Танец света

© Ная Брайс

© Марина Казанцева, иллюстрация на обложке, 2023

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Темное Королевство

Король Темных Земель

Деасы

Наставницы

Жертвенницы

Когда-то весь мир был един, пока небесное тело, врезавшееся в землю, не разделило его на два Корлевства: Темное и Светлое. Первым этот камень нашел юноша по имени Тоун, он и заполучил силы Тьмы и Света…

Корлевства были совершенно разными: одно – цветущее и живое, второе – непригодное для жизни из-за пепла, вулканов и испепеляющей жары. Разделялись они прозрачной стеной, позволяющей пересекать ее, но не дающей пеплу и жаре попадать в Светлые земли.

Однажды одна из сильнейших Светлых, чье сердце было разбито, решила ценой своего дара разделить его непроходимой белоснежной стеной, тем самым заперев кровожадных Деасов в суровых безжизненных землях.

Деасы не смогли смириться со своей участью и стали искать пути к разрушению ненавистной Завесы… И вот уже сто лет в приютах воспитывают детей, чтобы в дальнейшем с помощью Деасов они открыли портал в Светлый мир…

Пролог

Мои глаза были закрыты: острые шипы врезались в сомкнутые веки. Металлическая маска крепко прилегала к лицу и тянула тонкие волоски на затылке, вызывая неприятный зуд. Снять ее могла только наставница Темной Обители специальным ключом, который – я знала – находился во вместительном кармане ее платья. А может, нас – шестерых адепток – так и похоронят в этих масках.

Время растянулось, мельчайшими песчинками вырываясь из узкого горлышка стеклянных песочных часов.

«Удар сердца. Еще один. Я по-прежнему жива».

До моих ушей донесся неприятный металлический лязг открывающейся двери, и помещение наполнилось звуком тихих, многочисленных шагов.

«Ну, вот… Остальные Жертвенницы в сборе… Скоро все начнется, а для кого-то – закончится».

В горле пересохло и неприятно засаднило. Так хотелось сделать глоток воды, но сейчас нельзя – Никербокер не позволит. А потом, может, и не будет необходимости.

«Нет, я не умру. Никто из нас не умрет. Мы готовились к этому дню двадцать лет».

Я прекрасно знала расположение в танце каждой из сестер и, погружаясь в воспоминания, видела их светящиеся души.

«Сперва София – пять процентов, потом Алия – десять… так-так… Оливия, Катарина, Кин и я. Если у меня не получится выровнять поток – мы умрем. Если покажем неустойчивую цепь – умрем. Если света нашей души будет недостаточно…»

Виска коснулось теплое дыхание, и я замерла, пытаясь унять рвущееся из груди сердце.

– Сегодня ты не такая строптивая, да?

Прямо над ухом прозвучал голос Безликого, и меня передернуло от отвращения.

– Молчишь?

– Ненависть сбивает с настроя, – прошептала так тихо, что едва расслышала сама.

Его пальцы сдавили мое плечо, и я сжала зубы.

– По правую сторону от тебя – Жертвенницы из Обители Пепла, их Уравняющая обладает стопроцентным уровнем света, а вот перед тобой…

Его хватка стала сильнее, а дыхание опалило кожу на моей шее.

«Наверное, останутся синяки», – отстраненно подумала я.

– Кажется, ты забыла, насколько невелики твои шансы выйти из этой залы живой.

– Если бы была возможность забрать тебя на тот Свет с собой, будь уверен, я бы сделала это не раздумывая.

Мгновение он молчал, а потом хрипло рассмеялся. Я представила, как мы выглядели со стороны, и скривилась. Я – в белоснежном церемониальном платье, и он – как чернильное пятно, растекающееся неровными разводами.

– Так и знал, что даже на том свете ты не сможешь жить без меня.

От возмущения я задохнулась и хотела было ответить, но услышала голос наставницы.

