, рычать и скалиться, едва я даже позволяла себе крохотную мысль о возможности этой самой встречи.

– И ты представляешь, Алин, мне теперь с ним нос к носу работать! – жаловалась я подруге, сидя на лавочке в школьном дворе, под сенью раскидистых тополей.

Алина, выбежавшая ко мне в свой короткий обеденный перерыв, коим служило «окно» между уроками, сморщила нос и, почесав его костяшкой пальца, чихнула.

– Будь здорова, – отозвалась я.

– Спасиб, – кивнула она. – Ты зря переживаешь. Ситуация, конечно, малоприятненькая, но от неё никуда не деться. Отнесись к этому как к очередной жизненной подлянке. Ну вот серьёзно, ты сама драматизируешь.

Философ из Алины, облачённой в красный, с лампасами, спортивный костюм, выходил посредственный. Но она меня слушала – и в чём-то даже понимала, так что жаловаться не приходилось.

– Попробуй посмотреть на это дело под другим углом. Тебе предоставился такой шанс надрать его самодовольный зад! Натюкать в тапок, как котёнка!

– Мы на одной стороне, – хмыкнула. – Будь он моим оппонентом, я бы поймала с этого кайф. А так… – я вздохнула. – Мне нет резона смешивать его команду с грязью. Не в моих это интересах.

– Ой, да ладно, – отмахнулась Алина. – Ты сама мне пять минут назад говорила, что на себе тащила это дело полтора года. Чем он тебе поможет? Скорее мешать будет, – она хихикнула. – Если не можешь напакостить, то игнорируй. Ты же не бесишься, глядя на тумбочку в коридоре? Мебель – она и в Африке мебель. Вот и пусть Градов будет для тебя мебелью. Что она есть, что её нет.

Алина оказалась единственным человеком, кто был в курсе той давней истории. Я не могла держать всё в себе… поэтому посвятила её в детали моей маленькой интрижки. И ни разу не пожалела об этом.

– Может ты и права… – задумчиво протянула я, кощунственно поддев носом лакированной туфли камешек.

– Не кисни, подруга, – воодушевленно выдала Алина. – Так, я побегу, скоро звонок, а у меня ещё ни крошки во рту не было.

– Спасибо, что пренебрегла обедом, – улыбнулась подруге. – А могла бы сейчас котлетки с пюрешкой наяривать.

– Я сейчас этим и займусь, – хмыкнула Алина и встала со скамейки. – Если что – заезжай. У меня еще три урока, а потом я свободна.

– Созвонимся, – кивнула.

Подмигнув, Алина повернулась на пятках и вприпрыжку поскакала к школе. Вот что-что, а без Алининой непосредственности я бы давно уже превратилась в вечно бубнящую на всех и вся бабку.

Возвращаться в офис не хотелось, несмотря на кипу документов, заваливших стол, которые так и молили их разобрать. Не любила я это дело – долго, нудно и скучно, а потому откладывала на потом, как можно дольше.

Благо моё настроение резко взлетело вверх, когда оказалось, что доработать день мне предстоит в полном одиночестве. Все разлетелись по делам, и я оказалась предоставлена самой себе.

Обречённо взглянув на десятки толстых папок, ожидающих своего часа, щёлкнула мышкой: из динамиков моноблока полилась задорная мелодия, которая должна была стать помощницей в моём нелёгком деле.

К семи вечера я закончила: папки обосновались в коробке под столом, возле принтера остались лишь объемные выписки по расчетным счетам, изучение которых я оставила на завтра. Закрывая десятки вкладок в браузере, невольно зависла на карточке дела «Трубтеха» и пролистала страницу вниз – глянуть, может появилось что-то новенькое. И правда, появилось. Новой строчкой на сером фоне чернело: 5 сентября, ПАО «Тяжмаш» – ходатайство об ознакомлении с материалами дела. Учитывая, что я ничего такого не подавала, бравые бойцы Градова уже бросились в бой.

– Не доверяют-с, – с усмешкой выдохнула я. А ведь могли и у нас всю информацию запросить, чтобы самим время даром не тратить. Ишь какие принципиальные!

Вечерами в офисе становилось уютнее: тёплый свет склоняющегося к закату солнца скромно заглядывал сквозь полузакрытые жалюзи, и на душе становилось так легко и приятно, будто я не в клетке стеклянно-стальной высотки, а где-то на райском острове.

