Глава пятидесятая
– Родриго, дорогой, я очень рада, что все обошлось. – говорила мать Эрис, держа коня своего сожителя за уздечку.
Они только прибыли и уже договорились с кораблем венецианцев, дав задаток и обговорив проценты с каждого раба.
– Милая моя, все решает золото. – он поцеловал и обнял свою фаворитку на глазах у всех, чем похоже, вызвал отвращение Евгениуса.
– Мама, а где кони? – холодная догадка полоснула брата Эрис.
– Ах! – воскликнула только прибывшая Элин – сгущались сумерки и полная тишина окутывала их темные заросли около пещеры. Она вбежала во вход.
– Эрис! Ты где? – вопрошала женщина, шаря в темноте. Она полагала, что Эрис сбежала с людьми, следов присутствия которых не заметила.
– Хозяйка! – это был плачущий в темноте голос Филы. Элин зажгла факел.
– Где все? Где Эрис? – глаза Элин сделались, как у помешанной. Руки ее в ужасе начали дрожать.
– Она… Хозяйка… Она отпустила всех… – промолвила Фила.
В пещеру забежали стражники.
– Проклятая тварь! – заорал Родриго. – Я знал, что этой дикарке нельзя доверять! – он взревел. Работорговец почувствовал крах. Полгода работы – на смарку.
– Это все ты виновата! – он ударил Элин, не скупясь на ругательства. – Я убью вас – тебя и твоего выродка!
– Родриго! – голос Эрис прозвучал из темноты.
Люди опешили. Они не ожидали этого.
– Эрис! Где люди?!! – заорала мать.
– Они ушли. – спокойно ответила Эрис.
– Ах ты тварь! С. ка! – Элин начала беспорядочно бить вышедшую к ним Эрис. Эрис стояла, не отвечая ей.
– Отойди, женщина! – это был Родриго. Он вытащил нож и схватил руку Элин.
Эрис подошла к нему.
– Не трогай ее. Она и Евгениус ни при чем. Я сама отпустила их.
– Что ты говоришь!!! Где они – говори!!! – орал он, подняв клинок к ладони матери.
– Они ушли, уже давно. И вам не догнать их. Ясно? Теперь отпустите ее. – Эрис подошла вплотную к разъяренному человеку.
Он полоснул ладонь Элин и та вскрикнула.
– Что ты творишь! Я же сказала, она ни при чем! – крикнула Эрис. – Я осталась здесь, в вашем логове для того, чтобы Вы знали об этом.
Родриго схватил руку Эрис. Он провел острием ножа по ее ладони, сказав:
– Я не сделал твоей матери опасную рану. Вот – видишь, тут сосуды есть на руке. – психопат водил по нему лезвием. – Неглубоко полоснул, чуть кровь – и всё.
Эрис подумала, что с горя он не соображает, что говорит.
– Уберите нож. Меня не запугать этим. – отрезала она. И это подействовало. Он отпустил ее.
– Тварь! – он ударил Эрис. Она вытащила меч. Пару мгновений. Но Эрис не хотела сражаться с человеком матери. Она бросила оружие.
– Я ненавижу вас всех, лютые звери. Ненавижу.
Казалось, она устала и ищет смерти. Фила наблюдала, как толпа бесжалостно испинала девушку. Но душа ее была упряма, как и она сама. Она не выходила из тела.
– Поднимите ее! Я накажу эту дрянь сам!!! – сказал Родриго, подбежав к печи. Он быстро разжег огонь и вложил свой меч в пылающий очаг.
– Я навсегда останусь в твоей памяти, подлая малолетняя дрянь! – приговаривал он, собственноручно раздувая пламя.
Стражи привязали Эрис к столбу.
– Уберите это! – он потянул ее за верхнюю камизу.
Охрана с ножом оторвала рукава у туго связанной девушки.
Они порвали ее жилет, оставив лишь бинты.
– Предательница! – Родриго бил девушку, и никто не помешал ему. Элин смотрела на это. Евгениус уже принял очередную дозу опиума, дабы не нервничать. Пятнадцать взрослых мужчин смотрели, как мерзкий гад начал сжигать ее молодую кожу острием своего меча. Шипение и немые стоны разошлись по пещере. Избитая, Эрис плохо соображала. Но она чувствовала адскую боль.
– Вот так ты будешь красивее! – он выборочно клеймил ее предплечья раскаленным железом. Оранжевое толстое острие меча оставляло светящийся след в полутьме пещеры.
