По предварительному сговору

Старков припомнил, что вчера, на утренней планерке, Головин просил подготовить список сотрудников, которые будут задействованы по охране общественного порядка на время посещения столичными гостями города. Но значения не придал, его лично это не коснулось, посему тут же вылетело из головы.

– Получается в самый последний и важный момент меня отстраняют от расследования?– спросил он. – Как говорится, списывают на берег.

На лице Карпова проскользнули нотки неловкости.

– Мне действительно некогда, – ушел он от ответа. – Пойдем, я провожу тебя. И помни о моей просьбе.

Кирилл поднялся.

– Еще один вопрос. Так, между прочим. Ради любопытства. Вам ведь удалось установить, что переправил сюда Рахнович? Что-то серьезное?

Карпов остановился, дружески длинными пальцами сжал его плечо.

– Да, Кирилл. Это на самом деле серьезно.

Ковалев, откинув водительское кресло, безмятежно спал в машине, запрокинув голову. Услышав звук открывающейся двери, открыл глаза, и блажено зевая, с хрустом потянулся. Подняв спинку, потер лицо руками и потряс головой как застоявшийся деревенский мерин, прогоняя остатки сна.

– Что-то быстренько обернулся ты. Не дал выспаться, как следует. Ну как там наш «губчека»²¹⁴? Много ли разоблачили контрреволюционеров, лиц занимающихся саботажем и посягающих на наш конституционный строй?

Кирилл без спроса открыл бардачок, вытянул из пачки сигарету, клацнул зажигалкой и сладко затянулся. Несколько минут молчал, с силой постукивая костяшками кулака по обивки крыши.

– Что случилось «Старый»? Ты мне своими «молотилками» всю мою «ласточку» попортишь. Не забывай, у меня зарплата «ментовская» и обслуживание ее в автосервисе мой бюджет не потянет. Кирилл! Послушай меня. Ты классный опер, и свой авторитет заработал, а не купил должность благодаря богатенькому папаше или шустрой мамаше. За это и уважают тебя. Твой удел «убои» раскрывать и душегубов на нары определять. На наш с тобой выделенный богом недолгий век с выпавшими на наши плечи преступлениями расхлебываться придется до самой пенсии. Если конечно, как постоянно причитает «Дед», доживем до нее. Да не забивай ты головушку «конторскими» заморочками. Не суйся в это болото без надобности. Пусть у них «котелки» болят.

Кирилл молчал. Затем встряхнулся, словно прогоняя мерзкое виденье.

– Да, ты прав, Толян. Пошло он все к черту. У тебя в отделе дел много? Может, поедем, оторвемся по полной?

– Ты совсем «Старый» заработался и отошел от мирских проблем? Я же с суточного дежурства сменился. Свою «скво»²¹⁵ я уже поставил в известность. Так, что я в твоем полном распоряжении.

– Вот и чудненько. Головину сейчас не до нас, у него селектор очередной на весь день. Ты кстати, до нашего «Недостижимого» дозвонился? Где этот блюститель порядка хоронится?

– Обижаешь, «Старый». Наш «Высокопарный», уже как час, столик в кафе, «У Верки» забронировал, оборону от местных «калдырей»²¹⁶ держит. Я ее предупредил, подсунет «паленый» коньяк, голову отвинчу. А чебуреки у нее знатные.

– Ну, тогда чего сидишь, лясы точишь. Поехали. Подсунул же бог напарничка. Как, кстати отдежурил?

Он, то лежал на диване, подсунув ладони под голову, смотря очередное бестолковое ток-шоу по телевизору, то бесцельно слонялся по пустой квартире, выходя на балкон покурить или глотнуть воды, прям из-под крана. Пару раз, не зная зачем, заглянул в холодильник. Сон совершенно не шел. Нина уехала к своей родной сестре в деревню. Повезла туда сына, решив оставить его там до конца летних каникул. Да и сама захотела отдохнуть пару деньков.

Затренькал валявшийся на полу телефон. Немного растеряно, с недоумение отметил на синем дисплее время, тыкнул на кнопку.

