Родственные души. Сборник рассказов современных писателей

Говорят, под Новый год…

Лёля Фольшина

Обложка создана при использовании ИИ Кандинский. Правообладатель ПАО Сбербанк. Все права защищены.

Он

Новый год встречать не хотелось. Пропало ощущение сказки, праздника, чего-то чудесного и радостного. И вроде, ничего особенного не произошло. Просто неожиданно пришло понимание, что праздник отменяется. Нет его у меня – праздника. Пусто внутри и холодно.

Да ещё погода как назло шептала – пойди и выпей – сверху сыпалась какая-то крупа, под ногами чавкала снежная жижа грязно-коричневого цвета, дул промозглый ветер, и хотелось как можно скорее добраться домой, укутаться в плед и выпить чего-нибудь горячительного, от чего станет тепло не только телу, но и душе. А она сейчас как никогда нуждалась в тепле и уюте. Я, конечно, закоренелый холостяк, вполне к этому привык и одиночеством абсолютно не тяготился, но в этом году меня очень сильно вдруг начали раздражать влюблённые парочки, целующиеся в подъезде, троллейбусах и на эскалаторе в метро. И вся эта предпраздничная мишура, счастливые лица, подарки… Я даже не пошёл на корпоратив, а закончив работу, отправился домой, намереваясь поужинать и лечь спать.

 Вот, наконец, мой дом, подъезд. Подхожу к двери – на ступеньках сидит кто-то мелкий, взъерошенный и жалобно мяучит.

– Ух ты ж, бедолага, это кто тебя в такую погоду на улицу выпустил?

В ответ – разрывающее сердце «мяяя-ууу».

Наклоняюсь – чёрный котёнок, нет, скорее кошка, вполне взрослая, только размером маленькая. А какие глаза… Плохо, ей, холодно, но смотрит так, словно одаривает, будто одолжение мне делает, позволяя о себе позаботиться… Поднимаю Леди на руки («ну как иначе назвать такую?») и захожу в подъезд. Лифт быстро поднимает нас на седьмой этаж.

Открываю дверь, прохожу в квартиру.

Скидываю ботинки, куртку, свитер (что не очень просто с кошкой в руках, хотя она и ведёт себя спокойно) и направляюсь в ванную. Оказавшись в мыльной пене под струями тёплой воды, моя гостья явно радуется этому («необычно для кошачьих!») и спокойно позволяет себя вымыть. Закутывая Леди в большое банное полотенце, смотрю в её глаза. Какие они все-таки говорящие, прямо человеческие – в них плещется женская мудрость, усталость, жажда тепла и любви, а потом на какой-то миг появляется лукавство. «Все, друг дорогой, у тебя крыша едет. От голода что ли галлюцинации начались или одиночество окончательно заело?» Кладу гостью на диван и иду в кухню.

Достаю из холодильника еду, а надо сказать, что я гурман – люблю поесть вкусно и сервировать это красиво. Через какое-то время на сервировочном столике появляется пара тарелок с разными тостами, отдельно нарезаны овощи, почищены мандарины, в розетке – ломтики лимона, посыпанные сахаром. Ну и конечно – блюдце с молоком для Леди.

Уже в гостиной достаю из бара початую бутылку коньяка, бокал и уютно устраиваюсь в кресле. Блюдце с молоком ставлю около котейки, но она, похоже, настолько устала от пережитых волнений, что даже не пытается высунуть нос из полотенца. Оттуда слышится мерное сопение. Ну и хорошо – пусть выспится.