В лифтовом холле было пусто. Его окно выходило на фойе первого этажа бизнес-центра, и я, ожидая прибытие лифта, разглядывала сквозь него творящуюся внизу суматоху. Люди с такой высоты казались муравьишками – и так забавно спешили по своим делам, кто куда, разбегаясь влево и вправо.

Добираться до съёмной квартирки, которую я специально присматривала поближе к офису, в «послепробочные» часы сплошное удовольствие. Буквально десять-пятнадцать минут – и свечка новостройки встречает приветливо поднятым шлагбаумом.

Просторную студию на двадцатом этаже, из окон которой открывался шикарный вид на оживлённые проспекты, мне посоветовала Маргарита. Хозяйкой была её давняя подруга, ещё с университетских времён. Звёзды сошлись – и я стала тем самым адекватным арендатором, в поисках которого София Игоревна рыскала уже долгое время. Я же со своей стороны получила небольшую, но приятную скидку.

Идеальная хозяйка из меня оказалась не очень – как-то так вышло, что «семейное» прошлое с Давыдовым исчезло бесследно, даже платочком на прощание не помахав. Причиной идеального порядка в квартирке служило лишь то, что я в ней практически не бывала: поздно приезжала, рано уезжала, а иногда и вовсе оставалась у Егора.

Подняв с чёрного диванчика пульт, нажала кнопку включения телевизора, настроенного на музыкальный канал, обычно служившего мне фоном. Тишина раздражала – слишком много мыслей начинало появляться в голове, когда до ушей не доносились звуки. Хуже всего было то, что почти всегда эти мысли-диверсанты практически кричали об одиночестве. В такие моменты меня накрывало, и порой я даже жалела, что моя жизнь сложилась так – быть может, будь у меня своя семья, на подобные размышления не оставалось времени. Впрочем, к моему счастью такие моменты не длились долго, хотя и настроение успевали испортить знатно.

На следующее утро я поймала себя на том, что волнуюсь. Волнуюсь, стоя у зеркала и придирчиво рассматривая своё отражение в нём. Я будто пыталась разглядеть себя и дать оценку со стороны: что бы увидел тот, кто знал меня в прошлом? Заметил ли, насколько я изменилась?

Это стало тревожным звоночком, свидетельствующим о том, что вся моя бравада относительно второго пришествия Градова показная. Осознавать, что спустя столько лет его персона до сих пор способна сбить меня с панталыку, было, мягко говоря, неприятно.

– Возьми себя в руки, Беляева! – строго приказала самой себе, машинально пригрозив отражению наманикюренным пальчиком. Должно сработать, просто обязано – иного выбора я себе не оставляла.

В это утро вселенная будто задумала неладное – сперва я битый час простояла в пробке на узеньком переулке, из которого оказалось не выбраться. Где-то спереди, недалеко от выезда на проспект, случилась авария, наглухо застопорившая движение. Впервые за долгое время я пожалела, что мой десятилетний «Мерседес» не мог похвастаться высоким клиренсом – я с завистью наблюдала за тем, как внедорожник передо мной лихо свернул вправо и, перескочив бордюр, исчез в дворовых дебрях. Мне же осталось только гневно постучать по рулю и, вздохнув, прибавить громкость радио.

Часы показывали полдесятого, когда я наконец-то заглушила мотор, лихо юркнув на своё парковочное место. На этом злоключения бы и закончились – но уже поднимаясь в лифте, я поняла, что оставила в машине папку с документами, включая доверенность, выданную мне пару дней назад новым клиентом. Заказчик, к слову, оказался весьма специфическим – предпочитал передавать материалы и общаться исключительно лично, не доверяя электронным способам связи. Как он с такими взглядами вёл бизнес для меня оставалось загадкой. Но аванс он оплатил вовремя и в полном размере, так что придираться не приходилось.

Чертыхнувшись про себя, нажала на кнопку первого этажа. Чтобы спуститься в паркинг, пришлось пересесть на лифт в другом конце бизнес-центра. Чёрт бы побрал этих проектировщиков, кто придумал такую систему.

Я бы не стала возвращаться, не будь в этом надобности – но доверенность мне оказалась нужна «вотпрямщас». В офис я заходила уже в состоянии лёгкой раздраженности. То, что я увидела – и услышала – едва оказавшись внутри, никак не поспособствовало улучшению состояния.

