Зайка на шпильках и серый волк

Глава 1 Шарлатанка!

– До сих пор не верю, что я поддалась на твои уговоры, – я первая вышла из автобуса, запахивая полы пальто и наматывая шарф.

Мама следом резво соскочила с подножки.

– Ирочка, разве я могу пожелать тебе плохого? – подхватила меня под руку и потащила по тротуару.

– Ты и в прошлый раз так говорила, когда водила меня чистить ауру. Я бы с большим удовольствием эти деньги потратила на чистку лица.

Мама вскинула густо накрашенные брови.

– А скажешь, не помогло?! – спросила она с претензией.

– Не знаю, – я пожала плечами, – как по мне, у меня наичистейшая аура. Я даже Михалевского не убила, когда он мне чуть не покалечил Васю, – не вовремя вспомнила о бывшем и его пьяных выходках.

– А вот тут ты зря. Надо было ему оторвать все выпирающее на теле, – достаточно одного упоминания о моем бывшем муже, и мама заводилась. – Как его еще земля носит, – ворчала, не забывая тащить меня вдоль домов.

– Не знаю, – ответила я отрешенно. – И не таких носит.

Меня с силой дернули за руку.

– Ты опять его защищаешь?

– Нет, я всего лишь говорю правду, – мама грозно раздула ноздри, а я поспешила оправдаться: – Вспомни парня из соседнего подъезда, – быстро переключила внимание негодующей женщины на другой раздражитель.

– О-о-о, я бы его собственными руками, – она отпустила мой локоть и сложила наманикюренные пальчики в круг, – придушила. Но нельзя.

– Почему? – поинтересовалась я.

– Потому что я девочка, а девочки в любом возрасте и весе, – родительница многозначительно стрельнула в мою сторону глазищами, – должны оставаться девочками. Нам сюда, – дернула массивную дверь на себя.

– Лойко. Всё от приворота до драконов. Недорого! – я прочла надпись на покосившейся табличке. – Мам, тут обещают продать дракона, ты понимаешь, что это значит? – заглянула в дверной проем.

В темноте проглядывал женский силуэт на полусогнутых ногах. Он покачнулся, крякнул и заговорил приятным голосом:

– Не могли бы вы придержать дверь? Большое спасибо, – девушка вышла на свет.

– Да не за что, – мама проводила взглядом сгорбленную под тяжестью рюкзака фигурку. – Ирочка, тебе бы тоже не мешало заняться спортом.

– Да, мама, – я закатила глаза и вошла. – Куда теперь? – щурилась, силясь рассмотреть что-то в темноте.

– Сюда, – со словами в помещение проникли лучи света.

– А откуда ты знаешь? – мы шли вдоль высоких стеллажей, забитых до отказа флаконами разных форм и размеров. – Ты уже здесь бы… бы… была? – я чихнула и услышала совсем рядом недовольное:

– Принеслау-у-у заразу.

– Не беспокойтесь, я не болею, – я обернулась, желая взглянуть на ворчуна, – здесь пыльно и пахнет травами… – кроме нас, в лавке никого не было. – Мам, ты же слышала?

– Как ты чихнула? Слышала.

– Да нет, мужской голос. Такой гнусавый, словно у кого-то насморк, – мы остановились у прилавка.

– У самой у тебя насмоу-у-урк, – возмутился голос.

– Ну вот, опять, – я заглянула за прилавок.

– Стой спокойно. Это кот мяукал, – прошептала мама, указывая на животное. Крупное, с лоснящейся шерстью и таким хитрым прищуром желтых глаз, что я не выдержала и отвернулась. – Не позорь меня, – дважды ударила по колокольчику. – Проси богатого. Чтоб не прозябать на свою крохотную зарплатку. Я скоро не смогу вам с Васей помогать, и что с вами станет? А если я умру? –  успела яростно прошептать, поглядывая на полупрозрачные шторки и прислушиваясь к тихим шагам.

– Мам, ты вообще о чем?!

– О женихе, конечно. Добрый день, Лойечка. Как я рада вас видеть, – мама притянула белокурую девушку через прилавок и расцеловала в обе щеки. – А те капельки помогли – я сплю как младенец.

– Я очень рада, Тамара Владимировна. Значит, домовой успокоился, перестал вас будить по ночам? – доверительно шептала блондиночка.

– Да! Вы представляете, в первый же вечер, когда я добавила ваши капельки в блюдечко с молоком и оставила его на кухне, мне удалось выспаться.

