Мне плевать!

– Не сдаюсь, но потрепанных нервов мне тоже не хочется, – и тут в моей голове рождается сумасшедшая идея. Ведь Андрей провернул то же самое. Почему я так не могу?

Мы обсуждаем новый план. Мне нравится то, что идею поддерживают. Хватит воевать. Мне даже общаться не хочется с этими людьми, а уж совместно работать… Нет уж. Увольте.

Это не детская песочница, в которой максимум, что можно получить – совочком по лицу или ведёрко песка на голову. Мне ясно дали понять, что не остановятся ни перед чем, и на это мне нечем ответить. А значит, надо найти того, кто сможет приструнить парочку долбанутых на всю голову людей.

И мы все знаем такого человека. Он не подарок. И это то, что нужно. Мы с Миланой договариваемся встретиться завтра и обсудить условия, которые будут для меня приемлемы. От злорадства и прекрасного настроения потираю ручки и подпрыгиваю на месте в нетерпении воплотить идею в жизнь.

– Я вас боюсь, девушки, – Алекс косится на нас, как на полоумных.

– Сбежать ещё не поздно. Вещи помочь собрать? У меня в этом есть чудесный опыт, – мечтательно закатываю глаза. Ехидство прёт фонтаном.

– Губу лучше закатай, – щёлкает меня по носу Риверс. – Нахваталась вредности и дурных привычек от подружки.

– Ещё запрети нам общаться, – тут же огрызаюсь. Подруга только подхихикивает в кофе. Вредность – вредностью, а запрещать мне общаться с кем-то он точно не имеет права.

– Боже упаси, – поднимает руки и мягко улыбается. – Я ещё жить хочу.

– Кстати, – отставляю от себя стаканчик и убираю пончик подальше, потому что чей-то костюм рискует прямо из кафе поехать в химчистку. Мужчина напрягается и растерянно осматривается в поисках путей отступления, а Милана, уже не скрываясь, хохочет.

– Вы такие милые. Особенно, когда ругаетесь. Пойду припудрю носик. Только не целуйтесь в порыве страсти. Иначе я умру от зависти, так и не дойдя до уборной. Всегда мечтала о таких перебранках. Жаль, ты не в моём вкусе, Риверс.

Она подхватывает сумку и лёгкой походкой идёт в сторону дамской комнаты.

– Весь настрой сбила, зараза. Как мне теперь с тобой ругаться? – Спрашиваю Сашу, искренне сокрушаясь, а он подтягивает меня к себе вместе со стулом.

– А давай не будем ругаться? Я был придурком. Прости? – Угу, разбежалась.

– Вот так просто? Нет уж, – фыркаю на его предложение, а сама поудобнее устраиваюсь в его объятиях.

После кафе Мила одна отправляется в суд, а меня Алекс, как злобный паук, утаскивает к себе домой. Нельзя быть настолько счастливой, но я счастлива. Жизнь налаживается. Солнышко светит. Что ещё надо?

Дома, конечно же, я немного дуюсь на Сашу. Правильнее сказать, делаю вид, что обижаюсь. Убегаю от него. Дразнюсь. И снова убегаю. Ему нравится моя игра. Об этом говорят его блестящие азартом глаза.

Обиды заканчиваются, когда он ловит меня на кухне и прижимает к себе слишком сильно. Это уже становится нашей сумасшедшей традицией. Потом мой провинившийся во всех грехах, мужчина «извиняется» в кабинете и в душе. Отпускает только в спальне, когда звонит Юля и спрашивает, заберём ли мы детей сегодня, или можно их укладывать спать.

Не знаю, что он делает со мной, но теперь не представляю, как жить без него. Настойчивый. Упёртый. И своевольный. Он учит меня заново улыбаться.

И отучает быть круглосуточной золушкой. В один из дней, когда я планирую генеральную уборку, он просто вызывает клининг. Мать твою! Я полдня бегаю, как заклёванная десятью жаренными петухами чуть пониже спины, по квартире и пытаюсь «не ударить в грязь лицом». Навожу порядок перед тем, как к нам приедут делать эту самую треклятую уборку, на которую я планировала угрохать весь день.

