История о том как моя тётя-извращенка стала моей девушкой

Мы сидели за кухонным столом друг напротив друга. С одной стороны стола я и Марисе, с другой Акари.

– Что это всё значит? – спросила она строго.

Марисе умоляюще посмотрела на меня. Я стискивал её руку под столом. Мы хватались друг за друга, так словно искали опору друг в друге. Я подумал, что это первая, но далеко не последняя трудность, из тех которые ждут нас впереди. И если даже всего лишь Акари, нагнала на меня такого страха, то о чём вообще тогда можно говорить?! Сжав ладошку Марисе в своей, я вытащил наши руки из-под стола, и положил их так, чтобы Акари их видела.

– Ты что спишь с моим сыном, Марисе? – спросила Акари, обращаясь к сестре.

– Акари, это моя вина, – попытался я перехватить инициативу, так как Марисе молчала

– Заткнись! Я не с тобой разговариваю! Стоило оставить тебя всего на неделю, и ты уже переспал с моей сестрой! – набросилась на меня Акари.

Отлично! Это сработало! Я уже открыл рот, чтобы продолжить вызывать «огонь на себя», как вдруг Марисе, до сих пор не проронившая ни звука, вдруг сказала таким тоном, которого я никогда у неё не слышал.

– Переспали?! Это не совсем верно. Если быть точным мы трахаемся каждый день. Только сегодня я сосала член твоего сына, когда мы катались на колесе обозрения, а потом мы занялись любовью, он кончил в меня и я кончила вместе с ним. Вчера мы занимались сексом весь вечер, моя попа до сих пор болит от его огромного члена! Ты знаешь сестра, что у него великолепный член? Если у его отца был такой же, то теперь я понимаю почему ты вышла за него замуж!

Я впервые видел Марисе в такой разозлённой. Акари молчала, переводя взгляд с меня на Марисе, она выглядела слегка ошарашенной этой вспышкой агрессии со стороны своей всегда спокойной и выдержанной сестры.

– Я прошу тебя покинуть мой дом, сестра, – сказала она, наконец.

– Отлично! – Марисе попыталась вскочить, но я не дал ей этого сделать.

– Акари, я этого никогда не говорил, но я правда очень благодарен тебе за всё, что ты сделала для меня. Я не помню свою настоящую мать, поэтому для меня ты стала мамой! Ты заботилась обо мне все эти годы. Растила чужого для тебя ребёнка как своего сына. Я, правда, думаю, что ты очень хорошая, – сказал я спокойно, – и сейчас я прошу тебя не мешать мне! Я люблю Марисе-сан! Я хочу жениться на ней!

– Что?! Жениться?! Ты с ума сошёл! Марисе скажи ему! – возопила Акари, обращаясь к сестре.

– Я выйду замуж за Романа, как только ему исполнится восемнадцать. Если конечно ты дашь ему разрешение сестра, – сказала Марисе с вызовом. Несмотря на то что лицо её сильно побледнело, она была спокойна, холодна и уверена. Такой я её никогда до того не видел.

Акари напряжённо помолчала, потом она провела рукой по лбу и сказала:

– Хорошо. Давайте отложим этот разговор до завтра.

Меня отправили спать в мою старую комнату. В нашей маленькой квартире висела тяжёлая давящая тишина. Я долго не мог заснуть, я ворочался с боку на бок, мне не хватало Марисе. За последние две недели, я привык засыпать, ощущая тепло её тела, мягкость её упругой груди, слушать, как бьётся её сердце. Я смог забыться сном, когда уже начало светать. Мне показалось, что я слышал сквозь сон тихие голоса Акари и Марисе, которые разговаривали друг с другом на кухне. Мне даже казалось, что я слышал, как кто-то плачет. Я проснулся поздно, сердце моё сжалось от плохого предчувствия, я выскочил в нашу гостиную и сразу увидел Марисе, которая в фартуке, надетом на своё голое соблазнительное тело и собачьем ошейнике на шее, хозяйничала у плиты.

– Марисе! – сказал я.

– Доброе утро, хозяин, – она поклонилась.

– Где Акари?

– Она уехала. Она собственно заезжала за вещами. Акари оставила тебе записку. Она лежит на столе, – сказала Марисе спокойно, возвращаясь к готовке.

