Титан: Противостояние

Глава 1. Память

Стоя на носу «Зерга», торговой шхуны Берлина, я с волнением всматривался в приближающийся берег. Справа по борту миновали отмель – ту самую, где в свое время застряла «Стрела» после смерти Лара. Эта смерть была на моей совести: поверив в собственную непогрешимость, я попался в искусную ловушку Джона Картера. А ведь к тому моменту у меня был двадцатилетний опыт жизни в каменном веке. Позади – мое знакомство с дикой планетой, первые контакты с первобытными людьми, прогрессорство. К тому времени считал себя матерым воином и правителем, присоединив к Русам народ Амонахес, потомков англичан с парусника «Аталанта».

По совету профессора Александрова перенес столицу из Плажа, расположенного в Ливане, на юго-восточное побережье Франции, заложив город Максель в устье реки Роны. Русы становились цивилизованнее, у нас появились зачатки государственности, первые институты власти. И так глупо попасться в ловушку, где сложили головы лучшие из моих воинов!.. Картер от возмездия не ушел: был повешен в собственном селении. Интуиция подсказала мне доверить управление племенем Урха его напарнику, мексиканцу Пабло Мендосе.

С тех пор прошло много лет – куда больше, чем хотелось. Чтобы сильнее привязать к себе Мендосу, женил своего сына на его красавице дочке. Сразу после свадьбы и появился звездолет «Последний шанс» с тремя красавицами на борту. Ната Сорока, пилот космического корабля, – единственная, кто выжила из экипажа звездолета, моя жизнь тоже была спасена ее усилиями.

– Это и есть Берлин? – Ната отвлекла меня от воспоминаний.

– Да, его портовая часть, но город реально значительно вырос с момента моего последнего посещения, – обнял девушку.

А как ему не стать больше, если прошло сто пятьдесят лет? Всё случилось с появлением того звездолета, пилотом которого была Ната. За время моей жизни в каменном веке в параллельной Вселенной, произошли революционные изменения. Люди научились летать к звездам, открыли порталы в параллельные Вселенные. Само население разбилось по Униям – содружествам стран с общностью языка и интересов. Унии открывали временные промежутки существования условий для жизни на нашей планете, и одним из таких периодов было время, в котором я жил в каменном веке.

Чтобы доказать свои притязания на право существования цивилизации Русов, следовало предстать перед Галактическим Советом Уний и закрепить права Русов на планету. Но на выходе из портала в будущее время нас поджидал межзвездный крейсер Франко-Германской Унии, имевший свои притязания на этот временной промежуток планеты в параллельной Вселенной. Ната приняла решение скрыться через портал, а крейсер применил оружие, приведший к взрывы портала.

В спасательный модуль Ната успела затащить только меня. Мы приземлились в зимнее время года в районе Фарерских островов. Но самое страшное заключалось в другом: с момента нашего взлета и экстренного приземления прошло больше ста пятидесяти лет.

Потом – долгое и тяжелое возвращение в Максель, оставленный мной волею судьбы сто пятьдесят лет назад. По дороге домой мы сталкивались с дикарями, подверглись нападению медведя, гостили у небольшого и дружелюбного племени Элтов. Едва не утонув в болоте, удачно миновав разъезды потомков нацистов, основавших свое государство на исторических землях Германии, мы добрались до границы империи Русов.

Настоящие проблемы начались именно там, где мы рассчитывали на встречу с распростертыми объятиями. Нас обвинили в приверженности запрещенной секте и приговорили к смертной казни. Но не всё Русы, забыли кто такой Макс Са. Усилиями настоящих патриотов мы Натой получили свободу. Рукописи Зика, моего первого ученика и сподвижника, освоившего письменность и лекарство, пролили свет на изменения в империи Русов.

Вскоре после моего отлета внезапно заболел и скончался Миха – мой первенец и правитель Макселя. Нел, моя любимая жена и верный соратник, ненадолго пережила сына… Оба американца вместе с сыновьями Мии вышли на паруснике, чтобы оказать мне помощь. Крик о помощи ментально получил Санчо, мой приемный сын-неандерталец. Первоначально воспринял их стремление найти меня как любовь ко мне. Но дальнейшее развитие событий натолкнуло на мысль, что всё это могло быть подстроено.

