История о том как моя тётя-извращенка стала моей девушкой

– Выплата произведена сегодня утром, – сказала она, дежурно улыбаясь.

– Что Вы сказали? – переспросила я.

Девушка повторила мне то, что сказала ранее. Всё ещё ничего не понимая, я вышла на улицу. Я сделала единственное, что мне пришло в голову – позвонила сестре.

– Говори быстро, Мари, я занята! – сказала мне Акари, недовольным голосом.

– Откуда ты узнала о моём кредите? – спросила я.

– От Романа. Позволь ему вести себя как мужчина! Он получил новую работу. Сейчас он будет зарабатывать достаточно, чтобы гасить твои выплаты. Не мешай ему, хорошо? Прости, я занята!

Акари разъединилась. Я пошла домой. Я думала о своей сестре, думала о нём. У меня чудесная сестра. У меня лучший в мире парень! Я такая счастливая! Я присела на скамейке в парке напротив нашего дома и плакала, закрыв лицо руками.

– Что случилось, Марисе? – услышала я его голос совсем рядом. Он схватил меня за плечи, обнял, я всхлипывая уткнулась лицом ему в солнечное сплетение. Мы стояли прижимаясь друг к другу. Соседка, выгуливавшая своё чадо уставилась на нас.

– Твоя смена закончилась? Как всё прошло? – спросила я, шмыгая носом.

– Да так. Народу почти не было. Даже удалось два часа поспать ближе к утру. Так, что я как огурец! Приму душ и в школу! – бодро сказал он. Я взглянула на него. На работу он ходил всегда в костюме, который мы с ним выбирали, он как будто стал гораздо старше за последнее время. Выглядел он немного уставшим, я впервые подумала о том сколько усилий он прилагает для того, чтобы мы могли быть вместе.

– Пойдёмте, хозяин! Ваша верная рабыня предложит Вам самое лучшее обслуживание! – сказала я, улыбаясь сквозь слёзы.

– Позаботься обо мне! – отвечал он ласково.

Не думала, что он сам будет просить о таком. Он разговаривал шёпотом, потому что думал, что я сплю.

– Акари, я прошу тебя побыть сегодня с ней! Да я понимаю! Возможно, всё это глупости и у неё действительно мания преследования, но ты же не хочешь, чтобы Марисе страдала? Естественно я сам забочусь о ней! Но я сегодня работаю в ночную смену! Отлично! Я твой должник! Да, спасибо!

Он выключил телефон, повернулся и увидел, что я не сплю. Он улыбнулся слегка смущённо и сказал:

– Я договорился с Акари, она переночует сегодня у нас! Ты не против?

– Я не против, – сказала я тихо. Мне было стыдно, очень стыдно. Я вела себя, как ребёнок. Но я и правда ничего не могла собой поделать! За мной кто-то следил! Точно кто-то следил! Вернее мне так кажется. То есть иногда мне кажется, что это просто мои беспричинные страхи, но это днём! Вечером, когда я иду от станции к нашему дому я просто умираю от страха. Мне кажется, что кто-то вот-вот нападёт на меня. Вы можете задаться вопросом, чего бояться изнасилования такой мазохистке, как я и будете не правы! Это же совсем разные вещи! Несмотря на то, что вы все обо мне думаете, я не шлюха! Я занимаюсь сексом с человеком, которого безумно люблю и хочу напомнить, что это второй мужчина в моей жизни! Одно дело, когда меня насилует человек, которого я люблю, и совсем другое, когда неизвестный сталкер! Я знаю, что Роман никогда не причинит мне вред! Во всяком случае, он всегда знает когда нужно остановиться! Ну, почти всегда. Бывает у меня остаются синяки на руках или бёдрах, и тогда мне приходится носить брюки и блузки с длинными рукавами. Но это бывает не так уж часто. Самое интересное, что я совсем не могу понять, когда эти синяки появились. Видимо в такие моменты я так сильно возбуждена, что совсем не чувствую боли. Вот попа иногда болит, такое бывает, но только потом. Что-то я отвлеклась. Так вот, несмотря на весь стыд, я была очень рада, что Акарин переночует со мной.

Мы уже оба опаздывали, наскоро перекусив, мы побежали на станцию, взявшись за руки, словно были школьниками. Собственно он и был школьником. На станции нам всегда приходилось расставаться, моя младшая школа была на другой ветке метро. Он поцеловал меня в губы перед тем как запрыгнуть в свой вагон.