 Через какое-то время мой импровизированный ужин съеден. Выпит и коньяк. Пора, пожалуй, спать. Посмотрев на махровый кулёк, решаю забрать гостью с собой. Вскоре мы оба уютно утраиваемся в моей постели, и я засыпаю, почему-то видя во сне глаза Леди, – лукавые и смеющиеся…

Нежные женские руки обнимают меня за плечи, губы целуют лицо, шею, язык пробегается по моим губам, маленькие зубки прикусывают мочку уха, я откликаюсь на ласки, а потом перехватываю инициативу. «Какой удивительный сон и какой приятный, в самом деле новогодний», – мелькает мысль, и я окунаюсь в водоворот ощущений: ласкаю, целую, жадно вторгаюсь в податливую плоть и взлетаю к вершинам блаженства. «Ощущения очень явные и словно не во сне, но так бывает, когда долго спишь в одиночестве, это мы уже проходили». Мысль додумать не успеваю, проваливаюсь в сон.

Подремав немного, просыпаюсь с желанием попить воды и покурить. Встаю, нашарив ногой тапочки и, накинув халат, выхожу на кухню. Открываю форточку, в лицо дует свежий ветерок, бросая хлопья снега. «Хорошо-то как». Вздыхаю полной грудью, тушу сигарету, подумав, лезу в холодильник за мандаринами – вдруг захотелось чего-то такого сладко-сочного-новогоднего. Возвращаюсь в постель и снова проваливаюсь в сон, в котором… продолжаю любовные игры. «Странно. Обычно один и тот же сон два раза за ночь не снится. А, впрочем, какая разница, если мне хорошо, да и ночь-то новогодняя…»

Утро наступает внезапно. У соседа сверху что-то или кто-то падает с диким грохотом, потом на полную катушку врубается музыка. И ладно бы, что-то приемлемое и приятное слуху, так нет, попса. Под рёв неизвестного мне исполнителя, уверяющего, что «зелёные лосины родят лосят», открываю глаза. Услужливая память тут же подсовывает картинки минувшей ночи. Осматриваюсь, чтобы увидеть ту, с кем мне было нереально хорошо, но… в постели я один. Только вот ощущения и воспоминания – удивительно реальны. Мало того, при ближайшем рассмотрении на теле обнаружились царапины, следы… ммм… поцелуев, да и в теле чувствовалась приятная расслабленность…

 Встав, прошёлся по квартире – никого. Ни одной особи женского пола, только кошка на моей подушке. Спит себе и спит, правда, полотенце валяется где-то в стороне, а так, – где положил вчера, там моя Леди и обретается, уютно свернувшись калачиком.

– Кис, кис, кис, – зову я, – доброе утро, красавица. – Моя гостья медленно приоткрывает один глаз, потом второй, лениво потягивается и так же лениво произносит: – …мяу!

И столько всего в этом её «приветствии», что у меня аж мурашки по коже…

Подхожу, беру на руки (что мне милостиво позволяют), целую влажный кошачий нос, к моему лицу тянется пушистая лапка – гладит (удивительно приятные ощущения), мне навстречу распахиваются оба изумрудных глаза, и я тону в колдовском (женском, человеческом!!!) взгляде… Что происходит – наваждение? Приворот? Волшебство? Новогоднее чудо? Сейчас это не существенно, важно другое – уговорить Леди остаться. Со мной. Навсегда.

Она

Чудеса случаются, 

Если верить в них. 

В жизни все меняется 

За какой-то миг

Кто сказал, что Новый год – праздник? Кто вообще придумал эти длинные каникулы? Вот сиди теперь в одиночестве, не зная, куда себя деть, да ещё это…

Нет, начиналось все просто великолепно, и за неделю до Нового года ничто не предвещало такого исхода событий. Да что там за неделю, ещё утром 31 декабря все было просто супер – новое платье, которое ей удивительно шло, туфли на шпильке, красивый новогодний маникюр с ёлочками и шариками, практически приготовленный стол – оставалось заправить салаты и поставить приборы. И проснулась она в отличном настроении, а вот дальше…

Дальше случилось «что такое не везёт, с чем его едят и как с ним бороться». Словно её кто-то сглазил или уходящий год решил сделать такой завершающий аккорд, чтобы она его ввек не забыла, не зря год-то 13-й. Чёртова дюжина.

