Мне плевать!

– Там не всё, – я застываю на предпоследней кнопке. Смотрю на довольного собой мужчину и понимаю, что не одна готовилась к этой встрече. – Вторую половину ты получишь после свидания. Нормального свидания. Я хочу целовать тебя. И хочу, чтобы сейчас ты сама меня поцеловала.

– Хорошо. Дверь откроешь? – Встаю и иду на выход.

– А как же…

– Всё будет. Только открой, – нетерпеливо перебиваю.

Выходим из кабинета, проходим через приёмную. Алекс подхватывает мою шубку и идёт за мной, как привязанный. Это чертовски приятно. Я готова повизгивать от чувства вседозволенности. Останавливаюсь посреди офиса. Кабинеты со стеклянными перегородками, так что всё видно.

– Поможешь с шубкой?

Конечно помогает. Он же джентльмен.

Разворачиваюсь и притягиваю его к себе за галстук. Давно хотела такое провернуть. Первые две секунды не отвечает. Не верит, что я могу вот так, на глазах у всех его поцеловать. Нежно прикусываю его нижнюю губу и мой тихий стон тонет в его ответе. Нас видит весь этаж. Это то, что нужно. Хотя сейчас уже не до игр. Мне хочется задохнуться в его объятиях. Он вжимает в себя. Знаю, что запах его туалетной воды останется на моей одежде, а движения рук я потом повторю ещё не раз уже своими руками.

Но это будет потом, а сейчас отрываюсь от мягких губ и поправляю воротничок его рубашки. Улыбаюсь и уверенной походкой иду на выход.

– Ой. Милый, я же забыла, – останавливаюсь и лезу в сумочку. Достаю контейнеры с едой и ставлю их на ближайший стол. – Кушай, родной. Контейнеры привезёшь домой.

– Ясь, ты на чём? – Прилетает мне в спину.

– Такси, Саш, – останавливает меня, придерживая за локоток, а потом из кармана брюк достаёт ключи от своей машины.

– Держи, мне будет спокойнее, – с этими словами он вручает их мне. – Давай провожу, чтобы ты по парковке долго не искала её.

– Уверен? – Смотрю на него. На ключи. Серьёзно?

– Более чем.

Он обнимает меня и ведет на парковку. Хочу возразить, что замёрзнет же, но одёргиваю себя. Я ему никто и не обязана о нём заботиться.

Машина оказывается близко к выходу из офисного центра, но ветер ледяной и поэтому мне всё же не по себе оттого, что он в одной рубашке.

– Ты обещала поцелуй, – прижимает к себе и не оставляет шанса увернуться. Готова возмутиться. – В офисе что было? Думаешь я не понимаю, что ты задумала? Даже не ты, а Мила.

– Так зачем подыгрываешь? – Между нами буквально пара миллиметров. Дышу этим несносным мужчиной. Ноги подкашиваются от близости и мне хочется чувствовать его руки на себе, а не через кучу ткани. Тёмные глаза лишают воли. Я уже готова снова поцеловать его. Сама. Без обещаний. Без уговоров. Просто сама.

– Это выгодно не только вам, девочки. И если ты думаешь, что расплачиваться потом не придётся, то, милая моя, ты ошибаешься. Я стрясу с тебя всё, что ты мне обещала и не обещала тоже.

Проводит руками по спине. Этот жест настолько чувственный и собственнический, что хочется дать нахалу пощёчину. Но весь мой протест тонет в поцелуе. Жадном. Жарком. Ломающем последние доводы разума. Всё происходит именно так, как летом. Парковка. Я. Он. И сумасшедшее чувство безнаказанности и правильности того, что происходит между нами.

– Свидание у нас будет сегодня, – шепчет на ухо и прикусывает мочку. – Договаривайся со своими заговорщицами. Кто там сидит у тебя с детьми? И сегодня мы поужинаем вместе. Вечер начинается в восемь, – смотрит мне в глаза, а я ещё дышу глубоко, пытаясь привести себя в порядок. – Платье хочу то самое. Красное. Запомнила?

Киваю. И он усаживает меня за руль.

– Документы в бардачке. Права с собой?

– Ты бы про это спросил, когда я домой доехала, – тихо ворчу. – Да. В сумочке. Ношу с собой по привычке.

– Умница. До вечера.

