Холодный пот прошиб Чезаре, воспоминания четырёхлетней давности всплыли в мозгу, будто резня на дороге произошла вчера. Но руки действовали сами по себе: первая стрела вылетела к цели ещё до того, как подросток понял, что не сможет отойти в сторону, позволяя оборотням безнаказанно убить людей в доме призрения. И плевать, что стальные наконечники не могут убить нечисть, и плевать, что глас рассудка утверждает: «Это бессмысленно!» Удар стрелы заставил волка, бежавшего впереди, споткнуться и сбиться с шага. Однако через миг он как ни в чём не бывало продолжил движение к цели.
Ненависть затмила взгляд красноватой пеленой. В сознании наложились друг на друга две картинки, похожие только количеством оборотней – четыре. Чезаре словно опять видел, как к пыльному торговому тракту приближаются жаждущие острых ощущений верволки и как люди, не защищённые доспехами и благословлённым оружием, умирают один за другим. В сегодняшнем дне трупов пока не было (хотя кто знает, что скрывается на той улице, откуда вывернули волки), но звери точно так же целеустремлённо двигались к своим жертвам.
Выстрелы следовали один за другим, с минимальным интервалом, как на стрельбище, когда Чезаре учился стрелять на скорость. Упражнение ему тогда никак не давалось – то стрела застревала в колчане, то падала из уставших пальцев, то тетиву натягивал слабовато, то прицел сбивался. Сейчас всё получалось, но это нисколько не помогало. Сталь не причиняла зверям почти никакого вреда, волки лишь на мгновения задерживались, порыкивая от боли, да пару раз им пришлось остановиться, чтобы смахнуть мешающие бежать древки вонзившихся стрел.
Время растянулось в бесконечность. Медленно и неотвратимо приближалась смерть, скаля волчьи зубы, роняя слюну из пасти. Чезаре не знал, сколько раз он уже выстрелил, не представлял, сколько осталось стрел, не успевал задуматься, что будет, когда они закончатся. Конечно, существовала безумная надежда, что подоспеет подмога, кто-то из городского гарнизона. «Надо просто продержаться. Ещё немного. У меня получится». И в этот момент парнишка, в очередной раз потянувшись за стрелой, ничего не нащупал. Обернулся через плечо, не веря, что это конец. Колчан действительно был пуст. А никакого подкрепления не предвиделось. Чезаре замер на месте, осознав, что бежать слишком поздно, а пользы он так и не принёс – защитников у больницы больше не было.
Он не перевёл взгляда на оборотней, которые, видя, что дождь стрел иссяк, прибавили ходу. Боялся, что подкрадывающаяся паника завладеет всем его существом. Удар вышиб воздух из лёгких, над лицом наклонилась обжигающая горячим дыханием волчья морда. Глаза хищника были на редкость умными, с жёстким прищуром вокруг зеленоватых радужек. Когти не вонзились в тело человека, лишь самую малость скользнули по коже плеч.
Из-за спины волка донеслось грозное рычание, видимо, принадлежащее кому-то из остальных оборотней.
Зверь нехотя убрал лапы и отступил, позволяя подростку подняться. В нескольких метрах завершал трансформацию верволк. Через секунду там стоял пожилой седой мужчина, с интересом разглядывающий лучника, а ещё двое оборотней, оставшиеся в волчьей шкуре, замерли по бокам от него. Чезаре в бессильной ярости смотрел на предводителя отряда нечисти, страх куда-то исчез. Наверное, потому что бояться было уже без толку.
-Вперёд, я вас догоню, – единственный оборотень в человеческом облике повелительным жестом отослал волков в сторону изначальной цели, к монастырской больнице. И перевёл взгляд на Чезаре, в глазах мелькнула хитринка. Он словно ожидал, как среагирует незадачливый защитник.
Подросток поворачивал голову от одного зверя к другому, сжимая кулаки. Хищники один за другим потрусили прочь. Чезаре на миг зажмурился, а когда приподнял веки вновь, то на лице отразились ненависть и отчаянная самоубийственная решимость. Ладонь легла на единственное оставшееся оружие – кинжал.
