Стажировка вне закона

– Буду, – коротко ответила я, обняла наставника чуть посильнее, а затем отстранилась.

И тут же наткнулась на недовольный взгляд Занозы. Интересно, отчего бы дивному гаду быть раздосадованным?

Вопрос так и остался без ответа, потому как Заноза, поднявшись со своего места, поблагодарил за вкусный кофе (я специально посмотрела на чашку – напитка там осталось больше половины) и заверил, что лично проводит меня до канцелярии.

Я кинула прощальный взгляд на сурового Катафалка и вышла из кабинета. Едва дверь захлопнулась за дивным, я твердым тоном произнесла, что в родной академии как-нибудь не заблужусь и донесу документы до нужного места сама. Удивительно, но дивный гад спорить не стал. Только сухо сообщил, что сегодня в четыре часа я должна буду прибыть к зданию консульства фэйри с вещами и быть готова отправиться в Долину Холмов. А для того, чтобы я беспрепятственно смогла пройти через охрану, Заноза даже выдал мне пропуск – серебряную пластинку-медальон на цепочке – и сообщил номер кабинета, в котором будет меня ждать.

На этом мы и расстались. Я пошла относить бумаги, Заноза – просто пошел. Хотелось бы, чтобы куда подальше, но, сдается, просто по своим дивным делам.

В канцелярии половину бумаг у меня забрали, вторую – украсили кучей печатей и штампов и вновь вручили мне. Когда я вышла со всеми документами, хроносы показывали одиннадцать. И я поняла, что жутко голодна. С утра из-за активности одного фэйри, который умудрился раздраконить своей невозмутимостью Катафалка, я не успела позавтракать и сейчас… Купюры, услужливо подкинутые мне в кошелек, пришлись как нельзя кстати.

На них в ближайшем от академии кафе на колесах я купила большую порцию закрутки. Она представляла собой лепешку, в которую были завернуты листья салата, тонко нашинкованные огурцы, капуста, жаренная ломтиками картошка и копченая курочка. Много курочки. И все это под фантастически вкусным соусом, который пропитал все слои.

Этот сытный рулет, горячий, только что поджаренный с обеих сторон до хрустящей корочки у лепешки, исходивший паром и невероятно аппетитным ароматом, был умопомрачительно вкусный. Я жевала его с наслаждением и в этот миг была безгранично, почти запредельно счастлива.

А вокруг буйством красок цвела, пела, распускалась сама жизнь. Отра, в Новогодие скованная льдом, сейчас вновь несла свои воды к заливу, последний снег давно растаял и превратился в полноценную весну. И ее ветер, ласковый, но обманчивый, сейчас трепал мои волосы.

На миг задумалась: а какая она, весна, в Тиббенойской долине? И что ждет меня в Холмах? Я слышала о них мало, очень мало. О закрытом Схине и то знала больше. Поэтому нужно как следует допрос… в смысле побеседовать с Занозой о его родине.

Ну а пока следует собрать вещи в сумку, а мысли – в кучу и приготовиться к началу стажировки. Потому я, дожевав закрутку (жаль, что все хорошее так быстро заканчивается!), полная решимости, направилась в сторону Лейской набережной. А в голове промелькнула мысль: хорошо бы узнать, что представляет собой этот Вир гэр Хоу у фэйри. Я подозревала, что это какой-то особый свод правил у дивных. Но и мне не мешало бы в него заглянуть. Так сказать, чтобы моя стажировка точно прошла в рамках закона.

Впрочем, и кроме этого подумать было о чем. И пока руки споро паковали вещи, мысли были заняты предстоящей стажировкой. Застопорилась я только в тот момент, когда достала из глубины шкафа подарок тетушки Софи.

Она была родной маминой сестрой и, когда я попала в приют, попыталась оформить опеку. Но ей не позволили. «Низкая планка социальной ответственности и доходов», – был вердикт директрисы дома сирот. А все оттого, что тетя была профессиональной женой на один день.

