Опиум

Часть 4. Мы под защитой.

22 ноября, ср

Тот вечер понравился мне с первого же кадра. Как только я открыла глаза, увидела его. Хоть яркий свет заходящего солнца и заставлял меня зажмуриться, я сквозь слезливость наблюдала за своим мужчиной.

Даня, уже одетый в черные брюки с широким ремнём, натянул серый свитер, нырнув в него головой, распределил по рельефным рукам и спрятал широкую спину, освещенную резким солнечным светом. Затем уселся на краешек постели, аккуратно, чтобы она не прогнулась и не потревожила меня, и стал шнуровать ботинки. Это был кадр из какого-то оскароносного фильма, но никак не из моей жизни.

– Доброе утро. – Промямлила я, понимая, что сейчас ранний вечер, раз солнце ещё ходит по стенке напротив окна. Даня не оглянулся, но наклонился набок и опустил поцелуй на мою щиколотку, выглядывающую из-под одеяла.

– Ты в Опиум? – я потянулась, вытягивая затёкшие бока и довольно мурлыча. Он дождался, пока я утихну, чтобы услышать его ответ:

– Сперва на встречу, потом в клуб.

– Ладно. – Мои глаза, наконец, привыкли к свету. – Тогда я заеду в торговый центр перед сменой. Мне нужно купить теплое пальто.

Только сейчас Даня закончил затягивать шнурки, встал и обернулся:

– Парни будут ждать внизу.

– А ты?

– Это бизнес-встреча. Охрана ни к чему.

***

Мы остановились на подземной парковке. Торопливыми движениями я набирала сообщение Ире, чтобы поскорее отправить и пойти на поиски пальто. Оба охранника уже вышли из машины, оглядываясь по сторонам, Илья остановился у дверцы, готовый открыть её для меня. Я ждала, пока подруга ответит, сконцентрировавшись на строчке « Ирина набирает сообщение…». Не знаю, спасла меня её заторможенность или нет. Но я всё ещё находилась в машине, когда на полупустой парковке раздался визг колёс.

Паника и страх вовсе меня не сковали, их не было. Только лишь адреналин заставил думать ускорено. Сперва я надеялась, что охранники вернутся в машину, но как только поняла, что они не успеют, потянулась вперёд в попытке заблокировать двери. Не успела. Дверь распахнулась, и меня буквально вытянули на мокрый асфальт.

Я брыкалась изо всех сил, стараясь обернуться и разглядеть людей, которые на нас напали, пыталась найти взглядом Илью или Сашу, но меня держал за шею довольно крепкий мужчина.

Не знаю, как долго это всё происходило, но в какую-то секунду меня стали покидать силы. Слишком сильно сжималась на моей шее рука в перчатках, но у её обладателя не было намеренья меня задушить, он лишь держал меня и тащил к чёрному автомобилю, в котором приехал. Замерев на несколько секунд, я дождалась, пока хватка ослабнет, дёрнулась и захрипела, хотя намеревалась закричать. В эту секунду я увидела, как Саша скинул с себя двух мужчин в тёмной форме и дёрнулся ко мне. Ему удалось сбросить с меня моего захватчика, но он сам тут же был схвачен.

За эти секунды я заметила, как Илья качался из стороны в сторону, всё ещё пытаясь выхватить пистолет из-за пояса. Затем обернулась и снова заметила Сашу, который упал на колени и ждал последнего удара, чтобы стечь на асфальт. Такая длинная, такая осознанная секунда потребовалась мне, чтобы отыскать в голове собственный мысленный вопль: «Беги!».

Я бросилась в сторону. Вся парковка расплылась, разметка на асфальте рябила в глазах, стены будто сузились, но я, сделав осознанно глубокий вдох, побежала на свет, туда, где бетонная стена обрывалась. Стараясь не думать о том, что происходит у меня за спиной, я бежала, сосредоточившись на дыхании, движении ног и взмахах рук. Дёрнулась, лишь услышав очередной визг колёс, но даже тогда не остановилась. Через пелену моего адреналина до меня донёсся крик, практически утонув в стуке моего сердца.

– Рита, в машину, быстро!

– Артур? – я мгновенно узнала его голос и лишь на мгновение замедлилась.

