Глава 11
Открыв браузер, я набрала в поисковой строке имя. Имя, которое я запрещала себе произносить даже в мыслях. Закрутился шарик загрузки и перед глазами замелькали заголовки статей:
« Пышная церемония…»
«… наследник корпорации…»
«… более 500 гостей…»
Да, я знала, знала, что так будет. Он меня предупреждал. Но я не представляла, что будет настолько больно.
В груди снова распустилась черная, липкая бездна.
Я протянула руку и, взяв, лежащую недалеко резинку для волос, туго сцепила в хвост распушившийся одуванчик.
«Не за чем».
Думаете, я на этом остановилась? Нет, я решила воткнуть нож в себя поглубже и открыла фотографии. Все они были сделаны в парке, покрытом огромными цветущими сакурами. Лепестки красиво лежали в траве. Наверно, дату специально подбирали, чтобы попасть в самый пик.
«Традиционные костюмы… Настояла семья?»
А в голове уже звучал мужской голос:
– «С распущенными волосами ты похожа на цветущую сакуру…»
Я хмыкнула.
«Интересно, как ты себя чувствовал, находясь под этой бело-розовой пеной? Было ли тебе уютно? Вспоминал меня? Видел ли меня в пушистых соцветиях?»
«Достаточно!»
Я выключила телефон, убрав с экрана профессионально сделанные снимки и встав, неожиданно увидела свое отражение в зеркале.
«Что за нелепый вид!»
И быстро начала стягивать с себя сарафан и яркие гольфы.
Спала я крепко, видимо эмоций за прошедший день было слишком много. Очень разных эмоций. А на утро в душе была тишина и пустота. Я надела свои обычные вещи, влезла в растянутый кардиган, затянула волосы в пучок и вышла в гостиную.
На кухне уже стоял Юджин.
«Что это с ним? Почему он так рано поднимается?»
Как и вчера, он повернулся на звуки моих шагов, с яркой улыбкой начав говорить:
– С добрым…
Но, увидев меня, Юджин вдруг осекся, его лицо исказилось какой-то мукой и он почти закричал:
– Нет, нет!!! Хлоя, почему? Почему, ты опять такая?!
Я спокойно посмотрела на него и уточнила ровным голосом, лишенных интонаций:
– Какая такая? Я это я.
– Да нет же! – парень отчаянно взмахнул рукой, пытаясь донести до меня свою мысль. – Это не так!
Я подошла к нему, невозмутимо встав рядом:
– Будешь завтракать?
Юджин опустил глаза и тихо сказал:
– Не знаю… наверно…
– Ладно, посмотрим, что у нас есть, – открыла я холодильник, заглядывая внутрь. – Как насчет яичницы?
Певец, не отвечая, прошел к панорамным окнам, за рояль и, отвернувшись, стал смотреть на улицу.
Что ж, сделаю на свой вкус.
Через несколько дней, пока я была дома одна, у меня зазвонил телефон и на экране высветилось имя: Бриан. Я слегка удивилась, у нас вроде пока не было никаких с ним проектов и ответила:
– Да, слушаю. Здравствуй, Бриан.
– Хлоя, привет! – раздался бодрый голос режиссера. – У тебя есть на вечер планы?
– Э, нет, вроде. У Фоксов будет концерт, так что я им не требуюсь.
– Отлично! Давай вместе поужинаем сегодня вечером. Мне с тобой надо кое-что обсудить. Если я закажу столик на 8 часов, тебе будет удобно?
– Хорошо, – все было как-то очень быстро. – А форма одежды парадная? – спросила я улыбаясь.
Мужчина засмеялся:
– Да, наверно, парадная. Я заеду за тобой. До вечера!
– До вечера, – отозвалась я и Бриан повесил трубку.
Он как всегда решает все вопросы очень оперативно. Я взглянула на часы: времени на подготовку у меня было достаточно, можно даже полежать в ванне с пеной.
На такой случай у меня имелся парадно-выпускной наряд. Как утверждала моя мама, у каждой девушки должно быть маленькое черное платье и тогда она не пропадет в любой ситуации. У меня к моему спасительному платью, честно скажу недорогому, еще имелись черные туфли-лодочки и маленькая сумочка.
Я все это называла про себя «боевой костюм» и практически никогда не носила.
Накинув махровый халат, я села перед зеркалом, чтобы сделать гладкую, вечернюю прическу и изобразить на себе «смоки-айс». Удивлены от того, что я знаю, что это такое?
Сюрприз-сюрприз!