– Я жарю рис. Ничего, хозяин? – продолжала она невинно.

– Ничего, – я взял сложенную вдвое записку, уселся на диван, плохо понимая, что происходит.

«Роман, спасибо тебе за то, что ты сказал мне вчера. Это сделало меня очень счастливой. Обдумав всё хорошенько, я поняла, что не имею права мешать вам. В оба уже взрослые и вправе сами принимать решения. Мне нужно уехать в командировку на месяц. Когда я вернусь, я подыщу себе другое жильё. Ты можешь всегда рассчитывать на меня. Поменьше прогуливай школу, хорошо питайся. Акари. PS Позаботься о Марисе.»

Я перечитал записку ещё раз. Всё это было не похоже на грубую, импульсивную Акари. Возможно, я действительно плохо её знал.

– Знаешь, – сказала вдруг, Марисе не оборачиваясь, – сестрёнка заботилась обо мне гораздо больше, чем родители. Они были вечно заняты, так что меня по-сути вырастила Акари.

– Она точно уехала? – уточнил я.

– Совершенно точно, – подтвердила Марисе.

– Как ты со мной разговариваешь, рабыня! Подойди ко мне и начинай сосать! – приказал я, с облегчением разваливаясь на диване, приспуская штаны и вываливая свой уже вставший член наружу.

Марисе повернулась ко мне, на щеках её выступил румянец.

– Как прикажете, хозяин, – отвечала она, опуская глаза.

После завтрака Марисе переоделась в костюм горничной, это такой костюм из магазина для взрослых, грудь он почти не прикрывает, а юбка, отделанная по низу белыми кружевами, так коротка, что когда Марисе сидя на корточках, сосала мой член, выпятив попу, в зеркале напротив я отлично видел всю её промежность. Её анус конвульсивно подёргивался, то сжимаясь, то чуть раскрываясь, а щель была такой мокрой, что от неё к полу протянулась узкая ниточка слизи. Я тискал её груди, которые Марисе подставляла мне, млея от удовольствия. Высвободив их из платья, она сжала своими грудями мой член и начал двигать ими вверх вниз, сдавив руками свои пышные окружности. Когда мой пенис выныривал из ложбинки её грудей, она успевала лизнуть головку своим маленьким язычком. При этом она смотрела мне в глаза со ставшим для неё привычным бесстыдством. Неудивительно, что я быстро кончил. Я кончил ей на лицо, Марисе едва успела закрыть глаза, моя сперма стекала по её лицу, она беспомощно сидела на коленях опираясь на руки, я нашёл салфетки и вытер лицо Марисе.

– Я пойду, умоюсь и накрашусь, – она шаловливо улыбнулась мне и упорхнула в ванную. Она выглядела совершенно беззаботной, но моё настроение неожиданно испортилось. Марисе появилась передо мной посвежевшая и готовая к продолжению и она, конечно, сразу заметила моё изменившееся настроение.

– Что случилось? – спросила она встревожено, присев передо мной на корточки и взяв мои руки в свои. В зеркале напротив отразилась её аппетитная попка, уверен она сделал это специально. Я позабыл о своих «тараканах» бродивших внутри моей черепной коробки. Мой член восстал из мёртвых, Марисе пускала на него слюну из своего рта и мастурбировал его обеими руками.

– Ты знаешь, что тебя ждёт, рабыня?

– Моя попка заслужила самое суровое наказание, хозяин!

– Вперёд! Предупреждаю, твоей заднице сейчас достанется!

Марисе оседлала своей попой мой член, в её заднем проходе было влажно и горячо, упираясь обеими руками мне грудь, она работала тазом, как настоящая послушная горничная. Волосы упали ей на лицо, она закусила нижнюю губу, её крупная грудь эротично подпрыгивала. Глядя на неё сейчас я думал, что она невероятная женщина, я думал, что мне очень повезло, что я самый счастливый сукин сын на свете. И ещё ей всё ещё больно, несмотря на то, что её задняя дырочка должна уже была сильно растянуться, с учётом того, сколько раз я разряжался в её сладкую попку. Марисе всё ещё испытывала боль от проникновения в её задний проход, но я знал, что эта боль, как раз и возбуждает её больше всего. Откинувшись назад, она приподняла кроткую юбку, демонстрируя мне свою истекающую соком вагину.

