Подарок отца. Книга пятая. Леди золотой кувшинки

Ровена прекрасно понимала, что Питер храбрится перед ней. Удивляясь, как такой смелый в бою человек боялся встретиться с её родственниками и намеренно оттягивал этот момент. Видимо, Питер всё-таки чувствовал за собой вину.

– Ты мне так и не ответила.

– О чём ты, супруг мой?

– Ты действительно выбрала бы другого? – проговорил он перед самым уходом.

Ровена, улыбаясь, проговорила в ответ, в глазах её были смешинки:

– Кто знает! – но потом, увидев, как Питер начал хмуриться, добавила со счастливой улыбкой на лице: – Иди уже.

Она решительно подтолкнула к двери своего муженька, который явно не спешил покидать комнату и тянул время.

– Не задерживайся.

– Скоро спущусь… – ещё раз попыталась успокоить его Ровена и добавила: – Не могу же я предстать перед моей семьей в таком виде?

Для пущей убедительности она развела руками, показывая, что стоит в одной ночной сорочке, которая совершенно не скрывала её наготы. Это сразу возымело действие, и Питер отправился на встречу со своими новыми родственниками. Будь они не ладны, мысленно выругался он. Питер шёл по коридору, улыбаясь, неужели он выловил у замка Алансон прекрасную леди-кувшинку.

Ровена сама не знала почему, но создавшаяся ситуация начинала забавлять её. С одной стороны, она обрадовалась неожиданному появлению своих близких. Сознание того, что они её нашли, было приятно и в то же время придавало уверенности в силе, могуществе и влиянии своих предков. От осознания этого девушку переполняла гордость за свою семью. В тоже самое время будущее пугало и настораживало. С Питером у неё пока всё прекрасно складывалось, и родственники сейчас оказались здесь совсем некстати! Нервозность Питера тому свидетельство. Но сказанные последние слова супруга она восприняла со всей серьезностью и трепетом. Он хотел знать её мнение, вышла она за него замуж по любви или по принуждению. Конечно, она вышла по любви. Она влюбилась с первого взгляда и даже загадала на счастливую звезду, чтобы мужчина её девичьих грёз, её рыцарь, стал единственным её возлюбленным. И сейчас она искренне желала помочь Питеру, но перед леди Магдаленой, зная её твёрдый и неприступный характер, чувствовала себя совершенно бессильной.

Тут звезда не помощница.

Ровена тяжко вздохнула.

Возможно, только искренняя любовь может растопить сердце леди Магдалены. Ровена верила в это всем сердцем!

Анфред не заставила себя долго ждать, женщина уже давно и терпеливо околачивалась за дверью спальни и с большим нетерпением ожидала встречи с госпожой. Служанка уже знала о появлении в замке её хозяев, но не спешила им показываться на глаза, не переговорив прежде с Ровеной.

– Анфред, я вот думаю, что же предпринять? – заговорила с ней девушка. – Да, кстати, ты с ней уже виделась, говорила?

Ровена явно имела в виду бабушку. Но даже вслух пока боялась произносить имя леди Магдалены.

Та в ответ только развела руками и проговорила:

– Что ты, голубушка. Даже сэру Джону велела никак не проявлять в присутствии леди Магдалены ко мне никакого интереса. Даже смотреть в мою сторону. – Анфред вздохнула. – Я так боюсь.

Ровена с задумчивым выражением на лице смотрела на свою верную служанку. Затем села перед зеркалом, облокотившись на согнутую в локте руку, её пальчики нервно постукивали по губам. Анфред не сомневалась в способностях девушки и искренне надеялась, что та обязательно что-нибудь придумает. И Ровена не заставила себя долго ждать, нараспев пытаясь собрать воедино свои мысли начала говорить:

– Во-первых, всех надо убедить, что Питер, мой супруг, совсем не скуп. Не так ли?

– Конечно, так, – ответила Анфред и нервно вздохнула.

Она чувствовала себя настоящей предательницей и очень виноватой перед леди Магдаленой. Её мимолётное счастье с сэром Джоном подошло к концу. А ведь счастье было так близко.