Он уходит, а я сижу и не могу сосредоточиться. Не с тем человеком собралась играть. Он сильнее. Даже в этом положении ведёт.

Ну, девочки! Ну, удружили. Я сама захлопнула свою ловушку и теперь уже поздно отступать. Красное платье. Красное… Ну, Риверс! Будет тебе не только красное платье.

Маска уверенной в себе женщины слетает ровно в тот момент, как я остаюсь одна в машине. В его машине, где каждый миллиметр воздуха пропитан его запахом. Картинки собственноручно творимых пошлостей никак не выветриваются из головы, и теперь мне становится стыдно.

А вдруг это выглядит так, будто пытаюсь запрыгнуть в последний вагон? Навязываюсь? Что там Мила говорила? Нужно притвориться, что уверена в себе. Не могу поверить в себя – значит надо сыграть роль. И играть её до тех пор, пока не пойму, что я и есть та самая уверенная в себе, успешная и непрошибаемая девушка. Не время жалеть себя, Ясмина. Ты должна справиться.

Выдыхаю. Настраиваюсь. Интересно, Алекс совсем не переживает за свою машину? Пару раз мне приходилось садиться за руль вместо Андрея. Столько мата в мою сторону не летело даже, когда я прожгла утюгом новую рубашку перед важным совещанием.

А если я поцарапаю его машину? Особенно страшно парковаться. За время дороги немного привыкаю к габаритам, но парковка не на своей машине – это же из разряда фантастики.

От волнения потеют руки. Фух. Справилась. Теперь бы с Олей обсудить, что мне дальше делать. Но дома меня ждёт сюрприз.

Уже с порога я понимаю, что у нас в гостях моя бывшая свекровь. Девочки что-то показывают и рассказывают ей, а Оля просто сидит и наблюдает за их общением.

– Здравствуйте, Алла Валентиновна, – чётко и громко произношу я.

– Ой, – подпрыгивает она на диване и прикладывает руку к груди. – Ясмина, ты меня напугала. И мы же договаривались, что ты называешь меня мамой.

В свои пятьдесят девять лет моя бывшая свекровь выглядит максимум на сорок пять. Невысокая полная женщина с капризным изгибом тонких губ. Короткие темные волосы красиво уложены, кожа чистая и гладкая. Вот уж кто каждую неделю бегает по салонам красоты, так это она. Дорогая одежда и густой тяжёлый парфюм.

Я за километр узнаю её по запаху. Плотный и сладкий. Он ещё долго не выветривается из квартиры. Хорошо, что она не стала со мной обниматься. Не люблю её показуху.

И пока я обнимаюсь с дочками, её взгляд мечется от меня к Оле. В этом вся мать Андрея. На людях она мягкая, чудесная женщина, которая заботится обо всех. На деле же она умело выносит мозг и добивается своего любыми путями. Обман, закатывание истерики, сплетни. Весь арсенал женского коварства, вплоть до шантажа. Я даже рада, что она в последние годы живет в Италии.

– С некоторых пор это обязательство перешло к другой, – мягко, но твёрдо произношу исключительно для того, чтобы она поняла, что больше не собираюсь с ней нянчиться.

– Милая, прекрати, – улыбается женщина. – Он нагуляется и вернётся. Мне не нравится эта Ксения, – от её откровенности у меня начинает дёргаться глаз.

Все знали. Даже она знала, что её сын мне изменяет. И чего я тянула? Позорилась только, сохраняя видимость семьи. Стоит признать, Мила была права. Я боялась взять ответственность на себя за разрушенный брак. Ведь считала, что репутация важнее всего. А оказалось, что этим самым сама же разрушила свою репутацию.

Давно могла бы жить спокойно. С того самого момента, как узнала об измене. Сейчас понимаю, что не надо было терпеть, не надо было жить иллюзией, а надо было брать всё в свои руки и начинать новую жизнь.

– Мама, бабушка привезла нам подахки, – восторгам девочек нет предела. Бабушка привезла им кукол. Впервые за столько лет она угадала с подарками.

– Какие красивые, – честно и серьёзно восторгаюсь игрушками. – Вы им уже дали имена?

– Мою зовут Анжела, – хвастается Настя.

– А мою Катя. Где ты была, мы кучаи, – пока Вероника говорит, мать Андрея морщится. Даже сочувствую ей. Сейчас она не может мне высказать всё, что думает о том, как мои дети плохо говорят.

