Таль 4. Невозможное возможно

– Продолжаем, – объявил он поднимаясь.

М-да. А второй-то раз такой фокус наверняка не пройдет. Что же делать?

На этот раз не было стремительной атаки от Кайдена, вообще не было никакой атаки – он просто стоял и спокойно ждал, что я сделаю. Чтобы хоть как-то заполнить паузу бросила в него огнем. Бесполезно. Противник только ухмыльнулся, когда заклинание расплескалось о его щит, энергетический сгусток произвел еще меньше эффекта. Кидаться к нему и пытаться что-то сделать в рукопашном бою, было глупо, а других атакующих заклинаний я просто не знала. В результате мы продолжали стоять на изначальных позициях метрах в десяти друг от друга, и я чувствовала себя полной идиоткой под крики ребят «Ну что же ты стоишь?!» «Сделай что-нибудь!». Так и хотелось крикнуть в ответ «Что сделать?».

– Пора с этим заканчивать, – подвел итог Кайден.

Но я зря решила, что сейчас он объявит бой завершенным и прочитает нотацию о том, какие мы неучи. Противник почти мгновенно сформировал светло рыжий огненный сгусток и бросил его в меня. Увидев это, я напугалась, что щит не выдержит и осознала, что выдерживать уже нечему – дрогнув, я упустила заклинание. Времени на раздумья не оставалось, я с воплем рванулась в сторону, но все же не успела. Точнее не успела скоординировать движения, и правая рука осталась позади, как будто могла помочь мне оттолкнуться от воздуха. В следующий миг я кричала уже от боли, падая на песок. В это краткое мгновение мне показалось, что слышу вопль завуча «Не-ет!». Как распростерлась на земле, я уже не помнила.

***

Открываю глаза и вижу знакомую трещинку. Ну да, все как всегда практика-Кайден-лазарет. Правая рука начинает пульсировать болью, а еще меня кто-то держит за эту руку немного выше локтя. Судя по тому, что прикосновение не вызывает неприятных ощущений, там кожа не пострадала.

– Алан! – раздался рядом со мной до дрожи знакомый голос.

Я обернулась и увидела завуча, который сидел рядом на стуле. Удивленно проследила за его рукой, которой он действительно касался меня.

– Просто рукав придержал, – тут же убрал руку Кайден, – чтобы не сползал.

И тут я увидела, что находится сейчас ниже того места, где до этого была ладонь мужчины. Зажмурившись и отвернув голову, я сделала нервный вдох. Из глаз потекли слезы не только от усиливающейся боли, но и от страха. Меня начало мутить от увиденного.

– Алан, мать твою! – практически крикнул завуч.

– Чего орешь? – раздался рядом недовольный голос доктора. – А-а-а, сейчас.

Кожи выше локтя коснулась прохладная рука и боль начала отступать. Я сделала над собой усилие и посмотрела на врача. Второй рукой он касался покрытого коркой запястья, но я этого не чувствовала. Боль постепенно полностью отступила, а я как завороженная продолжала смотреть на покалеченную руку.

– Таль, я не хотел, чтобы так получилось. – Вид у моего врага был действительно очень виноватый.

Но мне было плевать на его извинения, я еще раз всхлипнула и отвернулась. Сказать завучу хотелось многое и все на великом и могучем, но разговаривать с ним при этом совершенно не хотелось.

– Кайден, иди отсюда, – правильно понял меня доктор.

– Алан, дай я с ней поговорю.

– Не нервируй мне пациентку, захочет – сама потом с тобой поговорит, – решительно отказал ему хозяин лазарета. – Уйди.

– Таль…, – попытался мастер заручиться моей поддержкой, но я вообще никак не отреагировала, глядя в густеющие за окном сумерки. Он обреченно вздохнул и избавил нас от своего общества.

Какое-то время мы с доктором просто молчали, но я была рада, что он не уходит, потому что мне было страшно.

– На этот раз Кайден перешел все границы. Такого не должно было произойти, – первым заговорил мужчина.

– Что теперь будет?

– С Кайденом?