– Быстро!

***

Я утонула на сиденье, чувствуя себя бесформенной оболочкой, расплылась по обивке со всеми своими чувствами и ощущениями. Было страшно взглянуть в окно, потому я посмотрела на Артура.

– Ты в порядке? – он сидел полубоком и беспокойно всматривался в мое лицо. – Напугалась?

– Да, – кивнула я сразу на оба вопроса и решила взглянуть назад. Только увидев позади пустую дорогу, снова стеклась в прежнюю форму, затвердела и выдохнула тяжесть из груди. – Какого хрена? – тут же обратилась я к мужчине справа от себя. Он нахмурился. – Не говори мне, что это совпадение! Как ты оказался на парковке?

– Ты в чем-то подозреваешь меня? – Артур откинулся на спинку сиденья и ослабил ворот серой рубашки, будто дышал именно с помощью жабр на своей шее.

– Артур, просто скажи, откуда ты узнал, и я спокойно тебя поблагодарю!

– Саша, который красавчик, обедал со своим сослуживцем, когда тот сорвался и поехал на задание.

– Как красавчик понял, что меня едут убивать?

– По фразе: пора проучить Княшича и его суку.

Моё раскрасневшееся, сморщенное от раздумий лицо наверняка напоминало сухофрукт. Я не могла доверять Артуру, но мне хотелось верить, что спустя весь пережитый ужас прошлой жизни, мне, наконец, так повезло. Такое совпадение было для меня чудом, если всё же являлось просто совпадением.

– Там мои люди, их убьют. – Пряча тревогу, выдохнула я.

– Не тронут. Это всего лишь солдаты, они не нужны им, только ты.

– Не понимаю, почему меня пытались увезти, почему прямо там не пустили пулю в голову?

– Не все в этом мире обладают безграничной свободой. Они не могли убить тебя под десятком камер, всего лишь дрались.

Я снова обернулась, чтобы увидеть пустоту на дороге за нами. Моя рука не спросила меня, прежде чем улеглась на его плечо:

– Спасибо. Что ты хочешь взамен?

Артур растянул губы в скромной улыбке и склонил голову на бок:

– А что ты готова мне дать?

– Прекрати, – я стянула ладонь с его плеча, – это тебе не нужно.

Догнав мою ладонь, он накрыл её своей теплой рукой.

– Ты ничего мне не должна. Я захотел это сделать.

Я смотрела на него с улыбкой.

– К тому же, – добавил мужчина, – твоим условием тогда было то, что я больше никогда не предложу тебе секс.

Я не знала, как реагировать, потому тихо и беззаботно посмеялась. Но моё тело вело себя низко. Внизу живота нарастало приятное саднящее чувство – желание. И это притом, что я ещё не выбросила из головы подозрений. Уж слишком гладко всё произошло, будто каждое действие подчинялось Артуру. Я решила, что над этим будет думать кто-то другой. И разбираться тоже.

– Куда мы едем? – я пригладила волосы на голове, увидев свое потрёпанное отражение в окошке.

– Я отвезу тебя к нему. Больше нигде ты не окажешься в безопасности.

– Ты рискуешь. Даня будет не рад вашей встрече.

– Я не боюсь. Мы с дофамином не прочь немного поиграть.

Тут я уже рассмеялась ярче и закрыла лицо руками, всё ещё чувствуя напряжение в каждой мышце.

– Могу я позвонить с твоего телефона?

– Конечно. – Артур тут же протянул мне свой гаджет, и я почувствовала себя странно. Когда в прошлый раз я смотрела на этот экран, там светилась моя обнаженная задница. Задумавшись о том, что у Дани наверняка есть номер Артура, я не решилась набрать ему, а позвонила начальнику безопасности Опиума:

– Степан Юрьевич, это Рита. Передайте Княшичу, что я еду в клуб. И двум нашим людям нужна скорая помощь. Они возле машины на подземной стоянке, отследите её. – Сбросив вызов, я наглейшим образом не спешила возвращать телефон владельцу. Вместо этого зашла в мессенджер и пролистала его в поисках нужного диалога, честно не обращая внимания на остальные сообщения. Наконец дошла до контакта «Княшич». В диалоге по-прежнему висело только одно сообщение – отправленное изображение. Оно сразу же открылось, не требуя загрузки, и это значило, что файл всё ещё жил на этом устройстве.