– Я тоже соскучилась, родные. Сейчас переоденемся и пойдём гулять. Так что вперёд. Одевайтесь, – командую девочкам и поворачиваюсь к Алле Валентиновне. – Ваш сын подал на развод, – внутренне сжимаюсь и жду её реакции.

– Оля мне уже сказала, что ты поехала к адвокату, – вот тут везёт, и я выдыхаю. Сама бы не смогла так хорошо придумать, где была и почему дети с «чужой тётей». А ведь этот неудобный вопрос свекровь обязательно бы задала.

Я перевожу взгляд на подругу. Она мне подмигивает.

– Да. Андрей великодушно оставляет нам квартиру и машину. Правда машину разбили для того, чтобы я стала посговорчивее и быстрее подписала документы, но широты шага это не отменяет.

– Андрей не виноват, – запальчиво выкрикивает она.

– Детей пугаете, – напоминаю ей, что мы не одни, хоть девчонки и переодеваются в своей комнате.

– Это не он, – уже тише повторяет она. – Оля, вам пора, – а это уже прилетает подруге. Повелительный тон и явное раздражение, потому что Алла Валентиновна не любит, когда кто-то узнаёт о не идеальности их семейки.

– Это не вам решать, – парирует подруга. – У нас есть дела, которые нужно обсудить. Поэтому я остаюсь, а вот вам точно пора. Ваш сын в дополнительной защите не нуждается. У него хороший адвокат.

– Ясенька, я не хочу ругаться, – сдаётся женщина под напором Оли и семенит словами. – Девочки – мои родные, и я хочу с ними видеться.

– Ваш сын считает иначе, – мне становится легче от такого общения на дистанции. Этим «ваш сын» я как будто отдаляю их семью от себя и мне это нравится всё больше.

– Говорю же, это не Андрей. Это… Это его новая девушка. Он и со мной перестал общаться, – тут она всхлипывает, а я закатываю глаза. Началось. Хотя и не совсем похоже, что она играет. Обычно слезами она добивает противника, а тут я вижу мать, которая действительно переживает за своего сына и даже в чём-то понимаю её. – Можно, сегодня девочки останутся у меня? – Тихая просьба приводит меня в недоумение.

– Может я их вечером заберу?

– Нет. Я так давно их не видела, – Оля за её спиной мотает головой, показывая мне, чтобы я не соглашалась, но я почему-то снова ведусь на слёзы и несчастный вид женщины. Такое бывало. Она забирала девочек, гуляла с ними, но хватало её на пару часов.

– Хорошо, но я постоянно на связи.

– Мы сходим в кино, посмотрим мультики. Потом покушаем в кафе.

– Обычная еда, – перебиваю, но она даже не морщится от того, какая я невежливая. – Не кормите их креветками и всякой модной едой, им станет плохо, – быстро напоминаю я. Был у нас случай, когда Насте только исполнилось девять месяцев она дала ей королевскую креветку пожевать. Нам повезло, что скорая приехала буквально за две минуты.

– Ты мне это до конца дней будешь припоминать? – Дрожащим голосом изображает новый надрыв доморощенная актриса. – Обещаю кормить кашками.

– В кафе они кушают блинчики со сгущенкой, можно с шоколадом и бананом, – в конце концов, она же их бабушка и не желает им зла.

– Тогда собери им пижамки и запасную одежду. Завтра после обеда я их приведу обратно.

– Хорошо, Алла Валентиновна.

Ну, и на какого лешего я соглашаюсь? Опять поддаюсь её манипуляциям. Отпускаю девочек тяжело. Самой хочется плакать. На душе скребётся тигриное стадо, и меня терзают сомнения. Нужно ли это? Может, отказать? Смотрю на Аллу Валентиновну и мысленно соглашаюсь сама с собой. Ночевать я их там не оставлю. Вечером заберу домой.

По идее, в том, что девочки побудут с бабушкой, нет ничего страшного. А вот тревожная мама – это диагноз.

– Ты уверена, что там всё нормально? Подозрительно как-то. Пришла. Детей к себе забрала, – Оля, словно читает мои мысли, но и отказать на ровном месте не могу. Девочки её любят. Да и не бежать же прямо сейчас за ними. Пусть повидаются с бабушкой и дедушкой. Вот часа через три – другое дело.