-А смысл? – с ухмылкой спросил главарь волков, не двигаясь с места. – Сталь для меня – всего лишь мелкая неприятность, а вот для тебя этот поступок будет последним.
Чезаре до боли в пальцах стиснул ребристую рукоять. Пожилой мужчина не двигался, оставаясь внешне бесстрастным, только глаза смеялись, являясь как бы отражением в кривом зеркале – радужки у него с юношей были почти одинакового цвета, только у хищника слегка светлее и зеленее, а вот выражение являло полную противоположность. Ярость и страх против насмешки и безразличия к судьбе врага. Стрелок и оборотень мерились взглядами долго.
-Почему ты оставляешь мне жизнь? – голос плохо слушался Чезаре. Он отлично знал и по рассказам, что верволки никогда не щадили воинов, оказывавших им сопротивление.
Противник усмехнулся:
-Я с детьми не воюю.
Кровь бросилась в лицо Чезаре, на щеках проступил румянец. Первым порывом было даже не метнуть кинжал, а броситься на веселящегося оборотня с голыми руками, чтобы ударить по самодовольной морде, добраться до горла или насмешливых глаз. Но мальчишка остался на месте.
-Как же я вас, сволочей, ненавижу, – отрывисто и тихо произнёс он. Глупо бить по врагу оскорблениями, если это твоё единственное оружие, но подросток не смог удержаться.
В глазах оборотня мелькнуло что-то, похожее на уважение и интерес, и он проговорил:
-Надеюсь, мы ещё встретимся. Когда ты немного подрастёшь… волчонок. – И, не оглядываясь, направился вслед за своими соратниками.
Чезаре очень хотел бросить нож в широкую незащищённую спину, но отдавал себе отчёт, что этим подпишет свой смертный приговор. Да и… подло в конце концов. «Ты думаешь о благородстве, когда они идут убивать больных и раненых людей?! Прекрати, против нечисти все средства хороши!» Но рука всё равно не поднялась. Мальчишка так и не решил, почему: из страха за свою шкуру или потому что не в его правилах было бить исподтишка.
-Они действительно убили пациентов? – Влад наверное впервые готов был встать на позицию Чезаре в вопросе отношения к оборотням.
–Нет, больных не тронули. Вырезали всех монахов, которые за ними ухаживали. Точно так же, как и всё население монастыря. В Таранте не осталось ни одного человека, облечённого священническим саном или принявшего постриг. Никого.
Мальчишка, уперевшись взглядом в землю, ломал в пальцах сухую веточку. Видно было, что рассказ всколыхнул давние воспоминания, которые лучше было вовсе никогда не ворошить.
–Почему именно монахов? – сразу уцепился Влад за подробность. – И не говори, что не знаешь.
–Знаю, – кивнул Чезаре. – Несколькими неделями ранее был осуждён и казнён колдун, который помогал оборотням. Стая пришла мстить. Они прошли в город в человеческой ипостаси. Никто не заподозрил, они были крайне осторожны. Прибывали по одному, по двое, чтобы не привлекать внимание. Серебром на воротах не проверяли, а людей, способных на взгляд отличить оборотня, мало. Это всё потом выяснили, когда затеяли расследование.
–Вот видишь, – торжествующе воскликнул Влад. – Волки не первые начали. Опять инквизиторы сначала сжигают невинных, а потом жалуются на мерзких нелюдей!
Парень замолк, видя, что лицо Чезаре застыло.
–Не все священники – инквизиторы. Что сделали послушники, выносившие горшки за дизентерийными больными? А в чём вина стражников, которые, выполняя свой долг, встали на защиту мирных горожан? И почему те, кто остался жив, должны полжизни просыпаться среди ночи от кошмаров?