– На колени. Его величество Король Темных земель, – зычно провозгласила Никербокер, и я упала ниц. – Сегодня важнейший день в истории! Прошло сто лет с тех пор, как Светлые разделили мир на две части и заперли нас на этой стороне! Нас бросили здесь задыхаться от пепла и гари, лишили яркого солнца и голубого неба! Наши земли оказались не столь плодородны, как территории Светлых, нагло обманувших нас! И ваша миссия, дорогие Жертвенницы, сделать все, чтобы помочь великим Деасам разрушить Завесу и поработить вражеское королевство!

– Отчего так важна работа Жертвенницы в паре с Деасом? – прозвучал незнакомый, властный голос с металлическими нотками, которые словно маленькими лезвиями впивались в сознание.

«Наверное, Король…»

– Только вы способны разрушить Завесу. Тьма и Свет в паре дают невероятную энергию для этого! Возможно, ни одна из вас не выживет, выполняя эту миссию, но вы – будущее нашего мира. Отдавая свои судьбы в наши руки, вы даете возможность всем Темным скинуть оковы и стать свободными! – закончил речь Король, и я усмехнулась.

«Построить свободу на наших костях». В моей голове это звучало не столь заманчиво и совсем не стоило жертвы.

– Да начнется Великая Жатва! – в каком-то фанатичном запале крикнула Никербокер.

От звука гонга к горлу подкатила тошнота, и я быстро задышала, собираясь с духом.

«Один…»

В гонг ударили снова.

«Два…»

По шороху платьев я понимала, что девушки перестраиваются, вставая в более удобные позиции.

Я сделала вдох и погрузилась в себя, словно нырнула в глубокое озеро, быстрыми гребками устремляясь к илистому дну. Нужно было оценить уровень света и состояние своих сестер. Пятерых адепток, которые сейчас так же, как и я, пытались сосредоточиться и сделать все, чтобы остаться в живых.

Последний удар, и я вскинула руки, вставая в стойку и отмечая напряженность спины, по которой текли капельки пота.

«Три».

Танец тридцати Жертвенниц начался.

– Софи, давай, – тихо прошептала я. Она сформировала сгусток энергии, похожий на светящийся шар.

«Хорошо… А теперь осторожно вытяни его в луч и направь Алии, она перехватит», – проговаривала я про себя, зная, что сестры все сделают правильно.

– Принимаю энергетический луч и наполняю светом, – прошептала Алия. – Готова передать Оливии.

– Я здесь жду.

– Вы молодцы, пока все идет хорошо. Оливия, не переборщи, иначе Кин будет тяжело держать энергетический поток, – четко произнесла я.

Рядом раздалась похожая команда от соседней группы Жертвенниц, но я не вслушалась, сконцентрировалась на работе.

– Недооцениваешь, я справлюсь, – обиженно сообщила Кин, и я увидела, как наша связь крепнет, когда она наполнила ее новой порцией светлой энергии.

Так, передаваясь по цепи, наш поток света усиливался, ближе подбираясь ко мне. Я в работу вступала последней, моя задача – уравнять поток, если в нем будет не хватать света, не наберется ста процентов.

Кин медленно передала луч в руки Катарины, и она с удовольствием влила в него энергию.

– Давай, Катарина, передавай мне, скорее, – настороженно прошептала я, когда заметила, что поток начал вибрировать, мне это не нравилось.

– Передаю, Тень, но что-то не так… Не понимаю.

Я сделала новый выпад, откинула голову, прислушиваясь к своему телу и каждой его клеточкой ощущая нараставшую энергию света внутри. Осталось немного, я возьму поток и проверю, сколько в нем не хватает процентов. Если что, восполню недостаток света из внутреннего резерва. Да, это опасно, но выбора у нас нет.

Проиграть мы не имели права.

Я вскинула руку вперед, без труда перехватив луч. Извивающейся змеей он затрепетал в моих ладонях.

– Начинаю уравнивание, – проговорила я, осмотрев цепь.

Внутренним взором отметила количество недостающей энергии, которую недодала Алия.

«Чертовка. Так, а тут что? Ясно. Не хватает двадцати пяти процентов до идеально наполненного светом потока».