Вот кто так делает? Хочу показать себя примерной хозяйкой, у которой нет даже пылинки в самом дальнем углу. Стыдно же будет, если они приедут, а у нас тут бардак.

Алекс вылавливает меня, когда в ванной замачивается швабра, а я с упорством барана подтаскиваю стол поближе к шкафу, чтобы протереть на дальних антресолях пыль. Он смеётся и не выпускает из объятий до тех пор, пока не раздаётся звонок в дверь.

Мне обидно до слёз. Ну, как же так? Скажут же, что я плохая хозяйка! А этот гад вручает ключи от своей машины и отправляет нас с девочками прыгать на батутах. Сам остаётся в квартире. Ему, видите ли, надо поработать.

Когда же приезжаем домой, то, как самый придирчивый ревизорро, сую свой нос в каждый угол и перепроверяю все полочки. Изверг! Я перенервничала. И устала. Сама себя накрутила, а он снова улыбается.

Потом этот гад запрещает мне готовить. Разрешает кулинарить только по выходным и только завтрак или пирожки. По субботам сам готовит кашу для девочек. Они в восторге от того, сколько внимания сейчас от него получают. В остальное время мы питаемся не дома или еду нам доставляют. Саша говорит, что нужно пользоваться тем, что у нас есть целых два кафе.

У нас. Это очень странно звучит. Потому что никаких «нас» не было в моей жизни. Я так могла сказать про девочек и себя, но никак не про себя и Андрея. Сейчас же это «нас» преследует на каждом углу.

Вечером мимоходом заикаюсь о том, что хочу понять, как управлять рестораном и куда ещё можно вложить деньги, чтобы они приносили доход. Сила привычки. Другого бизнеса пока не представляю. Если не потяну свой, хотя бы маленький ресторанчик, то получу образование и смогу устроиться на работу.

Риверс на следующий же день знакомит с женщиной, у которой своя бизнес-школа. И мы договариваемся, что я буду обучаться на дому. Девочки не сильно рады тому, что мама часто занята бумажками и что-то бубнит себе под нос, но это нам нужно. Мне нужно. Больше не хочу ни от кого зависеть. Ситуация на дне рождения Насти стала для меня огромным уроком.

Мои бедные мозги в первую неделю отказываются воспринимать информацию, но приличная сумма, упавшая на мой счёт – самый лучший мотиватор. А уж как мы с Миланой эту сумму добывали… Это целое приключение.

У неё с Демьяном всё не просто. Я поняла это, когда пришла к нему предложить выкупить долю в бизнесе, которая мне досталась после развода. Досталась – громко сказано, документы ещё не готовы. Мы с Милой решили, что остались только формальности и лучше обо всём договориться заранее. Если он откажется, то искать другого «покупателя».

В тот день я буквально ввалилась в кабинет Молота со словами:

– У меня для вас хорошие новости, – моей бодростью можно убивать, что, в принципе, и произошло.

– Какие же, – встрепенулся мужчина. Потерянно огляделся. Остановил свой взгляд на мне и поморщился, словно от головной боли. Прекрасно. Молот бессовестно спал на рабочем месте и вид у него был такой, словно он домой не возвращался уже неделю.

– Я хочу подарить вам половину Комаровского бизнеса, – Демьян тут же подобрался. От растерянности не осталось и следа.

– Интересное предложение. Месть бывшему? – Его голос приобрёл бархатистость. Он на своей территории, но условия будут мои.

– Способ выжить. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, – улыбнулась ему и присела напротив. – А где Милана? – Она обещала прийти. Мы договорились, но девушки не было. Я подумала, что опоздала, и Мила ждёт уже в кабинете, поэтому поторопилась зайти.

– Неделю назад подала заявление на увольнение и старается не показываться на глаза. У меня к тебе встречное предложение, – это не мужчина, это черная пантера на охоте. – Если сделку будет проводить она, то я согласен на любую сумму, которую ты хочешь. Я же понимаю, что ты не с подарочком ко мне пришла. Стоимость тоже понимаю. И ей заплачу. За всё. Только пусть появится, – в последних словах мне послышалась угроза. – Уговоришь её?