– Не спишь? – зазвучало в трубке. – Вижу, что не спишь. В окне на кухне свет горит. Выползай на улицу, пообщаемся.

Кирилл быстро влетел в джинсы, запрыгнул в кроссовки. Проверил, погасил ли свет в квартире, выскользнул из подъезда, в сумрачный двор. Невдалеке от детской площадке заприметил синюю «Мазду» и стоящего возле нее человека, направился к ним.

– Выходит не только меня мучает бессонница, – крепко пожимая руку, заметил он. – К чему такие сложности? Вызвали бы, сам подошел с утра.

– Не ёрничай, Кирилл Сергеевич. Вам это не идет. Садись, прокатимся.

– Может, лучше на улице пообщаемся, Евгений Борисович. Ведь у вас в машине курить нельзя.

После вчерашней встречи, Карпов не удосужился переодеться, только исчезла щетина.

– Нельзя. Но тебе сегодня позволю. Только стекло опусти пошире, – усаживаясь на водительское кожаное кресло, великодушно разрешил он.

Иномарка, плавно выехав со двора, и легко набирая скорость, двинулась в сторону выезда из города, уверенно входя в повороты нешироких улиц. Кирилл, молча, поймал себя на мысли, что уже несколько лет не бывал в этих краях. Не было надобности. Через час, петляя по закоулкам, заехали напрочь незнакомый ему частный сектор. На черных столбах полностью отсутствовало какое-либо освещение. Карпов заглушил автомобиль и несколько раз моргнул фарами. Откуда не возьмись, возникла размытая тень человека, коротко блеснул тонкий свет фонарика, освещая их лица.

– Это кто с вами товарищи подполковник? – пригнувшись к приспущенному окошку двери, спросил неизвестный, облаченный в камуфлированный костюм, удобный бронежилет, скрывающее лицо балаклаву и тяжелую «сферу», протягивая Карпову небольшую черную рацию.

– Это представитель областного УВД, сотрудник уголовного розыска. Он также участвует в операции. Что нового? Движения есть?

– Все пока в норме, товарищ подполковник. Эвакуацию местного населения с прилегающих домов провели. Объект заблокирован и взят под полное наблюдение. Внутри здания, по нашим сведеньям женщина и трое мужчин. Движений не зафиксировано. Спокойно, как на кладбище. До рассвета осталось меньше часа. Ожидаем приказа «первого» на штурм.

Карпов кивнул головой, и человек бесшумно растаял в темноте.

– Ну, вот Кирилл, у нас в запасе еще около часа ожидания. Полагаю у тебя ко мне великое множество вопросов, что очень заметно по твоему лицу. Сразу отвечу на один из них. Это я уговорил свое руководство разрешить тебе присутствовать при проведении операции. Хотинский поначалу противился, затем великодушно дал свое согласие. Ведь, как он заметил, ты имеешь к этому непосредственное отношение. Так сказать личный интерес.

Кирилл, непроизвольно потер правую грудь, негромко промолвил.

– Выходит, в данный момент подошли к кульминационному моменту, так сказать – точке невозврата.

– Полагаю, сегодня все решится. Дальше выжидать, довольно чревато. Может привести к непоправимым последствиям и огромным жертвам. С самого начала, после того как посчастливилось докопаться до истинных намерений «Окулиста», нам оставалось только определить место где он планирует нанести основной удар. Я прошу прощения, что держал до сих пор тебя в неведении, но вследствие проведенной ревизии на складе вооружения одной из воинской части в Чечне, обнаружилась недостача порядка ста восьмидесяти килограмм взрывчатых веществ, с десяток зажигательных трубок и электодетонаторов, а также бухты в пятьдесят метров детонирующего шнура. Рахновичу, не без помощи одного из военнослужащего удалось вывезти все это с территории части и в дальнейшем переправить груз в наш город.

– Пособника задержали? – спросил Кирилл.

Карпов покрутил головой.