– Я забегу домой перед работой, но тебя ещё не будет! Будь осторожна по дороге домой! Я попрошу Акари встретить тебя!

Я хотела сказать ему, что этого не нужно. Что я могу дойти сама. Что я уже взрослая. Но не успела. Он запрыгнул в вагон, двери за ним захлопнулись. Он помахал мне рукой и улыбнулся, я смотрела вслед поезду на котором он уехал, пока тот не исчез в туннеле. Я села в свой вагон, всё ещё ощущая на своих губах его поцелуй. Всё-таки он очень бесстыдный, совсем не как другие японцы. Ну, он и не японец. Пока я была вместе с ним, я совсем забыла о своих страхах. В вагоне для женщин я, в общем, чувствовала себя довольно спокойно, но даже, несмотря на это мне стало тревожно. Мне казалось, что за мной наблюдают, я не могла отделаться от этого чувства даже во время уроков. Стоило посмотреть в окно, как мне начинало казаться, что у ворот кто-то стоит. Это продолжалось уже вторую неделю, наверное, примерно так, или около того, может чуть больше. Я чувствовала себе в безопасности только вместе с ним. Возможно это от того, что я очень сильно боюсь его потерять, возможно, именно поэтому.

Возвращалась с работы я уже довольно поздно. В вагоне от него пришло сообщение: «Где ты?» Я ответила. Он написал, что у него сейчас перерыв и чтобы я позвонила ему, как только выйду на нашей станции. Выйдя из вагона, я тот час же набрала его номер. Он ответил почти сразу.

– Привет котёнок! – было так приятно слышать его голос. Мне сразу стало спокойно, я почувствовала себя так хорошо.

– Акари сейчас тебя встретит, а пока не уходи со станции! Хорошо? Расскажи мне, как прошёл твой день!

Я рассказывала ему о своих учениках, удивительно, что многих он помнил из моих предыдущих рассказов. Он и правда слушает меня! Мой бывший муж никогда не интересовался тем, как у меня идут дела. Появилась Акари, запыхавшаяся, раскрасневшаяся, она окинула платформу встревоженным взглядом, заметила меня и, похоже, выдохнула с облегчением. Она подошла, и я дала ей телефон.

– Фух! Да, прости! Всё нормально! Иди, работай! Утром поговорим! – Акари вернула мне телефон.

– Пока малыш. Я приду утром. Я тебя люблю! Мне пора.

Я хотела сказать ему, что тоже люблю его, но при Акари мне было неудобно. Сестра взяла меня под руку и мы пошли домой. Рядом с Акари я опять ощутила себя маленькой девочкой. Если вдуматься я всегда полагалась на неё, также, как и сейчас. Я вцепилась в её руку, Акари что-то говорила, но я не особенно прислушивалась. Мне было хорошо и спокойно.

– Не висни на мне Мари! Ты же не маленькая! – Акари встряхнула меня, взглянула на моё лицо и сказала уже мягче.

– Ладно. Немножко можно.

– Спасибо Акарин.

После ужина мы уселись на диван, прижались друг к другу и Акари почитала мне какую-то книжку. Я совсем расклеилась, потом я плакала, а после уснула прижимаясь к Акарин. Когда я проснулась, солнце вовсю пролезало сквозь задёрнутые шторы. Я лежала, плотно сжав веки и слушала разговор Романа с Акари. Они сидели за столом, он видимо прихлёбывал кофе время от времени.

– Я тебе говорила, что это ни к чему не приведёт! – говорила Акари раздражённо, – Такимичи кусок говна, но я не верю, что он будет сталкерить за Мари. Не такой это человек. Он слишком правильный для этого.

– Это ни о чём не говорит! Я следил за ним всего один день! К тому же он мог нанять кого-нибудь, чтобы следить за Марисе, – возражал Роман.

– Послушай свою мать! Я очень люблю Мари, но она всегда была со странностями! Кому как не тебе знать об этом!

Я прямо видела, как Акари ухмыльнулась. Роман отхлебнул ещё кофе и аккуратно поставил чашку на стол.

– Я ей верю, – сказал он, твёрдо.

– Ладно. Тебе пора собираться в школу. Когда ты только спишь?