– Смотрите на меня, хозяин! Я хочу, чтобы ты видел меня такой!

Её волосы стали гораздо длиннее, она отращивала их потому, что я так захотел. Сейчас мокрые пряди упали ей на глаза, её большие глаза сверкали из-под этих волос. Я протянул руку, провёл пальцем, по липким горячим губкам её вагины, мои пальцы скользнули внутрь, я дотронулся до клитора Марисе, она негромко вскрикнула, запрокинула голову назад, и затряслась всем телом испытывая оргазм. Пока я извергался в её попку, она без сил лежала на моей груди. Мой член выскочил из её растраханной скользкой дырочки. Марисе попыталась приподняться.

– Мне надо помыться, – пробормотала она, с трудом шевеля губами.

– Лежи! – я не дал ей встать. Она не упиралась, её голова лежала на моей груди, её сердце стучало как бешенное. Из попки Марисе на моё бедро вытекала моя сперма, смешанная с её соками. Дыхание Марисе медленно успокаивалось, она всё ещё была в этой униформе горничной, с задранной выше пояса юбочкой и вываленной наружу грудью.

– Ты сказала, что выйдешь за меня замуж, – сказал я тихо.

– Что?! – переспросила Марисе, судя по всему, она ещё не пришла в себя.

– Я хочу жениться на тебе, – сказал я, гладя её по волосам.

Марисе молчала, она лишь сжалась, как будто боялась, что я её ударю.

– Марисе, я люблю тебя!

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она.

– Выходи за меня замуж! – продолжал настаивать я.

– Давай ты сначала окончишь школу, – отвечала Марисе, неуверенно.

– Марисе, ты носишь на работе обручальное кольцо? – спросил я.

Она вздрогнула и ничего не сказала.

– В поезде, ты снимаешь кольцо, которое подарил тебе я и надеваешь кольцо своего мужа! Я прав?

– Ты прав, – отвечала Марисе после паузы.

– Я такая слабая! – она жалобно всхлипнула, – мне каждый раз кажется, что я предаю тебя, но я так боюсь, что на работе узнают о нашей связи. Узнают о тебе!

Её слеза капали мне на грудь. Я прижал её к себе и сказал:

– Я хочу, чтобы ты развелась с мужем.

Она подняла на меня свою зарёванную мордашку и произнесла трогательно всхлипывая:

– Я отправлю ему документы завтра.

На часах было три часа дня. После завтрака мы ничем не занимались кроме секса. Закинув Марисе на плечо, словно она была куклой, я понёс её в ванную. Она потешно вырывалась из моих объятий. После того, как я вымыл Марисе, мы оделись и пошли в супермаркет, держась за руки. «Я отправлю ему документы завтра!» – эти слова звучали в моей голове, словно прекрасная музыка.

Встречу Такемичи я назначила в ресторане недалеко от Акихабары. Я пришла заранее, заказала напиток и сидела глядя в окно, на спешащих мимо меня людей. Наступил вечер, на улице появлялось всё больше офисного планктона, тянувшегося в сторону квартала развлечений, хотя туристы всё равно составляли подавляющее большинство. Звякнул колокольчик на входной двери, приятный мужской голос что-то спросил у официантки. Даже не оборачиваясь я поняла, что это Такимичи. Через секунду он сидел напротив меня. Одет он был, как всегда безупречно. Глядя на его красивое лицо, утончённые манеры, я вполне понимала почему он произвёл такое приятное впечатление на моих родителей. Могу сказать, что и мне он с первого взгляда очень понравился, я даже подумала, что смогу стать счастливой с ним. К сожалению всё это оказалось иллюзией. За хорошими манерами скрывалось лишь высокомерие, эгоизм и внутренняя пустота. Сейчас всё в нём вызывало во мне гадливое чувство. Я испытывала отвращение и к его слащавому голосу и к его «утончённым» манерам, за которыми не скрывалось ничего кроме самолюбования. Несколько минут он рассматривал меня даже с интересом, который вообще-то был ему не свойственен. Обычно Такимичи интересовал только один человек – он сам.