На поляне воцарилось молчание. Влад пытался осмыслить всё, что ему поведал Чезаре, и выработать какую-то свою точку зрения. «Ведь действительно, обе стороны хороши. И те, и другие в приступах жестокости изничтожают друг друга, а после переваливают вину на противника. Я оказался по эту сторону баррикад фактически волей случая. Хотя с другой стороны… Если бы после начала Эксперимента меня выбросило, скажем, на улицах Рима или ещё где-нибудь неподалёку от людных мест, то скорее всего все впечатления от нового мира ограничились бы стенами камеры и лицами инквизиторских палачей. Так что изначально другая позиция у меня возникнуть не могла. Да и не нравятся мне всякие карательные организации, чёрт возьми! Просто не нравятся!» Он покачал головой в задумчивости.
–Нет, Чезаре, ты меня не убедил. Точнее, ты, конечно, великолепно развенчал мою убеждённость в том, что волки – невинные жертвы преследований. То есть у меня и так были подозрения на этот счёт, да всё никак не было времени их проверить. Но не обессудь, идеология инквизиторов мне не близка. И я не соглашусь, что они правы.
Лучник взглянул исподлобья:
–Что ты намерен делать теперь? Ведь к оборотням ты не вернёшься после того, что я рассказал. – Последняя фраза звучала полувопросительно.
–Не знаю, – нахмурился Влад. – Правда, не знаю.
–Пойдём со мной. Поговоришь с отцом. Он лучше меня объяснит.
–Ага, конечно, – скептически усмехнулся парень. – На дыбе, наверное, все идеи воспринимаются быстрее и лучше.
Чезаре ответил:
–Кардиналу от тебя что-то нужно. Я так и не смог догадаться, что именно, но в пыточную тебя определённо сразу не потащат.
–Сразу, может, и нет. А потом? Чезаре, раскрой ты глаза! Я враг, сражающийся в рядах оборотней, убивший не одного и не двух ополченцев, пробравшийся в Ватикан, организовавший побег опасной ведьмы, да плюс к тому ещё и неверующий. Какого отношения я могу ожидать со стороны главы инквизиции, по-твоему?
Мальчишка внезапно улыбнулся:
–Помню, что в первую нашу встречу ты тоже пытался утверждать, что оборотни меня не тронут. Смешно… – И столь же быстро помрачнел. – Тебе, скорее всего, будет всё равно… меня обвинили в пособничестве еретикам и оставили единственный шанс оправдаться. Этот шанс – ты, Влад. Твоё сотрудничество.
–Ну, знаешь ли… – возмущённо начал собеседник (рука болела всё сильнее, а в висках шумело в такт пульсу, поэтому хотелось поскорее завершить разговор, тем более, что он уже пошёл на второй круг), – во-первых, это уже попахивает шантажом, а во-вторых, с чего ты взял, что твоя судьба меня волнует настолько, чтобы совать голову в пасть льву, лишь бы тебя оправдали?
–Ты, если помнишь, мне несколько обязан, – тихо напомнил Чезаре, автоматическим бессмысленным жестом поглаживая тетиву. – Если б не я, то твоя ведьма до сих пор в подземелье сидела. Да и ты в соседней камере, вместе с магом.
–Ха, а кто тебя не прикончил, когда ты своими поступками это не один раз заслужил?
Внутренне Влад пожалел, что встрял в ненужный спор о том, кто для кого большую услугу оказал. «Как дети, честное слово!»
–Слушай, Чезаре, – устало проговорил он. – Ситуация у нас с тобой патовая. В том смысле, что никто другого не переубедит никакими способами. В целом получается, что решение за тобой. Ты вон с луком, весь такой грозный, а я раненый и вымотанный. Хочешь, так конвоируй меня к своему папеньке в лагерь. Не хочешь, значит, полюбовно разойдёмся в стороны.
И Влад выжидательно посмотрел в глаза парнишки.
Сейчас, когда надо было срочно решать, Чезаре вдруг осознал, что не в силах взять на себя ответственность за судьбу другого человека. Не помогала даже мысль, что сидящий напротив него – солдат вражеской армии и еретик. Вспомнилось жёсткое выражение лица кардинала, когда он отправлял сына в битву с напутствием во что бы то ни стало захватить ценного пленника и «перетащить» его на свою сторону.