– И для этого мне надобно предстать перед гостями во всем великолепии. Не так ли?

– Всё так. – соглашалась Анфред.

– Вот только не знаю, в каком платье мне стоит спуститься к столу. Пересмотрела всё и не могу решить, в каком именно?

– Детка, советую голубое, – Анфред улыбнулась, обрадовавшись, что отчаяние госпожи немного рассеялось. – Оно всегда приносило удачу. Когда ты его одевала, Питер был сам не свой.

– Анфред, но мне теперь надо угодить не Питеру. Понимаешь меня?

– Ровена, деточка, если все заметят, что Питер не в себе, когда ты рядом с ним, а он точно будет облизываться, как кот, отведавший сметаны, то и на остальные вещи посмотрят по-другому, – Анфред сделала паузу и добавила: – Неужели сердце твоих родных не дрогнет, увидев, как вы любите друг друга и подходите друг другу? Тебе надо не им угодить, а бороться за свою любовь.

– Анфред, ты, как всегда права! Что бы без тебя, родная, делала? Не представляю.

– Будет вам, госпожа. Скажете тоже, – но в душе женщины сразу потеплело от слов воспитанницы, и она добавила: – Безусловно! Против этого леди Магдалена точно не устоит. А как она будет удивлена! – предположила Анфред.

Она представила, каким будет удивлённым лицо леди Магдалены, когда та увидит свою внучку в новом свете. Ведь дома Ровена не вылезала из кожаных бридж и короткой туники. Леди Магдалене придётся удивляться ещё многому и постигнуть, какие перемены произошли с молодой госпожой, которая сейчас рылась в нарядах, как самая настоящая модница.

Знала бы бабушка, какой стала их Ровена…

– И что бы я без тебя делала, дорогуша!? – произнесла Ровена, оторвав голову на миг от сундука, и одарила служанку загадочной улыбкой.

Ровена решительно вознамерилась отстаивать свою любовь. Показать своим родственникам, как счастлива в браке.

В это время к ним в комнату как настоящий вихрь ворвался Джейми, а за ним появилась… Ровена застыла в изумлении и безмерной радости. Такая неожиданность. Она радостно воскликнула:

– Беатрис!

Она стремительно направилась на встречу к сестре. Ей с трудом верилось в происходящее. Сестра здесь!

Беатрис кинулась к Ровене и Анфред в объятия. Они втроём заплакали от счастья. Хорошо Джейми был вместе с ними. Мальчик для приличия покашлял, пытаясь таким образом напомнить о себе. Ровена отстранилась и проговорила:

– Сестрёнка, как ты выросла! Похорошела!

– Ровена, это ты у нас красавица, тебя просто не узнать. Вернее, вас можно поздравить, Ваша светлость! Какой восхитительно красивый наряд. Ты настоящая принцесса. В Па-де-Кале я подружилась с нашей новой подругой, юной королевой Изабеллой. Она рассказывала мне, но я не могла поверить, теперь вижу всё своими глазами.

– Как прекрасно, что ты тоже подружилась с нашей Изабо!

– Да. Она пригласила меня на праздничное торжество по случаю второй годовщины венчания их с королём Иоанном.

– Как прекрасно, но, думаю, всё зависит от бабушки.

Джейми снова покашлял. Он с гордостью смотрел на леди Ровену.

– Ах, да! Джейми, извини. Беатрис, позволь тебе представить моего верного друга Джейми.

– Джейми – это моя родная сестра Беатрис и тоже моя лучшая подруга.

Джейми с любопытством рассматривал Беатрис и поклонился ей в знак почтения, а Беатрис присела в реверансе в ответ, мило улыбнувшись при этом, и все дружно засмеялись.

Правила хорошего тона и этикета были соблюдены.

Ровена как всегда занималась воспитанием мальчика.

В это время и весьма кстати в их комнате появился мастер Склай. Он услышал задорный весёлый смех дружной компании ещё будучи в коридоре. И на этой ноте, радостный, впорхнул в комнату. Он только что вернулся в замок с рыбалки, вернее он искал идеи и вдохновение для новых платьев. И, услышав, что в замке появились достопочтенные гости, сразу же поспешил к Ровене, своей ученице. И, как настоящий мастер переодеваний, был уверен, что его помощь понадобится девочке всенепременно. Его воспитанница должна появиться перед знатными и важными гостями во всём великолепии и блеске.