После ухода парусника с моими сыновьями и друзьями вся полнота власти осталась в руках у четвертой жены, Сед, – дочери профессора Александрова. Из записей Зика следовало, что с обязанностями правителя Сед справлялась посредственно.

Пару лет спустя к Макселю подошел пароход, везущий часть сектантов-«христоверов» из Латинской Америки обратно в Россию. Во время моих приключений по прибытию к границам империи Русов удалось поговорить с Патриархом «христоверов» столетним Никоном. «Христоверы», со слов Никона, преследовались на Родине и были вынуждены переселиться в Латинскую Америку. Но часть из них спустя некоторое время решила вернуться. Именно Патриарх смог объяснить, каким образом власть перешла в их руки. Лидер прибывших сектантов по имени Тихон женился на Сед, и положил начало династии Тихонов.

Вновь прибывшие пытались навязать Русам свой вариант христианской религии, но встретили ожесточенное сопротивление. Пойдя на компромисс, они объявили меня Сыном Бога Иисуса, сделав меня смертным. Часть Русов приняла новую измененную религию, где фигурировало имя Макс Са. Чтобы окончательно закрепить свои успехи, меня объявили умершим, мое Возвращение и упоминание о нем – ересью.

Но Русы оказались сильнее: среди них уже пятое поколение существовало движение «Возвращение», ждущее второго прихода Макс Са. Последователей Движения ловили, сжигали на кострах, но сломить волю этих людей «христоверам» не удалось. Именно они во главе с праправнуком Зика, освободили меня и Нату из когтей местной инквизиции.

После долгих раздумий мы решили начать свою борьбу с Берлина, где потомки Пабло Мендосы сумели сохранить независимость, не дав распространиться новой религии.

На торговой шхуне «Зерг» капитана Балта из Берлина мы отправились в путь. Корабль инквизиции попытался нас догнать. Молния, ударившая в судно преследователей, превратила его в пылающий факел и дала столь нужные доказательства всем на корабле: перед ними – Великий Дух Макс Са!

– Макс Са, ты сразу выйдешь на берег – или мне доложить правителю Терсу, что прибыл Великий Дух? – капитан Балт смотрел на меня с благоговением. Еще сутки назад, во время нашего преследования, он скептически отнесся к моим словам. Но молния сделала из него моего соратника: преклонив колени, Балт поклялся служить мне преданно, не жалея жизни.

– Я подожду на шхуне. Думаю, правителю надо знать о моем приезде раньше, чем мое имя донесет до него толпа людей.

– Понял, – четко отрапортовал Балт, наблюдая, как швартуется его шхуна. Затем Барт, не дожидаясь сходней, ловко перепрыгнул на причал и заспешил в сторону города.

С борта «Зерга» я с любопытством осматривал открывающиеся виды города. Берлин стал городом, ни в чем не уступающим Макселю. Обустроенный причал длиной около двухсот метров. Толпы людей, снующих по порту, три торговых корабля, стоящих под погрузкой. Везде слышались крики и ругань, владельцы торговых судов торопили грузчиков, бегающих по сходням с грузом на спине. С обеих сторон причала были выстроены широкие башни-форты, сквозь бойницы виднелись жерла пушек. Пару пушек заметил и в порту Макселя, но в Берлинском порту артиллерии было явно больше.

– Макс Са! – впервые Богдан обратился ко мне по имени. Он стоял вместе с братьями, смиренно склонив голову и ожидая от меня ответа.

– Да, Богдан, чего ты хотел?

– Макс Са, – повторил гигант, – когда мы присоединились к Тебе, чтобы уплыть из Макселя, я не верил, что Ты и есть Великий Дух Макс Са. Я не знаю, Сын ты Бога или нет, но своими глазами видел знак свыше. Бог покровительствует Тебе, защищает Тебя – значит, Твое дело правое. Мы хотели просто доплыть до Берлина и осесть здесь, но Божий знак всё изменил, – гигант замялся, не находя слов. Братья слегка подталкивали его к действиям, но Богдан словно разучился говорить. Он несколько раз открывал рот, и снова наступала тишина.