В черной дымке глаза заиграли совсем иначе. Я достала из шкафа платье, в защитной упаковке. Даже гладить не надо. Оно представляло собой приталенное платье-футляр, длиной до колена и с прямоугольным узким вырезом. Я дополнила его ремешком-цепочкой, а на плечо повесила сумочку на длинном ремешке, тоже в виде золотистых звеньев.
Последними надела туфли и оценила получившийся результат. Из зеркала на меня смотрела элегантная молодая женщина, даже немного таинственная.
Такой я тоже умею быть. Было бы желание.
Я написала Юджину сообщение о том, что сегодня ужинаю не дома и вернусь поздно. Стоило мне это сделать, как раздался телефонный звонок. Это был Бриан. Он уже подъехал и ждал меня около ворот.
Я мазнула губы почти прозрачным блеском – еще один подарок от Марка и Гарта и, цокая каблуками, вышла из квартиры.
Мужчина встретил меня около машины, открывая дверь и говоря:
– Восхищен!
Я засмеялась:
– Бриан, давай, не так официально!
Он тоже рассмеялся и занял место водителя.
Ресторан располагался на последнем этаже делового центра. Нас проводили к столику около окна, из которого открывался вид на город в ночных огнях. Я задумчиво рассматривала длинные полосы уходящих вдаль фонарей и попросила Бриана самому сделать заказ.
Нам принесли черные квадратные тарелки с поджаристыми отбивными и с красивыми узорами соуса на них. И отдельно нарезку овощей. От вина я отказалась.
– Хлоя, – наконец заговорил режиссер, загадочно улыбаясь. – У меня к тебе деловое предложение. Хотя, сейчас, – он сделал многозначительную паузу, – я готов сделать тебе предложение и совсем иного рода.
Я тоже улыбнулась, но пригрозила ему пальцем.
– Ладно, если о деле, то я хотел бы работать с тобой и дальше, не только для Фоксов, но и для других исполнителей. После наших последних клипов, на меня посыпались предложения о работе.
Я удивленно смотрела на мужчину напротив:
– Бриан, я экономист, почти.
Он засмеялся и откинулся на спинку стула:
– Да, знаю я, Хлоя. Но это полная чушь! Ты безумно талантлива и это такая же правда, как и то, что ты сногсшибательно выглядишь.
Я слегка хмыкнула на его комплимент:
– Благодарю. Но я все уже знаю про свое будущее. И оно никак не связано с киношной сферой, прости, если грубо прозвучало.
– Нет, – Бриан покачал головой. – Я ценю откровенность. Но позволь мне договорить: да, сейчас у тебя, конечно, не достает необходимых знаний, как ты сказала в «киношной сфере» и тебе надо этому учиться. Нет, не перебивай меня! Поэтому, у меня есть еще одно предложение и оно даже более необычное, чем первое.
Я недоуменно подняла брови.
– Как ты знаешь, я сам только недавно получил диплом и я проходил обучение у совершенно гениального человека. Да я голову был готов отдать, чтобы попасть к нему на курс! Легенда! И сейчас он продолжает следить за своими учениками, тем более, я надеюсь, что у нас сложились с ним действительно доверительные отношения за время моей учебы. Хотя он очень не простой человек! Так вот, недавно он позвонил и прямо спросил, кто мне помогал в последних работах для Фоксов. Все же, он хорошо знает мою руку.
Режиссер наклонился вперед над столом:
– Хлоя, я, правда могу, и наверно, довольно талантливо сказать, как снимать, какие приемы использовать, но ты можешь сказать Что снимать и твой взгляд на мир удивительный. Ты это понимаешь?
Я нахмурилась и искренне ответила:
– Бриан, боюсь, ты видишь жемчуг в простых камнях.
Но мужчина лишь захохотал в голос:
– О, вы с ним прекрасно поладите! Я жажду посмотреть и послушать ваши диалоги с Вацлавом. Это мой учитель. Ладно, Хлоя, обещай, что подумаешь, хорошо? Только позвони и я вас познакомлю. Он сказал, что хотел бы на тебя посмотреть, а это дорогого стоит.
Я даже не знала, что ответить. Поэтому следующий час мы просто говорили о жизни, неторопливо доели ужин, потом еще и десерт и Бриан отвез меня обратно.
Глава 12
Когда я открыла ключом дверь, в гостиной горел свет. Значит, Юджин уже вернулся. Я прошла вперед и заглянула в зал. Певец спал на диване, слегка укрывшись пледом. Я скинула туфли, чтобы не шуметь и аккуратно, мягко подошла к нему, собираясь поправить съехавший клетчатый плед, но когда я взяла за ткань и, наклонившись, потянула ее к плечам Юджина, он открыл глаза и резко спросил меня низким голосом:
– Где ты была?
