Идеальный мир Волка

Это был ненастный вторник

Пролог.

История эта о Капитане. Он родом из нашего времени, сейчас в 2021 году ему не больше двенадцати лет, а события, описанные в книге, происходят, пожалуй, лет через восемьдесят. Нет, наш герой не впадал в летаргический сон, он прожил все эти годы, не выпадая из действительности ни на день. Все дело в том, что в 2048 году будет изобретена технология медленного старения, и наш Капитан оказался среди счастливчиков, на которых она подействовала, а значит ему, почти столетнему старцу, не больше сорока лет. Его же напарница родилась уже в новом мире, не застала жизни до пандемий, военных переворотов, разделения городов на сектора и глухого закрытия границ. Все, что рассказывает ей Капитан, ее учитель и шеф о нашем нынешнем времени, для нее звучит как фантастическая история. Но в новом мире, несмотря на все достижения науки, хотя и весьма однобокие, по-прежнему есть преступления и преступники, а значит есть и полиция, где работает Капитан и его юная напарница.

Глава 1 Отцы и дети

Это был ненастный вторник. Шучу, конечно я не помню какой день недели это был.  Мне просто нужно с чего то начать, чтобы рассказать вам эту историю. На самом деле это был день как день, совершенно не ненастный, а осенний, обыкновенный для нашей широты, то есть всюду и одновременно была грязь, мелкий дождь и ветер, «говнище», как это называл Капитан. И самое неприятное в этой погоде было то, что именно в этот день мы с Капитаном дежурили. И сразу после утреннего развода в участке нам пришлось ехать в это самое говнище, а не оставаться в тепле, пить кофе, шляться по другим отделам, раскладывать пасьянс на компьютере, ничего не делать, другими словами.

– Приехали, – мрачно сообщил Капитан, когда мы оказались перед нарядным входом со старомодным зеленым навесом, укрывающим весь тротуар от дороги до входных дверей. Дом был красив: весь сплошь из стекла, верхними этажами уходящего в туман и морось дождя. Такие дома называют высокотехнологическими, я уже нагуглила это из рекламного объявления агентства недвижимости. В квартирах таких домов даже кофеварка умнее среднего гражданина страны.

Капитану, наоборот, дом явно не понравился, и он сразу же, растеряв остатки нормального настроения, сделался всем недоволен:

– Ну и зачем нас сюда вызвали? – бурчал он, – сейчас окажется, что это банальный несчастный случай, ну или умер любитель жрать говно, – у Капитана все люди делились на два класса: те, кто жрет говно, и таких большинство, и тех, кто питается как он, потребляя полусырое красное мясо, плюя на рекомендации врачей, и потому живут долго и счастливо. Доказать ему отсутствие прямой зависимости этих факторов было невозможно.

На двадцать восьмом этаже за дверью с буквой Q нас ожидал отряд криминалистов и тело немолодого белого мужчины в темном спортивном костюме, с босыми ногами. Тело лежало на хромово-черной кухне, утыканной лампочками с пола до потолка, как раз ровно посередине между холодильником и барной стойкой. Холодильник этот и вызвал полицию. Капитал, не обращая внимания на недовольные взгляды экспертов, открыл дверцу и скорчил еще более недовольное лицо.

– Фу, какая гадость! – сказал он брезгливо.

Я заглянула через плечо вовнутрь. На всех полках хромированного чуда современной инженерии стояли пластиковые контейнеры и закупоренные пробками бутылки с какими-то разноцветными однородными и не очень, субстанциями, в основном темно-зеленого цвета.

– Если жрать такие сопли, то не удивительно, что можешь помереть. Что это за один?  –  спросил Капитан, обращаясь к незнакомой мне женщине-эксперту.

– По ДНК это Мизар Дошвар, 58 лет, дизайнер, не женат, детей нет.

– Дошвар? Не «наш» что ли, какое гражданство? Ну и имечко у него!