– Приду из школы посплю. Я разбужу Марисе. Сегодня я её встречу.

Я ещё плотнее сжала веки. Я почувствовала, как он склонился надо мной, от него приятно пахло. Его губы дотронулись до моего лба. Я открыла глаза и заморгала изображая, как будто только что проснулась. Он улыбнулся, мне показалось, он знает, что я давно уже не сплю. Я чувствовала себя сильно виноватой перед ним. Мы не занимались сексом уже целых три дня. Для нас это много. Честно говоря, у меня уже самой между ног «зудело», но я ощущала себя такой подавленной. Уроки сегодня пролетели для меня практически незаметно. Я даже позабыла о своих страхах. Сегодня у меня получилось освободиться пораньше. Было ещё светло, в учительской я вспомнила, что забыла журнал в классе. Мой класс располагался на втором этаже. Вечерело, горизонт за верхушками деревьев окрасился алым, мои шаги гулко раздавались по пустым коридорам, в которых днём толклись и играли дети. Я зашла в класс и вздрогнула, на передней парте сидел высокий мужчина. Он повернулся ко мне и сердце у меня радостно забилось. Это был он.

– Я знал, что ты сюда придёшь, – сказал он.

– Как ты сюда попал? Как ты узнал, что это мой класс? – у меня вдруг сильно забилось сердце, ноги стали ватными, а внутри запылал огонь, как у меня бывало перед очень жёстким сексом.

– Я через забор перелез, а про класс ты сама мне рассказывала, – у него был взгляд, как у отпетого хулигана и по моей спине побежали мурашки.

– Подойдите ко мне сенсей! – приказал он.

– Подожди! Ты не можешь! Не здесь! – залепетала я. И вот я уже стою с ним рядом, а его большая рука под моей юбкой, в трусиках, в промежности, там где всё горячо и липко.

– Здесь нельзя! – шепчу я, насаживаясь на его пальцы, которые уже внутри меня. И я выгибаюсь, издаю похабные стоны, кусаю губы, судорожно хватаясь рукой за край стола. Он убирает пальцы, подносит их к моему лицу, я покорно облизываю собственные соки, он приказывает:

– Раздевайся! Полностью!

Я шепчу, что так нельзя, что я учитель, но пальцы мои расстёгивает пуговицы на блузке. Голая я лежу на своём учительском столе, стол сотрясается, каждый раз когда он глубоко засаживает мне, я испытываю боль и ни с чем несравнимое удовольствие. Мои ноги на его плечах, его сильные руки сжимают мои ягодицы, его пальцы проникают в ложбинку между ними, касаются, трогают, раздвигают мой анал, готовят его к предстоящему проникновению. И в моей попе становится влажно. Вокруг нас заходящее солнце заливает красным светом весь класс. Мои колени прижаты к груди, его огромный горячий член раздвигает, разрывает мой зад, моя беспомощная попа нанизана на этот вертел, он достает мне до желудка.

– Больно! Мне больно! – сдавленно хриплю я.

В моём собственном классе меня имеют в зад, голую, с бесстыдно задранными к голове ногами. Мысль о том, что если нас сейчас застукают, меня уволят, лишь на мгновение промелькнула в моей голове. Я представила, как выгляжу сейчас и почти сразу кончила. Стараясь сдержать рвущийся наружу крик, я едва не прокусила себе ладонь. После оргазма я расслабилась, но он продолжал безжалостно двигаться внутри меня, на его лбу вздулись вены, выступили капельки пота.

– Я люблю тебя! – прошептала я, кончая во второй раз. Он вытащил член из моего зада и обойдя стол кончил мне на лицо. Я едва успела зажмуриться. В классе пахло сексом и моими выделениями. Пришлось потратить много времени, чтобы привести меня и мой стол в порядок. Он помог мне одеться. Было уже темно, когда, мы воровато оглядываясь выбрались из школы. Мне было так хорошо! Все мои страхи улетучились. В вагоне метро я висела на нём, как какая-нибудь глупая гяру.