В том плане, что ни одно ее замужество не длилось больше пары суток и заканчивалось разводом (при этом она умудрялась довести своих супругов за столь короткий срок до измены, на которой их и заставала). Помогала ей в нелегком деле совращения мужей напарница. С ней Софи делилась деньгами, что доставались тете в качестве компенсации после расторжения брака. Чаще всего это была половина имущества экс-супруга.

Тетушкин бизнес был, в отличие от маминого, почти законным: ни один судебный обвинитель не смог бы придраться. Но, увы, директриса приюта смогла.

Поэтому тетя могла лишь изредка навещать меня. И во время этих встреч она щедро делилась со мной житейской мудростью и знаниями в области специфики мужской психологии. Прививку от инфантильности и романтизма я получила именно от нее. А еще – подарок на восемнадцатилетие, который хранился в недрах шкафа.

Это были туфли на умопомрачительно тонкой шпильке. Как заверила Софи – настоящее произведение схинского искусства. Так что не только вампиры и оборотни, но и отмороженные фэйри упадут к твоим ногам. В комплекте к обуви шло черное вечернее платье. Этакий идеальный наряд, чтобы спускаться по ступеням высокой мраморной лестницы, держа в одной руке бокал с игристым вином, а в другой – окровавленный нож.

Секунду я раздумывала, брать ли это с собой. Посмотрела на дорожную сумку: место в ней еще оставалось. И решила: почему бы и нет? Если что, эти туфли можно не только носить, но и драться ими. Вон какой острый каблук…

Запихнула тетин подарок и посмотрела на свой скромный багаж. Жизнь с мамой научила меня быстро собирать вещи: мы слишком часто переезжали с места на место, унося ноги (от неприятностей) и принося прибыль (исключительно себе).

Потом присела на стул, выдохнула, оглядев съемную комнату. За нее было заплачено на два месяца вперед. Эх, жаль денег. Зато будет куда возвращаться…

А затем решительно встала, закинула дорожную сумку на плечо и направилась в посольство.

А в оном меня ждали пара центнеров надменности, тонна снобизма и три попытки окатить меня флером с головы до ног. И все от одного фэйри, что встречал посетителей на входе. Чем-то ему не понравилась рыжая девица с решительным выражением лица, которая мимо него целеустремленно направилась куда-то через холл с дорожной сумкой наперевес.

Местный страж, догнав меня, заступил дорогу и без слов облил этим самым. Своим, демоны его дери, дивным «обаянием». Я даже пропуск, выданный Нилом, достать не успела, а меня как из ушата… Первый раз, второй… Искупали в волнах и страха, и желания подчиниться, и благоговения. Но, увы, я не испугалась, не задала стрекача туда, откуда пришла, и не испытала пиетета с подобострастием – спасибо вовремя выставленным ментальным щитам. В этот раз они получились даже лучше, чем вчера в переулке, при встрече с эмпатией Занозы. Вот что значит практика.

– Попытаетесь в четвертый раз – и я выйду за вас замуж! – нацелив на наглеца указательный палец, пригрозила я дивному. Он уже было опять развернул шлейф своих чар в мою сторону. – А потом вы мне измените, я разведусь и отсужу у вас половину имущества по ринкорским законам.

– Почему изменю? – Фэйри настолько опешил от услышанного, что, видимо, зацепился за самое абсурдное, с его точки зрения.

– Измените-измените, – с ласковой улыбкой пообещала я. – Не захотите – заставлю. Не сможете – научу!

Я произнесла все это, скопировав категорично-стервозные интонации тетушки. Говорила данный наглый бред с единственной целью – выбить у непрошибаемого фэйри почву из-под ног. Потому что меня бесило его выражение абсолютного превосходства, которое накрепко приклеилось к дивной роже.