– Ты отрастила волосы, – сказал он вместо приветствия. Подошла официантка и Такимичи заказал кофе.

– Давай не тратить зря время. Я спешу, – холодно сказала я.

– Ты изменилась и, на мой взгляд, не в лучшую сторону, – продолжал Такимичи, наставительно, – ты стала грубая и какая-то совсем неженственная, в тебе совсем не осталось ничего милого.

– Отличного. Я и не собиралась быть милой для тебя! – я поправила волосы, пачка бумаг лежала на столе передо мной, я пододвинула их Такимичи.

– Деньги? – спросил он, даже не взглянув на бумаги. Я вытащила из сумочки пачку в длинном белом конверте и бросила перед ним на стол.

– Я пересчитаю, – пока он считал купюры, раскладывая их на столе в аккуратные стопки, официантка принесла ему кофе, но Такимичи даже не обратил на неё внимание. Пересчитав, он убрал их в конверт и сунул во внутренний карман пиджака.

– Десять миллионов йен, – это лишь небольшая компенсация за моё потраченное на тебя время и деньги, – сказал он, так как будто оправдывался.

– Подпиши бумаги! – сказала я.

– Хорошо, хорошо! – он достал свою печать и начал штамповать листы один за другим.

– Ты так сильно хочешь избавиться от меня? – спросил он, не поднимая глаз, – ведь я предлагал тебе один раз переспать со мной, и тебе не пришлось бы платить мне такую кучу денег. Но ты предпочла деньги. Где ты их достала? Предполагаю, что взяла кредит! Ведь парень, с которым ты спишь ещё в старшей школе! Да, да, я всё знаю! Тебе повезло, что ты бесплодна, иначе я с лёгкость отобрал бы у тебя детей!

Он закончил и толкнул бумаги в моём направлении.

– Если ты сейчас передумаешь и мы пойдём с тобой в лав отель, я прямо сейчас верну тебе эти деньги! – Такимичи пристально смотрел на меня, он вообще считал, что его взгляд обладает некоей магической силой, которая действует на всех женщин без исключения. Просмотрев документы, я убрала их в свою сумку и только тогда смогла вздохнуть с облегчением, больше с этим человеком и его семьёй меня ничего не связывало. Я допила коктейль и с громким стуком поставила стакан на стол. Под ложечкой у меня закололо от приятного предчувствия. Облизнув губы я сказала, глядя ему в глаза.

– Спасибо за твоё щедрое предложение, но при всём желании я не смогла бы сделать этого! Понимаешь невозможно заниматься с кем-то сексом если ты всё время блюёшь. А меня тянет блевать при одном взгляде на тебя! Ты даже представить себе не можешь до какой степени ты мне противен! Кроме того, твой крохотный стручок, который ты с гордостью считаешь своим членом, вряд ли сможет заставить меня почувствовать хоть что-нибудь! Знаешь, пока я была замужем за тобой, думала, что фригидна, но сейчас, когда я встретила настоящего мужчину, я поняла, что проблемы всё это время были у тебя, а не у меня!

Такимичи смотрел на меня, лицо его пошло красными пятнами, желваки заходили, рот искривился, он оглянулся по сторонам, так словно ему захотелось ударить меня, но его сдерживают люди вокруг. Я не стала дожидаться пока он окончательно слетит с катушек, поднялась, кинула мелочь на стол, подхватила сумку и вышла. Кажется, он прошептал мне вслед что-то похожее на «сука», но меня это больше не волновало. Я вышла на улицу и вдохнула полной грудью, уже зажгли фонари, хотя было ещё довольно светло. Я быстрым шагом, направилась к станции. Сердце моё сильно билось, я была на каком-то мандраже, я ощущала себя возбуждённой и свободной одновременно. Зайдя в вагон, я ещё раз проверила документы. Всё было на месте, всё было правильно. Я была свободна. Постепенно я успокоилась, то, что мне пришлось сегодня отпроситься с работы, то, что на мне теперь висел огромный долг было плохо, но всё это было неважно! Теперь я могла выйти замуж за Романа через три месяца. Если, конечно, его желание не изменится. В глубине души я не считала, что он передумает. Я жила всё последнее время словно во сне в котором мне не нужно было думать о будущем. Выйдя на нашей станции, я набрала его номер.