– Люблю тебя! Мне понравилось! – шептала я и краснела, как подросток. Кончилось всё тем, что он начал меня лапать и я ещё не успев остыть снова завелась. Выйдя на нашей платформе, мы не могли ждать до дома. Он затащил меня в мужской туалет. В кабинке мы заперлись, я села на унитаз и его огромный член оказался в моём рту. У него такой красивый член! Мне нравится, как он пахнет, мне нравится к нему прикасаться. Я люблю ощущать горячую наполненность своего рта, в котором он едва помещается. Я пытаюсь взять его глубоко, мне кажется, что это не возможно, но вдруг он проваливается мне в горло и мой нос упирается в его пах. Он стонет так громко, что мне кажется, нас слышно на улице. Он поднимает меня, стаскивает с меня трусы, наклоняет, моя бедная попа! Завтра мне будет больно сидеть, но сейчас это неважно! Сейчас мне хорошо! Мне так хорошо! Я вся восхитительно заполнена, теку и стону как сука.

– Ты моя рабыня! Я буду иметь тебя, когда и где захочу! – шепчет он. Его пальцы проникают между моих нижних губок, ласкают мой клитор, и я кончаю снова и снова. Трусы я решила не одевать, из моей попы вытекает его сперма, взяв меня за руку, он тянет меня к выходу из туалета. Прежде чем уйти я замечаю написанное чёрным маркером на зеркале какое-то слово. Уже когда мы пришли домой я поняла, что там было написано. «Шлюха», вот что оно означало.

На перемене я отловил этого парня в коридоре. Впрочем, засечь его не представляло особого труда. Крашенные в белый цвет волосы издали заметны. Только в таком гадюшнике, как наша школа позволяют ходить в таком виде. У него были узкие, бесцветные глаза, на лбу прыщи, он был маленького роста и худой, школьная форма смотрелась на нём так, словно была на размер больше. Из-под форменного пиджака с закатанными рукавами, торчала белая рубашка. Вообще-то так ходили где-нибудь в начале девяностых, но я не стал говорить ему об этом. Звали его Хару. Ухватив его за рукав, я оттащил его в сторону, что было не сложно, так как он уступал мне в весе раза в два.

– Чего тебе надо? – спросил он с неприязнью, которую даже не пытался скрыть.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал я с подчёркнутой вежливостью, отпуская рукав его пиджака.

– Да ладно, – он ухмыльнулся.

– Говорят ты в технике спец! – продолжал напирать я.

– Возможно.

– Я заплачу!

Он заколебался, рот его искривился.

– Встретимся за школой после физры, – сказал он и удалился развязанной походкой хулигана, что при его габаритах выглядело довольно комично.

Благодаря Хару, уже вечером я получил доступ к телефону бывшего мужа Марисе. Теперь я мог отслеживать его передвижения, если конечно отправляясь следить за ней, он не оставлял телефон где-нибудь. Например, на работе или дома. У меня не было уверенности, что именно он следит за Марисе. Просто больше не было вообще никаких зацепок. На самом деле, на его месте я бы не таскал телефон с собой, если бы занимался подобными делами, но в чужую голову не залезешь. Теперь я если был на работе или в школе, то мог в любой момент заглянуть в свой телефон, чтобы узнать, где находится телефон Сузуми Такимичи. Но не он сам конечно. И это меня здорово напрягало.

С того дня как мой бывший муж подписал документы о разводе прошло больше двух месяцев. С Романом мы больше не обсуждали, что будет дальше. Он сильно уставал, ему было не до того, а я просто боялась опять поднимать эту тему. Я убеждала себя, что нет никакой разницы поженимся мы или нет, если мы любим друг друга, то всё это не имеет значения. Но на самом деле где-то в глубине души я отлично понимала, что мечтаю выйти за него замуж. С какого-то момента меня перестала смущать наша разница в возрасте. Больше я не видела ничего странного в том, что была старше него на целых десять лет. Он так горячо убеждал меня, что это не имеет никакого значения, что я и сама стала так считать. С другой стороны похоть, ревность, желание обладать им вытесняли все остальные чувства. Словно страус я прятала голову в песок, не желая думать о будущем. Я приняла решение держаться принципа решения проблем по мере их поступления. Сейчас моей целью было стать его женой. Потом я буду думать о том, что ждёт меня дальше. Я успокаивала себя тем, что никакая девушка не сможет дать ему в отношении секса того, что могу дать я. Молодость это хорошо. Молодой девчонке не нужно прилагать столько усилий, сколько мне, чтобы её кожа была гладкой и приятной на ощупь. Но будет ли она делать для него то, что делаю я? Не факт. Молодость и красота быстро наскучит. Роман называет меня богиней секса. Богиня никому не проиграет!