– Добавляю двадцать пять процентов и стабилизирую. Всем приготовиться. – Я дала указание и на одном дыхании влила в луч свой свет. Поток, недовольно урча, сожрал остатки моей энергии, но послушно замер в наших руках.

На моем лице засияла улыбка, а по виску, неприятно щекоча кожу, скатилась капля пота.

«У нас получилось, мы смогли!»

Я ощущала радость сестер, связанных со мной единой цепью. Но момент торжества был недолгим. Я услышала безэмоциональный, уничижительный голос Безликого:

– Жаль, но вы оказались последними.

Глава 1. Обитель

Наверное, у каждого в жизни случается переломный момент, меняющий тебя раз и навсегда, и я готова поклясться, что со мной это случилось именно сейчас. Осознание, что собственная жизнь и чувства зависят не только от тебя, а еще от сотен различных – порой незначительных – факторов, далось мне нелегко.

Как выяснилось, все оказалось очередной игрой Деасов и Безликого. Деасы жили сотни лет, и люди были для них лишь фигурками, которые они переставляли по игровой доске. А что может быть забавнее, чем напуганные и загнанные адептки Темной Обители?

«Ты теряешь контроль над своей жизнью, пока кто-то держит твое горло. И да, ты можешь вырваться, разодрать держащую руку ногтями, но где гарантия, что тебя не схватят снова?»

Я была слаба, и эта слабость будоражила рассудок, и я от злости скрежетала зубами. Я металась из угла в угол, чувствуя себя запертой в комнате без окон и дверей.

Из-за подобных мыслей меня подташнивало, поэтому о случившемся я старалась не думать, а только старательно набивала холщовую сумку всем, что попадалось под руку. Туда отправились драный свитер с огромной прорехой на груди и даже сломанная расчёска, в зубцах которой застряли мои светлые волоски.

– Сколько дней нам идти до Аркада? – спросила меня подсевшая на скомканную постель Катарина. Ее рыжие волосы были собраны в высокий хвост, кончик которого она нервно жевала.

– Около пяти дней, – не глядя на нее, отстраненно ответила я.

Конечно, Катарина и сама прекрасно знала дорогу и длительность нашей поездки, просто, видя мое состояние, решила меня отвлечь.

– А какова вероятность влюбить в себя одного из Деасов и выйти замуж? – ухмыльнулась пышнотелая Алия и подмигнула Кин. Та в ответ лишь скрестила мощные руки на груди и одарила ее уничижительным взглядом раскосых глаз.

– Они хотят нас использовать, поработить Светлые земли, а ты собираешься за этих монстров замуж? Твоя жизнь для них не стоит и гроша, – сквозь зубы процедила я.

– Меня с собой не равняй, Тень, – прошипела Алия. – Наш прошлый побег был ошибкой. Я много думала и решила, что лучше выполню свою миссию и помогу вернуть наши земли, чем сбегу к сопротивлению и буду сражаться с теми, кого невозможно победить! Когда-то должен прийти конец нашему заточению! Деасы выполняют великую миссию, а мы – ключ к ее успешному завершению!

Я хотела ответить, но внезапно дверь распахнулась, и на пороге появилась наставница Никербокер. Перед собой она держала большие свертки, обтянутые коричневой кожей и перевязанные бечевкой. Некоторое время наставница стояла в проходе, испепеляя нас взглядом.

Мы с сестрами переглянулись. Все двадцать лет нашей жизни Никербокер ненавидела и истязала нас, а ее улыбку мы видели, лишь когда она хлестала нам пальцы тонкой тростью, обучая послушанию.

Пройдя в комнату, Никербокер свалила плотные свертки на кровать.

– Эти костюмы вы должны надеть сейчас же. Они защитят от жара и пепла. Вот эти повязки нацепите на нос. И еще я хотела… – На секунду Никербокер замолчала. – Хотела пожелать вам удачи, надеюсь, что мои уроки не прошли даром и вы, впервые за сотню лет, останетесь живы и исполните свое предназначение.

Сказав эти слова, она покинула комнату, шумно закрыв за собой дверь.