Сначала позвонил курьер из магазина и сказал, что никак не сможет доставить заказ сегодня, – машина сломалась, вещь не привезли со склада, в общем, только после праздников, а это означало, что мужчина, на которого она возлагала, скажет так, какие-то надежды, останется без подарка. «Ну, не совсем без подарка, что-то она, конечно, купит, но не то, что задумывалось».

Выбегая из квартиры, она неудачно ступила на лестницу, зацепилась каблуком и упала, больно ударившись коленом. Тут же начал образовываться приличный синяк, то есть – «прощай, новое платье (синяк будет видно) и шпильки (нога нещадно болела)».

Потом вроде что-то начало вытанцовываться, во всяком случае подарок молодому человеку был куплен, – не совсем то, но близко, и она уже тихо радовалась, что чёрная полоса заканчивается, но – не тут-то было.

В салоне, куда она была записана на укладку, неожиданно отключили воду, а все остальные ближайшие уже закрылись по случаю Нового года. В случайно обнаруженной в торговом центре парикмахерской странного вида мальчик согласился причесать «мадам», но… он вообще не умел начёсывать, и хоть клятвенно уверял, что все и так будет великолепно держаться, когда она дошла до дома, причёска выглядела совсем не празднично. Правда, с помощью расчёски и фена ей удалось привести волосы в надлежащий вид, но все-таки смотрелось это совсем не так, как хотелось.

А дальше начали звонить друзья – один за другим – и под разными предлогами (она была уверена, что все предлоги выдуманные, ну не могло вот так одновременно у всех что-то случиться) отказываться от встречи Нового года в её компании.

В итоге к десяти вечера осталось только двое потенциальных гостей и кошка Маркиза, мирно дремавшая на батарее.

Накрыв на стол, она собралась переодеваться, но вдруг обнаружила, что в доме нет ни кусочка хлеба. Сама она его не ела, а вот гости… Быстро одевшись, выскочила в «придворный» магазинчик, который находился практически в соседнем подъезде. Не стала даже дверь запирать – лень было искать ключи, «кому нужна её квартира в такое время…»

Вернувшись домой, пошла переодеваться, и тут – новый звонок – молодой человек никак не может бросить в новогоднюю ночь свою маму, поэтому приедет только утром первого января.

– Извини, первого меня не будет дома, я сама поеду к маме, у нас традиция собираться у нее всем вместе именно в этот день. Будут брат с женой и с детьми, папа приедет со своим сыном. Так что я не смогу не пойти туда, – сообщила она в трубку как можно более ровным голосом, а, нажав на отбой, разрыдалась. – «Да что за день такой в самом деле. Все рушится». – И словно подтверждая это, телефон зазвонил снова, теперь уже городской.

– Кис, прости, я не смогу встретить Новый год у тебя, – и это лучшая и самая близкая подруга, – мой вдруг решил прийти мириться, сама понимаешь, я использую эту возможность. Думаю, вам и без меня будет весело.

– Да, конечно, удачи тебе, – она повесила трубку и замерла у зеркала. – «Что и говорить, год заканчивался офигенно, а начаться готов был ещё лучше.

Одна, в пустой квартире, с кошкой.

Как встретишь, так и проведёшь… Вот так она и будет весь будущий год вдвоём с Маркизой.

А, собственно, чем плохо-то? Маркиза умница, все понимает, и уж точно любит её и никогда не предаст».

– Кис, кис, кис, – позвала она, – Маркиза, хорошая моя, иди сюда, – но никто не отозвался, да и на батарее кошки не было. – «Ладно, куда она денется, наверное, под диван заползла, – на своё любимое место», – подумала девушка и, подмигнув собственному отражению в зеркале, отправила на кухню.