Родриго тонкими полосами прижег ей руки и добрался до шеи. Эти чудовищные шрамы, если она выживет, не уйдут никогда.
– Смотри-ка, кто-то до меня уже прижег тут! – он увидел рубец на животе. – Я ослеплю тебя. – разъяренный разбойник, закончив с шеей, перешел к глазам.
– Нет! – это была Элин. – Нет, Родриго, прошу!
– Что? Я должен наказать дерзкую девчонку, Элин. Не сумела воспитать дите, Элин! Теперь она должна расплатиться!
– Прошу, Родриго! Ради меня… – Элин умоляла. Вид Эрис был ужасающе плачевный.
Он оставил ее. Гневно ругаясь, Родриго бросил меч и вышел. Элин побежала за ним.
Вошел Евгениус. Он вытащил свой нож и под хохот друзей выбрил середину головы Эрис – от лба до макушки.
– Вот так будешь покрасивее! – казалось, ему не жаль собственной сестренки.
Эрис была без сознания от шока. Лицо ее не было сильно избито – лежа на полу, она закрыла руками то, что смогла. Но все нутро ее, казалось, порвалось под ударами разбойников.
Ее спасла мать – не будь Элин пассией Родриго, участь Эрис была бы более плачевной.
– Родриго, что ты будешь с ней делать?
– Убью и все на этом.
Элин фальшиво засмеялась.
– Дорогой, не шути так. Отправишь ее на корабле? – просила мать.
– За такое убожество много не дадут. Могу продавать ее всем желающим. – хладнокровно говорил он, налегая на мальвазию.
– Родриго… Я знаю, я многому обязана тебе… Прошу в последний раз – продай ее и все проблемы закончатся.
– Ты хоть понимаешь, сколько золота мы упустили из-за твоей дочки? Я пошлю завтра по следам беглецов.
– Родриго… Ничего, я поработаю, приведу много девушек. Мы сможем за месяц восстановить партию.
– Работай усиленно, Элин. Иначе заколю дрянь. – сказал Родриго.
Эрис пришла в себя. Адская боль заставляла тело лихорадить.
– Пришла в себя, дрянь такая? – начала мать. – И чего ты добилась, ну вот чего ты добилась??? – ругала она, отвязывая искалеченую девушку.
– Я спасла тебя, мама… – тихо проговорила Эрис, шаркая к пустой клетке.
– Ты всегда была своевольной дурой. Как меня злит эта дурость! Не думай о других – думай о себе. – учила ее мать.
– Нет мама. Кто, если не я?
– Идиотка. Надо учиться на чужих ошибках.
– Прекрати меня учить. Ты меня не растила, чтобы делать это. – отрезала Эрис.
– Я помогу тебе залечить ожоги. После этого оставь нас навсегда. Ради Бога. – Хмуро ответила ее мать, закрывая засов.
Эрис покачала головой.
– Я уйду. Непременно… – слезы душили ее, но она держалась.
– Будь хорошей девочкой. И надень это. – она забросила скозь прутья клетки льняную косынку.
Эрис одела платок, потрогав свою голову. Она еле шевелила руками – ужасные волдыри разбухли и наполнились жидкостью. Следующий месяц сидящая в клетке девушка сражалась за свою жизнь с болью и горячкой от ожогов.
Она наблюдала, как каждый день приводили новых людей. Из старых не догнали никого – кроме беззубого старика. Его веселые речи не давали Эрис сломаться.
И вот завтра наступит день отправления корабля на материк – сегодня они вновь отправятся через леса, но эта дорога не будет такой долгой, ибо порт близко.
– Эрис. Как ты? – это была мама. Эрис не хотела говорить с ней. Мать смотрела на свою выросшую дочь. Свежие шрамы розового цвета блестели. Ровные хищные полосы на руках и шее делали образ Эрис пугающим. Ее короткие волосы наверху и длинные по бокам и снизу делали похоже на какую-то дикарку древного опасного племени. Все это разбавлял взгляд – одинокий, суровый, но все еще не сломленный.
– Эрис. Через час вы уйдете. – сказала мать, смотря на дочь сквозь прутья клетки. Эрис молчала.
– Ты же слышишь меня!