«Зачем? – в очередной раз задал себе не дающий покоя вопрос мальчишка. – Отец не сказал мне правду, когда разливал елей по поводу спасения души заблудшего грешника. А значит, мог солгать и в чём угодно. Одному Богу известно, что на самом деле ждёт попавшего к нему пленного. Почему-то кажется, что ничего хорошего… Господи, как же всё сложно…»
Да, интриги и недомолвки были не были его стихией.
«Но какое мне дело? Даже если его и впрямь в тюрьму бросят. Сам виноват».
Чезаре искоса взглянул на Влада. Противник был бледен лицом, устал и нахмурен. Правая рука бессильно висела, даже из-под жгута потихоньку продолжала сочиться кровь.
«Только не говори, что тебе его жалко!» – воспротивился сварливый внутренний голосок. Мальчишка вздохнул. «Нет, не жалко, – ответил сам себе. – Вот только, если его действительно в пыточную отправят, то получится, что всё, только что мной рассказанное, – уловка и ложь. Окажется, что я красивыми словесами заманил человека на смерть. И пусть не невиновного, но тем не менее…»
-Если меня приговорили свои же за то, в чём я виноват лишь косвенно… – Чезаре сделал паузу, собираясь с мыслями, – то я всё сильнее склоняюсь к тому, что и ты вряд ли можешь рассчитывать на лояльное отношение.
–Уж надо думать! – голос Влада звучал крайне утомлённо. – В вашем мире Женевской конвенции ещё не было.
–Что?
–Не обращай внимания. Это я так, о своём.
Лучник рывком поднялся на ноги, словно спеша и боясь передумать. Окинул взглядом лес, сощурился на повернувшее к закату солнце и сказал:
–Не могу я ручаться за то, что тебе не причинят вреда, поэтому не буду больше уговаривать. Жаль, что не удалось раскрыть тебе глаза на истинную сущность нечисти, но я хотя бы попытался. Последний совет, от которого ты, конечно, тоже вполне можешь отмахнуться. Присмотрись получше к Конраду. У него на шее должен быть амулет – волчья морда на фоне полной луны. Этот символ последователей древнего языческого культа, поклоняющихся то ли оборотням, то ли какому-то богу, создавшему оборотней. Подробностей сейчас никто уже не помнит, но точно известно, что они приносили человеческие жертвы. Считалось, что адептов этой веры истребили, но как видно не всех. Ты – единственный человек, который живёт рядом со стаей. Будь осторожен.
Влад, опешивший от таких откровений, на миг даже забыл о собственном неважном самочувствии:
–Не видел я у Конрада никакого амулета!
–Конечно, он им не размахивает перед каждым встречным, – согласился Чезаре. – Скорее всего, под одеждой прячет.
–А ты тогда откуда знаешь? – удивился парень.
Стрелок вздохнул, нахмурился, будто вспоминая о чём-то неприятном или болезненном, но всё же решил объяснить:
–Когда маг допрашивал меня… там, в подземелье… он же копался в моей памяти. Тогда Конрад спешил и не закрывался, поэтому я тоже поймал парочку его мыслей. Одним из образов был медальон со звериной мордой.
Чезаре вновь настороженно огляделся, прислушался к лесным шорохам и, так и не дождавшись ответа Влада, сказал:
–Я пойду. Надеюсь, что ты всё-таки передумаешь, когда ещё не будет слишком поздно.
Мальчишка скрылся за густым подлеском, ловко петляя среди кустарника и перескакивая через поваленные стволы. Влад, провожая его взглядом, недоумевал по двум причинам. Во-первых, как это все местные, с которыми ему доводилось встречаться, умудряются столь легко ходить через чащобу? Во-вторых, с чего бы ему настолько повезло не угодить в плен? «Невероятно! Я уверен был, что мальчишка захочет отомстить за всё, что ему самому пришлось пережить. Ну да ладно, лучше, что я ошибся. Теперь надо определиться, куда идти дальше». А вопрос был хороший. Влад смутно помнил, что пришёл приблизительно с востока, если ориентироваться по солнцу. Но петлял по пути изрядно, да и какой смысл возвращаться к месту сражения. «Значит, в который раз лазить наугад среди осточертевших дубов!» Но иного выхода не было, и парень усилием воли заставил себя подняться со ставшего уже родным брёвнышка.