Леди Ровена заслужила этого триумфа, и он тоже.

Ему хотелось, чтобы родственники по достоинству оценили его старания над образом леди Ровены Гилфорд и старания самой милой леди, самой замечательной его ученицы. Не менее способной ученицей, как и сама королева Изабелла.

Он гордился ими обеими.

Беатрис и Джейми с восхищением наблюдали, как мастер Склай в довершении наряда Ровены укладывал ей волосы, переплетая жемчужной нитью.

Беатрис тоже приодели в платье Ровены.

Мастер Склай, Анфред и Джейми любовались сёстрами.

Джейми радостно вздохнул, у него теперь две прекрасные леди.

Некоторое время спустя Ровена и Беатрис, наконец-то, спустились в зал во всём величии и блеске.

Но это того стоило!

Ровена была счастлива в окружении своей маленькой свиты под руку с сестрой. Как ей не хватало всё это время Беатрис. Хорошо, что с ней здесь всё время была верная Анфред и у неё появились новые друзья Джейми и мастер Склай. Её друзья шли рядом с ней. Правда, Анфред так и не решилась показаться на глаза леди Магдалене и хотела остаться наблюдать за ними из-за угла. Питер пошёл навстречу компании к ступеням, чтобы проводить к столу. Анфред, заметив, что шлейф платья Ровены вот-вот зацепится за уступ ступеньки, и ещё шаг – и ткань натянется, и может произойти конфуз, забыв о своих переживаниях, подхватила край шлейфа платья и с важным видом проследовала за юной госпожой. Ровена по очереди подошла к гостям: сэру Гюнтеру, сэру Освальду и в последнюю очередь к леди Магдалене, в приветствии целуя каждого в обе щёки.

С бабушкой, конечно, ей было боязно встречаться.

Каждого, поцеловав, направилась к своему месту, где её поджидал Питер, намеренно не замечая удивленных возгласов гостей. В такой одежде её никто из этих троих гостей не предполагал увидеть.

Ровена всегда предпочитала удобную одежду, и сейчас она была похожа на самую настоящую придворную даму.

Во всяком случае, ни в чём ей не уступала. И Анфред, чинно таскавшая за своей госпожой шлейф, выглядела вполне уместно. Присутствующие в зале сидели с открытыми от удивления ртами.

Ровена выглядела просто великолепно и величественно со своей свитой.

Питер, в то время пока Ровена здоровалась со своими близкими, проводил к столу леди Беатрис, а затем подошёл к Ровене, и совершенно бесцеремонно, как показалось леди Магдалене, взяв девушку под руку, проводил к столу, где усадил её рядом с собой, не выпуская руки Ровены. Пальцы их рук сплелись, что не ускользнуло от пытливого взгляда недавно прибывших родственников, которые смотрели на молодоженов во все глаза с пристальным интересом.

Питер только успел шепнуть своей супруге:

– Спасибо, любимая!

Он поднёс к губам пальчики Ровены, и нежно коснулся их.

Она вопросительно посмотрела в его глаза и, сообразив, что он имел в виду помпезный выход к столу в окружении свиты, как будто они так делали постоянно, мило улыбнулась.

Между молодоженами витал дух их любовного секретика, не укрывшийся от пытливых глаз гостей.

Леди Магдалена больше всех удивлялась своей внучке. Она готова была увидеть всякое, но, чтобы та одела платье? … Это была одна из первых причин, озаботивших бабушку Ровены и сбивавшая с толку. Она окинула внучку требовательным и критичным взглядом.

Во всём наблюдалась безупречность.

И тут её взгляд переместился на вещицу, которую беспрестанно теребила на своей груди Ровена. «О!» про себя отметила леди Магдалена. На груди внучки красовался великолепный голубой топаз в виде сердца. Он переливался ярким свечением каждый раз, когда руки Ровены касались его и нервно теребили.