– Наш. Имя сменил с разрешения властей. Был Кузявкин Андрей.

– А ну да, Кузявкиным такую гадость пить не комильфо, – с еще большей неприязнью резюмировал Капитан, – нас то зачем вызвали?

– Посмотрите сюда, Капитан, – ответила дама в белом защитном костюме, но уже со снятой маской, болтающейся за веревку на одном ухе, и указала на дверку холодильника. – Видите, вмятина?

– Ну вижу, и что?

– Это непростая вмятина, это нашего Дошвара этой дверцей и стукнули, а потом он уже упал и ударился височной частью головы об угол барной стойки. И обратите внимание, какое расстояние до нее, значит тело этого Дошвара ускорили с такой силой, что поверить в то, что он такое сделал случайно как-то сам, невозможно.

– Даааа, – как мне показалось совершенно без интереса, согласился Капитан, и хотя ему этот Дошвар с его холодильником был неприятен, но он еще раз наклонился над телом, посмотрел внимательно в бледно-синее безжизненное лицо потерпевшего, оглядел его редкие белесые, но еще слегка вьющиеся волосы, и казалось даже обнюхал их, но ничего больше не добавил. И мы пошли осмотреться. Жил погибший неплохо: квартира была просто огромная. Мы переходили из одной комнаты, размером в баскетбольную площадку в другую, не меньшую. Капитан только хмыкал себе под нос.

– А это у нас что тут такое? – вдруг он остановился и замер на пороге спальни, все стены которой были увешаны огромными постерами с фотографией красивого юноши лет двадцати с золотистыми вьющимися волосами, идеальной фигурой и необыкновенно правильными чертами лица. Юноша был на фото в различных позах, одетый и не очень, с разными прическами. На одной из них он держал в руках пятиконечную золотистую звезду, на которой было написано «Дошвар».

– А ну как проверь, кто это! Сынок его, что ли?

Данные фотобазы указали, что это наш труп, только 40 лет назад.

– Нарцисс! – резюмировал, как выплюнул Капитан и мы пошли дальше. Тут все было буквально напичкано разными умными гаджетами и устройствами, некоторые из них до этого я видела только в рекламе, и страшно позавидовала этому Дошвару, потому что я люблю всякие прикольные штуки и приблуды, облегчающие жизнь, в отличие от Капитана, который уверен, что дай волю компьютерам и они поработят нас, а потому ничем таким не пользовался, хотя и мог себе позволить. А я считаю, что зачем это было все изобретать, как не для нас, эх, жаль, что мне такое не по карману. Капитан вдруг спросил меня:

– А чего этот черт был дизайнером?

Гугл тут же мне ответил, что много чего. Его компания, «Дэдэндлайф», ну и название, оказывается разрабатывала внешний вид просто огромного количества вещей: от автомобилей до нижнего белья, и была просто завалена заказами. И вся эта странная мебель в квартире в основном черного цвета, была тоже их дизайна.

– В таких квартирах всюду камеры, – робко подала я идею, но Капитан вроде меня и не услышал, он очень внимательно изучал конверт, лежавший на прикроватной тумбочке в спальне жертвы. Это был несовременный конверт, пластиковый и с жидким экраном, которые для имитации старых писем любят высылать банки и солидные конторы, а настоящий, белый и бумажный, в котором, пожалуй, уже и не отправишь ничего, потому что кто же тебе такой возьмется доставлять. Из конверта Капитан извлек такой же обыкновенный бумажный лист, сложенный второе, и теперь внимательно изучал написанное. А потом поступил так, как мог поступить только он: сунул листок в конверт, а конверт во внутренний карман куртки и объявил:

– Нам тут больше делать нечего, поехали обратно. Но вначале навестим кое-кого.

Когда мы зашли в прозекторскую, эксперт Адагамов жевал бутерброд, из которого торчал хвост салатного листа, наблюдая издали за юношей в защитном костюме, наверное, интерном, который ковырялся внутри живота довольно разложившегося трупа.