– Да плевать мне на этого придурка! – психанула я и, жалобно посмотрев на доктора, уже тихо спросила, – что у меня с рукой будет?

– Все нормально, даже не переживай. Сейчас я обезболил, заклинание продержится часов восемь-девять, за это время все внутренние повреждения подживут. Лечебные я сразу наложил, а это придержал, чтобы время действия не шло, пока у тебя ожоговый шок был. Завтра к обеду корочка постепенно начнет сходить, но активно пользоваться рукой пока будет нельзя. Я конечно могу сделать так, что ты сможешь ей пользоваться уже через три часа, но тогда останется некрасивый шрам на всей поверхности. А если потерпеть пару дней и дать спокойно восстановиться тканям под тем заклинанием, что я использовал, то рука будет такой же, как прежде. Кто не знает, что был ожог, даже не догадается об этом.

– Фух, – облегченно выдохнула я, развеселив доктора.

– Так вот почему ты так переживала.

– За возможность пользоваться рукой тоже. Часть заклинаний ведь требует хорошей работы пальцев. А рука сейчас очень страшно выглядит.

– Ну, не так уж и страшно. Я когда военным медиком был много чего пострашнее видел.

– А вы были военным? Расскажите, – тут же заинтересовалась я.

– Извини, мне не хочется об этом вспоминать, – помрачнел доктор и развернулся, собираясь оставить меня одну.

– Не уходите, пожалуйста. – Я по привычке попыталась протянуть вслед ему руку. Правую. Боли не было, но ощущение такое, как будто ниже локтя пластмассовый протез, а не моя рука.

– Я сейчас вернуть, – пообещал Алан и задернул за собой занавеску.

Помогая себе здоровой рукой, села на постели, скрестив ноги под одеялом, и прислонилась спиной к боковинке кровати, подложив туда подушку. Больную руку я аккуратно пристроила на коленях, и попыталась ощупать здоровой, едва прикасаясь к повреждённой поверхности. Выглядела она конечно… В общем даже описывать не буду. Больная рука прикосновений не ощущала совсем, а у здоровой ощущения были, как если трогаешь обычную корку на большой ссадине.

– Как результаты исследования? – поинтересовался Алан, усаживаясь на постель возле моих ног.

– Какого исследования? – не поняла я.

Доктор кивнул на мои руки, пристраивая рядом чашку с уже знакомым зельем.

– Никак. А у вас эта мазь что, на все случаи жизни?

Врач удивленно посмотрел сначала на меня, потом на чашку и пояснил:

– Вообще-то это универсальное ранозаживляющее. Если есть маг, его используют в дополнение к заклинаниям, а если нет – оно здорово выручает.

– Такое простое в приготовлении, что не нужен маг?

– И да и нет. – Доктор начал аккуратно наносить лекарство на мою руку. – Последняя стадия действительно простая – насыпать два порошка в равных пропорциях, залить чистой водой из расчета одна чайная ложка воды на две чайных ложки порошка и размешать специальным заклинанием для равномерности.

– Так если мага нет, как же заклинанием размешать? – удивилась я.

– Это в оптимальном варианте. Можно и просто тщательно размешать, но эффект будет намного слабее. Старостам в деревнях не только порошки выдают, но и специальный артефакт в виде чашки с крышкой. Он на кристаллах работает и при определенном повороте крышки сам размешивает. А ты не отлынивай, помогай давай, – кивнул на чашку Алан. Я зачерпнула пальцами здоровой руки немного мази и тоже начала тонким слоем наносить на поврежденную поверхность. – Так вот, это я про универсальное средство, которое является основой моих мазей и когда вы после грызей помогали, было именно оно. Сейчас же я добавил смягчающий сбор, а Кайдену добавлял обезболивающее, когда руки ему лечили.

– А почему вы ему заклинанием не обезболили? – меня передернуло при воспоминании о его запястьях.

– Его применили еще когда кандалы снимали, а такие заклинания нельзя использовать подряд. Ты очнулась как раз когда оно спадать у Кайдена начало.

– То есть завтра боль вернется? – напугалась я.