Костюмы оказались весьма удобными – из прочной ткани, они облегали тело, как вторая кожа, защищая каждый участок. Высокие сапоги плотно обхватывали голень и имели несколько креплений для метательных ножей. Такие же крепления обнаружились на костюмах в области пояса и бедер. К сожалению, сами ножи нам не выдали.

– Мы будто собираемся на войну, – оглядывая себя, пробурчала Оливия.

Кин же, наоборот, пришла в восторг от такого костюма и выглядела в нем как настоящий воин. Встав в стойку и совершив несколько сокрушительных для воздуха ударов, она хищно улыбнулась.

Я лишь покрутилась перед зеркалом, придумывая, как собрать длинные волосы так, чтобы они не мешались в походе.

– Может, остричь? – пробубнила я, в очередной раз безуспешно дернув прядь, зацепившуюся за одну из металлических застежек на талии.

– Ты с ума сошла? – проворчала Катарина, распутывая мой узелок. – Такие красивые – волнистые, белые как пепел!

Я засмеялась, указывая пальцем на Оливию, туго заплетающую белоснежную, как лунный свет, косу.

– Вот такие бы мне было жаль, а эти только мешаться будут.

Когда наши вещи были собраны, а мы в новых костюмах стояли в ожидании, дверь снова распахнулась.

На пороге стоял Айл, а за его спиной, робко выглядывая, переминался с ноги на ногу Люк. Краем глаза я заметила, как стушевалась Кин при взгляде на тощего, кучерявого Люка. Он не был похож на Деаса: щуплое тело, невысокий рост – как у обычного человека. И только ярко-желтые глаза с продолговатым черным зрачком выдавали в нем сильнейшего Высшего.

Я посмотрела на улыбающегося Айла.

– Нам пора выдвигаться, – тихо сказал он, и я коротко кивнула.

Осознание того, что вот-вот, еще немного – и мы покинем холодные стены Обители, тяжелым камнем давило на грудь.

Когда-то я мечтала об этом, но хотела выйти на свободу, а не в новую тюрьму.

Но даже сейчас, оглядываясь в прошлое, хотелось оставить за стенами Обители все: боль, унижения и воспоминания.

Кажется, тогда мне еще не исполнилось пятнадцать…

Глава 2. Начало

Кровать, на которой я уже несколько минут притворялась спящей, жалобно скрипнула. Моей щеки коснулось теплое дыхание с ароматом творожной ватрушки. Очевидно, сестра снова утащила со вчерашнего ужина пышную сдобу и съела утром вместе с вечерней порцией молока.

Я еле сдержала рвущийся наружу смех и сразу же получила легкий тычок в правый бок.

– Тень, не ври! Не спишь ты! – услышала я недовольное бурчание и открыла глаза.

Прямо перед моим носом оказался кулак Катарины, которым она медленно покачивала из стороны в сторону, явно собираясь задать мне взбучку.

Я вздохнула и перевернулась на другой бок, отмахиваясь.

– Дай поспать, рыжее чучело! Еще петух не пел, а ты уже вскочила! Сейчас всю Обитель перебудишь.

Но Катарина не хотела сдаваться. Она юркой белкой запрыгнула на меня сверху и поцеловала в нос, заговорщически шепча:

– Кто поздно встает, того Безликое чудище сожрет! – Она воровато оглянулась, словно испугавшись своих слов.

Я проследила за ее взглядом в темный угол комнаты и напрягла зрение. Нет, Безликого чудища там не было, и я с облегчением выдохнула распирающий грудь воздух.

Пока не было.

Кое-как выбравшись из-под Катарины, я вяло поднялась с кровати и поставила голые ступни на ледяной каменный пол. За окном только-только занималась заря, окрашивая утреннее небо в розовые краски, свет которых едва просвечивался через марево пепла, застывшее где-то высоко, почти под облаками, а сквозь приоткрытые ставни в спальню проникал воздух. Я потерла светлое маленькое родимое пятно на лбу, указывающее на мою принадлежность к роду Светлых. Такие же отметины были на телах каждой из нас, рожденных в землях Темных, но хранивших в себе Свет.