Я очистила диалог, удалила фото из галереи, в которой больше не было ничего, и только тогда протянула телефон владельцу. Артур, спрятав его в карман, тихо посмеялся.

***

Нас ждали. Как только автомобиль свернул на улицу под Опиумом, я увидела чёрное пятно из людей у входа. Насчитав за спиной Дани восемь охранников, я беспокойно сказала водителю, а не Артуру:

– Остановитесь здесь! Пожалуйста, остановитесь!

Меня, конечно же, не послушали. Машина медленно и томительно катилась к самому входу.

– Ты ведь не боишься его. Его гнева не боишься. – Тихо заметил Артур и ещё тише спросил: – Неужели переживаешь за меня?

Двусмысленность этой фразы развязала мне язык:

– А ты переживал за меня, когда отправлял ему то фото? – Я впилась в спасителя строгим взглядом. – Он мог убить меня из ревности или за предательство, но ты об этом не беспокоился.

Артуру было нечего ответить, чтобы казаться в лучшем свете, чем есть на деле. Может, в благодарность, что он не стал строить из себя святошу, а может, чтобы его замучила совесть, я всё же ответила на его вопрос:

– Я не переживаю за тебя. Просто не хочу, чтобы пострадал человек, который мне помог.

Как только автомобиль остановился, я поспешила выйти. Взглядом сразу же уткнулась в лицо Дани и облегчённо выдохнула, найдя на нём спокойствие. Но гнев внезапно окутал его глаза и скулы, потому что Артур вышел из машины и спокойными шагами подошёл ко мне.

Мне хотелось крикнуть Артуру, чтобы он исчез, спрятался, сбежал.

– Что ты здесь делаешь? – прорычал Даня и, не дождавшись ответа, занёс руку. Артур и не пытался увернуться. Тяжёлое прикосновение к его челюсти только включило скромную улыбку на лице мужчины.

– Даня! – я влезла между ними, не позволив ударить снова. – Даня! Он помог мне!

Его взгляд нехотя опустился ко мне и эти глаза не были способны меня напугать, а вот Артур неспроста сделал два шага назад.

– Меня хотели убить, слышишь? – сказала я тихо, наконец, удостоившись внимания. Его взгляд загорелся непониманием, затем к лицу подлетело осознание, и мелькнула паника.

Я понимала, что он ничего не мог спросить словами, в присутствии своих подчинённых. Потому сложила пальцы в знак «ок» и прижала к своей груди. Даня кивнул и постепенно вычел из взгляда беспокойство, но так и не погасил ненависть к человеку за моей спиной. Я обернулась и нашла беспристрастное лицо Артура:

– Спасибо. – Беззвучно проговорила я губами, Артур моргнул так, чтобы поняла только я, и нырнул на заднее сиденье своего авто.

Даниилу бесподобно удавалось глушить свой гнев, шагая по лестнице тяжёлыми ботинками. Я часто дышала носом и прятала в карманы пальто трясущиеся руки.

Оказавшись в кабинете, Князь невозмутимо сел в своё кресло и уставился в стену. Я смотрела на него и обижалась. Мне хотелось, чтобы он спрятал меня в тёплых объятиях, чтобы прижал к мягкому свитеру, который поглотил бы дрожь. Но вместо этого он искусно давил на лице нежность и даже не пытался скрыть ревность.

– Давай я покажу тебе кое-что! – разозлившись, я подошла к столу и без позволения выдвинула панель управления. Даниил терпеливо наблюдал, как я высматривала на экране картинки. И нахмурился, когда приблизила квадратик номер 6 с изображением лобби. – Видишь? – кивнула я. – И я почти каждый день вижу эту женщину. – Я смахнула с экрана видео с камеры, на котором Вера подошла к стойке, чтобы заступить на смену и мило улыбнулась сменщице. – И каждый раз вспоминаю, как она стонала, пока ты щекотал её своим членом. А ты увидел Артура лишь однажды и сходишь с ума.

