– Надеюсь, дальше будет что-то хорошее! С Богом! – с теплотой в голосе проговорил усатый, усы которого теперь едва различались на исчезающем лице.
Ваня с силой толкнул в сторону гермодверь, через которую я только недавно, а может, целую вечность назад, обессиленная попала в жилой модуль, и тут же под свой надзор ее взяли два других члена команды. Перед нами снова предстал узкий коридор, похожий на тамбур поезда без окон, с тусклыми мерцающими лампами по всему периметру.
– Ты готова? – Ваня с усилием сжал мою руку.
– Наверное, – задумчиво ответила я.
Вдалеке, в жилом отсеке, уже слышался какой-то шум, возня и громкие разговоры на повышенных тонах, видимо, капитан все-таки как-то пронюхал про наш план. Но было поздно – Ваня уже распахнул единственный неприметный люк – наш последний шанс на спасение; голова моментально закружилась, кислород неумолимо улетучивался куда-то в бездыханное всепоглощающее пространство. Мы взялись за руки и отдались на растерзание черной безжизненной судьбе. И в самый последний миг, когда мой мозг еще был моим, воспоминания с бешеной силой и яркостью захлестнули меня.
Вот я на отборе в отряд молодых космонавтов. Вижу его лучистые зеленые глаза и не могу не улыбнуться в ответ. Вот он гоняет меня по спортивной площадке – четыреста метров с барьерами, чтобы на следующий день я не провалилась на нормативах, и меня не отправили домой. Вот мы решаем поставленные технические задания и смеемся до слез из глаз, потому что вставать через пару часов, а мы только-только приступили. Вот он в синей форме, его отобрали на первый полет. И я делаю шаг вперед, встаю рядом – меня тоже отобрали. А вот он уже на одном колене с кольцом, (где он его только взял?), слезы текут по моим щекам. А вот мы в невесомости, с ужасом смотрим в глаза друг другу, понимая, что конец совсем близок.
А дальше – чернота, отсутствие мыслей и успокоение. Навсегда.
Значит, решение принято верно. Значит, все было не зря.