– Немного. Но не так сильно как было, когда ты очнулась. Повреждения не особо глубокие и главное ни обо что не стукаться и не делать резких движений, чтобы корочка не треснула. К тому же если мазать каждый час этим зельем выздоровление будет идти быстрее.

– Буду мазать! – поспешила я заверить доктора и сосредоточилась на процессе.

– Таль, все будет нормально, – улыбнулся Алан. – Кайден базовые заклинания сразу наложил, еще на полигоне, и принес тебя быстро, так что заживать хорошо будет. Если ты не против, я домой пойду.

– Идите, – неуверенно подтвердила я, хотя очень хотела, чтобы он остался.

– Ладно, с тобой все ясно, – вздохнул Алан. – Переживу как-нибудь еще одну ночевку здесь.

И мне стало стыдно. Ничего смертельного со мной уже не происходило, даже рука не болела, а он, судя по последней фразе, уже не первый день дома не был.

– Нет-нет, вы идите, а я тут пока учебники почитаю, руку помажу. Вы мне только запас мази оставьте, пожалуйста.

– Ты молодец, – погладил меня по волосам доктор. – И успокаиваешься быстро и о других переживаешь больше чем о себе.

– Не скажите. Это просто вы меня успокоили, а то я за руку сильно боялась. Вечно у меня с Кайденом неприятности.

– И на него управа найдется. Теперь уж он точно выговором не отделается, – нахмурился Алан. – Ладно, пойду я. Вещи как всегда в тумбочке. Рукой вообще ничего не делать, даже книжку не придерживать – то, что ты не чувствуешь боли, не значит, что она уже зажила.

Я клятвенно заверила, что все поняла и полезла в тумбочку за книгами. О письменных уроках не могло быть и речи – одной рукой даже учебник доставать и потом держать оказалось очень неудобно. Каждый раз, когда нужно было перевернуть страницу, книгу приходилось класть, прижимая здоровым локтем. Так и тянуло использовать для этого правую руку, но я хорошо помнила предупреждение доктора и не позволяла себе расслабиться.

Меня хватило на три часа такого чтения, после чего я начала клевать носом прямо в сидячем положении. Кое-как дождавшись времени следующего намазывания, еще раз обработала ожог и улеглась спать.

Когда проснулась, за окном было совсем светло и даже солнечно, а сидящий рядом с кроватью на стуле доктор обрабатывал мою руку.

– Как спалось? – поинтересовался он, отставляя чашку с мазью и закидывая ногу на ногу. Я сладко зевнула и потянулась всем телом. – Ответ ясен. Очень осторожно попробуй пошевелить пальцами.

Я удивленно посмотрела на Алана, но все же послушалась, и пальцы чуть двинулись.

–Здорово! – обрадовалась я и уже собралась попробовать их согнуть, но доктор успел меня остановить:

– Стоп-стоп-стоп! Не так резво. Примерно через час спадет обезболивание, тогда сможешь пробовать. Боль – это ведь не только неприятные ощущения, это индикатор опасности.

Сейчас уже шел первый урок. Я умылась, попила с доктором отвар, еще раз попробовала разобраться с четырнадцатой главой по теории магии и поняла, что мне тут скучно. А еще я хотела посмотреть в глаза Кайдену и дать ему по зубам здоровой рукой. «Не хотел он», «Так получилось». А сегодня как раз после обеда теория магии была. Стукнуть конечно не решусь, но хоть гадость какую-нибудь скажу, главное заранее придумать.

– Доктор Алан, можно я на уроки пойду?

– Может не стоит? Не то чтобы тебе постоянное лечение требовалось, но здесь меньше шансов за что-то рукой задеть. Заклинание ведь уже спадает?

– Не знаю.

Он подошел и легонько постучал по корочке на предплечье черенком ложки.

– Ай! – возмутилась я, попытавшись отобрать руку. Было не то чтобы больно, но чувствительно.

– Совсем уже спало, – сделал вывод доктор, возвращая ложку на стол. – Все еще хочешь уйти?

– Да.