– Я уволю её, сегодня же. – Сказал он, с осенившим его пониманием того, какие чувства я испытывала всё это время.

– Нет. Ты не сделал этого, когда я просила. – Я нервно сглотнула, растянув губы в болезненной улыбке. – Теперь ходи и, глядя на нее, представляй, что я чувствовала. Раз уж ты теперь имеешь представление, что это за чувство. – Я повернулась и, стараясь не стучать каблуками по тишине, пошла к выходу из кабинета.

– Рита! – окликнул меня Даниил уже у распахнутой двери. Я остановилась, поскольку в его голосе не было ни злости, ни упрёка. – Прости, за то, что не сказал, что люблю, как только сам это понял. И прости, что допустил то, что сегодня произошло.

Мне захотелось остаться, до боли в ребрах, но гордость, а может гордыня, велела идти вперёд.

Вадим, стоявший на посту у двери, спрятал взгляд на полу, будто невольно услышал что-то постыдное. Я вдруг уловила это смятение и смутилась сама.

– Вадим, что с парнями?

– Эм, – мужчина не сразу понял, о чём речь, но спустя секунду загорелся: – Оба живы.

Я выдохнула и подняла взгляд к мрачному потолку, восхваляя вселенную.

– Вы ведь не уходите?

– «Ты», Вадим, – исправила я. – «Ты не уходишь». И да, я еду домой.

– Понял. – Кратко ответил охранник. Я кивнула ему, раздумывая, что именно он понял.

***

Этой ночью мне не спалось. Наверное, к этому времени я ночами спать разучилась. Постель казалась мне деревянной. Я бесконечно ворочалась, собирая простыню под собой в канат, а затем поднималась и расправляла её. Трижды. В конце концов, мне захотелось сбежать из спальни, так я и сделала. Стала бродить по квартире, бесцельно и обречённо. Распахнув окно в кухне, я высунулась на ноябрьскую улицу и вдохнула полную грудь остывшего воздуха. Пахло уже не осенью, а зимой. Испарившаяся сырость заледенела и веяла морозом. Привкус печного дыма и смога стоял в носу, напоминая о скорых холодах.

Мне вдруг, несмотря на неостывшую злость, захотелось знать, чем дышит мой человек, где-то там. Я взяла телефон, вернувшийся ко мне после неудачной попытки похищения, и внезапно осознала, что мы ещё ни разу не созванивались по мобильникам. Хмурясь этому факту, я нажала на кнопку вызова.

– Да? – его голос, слегка искаженный расстоянием, звучал обеспокоено.

– Ты занят? – я уселась на кухонный пол, оперевшись на стену, в том самом месте, где любил сидеть он.

– Что случилось? – чётче выговорил Даня.

– Ничего. – Мне вдруг стало неловко, будто я звонила на незнакомый номер, совершая баловство. – Я просто почувствовала себя тревожно, не знаю, что со мной. Прости.

– Охрана с тобой?

– Да. У подъезда.

– Как только согласую импорт, приеду, хорошо?

– Нет-нет, занимайся делами, как должен. У тебя всё в порядке?

– В порядке. – Вздохнул он. – Что мне сделать?

– Я… Я не знаю. Мне теперь стыдно, что ноюсь и отвлекаю тебя от…

– Возьми книгу, – перебил он. – Под кроватью, справа, лежит книга, страница загнута. Прочти и расскажешь мне, когда приеду.

Пока я поднималась с пола, хрустели мои суставы, наверно это было слышно даже в трубке. Хруст повторился, когда я стала шарить под кроватью в поисках книги.

– Нашла?

– Нашла.

– Я приеду, как только смогу.

– Ладно.

Обида после этого разговора не стёрлась, но к ней присоединились тепло и спокойствие. Как только я начала читать, поняла, что мне первой доверено узнать, кто убийца. Рассказ близился к кульминации и захватил мой интерес, несмотря на то, что я плохо знала персонажей. Мне приходилось каждые несколько абзацев возвращаться на первые страницы к списку действующих лиц. Атмосфера накалялась, ловушки были умело расставлены и под самый конец сработали, раскрыв личность злодея. Им оказался один из прокуроров.