Именно так мы и хотели поступить. Оформить договор дарения, но и не остаться без денег. Просто продать долю – невозможно. На это требуется согласие остальных собственников. А вот подарить… И тем самым организовать сюрприз для бывшего – другое дело. Конечно, за бесплатно, чтобы просто насолить Андрею и его даме, никто не собирался этого делать. Мила придумала схему и обещала, что подкопаться к ней не смогут.

Я не знала, что ответить мужчине. Подставить подругу? Нет. Не могу так поступить. Мила от него скрывалась. Сзади открылась дверь. Я повернулась на звук. И в изумлении уставилась на прекрасную нимфу. И да. Теперь мне прекрасно понятно, от чего Демьян так бесится.

– Вы говорите о деньгах? Сколько ты готов заплатить за то, что это буду я? – Она обошла стол и нагло уселась прямо на него, закидывая ножку на ножку. Мила прекрасна. Белая рубашка и строгая черная юбка-карандаш подчеркнули все её изгибы. Минимум макияжа. Вместо помады прозрачный блеск. Демьян замер взглядом на её пухлых губах и сглотнул. Она – мечта любого мужчины, вот только достанется тому, кого выберет сама. Молот набрал цифру в телефоне и показал ей. – Я согласна, Демьян Станиславович, – девушка наклонилась к нему и мягко провела пальчиками по его губам. Подняла взгляд. Посмотрела ему в глаза. – И приведи себя в порядок, – на этом она отвернулась и пошла к выходу, по пути подцепив меня.

Охренеть… Между ними определённо что-то было, но Мила ничего толком не рассказывала про него. Я брела за ней, как загипнотизированная.

– Хочу так же, – только и смогла произнести на улице.

– Научу, – пообещала она.

Так я подставила подругу и продала-подарила доставшуюся мне часть бизнеса. Милана нашла крохотную лазейку, при помощи которой это стало возможным. И ничьего согласия мне не потребовалось. Деньги Молот перевёл ещё до того, как я оформила дарение. Он сказал, что верит мне. Его право.

Конец марта наступает незаметно. Сегодня я получила новый паспорт. Вебер Ясмина Робертовна. Вебер. Уже не Комарова. Где были мои мозги, когда меняла фамилию?

Голова гудит. После торчания в огромной очереди мы, наконец-то, едем домой. Девочки бузят в машине на заднем сиденье. Скоро и у них будет моя фамилия. Это радует. Ни Андрея, ни Ксюшу и, уж тем более, его родителей мы не видели с того судебного заседания. Отец Андрея вообще уехал куда-то подальше от этой семейки интриганов и подал на развод.

Он звонил мне дважды. В первый раз извинялся за всех. Во второй раз признался, что догадывался о том, что Андрей ему не родной, но любил мальчонку всей душой. Теперь же просил хоть иногда по телефону разговаривать с внучками. Я согласилась, хоть он раньше и не проявлял особых знаков любви.

Возможно, просто не привык показывать свои эмоции. Кто знает, как будет дальше? Никто. И зла на дядю Василия я не держу. Теперь только так его называю или дедушка Вася. Всё же для девочек он – дедушка.

Паркуюсь у дома. Аккуратно прикрываю дверь. Не представляю, что чувствует Алекс, когда отдаёт мне ключи от своей машины. Страх? Боль? Смятение? Волнение? Девчонки сами пытаются освободиться из автокресел, я только наблюдаю. Вчера, после магазина, они очень сильно возмущались, что хотят сами выходить из машины. Терпеливо жду.

Около нас притормаживает огромный чёрный кроссовер и из него выходит Андрей.

– Ну, привет, – как же хорошо, что девочки ещё не вышли из машины. Нажимаю на кнопку сигнализации и блокирую двери.

– Чего тебе? – Вскидываю на него холодный взгляд.

– Что ж ты так невежлива? – Его расслабленный вид напрягает меня намного больше, чем если бы он сейчас орал. Он выглядит подтянутее и словно ещё выше прежнего. Темный свитер и светлые джинсы делают его моложе своего возраста. – Удивила, Яся. Быстро наигралась в большой бизнес? Не думал, что ты настолько стервозная, что посмеешь отдать Демьяну свою долю. Теперь моя очередь тебя удивлять, – точно, гадости пришёл рассказывать. Удивила я его, видите ли. Сама в шоке была, что так быстро смогла насолить. – Твой Риверс не такой душка, как хочет казаться, – ну, и что? Пусть. Все мы не идеальны. Получаю в руки фотографию девушки лет двадцати двух на вид. – Познакомься. Это Лора. Думаешь, ты нужна ему? Ты и рядом с ней не стоишь. Не знаю, что он хочет от тебя, но завтра твой Алекс улетает к ней. В Лондон.