Катарина уже убежала в купальню, а у меня не получалось замедлить участившееся сердцебиение.

Сегодня приедет Он.

Сегодня Он будет делать проверку.

Сегодня Он снова сделает больно.

Он. Он. Он.

В раннем детстве я решила, что, несмотря на жуткий вид, Безликий не способен причинить боль, поэтому не боялась его. Но ошибалась.

Мне было семь, когда, гуляя по темным коридорам Обители, я услышала мучительный, наполненный болью стон. Прокралась к нужной двери, осторожно открыла ее и замерла на пороге.

На полу с искусанными в кровь губами лежала София. Она дрожала, а Безликий сидел рядом с протянутой над ней ладонью, из которой вырывалась Тьма. Она окутывала тело Софии, словно кокон, причиняя той невыносимые страдания.

В голову пришло единственно верное решение – броситься на помощь сестре. Подскочив к Безликому, я повисла на его руке, вцепившись зубами в запястье, обтянутое черной кожаной перчаткой. Он не дрогнул, будто мой укус был не больнее укола тонкой иглы, но Тьма перестала окутывать Софию. Ее тело забилось в конвульсиях, а изо рта хлынула кровь, растекаясь по полу вязкой лужей.

– Сестренка! – пропищала я, уткнувшись лбом в ее ледяное плечо.

Все это время Безликий молчал, не проронил ни слова, а потом, схватив меня за шиворот, отбросил к противоположной стене. Больно ударившись, я сползла на пол. Подойдя ближе, Безликий сел на корточки рядом со мной и поднял мой подбородок двумя пальцами.

– Непослушание всегда равно боли, неужели ты не усвоила этот урок? – Его ладонь коснулась моего лба. Нежно, осторожно. Наверное, таким и бывает материнское или отцовское прикосновение. Но никакой теплоты или утешения в этом жесте не было, уже через секунду тело скрутило от боли. На грани угасающего сознания я видела подрагивающую Софию и снова склонившегося над ней Деаса.

Тогда я ясно осознала, кто он.

Чудовище. Монстр, истязающий нас. Животное, которому нравится нас истязать.

С того дня в моей душе вкупе со страхом проросло зерно ненависти. Этот росток креп с каждым днем, давая все новые и новые побеги.

В голове снова появился ненавистный образ, и я зажмурилась, считая до десяти.

Не знаю, откуда взяла этот прием, но он всегда срабатывал.

«Страх делает вас слабыми!» – каждый раз твердили нам наставницы, будто специально упуская из виду, что сами пугали нас, из-за чего мы, дрожащие, забивались в угол.

С тихим вздохом я собрала крохотные остатки воли в кулак и, слегка пошатываясь, поднялась на ноги.

Остальные адептки Обители еще спали, даже Оливия, которая ежедневно вставала спозаранку, чтобы помочь наставницам. Ее белоснежные волосы разметались по подушке, а на лице застыло выражение блаженного счастья.

– Небось, снятся розовые лошади, – пробурчала я себе под нос и, огибая ряд кроватей, выстроившихся вдоль стены, побрела умываться.

Сейчас меня интересовал единственный вопрос: «На кой черт рыжая бестия разбудила меня в столь ранний час?!»

Катарина, с мокрым лицом и воодушевляющей улыбкой, ждала на пороге купальни.

– Прости, я просто хочу, чтобы сегодня на проверке мы были первые. Первые начнем – первые закончим! – прощебетала она и протянула мне холщовое полотенце с большой дырой посередине, смешно выглядывая сквозь нее одним глазом.

Я улыбнулась и молча наклонилась к деревянной лохани, выкручивая вентиль над ней. Металлический бак затрещал, и из крана медленной струей потекла ледяная вода. Я зачерпнула ее в ладони и плеснула в лицо.

День обещал быть сложным, как и все дни этого числа каждого месяца на протяжении четырнадцати лет.