– Маркиза, вредная девочка, не хочешь, не вылезай, но тогда тебе точно ни молочка, ни сметанки не обломится – один Вискас, даже колбаски не дам, – громко сказала она, доставая из холодильника салаты, тарелку с нарезкой и шампанское, – впрочем, вряд ли намереваясь привести угрозу в исполнение.

Где-то в районе половины двенадцатого она сидела за столом и провожала старый год. Шампанским. Сначала хотела налить себе чего-то другого, – жалко тратить на такой противный год, подстроивший ей под конец жуткую каверзу, вкуснейшее «Асти», но из спиртного дома нашёлся только коньяк, а понижать градус не годилось.

Речь президента закончена, бьют куранты. Она двенадцать раз чокается с бутылкой, отчего хрусталь звенит как-то странно, словно обиженно, потом практически залпом выпивает шампанское и со всего размаху бросает бокал об стену – на счастье.

После бутылки «Асти» двигаться было очень лениво, поэтому она решила, что уберёт все, как проснётся, и, сбросив с ног шпильки, которые все-таки надела, прошла в спальню. Платье растеклось по полу бледно-сиреневой лужицей, следом отправилось белье, и вот она уже лежит в постели, и шёлк простыней приятно холодит тело.

«Как там у Скарлетт?..», – я подумаю об этом завтра? – последняя связная мысль, а дальше – сон. Потрясающий, волшебный, головокружительный во всех смыслах – с ласками и поцелуями, с удивительным мужчиной в её постели, причём все настолько явно, что она даже чувствовала, как колет его лёгкая небритость подушечки пальцев, и ощущения ей безумно нравились.

Утро началось внезапно и очень шумно. Опять соседи «ковали чего-то железного», и эта музыка на весь подъезд про зелёные лосины. «Как же они её достали».

Лениво встала и потопала под душ, попутно оглядев мисочки на кухне. «Не тронуто. Странно. Неужели Маркиза так и не выползла из своего убежища?»

– Кис, кис, кис, хорошая моя девочка, вылезай, я соскучилась, – глас вопиющего в пустыне. Поиски тоже ни к чему не привели. Ни под кроватью, ни под диваном в гостиной, – Маркизы не было. «Странно. Не могла же она сквозь стену уйти. Дверь. Ну как же я не подумала, но Маркиза – кошка домашняя и редко выходит на улицу, тем более одна, не иначе – завершающая каверза уходящего года».

Накинув пальто, выскочила на улицу. У подъезда пусто и тихо. Звала, бегала по двору, забежала в «придворный», – Маркизы нигде не было, и никто её не видел.

Расстроенная, медленно поднималась по лестнице – год начался, как и кончился – сломался лифт. Шла, не поднимая головы и чуть не плача от обиды, поэтому практически налетела на спускавшегося сверху парня.

– Извини, – посторонилась, чтобы пропустить, и остановилась, как вкопанная, – из его полурасстёгнутой куртки выглядывала мордочка Маркизы. – Это моя кошка.

– Это моя Леди, – отрезал парень и продолжил спускаться.

– Вообще-то её зовут Маркиза, и она моя, могу доказать.

– Неужели? – в голосе парня – нескрываемый сарказм, а у неё – смутное ощущение дежавю – он ей определённо знаком – руки, голос, едва заметная щетина на подбородке и щеках.

– Определённо, – «он имеет наглость сомневаться?» – она делает шаг к незнакомцу.

– Тогда почему она чуть не замёрзла ночью на ступеньках подъезда? – парень поворачивается к ней лицом.

– Я… не закрыла дверь, убегая в магазин.

В ответ – удивлённо поднятая бровь.

И вдруг неожиданно для себя самой она начинает говорить – о вчерашнем дне, всех свалившихся неудачах, парне, который не может оторваться от маминой юбки, обо всем. Он молча слушает, склонив голову набок – даже стоя на ступеньку ниже, все равно оказавшись выше неё, – а Маркиза выпускает лапу и гладит её по руке, словно успокаивая или подтверждая.