Стою. Смотрю то на фото, то на Андрея. Он улыбается мне, а я ему. Удивил. Мне больше нечего сказать. Мужчина быстро садится в машину и уезжает. Что это было? Нажимаю на брелок. Девочки, ещё немного провозившись, выходят из машины.

– Мама, кто это? – Старшая забирает из рук фотографию молодой и очень красивой девушки. Русые кудрявые длинные волосы лежат идеально. Пружинка к пружинке. Ясные синие глаза и милая улыбка. Подмечаю, что у неё совсем немного подкрашены ресницы.

Тут и сравнивать не надо. Андрей прав. Он, словно опытный хирург, вскрыл мой старый нарыв без обезболивающего и ткнул туда пальцем.

– Не знаю, но скоро выясню, – обещаю больше себе, чем ребёнку.

Звоню Юле и увожу девочек к ней. Мы договорились и, когда нужно, оставляем друг у друга девочек. Это очень выручает и её, и меня. Она сейчас делает упор на блог и снимает видео для своего канала, поэтому Милаша часто гостит у нас. Иногда я помогаю ей на съёмках, а дети запарывают нам дубли. Бывают очень смешные моменты. Их она тоже выкладывает в сеть. Охваты растут. Подписчики требуют маленьких звёздочек. Девочкам сплошное удовольствие.

На эмоциях рассказываю Юле о том, что произошло.

– Ты как? – Она сочувствует. Это видно. Мы только недавно радовались круглому количеству её подписчиков. И я, счастливая, рассказывала, как эффектно мы с Милой заявились к Молоту с предложением, от которого он не смог отказаться. И тут вот такое.

– Я нормально. Разберусь, – нормально. Говорю же, нормально. Соберись, Ясмина, и прекрати дрожать. – Он сегодня хотел остаться в доме, разобрать бумаги, и завтра утром у него самолёт.

Алекс раза два в неделю уезжает в дом. Занимается в зале и работает в тишине. Приезжает в эти дни поздно вечером. Не вижу в этом ничего плохого. Не видела…

Сегодня мы с ним договорились, что он поедет в аэропорт сразу из дома, потому что рейс очень рано утром. Будить нас своими хождениями по квартире он не захотел и предупредил, что оставит документы в кабинете на столе. Попросил, чтобы я отвезла их Эрику, раз сам не успевает.

– Звони. Ты знаешь, что приеду в любое время.

– Спасибо, – у меня теперь есть подруга. Подруги. Надёжные. Они не бросают при первых же сложностях, скорее, бросаются. На выручку. Стоило всё это пережить, чтобы познакомиться с такими прекрасными девушками.

Пока еду в дом, стараюсь себя не накручивать. Слова Андрея, как дурацкая песенка, из которой знаешь буквально пару строк, повторяются в голове уже раз пятисотый. Он же обещал мне не врать! Наверное, Мила права. Не стоит доверять мужчинам.

Алекс сказал, что летит к родителям. Давно у них не был. Всего на неделю. Так что же получается? Он туда летит к кому?

Удивила, блин, Комарова, а он удивил меня. Выжить бы… Тревога раскалённым прутом обнимает сердце.

Не заезжая во двор, паркуюсь на улице. Кое-как открываю входную дверь, потому что за время дороги перенервничала. Руки предательски дрожат и ключи несколько раз падают на пол. Я даже не стараюсь быть тихой. Мне просто нужно поговорить. Узнать, кто эта девушка.

Захожу в дом. Снимаю обувь. И, не раздеваясь, иду на голос Алекса. Он в кабинете. Дверь полностью открыта.