– Бумаги у меня! – сказала я, дрожащим голосом.

Он молчал некоторое время, потом сказал:

– Ты молодец! Я люблю тебя! Теперь мы должны подождать три месяца?

– Сто дней, – отвечала я, и внутри у меня всё болезненно и приятно сжималось. Мне было плевать, что это неприлично, я хотела стать его женой, как можно скорее! Хотя я и понимала, что это не уменьшит мою тревожность. Если ты встречаешься с парнем, который почти на десять лет тебя младше, тебе всё время приходится тревожиться. Тревожиться о многом, например о том, достаточно ли хорошо ты сегодня выглядишь. Но, несмотря на всё это я уже не могла с ним расстаться. Я упустила момент, когда это было для меня ещё возможно и теперь моё тело само тянулось к нему. Едва я думал о нём, как сразу становилась влажной, влажной бляд#кой сукой!

– Я постараюсь придти сегодня пораньше! До встречи милая!

Он отключился. От того что он назвал меня милой, так словно я уже была его женой, у меня сладко закололо в груди. По дороге я зашла в комбини и закупилась продуктами к ужину. Продавцы уже узнавали меня в лицо, все они знали, что я встречаюсь с Романом, который некоторое время тоже подрабатывал в этом магазине и относились ко мне, как к своей подружке. Мне было приятно с ними общаться, они всегда советовали, что лучше взять, ни один из этих двоих не знал, что я настолько старше их бывшего коллеги. С ними мне нравилось притворяться молодой девушкой, только что окончившей школу. Дома я быстро переоделась. Оставшись в нижнем белье, я поставила тушиться мясо к ужину и решила выбрать себе наряд на вечер. Я остановилась на костюме медсестры, который мы давненько не использовали. Честно говоря, не могу понять, почему вся эта сексуальная тряхомундия стоит таких денег?! Ткани то почти совсем нет! В этих костюмах чувствуешь себя более обнажённой, чем когда ты совсем голая. Оглядев себя критически, я решила заняться эпиляцией ног и зоны бикини. Было бы ещё неплохо сделать клизму, Роман этого не одобрял, но я их делала в тайне от него. У меня было предчувствие, что сегодня он наверняка захочет меня в попу. Но это если успею. Пока я приводила в порядок своё тело готовила его к тому, что ожидает меня сегодня, я ощущала себя настоящей проституткой ожидающей прихода важного клиента, и от этого моя вагина становилась мокрой и горячей. Я думала о том, красив ли Роман в общепринятом смысле этого слова. Дело в том, что где-то в глубине души я всё равно сравнивала его со своим бывшим мужем. Я отдавала себя отчёт в том, что для подавляющего большинства Такимичи показался бы более утончённым и красивым. По сравнению с ним Роман был грубоватым и неотёсанным, но именно эти его черты мне в нём особенно нравились. Мне нравилось как он нежно и вместе с тем властно доминирует надо мной, мне нравилось, то, как реагирует на него моё тело, но я понимала, что не могу оценивать его объективно. Что можно сказать точно, так это то, что у него огромный не знающий усталости член и не истощимая на выдумки фантазия! Закончив со своими процедурами, я надела тёмно-красное нижнее бельё, такое крохотное, что оно почти ничего не прикрывало. Ошейник и белая униформа медсестры дополняли сегодня мой образ. Я едва успела разделаться с готовкой, когда во входной двери повернулся ключ, и я услышала его голос.

– Я дома!

Загнутая, на столе, совершенно голая Марисе негромко стонала, её круглые ягодицы подрагивали. Стонала она, настолько насколько позволял красный шарик на ремешке затыкавший её рот, на глазах у неё была повязка, руки и ноги прикованы к ножкам стола. Из одежды медсестры, в которой она встретила меня, на ней оставалась лишь маленькая белая шапочка. Из-под кляпа обильна лилась слюна, под подбородком Марисе натекла уже маленькая лужица. Стоя справа от неё я помахивал плёткой, я тоже был голый, мой вставший член покачивался из стороны в сторону.

– Выбирай, рабыня, – говорил я, стараясь, чтобы это прозвучало, как можно зловеще: – двадцать ударов или рву тебе задницу! Выбирай!