– Замечательно, – восхитилась… ведьма? Не так я себе ее представляла. Низенькой, сгорбленной старушкой во фланелевом халатике или же дородной дамой, выкрашенной непременно в черный и одетой в зеленое бархатное платье. – Идемте, – проворковала миловидная блондинка.

Она откинула столешницу, приглашая жестом пройти за шелестящие шторки.

– Мама, – шепнула я, следуя за ведьмой в полумраке. – Мама! Ма-ма!

– Ну что?!

– Что за капельки ты пила?

– Ой, – причмокнула мама, – отстань. Ты все равно мне не поверишь.

– Сколько ты за них отдала?! – шептала я гневно.

– Всего десять тысяч, – фыркнула родительница, словно это десять рублей.

– Сколько?! – я воскликнула, совершенно не стесняясь белобрысой аферистки, которая завела нас в какой-то подвал. – Ты отдала десять тысяч за капли?! За капли –  десять тысяч?! – перефразировала, но легче от этого мне не стало. – С ума сошла?

Мама обернулась, спустила на нос очки.

– Не считай мои деньги, – ответила со слоновьим спокойствием. – Все, иди, – подтолкнула меня в спину к ржавой двери.

– Никуда я не пойду! У меня нет лишних десяти тысяч, чтобы вот так запросто отдать вот… ей, – я махнула на "ведьму".

От моего привычного представления ведьмы у этой шарлатанки были лишь зеленые глаза и любовь к черной одежде.

– Я уже оплатила сеанс, – отрезала родительница.

– Так забери деньги!

– Нет!

– Господи, ну и дурдом, – я развернулась и зашагала к выходу.

– А как тебя еще заставить найти себе хорошего мужа? Тебе замуж пора… опять.

– Да никогда, – фыркнула я в ответ.

– Ирина! Я действительно не могу забрать деньги. Получается, я их отдала просто так, – мамины слова больше походили на шантаж, но после них я замерла.

"Десять тысяч! – сверлила женщину, родившую меня, взглядом. – Десять тысяч коту под хвост! Да за эти деньги я могла бы купить новую кровать Васе.  А вместо этого придется мужика себе выколдовывать», – скептично хмыкнула своим мыслям.

– Ладно, не пропадать же добру. Идемте, – я бодро прошагала мимо блондинки и нырнула в помещение, больше напоминавшее бункер, чем приемную ведьмы, – будете жениха мне хорошего привораживать.

Блондиночка не затаила обиды на мои слова и искренне рассмеялась.

– Выберем самого-самого. Вы не беспокойтесь, Ирина.

– Да что мне беспокоиться, деньги-то вам, госпожа ведьма, уже отдали, – присела на железный стул и навалилась локтями на стол.

– Ой, лучше не трогайте, – воскликнула ведьма, – я утром здесь резала петуха и не успела убрать. Простите, – даже в полумраке я рассмотрела белоснежную извиняющуюся улыбку.

"Вот на денежки таких доверчивых, как ты, мамуля, шарлатанки отбеливают себе зубы", – я мысленно ворчала.

– Тамара Владимировна, вы идите. Мы справимся без вас, – проворковала ведьма, наспех вытирая грязной тряпицей бордовые разводы. – Рассказывайте, Ирочка, какого бы вы хотели мужчину?

– А вы даете стопроцентную гарантию, что приворожите?

– Конечно.

– И вернете деньги, если это будет не так?

– Честное слово. Мы можем заключить договор. У меня бизнес честный.

Я удовлетворенно кивнула, получив сомнительные гарантии.

– Что, можно уже загадывать?

– Конечно! Сегодня канун Дня всех святых, магия буквально искрит вокруг, – я подняла взгляд на одинокую мерцающую лампочку под потолком. Вот они – искры магии. – Не стесняйтесь.

После этих слов, во мне уснула привычная для окружающих Ирочка Михалевская и проснулась хамоватая Ирэн.

– Хорошо, – я раскрыла ладонь и загнула мизинец. – Хочу красивого мужчину.

– Угу, – кивнула ведьма, – я слушаю, – снова блеснув улыбкой.

– Глаза зеленые, волосы темные. Можно брюнета. Чтоб губы полные чувственные. Такие целовать одно удовольствие, м-м-м, – протянула мечтательно. – И бороду хочу. Не козлиную бороденку в три волоска, а настоящую, брутальную.