Эрис сидела на скамье. Она не хотела поднимать взор. Прибытие среди извергов было ей ненавистно. Страшная теснота среди рабов могла породить болезни. Эрис косилась на новую партию. Лучше бы ей поскорей выбраться отсюда. Уплыть подальше с этого проклятого острова.
– Эрис! Сейчас ты уйдешь. Я сожалею, что в нашей с тобой жизни все так вышло… – сказала мать. – Я не могу плакать, сколько стараюсь, не могу выдавить ни слезинки… Всегда так. – она улыбнулась.
– Прости за всё, мама… – тихо произнесла она.
Эрис слышала, как плененные выходят из пещеры, лязгая цепями и поднимая ветер. Стражник подошел к клетке. Элин посторонилась. Он открыл замок и подошел к ней. В его руках были цепи и тяжелые кандалы. Он быстро надел их на руки и на ноги Эрис. На ней была только грубая холщовая туника без рукавов и мужские широкие штаны.
Она встала. Эрис не видела солнечный свет уже месяц. Они двинулись к выходу. Стражник взял ее за предплечье, Эрис грубо освободилась.
– Сама пойду!
– Прощай, Эрис. – Элин смотрела на нее. В глазах матери не выражались особые эмоции.
– Прощай, мама. – они обнялись. В груди у девушки рушился мир. Она знала, что на этот раз прощается навсегда. Она больше никогда не увидит мать. Из ее глаз капали слезы, но она поспешно вытирала их.
– Быстрее, быстрее!!! – орал Родриго. Послышались звуки плети.
– Ну всё, иди. Иди. – сказала Элин и они вышли из пещеры. Свет пронзил глаза Эрис. Легкий ветерок овеял ее, принося апрельское тепло. Более сотни мужчин и полсотни женщин были выведены из тесной черной пещеры. Их внешний вид вызывал жалость. Скованые по рукам и ногам общими цепями, они не могли сбежать.
– Скоты, вперед! – Родриго оседлал коня и и хлестнул по земле у ряда рабов. Стражник приковал Эрис в мужской строй, вызвав ее недоумение.
Они тронулись. Шагая по земле, они медленно уходили. Элин не смотрела Эрис вслед, она скрылась в пещере. Евгениус был с остальными стражниками и подгонял их.
Эрис привыкла к боли этого мира. Предел ее понимания жестокости, границы терпения были сдвинуты разрушительными обстоятельствами.
Утро сменилось послеобеденным временем. В нос бил морской ветер. Сквозь стену деревьев пробивался бирюзовый оттенок моря. Шум порта доносился до них.
– Давайте быстрее. Мы на месте. – скомандовал Родриго.
Они спустились с вышины на ровный теплый песок. Уставшие рабы с обреченным видом приближались к отдельно стоящему кораблю. Здесь стояли страшные на вид люди, похожие на свирепых затасканных собак.
Не боясь, что кто-либо увидит их, Родриго провел людей к деревянному помосту. Они подошли к канатам. Родриго переговорил с работорговцами. Они расчитались, посмеялись и разминулись. Эрис видела, как Родриго бессердечно уходил, в очередной раз сломав жизнь стольким людям. Евгениус о чем-то переговорил с новым стражником, который был прикреплен к ним. Он передал ему плату и ушел, не взглянув на Эрис.
Стражник подошел к Эрис. Весь вид ее говорил о необычной судьбе. Он похлопал ее по спине, сказав:
– Мы будем продавать тебя как мужчину. Тебе повезло – за тебя похлопотал мой давний знакомый. Но и не повезло – твоя жизнь будет короткой, в отличие от остальных девушек.
Эрис знала, что мужчин забирают на тяжкие работы и стройку, или на войну. Она не посмотрела на работорговца.
Их подгоняли рядами. Скованные люди кое-как взобрались по неустойчивому помосту вверх, на корабль. Эрис оглянулась – ее родной Крит был как всегда, красив и зелен. Она скользнула взглядом по верхушкам деревьев и горам, вдохнула родной воздух. Здесь родились ее мечты, здесь же они разбились вдребезги.
– Эй, давай быстрее! – стражник взмахнул плетью. Эрис прошла на палубу. Большой корабль. Отсюда было видно лучше. Их сразу же погнали в трюм. Темный и душный – как оказалось, людей здесь ужасно много, неизвестно сколько.
– Всё, сядьте! – стражники приковывали общие цепи к столбам. Вентиляция в верхней части корабля освещала их плачевное положение, вызывающее ужас у неподготовленных умов.
