Рассказы. Волшебный полёт

От автора

Данный сборник составлен из рассказов, написанных много-много лет назад, как говорят, «в стол». Недавно, перебирая свои записи, я наткнулась на рукописи и решила, что они имеют право увидеть свет. Здесь представлены жанры фэнтези, фантастика, мистика. Я надеюсь, что этот сборник найдёт своих читателей. Приятного чтения!

Ваша Libra Tenmanth.

Обложка¹

ВОЛШЕБНЫЙ ПОЛЁТ

В этот вечер мне было особенно грустно.

В такие моменты я люблю выходить на балкон и смотреть на звёзды, но сегодня звёзд не было: ещё с обеда небо затянуло серыми тучами, и рассеиваться, по всей видимости, они в ближайшее время не собирались. Тогда я решила пройтись.

Одевшись, вышла на улицу. Город уже спал. Жёлтый свет уличных фонарей уныло освещал мой путь, но мне было не до них. Погружённая в думы, я не заметила, как забрела в тупик. Старая серая кирпичная стена поперёк переулка, преградившая мне дорогу, была сплошь испещрена граффити. Кто-то словно знал, что я сюда приду, нарисовал на ней звёздное небо. Картинка была столь реалистичной, что, казалось, нарисованные звёзды светились, мерцая в иссиня-чёрной глубине. Они манили, завораживали, притягивали. Я так увлеклась зрелищем, что не заметила, как сзади ко мне кто-то подошёл.

– Когда-то я так же стоял и смотрел на звёзды, – тихо сказал мягкий вкрадчивый голос.

Вздрогнув от неожиданности, я обернулась и увидела его: чёрный силуэт на более светлом фоне переулка, словно нарисованное в воздухе граффити. Он стоял неподвижно, и, казалось, от него исходит безмятежность и умиротворение. Наверное, поэтому мне не было страшно.

– Тебе тоже бывало грустно? – спросила я незнакомца.

– Бывало, но у меня всегда есть звёзды.

Я долго пристально смотрела на него, пытаясь угадать черты лица, но тень, падающая от дома, надёжно скрывала его от меня.

– Кто ты?

– Я знаю, почему тебе грустно, – сказал он вместо ответа.

– Я разучилась летать.

– Нет, ты просто забыла, я помогу тебе вспомнить. Закрой глаза.

Я закрыла.

Сначала ничего не происходило. Потом лёгкий тёплый ветерок коснулся моего лица, словно чьё-то дыхание, и я услышала музыку. Это была самая прекрасная музыка, воистину божественная музыка сфер. Она звучала всё ближе и ближе, окутывая своими магическими сетями, и, когда я полностью подчинилась ей, моих рук коснулись его горячие ладони; мы оттолкнулись от земли и взлетели.

Солнечные ветры подхватили нас и увлекли за собой в бесконечное пространство. Мимо проплывали звёздные системы, туманности, астероидные поля, вся вселенная лежала пред нами как на ладони; протяни руку – и ты прикоснёшься к неведомым мирам, узришь, как они прекрасны. Космические течения, потоки энергии протекают сквозь тебя, даря тепло и неописуемое ощущение свободы. Ты находишься везде и одновременно нигде, являя собой всеобъемлющее сознание.

– Я вспомнила! – кричу я, задыхаясь от восторга вновь обретённого полёта. – Я вспомнила!!!

Я открываю глаза. Ничего не понимая, оглядываюсь вокруг: всё тот же тёмный переулок, поперёк него серая старая кирпичная стена, испещрённая граффити, и среди нарисованных звёзд я вижу тёмный силуэт – это он, мой загадочный незнакомец!

Подойдя к стене, я протянула руку и коснулась кончиками пальцев граффити. Оно было тёплым.

– Спасибо, – шепчу я, потом поворачиваюсь и ухожу.

…В этот вечер мне было особенно грустно. В такие моменты я люблю смотреть на звёзды, но сегодня звёзд не было: ещё с обеда небо заволокло серыми тучами, которые в ближайшее время рассеиваться не собирались. Тогда я одеваюсь и выхожу на тёмную улицу. Город уже спит, лишь жёлтый свет унылых уличных фонарей освещает мне дорогу.

Отыскав знакомый переулок, я сворачиваю. Впереди темнеет стена. Я делаю шаг ей навстречу, отталкиваюсь от земли и начинаю свой волшебный полёт…

Обложка²

ПРОТИВ ФОТОННОГО ВИХРЯ

Морис лежал на жёсткой кушетке медицинского отсека и с надеждой смотрел на сновавших вокруг него врачей, поминутно переглядывавшихся между собой. Сидящие чуть поодаль друзья и начальник станции напряжённо наблюдали за их действиями, стараясь не смотреть туда, где раньше у Мориса было туловище. Теперь это было месиво из кровавых лохмотьев мяса, костей и лоскутов одежды.

– Я успел? – спрашивал Морис, с надеждой заглядывая в глаза товарищей. – Да? Я успел?

– Да, Морис, ты успел, – отвечал кто-то из них.