1 декабря, пт

На календаре началась зима, но только на календаре. На деле же продолжался ржавый мокрый ноябрь. Моя же жизнь перешагнула за черту окончательно и уже проживалась в совсем другом сезоне – сезоне грязи, холода и пелены безнаказанности.

Даня не стал говорить со мной о большем, но много всего начал решать на моих глазах. При мне думал и приказывал своим людям, не просил выйти из кабинета, слушая доклады, не отправлял прогуляться, когда давал им указания.

А спустя месяц, когда пришли рождественские снега, я могла распоряжаться мелкими делами, если Даня был занят. К примеру, принять курьера с данными о следующей партии и дать ему встречную информацию.

С каждым днём в моей голове появлялось всё больше деталей от этой темной картины. Уже были собраны уголки и рамка пазла, сошлись и легли на места яркие составляющие, к ним примкнули серые детальки с фона. Оставалось лишь воткнуть на место уже отсортированные кусочки размытых фрагментов и, таким образом решить, что же делать с получившейся картиной: заклеить пленкой и повесить на стену или же сломать, перемешать и вернуть в коробку.

Так, постепенно, я знала о прошлом каждого из приближенных гораздо больше, чем о самом Дане.

Никита Валерьевич оказался достаточно сильным звеном не только в цепи Опиума, но и в бизнесе. Он полностью перевернулся в моём представлении, открылся с расчётливой стороны. Решая дела, этот мужчина почти всегда тормошил какой-нибудь частью тела: подергивал ступнёй, покачивал ногой, тарабанил по бедру средним и указательным пальцами, или едва заметно качал темноволосой головой в такт музыке, даже когда она прерывалась. Я думала, что это всё от волнения, но быстро поняла, что мужчина так сопровождал ярый поток мыслей.

Наконец, мне стала известна и настоящая ценность Павла. Будучи бездарным заместителем, он творил чудеса, продумывая наперёд все заминки, которые могли возникнуть на границе. Он безупречно знал законы всех стран, которые были причастны к бизнесу, но ещё лучше знал лазейки, которые позволяли обойти эти законы. Павел уже не был так неприветлив со мной, не знаю, что изменило его отношение, но я тоже стала относиться к нему значительно лучше. Мне начали бросаться в глаза особенности его личности. К примеру, знаете, как человека начинает покачивать, когда он долго стоит? Иногда это связано со здоровьем, а может и без причины, но рано или поздно каждый начинает прилагать усилия, чтобы не склоняться чуть заметно на бок или не переминаться с ноги на ногу. Он стоял так, будто его заморозили. Контролировал каждый мускул, словно был вовсе не человеком, и держался идеально. Тогда я подумала, что и у этого мужчины за плечами военное прошлое, но даже часовые английского двора не обладают такой способностью. В противовес стойкости и спокойствию, он умел перевоплощаться в шута, талантливо пересказывать услышанные шутки, пародировать других людей. А спустя секунду снова сыпал оскорбительные грубости в чью-то сторону.

Так, постепенно, узнав этих мужчин, и найдя с ними общий язык, я стала кем-то не только для Дани, но ещё и для его мира. Я получила голос. Будучи ещё тихим и неуверенным, он всё же долетал до ушей и умов. И совсем скоро мне предстояло шагнуть ещё на одну ступень вверх.

16 января, вт

Я осмотрела клуб с высоты железной площадки и, убедившись, что все гости разошлись, отправилась в кабинет владельца. В дверях столкнулась с Павлом и Никитой. Мужчины спешили.

– Уезжаете? – полюбопытствовала я.

– Я – нет, – поднял руки Павел в знак капитуляции. – Лучше напьюсь и слеплю снеговика! – мужчина самодовольно хмыкнул и отправился в свой кабинет. Волохов почти осуждающе помотал головой вслед своему заместителю и выдохнул:

– Мы уезжаем, да. Есть дело, с которым давно пора разобраться.

Взглянув на его уставшее, раскрасневшееся лицо, я перебрала в голове все дела, о которых знала. Затем нахмурилась и спросила:

– Не помешаю, если поеду с вами?

– Он не возьмёт тебя с собой, – махнул головой мужчина. – Это связано с китайцами. Нет никаких прогнозов, как пройдёт встреча.