– Ты хочешь быть рядом со мной? – спросил у гиганта, покрасневшего от усилий найти нужные слова.

– И твои братья тоже?

– Да,– удалось выдавить Богдану. Это слово согласия сняло барьеры, и парень заговорил уже спокойно:

– Я и мои братья хотим отдать свои жизни, защищая Тебя, если Ты доверишь нам честь быть рядом с Тобой.

Это заявление меня немного озадачило: я рассматривал Баска в роли персонального телохранителя, но сразу пятеро гигантов, чей вид может отбить даже помыслы навредить мне… На такую удачу не рассчитывал. Братья были неразговорчивы, держались особняком. У меня оставалось подозрение, что они просто воспользовались возможностью и решили выбраться из Макселя.

– Хорошо, Богдан, будьте рядом. Без причины людей не обижать, – напутствовал я великана, оскалившегося в довольной улыбке.

Скрыть от людей мое прибытие не удалось: пара матросов Балта, собрав вокруг себя зевак, рассказывали о произошедшем. Толпы вокруг рассказчиков стремительно увеличивались, поглядывая на наш корабль. Прошло около двадцати минут, пока мы на палубе обсуждали дальнейший план действий в ожидании возвращения Балта. Со стороны города послышалось лошадиное ржанье: отряд из десяти всадников вылетел с городской застройки, направляясь к порту. Немного отстав от отряда, скакал Балт, болтаясь в седле, словно манекен.

– Правитель Терс! – услышал я возглас одного матроса, стоявшего недалеко от меня. Подскакав к порту, молодой парень осадил лошадь, выбивая подковами искры о булыжники. Молодецки спрыгнув с лошади, парень вбежал по сходням на шхуну:

– Где Великий Дух Макс Са?

Все взгляды обратились на меня: ловко пробравшись между моими воинами. Нагло оттерев в сторону Богдана, мужчина преклонил колени:

– Благослови меня прикосновением, Великий Дух! Я, Терс из рода Мендоса, Твой смиренный служитель, с самого рождения ждал Тебя. – Парень наклонил голову, ожидая моих слов. Положив руку на голову коленопреклоненного правителя, едва сдерживая волнение, обратился к нему:

– Встань, Терс из благородного рода Мендоса! Ты – настоящий воин, как и твой далекий предок Пабло!

Мужчина поднялся, взглянул на меня: в его глазах блеснули слезы. Я притянул к себе Терса, удивительно похожего на своего предка: тот же разрез глаз, курчавые черные волосы, даже цвет кожи не изменился.

– Как же ты похож на Пабло! – я не смог сдержать своего удивления. Терс порывисто обнял меня, вытер слезинку рукавом длиной красной рубахи:

– Макс Са, Твой дворец ждет Тебя. Тебе надо отдохнуть с дороги, поесть, принять омовение. Мои слуги целиком в Твоем распоряжении.

Мы сошли на берег, мне подвели жеребца. На нем было седло, а вот стремян не оказалось. Породистый скакун не стоял на месте, гарцуя от нетерпения и избытка сил. Трезво оценив свои навыки наездника, решил отказаться от унижения, свалившись на глазах у всех.

– Пойдем пешком, Терс. Хочу посмотреть, как изменился Берлин.

Жеребца увели, мы с Терсом двинулись в путь. Богдан с братьями оттер в сторону сопровождавших правителя воинов, многозначительно поиграв огромным топором. Ната взяла меня под локоть, чтобы не потеряться в этой толпе. Бакс и остальные Русы следовали в нескольких метрах от нас, переговариваясь с воинами из охраны Терса.

– Терс, я слышал – Пабло не впустил в Берлин прибывших в Максель сектантов. Как вам удалось столько времени противостоять им?