Дверь в переговорную была закрыта, но сквозь стеклянные стены с поднятыми жалюзи я прекрасно видела посетителей. Голос Градова звучал приглушённо, но не узнать его было невозможно. Бывший преподаватель вольготно устроился на чёрном диванчике, будто это не он прибыл на чужую территорию. Рядом с ним сидел паренёк поскромнее, а напротив – Маргарита, Кротов и наш второй – и негласный – директор Горбылёв Иван Иванович.

Мне хватило секунды, чтобы оценить взглядом всю эту разномастную компанию, и заставить себя пройти на своё место, дабы не зависать статуей под удивленными взглядами коллег.

– Доброе утро, – я кивнула Ларисе, помощнице Горбылёва, и Светлане, бухгалтеру, чьи столы располагались напротив моего. Собственно, это и была почти вся наша дружная компания – сам же Горбылёв со вторым своим помощником размещался этажом ниже, в ещё одном офисе, снятом дабы «не палить контору», как он сам любил выражаться.

– Доброе, – белокурая Лариса, которой вот-вот стукнуло тридцать пять, открыла крышечку крема и щедро выдавила себе на ладонь порцию, отчего по кабинету разнёсся приятный кокосовый аромат.

– Давно сидят? – кивнула в сторону переговорной.

– С девяти, – хмыкнула Света. В нашем коллективе она появилась недавно, но уже прочно в нём обосновалась, будто бы мы всегда работали вместе. Она чем-то напоминала мне Маргариту, за тем исключением, что не имела столь выраженных амбиций.

– Понятно, – ухмыльнулась я. Меня, естественно, о встрече никто не уведомил – даже и не должен был. Всё же несмотря на свой опыт и результативность, я была всего лишь исполнителем, который не присутствовал на таких важных стратегических переговорах. Да, я тоже разрабатывала тактику ведения дела, но делилась ею исключительно с Маргаритой, которая в дальнейшем озвучивала её Кротову, директору правового департамента «Тяжмаша».

Я с трудом заставила себя приступить к работе, чтобы, не дай бог, не уставиться на Градова. Всё же мне было интересно, как повлияло на него время. Благо необходимость отсканировать доверенность и подать в суд несколько документов через электронный сервис не предполагали возможности пялиться по сторонам.

Всё шло по плану… до того момента, когда Маргарита вдруг выглянула из переговорной и позвала меня:

– Кристина, зайдите к нам.

Пальцы замерли над клавиатурой и я едва не подавилась собственным дыханием. Сглотнув вдруг ставшей вязкой слюну, нарочито медленно поднялась из-за стола. Десять шагов показались путём на эшафот. Чёрт знает, с чего я так расчувствовалась – быть может виной тому неожиданность встречи, её поспешность. Я не успела морально подготовиться.

Ай, что теперь? Была-не была!

Натянув на лицо вежливую улыбку, уверенно вошла в переговорную и обвела взглядом всех присутствующих.

– Знакомьтесь, Евгений Александрович. Наш юрист Кристина Беляева, именно она преимущественно ведёт дело «Трубтеха», – Маргарита, не без гордости, представила меня Градову. – Кристина, с этого момента Евгений Александрович будет способствовать достижению наших целей.

И если до этого я концентрировалась на начальнице, то после «знакомства» мне всё-таки пришлось посмотреть на Градова.

Наши взгляды встретились. Он практически не изменился – быть может, добавилась морщинка на лбу. Словно не было всех этих лет – я смотрела практически на того же Градова, что и в последнюю нашу встречу.

– Очень приятно знать, что вложенные мной усилия не пропали даром, Кристина, – сказал он с лёгкой ухмылкой. – Я рад, что вы стали высококвалифицированным специалистом. Надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным.

– Надеюсь, – елейно улыбнулась я.

– Я преподавал Кристине на первом курсе теорию государства и права, – зачем-то пояснил для всех присутствующих Евгений Александрович, спокойно отведя от меня взгляд, будто я больше не стоила его внимания.

– Вот как! – удивлённо-одобрительно выдал Кротов. – Не удивлён! Альма-матер всегда выпускала сильных юристов.

– Кристина, расскажите нам о перспективах привлечения владельцев «Трубтеха» к субсидиарной ответственности, – Маргарита ненавязчиво сменила тему.