– Опарыш калорию добавляет! – крикнул от дверей Капитан вместо приветствия. Адагамов не перестал жевать, а юноша бросился к раковине, срывая на ходу маску.

– Мне нужна Ваша помощь. У меня тут документ, который мне не совсем понятен, скорее он по Вашей части, – начал было Капитан, но эксперт его перебил:

– Отправляйте запрос, все сделаем.

Капитан не сдавался:

– Понимаете, господин эксперт, дело очень срочное, погиб уважаемый член нашего общества, нет времени на официальное оформление.

Адагамов хмыкнул, но был непреклонен:

– Запрос, и я отвечу Вам вне очереди.

Зеленый юноша, уже переставший блевать, обернулся к Адагамову:

– Можно мне выйти подышать?

– Ну иди, подыши, – согласился тот, и как только юноша вышел, тут же забрал у Капитана из рук конверт с самым невинным видом.

«Как шпионы, честное слово», подумала я.

По нашему возвращению в отдел дежурный сержант обрадовал Капитана, что его ждет посетитель. Причем, сообщая это, сержант почему-то выглядел счастливым дурачком. Капитан очень удивился, потому что никого еще не вызывал, да и вызывать не собирался, насколько я понимала. Но когда мы увидели, кто нас ждет, стало понятно блаженное выражение лица у дежурного. Но это было потом, а вначале, пока мы шли к нашему рабочему месту, офицеры, которые шли нам навстречу, подмигивали, хихикали, а некоторые выглядели излишне возбужденными, и все сновали сюда туда по отделу, изображая бурную деятельность.

«Что за черт?», – подумала я, но тут мне все стало понятно. На стуле для посетителей сидела сама Эльза Дохар, сейчас кинодива, а в прошлом порномодель, но прощенная обществом и потому принятая даже в Дворце Правительства самим Господином Волком на специально для нее организованном приеме. Вот прямо в нашем богом забытом участке, на нашем стуле для посетителей, сидя на котором пердели, блевали, плевались и матерились сплошные отбросы общества, сейчас сидела одна из величайших звезд современности, и ждала нас.

Капитан плюхнулся за свой стол и спросил:

– Вы ко мне? По какому вопросу? Ваше имя?

Я чуть не упала в обморок от его последнего вопроса, ну и хамство! А вот Эльза и бровью не повела. Представившись и назвав свой ай-ди, она спокойно подождала пока Капитан вобьет эти данные в базу и только потом продолжила:

– Сегодня в новостях сообщили, что умер Мизар Дошвар, потому я и пришла к Вам.

– Интересно, как эти черти журналисты все узнают? – вопрос Капитана был явно риторический, – у Вас что, есть информация о его смерти?

– Нет, у меня нет такой информации. Но вчера я была у него в гостях. Я, понимая, что это все равно станет Вам известно, пришла сама, потому что мне скрывать нечего. Встреча наша носила сугубо профессиональный характер, это был предварительный разговор о возможном сотрудничестве.

– Ну и что это может нам дать в рамках расследования его смерти? – Капитан явно не симпатизировал Эльзе, таким тоном он это спросил.

Та в ответ замялась и несколько растерянно сказала:

– Ну Вы же будете проверять его последние контакты, всплывет мое имя, я всегда лояльна властям и органам правопорядка, потому пришла сама.

Капитан внимательно посмотрел на Эльзу и после паузы сказала, что он примет информацию, полученную от нее, к сведению, и что она может быть свободна.

Эльза явно растерялась еще сильнее:

– Я должна где-то расписаться?

– Нет, видео нашего разговора записано, так что Вы свободны.

Пока Эльза шла по нашему отделу к лифту, провожаемая жадными взглядами офицеров, и даже дав по дороге пару автографов, Капитан молча посмотрел ей вслед, а потом сказал:

– Знаешь, зачем она приходила? Вот и я не знаю. А такие, как она ничего не делают даром.