– Они пробовали, но мой предок один раз дал им сражение. После этого бывали мелкие стычки, но до войны не доходило. Мы отправляем налог, они сильнее нас,– извиняющимся голосом констатировал молодой правитель, – но во всем остальном сами распоряжаемся,– добавил он уже уверенным голосом. Текс горел желанием досадить Макселю, о чем недвусмысленно дал понять, спросив, когда я планирую атаковать и наказать проходимцев. Для меня же угроза с севера была куда ощутимее и важнее, всё это время не забывал о напавших на деревню Элтов.

– Ты встречался с немцами? – Этот вопрос для меня был главным. Само слово «немцы» Терсу не было знакомо. Но он знал, что к северу, за горными хребтами, есть люди, имеющие на вооружение луки, копья, экипированные в доспехи. Год назад у них произошёл бой с таким отрядом, противник был разбит, а их командир попал в плен.

– Где этот пленный? – он нам нужен! – перебивая Терса, воскликнул я.

– Он погиб. Они работали, но попали в бурю. Скорее всего, утонул. Два наших Руса тоже погибли в этот день, – ответ Текса меня расстроил. Исчезла возможность допросить пленного, чтобы узнать силы и возможности противника. Мы прошли всего пару улиц, вышли на небольшую площадь, упирающуюся в каменную крепость, возвышавшуюся над городом. Обнесенная высокой стеной, она выглядела неприступной и величественной.

– Твой дом, Макс Са, мой дед убрал дом из дерева и сделал его из камня. Там никто не живет, но он всегда ждал Тебя. Мы не знали, когда Ты вернешься, поэтому всегда держали его готовым, – слова Терса меня поразили.

Это то самое место, где Пабло выстроил для меня небольшой форт, окруженный частоколом. Из дальнейших пояснений правителя Берлина следовало, что Пабло, умирая, завещал держать дом Великого Духа в полной готовности. Дед Терса на свой страх и риск решил заменить деревянное строение каменной крепостью.

Мне пришлось отвернуться, чтобы скрыть слезы умиления, невольно выступившие на глазах. Это же как надо верить в меня, чтобы на протяжении полутора сотен лет держать крепость в такой степени готовности!

– В Берлине нет дома выше него. Как можно строить свой дом выше дома Великого Духа?..– пояснил Терс на мой вопрос о больших размерах крепости. У ворот крепости находилось двое вооруженных воинов, а внутри была прислуга из двух женщин: повара и служанки. Не веря своим ушам, я внимательно слушал Терса: каждый день обе женщины приходили, чтобы протопить крепость и убрать пыль из комнат.

– Это сказка, ведь такого не может быть? – не выдержала Ната, делясь своими впечатлениями. Пришло время представить свою женщину Терсу. Глаза правителя расширились, когда подросток оказался женщиной. Подозвав служанку, он дал указание позаботиться о жене Великого Духа, пока мы совершали обход крепости.

Возведена она была с умом: нижний этаж был залой для приема и помещениями для охраны, кухни и комнатами для слуг. Второй этаж отводился под покои, а третий представлял из себя донжон, в котором можно было укрыться в случае осады.

– Терс, нам надо поговорить с глазу на глаз. Пусть принесут еды, обсудим важную проблему за трапезой. – Исполнительская дисциплина была поставлена на высочайшем уровне в хозяйстве потомка Пабло. Едва с моих уст слетело пожелание, как свита Терса пришла в движение, выполняя указания. Мой дворец, – или скорее зимняя резиденция, так как Берлин находился севернее, – превратился в растревоженный муравейник.

Материализовался стол, стулья, спустя полчаса мы уже сидели за столом. Компанию нам составила успевшая привести себя в порядок Ната в довольно нарядном одеянии. Богдан с братьями и охрана Терса осталась за дверями: следовало расставить акценты в отношении с Терсем, а для этого лишние уши нежелательны.

Немного утолив голод, отсел от стола:

– Терс, чтобы, между нами, не оставалось в дальнейшем недоразумений, предлагаю заранее решить некоторые вопросы.

– Какие, Макс Са?

– Ты – правитель Берлина, мое появление не означает, что собираюсь ущемлять тебя в твоих правах. Но я – Макс Са, Великий Дух, тот, кто создал всё это – Берлин, Максель и всё остальное. В империи не бывает двух правителей, ты меня понимаешь?