Конечно, первые годы своей жизни я не помнила, но была готова поклясться, что кошмары, которые мучили меня по ночам по сей день, – отголоски реальных воспоминаний.

Возможно ли за столько лет привыкнуть к подобному?

Ответ я знала наверняка – нет.

Пока мы плескались в воде, остальные адептки уже проснулись, вяло потягиваясь и зевая наперебой.

– Может, заплести тебе косу? – поинтересовалась Оливия, посмотрев на меня. Если я правильно трактовала, подруга намеревалась осуществить задуманное, что бы я ни ответила. Но я терпеть не могла, когда кто-то трогал мои волосы и уж тем более драл их деревянной расческой, поэтому улыбнулась и помотала головой.

– Я сама. Вот, видишь, уже и гребень достала! – Покрутила я сломанным гребнем, а Оливия покосилась на него с недоверием.

– Уверена?

– Несомненно! Помоги лучше Катарине с ее кудрями, ей нужнее! – кивнула я на сестру, которая под взглядом Оливии тут же съежилась и посмотрела на меня так, будто обещала то ли четвертовать, то ли переломать ноги.

Покончив с главным ритуалом утра – прическами, мы собирались каждая в своих мыслях, пока Алия не начала извечный и крайне надоевший мне разговор.

– А ведь сегодня Уравняющую выбирать будут! Мне кажется, что я отлично справилась бы с этой ролью! Я прирожденный лидер.

Я устало вздохнула, а сестры разразились спорами.

– У Софии уровень света выше, или ты собираешься уравнивать поток из жизненного резерва? – усмехнулась Кин, уперевшись плечом в каменную кладку. Сама же София в разговоре не участвовала, разглядывала свои тонкие пальцы.

– Не делай вид, будто сама не хочешь на это место!

– Хочу, но его должна занять достойная, та, кто не угробит нас в связке, поддавшись своему эгоизму!

– Что-о-о? – взвизгнула Алия.

Почувствовав неладное, Оливия встала между сестрами, показательно скрестила на груди руки и грозно посмотрела на девушек.

– Не нам решать, кто станет Уравняющей. Только великие Высшие достойны этой чести.

Алия понурила голову, ковыряя каменный пол носком ботинка, а Кин лишь фыркнула, словно расстроившись, что сестра не дала устроить кровавую бойню.

В отличие от Алии, я быть Уравняющей никогда не хотела: боялась, что не справлюсь и наврежу тем, кто мне дорог. Сестры – единственные, кто согревал мое сердце, и за них я была готова на многое.

Время шло незаметно, за окном светало – скоро придет Никербокер, и мне нужно поторопиться, если не хочу пойти на проверку голышом. Из скромного гардероба я выбрала поеденный молью серый свитер и плотные штаны. Быстро нацепив их, я с ногами забралась на постель, ожидая прихода наставницы.

Пока Алия препиралась с Катариной – кто же из них наденет единственный во всей Обители зеленый шарф с желтыми кисточками, – из коридора послышался стук каблуков.

Оливия, тихо шикнув на сестер, быстро выстроила нас в ряд, недовольно взглянув на мою неаккуратную прическу.

Дверь шумно распахнулась, и все синхронно вздрогнули, ощущая на себе гневный взгляд Никербокер. Она медленно прошлась перед нами, выискивая только ей ведомые нарушения. Остановившись напротив меня, наставница прошипела:

– Вытяни руки.

Я не послушалась, хоть уже заведомо знала, что это не поможет. Наставниц лучше никогда не злить и подчиняться каждому их приказу, иначе будет больно. Однако, даже если бы я позволила Оливии заплести мне красивую, тугую косу, Никербокер бы не прошла мимо. По неизвестным причинам меня она не любила и всякий раз, когда была возможность выбрать между «ударить» и «пройти мимо», она неизменно выбирала первое.

Хлесткий удар тонкой трости по коленям вырвал меня из размышлений, и я сжала зубы, чтобы не закричать в голос. Подняв глаза на наставницу, ужаснулась от вида ее хищной улыбки. Никербокер испытывала удовольствие от чужих страданий – это читалось на ее лице.