– Я приеду уже завтра, милая, – застываю в дверном проёме. Смотрю на спину своего мужчины. Своего ли? Футболка мокрая. Занимался. Он сидит за столом, спиной ко мне и опирается на руку. Вижу, что разговор проходит по видео. Обращаю внимание на белые наушники, а потом на ту самую девушку с фотографии. – Конечно, привезу подарок. Да. Русский подарок для лондонской малышки, – он говорит на английском. Я понимаю совсем немного, сериалы же смотрю в оригинале с субтитрами. Да и они не говорят о чём-то сложном. – Буду твоим рыцарем, – в голосе намечаются серьёзные нотки. – Хорошо, сладкая. Кем скажешь, тем и буду, – девушка морщит носик и что-то говорит. – Обожаю, когда ты так делаешь, – она кокетливо повторяет слова и снова морщится. – Я соскучился. – выдыхает Саша. А она снимает резинку с волос и поправляет кудряшки. – Покажешь, что ещё купила? Платье? Увижу, когда приеду? Хорошо. Уговорила. Надеюсь, в этот раз у нас получится провести вместе выходные? – Это похоже на укор. – И я тебя люблю, Лора.

На последних словах меня, словно кипятком ошпаривает и я, не проронив ни слова, ползу на выход. Их разговор ещё продолжается. Слышу, как он ласково воркует со «своей девочкой». Кожа горит. Мне срочно надо в душ. Хочу смыть с себя его прикосновения. Выдрать с корнем всё, что напоминает о нём.

Больше не позволю вытирать о себя ноги. Больше не буду мириться с паршивым отношением к себе. К чёрту!

Глава 30

Алекс

Пишу сообщение у стойки регистрации. Ясмина не отвечает. Опять забросила телефон в дальний угол? Может, позвонить?

– Ваши документы, – требует девушка. Кладу их на стол, а сам гипнотизирую телефон. Ответь. Ну же! Вчера на тысячу сообщений получил сухое «Устала, добрых снов», вместо поцелуев. Задело. Может, не стоило оставаться в доме? Ощущение, что что-то происходит, а я не подозреваю об этом. Шесть утра. Может, ещё рано? Конечно рано, болван! Нервы ни к чёрту. Она просто спит. Ответит, когда увидит миллион и одно сообщение от меня. – Извините, но я не смогу вас зарегистрировать на рейс. Ваш паспорт недействителен.

– В каком смысле? – У меня всё в порядке с документами. Точно в порядке.

– В самом прямом, – она разворачивает ко мне страницу с фотографией. Ну да. Так действительно лучше. С руками и телом я смотрюсь гораздо презентабельнее. Ручки-грабельки особенно хороши. Надпись «Дядя Саша», процарапанная на ламинированной странице и милые розовые цветочки с зелёными шариками на соседней, ставят большой крест на поездке. Настя… И я. Сам виноват. Надо было убирать документы подальше, а не просто в стол.

Сгребаю их и отхожу от стойки. Девушка улыбается, а мне не до смеха. Фотографирую произведение искусства и отправляю Лоре. Она оценит. Через минуту набираю её номер.

– Милая, прости. Не могу приехать. У меня возникли небольшие проблемы, – только истерики сейчас не хватает, а она может устроить. Истинная леди, которая из ничего может сотворить салат, шляпку и скандал.

– И тебе здравствуй, – сонно бормочет девушка. Вот же… Совсем забыл о разнице во времени. – Если ты о той блондинке, которая вчера стояла в дверях, пока мы разговаривали, то у тебя большие проблемы, папа, – у неё прекрасное настроение, несмотря на то что я её разбудил, а она ненавидит вставать рано.

– Блять! – Другого слова в моём лексиконе не находится, чтобы выразить всё, что творится сейчас в моей голове. Разрозненные кусочки собираются в единый пазл.

– Ты там совсем русским стал? – Возмущается она.

– Почему не сказала? – Драконом просила побыть? Будет ей дракон. Прямо сейчас!

– А зачем? – Мы оба понимаем, что это не первый случай, когда она сознательно умалчивает о чём-то важном. Миллион раз спускал подобное на тормозах. Она всего лишь ребёнок, не надо от неё требовать невероятного, но сейчас не тот случай. Не та женщина, которую я могу спокойно отпустить, как многих до неё.

– Ясно. Вот почему я до сих пор не женат, – искренне сокрушаюсь этому факту.

– Удачи тебе, папочка, – звонкий девичий смех становится ответом.