– Конечно! – От волнения, юноша встал. – Макс Са, со времен моего далекого предка Пабло, мы всё занимали это место, дожидаясь Тебя. Мой отец говорил мне: когда вернется Макс Са, ты будешь делать то, что Он велит. Скажет тебе пасти домашний скот – значит, будешь пасти. А ему так говорил его отец. И так было всегда, со времен нашего предка Пабло из рода Мендоса. Я что-то сделал не так, Великий Дух, что у Тебя появились сомнения в моей преданности?

– Нет, Терс, но всегда лучше всё обговорить заранее. Всё остается без изменений, ты управляешь городом и окрестностями, собираешь налоги, ведешь торговлю, живешь в своем дворце. Но всё это мое, и это надо помнить. Ты отчитываешься мне, любой серьезный вопрос обсуждаешь со мной. После того как вернусь в Максель, ты останешься управлять Берлином так же, как им управляли твои предки до тебя.

– Макс Са, разве могу противоречить или сомневаться в словах Великого Духа? Если бы не Ты, все наши Русы были бы дикими племенами, жили бы, как дикари. Ты говоришь – я и всё Русы слушаются, – закончил мысль Терс. Его попытку преклонить колени я пресек.

– Не надо, Терс, это лишнее. Сейчас меня интересует самый главный вопрос: сколько у нас воинов, лучников, пушек и как много людей мы сможем обучить воинскому делу в очень короткое время. Зови сюда своего военачальника, нам предстоит разработать стратегию победы.

Глава 2. Ревизия

Военачальником у Терса числился некий Борд – крепкий статный мужчина сорока лет с посеребренными возрастом волосами на висках. Он вошел в комнату с достоинством, как и подобает человеку, за плечами которого маячит армия.

– Борд, это Великий Дух Макс Са, – представил меня Терс вошедшему. Командующий армией Берлине просканировал меня цепким взглядом, почтительно наклонил голову:

– Мы всё время ждали Тебя, Макс Са. – Потеряв интерес к моей персоне, Борд повернулся к Терсу:

– Ты посылал за мной, правитель? – Это был вопрос и утверждение одновременно. Мне импонировала манера командующего: уверенный в себе человек. Пожалуй, даже чересчур, сбить с него немного уверенности не помешает. Будь Бер сейчас рядом со мной, он бы в две секунды преподал урок Борду, каким тоном надо разговаривать с власть имущими. Но Бер отсутствовал, был Богдан с братьями и молодые воины-Русы, готовые порвать глотку любому.

– Ты нужен мне, Максу Са. Расскажи, сколько у нас воинов, пушек, где стоят дозоры и патрули.

– Великому Духу интересны такие вещи? – с притворным удивлением повернулся ко мне командующий. «Вот это уже перебор», – мысленно крякнул я, окончательно принимая решение наказать наглеца.

– Великому Духу интересно всё, – медленно и почти по слогам ответил Борду,– и особенно ему интересно, в каких условиях живут воины и как они обеспечены едой.

В глазах командующего мелькнула досада, но к его чести, он сдержался:

– Как будет угодно Великому Духу. – На этот раз тон был куда почтительнее. В течение часа гонял местного Наполеона вдоль и поперек, пока не получил ответы на всё свои вопросы.

Берлин располагал солидной армией: неудивительно, что Максель не пытался задавить вольнодумцев, предпочитая формальное руководство. Пеших воинов, основу которых составляли закованные в броню копейщики, было около пяти сотен. Точное число назвать Борд затруднился в связи с тем, что часть людей направлена в патрули, а в самой армии случались несчастные случаи. Два отряда по семьдесят пять человек являлись лучниками. Со слов Терса, берлинские лучники по мастерству и выучке превосходили максельских. Пушек – двенадцать: четыре охраняли порт города, остальные восемь располагались на дальней заставе, организованной еще во времена Пабло.