Заготовленная леди Магдаленой тирада так и осталась при ней. Скорая на слово, сейчас сидела в безмолвии и с интересом наблюдала за внучкой, совершенно не узнавая её. Вот такие разительные перемены произошли с их девочкой за столь короткий промежуток времени.

Леди Магдалена молчала, и никто за столом не решался заговорить первым и нарушить молчание. В зале воцарилась тишина, грозившая вот-вот перерасти в гнетущую неловкую ситуацию. Сэр Гилфорд, решив заполнить паузу, возникшую с приходом Ровены, на правах хозяина задал вопрос, леди Магдалене, совершенно не подумав, но это первое, что пришло ему на ум:

– Леди Магдалена, а как вам удалось узнать, где Ровена?

Этот вопрос вертелся у него в голове всё время с момента, как Алансоны переступили порог замковых ворот и его дома.

Леди Магдалена пристально посмотрела на него.

Этот вопрос прозвучал весьма некстати и притом настолько, что всё возникшее, с приходом Ровены со своими сопровождающими, очарование было разрушено в один миг. Леди Магдалена уже была готова признать, что брак пошёл на пользу внучке. Её девочка сияла от счастья, как майская роза, но тут леди Магдалена вспомнила все переживания, выпавшие на их долю за время нелёгкого путешествия.

А особенно припомнила слова одной леди.

Леди Корделии, первой фрейлины королевы Изабеллы, которая присоединилась к ним в пешей прогулке ещё там в Кале в сопровождении королевы Изабеллы после аудиенции с королём Иоанном, перед отправкой в осаждённый неприятелем замок Мирабо.

Леди Корделия весьма любезно поведала в доверительной беседе, что была расстроена браком между Ровеной и Питером. И весьма опечалена расставанием со своим любимым сэром Питером. Сэр Питер, красавчик-сердцеед, как, оказалось, был её женихом. Они стали даже любовниками. На что ей сразу же заметила леди Магдалена, что это было с её стороны весьма неосмотрительно. Но ведь леди Корделия искренне верила и ожидала, что летом они вот-вот поженятся.

Но король и сэр Гилфорд решили её судьбу иначе. Они решили поженить сэра Питера с леди Ровеной, а её решили выдать замуж за брата сэра Гилфорда Роберта Гилфорда. Конечно, безусловно, леди Ровена и сэр Питер красивая пара, но будут ли они счастливы, если их вынудили пожениться? Эти слова такой любезной леди Корделии упали в душу леди Магдалены, как ростки пшеницы в благодатную почву, тем более она что-то подобное сама предполагала и сейчас пребывала в смятении, и это ей не нравилось. К тому же леди Корделия показалась ей вполне искренней, а её доводы были весьма убедительны. Тем более она была очень красивая знатная леди и притом первая фрейлины королевы Изабеллы. Более того, Питер вполне мог увлечься этой леди. Поэтому у леди Магдалены не было оснований сомневаться в искренности этой молодой женщины.

А, увидев сейчас внучку после долгой разлуки, спускающуюся по ступеням во всей красе, засомневалась, что Питер мог предпочесть леди Корделию их Ровене.

Любой мужчина, находящийся в здравом уме, преклонил бы сейчас колено и, не задумываясь, сделал предложение её девочке.

Леди Магдалена испытывала гордость за свою внучку.

Но было всё же что-то странное в этой всей истории, и нужно немного времени, чтобы разобраться. Особенно её тревожили предположения о сговоре сэра Гилфорда и короля Англии Иоанна Безземельного. И всё же она ответила сэру Гилфорду, правда с неохотой и весьма недовольным тоном:

– Мы уже отчаялись найти нашу девочку, по всем дорогам разослав гонцов. На всякий случай сыщики отправились на поиски в нескольких направлениях вверх и вниз по течению реки. И вот в лесу наша младшая внучка Беатрис, наш самый лучший следопыт, обнаружила кострище, прибежище похитителей. Но не оно навело её на след, что именно это то самое пепелище, которое мы ищем. Среди пней она обнаружила увядшую лилию.