Шагая в спускающихся сумерках, Чезаре обречённо размышлял о том, как будет отбрёхиваться на этот раз. «Ведь он у меня в руках был, а я его отпустил. Поступок благородный, но неумный. Ладно, будем рассчитывать, что мои умозаключения верны и что отец так и так не собирался меня под трибунал отдавать, а просто пугал, чтоб я воевал с большим стимулом».
Часть 4
Они посмотрят с вышки,
Они составят план.
И люди, словно фишки,
Уйдут в густой туман.
«Ария»
Глава 4.1
По экрану бежали строки цифр, букв и непонятных символов, какие-то формулы, графики, цветные диаграммы стремительно сменяли друг друга. Уставившийся в монитор человек на удивление успевал всё это просматривать и даже время от времени делать пометки в толстом растрёпанном блокноте. Он сидел так в течение нескольких часов, не обращая внимания на затекшую спину. Доктор хотел успеть закончить анализ данных до того, как Генерал позовёт его для отчёта. А Генерал мог потребовать информацию в любую минуту.
Телефон внутренней связи разразился истеричным писком, и Доктор непроизвольно вздрогнул.
–Зараза, надо всё же изменить сигнал, а то заикой стану. Слушаю! – крикнул он в трубку, одновременно тыкая в кнопку на клавиатуре, чтобы остановить поток символов на экране.
Когда в ответ раздался недовольно-нетерпеливый голос начальника, то Доктор ещё сильнее нахмурился. Взглядом он продолжал ощупывать замершую на мониторе кривую, похожую на кардиограмму.
–Дайте мне полчаса. Прямо сейчас? Но, Генерал, чтобы предоставить полную картину, мне необходимо провести углубленное сканирование. Я не вполне уверен в некоторых результатах. Хорошо, я иду.
Закончив разговор, Доктор увеличил график и уставился на одному ему видный зигзаг, как будто вся мудрость тысячелетий заключалась в этой кривой линии.
–Как интересно. Впервые такое вижу…
Опомнился он только через пять минут, когда телефон заверещал с новой силой.
–Ох, чёрт!
Доктор подхватил стопку распечаток и пулей вылетел из кабинета.
-Итак, – Доктор откашлялся, убрал за ухо каштановую прядь, лезущую в глаза, и хорошо поставленным голосом прирождённого лектора начал, – я проанализировал основные данные, и хочу отметить в первую очередь положительные моменты. Первый, и самый главный из них, – посланник до сих пор жив и находится в здравом рассудке.
Всё это молодой человек излагал, обращаясь к широкой спине в чёрной форме. Генерал, сцепив руки за спиной, смотрел на пейзаж за окном. С высоты третьего этажа были видны предгорья, заросшие невысокими чахлыми соснами. Вечерело, и древесные стволы казались неестественно алыми. А с востока наползала сизая туча.
Военный обернулся, потому что Доктор замолчал.
–Жив, здоров, это прекрасно, – голос Генерала был хриплым и раздражённым. – Он добрался до цели?
Учёный опустил взгляд в свои бумаги, покопался в мятых листках, отыскивая нужную диаграмму. Потом шагнул к столу, пристроил на нём всю стопку и указал на маловразумительные цветные чёрточки:
–Смотрите сами. Активность полей крайне низка, а это значит, что к Порталу он не приближался.
–Что вы тут мне подсовываете свои писульки? – громыхнул Генерал. – Я хочу знать, почему после прошедшей недели посланник ещё не в Городе? Его же выбросили не так уж далеко от места назначения.