– Господи, благослови… – прошептала Эрис, откинувшись к стене.
Стражники встали. Пара человек встала у входа, остальные вышли.
Они еще долго стояли, Эрис слышала шаги, ругань, беготню над своей головой. Потом корабль двинулся. Ощущения Эрис от качки смешивались с жаркой полудремой. Воздуха было мало.
Проснувшись от того, что на ее ногу наступил стражник, Эрис открыла глаза. Возня в полутьме – но привыкшие глаза видели, как выводили девушку. Эрис сильно вспотела, и духота мешала ей. Кандалы на ногах стерли кожу. Эрис смотрела, как мучается незнакомая девушка. Она рожала.
Стражник ругался. Девушку не соизволили спрятать от лишних глаз. Она лежала и корчилась в муках, а мужчина над ней и смотрел. Подлец трогал ее ногой.
"Какой ужас, Господи… Каков же предел человеческой жестокости?.." – думала она. Эрис не казалось собственное положение катастрофическим – а ведь год назад сама она лишилась своего ребенка точно так же, в диких условиях.
– Помогите!.. – кричала роженица.
– Не ори!!! – злился стражник.
– Эй, брат, разреши помочь! – крикнула Эрис.
Мужчина с недоверием посмотрел на Эрис, но все же подошел. Он отцепил ее, не сняв кандалы. Идти далеко не было нужно. Эрис села рядом с девушкой. Совсем юная – она плакала.
– Тихо, сестра, не плачь. – Эрис погладила ее. Глаза девушки были полны боли и стыда. Страж стоял над ними. – Что стоите? Принесите подстилку и воду. – сказала Эрис. Страж нехотя, послушался.
– Все будет хорошо. Нам поможет Господь. Слушай меня – и все быстро кончится. – Эрис проверила голову малыша. Он был на подходе. – Слушай внимательно и повторяй за мной – дыши глубоко. Представь, что твоя боль – это теплая волна. Не сопротивляйся ей. Прими ее. Она поможет тебе. В промежутках отдышись. Как почувствуешь схватку – вдохни глубоко и тужься низом. Не верхом.
Девушка покачала головой. Эрис дала ей свои руки. Она выкручивала ее ладони, чуть не сломав от боли. Эрис под конец начала давить на живот слабой девушки локтем. Затем развернула плечики малыша. Все получилось.
– Молодец, милая. – сказала Эрис, отдавая ребенка матери. Пришел стражник.
– А еще позже нельзя было? – только сейчас до Эрис дошло, что на них смотрели полтысячи прикованных рабов и рабынь.
– Заткнись и делай свое дело. – Он протянул тряпку. Эрис попросила нож и факел. Она обеззаразила лезвие пламенем, перетянула пуповину у матери и у ребенка и обрезала ее. Дождавшись послед, Эрис вытерла пол под девушкой.
– Все, иди на место! – грубо сказал стражник, толкая ее ногой.
– Сейчас…
– Что развалилась тут, пошла на место! – заорал он на роженицу.
– Подожди, аккуратно, ей же больно! – вступилась Эрис.
– У меня есть приказ! Дай сюда! – стражник начал грубо вырывать только что присосавшегося малыша из рук матери.
– Пожалуйста! – умоляла она. Эрис начала борьбу со стражником, подбежали еще двое. Они начали орудовать плетями, побив и загнав Эрис на свое место. Она наблюдала, как звери забрали новорожденного. Через дырку в стене Эрис увидела, как маленькое живое существо выбросили за борт в море.
– Твари!!! Нелюди!!! – начала ругаться Эрис. Роженицу протолкнули и бросили на место. Она даже не плакала – она оцепенела и обезумела.
– Проклятые… – плакала Эрис…
Долгим и тяжким был путь. Она смотрела через дырку в стене на никак не меняющийся пейзаж моря и думала, что же ее ждет там, за этими голубыми просторами. Вся ее жизнь, само появление на этот свет было ошибкой. Каков предел ее страданий, она сама не знала. Эрис не хотелось опять стать жертвой какого-нибудь зверя. Ей уже не было тяжко в кандалах, и от этой мысли, что она сломалась, стало еще тяжелее.
"Господи, дай мне силы выдержать все это…" – молило её сердце.