Бывший ЦРУшник времени даром не терял, организовав у самого предгорья Альп мощную крепость-заставу, превратившуюся в небольшой городок. Следуя традиции давать городам названия из прежнего мира, Пабло назвал крепость Мехико. Со временем буква «о» отпала, и теперь город-крепость именовалась Мехик. По допотопной карте сориентироваться было трудно. Единственное, что удалось понять: данная застава расположена на северо-востоке, перекрывая возможный путь наступления неприятеля. Именно в ее окрестностях и произошло столкновение с отрядом хорошо экипированных незнакомцев, павших под ударами Русов. С северной стороны Мехик защищали неприступные Альпы, с юга тянулись непроходимые болота, в которых сгинул не один смельчак.

В крепости на постоянной основе находились двадцать лучников и сорок пехотинцев.

– Этого количества мало. Странно, что на крепость не нападали, – высказал вслух свои сомнения.

– Крепость можно атаковать с единственной стороны: слева – горы, справа болота подступают прямо к стенам, – Терс включился в беседу, показывая на самодельной карте, где именно крепостная стена перегораживает проход.

– После того как наш патруль столкнулся с вражеским отрядом, перевез туда восемь пушек, – Борд отвечал обстоятельно, со знанием дела. – Кроме того, там есть наш отряд всадников под командованием младшего брата нашего правителя.

– Сколько всадников в Мехике?

На мой вопрос Борд поморщился, но ответил сразу:

– Десять. У Макс Са есть еще вопросы? – В словах командующего послышалась завуалированная издевка. Борд перешел всё границы. Спущу ему такую наглость – завтра никто не станет считаться со мной.

– Ты хороший воин, Борд? – Вопрос застал военачальника врасплох. Он даже приоткрыл рот от удивления, но быстро взял себя в руки.

– В Берлине немного воинов, которые смогут противостоять мне в бою,– хвастливо прозвучало из уст командующего.

Терс, даже будучи молодым правителем, понял, что я недоволен. Он попытался загладить оплошность и наглость своего командующего, предложив мне конную прогулку по окрестностям Берлина, но я отмахнулся:

– Потом, Терс. Сейчас я хочу посмотреть, достоин ли Борд командовать воинами Берлина.

Не давая времени возразить, встал со стула и скомандовал:

– Пошли во двор, хочу проверить так ли хорош Борд, как он сам считает.

Переглянувшись, Терс и Борд последовали за мной. Двор моего дворца-крепости был вымощен булыжником, что меня даже обрадовало. Тем больнее будет падать Борду, пора выбить из этого мешка с дерьмом всю его спесь. Богдан с братьями взял меня в плотное полукольцо, настороженно оглядываясь по сторонам. Гигант интуитивно почувствовал, что в воздухе назревает дракой.

– С кем мне вести бой, Макс Са? С ним? – Борд не испугался габаритов Богдана и его огромного топора.

– Нет, я хочу сам провести с тобой бой, чтобы убедиться, что ты хороший воин. Ты будешь драться с мечом, я же – без меча, – добил ошарашенного противника.

– Макс Са!..– одновременно воскликнули Богдан, Терс и Баск.

– Спокойно, ребята, дайте ему учебный меч, если так боитесь за меня. Борд, у тебя есть время подготовиться, – отойдя от толпы, начал разминку, растягивая руки и ноги. Ошарашенные Русы смотрели на непонятные движение с вытаращенными глазами. Пока я растягивался, принесли деревянный учебный меч с клинком около полуметра. Терс предпринял попытку отговорить меня от боя, в то время как Богдан взирал на всё довольно спокойно.

– Ты готов? – спросил Борда, поигрывающего учебным мечом.

– Макс Са, это будет нечестный бой. Кроме того, Ты – Великий Дух, разве правильно биться с Тобой? – Борд сделал попытку пойти на попятный.

– Раньше надо задумываться! Нападай – или я буду считать тебя трусом, – презрительно бросил противнику, заставив того вспыхнуть от гнева.

Гнев – плохой спутник для воина и никчемный советник. Борд рванул вперед, замахиваясь для рубящего удара. Воины каменного века, даже лучшие в своем деле, всегда пытаются решить вопрос наскоком. Вот и мой соперник совершил ту же ошибку: шагнув влево, пригнулся, пропуская над головой удар. Выпрямляясь, правым хуком вложился во всю свою силу. Борд, не имевший понятия о боксе и не видевший угрозы в безоружном противнике, свалился кулем, ударившись головой о камни. Меч вылетел из рук, а сам он не подавал признаков жизни.