Я непроизвольно вздрогнула и выпустила плед из рук, потому что, мужчина, в упор смотревший на меня холодными глазами, был совершенно не похож на привычного смешливого Юджина. Он был какой-то опасный, взрослый и чужой.
Я неловко улыбнулась:
– Ужинала с другом, я тебе писала, – и начала разворачиваться, чтобы уйти.
Но быстро сев, Юджин, неожиданно, схватил меня за руку и быстрым движением опрокинул на диван, нависая сверху на вытянутых руках и плотно сжимая мои бедра своими коленями.
Не пошевелиться.
Сердце забилось очень сильно, но я лишь прямо и спокойно посмотрела ему в лицо снизу вверх и сказала:
– Не смешно.
– А я не смеюсь, – мужской голос был серьезный. – Может, я еле сдерживаю себя.
Его волосы свесились вниз отдельными прядями, а взгляд был требовательный, жесткий. Широкие плечи закрывали весь обзор.
Я невозмутимо и иронично фыркнула:
– Ты переигрываешь!
Этот чужой Юджин немного склонился ко мне и вкрадчиво зашептал:
– А если, я все время играю?
Я прикрыла глаза, чтобы не видеть так близко его лицо и обдумать услышанные слова.
– Нет, – посмотрела я строго и уверенно в его глаза. – Ты сейчас пытаешься казаться взрослее, но на самом деле, остаешься все тем же Юджином, который не умеет отвечать за свои поступки, заботиться о себе или о других. Все! Концерт окончен!
И резко оттолкнув его левую руку, встала, подобрала по дороге туфли с пола и отправилась к себе в комнату.
Он остался сидеть на диване.
Хотя моя походка была спокойной, я не буду вам врать, что, прикрыв за собой дверь, я не защелкнула замок и что мои пальцы не дрожали, когда я не с первой попытки смогла расстегнуть молнию на платье.
На следующее утро, мы оба сделали вид, что ничего не было и продолжали общаться, как обычно, если только чуть меньше, чем раньше. Юджин был такой же, как всегда. И вроде все было как обычно, но…
Сегодня у группы «Фокс» брали интервью прямо в студии, точнее у каждого участника по отдельности, но т.к. Санму не отличался особой разговорчивостью, то его быстро отпустили и он поднялся ко мне в общую комнату.
Я доделывала очередной реферат в ноутбуке, но делала это почти автоматически, не вникая в суть текста. Мысли в последнее время были где-то далеко.
Неожиданно, Санму подошел близко ко мне и позвал:
– Хлоя!
Я подняла глаза и улыбнулась, он нечасто ко мне обращался, хотя все всегда замечал и был очень предупредительным.
– Да?
– Пойдем со мной, – сказал музыкант спокойно и сразу направился к выходу.
Я быстро сохранила документ и последовала следом. Мы пришли в зал, где обычно проходили их репетиции. Сейчас здесь никого не было. Санму прошел к ударной установке и кивнул мне на нее:
– Садись.
– Что? – я честно ничего не понимала.
– Просто садись, – еще раз указал он мне на свой стул.
Мне ничего не оставалось, и я послушно заняла место перед барабанами.
«Ни разу еще не касалась этого инструмента».
Санму достал из кармана палочки, с которыми он никогда не расставался и протянул мне:
– А теперь, бей, – вдруг сказал он.
Я сидела с палочками в руках и чувствовала себя полной дурой, поскольку все было не понятно и очень странно.
Я умоляющее посмотрела на молодого человека. И он сказал чуть больше:
– В первый раз я сел за барабаны, потому что не имел возможности выразить свои эмоции. Я тогда жил в Индии, в закрытой касте. И ни семья, ни обстоятельства не позволяли мне как-то проявлять себя. Поэтому, – наклонившись, Санму обхватил ладонью мою руку с зажатой палочкой, – просто бей!
И с силой замахнувшись, ударил по одному из барабанов. Оглушило громким звуком и эхом.
– Теперь сама.
Музыкант распрямился и сделал шаг назад. Если бы это был кто-то другой, я бы отшутилась или вспылила, но Санму всегда был предельно честен и это обезоруживало.
«Не верю, что я это делаю».
Я взмахнула руками и не сильно стукнула палочками по поверхности инструмента.
«Словно мышиный писк».
– Сильнее! – раздалось. – Подумай обо всем, что мучает тебя.
Я непроизвольно подчинилась серьезному голосу и ударила сильнее, несколько раз.
Бам! Бам! Бам!