В этот момент в лазарет принесли старшекурсника с неестественно вывернутой стопой. Доктор мгновенно забыл о моем существовании и принялся за этого пациента. Чтобы не мешать ему ушла на свою койку, но занавеску задергивать не стала. Через некоторое время до меня донесся крайне недовольный голос Алана, и я выглянула посмотреть, кто явился причиной этого. Возле доктора стояла и горько плакала, баюкая у груди левую руку, девушка лет пятнадцати.

– Некогда мне сейчас тобой заниматься, сама намажешь. Руку уже обезболили, мазь на столе, что еще ты от меня хочешь? – возмутился доктор, порываясь уйти в сторону единственной задернутой занавеской кровати.

– Но я же не могу сама. Оно же… Я даже смотреть на него не могу. Я в обморок упаду! – схватила нервная особа Алана за рукав.

– Доктор, я могу чем-то помочь?

Алан обернулся ко мне и кивнул.

– Спрячь руку за спину и иди эту неженку намажь. И не забудь себе потом рану обработать – время уже подходит. Только не при ней.

– Хорошо. Я вас поняла.

Девушка наконец-то отцепилась от врача, удовлетворившись тем, что к ней кого-то приставили. Мы сели за стол и она, жалобно всхлипнув явно напоказ, положила передо мной руку с длинным воспаленным следом шириной в пару сантиметров и несколькими небольшими вокруг.

– Видишь? – пожаловалась она.

– Вижу, – не впечатлилась я, опуская кончики пальцев здоровой руки в мазь, а травмированную спрятав под столом. – Что с тобой случилось?

– Зелье из колбы выплеснулось. Она у меня прямо из руки выскользнула. – Девушка замолкла и обиженно добавила, – почему ты улыбаешься?

– Извини, это мне просто вспомнилось кое-что. – А ведь несколько месяцев назад я сидела на том же месте, что и она, а Кайден прятал от меня под столом руки. Кайден. Я тяжело вздохнула, выныривая из собственных воспоминаний.

– Пойду полежу, что-то мне нехорошо, – сообщила девушка когда я закончила обрабатывать ей ожог, и направилась к одной из кроватей с незадернутой занавеской.

Я пожала плечами и, когда она отгородилась тканью, вынула свою правую руку из-под стола. Ожог практически не болел, зато начинал чесаться. Несмотря на то, что лекарство я наносила тонким слоем, к концу процедуры чашка была почти пуста.

– Где вторая? – поинтересовался подошедший доктор. Я кивнула в сторону занятой девушкой кровати. – Вот еще! С такой мелочью нечего здесь прохлаждаться. Ты на уроки все-таки пойдешь или передумала?

– Если можно, пойду.

– Тогда переодевайся, сейчас тебе мазь с собой выдам. Между уроками будешь обрабатывать и вечером каждый час.

Усмехнувшись, я вслух пришла к выводу, что вряд ли смогу сделать это сама, и на полный недоумения взгляд доктора пояснила:

– Марек. Ему же вечно что-то такое потрогать хочется, а уж намазать…

– Помню, как же, шебутной такой мальчишка и очень любопытный. У вас еще девочка была, которая в медики собирается. Ей тоже дай помазать – полезно будет.

– Ирра. Ладно, всем желающим дам потрогать и помазать, мне не жалко.

Переодеваться было неудобно и процесс занял минут десять. К тому моменту, когда я снова вышла из-за тканевой занавески, другую пациентку Алан уже выпроводил.

– Вот, – протянул он мне деревянную лакированную коробочку с крышкой на металлической застежке. – Руку пока береги. Сейчас обед будет – рекомендую сходить. После уроков обязательно придешь показаться. И резерв полностью не расходуй, а то заклинание слетит. Если так случится – сразу ко мне.

– Я все поняла. Спасибо вам.

Алан молча проводил меня до двери и, когда я обернулась в конце коридора, все еще стоял там и смотрел мне в след. Улыбнулась, помахала ему здоровой ладонью и свернула за угол.