И вообще, что за манера такая – не спрашивать, а сразу шарахать посетителей своим флером? Я же вот всех подряд кувалдометром по темечку не бью. Хотя тоже могла бы! И сила на это имеется, и инструмент, так сказать, в пространственном кармане сумки лежит: прихватила его, родимого, на стажировку. Но я чту законы. А вот один дивный, похоже, нет. Хотя фэйри запрещено использовать эмпатию в Ринкоре!

И пусть посольство – уже территория дивных… Но воздействие было такой силы, что окажись моя психика слабее – и минимум нервный срыв обеспечен. О максимуме с палатой в лечебнице для скорбных рассудком я постаралась не думать.

– Что вы несете?! – наконец отошел от первого шока страж.

– Сумку. Но конкретно вам – неприятности. – С этими словами я наконец выудила из кармана пластину и, мило улыбаясь, продемонстрировала ее фэйри.

– Почему сразу не предъявили? – сурово вопросил дивный.

– Ваша харизма, – я произнесла последнее слово, слегка картавя, с едва уловимой паузой между «р» и «и», отчего сказанное приобрело слегка двойственное звучание, и, тонко улыбнувшись, продолжила: – Сразила меня наповал.

– Использовать что-то посильнее мне мешает уважение к принимающей стороне, – видно было, что дивный старался сохранить отстраненную холодность, но увы… Все же не сдержался и намекнул: дескать, девочка, тебе еще повезло, что я не применил силу. А мог бы!

– Интеллект не пробовали? Говорят, убойная штука, – не удержалась я от иронии и, развернувшись на пятках, обошла оставшегося стоять в стороне дивного. Показалось, что позади меня раздался скрежет стираемой зубной эмали и тихое, прочувственное: «Ведьма!»

А я ведь его даже остроухим, между прочим, не обзывала!

Кипя внутри, а внешне оставаясь абсолютно спокойной, я пересекла остаток холла и устремилась к лифтам. Найти кабинет Нила не составило большого труда. И когда я, коротко постучав и услышав: «Войдите!» – перешагнула порог кабинета, то смогла лицезреть господина Занозу подписывающим какие-то бумаги. Он даже взгляда на меня не поднял, лишь жестом указав: я могу присесть на гостевой диванчик в углу.

Я решила, что могу проигнорировать этот то ли приказ, то ли приглашение, и осталась стоять рядом с дверью.

Кроме меня и Нила в комнате был, судя по всему, помощник Занозы. Во всяком случае, он стоял навытяжку и держал в руках несколько конвертов.

– Вот это отправьте лорду Тормилэлю как можно скорее. – С этими словами Нил все же оторвался от бумаг и протянул подчиненному сложенный вдвое лист, а затем осведомился: – Чабиль уже готов к отъезду?

– Да, мессир.

– А ты готова? – Заноза обратился уже ко мне. Причем с той же интонацией, с которой уточнял и о машине. Гад!

Если он рассчитывал услышать еще одно «да, мессир», то тут фэйри просчитался. Я скептически, в абсолютном молчании посмотрела ему в глаза. В их глубине затаилась усталость, какая бывает только от ночных бдений и тяжелых мыслей. Невольно отметила морщину, что прочертила поперек идеальный дивный лоб, легкую небрежность в облике, хотя в предыдущие наши встречи образ господина Занозы был совершенным.

Это был не поединок взглядов. Скорее детальная оценка противника.

– Это все твои вещи? – Нил первым нарушил тишину, несколько удивившись.

Хотелось ответить, что это только моя косметичка, а остальной багаж ожидает в холле, причем не только в чемоданах и саквояжах, но и бьющий копытом на привязи. Но… я удержалась от сарказма и подтвердила, что да, это все. Как выяснилось чуть позже, и у Занозы была только ручная кладь. Причем она оказалась даже меньше моей! А я-то уже планировала насладиться видом гор багажа. Даже ехидную реплику заготовила по этому поводу. А тут такая несправедливость.

Я недовольно посмотрела на кейс, который фэйри держал в руке. Мы уже подходили к лифту, когда Нил, поймав мой хмурый взгляд, иронично спросил:

– Что-то не так?