Невыномимая духота, неприятный запах пота, рвоты и мочи, голод, жажда и жара мучали всех этих бедных закованных людей в каюте. Кто-то терял сознание. Но она никогда не забудет девушку, которая родила прямо на глазах у всех на выходе к палубе, её обреченный новорожденный живой ребенок, которой был безжалостно выброшен свирепым работорговцем за борт. Эрис не сомневалась, что его отцом мог быть любой из бандитов.
Глаза той обезумевшей от безысходности девушки застряли в памяти Эрис, словно кто-то зарубил их в душе топором.
Эрис осознавала, что замолвленное слово ее братца своим помогает ей не стать поруганной этими разбойниками. В душе, где-то очень глубоко, она благодарила его, осознавая, что больше не увидит из родных никого и никогда.
Магистр восседал на троне, в своей резиденции в Реймсе. К нему попросился герцог и пару тамплиеров. Они привели Тарроса.
– Приветствую, Господин… – сказал герцог.
– Приветствую Вас, бедные слуги Господа. – вдохновенно говорил магистр. – Я никогда не вызываю к себе по пустякам. Никогда.
– Мы привели этого человека – Ваш слуга, неимущий воин Христа. Его Вера непоколебима, его преданность неоспорима. – они говорили, стоя на коленях.
– Сын мой, подойди. Добрый брат, чтобы попасть в Рай, нужно заслужить его. – сказал он, смотря Тарросу в лицо. – Посмотри на меня, сын мой. – Таррос поднял голову. – Ты соблюдаешь все предписания, и Бог выбрал тебя. Я вручаю тебе миссию – ты свирепый воин Его. Иди и покажи всем неверным, каково это, ослушаться Его Воли.
– Что я должен делать? – спросил Таррос.
– Тебе предстоит долгий путь. Ты уйдешь в земли Анатолийские, к нашим раскольникам. Ты уйдешь на границу к самим сарацинам, и твоя задача – разрушить их дружбу и союз. Ибо Бог только с нами, сын мой, наш добрый брат.
– Я буду исполнять всё, как Вы от меня просите. – он вопрошал взглядом.
– Чего ты ждешь от меня? Ты колеблешься? – Подозрительно сказал магистр. – Я позову другого. Ты все еще не понял чести, оказанной тебе?
– Я все понял. Я не колеблюсь. Я просто хочу отпущения грехов.
– В таком случае, я отпускаю их тебе, сын мой. Иди через земли Антиохии в Анатолию очищенным и обновленным. Встань и иди, сын мой.
Таррос встал. Как ни странно, от слов великого магистра ему не полегчало. Он подумал – кто такой этот человек в рясе, чтобы отпустить его грехи, о которых ему ничего неизвестно? Но тут же отбросил эту "греховную мысль".
– Отправляйся в путешествие прямо сейчас. Наши люди помогут тебе стать ленником приграничной крепости. Ты станешь хозяином тех мест – сделай все, чтобы столкнуть магомедян и православных.
– Я понял. – промолвил Таррос.
– Иди, сын мой, иди. – сказал магистр, улыбаясь.
Тарроса омыли, сбрили бороду, постригли и переодели в богатые доспехи, выделив золота на подкуп знати. Герцоги дали ему письмо магистра. Они научили его всему, что он должен был делать. Произвол и подлость были ключом к успеху. И никого не интересовало, что Таррос может лишиться жизни. Жизнь одного для власти – ничто, ибо ее ценой можно потихоньку приближаться к победе. Это как игра в шахматы – жертвуя очередной пешкой, через ловушку ты подставляешь врага, уничтожая его и побеждаешь.
Долгий путь из Франции в Анатолию должен был преодолеть он с маленьким отрядом. Задача была непростой. Но верный служивый, привыкший к заданиям, Таррос был уверен, что справится.
Глава пятьдесят первая
Корабль жестко причалил. Утомленые измученые люди потихоньку начали выбираться из корабля. Подгоняемые стражей, они с трудом перебирали ногами. Эрис не замечала ничего – здесь, как оказалось, никто не стеснялся быть работорговцем.
Эрис не знала, где они. Но затем услышала, что они в самом Константинополе. Огромный город и сонмы людей окружили их. Они давили и наваливались на уставших путников. Их повели на временное пребывание. В огромном доме им дали омыться. Одежду не дали – постиранная своя высушилась прямо на телах людей. Женщин вывели в мраморный коридор и заново сковали. Вывели и мужчин. Эрис прошла в конец мужского строя. Она боялась, что работорговец забудет завет.