Я сидела напротив директора в его кабинете. Больше не было никого. Вечерело и школа была пуста. Директор, рано располневший в круглых очках с толстыми стёклами, старался не смотреть мне в глаза.

– Такаги-сан, мне очень жаль, но Ваше поведение…

Сердце моё вначале упало куда-то в пятки, но почти сразу я ощутила облегчение. Я ведь знала, что рано или поздно это случится.

– Кроме того Вы не потрудились известить школу о своём разводе…

Слушая этого жирдяя, я всё больше и больше злилась. Какого чёрта они считают, что имеют право вмешиваться в мою жизнь?

– Мне на почтовый ящик стали приходить фотографии…

– Какие? Могу я их увидеть? – оборвала я его словесный понос.

Директор с явной неохотой поковырялся в телефоне и протянул его мне. На экране я и Роман стояли на железнодорожной станции, он прижимал меня к себе, на моём лице застыла глупая счастливая улыбка.

– Это всё? – презрительно сказала я, возвращая ему телефон.

–Это самое приличное фото из тех, что мне прислали, – поправил меня директор.

– Кто Вам их прислал?

– Адрес мне не известен, – важно отвечал директор, поправляя на носу очки. Он всё ещё пытался давить на меня, не осознавая в каком положении находится.

– То есть эти фото сделаны неизвестным сталкером! И на их основании, Вы обвиняете меня в непристойном поведении? Я правильно Вас поняла?

Толстые щёки директора сначала побледнели, потом пошли красными пятнами.

– Я Вас ни в чём не обвиняю, – выдавил он, наконец.

– В таком случае, я не понимаю, зачем Вы меня вызвали! – я решительно встала.

– Но Ваше поведение… – продолжал лепетать толстяк.

– Я Вас не понимаю, – отвечала я холодно.

– Этот мужчина, он кажется очень молодым…

– По Вашему я ему не пара?

– Я этого не говорил…

– Господин директор, я не понимаю сути Ваших претензий. Я не вижу, по какой причине я не могу в своё свободное время обниматься со своим женихом. Или школьные правила это запрещают?

– Вы не говорили, что снова собираетесь замуж, – лицо его пошло красными пятнами.

– Разве? Мне казалось, что говорила!

Он положительно меня недооценил! Ненавижу, когда меня держат за дурочку!

– Я пойду господин директор! Мне нужно готовиться к завтрашнему учебному дню. У нас завтра проверочная работа. Вам я советую не раздувать скандал из-за фото, сделанных каким-то извращенцем! По собственному желанию я не уволюсь! Скандал, если он случится, не пойдёт школе на пользу, Вам на пользу не пойдёт!

Я поклонилась и вышла. Дверью я не хлопала, это был бы уже перебор. Хотя мне и хотелось. Если бы не кредит, я бы уволилась, но я не могла сейчас остаться без работы, когда он так старается! Если ради него я не смогу вытерпеть даже такую ерунду, то грош цена тогда моим чувствам! Взбешена я была не из-за этого слизняка-директора! Теперь для меня было очевидно, что тот, кто следит за мной, сделал эти фотографии. Этот человек знает, где я работаю. Этот человек знает, что я очень нуждаюсь в деньгах и пытается испортить мне жизнь всеми силами. Похоже это всё-таки Такимичи. В глубине души я не хотела в это верить. Пока мы были женаты я его практически не интересовала, было очень странно, что теперь он преследует меня, словно маньяк. Неужели его так задели мои слова, во время нашей последней встречи? Почему я не смогла промолчать?! Теперь я страдала из-за своего длинного языка. По-сути я сама создала себе все эти проблемы. Я должна сама их и решить. Я нашла номер бывшего мужа в телефоне и позвонила. Долго шли гудки, я уже думала, что он не ответит.

– Слушаю, – долетел до меня хорошо знакомый голос.

– Добрый день, господин Сузуми, – сказала я в подчёркнуто вежливой манере.

– Что ты хочешь? – спросил он равнодушно.

– Мы можем встретиться?

На секунду в трубке наступила тишина.

– Не вижу в этом смысла. Кажется, больше нас ничего не связывает, – холодно сказал он.

– Прости, но у меня важная встреча, – он отключил связь.