Про букву «Р» леди Магдалена решила утаить и сказать Ровене при личной встрече, если Беатрис первой ещё не рассказала сестре о своих приключениях.

Сэр Гилфорд с интересом посмотрев на Беатрис, проговорил:

– Какой смышлёный следопыт.

– Да. – не без гордости проговорила леди Магдалена. – Это дало хоть и небольшую, но надежду о пребывании на этой стоянке женщины, и, возможно, нашей девочки Ровены. Более того, находка Беатрис нам показалась неким предзнаменованием, знаком. А сама Беатрис была уверена в принадлежности этой лилии сестре. Моё сердце подсказывало то же самое. Затем наше внимание привлёк очень интересный след подковы, который оставляла одна из лошадей. Следопыт предположил, что на лошади был тяжелый груз. Подковы утопали в землю более, чем у других лошадей. Следовательно, на ней было либо два седока, либо она была нагружена сильнее других лошадей. Нами было решено весь дальнейший путь следовать за этой лошадью. Этот след иногда терялся, путался. У нас были и другие варианты, но они после тщательных расследований не дали положительных результатов. Свидетели, встречавшиеся на пути, видевшие след этой подковы, посылали в разные стороны, и мы немного сбились со следа, но, в конце концов, он вывел нас к Ла-Маншу. И вот на пути в Кале встретились с королём. Он нас просветил, сначала насчёт следа, а потом поведал всё остальное и некоторые подробности пребывания Ровены в вашем замке, сэр Гилфорд. Встреча с ним лишь ускорила наши поиски, мы уже и так были на верном пути.

Леди Магдалена умолчала и об их таинственной находке у водопада. Не время и не к месту сейчас говорить об этом.

Ровена тихо хихикнула, припомнив связанные события с этой подковой, и, посмотрев на Питера, прошептала ему:

– По всей видимости, сэр Питер, ваши подковы во всех случаях хороши!

– Ровена, – он повернул к ней своё лицо и, пристально глядя в её глаза, крепко сжал её пальчики и шутливым тоном ответил ей одними губами, – моя госпожа, я очень долго не забуду тебе эту лилию, – картинно вздохнул и проговорил: – Как я мог проглядеть её между пней?

– Представить себе не могу, мой любезный супруг.

– Это всё ты, дорогая. Речная нимфа с первой нашей встречи свела меня с ума. Не мог ни о чём другом думать, как только о тебе, и о таких мелочах, подобных белой лилии, совершенно всё вылетело из головы. Это непростительно и на будущее мне хороший урок.

Ровену ничуть не испугали его угрозы. В его глазах она видела пламенную любовь и страсть, она ответила ему, послав воздушный поцелуй, и улыбнулась ослепительной улыбкой.

Леди Магдалена, наблюдая за их улыбочками, влюбленными взглядами и нежным шёпотком, всё больше хмурилась. Двое голубков ворковали, несмотря на неловкую ситуацию, постоянно возникавшую при разговоре, а этим двоим, по всей видимости, было мало дела до создавшейся тяготящей ситуации. А больше всего её беспокоила не только безвозвратная потеря своей любимой, ненаглядной внучки, леди Магдалену обижало то, как мало заботили Ровену пережитые ими всеми тревожные моменты и волнения за неё.

Она сама прекрасно видела, что её девочка влюблена.

А вот Питер Гилфорд оставался пока для неё загадкой!

Бабушка пребывала в замешательстве и не знала, что ей делать и как следует поступить: сердиться на то, что внучка довольна своим нахождением здесь и полностью наслаждается или радоваться вместе с молодой четой. Но всё же обида и предостережения леди Корделии взяли верх над милосердием, и чаша весов склонилась к требованию справедливости.

Несмотря на радость и беззаботное поведение молодожёнов, возмездие должно свершиться.

Леди Магдалена поражалась беззаботности своей внучки. Никогда не ожидала и не предполагала такого легкомыслия с её стороны. Всё время с момента похищения они так за неё волновались, места себе не находили, потратили столько сил на поиски внучки, а она сидела сейчас за этим столом и мило улыбалась, как ни в чём не бывало, своему похитителю.