– Поняла. К носу будут какие-то требования?

"Издевается и не скрывает. Аферистка! Ну ничего, с договором-то я с легкостью выщиплю белобрысые волосенки!"

– Нет, – я отмахнулась. – Но на ухе у него должна быть серьга. Серебряное колечко, – блондинка продолжала понимающе кивать. – На полторы головы выше меня, – попросила великана, а у самой шея разболелась от одной только фантазии, что придется днями задирать голову, чтобы взглянуть в лицо несуществующему красавчику. – Мощный. Широченный в плечах. И руки у него должны быть идеальными: перевитые рисунком вен и с красивыми ладонями, – мысленно спускалась по воображаемому мужскому образу. – Ноги длинные, ровные, сильные. Задница упругая, да и как мужчина чтоб не обделен был, – ведьма захихикала. Я выдохнула, облизала пересохшие губы и продолжила, не забывая загибать пальцы, идя на второй круг требований: – Молчаливый. Зачем мне болтун? Захочешь, слова же не вставишь. Хозяйственный. Добытчик. О-о-о, чтоб готовить любил и носки не разбрасывал.

– Понимаю, – перебила меня ведьма, а я перевела дух.

– И к сыну моему терпеливо относился. Любил его. Добрый. Умный. Щедрый, – разогналась. – Алкоголь чтоб на дух не переносил. А главное – верный. Чтоб дышать без меня не мог. Смотрел в глаза верным псом и не упрекал никогда. Сделаете? – наконец я закончила и отдышалась.

Не мужчина, а мифическое существо получилось. В реальной жизни и с половиной достоинств не найти.

– Сделаю, – весело ответила шарлатанка.

Глава 2 Праздник удался

– А вы куда меня привезли? – я прильнула к автомобильному стеклу, всматриваясь в полумрак.

– Мира, два "а", – мужчина сдвинул клетчатую кепку на затылок и ткнул пальцем в навигатор, прикрепленный к приборной панели.

– Вы, наверное, ошиблись. Здесь же, кроме парка, ничего нет.

Таксист тяжело вздохнул и забубнил:

– Куда сказали, туда и привез. У меня уже следующий вызов. Вы платить, барышня, собираетесь?

– Минуту! Мне нужно позвонить, – я набрала номер подруги, продолжая озираться в поисках ночного клуба, где назначила с Витой встречу.

После посещения салона шарлатанки, чувствуя стыд за глупые траты, мама решила меня задобрить – предложила встретиться с подругами. И отпустила не на пару часов, а, расщедрившись, освободила выходные – забрала Васю к себе. Мама настаивала на том, чтобы я пару дней домой и не думала возвращаться, а если и думала, то не одна.

Ах, моя милая и наивная мамочка, что покупает капли для домовых или от домовых… Неужели она думает, что я потрачу два своих незапланированных выходных на малознакомого мужчину?.. Да какой бы он шикарный ни был, я никогда не променяю полноценный сон на сомнительное свидание! Сегодня вот расслаблюсь, а завтра буду лежать перед телевизором и, не испытывая мук совести, есть что-то очень вредное и вкусное.

Вызов приняли, слух резанула громкая музыка, а уже после радостный крик:

– Ирусик, ты приехала?! Я бегу тебя встречать.

– Вита, – я окликнула подругу, но та не слышала и кому-то прокричала:

– Я сейчас вернусь, закажи еще коктейльчик.

– Вита! – музыка продолжала оглушать.

– Девушка, ну вы скоро? Меня ожидают, – бубнил таксист.

– Минуту, пожалуйста.

– Ну, ты где? – теперь я слышала голос подруги без сопровождения долбящих басов и женских визгов.

– Я в такси, Вит.

– Ты еще в дороге? – возмутилась подруга. – А что я, как дура, выбежала на улицу?

– Девушка, – недовольно протянул таксист.

– Да помолчите вы все! – рявкнула я в голос. “Совсем обнаглели”, – зло прошипел модник в клетчатой кепке, поворачиваясь к лобовому стеклу, а Вита, наконец, перестала тараторить. – Скажи мне адрес клуба.

– Мира, два “а”.

– Та-а-ак, – я выглянула в одно окно, потом в другое, – но тут ничего нет. Куда мне идти?

– Описывай, что видишь.

– Вход в парк, дорожки, дальше какая-то статуя, скамейки.

– Ага, вот рядом со статуей поворачиваешь налево и идешь по асфальту.