Доктор с обиженным видом убрал распечатки, кинув на начальника такой взгляд, словно тот оскорбил его единственного и любимого ребёнка, и сварливо заявил:
–А вы, конечно, хотели, чтобы человек с ретроградной амнезией, очутившийся посреди незнакомого леса, сразу бодрым марш-броском добежал до цели, ни разу не сбившись с дороги? Генерал, это невозможно. Минимум день, это в наилучшем случае, уйдёт на адаптацию. Потом посланнику необходимо откуда-то получить информацию о Городе. Конечно, приблизительную схему мы ему в мозги запихнули, но это не гарантия. Самостоятельная активация должна была начаться только два дня назад. Я не упоминаю о том, что Владислав мог столкнуться с разного рода препятствиями, как то – сопротивлением местных жителей, травмами и болезнями, неблагоприятными погодными и природными условиями и сотней других непредвиденных обстоятельств. Всё-таки это чужой мир. И наконец, возможен, банальный сбой в психоматрице. – Молодой человек не рискнул уточнять, что сбой на самом деле уже был. После того случая показания приборов более менее вошли в норму, и учёный надеялся, что через некоторое время матрица заработает как планировалось изначально.
Генерал уселся в глубокое кресло с чёрной кожаной обивкой, кивнул Доктору на второе такое же и вкрадчиво произнёс:
–Вы же говорили, что технология идеальна. Что ошибок быть не должно.
Молодой человек помотал головой:
–Мы не имели возможности нормально провести испытания. Матрица – экспериментальное устройство. Человеческая психика вообще с трудом поддаётся прогнозируемому влиянию. Я могу просчитать лишь самый вероятный вариант развития событий, а уж как в действительности поступит конкретный человек – только Богу ведомо, если он существует. Тут играет роль и склад характера, и моральные ценности, и остатки памяти, и жизненный опыт. Да просто случайный каприз, в конце концов! Вот вы, Генерал, всегда ли поступаете логично и обдуманно?
Доктор оседлал любимого конька. Судя по вдохновенному огоньку в глазах, он мог рассуждать о плюсах, минусах и интересных особенностях своего изобретения в течение многих часов.
–Кроме того, мы задали изначальную вводную, но лишены возможности непосредственно влиять на поступки посланника. А тут ещё помехи, связанные с пространственно-временным барьером. Чудо, что мы вообще можем получать хоть какое-то данные без непосредственного открытия портала.
Пальцы Генерала выстукивали по столешнице отрывистую дробь. В пепельнице дымила забытая сигара, наполняя кабинет запахом крепкого дорогого табака. Прищур Генерала не предвещал ничего доброго и радостного. Пока он терпеливо (по крайней мере внешне) выслушивал научную лекцию собеседника, но гроза готова была разразиться каждую минуту. Однако, к удивлению Доктора, начальник так и не перебил. Только когда учёный перешёл к изложению специфических технических подробностей работы психоматрицы, Генерал остановил его вежливым жестом руки.
–Я вас понял, Доктор. Но в данный момент меня интересуют не ваши научные выкладки, которые, конечно, весьма занимательны, а конкретные результаты. Вы можете сейчас определить местонахождение объекта и… ммм… направление его движения, так сказать?
Молодой человек со вздохом признался:
–Нет, прямо сейчас не могу. Для этого требуется пробой мини-портала и подробное считывание матрицы. Но сразу предупреждаю, что это небезопасно.
–Почему?
–Во-первых, – принялся загибать пальцы Доктор, – возможна неадекватная психическая реакция со стороны посланника. Во-вторых, портал могут засечь, что поставит под угрозу всю операцию. В-третьих, если в матрице случился сбой, то глубокое считывание может усугубить ситуацию, после чего не факт, что Владислав вообще пойдёт к Городу хоть когда-нибудь.
–Как у вас всё… сложно, Доктор! – возмутился Генерал. – То нельзя, это нельзя! Что ж нам теперь сидеть, сложив лапки, и смиренно ожидать? А если программа действительно пошла наперекосяк, и мы зря теряем время?! Открывайте портал и считывайте!
–Но…
–Это приказ, – жёстко закончил начальник.
–Слушаюсь, – Доктор вскинул ладонь к голове, шутливо отдавая честь. – Но считаю своим долгом в последний раз предупредить о последствиях. Наш подопытный может просто напросто… эээ… выйти из строя. – Молодой человек усмехнулся.