– Удружила, деточка.

– О! Вижу причину. Милый рисунок. Люблю тебя, прилетай, как сможешь, – смесь веселья и обиды в её голосе заставляют меня взять себя в руки.

– И я тебя люблю, милая, – говорю уже более спокойно.

Сажусь в первое попавшееся такси и прошу довезти побыстрее. Вот почему Яся не отвечает. Она слышала разговор. Надо срочно с ней поговорить. Давно надо было рассказать ей о том, что у меня есть дочь. Ей завтра исполнится восемнадцать. Слишком дерзкая, категоричная и избалованная.

Мне было девятнадцать лет, когда она родилась. Именно тогда я обратился к своей матери впервые за помощью. Был слишком молод и горяч. Думал, что справлюсь со всем и смеялся над проблемами других, но появилась она и перевернула мой мир.

Свадьба была скромная, потому что Мери не захотела пышную церемонию. Нам было не до этого. Я учился днём и работал по вечерам. Растущие расходы и загубленные карьерные амбиции не давали нам обоим покоя. Мне пришлось слишком много работать, потому что денег постоянно не хватало. Забросил учёбу. И упустил тот момент, когда в жизни жены появился Карл. Чем немолодой аристократ покорил её, мне неизвестно.

Она вышла замуж во второй раз, а я остался один. Посвятил себя учёбе и дочери. Некоторое время за содержание Лоры платили мои родители. Они хотели, чтобы я не разрывался между попытками заработать и получить престижное образование. Потом, когда встал на ноги, смог сам оплачивать все её прихоти.

Мери счастлива с Карлом. Он души не чает в Лоре. Маленький ангелочек в свои два годика приняла отчима, как само собой разумеющееся. И мне никто не запрещал видеться с ней, когда захочу. Она часто гостила у моих родителей. Иногда мы жили вместе, пока Мери и Карл путешествовали. Бывало, и по полгода.

Она росла с уверенностью, что папа принадлежит только ей. Мне тоже было некогда заниматься личной жизнью, я вкладывал все силы в карьеру. Недолгие связи никогда не касались моей семьи, а потом появилась Ясмина. В попытках отдалиться от неё заводил интрижки. Тут уже маленькая Лора ревновала. Устраивала пакости девушкам и мне истерики. Ненавидела всех и каждую.

Чтобы снова не получить скандал на ровном месте, в последние месяцы стал готовить почву для знакомства дорогих мне девушек. Рассказывал Лоре о том, какая Ясмина. Она бесилась и кричала, что никогда не приедет знакомиться с женщиной, которая так нагло отбирает у неё отца.

Тогда мне снова пришлось просить свою маму поговорить с внучкой. И я даже подумал, что буря поутихла, потому что дочь успокоилась. Она сама спрашивала про девочек. Радовалась, что можно будет не выглядеть странной и ходить на карусели, прикрываясь тем, что она сопровождает малышей.

Расслабился. Поверил в то, что тоже могу быть счастливым. Почему медлил? Почему не рассказал Ясмине о Лоре? Боялся двойного напора. Боялся её реакции, потому что видел, как сложно дочери смириться с женщиной в моей жизни.

Надо было рассказать. Сейчас бы не выглядел идиотом в её глазах. Моя машина стоит на парковке. Значит и она тоже дома. Несусь по лестнице. Открываю дверь.

Прохожу по комнатам. Пусто. Везде пусто. Нет разбросанной девочками одежды. Даже игрушки не валяются по квартире. Заглядываю в шкафы. И там пусто. Уехала? Не захотела поговорить? Не захотела узнать правду? Даже просто выцарапать глаза тоже не захотела?

Впервые за долгое время я успокоился и был счастлив. В дешёвой квартире на окраине Питера. Чувствовал себя наполненным. Самым нужным. Целым. Меня больше не разрывало от противоречивых желаний уехать от неё подальше и тут же взвалить на плечо и утащить к себе, чтобы любить до самого утра.

Я мог делать это когда захочу. Мог трогать её каждый день. Каждый час. В любую минуту. Она, наконец-то, улыбалась мне. После стольких лет. Только мне.