– Она так и делала все эти годы. Правда, хватает её ненадолго. Думаю, вечером они уже будут дома, – не говорить же подруге, что уже придумала повод забрать девочек пораньше. – Твою ж!

– Что? – По лицу Ольги понятно, что она уже готова бежать вместе со мной отбирать детей у свекрови.

– Про свидание забыла, – наконец-то рассказываю Оле о глубине своего падения.

– Признаюсь честно, я в тебя не верила. А ты талант! Горжусь. И если будет нужно, приеду, – заверяет меня подруга. Теперь уже точно подруга. Иначе зачем ей со мной возиться? Ещё и с девочками оставаться.

– Я всё отменю. Они и так, сегодня меня не видели почти. Будут реветь. Как-нибудь в следующий раз. Половину списка он мне отдал, может, тут как раз то, чего нам не хватает?

Мы вместе с Олей изучаем список, сравниваем с тем, что у Милы и честно проваливаемся в шок. Этот говнюк умалчивал о многом. Ценные бумаги, какие-то ETF, голова идёт кругом от названий. Я даже толком не понимаю, о чем это. А вот Оля злорадно потирает ручки, явно понимая больше меня во всех этих кодовых названиях.

– Сфотографируй и пришли Миле, пусть тоже порадуется. И не грусти. Богатой будешь, – обнимает меня Оля.

– Я не знаю, что со всем этим делать.

– У тебя есть Алекс и его команда, поручи ему управление, получай прибыль и занимайся, чем захочешь, – светятся её глаза.

– Вот тут совсем проблематично, – моментально кисну. – Может, это можно получить просто деньгами и положить на вклад в банк?

– Дурочка ты. Нормальные люди давно инвестируют. Даже маленькие суммы должны приносить доход, а не пылиться в чьём-то кармане за мизерные проценты. Не хочешь Алекса, найдем хорошего управляющего.

Она говорит, а я не верю, что это про меня. Может, подписать документы на развод? Отмотать бы время назад и тогда не придётся всё это терпеть и разбираться в нюансах. Ловлю себя на этой мысли и понимаю, что снова боюсь ответственности.

Глава 20

Несколько раз звонит бывшая свекровь. Интересуется, можно ли девочкам попкорн и какой сок им купить. Странная женщина. Какая вожжа попала ей под хвост, что она примчалась из другой страны? После этих звонков я даже немного успокаиваюсь. Неужто у неё проснулась ответственность?

Девочкам всё нравится. Чувствуют они себя вполне хорошо, если судить по счастливым голосам в телефоне. Так, может, я просто себя накручиваю?

Мила тоже пляшет от радости. У неё уже не судебный процесс в мозгах, а розовая каша от предвкушения победы. «Даже круче, чем выиграть в лотерею миллион» – это она мне так в трубку верещит.

Всем вокруг хорошо, а я пока не представляю, что мне делать дальше. Вернее, знаю, что надо забрать вторую часть списка, которую пообещал Алекс. А дальше-то что? Чёрт! Забыла позвонить и отменить свидание. И только собираюсь взять телефон в руки, как на пороге появляется мужчина из моих кошмаров.

Выхожу к нему, но не подхожу близко. Пока он снимает обувь и пальто, у меня есть шанс объясниться и сбежать в свою комнату. Вот уж не думала я, что мне будет тяжело находиться с ним на одной территории наедине.

– Ты рано, – смотрю на него, на его сильные руки и воспоминания о том, как крепко он держит меня в объятиях, заставляют подвиснуть с дурацкой улыбкой на губах.

– А ты даже не собираешься, – он смотрит прямо в глаза, а я задыхаюсь от волны жара, что пробегает по моему животу и скручивается в тягучий комок. – Дети где?

– У Аллы Валентиновны, – мой голос садится. – Я хотела отменить… свидание, но забыла позвонить.

Сейчас меня съедят на месте. И от страха мои ноги прирастают к полу. Я не могу пошевелиться. Кажется, это гипноз. Всё вижу. Всё понимаю. Но двигаться не могу. Мне хочется спрятаться от тяжёлого взгляда Риверса. Но стою как вкопанная и жду его реакции.

– Значит, хорошо, что я пришёл пораньше. Во сколько ты их забираешь? – Вибрации его баритона рождают во мне нечто незнакомое. Нечто такое, о чём раньше не подозревала. Мне хочется потянуться. Соблазнительно медленно, чтобы он и дальше рассматривал меня.