Думаю, услышь сидхе правдивый ответ о том, как я раздосадована, дивный не преминул бы сыронизировать по этому поводу. А такого удовольствия я Занозе доставить не могла.

Скептически глянула на элегантный мужской пиджак, который фэйри накинул перед выходом из кабинета, на стрелки мужских брюк, столь острые, что казалось, о них можно порезаться, на галстук и невинно уточнила:

– Ты в курсе, что деловой костюм – не самая удобная одежда для путешествий?

Заноза нажал кнопку лифта и, тонко улыбнувшись, саркастически произнес:

– Как мило, что ты уже начала обо мне заботиться.

Мелодичный перезвон оповестил, что вызванная кабина прибыла. Двери распахнулись, и я шагнула внутрь.

– Это была разовая бесплатная акция заботы о работодателе. Если хочешь получить полную версию, то она уже за прибавку к основному гонорару, – уела я фэйри.

– Рин, ты с рождения такая язва или специальные какие-то курсы проходила? – в тон мне отозвался дивный.

Я скосила на него глаза. Вот кто бы говорил, господин Заноза!

– Хочешь записаться?

Ответить дивный гад ничего не успел. Двери распахнулись этажом ниже, и к нам в кабину зашло еще несколько пассажиров. Причем среди них были не только фэйри. Мы с Нилом вынужденно замолчали.

Впрочем, и после времени поговорить особо не было. Потому как едва мы сели в поданный к входу в консульство чабиль, дивный сразу же открыл кейс, достал папку с документами и погрузился в их чтение.

Мне же осталось лишь смотреть в окно. Я морально приготовилась к долгому ожиданию, но машина консула не чета общественному чаробусу: в воздушный порт мы домчались, минуя пробки, меньше чем за час.

А там нас на взлетной полосе уже ждал частный воздухостат. Таких моя мама не угоня… в смысле я на подобных еще не летала.

А вот для дивного все было привычно и обыденно, словно он в свои холмы чуть ли не через день вот так мотался. Заноза только было хотел опять достать свои бумаги, но я подумала, что полет – лучшее время, чтобы расспросить своего куратора, работодателя и шантажиста в одном лице о краже холма. А если Ринли Бризроу что-то решила, то обязательно выполнит.

Видимо, в этот момент то ли что-то такое отразилось на моем лице, то ли эмоции пробились через поднятый ментальный щит и фэйри их почувствовал… Так или иначе, Заноза насторожился и, вскинув брови, задал свое извечное и крайне информативное:

– Что?

Я не стала ходить вокруг да около и честно предупредила:

– Как украли твой холм? Расскажи в подробностях, а то я могу такое додумать, что…

Договорить я не успела: дивный щелчком пальцев накрыл нас пологом тишины. А затем еще и достал из кармана пиджака артефакт, защищавший от прослушки, а заодно и оповещавший, если кто-то пытался шпионить.

– Настолько секретно? – истолковала я такие меры предосторожности.

– Не без этого. Поэтому я бы предпочел поговорить о краже чуть позже, когда мы прилетим, в своем доме. Но раз ты настаиваешь…

Начал Заноза издалека. С Низвержения, случившегося несколько тысячелетий назад. Тогда общими усилиями людей, оборотней, вампиров, драконов и фэйри демоны были изгнаны из Срединных земель и была воздвигнута Препона. Если проще – граница, которую и поныне патрулируют боевые маги. Порой случаются прорывы, но это небольшие стычки по сравнению с тем, что творилось до Низвержения.

Так вот, чтобы одолеть Мрак, фэйри экспериментировали с боевыми заклинаниями. Мощные, разрушительные чары, которые при потере над ними контроля мага образовывали не просто воронки – магические аномалии. Они искажали пространство. Растягивали его или, что было гораздо чаще, сминали, как ладонь ткань.