Прохожу на кухню. Усаживаюсь за стол. Сколько времени мы провели тут? Разве его было недостаточно, чтобы хоть немного довериться? И всё, что мне осталось – это записка. Даже не в глаза, не по телефону. И вчера она «устала». Враньё!

Машинально прохожусь глазами по ровным петелькам букв. Они, как Ясмина, слишком идеальные, чтобы быть правдой.

«Ты подарил мне намного больше, чем забрал. Думаю, ты уже понял, что между нами больше ничего не будет. Я видела её. Андрей прав, она лучше.

Меня и девочек отвезла к моим родителям Оля. Не пиши. И не звони. Не надо.

И ещё. Я выполнила все твои условия и хочу вернуть себе квартиру. Документы можешь передать через Милу.

Надеюсь на твоё здравомыслие».

Что Комаров наплёл ей? Неважно. Андрей! Твою мать, Андрей! Он, как огромная пропасть между нами, что увеличивает расстояние от края до края с каждой секундой. Сколько стоило усилий, чтобы он остался без юриста после того, как Мила подала ходатайство об отстранении меня от дела.

Я практически не спал. Искал лазейки. Подкидывал идеи. Договаривался со знакомыми. Все вместе мы умудрились найти каждый цент, запрятанный Комаровым. А он старался. Даже Эрик был удивлён, что мужчина слишком сильно рискует прогореть на сделках. Сейчас же все счета заморожены. Судебное постановление вошло в силу и скоро моя девочка станет обеспеченной женщиной. Поэтому нашёл ей хорошего учителя, чтобы состояние не улетело в трубу.

Тогда, в суде, Яся не оттолкнула меня, наоборот, с того момента у нас началась абсолютно другая жизнь. Мы стали ближе. Так почему сейчас она поверила ему? Мне оставила только клочок бумаги. Не захотела поговорить. Хотя… Для чего-то же она приезжала в дом. Услышала разговор с Лорой и в кусты. Недоверчивая трусиха.

Первый порыв ехать за ней хоть на край света гаснет, потому что Ясмина не захотела разобраться в ситуации. Просто собрала вещи и уехала. Она уже решила за нас двоих. Вот так просто перечеркнула всё, что я создавал с таким трудом. Раз. И нет больше нас. Есть только отдельно она и я.

Хочется что-нибудь расколотить. Сердце бешено стучит в груди. Какое, к чёрту, здравомыслие? Может быть, я полный придурок и выдумал себе её взгляды, чувства и теплоту, потому что бредил этим много лет? Может быть, вся её забота – неправда, и она ко мне ничего не чувствует? Поэтому и уехала так быстро?

Болит голова. Потираю виски, затем ослабляю галстук и расстёгиваю ворот рубахи. Мне не хватает воздуха. Опираюсь руками на колени. Делаю несколько маленьких вдохов и один протяжный выдох. Запах пустоты и тонкий флёр женских духов разрывает лёгкие. Сминаю записку и оставляю её на столе.

Встаю. Нахожу на дне шкафа сумку. Собираю свои вещи. Как хочешь, дорогая. Всё будет так, как хочешь. Выполнила она все условия и хочет получить квартиру. Значит, всё было только ради этого? Будет тебе квартира. В самое ближайшее время.

Я устал строить замки, которые ты походя разрушаешь. Или просто устал гнаться за мечтой. Не знаю от чего больше. Пора немного остыть и подумать над тем, а моя ли ты мечта?

Как говорят русские, насильно мил не будешь. Пора признаться, что я проиграл.

Эпилог

Ясмина

Не помню, как доехала до Юли. Помню только, что позвонила в дверь и, когда она открылась, я упала на порог. Голоса не было. От бессилия и сумасшедшей боли в груди ноги подкосились. Мила и Оля примчались буквально через двадцать минут. В меня влили успокоительное, а потом все вместе поехали ко мне. Собирали чемоданы тоже вместе.

Буквально за час вся прошлая жизнь была упакована. Оля забрала у своего мужа огромный внедорожник и отвезла меня с детьми к родителям. Небольшой одноэтажный дом встретил нас тёплыми объятиями и поддержкой. Правду говорят, что дома и стены помогают.