Смотрю на часы, и он пользуется тем, что я отвлекаюсь.

– Часа через два, – выдыхаю, уже стоя в его объятиях.

– Прекрасно.

Зарывается рукой в мои волосы на затылке и накрывает рот поцелуем. От смеси терпкой боли и возбуждения сама подаюсь вперёд, обнимаю его за шею и привстаю на носочки. Не готова к сопротивлению. Плавлюсь в его руках, словно кошка, которая слишком сильно скучала по хозяину и сейчас готова подставить всю себя под ладонь, лишь бы гладил. Одно отличие – я не мурчу, а так хочется.

– Я в душ. Ты со мной? – Отрывается от меня и снова смотрит в глаза. Точно, гипноз. Чем-то другим это уже не объяснишь. Краснею, а затем мотаю головой и прячу взгляд. Ну, не готова я к таким откровениям. Дневная маска уверенной красотки спала, и я никак не могу прийти в себя. – А в обед ты была способна не только на совместный душ, – он улыбается, а я прячу лицо в ладонях. – Не настаиваю, но… Ты же хочешь вторую часть списка? – Киваю и он аккуратно убирает мои ладони от лица, прижимает к себе и гладит меня по волосам и спине. – Значит, встречай после душа поцелуями.

Он отходит от меня, а я даже с места двинуться не могу. Что делать? Встречать после душа? Как? С табором, медведем и танцуя цыганочку?

Мечусь по кухне в поисках собственного спокойствия. Так нельзя. Это неправильно. Нужно поговорить. Да. Точно. Он же поймёт. Не станет принуждать. А у самой щёки горят и пошлые мысли разгулялись. А что, если станет?

Когда вода прекращает шуметь, и Алекс заходит на кухню, время застывает.

Полотенце на его бёдрах висит слишком низко, а выражение возмущения слишком явно нарисовано на его мордашке. Что? Встречаю, как могу. Или ему салат не нравится?

– Я просил поцелуи, а не картошку с котлетами, – возмущается этот Аполлон. Надо же, решил продемонстрировать себя во всей красе. Не сказать, что качок, но в зале точно занимается. Мышцы прорисованы и отлично выделяются. На сильных руках выпирают вены. А кубики пресса идеально ровные. Блин! Мне даже стыдно за себя, что зал забросила. Хотя… Это же просто отмазка. Можно было и дома заниматься, раз на абонемент денег не нашлось, но я предпочла жалеть себя и ныть, а не продолжать жить.

– Там ещё салатик, – сглатываю сухость во рту.

– Вот если бы на этом столе лежала ты, – подхватывает меня и усаживает на разделочный стол рядом с плитой. Вклинивается между ног и снимает с меня футболку.

– Только после развода, – шепчу, а сама даже не сопротивляюсь, когда он стягивает и шорты тоже.

– Начнём с того места, на котором мы остановились днём.

Глава 21

Провожу ладонью по твёрдой мужской груди. Чувствую, как тяжело и часто бьётся его сердце. Стараюсь отстранить Алекса от себя и заглядываю в чёрные омуты глаз. Он шумно дышит, и я готова поспорить на всё, что угодно – ещё несколько секунд и меня уже никто не спасёт.

– Ты говорил о поцелуях, – напоминаю ему, а сама не могу оторвать от него ладонь.

– Но я не уточнял, каких и куда, – лукаво улыбается долбанутый на голову юрист.

– Тогда я выберу сама, куда и как, – мужчина напрягается всем телом. Понимает, что подвох не за горами. И я могу снова сбежать, оставив его стоять и дальше. Чувство вседозволенности и власти над ним заводит меня ещё сильнее. И я решаюсь на то, что, скорее всего, больше не повторю.

Толкаю его так, чтобы он сделал всего два маленьких шага назад и встаю на ноги. Он, конечно же, ловит меня в объятия, чтобы не сбежала.

– Нет, – говорю чётко, серьёзно и смотря прямо ему в глаза. Он набирает воздух, готовый уже что-то сказать, но не успевает. Я опускаюсь перед ним на колени.

– Что ты делаешь? – Он снова тянется ко мне и теперь уже получает по рукам.