–Сколько вам потребуется времени?
–Часа три-четыре.
–Хорошо, – кивнул Генерал, выхватывая из пепельницы почти дотлевший окурок и делая пару затяжек. – Жду доклада к полуночи.
Доктор вскочил из кресла и щёлкнул каблуками.
–Да хватит уже паясничать! – офицер стукнул кулаком по столу.
–Простите, Генерал, не сдержался, – глаза учёного смеялись.
Военный устало глянул в окно, на заходящее солнце.
–Вон с глаз моих.
Видя, что дальше изводить Генерала приколами будет опасно, Доктор подхватил свои бумажки и исчез из кабинета, как будто его здесь и не было.
Для столь небольшого помещения здесь находилось чересчур много аппаратуры. Пульты с кучей экранчиков, рычажков, кнопочек, рубильничков, десятками горящих или мигающих лампочек занимали всё свободное место на стенах и столах. В центре располагалась невысокая хромированная арка, чуть ниже среднего человеческого роста. Рядом светился умиротворяющим синеватым цветом большой монитор.
Доктор, нахмурившись, набирал на клавиатуре сложные буквенно-цифровые комбинации, время от времени заглядывая в блокнот. Когда самый большой экран полностью заполнили символы, молодой человек остановился. Под аркой появилось бледно-серебристое сияние, помаргивающее, как неисправная лампа дневного света. Доктор почесал в затылке, взъерошив и без того лохматые каштановые волосы, и вновь сверил записи со строчками на мониторе. Пришёл к выводу, что всё верно. Но так и не решился ввести завершающую команду, которая открывала ход в иной мир.
Он прошёлся из угла в угол, весь путь составил три шага, четвёртый привёл бы Доктора в сияние рядом с аркой.
–Опасно, чёрт побери, – пробормотал под нос учёный. – Почему бы не потерпеть хоть денёк ещё?
Ему очень не хотелось исполнять распоряжение начальника. «Если всё получится, то он будет героем. Вовремя приказ отдал. А если что не так – мне отдуваться. Не довёл, мол, до ума изобретение».
Он потоптался на месте, тяжко вздохнул и сел обратно перед экраном. Рука взялась за рубильник и медленно потянул его на себя. Рычажок слушался плохо, им пользовались впервые. Скрипнув, он занял положение «включено». Внутри арки проскочил высоковольтный разряд, на миг ослепив Доктора. Оглушительный треск, мигание, в комнате вдруг стало темно. Погас монитор, все индикаторы на пультах и даже лампы на потолке.
–Проклятье! – раздался в темноте учёного.
И тут справа от него открылось окно в летний день. Солнце играло в листве, и даже птичий щебет донёсся. Доктор не сразу осознал, что портал открыт успешно. Лично он при этом ни разу не присутствовал. Посланника отправляли в путешествие в одиночестве, а в предыдущих стадиях Эксперимента, который был официально закрыт больше семи лет назад, молодой человек не участвовал. Освещение восстановилось так же резко, как и пропало. И прорыв в другую реальность словно побледнел и отдалился, стал напоминать изображение телевизора.
Доктор наконец опомнился, заметил, что так и сидит с разинутым ртом, уставившись в портал, и лихорадочно защёлкал тумблерами. Пульт отозвался тихим писком и шуршанием помех. На мониторе возникли графики, отражающие физическое и психическое состояние «абонента».
–Та-а-ак… Пульс учащён. Лёгкая аритмия. Хммм… Давление пониженное. Ведь только час назад в норме был! Чёрт! – учёный стукнул по столешнице кулаком, чудом не угодив ни по какой-то кнопке. – Ладно, жить будет, и на том спасибо.
Руки молодого человека снова запорхали, колдуя над очередной программой.
–Старт считывания, – произнёс безразличный голос автоматики.
Откинувшись в кресле, Доктор приготовился ожидать. Он не знал точно, сколько времени потребуется для операции, неизвестной официальной науке. После первых минут из принтера непрерывно полезли бесконечные ленты бумаги. Молодой человек подхватывал и сортировал их по одному ему известным признакам. С каждым новым листком, появившимся из недр машины, Доктор всё больше мрачнел.