На космической станции «Орбитрон» был обычный будний день. Ожидалось прибытие экспедиции из туманности Лошадиная голова, которая должна была сделать краткосрочную остановку, а затем отправиться к Земле. Космический корабль типа ФПУ (фотонно-подпространственный ускоритель) должен был материализоваться ровно через двадцать минут, когда вдруг обнаружилась неисправность маяка ФПМ (фотонно-подпространственный материализатор).

На первый взгляд, поломка была пустяковой, всего-навсего обрыв контактных проводов у основания маяка, но чтобы произвести ремонт, нужно было войти в инерционные вихревые потоки, неизбежно возникающие вблизи передающей антенны, а это было небезопасно: соскользнувшего в вихревую воронку потоки выбрасывали из нашего измерения в неизвестность, и несчастный исчезал, растворившись в бездне пространственно-временного континуума. Чтобы избежать столкновения с вихрями, нужно было полностью обесточить маяк и ждать несколько часов, пока угаснут инерционные возмущения, но сейчас этих нескольких часов у персонала станции не было, каждое мгновение на счету. Ситуация становилась критической, все это понимали, но никто не спешил становиться героем посмертно. И всё-таки нашёлся человек, вызвавшийся добровольцем, – это был Морис.

Через пять минут вся станция, затаив дыхание, следила через смотровые иллюминаторы, как фигура, облачённая в скафандр и обвязанная десятком страховочных тросов, медленно продвигалась к маяку. Порой его отрывало от моста, и он повисал на одной руке на поручнях, с трудом сжимая пальцы в задервеневших перчатках. Несколько раз рядом с ним сверкали молнии статических разрядов, оставляя на сверхпрочной ткани скафандра палёные отметины, но Морис упорно шёл к своей цели.

Наконец он достиг маяка, устранил поломку и отправился в обратный путь, но не успел сделать двух шагов, как вдруг возникла очередная молния, ударив в то самое место, где Морис только что заделал прореху. В шлемофоне разрывался голос начальника станции, приказывающий возвращаться на базу, но Морис не обращал на это внимания. Вернувшись к антенне, он снова соединил злосчастные контакты и почувствовал, что проваливается в темноту: помимо контактов молния повредила портативный кислородный резервуар, и воздух стремительно заканчивался. Морис поспешил привязать себя страховочными тросами к поручням и покрепче ухватился за них руками. Последнее, что он видел перед тем, как потерять сознание, была ещё одна молния, ударившая в поручень, как раз туда, где были привязаны страховочные тросы.

Когда спасатели добрались до него, его уже почти полностью втянуло в воронку, и лишь один-единственный, чудом уцелевший трос не давал ему окончательно сгинуть в незнакомом измерении…

Дыхание сбивалось, тело сотрясали судороги, заставляя из груди вырываться болезненный стон.

– Я успел? – снова повторял он вопрос, с надеждой заглядывая в глаза товарищей. – Я правда успел?

– Да, Морис, ты успел, – отвечал кто-нибудь из них.

О том, что это была ложь, что ему не хватило всего каких-то несколько секунд и корабль затерялся в неизвестности, Морис не узнал никогда.

Обложка³

ГРИПП

– Каждый раз, когда провожу исследования, нахожу что-нибудь новое. Эти гаплоиды сведут меня с ума, – космобиолог Серж Манков отодвинул свои дневники.

– Не обращай внимания, – махнул рукой связист Рид Боркинс.

– Определённо, мы проторчим здесь не меньше года, – продолжил Серж после короткой паузы.

– Если останемся в живых, – хмыкнул геолог Торинс Веркс.

Серж посмотрел в окошко палатки.

– О! Кажется к нам гости…

Двое его собеседников разом бросились к окошку. Рид присвистнул.

– Советую вооружиться, они настроены недружелюбно.

– Ты прав, – Торинс пристегнул кобуру с бластером. – Идём встречать.

"Делегация", состоящая из трёх серо-голубых существ, остановилась метрах в десяти от палатки. Серж хотел было поприветствовать их, но не успел и рта раскрыть, как электронный переводчик, встроенный в серьгу на левом ухе, перевёл:

– Вы должны покинуть нашу планету, земляне.

Трое людей опешили. Рид издал несколько нечленораздельных звуков.

– Если вы не покинете нашу планету, вас ожидает смерть!

Первым очнулся Торинс.

– В чём причина? – спросил он.

– Ваше присутствие губительно для нас. Вы излучаете чёрную энергию. Ваши биополя не соответствуют нашим стандартам.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Торинс как можно вежливее.

– Чтоб вы убирались к чёртовой матери!

«Процессия» существ развернулась и ушла.

Ребята переглянулись.

– Весёленький денёк, – Рид потёр щёку, как будто только что получил пощёчину. – Я знал, что это добром не кончится.

Он повернулся к палатке и замер.

– Рид!… – обернулся Серж и застыл в онемении.

Торинс тоже уставился туда, куда смотрели его товарищи. Палатка и все их вещи были упакованы.