– Не трогай. Смотри, – задираю голову и смотрю на него снизу вверх. Он растерян. Хватает воздух ртом. В непонимании рассматривает моё лицо. И ждёт. Ждёт от меня, что уйду. Его лицо искажено мукой. Потому что не остановит. Потому что не будет заставлять. Потому что не хочет делать мне больно.

Аккуратно привстаю на коленках и берусь за полотенце. Саша ловит мои руки.

– Яся, – в его хриплом голосе слышно предупреждение, но меня уже не остановить.

Прижимаюсь лицом к паху. Вдыхаю приятный аромат геля для душа. Трусь лицом о полотенце. О, да! Мужчину пробивает мелкая дрожь и я продолжаю. Чувствую, как сильно он меня хочет и это срывает мои последние сомнения.

Провожу языком по нежной коже внизу живота и с наслаждением закатываю глаза.

– Сумасшедшая, – шепчет он и отпускает мои руки.

Хватаюсь за полотенце. Оно мягким облаком опускается к нашим ногам. Его член стоит колом прямо перед моим носом. Длинный, ровный, с выпирающими синими узорами и красной головкой. Идеальный, как и сам Саша. Алекс еле дышит. Как-будто боится спугнуть момент лишним громким звуком. Он задерживает дыхание и смотрит на меня.

Пальчиком провожу от основания к головке. Обвожу уздечку. И обнимаю член ладонью. Толстый. С трудом получается соединить большой и средний пальцы. Меня охватывает страх и, словно почувствовав мою панику, Саша накрывает мою руку своей. Крепко сжимает и делает плавное движение вниз. Вверх я веду сама.

С каждым новым движением своей руки я понимаю, что не хочу останавливаться. Мне хочется почувствовать на вкус ту капельку смазки, которая так манит своим блеском. Трусь щекой о его член. Терпкий запах вперемежку с апельсиновым ароматом геля для душа кружит мою голову.

И я, как загипнотизированная, прижимаю ладонью член к его животу и провожу языком сначала по мошонке, а потом продолжаю прокладывать влажную дорожку по основанию к головке. Нежно слизываю его смазку. Беру одной рукой ствол, другой мошонку. Мягко поглаживаю. Снова смотрю Алексу в глаза, чтобы увидеть реакцию. И мне она нравится. Потому что он смотрит на меня с восхищением. Это именно то, что я хочу сейчас.

Всасываю в себя головку. Нежно глажу её языком. Обвести вокруг не получается, потому что она слишком крупная, но я стараюсь сделать ему приятно. Меня это возбуждает, и я уже сама дышу с надрывом.

– Милая, я сейчас кончу, – дальше он что-то бормочет на английском, но я останавливаюсь.

Тянусь одной рукой вверх и показываю пальцем, чтобы он молчал. Снова беру член в рот и начинаю ритмично посасывать. Он входит в меня только наполовину. Это максимум. И я помогаю себе рукой. Второй держусь за Сашины бёдра.

Чувствую, что ствол во рту становится твёрже и ещё немного увеличивается, а сам Риверс начинает двигаться в такт мне и его ягодицы сильно напряжены. Начинаю двигать головой и рукой быстрее. Он прихватывает меня одной рукой за волосы и помогает поймать нужный ему ритм.

Член пульсирует, и приятный, тягучий, сладко-солёный вкус разливается во мне. И нет. Мне не противно. Я даже рада, что свой первый минет подарила ему. Мне понравилось.

Встаю с колен, и меня немного ведет в сторону. Сильные руки подхватывают, и Алекс несёт меня в спальню. Прохлада постельного белья отрезвляет мою бедовую голову, но ненадолго. Потому что обезумевший мужчина разносит своими жаркими поцелуями всё здравомыслие и желание сбежать.

Плавлюсь в его руках. Мне кажется, что его губы везде. И я задыхаюсь от желания ощутить его член в себе. Но он дразнит. Жалит поцелуями грудь. Вылизывает и прикусывает соски, и я начинаю стонать от пустоты внутри. Тяжелое, тёмное желание разливается внизу живота. И я схожу с ума от того, что Алекс медлит.

Не помню, как и куда делся лифчик, но зато трусики я сняла сама и бесстыдно расставила ноги, показывая, чего хочу. Провела пальчиками по клитору и выгнулась от ощущений.