– Витуль, не клади трубку, – я протянула смятую купюру водителю. – Спасибо. Извините, что накричала на вас.

– Угу, хорошего вечера, – в ответ прилетела дежурная фраза.

– И вам, – стоило мне открыть дверь автомобиля, осенняя прохлада сразу забралась под пальто, кусая ноги сквозь капроновые колготки. – Я почти у статуи, куда потом? – перебирала замерзшими ступнями, закованными в легкие туфли.

– Налево, Ир, налево, – захихикала подруга. – Туда, куда ты никогда не ходила, хоть я тебе и советовала.

– Никогда ты мне этого не советовала.

– А хотела. Ну, что видишь?

– Дорожка, фонари, деревья, – я крутила головой.

– Отлично, иди вперед.

– Долго идти?

– Метров сто.

– А нельзя было построить клуб чуть ближе к цивилизации? – я возмутилась, охая и ахая, когда в очередной раз подворачивала ногу.

– Я не знаю, Ирусь.

– Это нормально, что рядом ни души? – дорожка продолжала петлять среди деревьев.

– Ты, наверное, пошла по правой тропинке, она длиннее. По ней просто никто не ходит.

– Замечательно. Ой, – тонкий каблук застрял между камней, – мои новенькие туфельки, – захныкала.

– Поцарапала?

– Угу, каблук, – я остановилась под фонарем и осмотрела обувь.

– А что тогда смеешься? – спросила подруга.

– Да просто представила себя со стороны. Знаешь, как на меня таксист пялился, когда я садилась в машину?

– Как?

– Во все глаза, я так торопилась, что забыла застегнуть пальто, – подруга захохотала. – Представь, что к тебе в автомобиль садится радость маньяка в костюме зайки, на десятисантиметровых каблуках. Лови – не хочу. Как бы ты на меня смотрела?

– Ты что, и ушки уже надела? – подруга похрюкивала от смеха.

– Думаешь, я совсем больная? – искренне возмутилась, а потом вспомнила, что еще утром сидела напротив так называемой ведьмы и просила у нее широкоплечего красавца, который позарится на симпатичную, но все же булочку, как я, еще и с ребенком в комплекте. – Ушки в сумочке. Но я уже прикрепила хвостик. А знаешь, как тяжело идти с хвостом в пальто?  Булавка постоянно цепляется за подкладку.

Вита залилась звонким смехом.

– Представления не имею, – выдавила из себя. – Развратным училкам хвост не нужен.

– А я имею. О-о-о, какой-то указатель, – я подошла ближе к табличке и прочла вслух: – Частная территория, вход запрещен. Вита, ты куда меня завела?.. – мое сердце ухнуло в пятки.

– Ира, блин, ну какая частная территория?! Ты уже должна была дойти до клуба, я околела тебя ждать.

– Самая что ни наесть частная, Вит! Вот деревья, вот кусты, вот табличка, на которой черным по белому написано, что дальше хода нет, а вот проволока, отделяющая территорию.

Из трубки послышался шумный вздох.

– Возвращайся назад, к статуе, ты не туда свернула.

– Как я могла свернуть не туда, если все время шла по этим проклятым камням, – говорила вполголоса.

Отчего-то сразу стало не по себе. Парк больше не выглядел приветливо и безопасно. Да и не парк этот вовсе, а лес дремучий.

– Ира, здесь нет никаких камней, тут идеально ровный асфальт.

Чувство тревоги сильнее царапнуло изнутри.

– Вита, скажи мне, пожалуйста, адрес клуба еще раз.

– Проспект Мира, два "а", – отчеканила подруга.

– Проспект?! – я взвизгнула и тут же зажала ладонью рот, до боли тараща в темноту глаза. – Проспект? – переспросила и зашипела змеей. – Ты сказала "улица", Виталина. Улица! Из-за тебя я на другом конце города, одна гуляю в лесополосе, на мне костюм зайки, который, к твоему сведению, состоит лишь из атласного комбидресса, корсета и хвоста! И все! Больше на мне ничего нет! – крадучись, шла назад.

В трубке повисла тишина.

– У тебя есть еще ушки, – пискнула Вита. – Ирусь, ну прости. Прости дуру. Я сейчас тебе вызову такси.

– А сколько я буду ждать его в этой глуши? Здесь даже нет жилых домов. Надо было заподозрить неладное, когда мы только переехали дамбу.