– Так Вы все-таки ее узнали, просто вида не подали? – спросила я его.

– Я до сих пор понятия не имею, кто она такая кроме данных ее досье, но я вижу, как на нее реагируют остальные. И она натолкнула меня на мысль посмотреть видео из квартиры покойного.

Я чуть не задохнулась от злости. Это же я подала ему эту мысль! Ее в квартире Дошвара сказала, что там явно везде камеры, которые все записывают по-настоящему, а не как Капитан сказал Эльзе о записи их беседы. Вот бы наш начальник оборжался если бы мы вместо протоколов допроса как это принято сдавали бы файлы видео. Это только в старых фирмах так делали, у нас все теперь современно, чтобы нельзя было ничего подделать.

Капитан порылся в папках пришедших ему на почту файлов, и не обнаружив искомое, по старинке тут же схватился за свой смартфон и начал звонить экспертам:

– Алло! Где видео из квартиры этого, как его, убиенного дверцей холодильника? Нет, мне нужны все! И за вчера тоже! И позавчерашние давайте! Жду, – резюмировал он и отключился.

Файлы посыпались один за другим на почту.

– Шеф, Вы же не собираетесь смотреть их все? – в ужасе спросила я.

– Не бойся, перемотка на что?! Давай разделимся: забирай себе вчерашнее и позавчерашнее кино, а я погляжу медленно что он там с утра вытворял.

Я, поставив максимально возможное ускорение начала со вчерашнего дня и тут же нажала стоп, в спальне Дошвар проснулся не сам: после того как он вылез из кровати в чем мать родила, там пошевелилось нечто, кутанное с головы до ног одеялом, и затем оттуда вылез мужчина, не такой старый и помятый как Дошвар, но и не мальчик, как обычно бывает у таких дяденек. Мужчина этот в ванную не пошел, а начал собирать и надевать свои вещи, разбросанные по всей комнате.

– Эй, шеф! – я попыталась привлечь внимание Капитана, который аж подался вперед, так внимательно всматривался в что-то на экране.

– Иди ка сюда, – ответил он. Подойдя к нему, я увидела очень странное. В отличии от меня, Капитан поставил видео на самую низкую скорость, и потому жертва холодильника как рептилия в жару медленно двигаясь, подошел к холодильнику, взялся за ручку, чтобы открыть его, но тут дверца сама собой ускорилась настолько, что даже при такой скорости это выглядело как молниеносное движение и со всей силы ударила дизайнера.

– Видала? А теперь глянь как это я увидел при обычной скорости и решил, что кто-то успел подправить файл, – Капитан переключил скорость, и действительно, все стало выглядеть как вот Дошвар берется за ручку холодильника, а вот он уже летит от него и падает.

– Что это было?

– То, о чем я всегда предупреждал!  Холодильник взбунтовался и убил его к чертям, – мрачно сказал Капитан, – ого, уже двенадцать, как время летит, пора обедать, поехали!

Мы сидели в гриль-ресторане и ели: я дико острые крылышки, а Капитан свиные ребрышки барбекю, когда мне позвонил дежурный сержант и сказал, что у нас еще один труп, и нас все ждут.

«Юми Катаями, 23 года, модель, ведущая прогноза погоды на Главном канале Правительства», – зачитывала я Капитану сведения из досье, пересланного нам добрым сержантом Федей, пока мы ползли в пробке к месту преступления. Капитан никогда не пользовался автопилотом, а потому за рулем никогда не читал и не говорил по телефону. Еще один его анахронизм. Ладно, когда-то, может быть так и стоило делать, но сейчас то зачем? Даже на его древней Тесле был неплохой автопилот, но нет, и тут Капитан должен был показать свое превосходство над машинами.

– Как-то слишком много моделей для одного дня, не находишь? – спросил он меня.

– Так вроде бы только вторая?

– А утреннее тело? Тот же тоже был когда-то. Мор у них что ли?

Я хотела возразить, что Эльза пока вполне жива, но не успела – мы приехали. Покойная Юми жила на последнем этаже в одной из тех новомодных башен, которые недавно построили в нашем секторе.

Когда выяснилось на какой этаж нам надо ехать, Капитан сказал мне:

– Проще было полететь на «Драгоне».

Но лифт в доме оказался скоростным и за полминуты мы были на самом верху. Правда Капитан объявил, что чуть не вернул свиные ребра обратно. Поделился этой новостью он с молодой девушкой – экспертом, зная, что меня таким уже не проймешь.

– Мне о Вас рассказывали, – холодно ответила на это она.

– Надеюсь, что только плохое, – сразу же парировал он желчно.

Тут из глубины квартиры, явно не менее огромной, чем у покойного Дошвара, вышел Адагамов:

– А еще медленно вы ехать не могли? Мы уже почти закончили.

– Ого, а вы тут всем отделом! Но я тоже раз Вас видеть.

Обменявшись колкостями, как обычно у них было заведено, Капитан спросил:

– Ну и где наша японка?

– Почему японка? – удивился Адагамов, – жертва европеоидной расы.

Тело девушка с длинными, светлыми, слегка вьющимися волосами, шелковым веером обрамлявшими ее когда-то симпатичное, немного кукольное лицо, лежало на полу в кухне. Теперь вместо лица была огромная дыра с рваными краями из до черноты запекшейся крови. У ног девушки валялась предполагаемое орудие убийства – ружье. О том что жертва при жизни была симпатичная и даже неспециалисту понятно, что «белая» – об этом свидетельствовали многочисленные постеры, жидкие экраны с калейдоскопом сменяющимися фото и даже рисованные ее портреты по всей квартире.

– Ну-ну, – только и сказал Капитан.

Я прошлась по квартире. Шкаф, в котором хранилось орудие убийства был открыт, одно крепление было свободно, а два других занимали не менее старое огнестрельное оружие.

– Согласись, странное хобби для такой девочки? – спросил подошедший неслышно Капитан. Я не стала спорить, действительно, этот оружейный шкаф скорее бы уместно смотрелся в квартире мужчины после сорока, да и то определенного типа, но милашка – модель и эти ружья были явно с разных планет.

Когда мы вернулись на кухню, девушка – эксперт, явно рассчитывая привлечь внимание своего начальника, заявила, хотя ее и никто не спрашивал об этом:

– По всему это самоубийство. На ружье отпечатки исключительно жертвы, следы пороха на руках, ну и входная дверь была закрыта изнутри, так что самоубийство, без вариантов, – сказала она и замолчала, довольная собой.

Адагамов посмотрел на нее внимательно, а потом сказал:

– Выводы будет делать следствие, но Ваше мнение, коллега, очень ценно для нас, спасибо.

Капитан, не стесняясь хмыкнул презрительно и отвернулся, а я покраснела вместо девушки, которая по-прежнему сияла от удовольствия.

Адагамов отправил свою помощницу с образцами и вещдоками на машине лаборатории, а сам поехал с нами.

– Мне надо в ваш участок, – безапелляционным тоном заявил он, усаживаясь в машину Капитана.

На пол дороги стало понятно почему.  Адагамов молча достал из внутреннего кармана своего пальто два совершенно одинаковых белых, без каких-либо отметок конверта, абсолютно точно таких, как тот, что мы утром отвезли к нему.

Капитан посмотрел на них молча, а эксперт сказал не понятно  к чему:

– То-то и оно, – и тут же спрятал конверты обратно.

– Конечно, никакое это не самоубийство, – сказал Капитан, – я не видел еще таких безобразных самоубийств женщин, а уж женщин, помешанных на своей внешности и подавно. Записи с камер Вы запросили?  –  спросил он у Адагамова.

– Да, я уже и Вам переслал, там 24/7 идет сьемка даже в ночное время, и со звуком, – мне показалось, что эксперт презрительно хмыкнул.

– И толку с этого, если кто-то пришел и вынес этой Юми мозги нафиг, еще и из антикварного ружья.

– Еще и из ее собственного, – тихо пробубнила я себе под нос, но могу поспорить, что Капитан отлично меня услышал и даже понял, на что я намекаю: раз ружье было хранилось в другом помещении, то Юми или разгуливала со своим убийцей и показывала ему свою коллекцию, или вообще сама достала ружье, а значит абсолютно его не боялась. Ну или этот «спайдермен» залез к ней в квартиру через окно, взял ружье и неожиданно напал на ничего не подозревающую Юми, когда та была на кухне.

– А ружья хранят заряженными? – высказала я вслух свою мысль.

Еще раз пообедать мы пошли в тайский ресторан, предварительно подбросив Адагамова с его бутербродами в лабораторию. Капитан был уверен, что из-за чертового лифта съеденные ребрышки плохо усвоились или не усвоились вовсе, а потому уже как бы и не в счет, плюс, я так понимаю, он хотел выпить. Долго изучая меню, удивил меня, заказав себе том-ям с курицей и грибами.

– Это конечно, чушь, а не еда, но в натуральность нынешних креветок я верю слабо. Эх, когда я был ребенком, то не сильно их любил, да что там не сильно, я вообще их не ел. А вот наш кот их просто обожал.

– Вы кормили кота креветками? –и вот пусть больше не рассказывает мне больше, что его родители не были богачами.

Капитан рассмеялся:

– Ну не специально же. Когда родители их варили, кот просто с ума сходил от одного только их запаха, и конечно ему доставалась парочка штук.

Мальчик-официант, с гладкими черными волосами и разрезом глаз азиата, но без эпикантуса, делавшим невозможным определить, то ли он удалил его, то ли его никогда не было, принес нам глубокие тарелки с супом и к ним по горке риса на отдельных блюдцах.

– Это еще зачем?! – Возмутился Капитан.

– Так едят в Таиланде, – со снобизмом в голосе выдал юноша.

Капитан поднял на него полный презрения взгляд:

– И как давно ты был в Таиланде?

– Шеф, только не говорите, что Вы и в Таиланде были? – я смотрела на Капитана с восторгом.

– Был, но это не моя заслуга. Я с родителями летал на Филиппины, и у нас была пересадка в Таиланде, и мы пару часов погуляли по Бангкоку, но маме там не понравилось: шумно, жарко и много людей.

Больше в «Дворце Сиама» мы не стали ничего заказывать, ограничились том-ямом.

– Иначе этот гад нам плюнет в заказ свои сопли, – объяснил мне Капитан, – но не дрейфь, доедим, что не доели, в «Якитории».

Пока мы переходили в другой ресторан пешком, бросив машину на парковке, Капитану позвонил Адагамов. Капитан слушал его внимательно, не перебивал, ничего не спрашивая и не уточняя, односложно отвечая «Да» и «Хорошо». Положив трубку и помолчав немного, все-таки решил поделиться со мной новостями:

– Тетенька эта, убитая, оказывается, дочь утреннего убитого дяденьки. Такие вот пироги.

Я ошарашенно уставилась на него.

– Ну и новость!

– Ага, так себе новость, учитывая, что это Адагамов определил не по анализу ДНК, взятому у жертв, там как раз вроде бы родня, да, но непонятно все, он мне наговорил, но я для вида только соглашался, а из найденных конвертов, на обоих местах притуплений. И конверты эти явно из одной и той же полуподпольной лаборатории по определению родства.

– Почему полуподпольной?

– Потому что ни снаружи, не внутри нет ничего, никаких контактов кроме телефонов. Это где теперь такое видано?!  Значит криминал, ну или почти криминал. Вот мы сейчас и выясним, что это за одни.