– Половину мы отправим в Анатолию. Половину веди на рынок. – она слышала обрывки фраз. Кто-то попросил пить, но получил ругательства.
– Ты только что из воды, чего надо?
Два человека прошлись между рядами – они указывали на самых сильных и красивых. Поднялся скандал между работорговцами – никто не хотел иметь плохой товар. В конце концов половину увели. Рабы прощались глазами между собой. Они не знали друг друга, но сочувствовали.
Впереди ждала неизвестность.
Долгий пеший путь чуть не свел Эрис и остальных с ума. Это казалось бесконечностью. Все рельефы были пересмотрены ими. Они шли больше трех недель. Им не дали даже сандалий. Люди привязывали кору деревьев к подошвам ног. Два человека, не выдержав, умерли по дороге. Среди них был и веселый старичок. Они перешли границы Латинской Империи и Никейского Государства. Теперь люди находились на территории Иконии – Конийского Султаната Сельджукского Рима.
Их привели на рынок. Здесь это называлось базаром. Зной и жара – стояло начало июня. Солнце отчаянно пекло их. Стражники были те же, что и на Крите. Их вели, и восточный рынок гоготал и кипел.
Эрис чувствовала свое унижение. Она осязала взгляды людей. Ее шрамы были ярко видны. Волосы чуть отросли. Но это ничуть не придало ей благородный вид. Девушек приковали отдельно. В этой части базара продавали исключительно людей. Она смотрела, как знать и богачи покупают девушек, как скот, выбирая и проверяя на изъяны.
К ним подъехал человек с замотанным лицом, окруженный угрожающей свитой.
Работорговец усердно рекламировал свой товар, не жалея глотки.
– Мне нужны воины. – это был египетский тюрок-мамлюк. Они постоянно покупали плененных соседними племенами кипчаков и молодых христиан в свои войска. Он говорил на персидском. Эрис понимала его.
Выбрав сорок лучших человек, он почти опустошил мужскую сторону.
– А это кто? – он указал на Эрис. Она побоялась смотреть на него.
– Это – хороший солдат. – ответил переводчик работорговца. Мамлюк решался на покупку.
– Это девушка? – спросил он у работорговца.
– Да.
– Фитна, фитна *смута, искушение(арабск.)* – ответил тот и отвернулся.
– Не берешь?
– Нет. – ответил тот, расчитываясь. – Из-за нее может начаться беспорядок.
Мамлюк ушел, ведя колонну из греческих рабов и половцев, купленных рядом с ними.
– Вот зараза, какого черта ты тут делаешь! – вспылил работорговец. – Я продам тебя в Никее в дом утешения, там точно купят. – он ударил Эрис плетью.
– Подлый гад. – она встала и дернула его за плеть, намотав на руку. Тот упал. Ему на подмогу подошли двое и ударили Эрис.
– Эй, стой!!! – крикнул кто-то по персидски.
Этот человек остановил зверство.
– Ты кто такой? Пошел вон, пока тебя не сломали! – крикнули критяне.
– Я – Малик бай, бей племени Баяты. Уйди с дороги. – человек растолкал работорговцев и посмотрел на сидящую у столба Эрис с жалостью.
– Я не буду делать ничего, чего ты ждешь от меня. Я умею только обращаться с оружием. – прорычала Эрис на персидском, не глядя на покупателя.
– Сколько просишь? – спросил он у продавца. Бей был одет в кожанные легкие доспехи с нашитыми на них пластинами. На голове его была черная войлочная шапка с пришитой кожей, обделанная мехом.
– Сто золотых.
– Эй, бай, мы не можем купить раба – народ голодает. – сказал воин рядом с ним.
– Заплатим ему золотом. А зерно возьмем у Стефана в долг. – ответил он. – Я беру. – он вытащил золото и заплатил работорговцу. С Эрис сняли кандалы и начали вязать веревки.
– Что творишь? Убирай это! – крикнул Малик бай.
– Сбежит. – сказал переводчик.
– Пошли, девушка. – сказал новый хозяин.
Эрис со страхом в сердце пробиралась сквозь толпу, следуя за покупателем. Запахи рынка окутали ее. Все происходящее казалось ей безумием.
– Давай, Арслан-альп, уступи лошадь девушке! Будь милостив! – сказал бей, отвязывая уздечку от столба стоянки. – Езжай с Аятом. – этот странный язык казался Эрис незнакомым.