– Перспективы хорошие, – я чуть качнула головой. – Все учредители, в том числе выбывшие из общества в течение трёх лет до банкротства, директор, а также дочерняя компания, на которую выведены активы, и её директор – все были указаны мной в заявлении о привлечении к субсидиарной ответственности. Первое заседание прошло неделю назад и было отложено на девятое октября. В процесс были принесены пачки отзывов, – усмехнулась, – но думаю, ничего кардинально нового в них нет. Все доводы ранее уже были озвучены в других обособленных спорах.

– Иван Иванович, как конкурсный управляющий «Трубтеха», поддержит наше заявление в полном объеме. На данный момент он готовит пояснения по итогам оспаривания сделок, которые ясно покажут суду, что все лица, указанные нами, были причастны к управлению предприятием и к организации преднамеренного банкротства, – Маргарита повернулась ко мне. – Спасибо, Кристина, вы свободны.

Кивнув, я вышла из переговорной. Прикрыв за собой дверь, перевела дух и, как ни в чём не бывало, вернулась к своему столу.

Это оказалось проще, чем мне казалось. Ничего не ёкнуло – и это не могло не радовать. Мне не хотелось вновь наступать на те же грабли. Влечение к Градову только испортило бы ситуацию, прибавив мне проблем.

Переговоры длились ещё около часа: за это время я успела раскидать «текучку», подав несколько ходатайств в суд и приступить к анализу выписок, захламляющих стол. Вооружившись карандашом, цветными стикерами и линейкой, я изучала напечатанные мелким шрифтом транзакции, выделяя особо подозрительные. Занятие сие требовало внимания и концентрации, а спорящая по телефону со служащей Пенсионного фонда Лариса полному дзену не способствовала, так что я заткнула уши наушниками и включила свой любимый плейлист, собранный как раз для таких случаев.

Будучи погружённой в работу, я не сразу заметила, что над моим столом завис безымянный парень, пришедший вместе с Градовым. Уловив краем глаза какое-то движение, оторвалась от выписки и вопросительно уставилась на того, кто не постеснялся меня отвлечь. Парень показал пальцами на свои уши, и я вынула один наушник.

– Евгений Александрович попросил вас скинуть на флешку все материалы по делу «Тяжмаша», – он скупо улыбнулся и протянул мне тонкую флеш-карту.

– Не очень удачная идея, – я покачала головой. – Я могу загрузить все файлы на облако и отправить вам ссылку. Чтобы перенести все материалы сейчас, нам потребуется часа два, – в подтверждение своих слов я щёлкнула на свойства папки, показавшей внушительное двухзначное число. Не зря же я полтора года собирала все материалы. – Вряд ли вы располагаете таким количеством времени, – помощник не мог не услышать в моём голосе вежливый намёк.

– Ладно, – кивнул он. – Меня зовут Никита Анафалов, отправьте ссылку на файлы на мой почтовый ящик, – Никита аккуратным почерком вывел на листе для заметок адрес электронной почты.

– Давно работаете с Евгением Александровичем? – вырвалось само собой.

– Год, – ответил Никита, и я взглянула на паренька с уважением. Надо же. Неужели Градов перестал придираться к помощникам? Что он нашёл в нём? На вид – помладше меня, вчерашний студент, светленький, щупленький, он практически тонул в собственном пиджаке. Впрочем, я уже давно не судила по внешности.

– Вы молодец, Никита, – зачем-то сказала я, в попытке поддержать его.

Вместо вежливого «спасибо», он лишь пожал плечами, будто сомневаясь, действительно ли он молодец.

– Вы выполнили мою просьбу, Кристина? – вкрадчиво поинтересовался Градов, успевший подойти к нам. Я не заметила его прихода – вернулась к увесистой выписке, посчитав, что разговор с Анафаловым завершён. От его интонации что-то внутри меня замерло. И я прекрасно знала, что это может означать.

– Все документы будут у вашего помощника после обеда, – не поднимая головы, отозвалась я, пытаясь придать своему голосу исключительно деловую окраску.

– Иди, Никита, ты свободен, – судя по всему, Его Адвокатейшейство специально отправило помощника восвояси. – Кристина Владимировна, я могу оторвать вас от вашего чрезвычайно важного занятия? – добавил с лёгкой издевкой.