– Вы ведь берёте «ножей» в охрану? – обеспокоенно уточнила я.

Никита сделал несколько шагов к своему кабинету, хмыкнул и ответил:

– Почти всех, что есть. – Директор шагнул за дверь, а я нажала на звонок в кабинет Князя. Он открыл сразу, будто ждал, и принялся раскладывать по карманам вещи.

– Я поеду с вами. – Пройдя по кабинету, я уселась на стул, на котором пару минут назад очевидно сидел Павел, потому как отодвинул его аж к шкафу, в привычке вытягивать перед собой ноги.

– Мы едем на переговоры в ангар, Рит. Хочешь помёрзнуть и послушать про цифры?

– Хочу, – он удивил меня, не сказав категорическое «нет». – И хочу быть в курсе этого направления.

Даниил только сейчас поднял на меня взгляд и ничего не ответил. Всё же в его глазах вращались мысли, пока мужчина укладывал пистолет в кобуре.

– Разве не понимаешь? – наконец, заговорил он. – Это не дипломатическая встреча. Произойти может то, что тебя напугает.

– А что, по-твоему, может меня напугать? – я зевнула и посмотрела на настенные часы. Чёрные стрелки сложились в 6:30 утра.

– Рита, – он закончил сборы, снял с вешалки куртку и направил на меня серьезный взгляд, – некогда сейчас разбираться в личном.

– Княшич, – неожиданно для себя самой назвала его я, – ну что ты заладил? Я уже повидала рядом с тобой немало. Ты уже видел меня всякую, и всё ещё считаешь меня хиленькой деткой.

Мужчина глянул на меня ни то со злобой, ни то с пониманием моей правоты.

– Как хочешь, – сказал он, направляясь к выходу, – только не смей потом жалеть. На тебя и так свалилось слишком много нового за последнее время.

***

Одна машина с людьми осела у въезда. Остальные три миновали серый забор и кротко встали вдоль ржавых стен ангара.

Я держалась спокойно и уверенно. Шагала за Князем, чуть позади, рядом со мной шёл Никита, по сторонам отрепетированной цепью маршировали охранники. У клуба я не знала, как много людей будет присутствовать, теперь же сосчитала. Не беря в расчет полную машину с людьми у забора и такую же на парковке, охранников было шестеро.

В распахнутые ворота ангара задувал ветер, вместе с собой бросаясь в лица мокрыми хлопьями снега. Пройдя на середину, все заняли свои места: Князь стоял в центре, рядом по правую руку от него находился Волохов, по бокам от них заняли посты двое «ножей».

– Вадим, Саша, – Князь обратился к охране и жестом указал для них объект. Мужчины послушно встали у меня за спиной. Оставшиеся два человека заняли позицию в самом начале ангара.

Спустя минуту охранник, стоящий возле Даниила, прижал руку к гарнитуре и внимательно вслушался, затем произнёс:

– Одна машина.

Князь не пошевелился. Никита тихо выругался и, глубоко вздохнув, стал пальцами постукивать по бедру. Я мало что поняла, но тоже набрала полную грудь воздуха. Пахло сырым металлом, грязью и зимой. В ангар вдруг нырнули лучи пробившегося утреннего солнца и подсветили парящие снежинки.

– По тепловизору в салоне трое. – Снова заговорил охранник с гарнитурой. От входа послышался шелест колес по грязи. – Гонец. – Добавил спустя минуту мужчина. Никита чертыхнулся и бросил взгляд на спокойно стоящего Князя.

В ангар вошёл мужчина. Одет он был донельзя просто: серая дутая куртка, из-под которой любопытно выглядывал ворот белой рубашки. На коротеньких косолапых ногах висели брюки, не способные скрыть кривоту, и ботинки, военные, повидавшие жизнь. Я до последнего не хотела вглядываться в лицо этого человека, но он остановился в лучах восходящего солнца и нахмурился от света.

– Что решил твой босс? – как бы невзначай спросил Волохов и сделал шаг вперёд.

– То, что и должен был. – Ответил мужчина. Его дружелюбное лицо казалось приятным, но с каждой секундой на карие глаза набегала усмешка. – Как вы понимаете по его отсутствию – ответ отрицательный. Цена неоправданно завышена. Нет никакого смысла доверять вам. Нет доверия. – Он поджал тонкие губы, совсем спрятав их во рту.