Если это действительно он, останавливаться он не собирается, это было очевидно. Впрочем, я не знала, чтобы стала говорить ему, если бы мы встретились. Переспать с ним, как он того хочет, я всё равно бы не смогла. Кроме того, что он был мне противен, он не удовлетворился бы одним разом. Он стал бы шантажировать меня до тех пор, пока полностью не разрушит мою жизнь. Я всё-таки не настолько глупа. Следовательно, в этой встрече не было никакого смысла. Отказаться от встречи он мог ещё и потому, что боялся, что я записываю разговор. Он всегда был очень осторожен, да и в уме ему не откажешь. Я всё ещё терялась в догадках, заметил ли Роман надпись на зеркале? Судя по тому, как он торопился вытащить меня из туалета, явно заметил. Но я всё же не была в этом уверена. Кроме того, это слово было написано кандзи и я не уверена смог ли он понять его смысл. Даже я поняла не сразу. В поведении Романа после того случая я заметила одно изменение, он стал часто смотреть в телефон, даже когда мы вместе. Раньше я такого за ним не замечала. Я возвращалась домой, когда было уже совсем темно, Роман сегодня работал в ночную смену, около станции меня встретила Акари. По дороге мы зашли в комбини купили мясо, овощей и сладкого. Мне захотелось. Я рассказала Акари о разговоре с директором. Она помрачнела, но потом сказала, что он козёл, а я всё правильно сделала. Какая хорошая у меня сестричка! Мы вернулись домой и Акари приготовила ужин. Не могу сказать, что она очень уж хорошо готовит, но мне нравиться. С детства она готовила для меня и не считая того раза, когда я едва не обделалась на уроке, всё было в порядке. После ужина я мыла посуду, Акарин смотрела какую-то дораму на ноутбуке. В дверь постучали.

– Я открою, – сказала Акари, она вылезла из-под одеяла, под которым сидела и пошла к входной двери.

– Кто там? – долетел до меня её голос. Из-за шума льющейся воды я не слышала ответа, потом щёлкнул замок. Я залила кастрюлю водой, мне показалось, что в коридоре кто-то вскрикнул, потом звук какой-то возни, я обернулась и увидела Такимичи, он тащил за собой Акари, волоча её за волосы. Акари почти не сопротивлялась, изо рта у неё шла кровь. Я остолбенела, на Такимичи был длинный чёрный плащ и перчатки того же цвета. Он сжимал и разжимал кисть правой руки, видимо этой рукой он ударил Акари. Взгляд у него был совершенно безумный, чёрные волосы встали дыбом. Таким я никогда его не видела, даже представить не могла, что он может выглядеть так.

– Значит эта старая кошёлка тоже тут! – сказал он отдуваясь, голосом в котором слышалось безумие и веселье одновременно. С этими словами он ударил Акари головой о стену и выпустил её волосы. Акари осталась лежать лицом вниз, вытянув правую руку в сторону, она не шевелилась.

– Акари, – прошептала я, в горле у меня пересохло, я не могла даже закричать.

– Я разберусь с ней потом! А пока займёмся тобой, моя дорогая жена! Или правильнее будет называть тебя сукой? Тебе же нравится, когда этот парень обращается к тебе в таком роде? – он сделал шаг ко мне. В этот момент я пришла в себя, я схватила из мойки кухонный нож и выставив его перед собой попятилась от него. Пластиковая ручка ножа была мокрой, я очень боялась выронить его. Горло моё сдавил спазм, я понимала, что нужно закричать, но не могла. Расставив руки в чёрных перчатках, как будто ловил курицу Такимичи двинулся ко мне. Я махала ножом в воздухе перед ним, стремясь не дать ему подойти ближе. Я задыхалась, я была здорово напугана, даже не тем, что он видимо совсем слетел с катушек, не тем что он сделал с Акари, сколько этой его дурацкой широкой улыбкой во всё лицо с которой он приближался ко мне.

– Ну же, не сопротивляйся! Я тоже могу жёстко тебя трахнуть! Ведь тебе это нравится! – говорил он ухмыляясь. Я же даже не могла пискнуть в ответ. Я попыталась укрыться за диваном, чтобы между ним и мной была какая-то более вещественная преграда и тогда он бросился на меня. Такимичи выбил нож у меня из рук, сбил с ног и оседлал моё тело, руки его сжали моё горло. Я ощутила себя вдруг такой беспомощной, я думала только о том, чтобы Роман пришёл и спас меня. Такимичи сжимал пальцы на моём горле. Я не сопротивлялась, только смотрела ему прямо в глаза.