***

Как я ни старалась прятать обожженную руку, она все равно вызвала ажиотаж в столовой. Началось все с того, что поднос мне пришлось нести левитацией и это привлекло внимание. Потом некоторые подошли поинтересоваться, что это за новая игра у нас, кто-то вспомнил, что вроде бы вчера я опять с завучем не поладила, ну и понеслось. В результате я плюнула на все и выложила руку на обозрение всем желающим, которые набежали к нашему столику и окружили его плотным кольцом. Некоторые любопытствующие, заглянувшие не зная, что их ждет, отходили с громким «Фу!». Вскоре это надоело преподавателям, ко мне заслали Линару, и она наложила иллюзию здоровой руки, оставшись обедать за нашим столом. Про вчерашнее происшествие мастер спрашивать не стала, чем меня несказанно порадовала – обсуждать это не хотелось.

Первым послеобеденным уроком была медитация. Норма у меня сейчас значилась как один кристалл магистра и пять ученических, я обычно брала два магистра и десяток ученических, считая, что проще сдать часть последних пустыми, чем отвлекаться в процессе. Сегодня же ограничилась двумя магистрами.

– Таль, может не стоит так рисковать? – усомнился Сорин, глядя на мою руку, не прикрытую теперь иллюзией, зато тщательно намазанную лечебным зельем, в чем успела поучаствовать вся группа.

– Я не рискую. У меня резерв полтора магистра, буду медитировать до полного, потом заливать один кристалл и снова медитировать до полного. А когда залью второй, просто восполнюсь, чтобы заклинание не отключилось на следующем уроке, – пояснила я свой план и получила на него одобрение мастера.

Ничего особенного на медитации не было. Мастер поначалу активно ходил между нами, видимо опасаясь, что остальные будут отвлекаться на меня, но поскольку все в обеденный перерыв потрогали и помазали болячку, она уже не вызывала острого интереса.

На последний урок я шла в смешанных чувствах. Мне не хотелось видеть мастера Кайдена после того, что произошло, и одновременно хотелось посмотреть, как он будет вести себя после вчерашнего. Неужели просто придет как всегда, устроит массовый опрос и прочитает нотацию о том, что мы должны быть уверены в собственных знаниях, а не мяться и заикаться при описании простейших заклинаний?

Вместо Кайдена пришел ректор, удивленно посмотрел на меня, открыл кожаную тетрадь, в которой завуч делал пометки о пройденном материале и наших оценках, и начал опрос. Отвечать ему было значительно легче, чем Кайдену – он терпеливо ждал, когда адепт вспомнит подзабытое заклинание, подсказывал и пытался успокоить тех, кто не смог ответить. Мне вспомнился разговор со старшекурсниками и стало немного не по себе – этак мы половину заклинаний нормально знать не будем. Трудно заставить себя все выучить достаточно качественно, если слышишь от преподавателя. «Ничего, не расстраивайся, еще доучишь».

Меня попытались пропустить, но я встала и заверила архимага Таврима, что полностью готова к уроку.

– Похвально, очень похвально. Вот, господа адепты, берите пример.

Он вообще соображает, что творит? Или он преднамеренно хочет остальных против меня настроить?

Раздел, который у меня спросили, я знала хорошо и отчиталась буквально за три минуты.

– Отлично, просто великолепно! – восхитился ректор.

Он бы меня еще медом обмазал. Судя по тому, как передернуло Яна, мальчишка был такого же мнения. А ведь я не в первый раз общалась с ректором, и до этого он вел себя нормально. Бывало, что хвалил, но действительно за дело и не чрезмерно.

– Господин ректор, а куда мастер Кайден делся? – поинтересовалась я, прежде чем сесть на место.

Группа настороженно замерла, этот вопрос интересовал абсолютно всех.

– Он отстранен от занятий в связи со вчерашним инцидентом.

– Этим инцидентом? – приподняла я правую руку.

– Да, – поморщился ректор. – Наталья, не пугайте, пожалуйста, детей. Подобное зрелище может травмировать их психику.

Я удивленно оглядела обладателей предположительно тонкой психики чуть не подравшихся за право помазать пострадавшую руку на перемене, и встретила такие же обалдевшие взгляды.

– Спасибо за ответ, – села я на место и убрала руку под стол, чтобы не раздражать Таврима.