Марисе мычала в ответ. Естественно она не могла мне ответить с кляпом во рту.

– Я не слышу тебя, грязная давалка! А раз так, то ты подучишь свои двадцать ударов, а потом мой член в свою задницу!

Я не сильно хлестнул Марисе по попке, она замычала и подбросила вверх свой аппетитный зад, её щель блестела от обильной смазки, колечко ануса конвульсивно подёргивалось. Эта плётка, честно говоря, была не настоящей, боли она особо не причиняла, недолго оставались лишь красные следы в выпоротых местах, но для наших забав подходила как нельзя лучше. Я смачно порол Марисе по спине и ягодицам, обзывая её шлюхой, рабыней и секс-куклой, пока от её щёлки не потянулась вниз тонкая ниточка слизи. Отбросив плётку, я встал позади Марисе на колени и погрузился ртом в её истекающую соком щель. Там было горячо, как в сауне. Время от времени отрываясь от её вагины я припечатывал её словами к столу:

– Через сто дней мы поженимся, и ты станешь моей собственностью! Ты будешь моей вечно! Ты никогда не убежишь от меня!

Влагалище Марисе бесстыдно хлюпало, из неё текло. Приподнявшись я смочил член её выделениями несколько раз окунув его глубоко в её горячую вагину. Потом вынул и тут же ввёл на всю глубину ей в задний проход и начал безжалостно накачивать анус Марисе. Она дёргалась, стонала, извивалась подо мной, из-под её повязки текли слёзы, сопли из носа, слюна лилась изо рта, а вагина бешено пульсировала. Пока я разрывал её попку, она кончила трижды. Когда я разрядился ей в задний проход, она была совершенно без сил. Я вынул член, он был совершено чистый, обойдя стол, я расстегнул ремешок и вытащил кляп изо рта стонущей Марисе. Не успела она вдохнуть воздух, как тут же заткнул её рот своим всё ещё стоящим членом. Она принялась жадно сосать его, давясь и захлёбываясь. Удовлетворившись, я отпустил голову Марисе. Она лежала щекой на столе и тяжело дышала.

– Освободи меня, пожалуйста! Я совсем не чувствую рук и ног, – жалобно попросила она.

– Пожалуйста, хозяин! – добавила она, вздрагивая всем телом, красные следы от порки уже были почти не заметны. Я освободил Марисе, отнёс на диван, уложил и укрыл одеялом. Она поцеловал мою руку тёплыми губами, и закрыла глаза.

– Поставь мне будильник на пять тридцать, ладно? Мне ещё план надо составить, а сейчас у меня совсем нет сил, – сказала она сонно.

– Хорошо.

Через секунду она уже спала. Я взял её кожаную коричневую сумку, достал оттуда документы о разводе. Ошибки быть не могло, Марисе больше не была замужем. Я мог бы испытать угрызения совести, от того что разрушил её предыдущую семью, но по правде сказать я не испытывал их ни в малейшей степени. На глаза мне попалась ещё какая-то смятая бумажка. Это оказался банковский документ, на имя Такаги Марисе был одобрен кредит десять миллионов йен. Самих денег в сумке не было, хотя из документа следовало, что она получила их сегодня наличными. Некоторое время я размышлял. С одной стороны были документы о разводе, с печатью её бывшего мужа на каждом листе, с другой кредит в десять миллионов йен. Стараясь не шуметь, я вышел на галерею и набрал номер Акари. Прошло несколько гудков, Акари не отвечала. Я сбросил звонок, прежде чем вернуться постоял на галерее глядя вниз. Лето подходило к своему концу, уже стемнело, в парке горели фонари, ветер шумел в кронах деревьев, за моей спиной из других квартир доносились звуки работающего телевизора, женский голос кого-то отчитывал, этот кто-то, по всей видимости, школьник, что-то вяло возражал, изредка вставляя слова которые я не мог разобрать. Мне пришло в голову, что летом в нашем гадюшнике не так уж и плохо. Ещё я думал о том, что с Марисе мы вместе уже почти три месяца и о том, что ещё три месяца и она станет моей женой. В моей руке завибрировал смартфон, это была Акари.