Если пройти по вершинам залома такого комка пространства, то можно ничего и не заметить, а вот если опуститься в ущелье…

Со временем фэйри научились управлять искажениями. И немудрено, ведь именно магия дивных когда-то и породила эти аномалии. К слову, последние накрыли куполами, сдерживая немалую остаточную силу, которая порой не могла устоять на одном месте и блуждала, словно перекати-поле. Шло время, жизнь и магия в Тиббенойской долине переплетались. Сферы-курганы поросли вереском, превратившись в зеленые холмы. Впрочем, последние не были наглухо запечатаны, а имели входы: надо же контролировать, что происходит внутри.

– Подожди, – перебила я Занозу. – Ты хочешь сказать, что ваша Долина, которая на карте занимает одну десятую от площади нашей страны…

– …на самом деле гораздо больше Ринкора, – закончил дивный, подтвердив тем мою догадку.

Хорошо, что я сидела. Плохо, что при этом под рукой не было фужера валерьянки. С ним сохранить невозмутимое лицо отчаянно блефовавшего шулера было бы куда легче. Но я справилась и так. Мое потрясение выразилось разве что в приподнятой брови.

Судя по тому, как на миг поджал губы Заноза, он ожидал более эмоциональной реакции.

– А столица Долины Холмов – это… – меж тем начала я свой вопрос и не договорила, оборвав сама себя.

Мой палец сам собой начал вычерчивать ногтем узоры по подлокотнику кресла. Этот жест – привычка, оставшаяся с детства, которая выдавала порой мою задумчивость.

Но Заноза прекрасно все понял. Дивные вообще, как я успела заметить, мастера недомолвок. А уж как они водят за нос. Последнее мне Нил и продемонстрировал.

– Главный сид.

– Король? – удивилась я, решив, что «х» в названии Заноза просто не договорил. – При чем тут верховный фэйри?

– Сидх – это высший фэйри. Сидом называют холм. Так вот, наша столица – Эунтрис – по сути, самый большой из холмов. И, как и остальные, он скрыт от непосвященных. Лишь тот, в ком течет кровь дивного народа, или званый гость может найти вход в наши истинные жилища.

– Подожди, вы там живете? Внутри этих искажений? – Я даже перестала выводить ногтем узоры и впилась взглядом в этого дивного психа. Да что Нил?! Похоже, все дивные лорды – чокнутые. Выбрать домом вывернутое пространство, еще и с нестабильным мощным магическим фоном.

– Да, – словно речь шла о сущей ерунде, произнес Заноза. – Сид уравновешивает нестабильную магию холма. Холм дает сидху его силу.

Кажется, теперь я догадалась, почему фэйри столь сильны. Источник их дара был не только внутри, но и вовне.

– Если все так, как ты говоришь, то я тем более не понимаю, как могли украсть холм?

– Искаженное пространство более податливо. Оно словно размягченный от огня воск. Его можно легко разрезать ножом, отсечь часть, раскатав ту в пласт, или свернуть в рулон.

Я попыталась это представить, как могла бы провернуть подобное, и… моя воображалка сломалась.

– Пока лично не увижу – не поверю, – заключила я.

– У тебя скоро появится такая возможность, – заверил Заноза. – Я уже вижу дворец Мэб. – С этими словами он чуть ближе наклонился к иллюминатору.

Я тоже прильнула к стеклу, но так ничего, кроме изумрудной зелени и смутных очертаний города, разглядеть не смогла.

Меж тем воздухостат стал крениться то в одну, то в другую сторону, начав снижение. Уши заложило. Все же никакая частность и элитность судна не спасет его пассажиров от банального резкого перепада давления.

И лишь когда мы приземлились, а я вновь смогла нормально слышать, то узнала, что дворец Заноза упомянул неслучайно: наш дальнейший путь лежал именно туда.

Когда мы сели в чабиль (к слову, на этот раз машина была без водителя и Нил сам уселся за руль), то я услышала:

– О нашем разговоре на борту – ни слова. И о том, что ты прилетела сюда разыскивать похищенный холм, тоже.