А материал он рассказывал нудно. При всех своих недостатках мастер Кайден действительно любил магию и заражал нас своим желанием узнать что-то новое. И еще он приводил примеры из своего и чужого опыта, а иногда, когда был нами очень доволен, мог даже рассказать интересную историю по объясняемому материалу.

После занятий я сразу направилась в лазарет, страдая от невозможности почесать заживающую руку. Поздоровалась с парнем, которого принесли утром, сейчас сидевшим за столом с книгой и кипой листов и что-то явно решающим. Тот кивнул, даже не посмотрев на меня, и перешел к вычерчиванию кривых.

Алан был у очередного пострадавшего и, услышав мой голос, велел подождать.

– Привет, старая знакомая, – вышел вместе с доктором его пациент, которым оказался Орен. – Ты чего здесь?

– А ты? – поинтересовалась я, продемонстрировав ему руку.

– Нормально все. Я ради практики перед турниром с мастером Альвиром дерусь. Приходится потом подлечиваться немного. Тебе заклинания быстро наложили? Шрама не будет?

– Нормально с ней все будет, – вмешался Алан. – Свободен.

– Бывай, – махнул мне рукой капитан команды восьмикурсников и спешно покинул лазарет.

– А теперь давай займемся твоей рукой. Ты когда ее последний раз мазала? – переключился на меня Алан.

– Перед последним уроком, чуть больше часа назад.

– Хорошо, пошли на твою койку и садись как вчера, а я кое-что прихвачу.

– Переодеваться?

– Не нужно.

Доктор принес небольшой поддон, полотенце, пинцет, еще мази и что-то в небольшом стеклянном пузырьке.

– Болит? – поинтересовался он, усаживаясь на кровать рядом со мной, подогнув одну ногу, и постелив мне на колени полотенце. – Руку сюда клади.

– Нет. Только чешется все время.

– Хорошо. Значит, это нам не понадобится, – убрал он пузырек и принялся ощупывать руку. – Если больно будет – сразу скажи.

Больно не было, наоборот хотелось, чтобы он нажал сильнее и зуд хоть чуть-чуть поутих. Я не удержалась и слегка надавила на корочку сама.

– Ясно. А я-то нажать боюсь, чтобы больно ей не сделать, – усмехнулся доктор.

– Чешется, – еще раз пожаловалась я.

– Пальцами подвигай. Можешь попробовать сгибать, но только медленно и если это совсем не больно.

Я попыталась. Пальцы гнулись плохо из-за корки, она местами начинала при этом отслаиваться и топорщиться. Потом доктор велел несколько раз так же медленно согнуть и разогнуть кисть и осторожно повернуть ее в разные стороны. К концу этих манипуляций на всей поверхности начали появляться отдельные задравшиеся чешуйки, а одна к моему неимоверному удивлению вообще отвалилась на полотенце. Алан взял пинцет и начал аккуратно тянуть за некоторые из них, отделяя.

– Если станет больно или просто почувствуешь, что она плохо отходит, сразу предупреди меня, – велел он, зажимая пинцетом задравшийся край.

Останавливать его пришлось часто. Не то чтобы мне было сильно больно, просто я понимала, что не стоит травмировать только еще формирующуюся под коркой кожу и предупреждала доктора, как только чувствовала сопротивление.

Теперь рука выглядела и страшнее и забавнее одновременно – она была в редких розовых проплешинах и покрыта не сплошной коркой, а множеством задравшихся чешуек.

– Дракон линялый, – охарактеризовала я результат медицинской процедуры, насмешив Алана, который взялся снова мазать всю поврежденную поверхность.

– Мази я тебе сейчас добавлю, до завтра должно хватить. Дома перед намазыванием будешь повторять эту процедуру. Попросишь архимага Элтара, думаю, он не откажется тебе помочь.

– Его нет дома, и я не знаю, когда он вернется. Но я могу и сама так делать, если вы мне пинцет дадите.

– Ладно, тебе дам. Ты вроде бы понимаешь, что спешка здесь приведет не к сокращению лечения, а к его продлению, если ты рану вскроешь.

– Понимаю.