– Что-то случилось? – спросила она вместо приветствия, голос у неё был встревоженный.

– Нет, всё в порядке.

– Извини, я испугалась. Обычно ты мне не звонишь. Я уже подумала, что случилось что-то нехорошее.

– Прости. Я постараюсь звонить тебе хотя бы иногда, – сказал я сконфуженно.

– Не бери в голову. Так, что ты хотел?

– Я хотел узнать есть на моём счету какие-то деньги.

– Есть. Твой отец откладывал на твою учёбу. Там порядка десяти миллионов, я думаю. Давно не проверяла счёт.

– Это хорошо. Мне нужны эти деньги. В универ я поступать всё равно не собираюсь, так что…

– Погоди! Что всё-таки случилось? – остановила меня Акари.

Я заколебался, стоит ли ей говорить, но потом решил, что она имеет право знать.

– Марисе взяла кредит, десять миллионов.

– Что? Зачем?

– Я не знаю точно, но, похоже, она заплатила своему бывшему мужу, чтобы он подписал бумаги о разводе.

– Что?! Вот скотина! Он мне никогда не нравился! Что отец в нём нашёл?! Подожди! Марисе, что развелась?

– Да, – сказал я.

– Так вы и, правда, хотите пожениться? Бред какой-то! Ну да ладно, делайте что хотите! Если вы действительно любите друг друга… – после паузы она продолжала.

– Значит, ты хочешь отдать эти деньги, моей сестре, чтобы погасить её долг?

– Верно.

– Блин! Какой же ты хороший мальчик! Какая я хорошая мать, если так воспитала тебя! И не хмыкай мне!

Она помолчала, мне показалось, что она о чём-то задумалась.

– Давай сделаем так. Мой друг ищет человека на работу в рёкан. Им нужен кто-то с хорошим знанием языков. У них часто бывают туристы из России и Украины. Сколько языков ты знаешь?

– Украинский, русский, японский, английский, ну и испанский немного, – сказал я, немного подумав.

– Отлично! То, что нужно! Я уже поговорила с ним о тебе! Он тобой заинтересовался! Я дам ему твой телефон, если ты не против.

– Я не против. Но я не понял…

– Объясняю, – остановила меня Акари, – платят, для начала, в два раза больше чем ты зарабатываешь на своих двух подработках. Правда есть ночные смены, да и со школой тебе как-то придётся совмещать!

– Акари, мне нужна эта работа! – до меня, наконец, дошло.

– Отлично! Хорошо, что ты мотивирован. Оденься поприличнее! Тебе лучше доверить это Марисе!

– Хорошо. Как скажешь!

– Ну вот. Если ты получишь эту работу, ты сможешь гасить её кредит постепенно. А эти деньги вам обоим ещё могут пригодиться!

В горле у меня от чего-то защипало, на глазах выступили слёзы.

– Акари… – выдавил я с трудом.

– Ты там не вздумай разрыдаться! Если ты собираешься нести ответственность за мою сестру, ты должен быть мужчиной!

– Спасибо Акари!

– Да ладно тебе! Я всё-таки твоя милая мамочка! Я тебе скоро позвоню!