Видимо, этот дьявол, так она в сердцах окрестила Питера, вскружил бедной девочке голову.

Она невольно залюбовалась своим новоявленным родственником. Питер действительно внушал ей тревогу. Уж больно интересный молодой мужчина.

В нём чувствовались отвага, мужество, сила, грация.

Его волевой подбородок…

По всей видимости, не одно девичье сердце разбил этот негодяй!

Она вспомнила горькие слёзы на лице бедной леди Корделии, которая плакалась ей, как разбил её сердце этот рыцарь.

Теперь леди Магдалена вполне могла поверить искренним слезам леди Корделии. Та рассказала ей давнюю историю, как она была невестой сэра Питера, и перед его отъездом в Палестину ей пришлось уступить его притязаниям, но в тот раз он не женился на ней, и если бы не его брат Роберт, то она вполне могла бы от такого позора наложить на себя руки. Но когда Питер вернулся из Палестины, она к тому времени овдовела, и он, не желая жениться на ней, сославшись, что на Востоке привык к свободным отношениям с женщинами, вынудил её сойтись с ним снова. И после нескольких лет совместной жизни у них должна была быть свадьба этим летом. Леди Магдалена тогда её слушала с особым вниманием и уже прониклась к этой молодой женщине сочувствием, теплом и доверием, пока рассказ не коснулся её внучки Ровены. Корделия, видимо, втянувшись в рассказ полу выдуманной истории, совсем забыла, что исповедовалась и жалилась на свою горькую судьбу бабушке той ненавистной ей соперницы, и немного пересолила свою горькую историю. Леди Магдалена после того, как Корделия отозвалась о её внучке как о расчетливой, распутной, безнравственной девице, дальше перестала слушать рассказ, ведь она прекрасно знала свою внучку. Но вот теперь, глядя на этого пресловутого сэра Питера лорда английского королевства, вполне могла допустить, что её внучка Ровена могла потерять голову из-за него так же, как и молодая вдовушка. Ей не хотелось верить в то, что рассказала тогда леди Корделия, но она одна единственная, кто отважился с ней на откровение.

С каждым мигом в душе леди Магдалены поднималось возмущение и неприятие её новоявленного родственничка. Но всё же она должна к нему присмотреться повнимательнее ради её внучки. Ей не хотелось верить, что такой внимательный, красивый, один его взгляд чего стоит, мог так некрасиво поступить с леди Корделией. Да и с Ровеной он тоже поступил не должным образом, и если бы не рассказ сэра Гилфорда, что это именно он виновник и инициатор похищения, то она сразу бы записала этого красавца Питера в отъявленные негодяи.

Да, к нему, пожалуй, стоит присмотреться…

Всё может быть, что Гилфорд покрывает проступок своего сына и берёт всю вину на себя.

Да, стоит присмотреться к ним обоим, рассуждала леди Магдалена.

Возможно Гилфорд уже не тот, которого она знала прежде…

Ровена с тревогой наблюдала, как менялась в лице бабушка, всё сильнее хмурясь. И чтобы хотя бы немного смягчить напряжённую обстановку, попросила музыкальный инструмент у проходившего мимо её кресла слуги. Затеяла это представление девушка неспроста, ей, конечно же, хотелось, чтобы первым спел Питер. Чтобы гости по достоинству оценили её избранника. Но, опасаясь, что бабушка будет против его пения, девушка решила сначала спеть сама. Закончив свою песню под бурные одобрения гостей, как бы невзначай передала инструмент Питеру и попросила спеть его балладу, которую он сочинил для неё.

Леди Магдалена, была застигнута врасплох, услышав его пение и искренность слов песни, немного смягчила свой гнев и неприязнь к молодому человеку. С большой неохотой признавая, что и голос его неплох, и сама баллада недурна. Будучи ценителем разных искусств и будь она не так сердита на семейство Гилфордов и в частности на самого певца, и, не кривя душой, вполне могла сказать, что баллада великолепна, а исполнение на высоте, но сейчас она могла лишь признать, что пение весьма неплохо. Но ради справедливости скрепя сердце всё же признавала, что такое мог написать только влюбленный человек или очень опасный сердцеед. К сожалению, переживания их семьи за благополучие Ровены всё ещё были свежи в душе женщины. Но её видимо никто не понимал, и от этого испытывала досаду и обиду. Твёрдая уверенность, в виновности Питера крепко держала в своих тисках сердце леди Магдалены, не давая ей права смягчиться.