Вибрации от палочек расходятся по кисти.
Бам! Бам! Бам!
«Бело-розовые фотографии с лучами солнца на одежде…»
Бам! Бам! Бам!
«Испытанный страх ночью…»
Бам! Бам! Бам!
«Затрагивающий душу вопрос Бриана и отсутствие выбора в моей жизни…»
А теперь меня уже оглушила тишина.
Палочки выпали из пальцев и я заплакала, закрывая лицо руками. Или зарыдала.
Санму подошел и молча прижал меня к себе, обнимая одной рукой за плечи. Продолжая плакать, я уткнулась в его футболку. Он молчал и просто был рядом. Мой неожиданный друг.
«Мне надо уехать» – мелькнула мысль в голове.
Эта сцена стала нашим секретом.
Зато теперь я отчетливо понимала, что больше ничего не понимаю и мне необходимо время для себя. Мне надо остаться одной. Поэтому на следующий день, я подошла к Хэзлу и попросила у него отпуск с открытой датой возвращения. Он обеспокоено на меня взглянул и спросил:
– Но… ты ведь вернешься?
Я прямо посмотрела в ответ:
– Я не знаю. Сейчас – не знаю.
Менеджер заметно помрачнел и вздохнул:
– Я вижу, что отговаривать тебя бесполезно, но как всем объяснить и …
– Нет. Не надо ничего объяснять. Я им напишу, хорошо? А потом на какое-то время буду вне доступа. Я больше не могу… так.
– Хорошо, отдохни, восстановись и возвращайся. Пожалуйста, Хлоя!
Я улыбнулась, но не ответила.
А вечером заказала билет на поезд в родной город и собрала сумку. Только самое необходимое. Утром отвезла Юджина на репетицию, помахала всем рукой и вроде как обычно отправилась на учебу. Для всех.
Но, быстро вернувшись в квартиру, я взяла сумку и поспешила на вокзал, чтобы уже сидя в вагоне отправить всем сообщение о том, что уезжаю ненадолго отдохнуть и просила их вести себя хорошо, особенно Юджина, а затем вынула сим-карту из телефона.
Вот и все.
В ближайшее время Хэзл берет на себя обязанности курицы-наседки. А я скоро увижу родных, дом и перестану обо всем думать. Я надеюсь на это.
Родители были и бесконечно рады и шокированы моим появлением. Мы обнимались на пороге и не могли ничего сказать от переполнявших эмоций. Затем мама с гордостью и нежностью продемонстрировала, как папа с тростью и, держась второй рукой за стену, осторожно и медленно выходит из своей комнаты. Вы-хо-дит!
Могли ли мы мечтать об этом? Смели ли надеяться?
Все понимали, что до конца он, скорее всего, не восстановится, но достигнутый результат терапии был удивителен. Мы долго сидели на кухне в этот вечер, разговаривая, смеясь, не вспоминая ничего плохого. Конечно, была затронута тема моей работы. Я рассказывала родителям, что теперь являюсь ассистентом музыкальной группы.
Мама призналась, что посмотрела их клипы и что они все «очень милые мальчики».
Смех какой, надо будет ребятам рассказать, подумала я и тут же себя остановила. Ты же сама сбежала. С чего тогда желание поговорить?
Не знаю.
За следующие дни мы провели с мамой масштабную генеральную уборку, шутливо ругаясь с папой и отбирая у него «ценный» мусор. Купили немного новых вещей для дома: заменили старые шторы, уже не слишком привлекательную посуду, пушистые полотенца в ванную и, несмотря на мамины возражения, купили ей теплое одеяло.
Пока я гуляла по знакомым улицам, Фоксы не оставляли меня. Они смотрела с обложек журналов, звучали по радио, а их клипы показывали по телевизорам в магазинах и в витринах.
Я остановилась около одного монитора и вспомнила, как раньше снисходительно называла подобные группы «поющими трусами». А теперь полностью окунулась в незнакомый мир и узнала, что это тоже тяжелый труд. И долгие репетиции, и переезды, и муки рождения новых песен и концерты, на которых ты должен отдать зрителю часть своего сердца.
Я действительно уважала все это.
И нельзя отрицать, что мне было интересно вариться в подобном «компоте». А люди? Каких необычных людей я встретила!
Я не жалела о проведенном времени со всеми. Но, все же, изменения должны произойти.
Да.
Когда я, наконец, честно поговорила с собой, мне стало легче, спокойнее и я уже с улыбкой провела две недели с родными, чтобы потом снова собрать сумку и, поцеловав их в щеки, уехать обратно, в свой странный, забавный и не всегда простой «компот».