Оттянув веко, убедился, что мужчина в глубоком нокауте: из уголка его губ текла слюна, окрашенная кровью. В абсолютной тишине перевернул Борда набок, чтобы язык не запал в глотку. Борда вырвало, но в сознание он не пришел. Видимо, основательно ударился головой о камни двора. На его подбородке начал наливаться лиловый синяк: всё-таки вложился в удар я конкретно. Только сейчас почувствовал, как ноют костяшки пальцев.

– Отнесите его в казарму, пусть сегодня не встает. Еды не давать, пить можно, но только совсем немного, – отдал указание воинам, взиравшим на сцену скоротечного боя с немым изумлением.

Первым в себя пришел Терс:

– Макс Са, что это было? Ты без меча, одним движением отправил лучшего воина Берлина в Поля Вечной Охоты, – в голосе правителя Берлина был благоговейный ужас, граничащий со страхом.

– Это был хук, – растирая костяшки пальцев, смотрел, как четверо воинов уносят своего командира. Думаю, урок пойдет ему впрок, если он не получил травмы головы при падении на камни площадки.

– Макс Са, а можешь дать мне такой хук, – Терс выглядел как мальчишка, просящий Деда Мороза принести ему подарок.

– Потом, Терс, потом. Нам надо усилить гарнизон Мехика. Кроме того, мне нужны все кузнецы и люди, знающие, как стрелять из пушек. А боксом, я тебе обещаю, тоже будем заниматься, как отобьемся от врага.

Следующие несколько часов провел с пушкарями: положение дел в этой отрасли было плачевным. Из шести пушкарей только двое имели реальный опыт стрельбы. К пушкам относились как к декоративному элементу: их чистили, периодически передвигали на новые места, но учебных стрельб вообще не проводили.

Личного огнестрельного оружия в Берлине не существовало. Со слов Терса, такое имелось в Макселе у сатанистов, но запасы и состояние было неизвестно. Никто из вызванных ремесленников Берлина не имел понятия об устройстве ружья. Мои познания в этой области тоже оставляли желать лучшего. Примитивное ружье, заряжаемое через ствол, я мог представить в своей голове. Но вот более продвинутые версии просто не укладывались в моем понимании.

Совсем другим делом оказалась схема арбалета: у меня был кое-какой опыт, да и кузнецы могли понять, чего от них хотят. Арбалетчика можно натренировать за пару недель, это не лучник, где требуются годы тренировок. Терс внимательно смотрел на мои схемы, что я чертил перед ремесленниками и кузнецами. Только в сумерках мы смогли прийти к единому мнению и по необходимой длине плеч арбалета, и по спусковому механизму. Трое кузнецов получили от меня эскизы оружия, пообещав через пару дней принести опытные образцы.

– Макс Са, у нас же есть лучники, зачем нам эти арбалеты? – спросил Терс, едва мы остались наедине.

– Лучники – это хорошо, но луки слабые, такими доспехи не пробить. А вот болт арбалета, имеющий трехгранный наконечник, доспех пробьет легко. И обучить стрельбе из него куда проще. Терс, нельзя недооценивать нашего врага: поверь, эти немцы умеют воевать.

– Наш патруль перебил их, с тех пор мы их не видели, – самоуверенно возразил потомок Пабло, – они – трусы.

– Нет, Терс, они не трусы. Они собирают силы, чтобы одним ударом покончить с нами. Думаю, ваш пленный сбежал и сообщил своим о численности и вооружении армии Русов. И именно поэтому они собирают большое войско, чтобы в одном сражении закончить войну, избегая многолетние сражения. Я видел их луки, они очень хорошие. У меня даже было два немецких лука, но они остались у сатанистов. И, со слов раненого, у них имеется огнестрельное оружие, возможно, архаичное, но оно есть. А у нас, кроме пушек, отлитых еще Лайтфутом, нет ничего. Именно поэтому нам нужны арбалеты, и как можно больше.