– Бшин дар боло асп, хохар. *сядь на лошадь, сестренка(перс.)* – сказал Арслан-альп.
Эрис послушалась и залезла. Бей внимательно смотрел, что она делает. Эрис ловко управлялась с конем. Бей покачал головой.
Они дождались своих, загрузили зерно и тронулись в путь. Жара выводила всех из себя.
Они выехали за пределы города. Лошади под ними были маленькие и крепкие. Эрис видела лица суровых бородатых войнов – хмурые и большеголовые, они внушали в неё ужас. Их заплетеные в косы волосы торчали из-под шапок. У каждого были изогнутые сабли, луки и булавы, а у двоих из них тяжелые топора – секиры. Доспехи их состояли из кольчуги, толстой бычьей кожи на войлочной подкладке и круглые щиты. Они о чём-то говорили между собой, смеялись и спорили, но Эрис не разобрала ничего. Были среди них и русые, как Никон, и темные.
– Су иш! *воду пей(тюркс.)на, возьми *Ма, ал! – протянул кожанный бурдюк бей, успокаивающе смотря на Эрис. Она с опаской и недоверием все же взяла воду. Было слишком жарко.
– Ты откуда, сестра? – спросил Малик бай на персидском.
– Я из-за моря. Из Кандии. – сухо ответила Эрис, ведя лошадь рысью.
– Как зовут?
– Эрис. – солнце калило войнов и Эрис. Лишь горячий ветер немного радовал их. Они проезжали по лугам, еще сохранившим пеструю зелень. Саранча стрекотала и птицы молчали. Только горлицы ворковали где-то в зарослях окружающих деревьев. Кони шли, шелестя сухой травой протоптанной дикой дороги.
Наступил вечер. Они остановились, спешились, сняли шапки и принялись обтираться сухой землей. Эрис с дикими глазами смотрела на них.
– Су йок кой! *воды нет же! (тюркск.)* – сказал пыльный Арслан-альп, заметив на себе взгляд Эрис. Эрис одернулась, слезла с лошади и сжалась в комок под деревом.
Войны оставили свои луки, сняли верхние кожанные сапоги, оставив толстую войлочную обувь на ногах. Они построились в ровный ряд на опушке, а Малик бай встал впереди всех. Он прикоснулся к мочкам ушей пальцами и начал громко что-то певуче выкрикивать. Потом все десять человек «умыли» лица сложенными руками. Затем он сказал то же самое, только быстрее. Потом бей сложил руки на животе и начал громко читать молитву. Они делали движения в поясных и в земных поклонах. Синхронные и смиренные – Эрис заворожило это необычное действие. Они стояли и садились. Войны сели и поочередно повернулись к своим плечам, что-то шепча. Потом они сидели и шевелили губами, прикасаясь к костяшкам фалангов пальцев правой руки поочередно. Эрис поняла, что это делается для того, чтоб не сбиться со счета. Затем один воин долго и протяжно, прекрасным голосом протянул какую-то молитву или песню на арабском. Эрис не поняла, что это такое. Малик бай говорил на своем языке и они громко вместе сказали «Аминь», чем очень удивили Эрис. Проведя по лицу руками, они встали.
– Бак гардашым, бул кыз шашырды, бизде бакийорду. *смотри, брат, эта девчонка удивилась, смотря на нас (тюркск.)* – сказал один воин, заметив тщательно скрываемую реакцию Эрис.
– Хичбыр шей, алышмак. Йаваш-йаваш бизде алышыр, ИншаАллах. *ничего страшного, потихоньку-потихоньку она привыкнет к нам. (тюркс.)* *Если Богу будет угодно. (арабс.)*
Эрис поняла только йаваш-йаваш. В персидском языке есть это слово.
Они решили больше не идти. Войны сняли груз и распрягли лошадей. Эрис занялась своим конем. Быстро управляясь с седлом и сбруей, она вызвала интерес Малик бая.
– Ты умеешь обращаться с конем. Где научилась?
Эрис боялась разговаривать со страшным воином. Он, как и все мужчины на этой земле, казались ей воплощением зла.
– Всю жизнь свою я провела на коне, бай. – ответила Эрис, осматривая копыта.
– Йакшы-йакшы. – довольно покачал он своей косматой головой.
Войны ели вяленое мясо, запивая водой из овечьих бурдюков.