– Я уже тебе говорил, эти люди не остановятся не перед чем. Я на сто процентов уверен, что загадочная смерть военнослужащего, начальника склада вооружений, на совести Рахновича. Он понимал, что малейшее подозрение выдаст его и выведет его на чистую воду. Он не мог рисковать, поэтому без раздумий пошел на этот шаг.

– Выходит вам известно место проведения теракта?

– Да. Хотя это было нелегко. Понимаешь, самый больший интерес у нас вызвала женщина, проживающая вместе с так называемым родственником Темирханова и позиционирующая себя как его жена. Так многие считают в округе, где они проживают. После появления этой парочки в наших краях, она устроилась на работу в детский сад поваром. Мы проверили ее по картотеке и установили, что это Мадина Сайдулаева, в прошлом Анастасия Воробьева. Уроженка города Каспийск. Находилась в розыске как без вести пропавшая. Впоследствии установлено, что в шестнадцать лет ушла из дома и примкнула к отряду Шамиля Басаева, когда тот вместе с Хаттабом вторгся в Дагестан. В это же время, приняла ислам. Из изученных агентурных данных следовало, что Сайдулаева, она же Воробьева, несколько раз переходила из рук в руки, становясь женой различных полевых командиров. Как тебе это?

Старков молчал, покусывая нижнюю губу. Констатация самого факта, что в городе проявились следы Ильясова – «Окулиста» и оставшегося в живых одного из братьев Барахоевых не предвещало ничего хорошего. Карпов и не ожидал комментариев от него.

– Интригующе, правда? Поедем дальше. Так вот. По моей настоятельной просьбе наши коллеги в Чечне еще раз встретились с Мансуром Хучиевым. Да, да. Не удивляйся. С тем самым, что отбывает наказание в Чернокозово. И с кем тебе, на пару с Константином Куницей посчастливилось пообщаться. Так вот, он вспомнил Мадину Сайдулаеву. Опознал по предъявленной фотографии. Она также находилась в банде Саламбека Дадашева и в последнее время сожительствовала,… как ты думаешь, с кем? Правильно думаешь. С Мусой Барахоевым. Тем самым Барахоевым, что был застрелен в прошлом году возле автобуса, следовавшего в Грозный, где по какому-то стечению обстоятельств засветился и ты, уважаемый Кирилл Сергеевич. Я еще раз повторюсь, но начинаю тебя бояться все сильнее. У тебя есть определенный талант, окружать себя проблемами. Ток вот. Сопоставив все, мы пришли к малоутешительному итогу. Ты можешь себе представить. В момент посещения высокопоставленных лиц и заморских промышленников произойдет взрыв в дошкольном учреждении. Резонанс будет огромный. Престиж государства будет окончательно подорван, несостоятельностью обезопасить своих граждан. Новый виток конфронтации и нападок на страну может привести к обострению ситуации не только на Кавказе, но и в центре России.

Кирилл вопросительно посмотрел на Карпова, тот утвердительно кивнул головой.

– Зачем это им нужно? – непонимающе спросил он, прикуривая сигарету.

Карпов нервно постукивал кончиками пальцев по мягкой коже рулевого колеса. Он уже несколько раз украдкой поглядывал на часы. Расцветало летом очень быстро. Блеклая белая полоса на востоке с каждой минутой становилась все шире. Еще минута и солнце вышло из-за горизонта, но все еще стеснительно прячась за черным бордюром облаков.

– Зачем это нужно? Очевидно «Окулист» решил довести свое дело до конца. Прошлогодняя неудача и срыв намеченных планов, только подхлестнула его. Возможно, его «забугорные» кураторы поставили пред ним более жесткие условия. Им все-таки удалось доставить взрывчатку, с помощью микроавтобуса, под видом продуктов питания, в детский садик, где трудоустроена Сайдулаева – Воробьева, и заложить внушительный заряд в подсобном помещении подвала. Там уже работают наши взрывотехники. Сама же Сайдулаева, несколько дней подряд, под присмотром Али Барахоева, посещала бизнес центр, где должна состояться большая итоговая пресс-конференция. Возможно, проигрывали самые различные варианты и изучали подступы. Понимаешь о чем я?