Закончив рассказ, она замолкает на пару секунд, а потом добавляет:

– У меня и фотки её есть, могу показать. – «Э-эй, остановись, что ты делаешь, это же совсем чужой человек», – возмущается умный человек внутри, но что-то подсказывает ей, что все правильно, и именно так и надо.

Она разворачивается и идёт к двери своей квартиры. Парень – следом.

Уютно устроившись на диване около журнального столика, они ели салаты, пили коньяк и разговаривали, перескакивая с одной темы на другую, а кошка возлежала на батарее, всем своим видом показывая, что её это совершенно не касается…

Счастье на кончике хвоста

Оксана Есипова

Обложка создана при использовании ИИ из картинки PIXIbot с помощью – Канва. Все права защищены.

Людмила не знала, как сможет сегодня уснуть одна в квартире без Игоря. Как она вообще сможет в неё вернуться. И как жить дальше. На кладбище всё происходящее казалось сном, поминки в кафе прошли словно в тумане. Не верилось, что всё это происходит наяву. А возвращение в пустую квартиру с завешенными чёрным крепом зеркалами оставляло её один на один с ужасающей реальностью: мужа больше нет.

– Какая ерунда, – вспомнила она весёлый голос Игоря в тот день, когда они узнали о диагнозе, – я прекрасно себя чувствую. Не надо плакать, родная.

Это было всего полгода назад. Их прекрасная жизнь, наполненная планами на будущее, надеждами на повышение на работе, покупку новой просторной квартиры, а там и рождение малыша, перевернулась с ног на голову. Они больше не говорили «скорее бы отпуск», «надо подумать, где снять коттедж на лето», «скоро закончится Шенген, нужно снова оформлять». Отступили куда-то вдаль, потускнели и потеряли краски придурок-начальник, нерадивые коллеги, тщетность бытия. Освободившуюся пустоту заполнили запах лекарств, бесконечные консультации с профессорами, палаты частных клиник.

А когда стало ясно, что из этого не выбраться, Игорь сказал:

– Я всё равно буду с тобой. Вот увидишь. Найду способ. Перестань всё время плакать. Помнишь, как говорила твоя мама? Ни один мужчина не достоин твоих слёз, а я всего лишь мужчина.

Он улыбался, но жена видела страх и тоску в его глазах. Людмила тоже хотела быть сильной. Ради него. Но слёзы продолжали наворачиваться на глаза помимо её воли.

– Да, а ещё говорила, что мужчину легко поменять. Думаешь, стоит попробовать? – она пыталась шутить, говорить ему в тон, но голос дрогнул на последней фразе. Подумала, что со стороны такой разговор у постели умирающего мог показаться кощунственным.

– Я передам твоей маме привет, – серьёзно ответил он, – уверен, она изменила мнение обо мне.

Мамы нет в живых уже более пяти лет, а вот теперь нет и Игоря. И ребёнка, которого они могли бы завести, если бы не стремились создать «подходящие условия». Вместо того, чтобы пойти домой, Людмила свернула в парк, хотя было уже около девяти вечера, и стояла промозглая ноябрьская погода. Тускло светили фонари, неприятно ассоциируясь с загробной жизнью. Тени от деревьев колыхались, из глубины парка доносились шорохи и странные звуки. Людмилу хватило минут на пятнадцать, после чего она решительно повернула к дому.

Чтобы ещё немного оттянуть момент, когда она зайдёт в ставшую незнакомой квартиру, решила пойти наверх пешком, игнорируя лифт. Всего-то подняться на седьмой этаж. Девушка шла, погруженная в своё горе, и едва не наступила на него.

Котёнок лежал посередине лестничной площадки. Грязный, худой и невероятно крошечный. Он не мяукал, глаза прикрыты серой плёнкой. Взяв малыша на руки, девушка убедилась, что он живой и наконец-то поспешила в квартиру.