– На, ешь! – сказал Малик бай, протягивая кусочек одиноко сидящей Эрис.
– Спасибо, не хочу.
– У нас принято кормить рабов с общего стола. У нас принято кормить пленных тем же, что ешь сам. Ешь!
Эрис боязливо взяла кусок, косясь на остальных.
– Спасибо.
– На здоровье.
Он ушел, а Эрис не смогла съесть мясо – она почувствовала запах баранины. Эрис с детства не переносила ее.
Кочевники прочитали молитвы еще два раза. Воины уснули прямо под открытым небом у костра. Один воин не спал – караулил. К середине ночи он разбудил другого и лег спать сам.
Эрис уснула, сидя под деревом рядом с караульным. Благо, воин не смотрел в ее сторону – будто бы Эрис и не существовало вовсе.
Ранним утром после очередной молитвы они настреляли дичи и приготовили похлебку. После спокойной ночи Эрис начала потихоньку привыкать к окружению. Ее подкупали их частые молитвы.
Долгий путь и привалы, и к завтрашнему вечеру с вышины Эрис увидела множество круглых шатров, от которых в небеса шел дым тонкими струйками.
– Дом – наше поселение. – сказал бей. Эрис не говорила и не смотрела ни на кого. Она боялась будущего. Они понеслись галопом.
Войны спустились. На подходе Эрис услышала звуки барабанов. Люди начали приветствовать бая. Флаг племени развивался на воротах стойбища. Эрис распознала только стрелу – на тамге перед стрелой левее были две линии, прямая и такая же, с маленьким лучом, исходящим в правую сторону.
Эрис смотрела на простой народ, добродушие которого вселило в Эрис немного спокойствия. Женщины в разноцветных кафтанах и с покрытыми головами, дети и мужи – все махали любимому баю.
Они проскакали по дороге, вокруг которой стояли шатры. Тут пахло дымом и степной травой. Стоял закат.
Войны спешились.
Эрис увидела, как бай здоровался с женщинами – видимо матерью и женой. Его облепили пару ребятишек. На Эрис с любопытством смотрели женщины и дети – ее необычный суровый вид и неподобающее одеяние вызывали интерес.
Эрис спрыгнула с лошади.
– Кто это? – спросила жена Малик бая.
– Я помог этой бедной девушке, купив ее на рынке. Она говорит, что умеет воевать. Нам нужно это. – сказал бай жене. – Не обижайте ее, она не нашей веры. Проявляйте милосердие, быть может, Аллах наставит ее.
– Слушаюсь, мой беай. – женщина прошла к Эрис.
– Ассалам алейкум*мир тебе (арабск.)*, абла *сестра(тюрк.)* – сказала она. Эрис не поняла ее.
– Хуш омадед, хохар. *добро пожаловать, сестра(перс)*.
– Спасибо. – Эрис ответила на персидском.
– Я покажу тебе гостевой кииз, пошли за мной. Тебе нужен лекарь? – женщина была приятна на вид, сероглаза и белолика. Ее одежда была необычна – длинные до пола приталенные платья с разрезом до колен и плотный жилет. На голове была шапочка-такия, расшитая бусинами и каменьями. На такия была приколота длинная атласная ткань, спускающаяся к спине и закрывающая собранные волосы. На ногах были широкие шаровары и замшевые сапоги с узорами. Такие же узоры Эрис уже видела на воротнике Орденовской накидки Тарроса.
– Спасибо. Нет. – сказала Эрис. Она прошла за женщиной. Их облепили ребятишки.
Эрис вошла в юрту впервые. Она была удивлена, оглядываясь – дом, в котором нет углов. Посреди него был такой же круглый очаг. Везде было скромное убранство и народная вышивка. Эрис затосковала по Кандии.
– Отдохни здесь, ты понимаешь язык?
– Да, персидский. – ответила Эрис, смотря на стелющую длинную войлочную корпе, женщину. Вокруг очага были разбросаны овчины, а над входом висела камча.
– Никто без спросу не зайдет, не бойся. Меня зовут Фатима.
– А меня – Эрис. – ответила девушка, садясь. Она все еще была напугана, и боль этой жизни не позволяла доверять никому.
– Не бойся, все будет хорошо. – Фатима-хатун с жалостью оглядела шрамы Эрис.
– Благодарю… – Эрис хотелось плакать, увидев доброту. Она обняла себя руками, скрывая изъяны.