– Полагаете, они смогли заставить ее, отправив на убийство, снабдив поясом шахида?

– Мы не отбрасываем и такой разворот событий. Террористка-смертница в центре города, принявшая мученическую смерть во имя Аллаха, это обычная практика радикальных исламистов. Поэтому руководством принято решение провести операцию по их задержанию, а при оказании сопротивления уничтожить.

Рация, лежавшая на приборной панели, противно зашипела, раздался твердый, сдержанный звук.

– Всем внимание. Движение на объекте. Готовность две минуты.

Кирилл почувствовал, как напряглось тело Карпова. Его руки крепко вцепились в руль.

– Ну вот, – с хрипотцой в голосе вымолвил он. – Началось.

Тонкая пульсирующая, от притока крови, венка, на влажном виске, отсчитывала секунды.

Отдаленный резкий звук разбившегося стекла. Через мгновение хлопок и тут же следом глухой раскат взрыва.

Динамик рации прорезала резкая команда.

– Штурм, мать вашу! «Коробка» – вперед!

Карпов и Кириллом, не сговариваясь, выскочили из машин, прислуживаясь к грохоту металла, хлестким, коротким автоматным очередям и ожесточенной, затяжной дроби крупнокалиберного пулемета. Еще минута и… давящая тишина. Они, вытянув шей, в нерешительности смотрели, а, затем, не сговариваясь, быстрым шагом двинулись в направление поднимающегося из-за крыши домов столба густого черного дыма.

Слух резанул вскрик сирены пожарной машины, подъехавшей к раскуроченным воротам, снесенная «БТРом», единственная створка которых держалась на одной петле. Люди в рыжих, широких комбинезонах споро раскидывали рифленые шланги. Чуть поодаль приткнулась «скорая» поигрывая проблесковыми маячками. Завидев их, от автобуса, с плотно завешенными темными шторками окнами, отделилась фигура и к ним навстречу, спешно направился один из участников штурма спецназа ФСБ.

– Что там?– спросил Карпов.

Спецназовец мельком покосился на Кирилла.

– С их стороны трое «двухсотых». Все мужчины. Оказали яростное сопротивление. С нашей стороны – один «трехсотый». Шею зацепило, но не критично. Успели, шайтаны, гранату через окно швырнуть. Женщина тоже тяжело ранена, в живот. Сейчас обоих направляют в ближайшую больницу. В дом пока входить нельзя. В настоящее время его саперы обследуют на предмет возможных оставленных «сюрпризов».

Карпов выслушал, опустив голову, затем решительно обернулся в сторону Кирилла, холодно глядя на него в упор.

– Придется немного подождать. Взглянуть желание есть?

Кирилл задумчиво отрицательно покрутил головой.

– Нет, Евгений Борисович. Смотреть на это – нет охоты. Я, пожалуй, пойду. Не стану вам докучать. У вас, я полагаю, сейчас дел невпроворот.

Тот понимающе кивнул.

– Спецназ свою задачу выполнил. Я попрошу, чтоб тебя добросили в город.

Кирилл протянул руку.

– Нет. Не беспокойтесь. Я сам доберусь. Так будет лучше. Мне в настоящий момент необходимо побыть одному.

– Как хочешь, – пожимая ладонь, согласился Карпов. – Возможно, ты и прав.

Виляя между безмолвных домов, по изгибающимся улочкам Кирилл быстро шагал, совсем не соображая, в каком направлении он идет. Лишь бы подальше от того места, где только что произошла трагическая развязка, поставившая точку в истории существования банды «Окулиста», навсегда прекратившей кровавый и проклятый путь. В голове царила холодная пустота и полная душевная беспечность и апатия. Мысли разбегались, не давая подавить волнение и вернуть самообладание. В дымке возникали расплывчатые силуэты то Темирханова Джамала, то лицо застреленного, за развалинами гаража на окраине города, Рахновича. В сознании проявилась заброшенная кошара с вросшими в землю каменными строениями. Всплыл старый разрушенный мост, с торчащими из воды гладкими, черными бревнами, напоминающие надгробные плиты. Все это являлось в его сознании и тут же скоротечно испарялось. И вдруг, это все прекратилось. Перед глазами возникла отчетливая фигура… Нины. Тот самый образ. Спокойный и бессловесный. Как тогда, когда она под звуки торжественного марша оживленно шла за автобусом, провожая его в ту злополучную служебную командировку на Кавказ.