– Завтра перед занятиями сюда, я тоже пораньше приду. – Доктор проследил за моим удивленным взглядом, направленным на сидевшего за столом с поджатой ногой адепта. – Этот нормальный. Отведу на койку через пару часов и домой пойду.

Алан добавил мне в коробочку мази доверху и распрощался. Я поужинала у Шрама, купив на завтрак кусок пирога и, забежав к Алиру, отправилась домой. Там было хорошо даже несмотря на отсутствие Элтара. Вот правильно говорят, что все познается в сравнении – после лазарета мне и в пустом доме было уютно.

Утром рука была ощипана уже примерно на половину и все время чесалась. Я старалась терпеть, но иногда все же позволяла себе чуть прижать розовую кожицу ногтями. Доктор остался доволен ходом лечения, но пинцет отнял, сказав, что между уроками я только помазаться и успею.

Ребятам шутка про линялого дракона тоже понравилась, а еще нам было интересно, будет ли ректор вести у нас и магическую практику, которая стояла вторым уроком. Но за нами пришел мастер Сорин, и оказалось, что сейчас совмещенный со вторым курсом урок медитации. Оттуда нас вместе с второкурсниками забрал мастер, в конце каникул не хотевший пускать на магический полигон.

Он оказался тем самым Альвиром – вторым преподавателем по боевой магии. Именно по боевой, потому что у старших курсов были несколько видов практической магии. Бытовая начиналась уже на втором курсе, остальные позже.

Нас выстроили на краю арены и велели зажечь два светлячка и удерживать их до конца занятия.

– Кто может, сделайте три, – расщедрился наш новый преподаватель.

– Но мастер Альвир, мы уже к огненным заклинаниям перешли. А со светлячками мы так еще в середине прошлого полугодия делали, – попробовал возразить Марек, и все согласно загалдели.

– Меня не интересует, как искажал вашу программу мастер Кайден. Сейчас по учебному плану у вас освоение множественных заклинаний на примере заклинания светлячок и тому, кто не сможет выполнить мое задание, я поставлю отрицательную оценку. Вам это понятно?

– Да, мастер, – ответила я, пока остальные отходили от шока.

– Вот и отлично. Выполняйте задание и не отвлекайте меня от занятий со второкурсниками.

Второкурсники гордо задрали носы, но продержались в этой позе недолго. Им велели тренировать удержание щитов против энергетических сгустков.

– Но мастер, мы уже огненный бросок так тренируем. И даже поединки уже начали…

– Мне что, нужно повторять? Вы будете делать то, что у вас значится по учебному плану. А к огненным заклинаниям перейдете не раньше, чем сможете удержать мой концентрированный энергетический сгусток. Есть желающие попробовать прямо сейчас? – грозно спросил мастер.

Желающих нашлось пятеро из шестнадцати человек. Первым вышел парень, бывший, как и я в своей группе, помощником Кайдена. После удара мастера он не приходил в сознание почти полминуты. Больше желающих проверить крепость своего щита не осталось. Адепты хмуро разбились на пары и монотонно долбили друг в друга сгустками максимальной величины.

Им было скучно. Нам было совсем скучно.

– Кого пугает отрицательная оценка за эту декаду? – поинтересовалась я у остальных, но таких не нашлось. – Тогда оставляем по два светлячка и делаем летунец. Если мастер оборачивается, отпускаем летунец. Только делайте совсем низко, чтобы не так заметно было, когда проваливаемся.

Сначала мы просто стояли на этих твердых иллюзиях, но получалось на удивление неплохо. Потом светлячков возле нас держала за всех остальная часть группы, а наша развеселая компания рисовала своими над мастером забавные рожицы. Второкурсники сначала просто хихикали, а потом начали нам помогать, и рожицы стали еще забавнее.

В результате мастер все же обнаружил причину всеобщего веселья и начал орать, что мы бездари и вместо того чтобы баловаться лучше бы тренировались.

– Так вы же сами не даете нам показать, на что мы способны, – попыталась я указать на полное отсутствие логики в его высказываниях.

– Хочешь попробовать удержать мой удар? – зло прищурился боевой маг.