Всю ночь Людмила провозилась с котёнком. Отмыла и высушила его нежную шёрстку, поила из пипетки, потому что малыш ещё не умел пить самостоятельно. Положила с собой в кровать под предлогом, что малышу страшно и плохо, а на самом деле потому что страшно и плохо было ей. Но котик всё время просыпался и жалобно мяукал. Наконец-то девушка догадалась залезь в интернет и с удивлением узнала, что котёнка, как и ребёнка, нужно кормить по часам, несколько раз за ночь. Ночь получилась бессонной, но зато Людмила отвлеклась от мрачных мыслей. Рядом с ней было существо, которое нуждалось в её заботе. И по дому работы прибавилось. Постельное бельё пришлось срочно отправить в стирку.

Как же его назвать? – спохватилась девушка утром. Ей очень хотелось назвать котёнка Игорем, но это казалось неправильным, хотя она сама не могла понять, почему. Пусть будет Рикки, – решила Людмила. Но внутри себя девушка звала малыша именем любимого.

Рикки оказался совершенно здоровым котёнком, хорошо кушал и быстро рос. Любил играть и нежно мурлыкать на коленях. Теперь девушка бежала с работы домой, потому что дома её ждал Рикки. Он засыпал, сворачиваясь у неё в ногах.

Но однажды Людмила проснулась от ощущения пристального взгляда и чужого присутствия. Девушка физически чувствовала, что в комнате она не одна. Рука быстро потянулась к лампе, стоявшей рядом на тумбочке. Рядом с ней на постели сидел Рикки и смотрел на неё серьёзным, совершенно не кошачьим взглядом. Наваждение продлилось одно мгновение. Котик потянулся, замурчал и свернулся клубочком под боком у хозяйки. А Людмила ещё долго лежала без сна, глядя широко открытыми глазами в темноту перед собой.

«Я всё равно буду с тобой. Вот увидишь. Найду способ», – вспомнила она.

Странно, что котёнок нашёлся сразу после смерти Игоря. Как малыш попал в закрытый подъезд, да ещё и на площадку между шестым и седьмым этажом? Соседей Людмила хорошо знала, никто из них не был способен выкинуть котика, да и взять его им было неоткуда. Совпадение – в конце концов решила девушка.

Хотя Людмила не признавалась в этом самой себе, Рикки помог пережить труднейшее время в её жизни. Когда умерла мама, рядом был Игорь. А вот когда ушёл Игорь, рядом не оказалось никого. Конечно, у девушки были и подруги, и родственники, многие из них предлагали помощь, приглашали в гости. Подруги наперебой просили не стесняться и звонить, если что-то понадобится. Но у каждой была своя жизнь. Семья, дети, а у тех, у кого не было семьи – карьера и попытки наладить личную жизнь.

Да и что могло понадобиться? Продукты и лекарства можно заказать через интернет, да Людмила и не больна. В её жизни уже случилось самое страшное. Не могла же она позвонить по телефону ночью подругам, просто потому что ей страшно, и она не может уснуть? А Рикки – тёплый, нежный, ласковый – всегда был рядом. Он не мог сказать слов утешения, но так внимательно слушал, свернувшись клубочком на коленях.

Время лечит? Во всяком случае, затягивает раны. Прошёл год, Людмила справила поминки. В груди уже не зияла открытая кровоточащая рана. Скорее, постоянное чувство боли и потери настолько срослось с ней, что она привыкла жить в таком состоянии. Так люди с хроническими болезнями привыкают к постоянным болям. Например, хроническому напряжению в спине.