– Попроси, – шепчет этот дьявол мне на ушко, а сам повторяет движения моих пальчиков по клитору. Я мотаю головой и прижимаю его руку к себе. Приподнимаю бёдра и трусь о его ладонь. – Попроси, – почти рык, но я снова мотаю головой.

В следующую секунду меня простреливает от того, что Алекс входит в меня пальцем. Растягивает и снова возвращается к клитору. Обводит его. Мне мало. Я хочу ещё. И он даёт мне ещё.

Нежно проводит языком снизу вверх. Останавливается на нужной мне точке и давит на неё языком. Уже не тихий стон разносится по квартире, а Саша продолжает. Кажется, он рисует наслаждение, и я снова задыхаюсь от калейдоскопа ощущений.

Теряюсь в пространстве и времени. Есть только я, его язык и пальцы. Он аккуратно растягивает меня. А я сама насаживаюсь на него. Напряжение нарастает, и я понимаю, что мне уже мало. Мне хочется его всего. На всю длину. Жёстко. Страстно. До боли. До сладкой, мучительной боли.

– Сладкая, – доносится до меня его шёпот.

– Я больше не могу, – надрывно, тяжело на выдохе произношу в тишину.

– Можешь, моя девочка, только попроси, – змей-искуситель чёртов!

– Я хочу тебя, – капризно дую губки. – Теперь ты доволен?

– Нет, – толчок его пальцев уносит меня в наслаждение. – Скажи, что хочешь, чтобы я тебя трахнул.

– Издеваешься?

– Нет, – новый толчок и остановка.

– Риверс, если ты сейчас же не прекратишь, то я уйду! – Да куда я уйду? Даже встать не даст. Тяжёлое горячее дыхание задевает клитор и его проворный язык слизывает всю влагу с моих складочек. Меня разрывает от желания.

– Трахни меня, Алекс Риверс.

Я произношу это уверенно и буквально через секунду задыхаюсь от чувства наполненности. Он совсем не нежен. Даже груб. Но мне это дико нравится. Его резкие толчки. Грубые поцелуи и укусы в шею. Наше хрипловатое дыхание. И то, как он натягивает меня на себя.

Тяжесть его тела будоражит моё сумасшествие, и я раскрываюсь для него сильнее. Глажу руками по спине и плечам. Впиваюсь ногтями. Оставляю после себя царапины. И да! Укусы. Он шипит и вдалбливается в меня с ещё большей силой.

Тонкая струна напряжения внутри меня превращается в канат. Выгибаюсь ему навстречу. Боль на грани наслаждения. Или наслаждение на грани боли. Требую ещё. И снова. И снова.

Когда невидимый канат лопается от перенапряжения, меня колотит мелкой дрожью, но Алекс не останавливается и через несколько минут я чувствую внутри себя жар. Он выходит из меня. Ложится рядом. И прижимает к себе настолько сильно, что я почти задыхаюсь, но вырываться просто нет сил. Лежу. Слушаю, как бьётся его сердце. И в моей голове только одна мысль.

Я не жалею, что сдалась, но надолго ли это всё?

– Саш, – выходит немного хрипло, и я прочищаю горло. – Саша.

– Теперь ты точно пойдёшь со мной в душ, – нежный шёпот провоцирует мурашки по всему телу. Попытка развернуться к нему лицом проваливается с треском. Он прижимает меня к себе ещё сильнее.

– Мне трудно дышать, – практически пищу и он разжимает объятия.

– Прости, – целует за ушком. – Я сейчас не готов отпустить тебя даже на сантиметр от себя.

Дурацкая улыбка приклеивается ко мне. Нежность, с которой Алекс говорит, ураганом проносится по моему израненному сердечку. Залечивает раны и трещинки. Уносит тревоги. И я всё-таки разворачиваюсь к мужчине лицом. И, как и тогда, когда уснула на диване, глажу его лицо и рассматриваю каждую морщинку.

Он целует меня в нос и улыбается. Его глаза искрятся любовью. А может, это мне так хочется понимать его взгляд. Неважно. Сейчас важно только то, что нам хорошо вместе.

Тянусь к нему и целую в уголок губ. И ещё. И снова. Пока не оказываюсь захваченной этим невозможным мужчиной в плен. Он снова сверху.

– Ты меня пугаешь, – делаю большие глаза, а сама обнимаю его ногами. Член упирается мне в живот. – Я не готова к повторению, – провожу руками по сильным широким плечам.

– Дразнишь?