Она ещё хозяйка замка Алансон и обязана настоять на своём.

Похититель должен понести наказание.

Ровена, не догадываясь о мыслях и переживаниях бабушки, уверенная, что сердце леди Магдалены после их пения оттаяло, встала из-за стола, чтобы отправиться в свою комнату. Питер тоже поднялся со своего места, намереваясь последовать за своей молодой супругой, но леди Магдалена окрикнула их уже быстро поднимающихся по ступенькам и тоном, не терпящим возражений, проговорила:

– Сэр Питер, надеюсь, вы найдете разумными мои слова… – леди Магдалена сделала паузу, и Питер вдруг почувствовал, как его сердце пропустило удар, а в голове пронеслось: «кажется, началось…», а леди Магдалена тем временем продолжала, внимательно наблюдая за реакцией Питера: – И так как мы не признаем действительным этот брак, ввиду того, что он был заключён под давлением на девушку, вы, молодой человек, немедленно переселитесь в другую комнату. И во избежание различных недоразумений у дверей комнаты Ровены будет стоять нам преданный охранник.

Молодожены после таких слов замерли как изваяние там, где стояли.

Питер обескураженным взглядом обвёл залу и остановил его на отце, ища его поддержки, или хотя бы какого-нибудь возражения.

Но тот словно воды в рот набрал.

По всей видимости, сэр Гилфорд предоставил право защищаться перед гостями сыну самому. Питер нервно сглотнул и, возмущенный, воскликнул:

– Леди Магдалена! – он едва сдерживался, чтобы не заговорить на повышенных тонах с леди, которая старше его и притом значительно. Но сдержался, своевременно вспомнив, что всё-таки виновен перед этой семьей. Он слегка откашлялся для пущей уверенности и твёрдым голосом произнёс: – Прошу заметить! Леди Ровена моя жена. Она дала супружеский обет перед алтарём, и брак наш был совершён.

Леди Магдалена была готова к его возмущению или возражению. Она ожидала услышать нечто подобное. Сопляк, подумала она, ещё не знает с кем вздумал тягаться, и как ни в чём не бывало, ответила:

– Это ничего для нас, Алансонов, не значит! Брак был заключен под давлением и без нашего на то согласия. И только на этих основаниях брак можно аннулировать и притом в два счета! – выпалила она. Леди ликовала и добавила в довершение: – Даже сам король не мог нам вразумительно и твёрдо ответить, по своей ли воле вышла замуж Ровена. И более того похищение всё-таки имело место быть!

Питер растерялся от такого натиска, не зная, что ответить. Леди была права на счёт похищения. Он в её глазах слыл как настоящий негодяй.

– Бабушка, – вмешалась Ровена, – это всё в прошлом. Мы с Питером любим друг друга. Более того, бабушка, король Иоанн жаловал Питеру титул лорда!

Леди Магдалена пропустила мимо ушей слова внучки.

Сказанные внучкой слова были совершенно не к месту и едва не вывели леди Магдалену из себя. Она вовремя сдержалась, чтобы не вспылить. Похоже, Ровена не ведает, что говорит. Она совершенно ей не помогала.

Леди Магдалена устало вздохнула, не так-то просто договориться с Гилфордами, вернуть им Ровену, особенно когда сама Ровена этого не желает.

И это было столь очевидно. Леди Магдалена совершенно не узнавала внучку.

Неужели дарованный королём титул лорда так ослепляет её девочку.

Хотя, что там говорить, все вокруг будто с ума по сходили. Со всех сторон только и было слышно: «Ваше сиятельство! Ваша светлость» девочка вполне могла потерять голову.