Наставница повторила приказ, и я вытянула перед собой дрожащие белые руки со вздувшимися, синюшными венками.

Снова удар, но уже по кистям, и я непроизвольно вскрикнула.

– Непослушание всегда равно боли, – сухо бросила мне наставница и развернулась к остальным адепткам. – Живо за мной, и только попробуйте сделать что-нибудь не так. После осмотра выпорю каждую, ясно?

Сестры согласно кивнули и поплелись следом.

Коридоры Темной Обители встретили нас запахом сырости, а старик-сквозняк, живущий здесь еще с самого основания замка, норовил забраться за шиворот. Я устало вздохнула, сильнее кутаясь в свитер и обнимая себя руками. За окном бушевала буря, и даже сквозь плотно запертые оконные створки проникало пепельное марево, легкой взвесью витая в воздухе.

– Как-то зябко, – прошептала Оливия. Ее тугая, белая коса до пояса раскачивалась в такт шагам.

Я кивнула, прожигая взглядом идеально ровную, вышколенную спину наставницы.

Оливия покачала головой.

– Не злила бы ты ее, Тень. Никербокер непростая, сложная женщина. И тебе не поздоровится, и нам вместе с тобой.

Оставив меня наедине с моими мыслями, Оливия ускорила шаг, присоединяясь к молчаливой Кин.

Медленной вереницей мы тянулись вслед за наставницей, смотря под ноги.

Серый камень, темно-серый, черный.

Рядом со мной пристроилась Катарина и взяла под руку, согреваясь. Ее лицо по обыкновению пылало румянцем, и, высунув язык, она пыталась поймать крупные пылинки пепла, залетающие в коридор через открытые окна.

– Иногда мне кажется, что ты ничего не боишься.

– А ты волнуешься? – задорно спросила она и сразу же продолжила: – Я договорилась с девчонками, мы идем первые, раз уж раньше всех встали.

– Была бы моя воля, я вообще не хотела видеть чертовых Деасов и наставниц. Нет никакой разницы, Катарина, первые мы или последние. Нам все равно не уйти раньше! – раздраженно прошептала я.

Катарина поджала губы, а в уголках ее зеленых глаз блеснули слезы.

– Не вижу в этом ничего страшного! Мы живы и нужны для важной миссии! Как ты не понимаешь?

А я действительно не понимала, как некоторые сестры могут радоваться своей участи, словно пораженные слепотой.

До залы, где ежегодно проводились осмотры, мы дошли быстро.

На секунду остановившись перед тяжелыми, высокими дверями из красного дерева, наставница пригладила и без того идеально прилизанные волосы, становясь похожей на ворону. Ее рука взялась за металлическую, украшенную мелкой резьбой ручку и потянула дверь.

В нос ударил ненавистный запах пепла и гари.

Все знали, что Деасы жили в Аркаде, самом ужасном городе Темной стороны, расположенном между огромными вулканами, и что они могли ходить по лаве голыми ступнями.

Я украдкой усмехнулась, представляя, как Великие Темные, перескакивая с одной ноги на другую, скачут по углям. Улыбку на моем лице сразу же заметила Никербокер и схватила за ухо ледяными пальцами.

– Смеяться вздумала перед господами, мелкая дрянь?

Я заскулила, когда она потянула ухо настолько, что мне пришлось встать на носочки.

– Отвечай, отродье, и извиняйся! Целуй ноги великих Высших, чтобы одарили тебя прощением!

Боль и брошенные слова вызвали прилив ярости, и я дернулась в сторону, мечтая о том, чтобы мое ухо не осталось в руке Никербокер.

– Еще раз тронете меня – и я перегрызу вам глотку! – выпалила и зажмурилась, когда она занесла надо мной тонкую трость.

Повисла тягучая тишина, но удара так и не последовало.

Медленно разжав веки, я вздрогнула всем телом и неосознанно отступила назад.