Она отключилась. Я постоял ещё некоторое время, на галерее приходя в себя. Какая же я всё-таки скотина! Акари столько всего делает для меня. А я ведь и, правда, сам ни разу ей не позвонил. Я вернулся в квартиру. Марисе спала, я слышал её лёгкое ровное дыхание в темноте. Не зажигая света я, как смог помыл посуду, оставшуюся от ужина. Потом сел на пол у дивана, на котором спала Марисе. Я сидел в темноте и слушал её дыхание, наш дом постепенно затихал, погружаясь в сон. Я вспомнил, что должен поставить будильник для Марисе. Я взял её телефон, он был не запоролен. Понимая, что делаю что-то нехорошее, я открыл историю её поиска в браузере. Вначале были запросы о том, как можно оформить кредит, потом пошли фитнес центры, омолаживающие кремы, курсы массажа. Марисе читала о том, как продлить свою молодость. Просматривая историю её поиска, я понял одну вещь, вернее две. Марисе живёт в постоянном страхе, что я её брошу, и она на самом деле хочет выйти за меня замуж. Всё что я мог сделать для неё это жениться на ней, как можно скорее. Я досадовал, что придётся ждать ещё три месяца. Может быть после того, как мы станем мужем и женой, она почувствует себя спокойнее? И ещё мне очень нужно получить работу, о которой говорила Акари! Я стал припоминать, есть ли у меня приличный костюм. Выходило, что нет. Можно было посмотреть костюмы, оставшиеся от отца. Может быть, какой-нибудь из них мне подойдёт? Я теперь должен быть одного роста с ним или даже выше. Если я и правда выше, то это будет неприятно. От моих мыслей меня отвлёк щелчок поворачивающейся дверной ручки. Я прислушался, щелчок повторился, кто-то пытался открыть снаружи нашу дверь. В наступившей ночной тишине, эти звуки как мне казалось, разносятся по всему этажу. Стараясь не шуметь я поднялся на ноги, и на цыпочках подошёл к двери. Я прислушался, за дверью было тихо, я быстро отпер замок, распахнул дверь и выскочил на галерею. Оглянувшись направо и налево, я никого не увидел. Галерея была пуста, прислушавшись, я не различил никаких звуков кроме шума листвы деревьев в ближайшем парке и звука ночного поезда подходившего к станции. Постояв некоторое время снаружи, я вернулся в квартиру запер дверь и опять сел у постели Марисе, гадая не послышалось ли мне. Может быть в соседней комнате или этажом выше просто кто-то вернулся домой, а мне из-за тишины показалось, что пытаются проникнуть в нашу квартиру? В любом случае мне было приятно от мысли, что я являюсь защитником сна Марисе. Охраняю свою спящую красавицу! Незаметно для себя я задремал сидя на полу рядом с ней.

– Самое главное, говори поменьше, больше слушай, что тебе говорят!

Я следовал за Акари, галстук душил меня, мне казалось, что в этом костюме я выгляжу довольно глупо. На Акари было тёмное закрытое платье, которое, тем не менее, выгодно подчёркивало её фигуру. Кажется, тогда я впервые обратил внимание насколько они с сестрой похожи.

– И кстати, хороший костюм! Марисе постаралась?

– Да.

– Отлично! – она остановилась, обернувшись, поправила мой галстук, – не волнуйся! Всё будет хорошо! Ты отлично выглядишь!

Собеседование прошло для меня точно в каком-то тумане, хозяин рекана разговаривал в основном с Акари. Это был большой, грузный мужчина с коротким ежиком седых волос на круглой голове, на нём было традиционное хакама. Он напоминал одновременно и бандита на пенсии и буддийского монаха.

– Он высокий и это хорошо! Его совсем не японская внешность это тоже плюс. Кажется, хакама будет неплохо смотреться на нём!

Я сидел напротив него в позе сёдзе и время от времени кланялся. Обменявшись с Акари несколькими фразами, он обратился ко мне.

– Ты готов приступить немедленно?

– Да, я готов!

– Тогда переодевайся. Через двадцать минут приедут туристы из Испании. Ты же знаешь испанский?

– Не слишком хорошо. Но объясняться могу.

– Тогда поторопись.

И вот я уже в хакама, которое, мне слегка маловато приветствую гостей из солнечной Испании глубоким поклоном.

– Добро пожаловать в наш рёкан!

Это просто чудо, что я целый год ходил на курсы испанского! Не думал, что это мне когда-нибудь пригодится, но вот, поди, же ты! В общем, в этот день я больше ни разу не присел. Сперва мне было немного непривычно ходить на работе в хакама, такую одежду я в жизни никогда не надевал, но работы было так много, что я почти сразу перестал думать об этом, даже не помню, ел ли я что-нибудь. Вечером в комнатушку, где сотрудники переводили дыхание заглянул хозяин рёкана.

– Хорошо сегодня поработал, Такаги-кун! Завтра утром мы согласуем твоё расписание! – сказал он, кивнул седой головой и удалился, прежде чем я успел что-нибудь сказать.

Так я получил эту работу.

Подошёл первый месяц выплаты процентов по моему кредиту. Отстояв очередь в банке я подала документы в окошечко. Страшненькая девушка в очках взяла у меня бумаги. Сверилась с компьютером и подала мне их обратно.