– Похоже, выбора у нас нет, – Серж сел на собранную палатку. – Я понял, в чём наша промашка. Они правы. Для них мы зло.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Рид.

– Они гаплоид каждый в отдельности и вместе взятые. Каким образом они воссоединяются в единый организм, нам не узнать никогда. Они не такие как мы…

Рид и Торинс смотрели непонимающе.

– Как вы себя чувствуете, когда болеете гриппом? – спросил Серж.

– А причём здесь это? – удивился Торинс.

– Ответь на мой вопрос.

– H-ну… – Торинс на секунду задумался. – Ломота… Голова болит… Что ещё? Дискомфорт…

– Вот именно, дискомфорт, – подтвердил Серж. – Так вот, мы для них вирусы. Они сейчас все болеют. Разом. Излечение придёт, когда нас здесь не станет.

– Почему? – не понял Рид.

– Что ты делаешь, когда болеешь?

– Таблетки пью, – пожал плечами Рид.

– Зачем? Чтобы вирусы уничтожить, так?

– Так.

– А раз так, забирай пожитки и уматываем, пока они не применили таблетку.

Обложка⁴

ВЫПИСКА ИЗ ДНЕВНИКА В.Н.Т.

Я не могу найти объяснение произошедшему, но знаю лишь, что, когда мне снится этот сон, не хочется просыпаться.

Всё началось с шаровой молнии. За окном бушевала июльская гроза. Я очень боюсь грозы, и поэтому всякий раз, когда сверкала молния, невольно вздрагивала и сжималась в комок. Чтобы было не так страшно, я попросила мужа включить свет, но оказалось, что электричество отключили, и нам пришлось сидеть в потёмках.

Стихия бушевала не на шутку. Молнии сверкали всё чаще, а гром гремел всё сильней. Стекла в окнах жалобно звенели под напором льющих с неба потоков воды.

Краем глаза я заметила свет в соседней комнате и сказала мужу, что включили электричество. Он поднялся, чтобы зажечь светильник, да так и застыл на месте, глядя на двери спальни. Я посмотрела туда, и моё сердце замерло: из дверного проёма медленно выплыл жёлтый светящийся шар. Тихо потрескивая, он вылетел на середину комнаты и остановился, плавно покачиваясь вверх-вниз. Муж приказал не шевелиться. От страха я вжалась в спинку дивана ни жива ни мертва. Шар ещё какое-то время повисел, а потом вдруг двинулся ко мне и остановился в нескольких сантиметрах от моего лица. Не знаю, что заставило меня это сделать, но я протянула руку и дотронулась до шара. Он заскользил вверх, завис у меня над головой и начал расти, делаясь прозрачным. Вскоре надо мой висело искрящееся облачко, которое окутало меня с ног до головы, будто коконом, и я почувствовала, как по всему телу разливается щекочущее тепло, несущее спокойствие и умиротворение. Всё это продолжалось несколько секунд, после чего облако сжалось, вновь превратившись в светящийся шар.

Дальше я ничего не помню. Муж говорит, что я потеряла сознание и, как только я упала, молния тут же исчезла, словно не бывало. Через пару недель мы совсем забыли о грозе и об этой молнии и никогда бы не вспомнили, если бы через месяц всё не повторилось точь-в-точь, только на этот раз я уже не боялась. А на следующий день мне приснился странный сон: я стою на асфальтовой дороге, по обочинам которой – огромные фонарные столбы. Вместо электрических лампочек в плафонах светятся шаровые молнии. Свет выхватывает из тьмы лишь небольшой отрезок дороги и маленький клочок земли вокруг самих столбов. Что находится по ту сторону границы света, не видно, всё сокрыто тьмой, словно кто-то задёрнул чёрные непроницаемые шторы. Я смотрю вперёд и вижу там ту же тьму, смотрю вверх – и снова тьма.

Я делаю шаг, потом другой, третий. По мере того как я продвигаюсь вперёд, из тьмы мне навстречу выплывает новая пара фонарей, а граница тьмы отдаляется, и над всем этим звенящая тишина, нарушаемая лишь звуком моих шагов. Я хочу посмотреть назад, но в ушах беззвучный голос повторяет одну и ту же фразу: «Не оглядывайся! Не оглядывайся! Не оглядывайся!» И я не оглядываюсь. Я иду вперёд и смотрю на фонари. Мне легко и хорошо, и я иду, иду, иду, иду… А потом вдруг просыпаюсь и вижу за окном голубоватый свет, медленно уплывающий вверх.

Этот сон повторяется изо дня в день в одно и то же время вот уже столько лет. Иногда мне кажется, что когда я просыпаюсь, то, наоборот, засыпаю и вижу сон, в котором у меня есть дом, семья, а дорога и фонари – это и есть реальность, настоящая реальность. И тогда мне становится страшно.

Не знаю, может, это моё бурное воображение, а может, я просто схожу с ума. Но я знаю одно: когда я вижу этот сон, мне не хочется просыпаться.

Обложка⁵