– Тварь! Сучка! Он в жопу тебя трахает? Я слышал, как ты ныла в кабинке туалета! Мне ты в жопу не давала! Проститутка! Я слышал, как ты сосала его член! Он у него большой? Шлюха! Грязная мазохистка!

Он брызгал слюной, капельки попадали на моё лицо, и мне стало противно, я попыталась оторвать его руки от своего горла, но у меня ничего не вышло, силы были слишком не равны. При этом он возбудился, его член встал и упирался мне то в левую, то в правую грудь, не припомню, чтобы он был у него когда-нибудь таким большим. Мне не хватало воздуха, перед глазами всё плыло, я уже слышала его голос, словно сквозь большое одеяло. В кармане его плаща зазвонил телефон, но Такимичи не обратил на это внимание.

– Я задушу тебя сука, а потом изнасилую! Разорву твою ещё тёплую киску-жопу! А потом подстрою всё так, словно это он убил тебя и твою сестру! Его повесят! Повесят! А я буду смотреть со стороны, и наслаждаться этим представлением! Согласись неплохо придумано?

На секунду я пришла в себя и собрав последние силы рванулась, предприняв последнюю отчаянную попытку вырваться. Пальцы Такимичи сжались сильнее, мне показалось, что я слышу, как хрустят мои шейные позвонки. И тут я увидела высоко над собой перекошенное, окровавленное лицо Акари. В руках у неё была бейсбольная бита, которую я видела у нас в шкафу.

– Чёрта с два! – злобно прошипела она, плюясь кровью.

Такемичи попробовал повернуть голову, и Акари обрушила на него страшной силы удар. Она всегда была не обделена физической силой и не просто так была капитаном волейбольной команды в старшей школе. Пальцы Такимичи разжались, я закашлялась. Не давая ему опомниться, Акари ударила его ещё раз. Звук был такой, словно она разбивала арбуз. Из-под волос на лоб Такимичи полилась кровь, тёмная, почти чёрного цвета, глаза его помутнели, но он всё ещё смотрел на меня с каким-то удивлением и даже обидой, как будто был расстроен совершающейся несправедливостью. После третьего удара, Такимичи завалился на бок, свалившись с меня. Акари продолжала бить его рыча, как безумная. Удары приходились уже не столько по голове, сколько по плечам, но пару раз по голове она всё же попала. Брызги крови летели во все стороны, в начале Такимичи уткнулся лбом в пол поджав под себя ноги, но они постепенно вытянулись и он распластался на полу нашей кухни безвольной куклой, под его головой натекла уже приличная лужа крови. Я была в полуобморочном состоянии, я закрыла глаза и услышала как Роман кричит:

– Марисе! Акари! Откройте дверь! – потом звук удара сотряс входную дверь.

Когда я открыла глаза, он уже схватил Акари за руки. Он отнял у неё биту, и Акари устало опустилась на пол, прислонившись спиной к дивану, она тяжело дышала, кончиком языка она время от времени слизывала кровь из своей разбитой губы, правая сторона лица у неё совершенно заплыла, глаз не открывался. Роман бросился ко мне:

– Марисе, ты как?

Он поднял меня и усадил на диван, около Акари. Мой спазм совершенно прошёл.

– Я в порядке, – просипела я, с трудом переводя дыхание, моё горло саднило, но в остальном я почти не пострадала, особенно по сравнению с Акари.

– Это твой бывший муж? – спросил он, указывая на Такимичи, лежавшего лицом вниз на полу.

Я кивнула. Роман склонился над ним, пощупал пульс. Когда он выпрямился лицо его было бледным.

– Походу дела он умер, – сказал Роман растеряно.

Акари громко рассмеялась в ответ, странным, булькающим смехом.

– Так, – он сходил к холодильнику, принёс Акари пакет с замороженными овощами и заставил прижать к гематоме на лице.

– Так, – повторил он, присаживаясь на корточки перед нами обеими.

– Мы тут здорово шумели, наверняка кто-нибудь уже вызвал полицию. Так что давайте договоримся. Этого парня, – он указал на труп Такимичи, – убил я!