– Доверия? – переспросил Никита и отшагнул назад. – С нашей стороны ни разу не проявлялось неуважения. Все условия выполнены! Так чем же мы не заслужили доверия?

– Я всего лишь посыльный. – Мужчина растянул губы в улыбке и выжидающе смотрел на Князя.

Я видела лишь затылок Даниила, но чувствовала, как через его спину сочилась ярость. Я думала, что же кроется за такими, безобидными на первый взгляд, переговорами.

Всё, что я знала о бизнесе с китайцами – они только недавно начали сотрудничество с Князем и были золотой рыбкой. Чтобы прийти к соглашению, Даня много раз шёл на уступки, не считая это слабиной, но теперь, когда азиаты обесценили его добросердечность, я могла только представить, как пострадала его гордость.

Князь, сцепив в замок руки за спиной, заговорил:

– Ты дословно передал информацию? Твой босс сказал именно так? Он не доверяет мне?

– Именно так, слово в слово. – В подтверждение своих слов мужчина утвердительно кивнул головой.

– Ты родственник? – поинтересовался Даня.

– Боссу? – удивлённо вскинул бровями посыльный. – Нет.

– Сколько лет ты ему служишь?

– Я работаю, – позволил себе исправить мужчина, – на его семью больше пяти лет.

Княшич медленно расцепил руки и спрятал их от меня перед собой. Стараясь не подавать виду, я нервно сглотнула, ведь уже тогда поняла, что будет дальше.

– Он ждёт тебя сейчас, верно? – скорее заключил, чем поинтересовался Князь. – Ждёт, как своего доверенного гонца, чтобы ты в подробностях рассказал ему об эмоциях на моём лице.

Улыбка сползла с лица мужчины. Его взгляд опустился ниже и сделался испуганным. Спустя секунду прогремел одинокий выстрел. Послышался шум с улицы, но его тут же пресекли ещё два хлопка.

Единственная мысль, которая поселилась в моей голове в то мгновение: пистолет стреляет громко даже с глушителем. Да, ощущения, что через барабанные перепонки вытекает кровь, как при обычном выстреле поблизости вы не почувствуете, но лёгкий шорох, который издает заглушенное оружие в кино – миф.

Какими бы ни были тяготы моей прошлой жизни, но прежде на моих глазах никто не умирал насильственной смертью. Моя мама долго уходила, я была с ней от начала болезни и до последнего хриплого стона предсмертной агонии. Это было страшно, тяжело, но это было другое. К смерти нельзя подготовиться, даже если этому предшествует болезнь, но это будто бы правильный порядок вещей. А как смириться со смертью, которая настигла человека внезапно?

Никита Валерьевич дёрнул головой, глянул на Князя удивлённо, но не посмел издать ни звука. Затем его взгляд переместился чуть правее, на меня, стоящую за спиной Даниила.

Следом и сам Князь повернулся ко мне и сверкнул веками. От его раскалённого взгляда из меня испарился шок, Даня будто вытянул из меня ступор. Уже потом, спустя время я поняла, что всего лишь увидела в этом взгляде человека, которого любила, а потому и забыла о его жестокости.

Всё же мне захотелось кинуться к машине и спрятаться, оказаться как можно дальше от этого места, от холодеющего тела на ледяной земле. Но обведя взглядом всех присутствующих, я поняла, что сбежать – значит сознаться в слабости. Причём, не только в своей, а ещё и в слабости Князя, подпустившего к себе слабую женщину.

– Парни, – раздался мой спокойный, гладкий голос, неожиданно для меня самой. – Так и будете стоять? – Я посмотрела на «ножей», окруживших мёртвого человека. Они уже давно занялись бы делом, если бы не наблюдали за моей реакцией. – Позаботьтесь о теле и о том, чтобы послание дошло до адресата.

Я гордилась собой, своим ровным и непринужденным голосом, отрешенным видом. Моё самомнение взлетело до крыши ангара, когда мужчины, не сказав ни слова, бросились выполнять приказ.