Прошёл месяц. Чёртов месяц, а Алекс так и не появился. Конечно, я его не ждала. Мне нужны были документы на квартиру. И тогда бы мы с девочками смогли вернуться в город. Да кого я обманываю? Ждала. Вздрагивала от шума шин по гравийной дороге и бежала к окну, но машина проезжала дальше и не останавливалась у родительского дома.

Всё это время подскакивала от каждого звонка и разочарованно закатывала глаза, когда видела, что звонят подруги. Болтала с ними часами и старалась хоть немного узнать о том, как он и что делает.

– Позвони сама, – советует Мила. С самого начала она мои обидки называет «дикими гормональными танцами неуравнобешеной женщины». Вот и сейчас завела песню о том, что поговорить – это самый лучший выход из ситуации.

– Ну да. Что ж ты тогда от Демьяна у Оли прячешься? – Теперь не только у меня кислая моська. Сама нарвалась, теперь Молот не даёт ей прохода. Единственное место, куда он не суётся – это Олина квартира.

– Хочешь, я к нему съезжу? – Предлагает менее импульсивная Оля.

– К мужу своему съезди. Он имеет право знать, – тут же советую ей. На днях она узнала, что беременна. Сама не поняла, как так случилось, потому что пила таблетки и муж слишком рьяно контролировал её в этом. Врач тоже развела руками, сказала, что редко, но и такое случается. Озвучила срок – тринадцать недель и поставила на учёт, посоветовав налегать на фрукты. Оля пришла к Артёму, но не рассказала о радостной новости, а мягко завела разговор о том, что хочет детей.

– Ты не понимаешь. Он против. Ему хватает и сына. Сам так сказал, – отрезает она.

– Но он же не знает. Может быть, он бы обрадовался? – Конечно, несу наивную чушь, ведь ей виднее, как может отреагировать её мужчина.

– Закончили разговор про меня. Я развожусь, и точка. Не хочет детей? Пусть живёт один, а нам и без него будет чудесно, – она поглаживает свой ещё плоский животик.

Даже меня, по ту сторону экрана, через много километров топит нежностью от того, как она это делает. Оля очень хотела малышку. Сейчас они вместе с Милой живут в её квартире. Косолапова делает вид, что прячется от своего уже бывшего начальника, а на самом деле присматривает за Олей. На обследовании сказали, что у неё гипертонус и хорошо бы, чтобы кто-то был рядом. Мы переживаем за неё, а наша будущая мама чувствует себя отлично. Даже токсикоз ещё не начался.

– Ты чего молчишь? Что нового от соседушки? – Милана ехидно косится на четвёртую собеседницу наших видео-посиделок.

– Он невероятный… козёл! Выгуливает своего огромного добермана около спортивной площадки, – делится Юля «восторгами» о своём новом соседе. И я радуюсь за неё. Они с Милашей закончили переезд в новую квартиру. Скоро будем отмечать новоселье. Только вот её сосед сверху оказался, как она выражается, «отборным представителем парнокопытных». Мы все понимаем, что он её зацепил. Ну, нельзя так краснеть от воспоминаний о мужчине, который тебе безразличен, а она краснеет.

Мы подтруниваем над ней, болтаем ещё некоторое время и прощаемся.

– Забыла сказать, Алекс уезжает. Я звонила ему, чтобы уточнить, когда он привезёт документы на квартиру. Он пообещал отдать всё до отъезда, – забыла она. Так я и поверила. Специально на конец разговора оставила эту новость.

– Куда и на сколько? – Выпаливаю слишком быстро. И этим сдаю себя с головой. Скучаю по нему. Не могу выкинуть из головы. От этого ещё больнее. Потому что я ему не нужна.

– Не знаю. Он не сказал, – Мила смотрит на меня слишком серьёзно. Вероятно, делает это для того, чтобы я что-то поняла. – Знаю только, что он не выходит на работу, ему все документы привозят на дом. Эрик нервничает. Он не был готов к тому, что все вопросы лягут на его плечи. К тому же, я видела, как он ужинал с той девчонкой с фотографии, – на этих словах задерживаю дыхание. Не хочу пропустить даже малейшего звука. – Не похоже, что она крутит шуры-муры с Риверсом. Ей слишком сильно нравится другой, – подмигивает нахалка, а в груди уже колючим ёжиком разворачивается надежда. – И насколько я заметила, это взаимно.