-Начну с физического состояния объекта. Оно… хм… оставляет желать лучшего. Непосредственной угрозы жизни нет, я думаю, даже учитывая тамошние варварские методы лечения. Скорее всего, ранен, а не болен.
–Про варварские методы вы погорячились, – усмехнулся Генерал, отхлёбывая обжигающий кофе. – Их лекари, использующие паранормальные способности, легко и без усилий переплюнут любого из светил нашей медицины.
Доктор поморщился, как от приступа зубной боли:
–Вот хоть режьте, но не верю я в это. Конечно, внушение, самовнушение, гипноз могут исцелить множество недугов, но если человеку, скажем, кишки выпустили или в упор в грудь выстрелили, то никакие так называемые сверхчеловеческие возможности не спасут. Но давайте не будем отвлекаться. Как бы посланника ни лечили, но помирать он вроде не собирается. К нашему счастью. Относительно близости к Городу – точно скажу, что он к цели не приблизился. А скорее всего сейчас находится дальше, чем в момент выброски, хотя точные координаты выхода Владислава из портала нам неизвестны… В любом случае ему по-прежнему необходимо потратить четыре-пять дней на дорогу к Городу.
Молодой человек замолчал и тоже потянулся к кружке. «Оперативки» никогда не обходились без кофе. Во-первых, потому что обсуждения Эксперимента зачастую проходили после полуночи, а во-вторых, и начальник, и подчинённый были фанатами ароматного напитка.
–Может быть, ему помешали какие-то непредвиденные обстоятельства. То же ранение, к примеру.
Доктор покачал головой:
–Нет, ранили Владислава несколько часов назад. Во время предыдущего сеанса связи он был здоров. Неприятно признавать это, но матрица всё-таки дала сбой. Я старался разобраться в причинах и в том, как это исправить. Пока понял не до конца. Одно могу сказать точно: острого желания посетить Город посланник больше не испытывает, даже если оно было. А может, ошибка произошла при проходе через портал, и тогда объект вообще не собирался двигаться к цели.
–И что же вы предлагаете? – Генерал сощурился от сигарного дыма, попавшего в глаз.
Учёный почесал в затылке, как-то очень по-детски, будто ученик, вызванный к доске с несделанным домашним заданием.
–Генерал, дайте мне время. Хотя бы до утра. – Он глянул почти умоляюще.
–В девять часов решение должно быть у меня на столе.
Под глазами Доктора залегли тёмно-серые тени, а угол рта возмущённо подёргивался. Он был в крайней степени ярости, что со смешливым учёным случалось очень редко. Видно, за ночь молодому человеку не удалось даже подремать. Ворвавшись в кабинет Генерала секунда в секунду в назначенное время, Доктор швырнул на стол перед начальником толстую растрёпанную папку, раскрыл ближе к концу и ткнул пальцем.
–Почему я впервые слышу о том, что у подопытного была тяжёлая контузия?! И вы рассчитываете, что после такого психоматрица будет нормально работать?! На изначально травмированном мозге, да ещё и с заблокированной памятью! Вы вообще понимаете, чёрт возьми, что Владиславу сильно повезло, что он не скончался на операционном столе?!
Генерал спокойно выслушал гневную тираду и кивнул Доктору на кресло. Не торопясь, отщипнул кончик сигары и закурил.
–Мой мальчик, не стоит так нервничать. Если вы потрудитесь открыть последнюю страницу досье, то увидите, что сержант Владислав Комольцев погиб во время исполнения боевого задания четыре месяца назад. Так что говорить о его смерти на операционном столе – занятие по меньшей мере бессмысленное. Покойник не может умереть во второй раз.
–Но на самом деле он жив. Мы-то это знаем, – учёный немного снизил тон, но не собирался так просто успокаиваться. – Вы ставите под угрозу весь Эксперимент, не давая мне полной информации об участниках.
Сигара была оставлена на краешке пепельницы, а Генерал наклонился через стол, приблизив лицо к молодому человеку: