Поехали!

Майя Полумиско. Новая Земля с порядковым номером

В голове ещё гудело, но запрос на досрочную выписку из лазарета младший лейтенант Сто тридцать шестого полка Терранской Галактической миссии сектора Андромеды Таня Малиновски уже направила. Лёгкая контузия, пара царапин на затылке и сломанная рука – не повод валяться в койке и смотреть в потолок. Железный низкий потолок палаты на военной космостанции «Кинир» нависал так низко, что заставлял думать о крышках ящиков. В лучшем случае ящиков.

Пищащий монитор, длинные шнуры, красновато-серый регенерационный раствор из колб – всё это уже можно было отключить.

Чувствовала себя Таня нормально. Ей ещё рапорт писать, полковник Джереми Айосса – та ещё бюрократская крыса, будет придираться к каждому «упущенному» часу и каждой запятой в докладе. Таня не помнила, участвовал ли Айосса хоть в одной вылазке против повстанцев, сепаратистов, да хоть на стандартной зачистке территории какой-нибудь планеты от опасных неразумных форм жизни бы отметился.

Айосса предпочитал расхаживать по плацу и рассуждать о великой миссии Галактической миссии – да, прямо сверхоригинальная игра слов, особенно когда слышишь её в тысячный раз. Плац под его коваными подошвами всегда противно бренчал. Скрыться некуда: на космостанции плац был скромным, потолки такими же низкими. Экономили не столько на сверхпрочном титановом сплаве, сколько на необходимости подавать воздух, поддерживать температуру и снабжать растянутую посреди «ничего» платформу энергией.

От местной звезды протянули «гелиолифт», но мощности она выдавала немного. Это был красный карлик с цифрами вместо названия в картотеке людей, арроенов, киури и, кажется, талаков. Никому не нужный шар со слабыми выбросами радиации. Красный карлик обещал скоро проявить себя во всей красе и стать сверхновой, но в ближайшие тысяч десять лет этого можно было не опасаться. «Скоро» – по космическим масштабам.

Почему «Кинир» построили именно здесь, Таня знала: стратегически хорошее место. Несколько крупных космических путей, а недавно обнаружили всего в одном прыжке кое-что поинтереснее кряхтящего красного карлика: звезду класса «Б» с собственной солнечной системой. Шесть планет, две слишком холодные, три – горячие, но та, что посередине, ещё с орбиты манила синими океанами, зелёными лесами.

Планета земного типа. Кислород, вода, даже растения с хлорофиллом и всем прочим.

Собственно, об этом Таня и должна была написать.

Она поколебалась и вытащила катетер. Подача клеточного раствора автоматически прекратилась. Искин пискнул что-то о недопустимом прерывании процедуры, Таня пробурчала: «Заткнись» – и потянулась за формой. Она висела на специальных крючках на стене.

– Я напишу рапорт, – пообещала Таня, глянув в зеркало и пригладив светлый колючий «ёжик». – Вот только перекинусь парой слов с ребятами.

Вылазка прошла неплохо. Пятеро раненых, включая её, – это ерунда.

Манящая планета из атмосферы смотрелась раем. На самом деле, конечно же, оказывалась адом для всякого, кто рисковал преодолеть слои стратосферы и коснуться ногой поверхности.

За десять дней первой вылазки-исследования рота Тани прозвала планету Обжорой.

Теперь ей предстояло объяснить и Айоссе, и вышестоящему начальству – за судьбой лакомого кусочка следили на уровне Вселенского Совета, каждая раса в нём мечтала прибрать к рукам, лапам, ложноножкам, хелицерам хотя бы четверть, а лучше треть или половину шарика с комфортным 0,9G, зеленью и кислородом. Пригодных для жизни планет мало. Такая стоит новой Войны Десяти Флотов – от одной мысли подкатывала холодная тошнота, та миновала триста лет назад, миллиардные жертвы не забыла.

Или до войны не дойдёт, потому что смешное прозвище Обжора означало именно то, что написано на упаковке: лесистый мир с прохладной водой пожирал всё живое, что прикасалось к нему.

* * *

Таня выглянула из тесной палаты лазарета. Они были натыканы вплотную, штук десять подряд, как пчелиные соты, выстроенные вдоль. Двери примыкали к дверям. В коридоре не разошлись бы двое людей покрупнее, с непривычки на «Кинире» начиналась клаустрофобия, но Таня знала базу как свои пять пальцев, как любимый бластер. Она по звуку в соседней палате определила: там кто-то есть. Наверное, раненые из её ребят.

Таня прислушалась: больше одного пациента.

Она остановилась рядом с клинкерной дверью. Над головой зеленовато подмигивала лампочка. «Вечные» диоды барахлили. Потолок нависал так низко, что овальный выступ светильника заглядывал через плечо, как любопытный сосед в твой тридешный экран, пока смотришь новый фильм. Мелкая Таня хотя бы затылком потолок не задевала, другим везло меньше. На лазарете вообще сэкономили, архитекторы «Кинира» считали, что космодесант болеть не должен, не зря же каждому ставили по десятку обязательных имплантов – от гормональной коррекции до иммунной стимуляции.