– Ирусь, надеюсь, там не водятся большие серые волки и не слопают симпатичную зайку? – Вита постаралась разрядить обстановку, зля меня еще больше.

– Я сама кого хочешь сейчас слопаю… – я прибавила шагу, когда с истеричным криком: «Беги» какая-то девушка вынырнула из кустов. Она пересекла прыжками дорожку и, изрыгая витиеватые ругательства, скрылась в темноте.

– Беги, – визгливый крик повторился, заставляя меня обернуться.

– Да что там у тебя происходит? – спросила Вита.

Я продолжала держать телефон у уха.

– Сумасшедшая какая-то, – пожала плечами, забыв, что подруга меня не видит. – Пробежала мимо. Кричит, беги, беги, бе…  – и слова встали поперек горла, а вот желание бежать обострилось до предела.

– Ира! Ирина! Ира, ответь! – краем сознания я улавливала крики подруги.

А передо мной вырос он. С жалобным хрустом веток гигант в камуфлированном костюме прокладывал дорогу своим мощным телом. Неуклюже отмахивался ручищами от последних сухих листков, срывающихся с постанывающих от его действий деревьев, и вышел на свет.

Мои ноги тут же подогнулись, а руки мелко затряслись, выпуская телефон. Он скатился по пышной груди и, предательски больно ударив по носу туфли, отскочил под ноги тому, от кого мне следовало бежать. Уже секунд как десять бежать и не оборачиваться.

Но я продолжала сверлить гиганта взглядом.

– Хых, – нервно хохотнула, рассматривая свой утренний идеал, заказанный ведьме.

Все по списку. Рост, мощь, светлые глаза, темные волосы, полные губы, борода, даже колечко блеснуло в мужском ухе, когда он шумно потянул воздух и оскалился, обтирая тыльной стороной ладони кровь, стекающую по щеке от рассеченной брови.

Тыльной стороной ладони, в которой он сжимал чей-то серый трупик!

– Зайчик? – спросила я и не узнала свой голос. Писк мыши по сравнению с моим сипом звучал бы львиным ревом.

– Э-э-э, – ответил громила. – Э-э-э! – огласил невнятным согласием округу, поднимая дремавших птиц в небо, и шагнул мне навстречу, протягивая свободную руку.

Рифленая подошва огромного ботинка накрыла мой телефон вместе с надеждой на спасение, провернула до хруста пластика и стекла, а хозяин же армейской обуви продолжал пугающе скалиться, демонстрируя красивые крупные зубы.

"Ира, ты вообще о чем думаешь? Какая, к черту, разница, какими зубами он будет тебя есть? Ровными или кривыми? Нужно бежать!" – подсказала хамоватая Ирэн, и я с визгом ломанулась в ту же сторону, куда парой минут назад убежала девушка с рюкзаком, надеясь, что она-то точно знает путь к цивилизации.

Оказалось, что я умею бегать на десятисантиметровых шпильках ничем не хуже, чем в удобных кроссовках. С легкостью преодолеваю небольшие овражки и ловко перепрыгиваю через поваленные деревья.

– М-м-м, – вибрирующее мычание за спиной нанесло еще один удар по ослабленной нервной системе. – А-а-а, – вновь взревел преследователь.

Не знаю, куда бежала девушка с рюкзаком, но деревья становились все плотнее, а почва – глинистей и коварней. С неба сорвались крупные холодные капли.

"Нет ничего трагичней, чем погибнуть в дождь, – шальная мысль придала мне ускорения. – И ничего комичней, чем труп двадцати семилетней женщины в костюме зайки. Надеюсь, меня найдут хотя бы целиком, – подбодрила себя, остервенело перебирая ногами. – Когда мама придет на опознание, она сгорит со стыда".

Оборачиваться было невыносимо страшно. Пугали жуткие звуки, фантазия рисовала гризли, в ярости ломающего деревья и ревущего от каждой неудачи, или и хуже того – распространителя косметики, спешившего рассказать мне о новой выгодной акции.

"А если громила в шаге от меня и вот-вот схватит за ворот пальто?" – перед глазами полетели белые мушки.

– Мне нельзя умирать! – я выкрикнула на секунду обернувшись. – У меня… – закончить мысль не дала толстая ветвь, коварно преградившая дорогу, – … ребенок сиротой останется, – шевелила непослушными губами, раскинувшись звездой на мокрых листьях, проваливаясь в темноту.