Наше время
Чёрный микроавтобус едва отъехал от КПП, как облегчённые возгласы разбавили напряжённую тишину.
– Я же вам говорил? – довольно ухмыльнулся Лёлик, высокомерно косясь на Алёнку.
– Говорил, говорил, балабол, – согласилась та, всем телом прижимаясь к странно молчаливому Мишке. Ткнула локтем того в бок и, запрокинув голову, заглянула ему в глаза. – Ты что, не рад? Боишься?
– Ещё чего, – буркнул Мишка и выпятил грудь колесом. – Чего там бояться?
Автомобиль качнуло, и под сиденьем жалобно звякнуло.
– Эй, потише там. Всё бухло разобьёшь нам! – грозно рявкнул Лёлик на незадачливого водителя, тот втянул голову в плечи и что-то невнятно промямлил. Лёлик расхрабрился, развернув узкие плечи, и уставился на Алёнку.
– Лёлик, ты достал уже. Хватит на меня пялиться, – та недовольно сморщила носик и повернулась к подруге. – Как ты там, Мир? Всё в порядке? Что ты маме сказала?
– Как всегда… – Мирослава сдвинула брови и тревожно заёрзала. Денис тут же придвинулся к девочке и слегка приобнял её.
– Да не волнуйся так, Мир, я присмотрю за тобой, – девочка попыталась отпрянуть, но парень держал её на удивление крепко. – Всё хорошо, я ж по-дружески, – вскинул Денис руки ладонями вверх в примирительном жесте.
Мира и впрямь слегка успокоилась, но на сердце её скребли кошки. Девочка, как, впрочем, и все остальные, впервые покинула суровые застенки родной обители и совершенно не представляла, что их ждёт впереди.
Вскоре автомобиль остановился, и Денис, подозвав парней, склонился над смятым листком. Разложив на коленях старую карту, украденную у родителя, Денис нетерпеливо мотнул головой в сторону леса и ткнул пальцем в бумагу.
– Смотрите, тут совсем близко. Буквально пара шагов. Выдвигаемся.
– Диня, ты точно знаешь куда нам идти?
– Не дрейфь, Мишань. Кто из нас лучше разбирается в картах? – усмехнулся Денис и вытянул из-под сиденья звенящий рюкзак.
Второпях нацепив лыжи и закрепив рюкзаки с провиантом, компания подростков двинулась в лес. Снежный наст громко хрустел под ногами, а высокие сосны тревожно скрипели, жалобно покачивая вслед лыжникам мёрзлыми ветками. Мира громко шмыгала носом, но упрямо ступала след в след за Алёнкой, с каждым шагом лихорадочно ускоряя темп и до ужаса боясь потеряться в незнакомом лесу. Беспечный Лёлик, как всегда, балагурил, Мишка слушал его, насупив кустистые брови. Алёнка звонко смеялась, а Денис, упрямо сжав губы, думал о чём-то своём, совершенно не обращая внимания на буйство компании.
Много лет назад
Воцарилась пугающая, звенящая тишина. Несмотря на костры, мороз больно щипал щёки, пробирался под шкуры, кусал напряжённую плоть. Жрец наклонился к алтарному камню и пригревшейся возле него жертве. Он ждал. Дрожал всем телом, кусал от волнения губы. Откликнется ли на их зов древнее Божество? Все ждали.
Внезапно над поляной промчался ледяной вихрь. Взъерошил задубевшие шкуры, стряхнул наледь с волос. Люди качнулись под упругими струями, но устояли.
Девка у камня вздохнула и, будто бы что-то почувствовав, раскинула руки. Глаза её светились надеждой, а губы дрожали.
Наше время
– Ребят, смотрите, – первая его заметила Алёнка.
Обойдя Мишку, она взволнованно раздвинула пушистые ветви молодой сосенки, и взгляду друзей открылась впечатляющая картина. Посреди широкой поляны устремлялся ввысь тонким шпилем на почерневшей от времени башенке величественный особняк. Толстые стены из крепких брёвен давно потемнели, но всё ещё манили своим иллюзорным теплом замёрзших путников. Глянцевые пятна множества окон казались глазными впадинами на оголённом черепе. А высокие ступени с прогнившими досками смахивали на щербатый, ощеренный рот.
Вдоволь налюбовавшись, подростки весёлой гурьбой наперегонки кинулись к дому. Белый день короток, а ведь ещё надо набрать для обогрева дровишек.
Замка на двери не было и, навалившись всем телом, Мишка надул щёки и поднатужился. Дверь скрипнула и поддалась.
В холле царил полумрак. Беспощадное время не щадит никого. Выцветшие обои полопались и лохмотьями свисали со стен. Некогда богатые ковровые дорожки дряхлой ветошью валялись прогнившими кучками, оголяя тёмные доски. Воздух пропах гнилью и сыростью. Повсюду были раскиданы пузатые пуфики с рваными боками, табуреты с кривыми ножками, неуклюже лежал на боку облезлый комод, валялись осколки разбитых зеркал.
– Фу, как тут воняет, – сморщила носик Алёнка.
– Надо проветрить. Динь, открой дверь, – встрепенулась Мирослава. Раз уж им суждено тут встречать Новый год, то не мешало бы как следует подготовиться.
Денис распахнул скрипучую створку, и в дом ворвалась морозная свежесть. Солнце, как по заказу, выглянуло из-за комковатых туч, и мириады снежинок радостно заплясали в его ярких лучах.
– Уже лучше, – выдохнул Лёлик и заулыбался. – Давайте, девчонки, разгребите тут мусор, а мы за дровами. Айда, пацаны, – повернулся он к Мишке. Тот что-то буркнул, отвесил паяцу подзатыльник и, натянув ему на нос его же шапочку, двинулся к двери. За ними поспешил и Денис.
– Ну да, нам всегда самое сложное, – обречённо вздохнула Алёнка и пнула носком сапога пуфик.
Мирослава шмыгнула носом, стащила с руки пушистую варежку и, почесав лоб, принялась за уборку. Вскоре все пуфики и табуретки аккуратно стояли у стен. Комод был поднят, полы кое-как подметены сосновыми ветками, а посередине просторного холла водружён круглый дубовый стол.
Вернувшись с сухим валежником, парни были приятно удивлены. Они и в самом деле не узнали преобразившуюся комнату. А когда в камине заплясал живой огонь, весело потрескивая сучьями, зала и впрямь стала выглядеть обжитой и уютной. Затхлый запах ушёл. На смену ему пришло приятное тепло и аромат горящей сосновой смолы.
Ребята расслабились, повеселели, а когда за окном опустились ранние сумерки, на стол выставили все припасы. Одноразовая посуда, так удачно захваченная Мишкой, пришлась очень кстати, а запасы горючего из рюкзака Дениса подняли всем настроение. Даже Мира повеселела, пригубив стаканчик вина, а раскрасневшаяся Алёнка и вовсе была сейчас счастлива.