Так кто из её команды всё ещё там? И почему лечат чем-то кроме универсального поставь-на-ноги регенеранта?

«Мы вырвались с Обжоры».

«Мы улетели оттуда. Да, напоследок тварь нас покусала от души, но…»

Таня потёрла свежий шрам на шее и груди – если бы не современные технологии, остаться бы ей вообще без кожи, с вросшими в мясо иглами лианы-паразита, а скорее всего – не протянуть и пары часов. Она проследила, чтобы всех пятерых сунули в гибернацию, сама плюхнулась в «ледяную ванну» последней. Ещё выдохнула: «Ох, мать твою, хорошо», потому что холодный раствор приятно остудил горящую огнём рану.

Остальным досталось меньше. Четверых лизнули такие же лианы или их сородичи. Пятый…

Пятым был Нил Дорси. С ним случилось нечто иное, но Таня думала: капрала Дорси выпишут первым. В самом начале высадки его цапнуло местное существо вроде краба размером с ноготь: Дорси сдуру ткнул без перчатки ствол поваленного дерева. Таня потом всех его родичей до питекантропов с праматери Терры вспоминала, а капрал чесал ладонь все три дня, что они исследовали Обжору. Зуд не унимался, но и хуже не становился, антигистаминный впрыск помогал не взбеситься иммунной системе.

Почему он всё ещё в лазарете? Почему там кто-то ещё, док ди Каштру тратила на осмотр минут пять, потом подключала стандартный протокол и позволяла природе – то есть совсем не природным имплантам и регенерации, – сделать своё дело.

«Что за…»

Дверь открылась. Таня подалась назад.

– Сэр.

Полковник Айосса потёр лоб. Он был здоровяком, больше похожим на какого-нибудь уголовника из списка «Их разыскивает межгалактическая полиция», чем на «штабную крысу». Таня внезапно подумала, что сражаться-то теоретически хотя бы он должен неплохо, а ещё – что рожа у него ещё более неприятная, чем обычно.

Может, потому что низкий лоб, нависшие брыли и даже голубоватые прозрачные глазки чуть навыкате отображали тяжёлый и мучительный мыслительный процесс.

– А, Малиновски. Заходи-ка.

– Так точно. Сэр.

Внутри пахло так, что Таня едва не поморщилась. Гниющие трупы видеть приходилось, нюхать – тоже, здесь смрад был иным, словно что-то ещё жило, но распадалось быстрее, чем успевало восстановиться. Нил Дорси лежал на узкой койке. Таня заставляла себя не таращиться на бледное покрытое потом лицо, без того худощавый Дорси как будто превратился за пару дней в скелет, зато рука раздулась и лежала поверх простыни зелёно-чёрной дубинкой. Каждый палец с запястье Тани, кожа блестела и натянулась, похожая на готовый порваться пластиковый мешок, даже блестела.

– Сэр?

Тане удалось задать вопрос нейтральным тоном. «Нет, я не знаю, что с ним. Да, мы все были на Обжоре, я собиралась написать рапорт, но я не…»

– Это она возглавляла операцию? – только сейчас Таня заметила в углу ещё одного человека. Женщина в голубовато-белом комбинезоне носила прозрачную маску и смешной капюшон поверх коротко стриженных тёмных волос. На комбинезоне Таня узнала логотип «ДатаГен»: самая полезная в обитаемом космосе корпорация. Поставщик имплантов, генетического моделинга, лекарств от всех болезней. Даже на банках с жидкими бинтами стоял всё тот же логотип, а ещё «ДатаГен» изо всех сил помогала Терранской Галактической миссии. Конечно, не отказывая и другим представителям Вселенского Совета, но ксеносов среди учёных Таня никогда даже по телеку не видела.

Люди для людей. Каждый сам за себя в бесконечности Вселенной.

– Айосса, это та самая…

– Младший лейтенант Малиновски, – назвалась Таня и запнулась, понятия не имея, как обращаться к закованной в пластиковую броню комбинезона женщине.

– Доктор Женевьев Альбер, – сказала та. – Специалист по экзотическим ксенопаразитам.

Это прозвучало обвиняюще. В спину сопел полковник Айосса.

Оправдываться Таня не собиралась.

– В некотором смысле, конечно, вы послужили науке, – доктор подошла к Дорси, без всяких предисловий или переходов достала лазерный скальпель и резанула по вздутой руке. Под ней мелькнуло что-то прозрачное, оно дёрнулось и прыгнуло, но Альбер успела первой. Прозрачная тварь, похожая на морскую звезду или растопыренную семипалую кисть руки билась в непроницаемые стенки колбы. Дорси застонал. Таня посмотрела на края раны: ничуть его рука не уменьшилась, такая же огромная, надутая и по-прежнему воняет.

– Сэр? – Таня сочла за лучшее обратиться к Айоссе.

– Вы это дерьмо притащили, – пробурчал тот. – Док уже с полдесятка этих уродцев наловила. У него там вместо чёртовой руки целый улей.