Акари хотела что-то сказать, но он остановил её.

– Он напал на вас, ну и я защищаясь убил его! Я несовершенно летний и много мне в любом случае не дадут!

Я смотрела на него широко открытыми глазами плохо понимая, о чём он говорит. Акари вдруг разрыдалась. Роман обнял её и успокаивая гладил по спине, плечи сестры вздрагивали, вдалеке послышался надрывный, неприятный звук приближающейся полицейской сирены.

– Двигайся! Двигайся! Бля! Не стой столбом! Он тебя завалит точно! И уклоняйся! Уклоняйся! Понял?

Меня окатили холодной водой. Вокруг ринга зрители орали как потерпевшие. Честно говоря, чёрти занесли меня сюда. Этот бразилец реально хорошо дерётся! Левый глаз мой заплыл и видел я хреново. В колонии у людей мало развлечений и бокс в этом месте одно из немногих. Зря я развёлся на разговоры Хонда-сана, о том что я мол рождён для бокса! После четвёртого раунда я понял, что рождён быть грушей для этого бразильца Жарделла. Мистер Хонда хоть и якудза, но язык у него хорошо подвешен. А я и драться то никогда не любил! Хотя на первых порах получалось у меня неплохо! Четыре победы и все нокаутом и вот я, можно сказать, удостоился встречи с чемпионом. Жардел, хоть и ниже меня, но между прочим, боксом занимался, можно сказать практически профессионал, а я боксом только три месяца занимаюсь. В старшей школе я вообще-то в баскетбол играл! Хонда-сан конечно тренер будь здоров! Да и мужик он хороший! Да уж когда мне припаяли два с половиной года, да ещё несовершеннолетнего отправили в колонию со взрослыми, я слегка приуныл. С Марисе в зале суда истерика случилась, вот это было действительно грустно. Хоть я и успел крикнуть ей, что все, мол, будет хорошо, сам я вовсе не был в этом уверен. Всё это семейка Сузуми постаралась! Будь их воля, меня бы вообще повесили. Так что можно сказать обошлось. В любом случае мне лучше чем Такимичи, которого моя мама оприходовала так, что ему черепную коробку по частям собирать пришлось. Она кстати до сих пор переживает, что я за неё сижу. Это она зря. Это была моя обязанность защищать Марисе, так что Акари за меня отдувалась, да и досталось ей. Кроме того, она двумя годами бы не отделалась! Закатала бы её семейка Сузуми лет на десять, а в её возрасте это не очень-то хорошо. И Марисе страдала бы, Акари ведь ей практически как мать. Когда меня сюда привезли я, конечно, вначале слегка струхнул, но всё оказалось, в общем, не так страшно. Относятся ко мне нормально, даже охранники. Камеру мне выделили одиночную, типа чтобы ко мне по ночам не приставали! Смешно! Кто тут будет ко мне приставать?! Хонда-сан вообще чуть ли не за сына считает, а сидеть ему не то, что мне. Двенадцать лет не шутка! За что не знаю, не спрашивал. Все мы тут не подарок. Я одно понял виноватых тут нет, впрочем, и невинных тоже. Так что всё у меня в порядке. Через три месяца буду подавать на условно досрочное. Нанятый Акирой адвокат говорит, что шансы у меня хорошие. Говорит моё поведение образцовое можно сказать, да и держать во взрослой колонии парня которому ещё двадцать не исполнилось, тоже не особо хотят. Шансы выйти на свободу у меня есть. Хорошо бы! А то я уже по Марисе так соскучился, что хоть вешайся. Свидания у нас не часто, да и только через стекло, я даже прикоснуться к ней не могу. Последний раз она рассказывала, что из школы уволилась, Акари устроила её к себе, на фирму которая занимается оборудованием гостиниц. Платят нормально, только периодически приходится кататься по всей стране. Даже в Китай приходилось ездить. Марисе говорит, что пока я в колонии её это не напрягает. Так что всё у меня в порядке! Не о чем волноваться! Гонг звякнул, я поднялся со своего стула и сделал шаг в центр ринга, где меня уже ожидал Жардел со зверской ухмылкой на покрытом многочисленными шрамами лице. Удивительно, но сидел он не за разбой или убийство, а за торговлю наркотиками.