– Конечно, – ехидно улыбаюсь и получаю то, что так хотела.

Алекс целует совершенно не ласково. Прикусывает губы. Вторгается в мой рот языком грубо и с присущей ему наглостью. Устанавливает свои порядки на моей территории. В этом весь он. Я просто подчиняюсь. И получаю удовольствие от того, как дерзко он себя ведёт.

– Нет. Нет. Нет, – быстро ориентируюсь, к чему ведут его ласки. – Я не готова. У меня… – краснею, возможно, до самых пяточек. – У меня очень давно не было… – смотрю на него и сгораю не только под похотливым взглядом, но и от собственного стыда. Ведь признаваться в таком я не привыкла. – И, если уж совсем честно, то ты слишком большой, – закрываю глаза, потому что не в силах на него смотреть.

– Я сделал тебе больно? – Он волнуется. Даже снова лёг рядом.

– Немного, – выдыхаю я. – Не очень комфортно.

– Прости, – обнимает меня и целует, куда только может дотянуться.

– Всё хорошо, просто не готова, – выдыхаю ему в губы.

– Тогда в душ?

– Я первая! – Соскакиваю с постели и несусь в ванную комнату.

– Ну, нет, – не успеваю переступить даже порог спальни, как Алекс закидывает меня на плечо. – Я с тобой, и это не обсуждается.

– Варвар, – возмущаюсь я.

– А ты моя добыча, – ухмыляется. – Заметь, вся моя, – он слишком довольный и мне хочется вредничать, но я просто болтаюсь на его плече.

Аккуратно ставит меня на пол. Регулирует воду. И, словно хищник, наблюдает за моим поведением. А я настолько устала бояться его, что решила просто расслабиться. Хотя бы на сегодня. На этот вечер. Скоро заберу девочек, и всё вернётся на свои места. А пока разрешаю себе получать удовольствие.

Он моет мои волосы. Гладит по телу мыльными руками. И я умираю, получая от его движений микрооргазмы. Прохладная вода не тушит пожар от прикосновений, а, наоборот, разыгрывает мои ощущения.

– Ты называешь меня Сашей, – за шелестом воды плохо слышно его слова, но я прислушиваюсь.

– Тебе не нравится?

– Так называешь меня ты, Настя с Вероникой и моя мама. Больше никто. Ты знаешь, что моя мама русская? – Он разговаривает и аккуратно проводит руками по моему телу, как будто боится меня спугнуть.

– Нет, – тихо отвечаю и выгибаюсь навстречу его пальцам, что нечаянно задевают клитор.

– Вы подружитесь, – напрягаюсь от этого утверждения.

Просто мама Андрея с самого начала плохо меня воспринимала. Всегда критиковала. И вот только сейчас что-то сдвинулось. Она даже ни разу на девочек не пожаловалась практически за целый день.

Я не успеваю привыкнуть к самому Алексу, как он мне подсовывает свою маму. Как на это реагировать? Не знаю. Он наслаждается тем, что трогает меня, а я уже всё… Мне ничего не надо. Это, конечно, здорово, что есть имя, которым его называют только несколько человек, но… Чёрт тебя подери, Алекс Риверс! Сейчас ты пытаешься хоть немного, но привязать меня к себе этим.

– Я хочу поговорить про документы, – меня спасает то, что я стою спиной к нему и он не видит, на сколько мне сложно даются слова.

– Какие документы? – Издевается. Не может не понимать, о чём я, и всё равно издевается.

– Вторая часть, – напоминаю я.

– Так ты только для этого…

– Нет! И не смей так думать, – перебиваю и быстро разворачиваюсь, чтобы ударить зазнайку по лицу. Он ловит мою руку. Целует. И улыбается. Гадский провокатор!

– Вторая часть уже у твоего адвоката. Не переживай. Мы всё обсудили, и она знает, что делать, – сговорились, сволочи! Вот почему Мила мне ничего не сказала? Мы же с ней общались сегодня. – Мы разговаривали в конце дня, – как он чувствует, о чем я думаю? – Она умная девочка, разберётся. Твой Андрей всё переоформил на любовницу. Мила, конечно, не рада, но у неё есть все данные, и вернуть твою часть она сможет. А теперь иди ко мне. Я не хочу думать, что ты устроила всё это только ради денег. Побалуй меня хоть немного своим вниманием.