Прямо передо мной стоял Безликий. Одной рукой он держал за горло бьющуюся в конвульсиях наставницу, лицо которой из ярко-красного медленно превращалось в синюшное.

Впервые он защитил меня. А после заставил ненавидеть себя еще сильнее, когда произнес Никербокер:

– Никто не имеет права трогать вещи Темного короля без его разрешения.

Захотелось выкрикнуть в его зияющее пустотой лицо, скрытое Тьмой, что мы не вещи, а живые люди, дети, которые хотят любви и материнской заботы. Но я только плотнее сжала зубы и поклонилась, как велит этикет, перед солдатом Темной армии.

Мое тело коснулось мягкого кресла, обшитого кожей, а я сразу почувствовала запах антисептических кристаллов. Как и договаривались, нас с Катариной пустили первыми, и сейчас, с нескрываемым страхом, мы сидели в ожидании прихода Деасов. Помещение с белоснежными стенами слепило глаза, и я прикрыла веки, откинув голову. Дышать было нечем: воздух, словно тягучий кисель, нехотя проникал в легкие и вылетал с надсадным хрипом.

– Мне тоже страшно, – подала голос доселе молчавшая Катарина, что было ей не свойственно.

– Если бы не боль, можно было потерпеть.

– Если бы не боль, было бы не страшно.

Я хмыкнула, приоткрыв глаза.

– И то верно.

Дверь распахнулась, и на пороге показался сутулый парнишка – с непонятным кучерявым гнездом на голове и в невероятно большом по размеру халате, который болтался на его тощей фигурке.

Мы переглянулись, а парнишка важно поправил очки.

– Сегодня мы возьмем несколько пробирок крови, а потом проверка Тьмой, – сказал он, одновременно проходя к столику, накрытому белоснежной тканью.

Проверка Тьмой… Это то, чего боялась каждая из нас.

Я молчала, когда тонкую венку проткнула острая сталь и в поднесенный стеклянный пузырек устремилась струйка слишком яркой крови.

Катарина в это время обмахивала себя рукой, раздувая волосы и смешно фыркая. Вида крови она боялась, а после уколов отходила ещё долго.

– Ну, вот и все! – подбодрил меня парнишка. – Теперь капнем капельку на кристалл, и, в зависимости от смены цвета, мы сможем определить патологические проявления в организме!

Я довольно кивнула, наблюдая за действиями Деаса. Когда моя кровь коснулась гладкой поверхности кристалла, он остался неизменным. Удовлетворенный вид Деаса дал понять, что все отлично. Проделав все те же самые манипуляции и с краснющей, как помидор, Катариной, Деас ретировался, оставив нас одних. Значит, пришло время самой страшной и неприятной фазы проверки.

Он появился внезапно, как всегда, и, сколько бы раз я ни пыталась не вздрагивать, у меня не получалось. Всегда в плаще, всегда без лица.

Молча Безликий приблизился ко мне, затем склонился. Хотелось попросить еще день передышки, отсрочить неминуемое, но я не стала, лишь покорно закрыла глаза.

– Умная девочка, – обманчиво мягко проговорил он, а меня его голос вгонял в дрожь. – Расслабься, впусти меня.

И я впускала – каждый раз, смиренно. Тьма, струящаяся из его рук, устремлялась ко мне, просачиваясь в глаза и открытый рот, проникала внутрь, куда-то в центр души. Мне казалось, в таком немом страдании я проводила вечность – когда ни один звук не мог покинуть горло, а мне только и хотелось, что умереть. Затем все так же резко прекращалось, возвращая миру реальность, а не скрытые в черном мареве очертания.

Все эти проверки и испытания были лишь для одной цели: усилить Свет в наших душах или отследить рост потенциала.

– И как? – зачем-то спросила я хрипло, все еще пытаясь отдышаться.

Безликий что-то писал в журнале, возвышаясь надо мной, сжавшейся на мягком кресле.

– Свет растет. Тьма провоцирует его усиливаться, это хорошо.

Я кивнула и посмотрела на ссутулившуюся Катарину. Огонек в ее глазах потух, превратившись в тлеющие угольки.