Казалось, я забыла не только о морали, но и о своих чувствах. Так я думала очень длительное время. Но в мои мысли, наконец, прокралась действительность. Я закрывала глаза на все ужасы, ещё и потому, что думала о себе. Именно страх потерять Даню управлял мной, заставлял жить по законам его жизни, лишь бы не лишиться возможности иметь этого мужчину в жизни своей.

Люди, которых сегодня убил Князь и его сопровождающие, могли прожить ещё и двадцать, и тридцать, и сорок лет до глубокой старости, а может, умерли бы завтра, перейдя путь кому-то другому. Они погибли от рук мужчины, которого я любила. Сочувствовала ли я, сожалела?

Я старалась убедить себя, заверить, что мне плевать на безымянных персонажей в этой истории и на скорбящих по ним родным людям. На самом же деле горечь сидела во мне. Глубоко, в ядовитой темноте. Сжавшись в сушёную фасолину, бренчала внутри меня при ходьбе, словно я оказалась железной и бесчувственной. Эта фасолина вот-вот пустила бы росток, добавь я немного воды в виде слёз, но этого не случилось. Мои глаза оставались сухими, пока из-за вселенской несправедливости не ушли бы люди с нашей стороны.

Я осознала, что не стану вопить о жестокости, пока погибал кто-то другой. Единственное, что мелькало среди собранности и безжалостности, это страх. Страх, что погибшими не всегда будут безымянные персонажи в моей истории.

Я всё думала, что же может такого произойти, чтобы моя душа вздрогнула и отвернулась от этого мужчины, хоть на время.

И вот он убил гонца с плохой вестью. Безжалостно, бесчувственно, из гордости, из выгоды. Убил, словно был вовсе не человеком, таким же, как все мы, а подобием всевышнему. Лишил жизни, и, казалось, ни одной минуты не терзали его мысли. Как же теперь я могла быть рядом с ним? Стоять по левую руку от него, так близко, что слышала его размеренное дыхание, без малейшего желания уйти окончательно, сбежать и не быть причастной.

И, после продолжительных раздумий, я отчётливо согласилась с собой, что смирилась бы со всеми смертями, кроме одной. К этому дню даже поставив себя перед выбором: увидеть его смерть или умереть самой, я без раздумий выбирала второе. Утвердилась во мне мысль, что пускай по крохотным кусочкам выбивают из меня бескрайнюю жизнь, пускай я приму самую страшную смерть, не выдержав последнюю каплю физической боли. Пускай. Но, моргнув однажды, распахнуть глаза и не найти в мире его душу, только мне принадлежащую, – самый мой большой страх. Это любовь?

***

В это утро я нырнула очень глубоко, как и хотела. В самые недра жизни этого человека. И снова не испугалась его, но оказавшись на глубине, захотела вынырнуть на поверхность для полного вдоха, что и сделала.

Всем составом мы вернулись в Опиум. Так было нужно, хоть смена и закончилась, но никто не мог отвезти меня домой. Держась достойно и контролируя эмоции, я оставила свою охрану, несмотря на возражения, и уехала из клуба одна. Уже по пути предупредила Даню, что отправилась на встречу с подругой. И не стала просить его не злиться, за то, что пренебрегла безопасностью – это было бы пустой тратой времени, ведь он без сомнения остался недоволен.

Эта противная женщина в трубке всё продолжала твердить, что Ира выключила свой телефон. Я взяла такси, поехала на работу к подруге и вспомнила, что та со вчерашнего дня греет свои косточки где-то на Занзибаре.

Стоя на широкой серой улице, я спорила с собой целую вечность. Этот спор не состоялся бы, будь Ира в городе. Он не состоялся бы, заведи я ещё хоть одну подругу вне стен Опиума. И его определенно не случилось бы, не просматривайся с улицы ресторана мрачное скопление башен Москва-сити.

Я шагала, в надежде, что заблужусь, что потеряю ориентир из виду и не окажусь у его подножия. Но все тротуары и дороги тянулись прямиком к башням, не позволяли свернуть, выстраивая путь оградами из даже зимой зелёных газонов и кованных черных заборчиков.

– Добрый день! – я посредственно улыбнулась секретарю и бросила взгляд на стеклянный офис.