Кирилл остановился, с недоумением оглянулся по сторонам. На мгновение он растерялся, престал сознавать, где находится. Вместо просторных улиц, металлических высоких заборов и добротных частных жилых домов, его окружали заброшенные, густо заросшие колючим чертополохом и отмирающими фруктовыми деревьями, участки, возможно когда-то благодатного дачного поселка, со скособочившимися, похожими на скворечники, уродливыми башенками. Под отжившей свой век деревом, большей частью высохшей сливой, он усмотрел почерневшую доску, лежащей на двух врытых в землю трухлявых столбиках. Присел на нее, прислонив спину к прелым штакетинам заборчика. Не торопясь прикурил сигарету, постепенно приходя в себя.

Внезапно его внимание привлек шорох в молодой кленовой поросли. Совсем недалеко, в пару метрах. «Ежата резвятся, что ли? – пронеслось в голове, – Или ласка проказничает?». Но из кустов появилась испуганная мордочка с влажной, черной пуговкой носа и голубыми бусинками глаз. Кирилл с удивлением созерцал это диво дивное, неизвестно как здесь оказавшееся. Он медленно опустил ладонь и пошевелил пальцами. Чудо природы тихонько тявкнуло и, пятясь назад, с треском сучьев, моментально исчезло из вида. Поднявшись, Кирилл, не раздумывая, направился туда, где только что укрылось животное, уверенно разгребая дебри руками. Тут же, недалеко, нашлась раскисшая картонная коробка. Вокруг нее валялись мелкие белые косточки и перья неизвестной птицы, желтый изжеванный кожаный ремешок от женской туфли. Под коробкой обнаружился грязный лохматый клубочек, сжавшийся и трясущейся от страха. Вся его пепельного цвета густая шерсть на груди и шее была утыкана жесткими колючками.

– Как ты здесь оказался, малыш?

Взяв слегка повизгивающего, почти невесомого щенка, с проступавшими тонкими ребрышками, на руки, Кирилл осторожно выбрался обратно, сел на скамейку, держа найденыша на коленях, нежно поглаживая по голове и осторожно извлекая впившиеся острые шипы репейника.

– Потрепи немного, мой хороший. Скоро доберемся до дома и, там я тебя накормлю, чем ни будь вкусным.

Кирилл хорошо помнил, что в холодильнике оставалось молоко и пакет с творогом. Постепенно у щенка дрожь прекратилась, а еще через пять минут он, успокоившись, уже крепко спал, посасывая и совсем не больно покусывая острыми зубками его мизинец.

Кирилл извлек телефон, отыскал номер и нажал на кнопку вызова.

– Я слушаю тебя Кирилл.

Голос Умара как и прежде был спокоен и тверд.

– Утро доброе, Умар. Надеюсь, не сильно тебя потревожил. Но, думаю, тебе будет немаловажно знать. Это в какой-то мере нужно и тебе. Теперь о главном.

Он старался говорить как можно спокойней и возможно, поэтому между слов его были заметны короткие паузы.

– Сегодня утром, в ходе спецоперации, штурма в частном доме ликвидирован призрачный и неуловимый «Окулист». Под его руководством готовилась серия террористических актов в нашем городе. Вот такие новости.

В трубке телефона Кирилла стояла тишина.

– И еще. С ним также уничтожен известный тебе Али Барахоев.

Молчание продолжалось.

– Алло. Умар. Ты слышишь меня?

– Да. Я слышу тебя, – послышался тихий голос, – Спасибо, брат…

Связь в телефоне оборвалась, абонент отключился.