– И кем же я тогда буду официально в Тиббенойской долине? – полюбопытствовала я. Признаться, до этого я полагала, что именно разыскивать я и буду.

– Как кем? Стажером! – И столько искреннего недоумения в голосе, словно я спросила сущую глупость. – Я уже связался с мастером Рэймом. Для всех ты станешь его подмастерьем, – уверенно выруливая на шоссе, произнес Заноза.

– И к чему маскировка? – осведомилась я, глядя на изумрудные холмистые равнины, которые были самим воплощением безмятежности и спокойствия.

– Всего лишь мера безопасности. Пока что никто из лордов великих домов не знает о том, что Холм Красного Вереска похищен. И хотелось бы, чтобы они были в неведении как можно дольше, – он говорил, при этом глядя прямо, на дорогу и только на дорогу, но казалось, что смотрит в упор на меня.

И этот взгляд словно пробил дыру во всех моих ментальных щитах, проник в душу, в тело, в саму мою суть. Всколыхнул то, что я старательно прятала даже от самой себя. И я разозлилась. На миг прикрыла глаза, чтобы обуздать эмоции, а когда распахнула, резко повернула голову к Занозе и осеклась. Дивный смотрел на меня. Уверенно вел чабиль, но при этом игнорировал шоссе как класс.

Мне бы возмутиться: какого фтырха он творит?! Мы же можем врезаться! Но откуда-то внутри поднималась уверенность: не врежемся. Не разобьемся. Потому что Нил контролировал все вокруг себя. Ситуацию. Эмоции. А заодно магию, пространство и время.

Наши взгляды встретились. Открыто и решительно. Моя зелень и его синева. И мы уже не могли отпустить друг друга. На долю секунды мне показалось, что я прикасаюсь к дивному. Дотрагиваюсь до его скул, чуть заостренных ушей, светлых волос… Но это был лишь краткий миг.

Нил резко отвернулся, так что я вновь смогла лицезреть лишь его сосредоточенный профиль. Только расслабленные до этого мужские пальцы отчего-то сейчас так крепко сжали руль, что костяшки Занозы побелели.

Хотя, может, я просто устала и мое воображение сыграло со мной злую шутку. Пытаясь заглушить эмоции (и вообще, мои ли они были, или это все грыхтов флер фэйри?), я постаралась мысленно поймать оборвавшуюся нить нашего с Нилом разговора.

Заноза не хотел, чтобы о краже холма узнали остальные лорды. Вспомнила, что дивный связан со своим курганом магически. А если учесть, что при любом дворе во все времена идет борьба за власть, то Нил может оказаться под ударом, как только всем станет известна его тайна.

– Я знаю, что ты чувствуешь ко мне. Но как бы тебе ни хотелось меня придушить, я здесь единственный, кто может дать тебе защиту.

Мысленно фыркнула: а не много на себя берет этот… покровитель?

– Твои ментальные щиты неплохие. Но любому высшему сидху будет их легко пробить. И подчинить тебя своей воле. Ты же не менталистка, не сможешь сопротивляться.

– Выходит, что в Тиббенойской долине из людей могут жить лишь менталисты? – задала я вопрос, глядя в боковое окно и стараясь не смотреть на дивного. Нет, я не боялась вновь столкнуться с ним взглядом. Просто пейзаж очень уж хорош. Определенно. Такая зелень. Такие холмики. И снова зелень. И опять холмики… Всяко лучше опасной синей глубины одного дивного гада.

– Да, – невозмутимо ответил Заноза и уточнил: – И эмпаты. Но только сильные. Магам разума ниже третьего круга силы без покровителя здесь не выжить.

Я сглотнула. Вот теперь я точно влипла! Капитально. Зато стало понятно, почему информации о Долине Холмов известно так мало. Сиды – закрытое место, куда сложно попасть, но еще тяжелее тут выжить и выбраться.