– Ровена, детка, ничего не бойся. Ты сейчас просто напугана, и тебе надобно хорошенько осмыслить твоё согласие на этот брак. Разлука на каких-то несколько дней с твоим якобы супругом не помешает тебе, детка, принять правильное решение, – она смягчила голос и разговаривала с ней как с малым дитя. – Сама хорошенько подумай, разве у тебя был выбор, не считая этих состязаний и прочего. Эти напыщенные твои новоявленные родственнички не оставили тебе его, и ты предпочла выйти замуж за Питера.

– Бабушка, уверяю тебя, у меня был выбор, – чуть не плача произнесла Ровена, пыталась достучаться до леди Магдалены и убедить её отказаться от такого жесткого решения.

– Дорогие мои, если вы намерены спорить со мной, то мы немедленно покидаем этот дом и отбываем на континент. И сразу же начнём добиваться скорейшего аннулирования брака, – заявила она категоричным тоном, нетерпящим возражения.

– Позвольте-ка! – воскликнул возмущённый сэр Гилфорд.

Он не стерпел и решился, наконец, вмешаться. Видя, как его мечта вот-вот рухнет, а он сидел смиренно слушал и ничего не предпринимал.

Все взгляды присутствующих устремились в его сторону, и он продолжил:

– Вы забываете, дорогие мои гости, что наши молодожены две недели не покидали своих покоев… и уже две недели вместе делили ложе!

Вокруг во царила тишина.

Он обвёл взглядом изумлённых новоявленных родственников.

Слова Гилфорда прозвучали для них как гром среди ясного неба, настоящим откровением. И они только сейчас, наконец-то, начинали осознавать, что их девочка действительно вышла замуж.

Смогут ли они с этим смириться?

Сэр Гилфорд, заметив, что полностью завладел вниманием гостей, продолжил:

– И, возможно, уже зародился будущий наследник Гилфордов. И я так думаю… негоже – ему быть без матери!

Он говорил так будто бы дело с ребёнком уже решенное.

Леди Магдалена метнула в его сторону гневный взгляд.

Да, сэру Гилфорду не стоило говорить всего того, что он сейчас наговорил.

Она явно испытала настоящее потрясение и, пожалуй, даже больше всех сидевших за этим столом. Мало того, до неё только сейчас дошло, что Питер и Ровена на самом деле женаты, и её девочка уже не та, что была дома в их замке.

Она уже стала взрослой женщиной.

И, как ни прискорбно, но с этим им всем придётся смириться. Всю дорогу она гнала эту мысль, но сэр Гилфорд высказался как нельзя откровенно.

И это откровение было для неё настоящим потрясением.

Её маленькая Ровена, которую она всё время лелеяла, теперь замужняя женщина. Смогут ли они когда-нибудь смириться с этой новостью? А сэр Гилфорд приготовил новый удар, что, возможно, Ровена уже ждёт ребёнка, но и это не самое ужасное, с этой мыслью, как и с браком, она как-нибудь бы смирилась, но те последние слова, что ребёнок останется у Гилфордов, возмутили леди Магдалену до глубины души.

– Если будет ребёнок, мы его прекрасно воспитаем, и он будет наследником Алансонов и Ербе!

Сэр Гилфорд не собирался уступать, не для того он столько приложил усилий, столько волнений и тревог пережил, чтобы вот так просто взять и отдать долгожданного наследника.

– Похоже, леди, вы забываете, что на наследника мы имеем больше прав. К тому же, это моя затея, а не ваша.

– Уму непостижимо! Такая неслыханная наглость! Преступление приписывать себе в заслуги!

Леди Магдалена непроизвольно положила руку на кинжал.

– И, тем не менее! – в сердцах проговорил сэр Гилфорд.

– Нет, похоже, сэр Гилфорд, это вы забыли, чем мне обязаны?!

Леди Магдалена решила прибегнуть к своим старым заслугам и освежить их в памяти Гилфорда. Не убеди она в те старые давние времена Гилфорда выступить со своим войском в поддержку Анри Анжуйского, законного наследника английского престола, где бы он сейчас был? Да и его защитник нынешний король Иоанн Безземельный потомок Плантагенетов и сын Анри… Где бы они оба сейчас были?!