Девушка решила найти себе новые увлечения. Это было не так просто, и для начала она начала ходить в театры, музеи и на выставки. Подруги, которые советовали зарегистрироваться на сайте знакомств и уже наконец-то познакомиться с кем-нибудь («не хорони себя заживо»), только пожимали плечами. Всем известно, что в театрах и музеях пару не найти, туда ходят, в основном, одни женщины. Но Людмила не хотела знакомиться. Это казалось ей противоестественным. Не то чтобы она хотела всю оставшуюся жизнь прожить в одиночестве, но именно искусственно искать спутника жизни, выставляя себя на сайте на витрину как товар, представлялось ей отвратительной затеей.

Но, как известно, у высших сил свои планы, которыми они не считают нужным делиться с простыми смертными. В Большом театре на опере «Травиата» в антракте к ней подошёл приятный мужчина и попросил сфотографировать его у белого рояля. Людмила сделала несколько снимков, протянула мужчине его телефон и собралась уйти, но он предложил, в свою очередь, оказать ответную любезность. И тут девушка со стыдом поняла, что у неё в телефоне закончилось место. Вся память была забита фотографиями и видео с Рикки.

Смутившись, она пробормотала:

– Спасибо, не нужно.

Но театрал оказался внимательным и настойчивым, с улыбкой предположив:

– Место закончилось?

– Да, – совсем растерявшись, не смогла соврать Людмила.

– Давайте я сфотографирую на свой телефон, а потом перешлю фото на почту? – легко предложил он.

Они обменялись контактами. После спектакля девушке поступил звонок в мессенджере:

– Можно Вас проводить? – улыбался на видеосвязи незнакомец.

Так неожиданно у Людмилы появились новые отношения. Пара никуда не спешила. Андрей, так звали нового знакомого, приглашал девушку в кино и рестораны, на прогулки, старомодно провожал до дома, но неизменно отказывался подняться к ней в квартиру. Благодаря неторопливым ухаживаниям девушка оттаяла и в свою очередь привязалась к интересному мужчине. Через полгода свиданий Андрей признался Людмиле в любви.

Они целовались у подъезда. Расставаться, даже на несколько часов, обоим не хотелось.

– Может, всё-таки поднимешься? – спросила девушка.

Андрей кивнул. Пара провела волшебную ночь вместе. И только утром Людмила заметила, что Рикки исчез. Его не было в квартире, миска стояла нетронутой. Окна были плотно закрыты. Кот домашний, девушка не выпускала Рикки на улицу. Все выходные вместе с Андреем девушка прочёсывала окрестности. Опросила всех соседей. Никто не видел котика. В отчаянье Людмила напечатала и расклеила объявления о пропаже кота, предложив хорошее вознаграждение.

Но звонков не поступало. Девушка заснула под утро вся в слезах. В эту ночь ей впервые после смерти приснился Игорь. Он стоял в прекрасном белом саду. Людмила не могла рассмотреть, то ли это цветущие весенние деревья, то ли они покрыты белым снегом. На руках у Игоря сидел Рикки. Оба выглядели довольными.

– Ты всё сделала правильно, – тихо произнёс Игорь и сделал шаг назад, постепенно удаляясь от Людмилы, – будь счастлива. А мне пора.

Девушка во сне не могла вымолвить ни слова, горло сковало. Она протянула руки к любимому мужу, но он всё удалялся, пока не стал совсем крошечным. Налетел ветер и с деревьев вихрем облетели то ли белые цветы, то ли снег. Людмила проснулась.

Утром пришёл Андрей.

– Давай дадим платные объявления о пропаже котёнка? Может, в местные телеграмм каналы или группы ВК? – заботливо предложил он.

– Спасибо, не надо. Рикки не найти.

– Почему ты так уверена?

– Я просто знаю.

Андрей помолчал, а потом притянул к себе девушку и философски заметил:

– Как бы жестоко это ни звучало, но твой чёрный период закончился. Ты ведь была несчастлива всё это время после смерти мужа. И одинока. Может, это знак?

– Я не была одинокой, – едва слышно сказала Людмила, – и была счастлива. Просто это счастье было… на кончике хвоста.