Я посмотрела на все еще не зажившую руку и отказалась.

– Если вы считаете, что я в чем-то не прав и вам виднее, как и чему следует учить адептов, то будьте готовы доказать это в бою. Только прежде чем проявлять глупую гордость учтите, что я способен справиться со всеми вами одновременно, не говоря уж об одиночках или группах. Урок окончен, всем покинуть полигон.

Уходя, мы все по разу ударили огнем в стену, дико разозлив мастера. Начал это Ян, а когда мастер заявил, что теперь тот уж точно не останется без отрицательной отметки, мальчишку поддержали все. Даже второкурсники последовали нашему примеру, хмуро глядя на кипящего от злости Альвира.

– Я этого так не оставлю! – пообещал мастер. – Пятикурсников к порядку приучаю после Кайдена и вас приучу. Дышать у меня без команды бояться будете.

Если бы коллективные желания в этом мире исполнялись, мастер бы сейчас пошел очень далеко.

В обед Алан еще раз ощипал мою руку, выдал запас мази и подновив лечебное заклинание, сказал, что больше можно не приходить,. После обеда у нас были чистописание и рисование. Обе преподавательницы смотрели на вполне уже функционирующую, но все еще ярко-розовую руку с ужасом и ни к чему не придирались. А на подведение итогов пришел Кайден.

– Вы вернулись? – радостно подскочил с места Вадер, и большинство с этой радостью было вполне согласно.

Я не то чтобы радовалась, но после событий последних двух дней тоже была не против. Завуч напрягся и промолчал.

– Мастер Кайден, а нам к следующей теории только то, что ректор задал, учить или всю следующую главу? – решил на всякий случай уточнить Рейс. Завуч резко выдохнул и ушел. – Я что-то не так сказал? – растерялся мальчишка.

В этот момент пришел ректор с мастером Сорином, и началось подведение итогов. Отрицательные оценки от Альвира получили все поголовно. Я ожидала, что у меня будут такие оценки и по другим предметам, но ошиблась. А вот измерение резерва стало для меня персональной катастрофой – роста не было совсем, в этой графе стоял наглядный прочерк. Меня начало трясти, но помимо личных проблем имелись еще и коллективные.

– Господин ректор, можно с вами поговорить? – попросила я, когда мужчины собрались уходить.

– Слушаю вас, – остался ректор, отпустив преподавателя.

– Мастера Кайдена надолго отстранили?

Таврим тяжело вздохнул и сел на стул.

– Вероятнее всего ему полностью запретят преподавать.

– Но почему? – вскинулся Тарек.

– Он не имел права использовать концентрированное заклинание против младших курсов.

– А…, – начал Марек, но я поняла, что он хочет нажаловаться на Альвира и наступила ему на ногу. От этого сейчас будет только хуже.

– Но мой щит не получается пробить обычным заклинанием, мы это уже проверили на позапрошлом уроке. И я сама упустила защиту.

– А вы уверены, что именно упустили щит? – негромко спросил ректор.

– Да. Он на мне был, а потом слетел.

– Кайден умеет снимать такие щиты, Таль. – В классе повисло молчание. Ребята смотрели то на меня, то на ректора, а я не знала, что на это сказать. – Если больше ко мне вопросов нет, я пойду, – поднялся ректор и покинул класс в тишине.

– А может ты все-таки его сама упустила? – предположил Ян.

– Может и так.

Ребята постепенно уходили из класса, а я сидела и пыталась понять, во что я теперь верю. Последним со мной остался Вадер.

– Таль, ты можешь мне не верить, но я думаю, что Кайден этого не хотел. Он действительно напугался, когда увидел, что на тебе щита не было. Мы еще ничего понять толком не успели, а он к тебе кинулся и колдовать начал, а потом нам велел сидеть и ничего не делать пока он не вернется, только он так и не вернулся. Ну не верю я, что он специально так сделать мог, я же с ним полтора месяца целыми днями рядом был. Да, он резкий, честолюбивый и очень жесткий, а еще похабник. Но не будет он калечить просто так, чтобы сделать больно без всякой цели.