– Макс Са, Ты говорил, что надо послать отряд в Мехик. Кого послать с отрядом? Борда?

– Нет, поеду сам, нужно на месте осмотреться, насколько Мехик неприступен и возможно ли преодоление болот вокруг него. Как только будут первые рабочие арбалеты, выдвинусь туда, а ты останешься здесь: нельзя оставлять столицу без присмотра, – пресек я желание Терса сопровождать меня.

Молча кивнув, правитель пожелал мне хорошего отдыха. В соседней комнате был накрыт ужин: Ната вжилась в роль хозяйки, погоняя двух молодых женщин.

К еде едва притронулся, оставив всё пиршество Богдану и Русам Макселя. Они, к удовольствию Богдана, все изъявили желание стать моей личной гвардией. Мой личный отряд телохранителей насчитывал двадцать человек, в их преданности невозможно было сомневаться.

Следующие два дня прошли в суете: я привык ездить верхом без стремян, но кузнецам их заказал. Мы навестили несколько крупных поселений, расположенных к югу от Берлина. По моему указанию Терс разослал вербовщиков во всё поселения, чтобы собирали молодых крепких парней в воины. Корабль, на котором прибыли трое отставших наших товарищей, привез вести из Макселя. Сатанисты не смогли скрыть факт гибели своего корабля, город кипел разговорами о вернувшемся Великом Духе. Порт Макселя охранялся втрое сильнее, а по улицам города появились вооруженные патрули из личной охраны Патриарха и остальных церковников. Любое упоминание имени Макса Са влекло за собой расправу на месте.

Тем не менее, со слов Царга, прибывшего сегодня, большое количество Русов готовы взяться за кинжалы, если я появлюсь в Макселе. Мне было неловко видеть горящие глаза Баска, Арна, Мерса и остальных. Но завоевание Макселя откладывалось до ликвидации угрозы со стороны немцев.

Сразу по возвращении из инспекционной поездки по окрестностям Берлина вместе со своим личным отрядом и Терсом отправились на проверку пушек. Четыре пушки с внутренним диаметром ствола около десяти сантиметров сияли, начищенные пушкарями. Двоих пушкарей, имевших ранее опыт стрельбы, звали Баси и Грам.

– Заряжай! – скомандовал пушкарям, забегавшим после моей команды.

Далее картина напоминала что-то невообразимое: порох сыпали в ствол пушки мисками, не соблюдая никаких пропорций. Пыжом для уплотнения пороха в стволе служили обрывки шкур. После того как Баси забил пыж, он взял чугунное ядро из пирамидки и вкатил его в ствол. Я инстинктивно сжался, ожидая детонации, но, слава Богу, пронесло. Грам закончил со своей пушкой чуть позже: вытянувшись в рост, пушкари ожидали дальнейшей команды. Это было чудо: на протяжении ста пятидесяти лет они смогли не растерять навыки заряжания, передавая информацию новичкам из уст в уста.

Обе пушки смотрели в море, где у порта в данный момент стояло три торговых судна Берлина. Велев всем зевакам отойти, скомандовал:

– Поджечь фитили!

Баси и Грам вместо фитилей использовали обычные факелы. Взяв факелы в руки, пушкари замерли, ожидая команды.

– Баси, огонь!

Пушкарь поднес факел к отверстию у запаянного конца ствола: громыхнул выстрел, Баси и пушка окутались дымом. Ядро улетело примерно на двести метров, вызвав небольшой всплеск в море.

– Грам, огонь!

Грохот второй пушки был сильнее, но даже сквозь грохот услышал крик. Густые клубы дыма мешали рассмотреть картину, я рванулся к пушке. Ствол разорвало в двух местах, тыльная часть – разворочена, а несколько его фрагментов просто отсутствовало. Один из осколков торчал в животе Грама, в судорогах лежавшего на спине. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: одним пушкарем у меня стало меньше… Кусок чугуна размером с ладонь распорол ему живот, застряв в правом подреберье. Вскоре Грам затих.