Таня сглотнула. Пустой желудок плеснул кислоты в пищевод.

– Мы выполняли приказ, сэр. Заражение ведь удастся устранить?

Дорси пошевелился и приоткрыл глаза. Тёмная радужка выцвела до желтизны, жёлтыми были и белки.

– Поражена не только рука, но и печень, почки, все внутренние органы, – пояснила док Альбер. – Полагаю, этому человеку осталась пара часов. Кроме того, на финальной стадии личинки могут захотеть покинуть тело, и тогда лучше…

Таня снова дёрнула горлом.

– Вы предлагаете его убить?

– Моя рекомендация? – доктор из «ДатаГен» подняла спокойный и равнодушный взгляд. – Упаковать его в скафандр и выбросить в открытый космос до того, как паразитарный эмбриогенез завершится.

– Заживо. В космос. Может, ещё и сжечь?

– Заметьте, это вы предложили, мисс Малиновски.

– Ах ты лабораторная…

– Отставить! – рявкнул Айосса. – Мы поместим его в глубокую гибернацию. И…

Доктор Альбер внезапно обрадовалась:

– «ДатаГен» охотно примет материал для исследований.

Айосса кивнул. Тане он бросил колючий, как та лиана, взгляд: только попробуй рот открыть, сама окажешься в открытом космосе без скафандра.

– Бери лучших, кого сочтёшь нужным, и возвращайся на эту планету, Малиновски. «ДатаГен» нам уже подсказали, как вытравить эту гадость, пока ты валялась в отрубе. Всё необходимое получишь. Планета идеальна для терраформирования, так что мы выжжем всю отраву к такой-то матери. Ну? Чего стоишь, это приказ!

– Есть, сэр.

«…Крыса», – мысленно закончила Таня по ту сторону клинкерной двери. Желтушные глаза Дорси приоткрылись напоследок, и прямо в склере промелькнула прозрачная «морская» звезда.

Или краб. Больше напоминало краба.

* * *

Малогабаритный «Альбатрос» покинул платформу сутки спустя. Проворный быстрый корабль с быстрой генерацией червоточин – узких коридоров, действительно кротовых, а то и мышиных нор, должен был добраться до Обжоры всего за десять-пятнадцать часов.

Таня старалась не чесаться, представляя белёсые лапки паразитов, жёлтые глаза Дорси и невозмутимую Альбер с колбой. Чесаться хотелось. Психосоматика в чистом виде, конечно, но слухи и без того ползли, а ещё она так и не написала рапорт, потому что Айосса приказал торопиться. «ДатаГен» его гнали метафорическим кнутом и, может быть, сулили пару пряников, если небольшой отряд зачистит планету-Обжору, подготовит к заселению. Новая Земля и всё прочее. С порядковым номером. Потом дадут нормальное имя.

Почему именно от них? Никому не мешали ни лианы, ни колючки, ни даже местные водоросли, которые тоже норовили выстрелить в тебя и проткнуть длинным нитяным стрекалом.

«Хотят испытать свою отраву», – предполагала Таня, мрачно разглядывая свою команду. «Альбатрос» был кораблём-минималистом. Капитанский мостик, он же каюты, отдыхать в спальных мешках. Машинное отделение бурчит прямо под ногами, словно у корабля несварение желудка: это генератор червоточин готовится выбросить энергию. Всё вооружение лёгкое, защита тоже. Из специальных условий – ядовитый концентрат, который надо будет распылить минами-вонючками в атмосфере. «Альбатрос» потому и назван в честь древней земной птицы: для посадки не предназначен.

Максимум можно выпрыгнуть на встроенных в скафандрах антигравах.

Поэтому всего пятеро, включая её. Она – командир и механик, Рэнди Томирико – навигатор, Дже Тао – химик и специалист по всякой этой ядовитой «бормотухе», как мысленно называла Таня атмосферные бомбы. Двое солдат – Макс Престон и Антон Зыков; они на Обжоре уже были, если что – сориентируются.

Маленькая железная птичка возвращалась туда, где водились твари. Тварей хотела поскорее убрать «ДатаГен».

Таня понятия не имела, почему спешка, почему так срочно. «ДатаГен» непостижимы, и это бесило, потому что формально компания работала на Терранскую Галактическую миссию, а на самом деле – наоборот.

Стоило закрыть глаза, всё ещё мерещилась желтоватая склера Дорси с барахтающейся во влажном белке стеклистой тварью.

«Что может пойти не так», – буквально написано на этой вылазке с атмосферными бомбами, и Таня абсолютно чётко знала ответ: всё.

* * *

Дже подбросила цилиндр бомбы и поймала удобную пластиковую ручку. По форме штука напоминала обычную ручную гранату – простая разработка, никакого тебе схлопывания материи в антиматерию.

– «Не токсично для млекопитающих», – прочитала она.

– Ну и хорошо, – Рэнди отвлёкся от трёхмерной карты. Тесное пространство «Альбатроса» заставляло раскинуть виртуальную атмосферу Обжоры по лицам сидящих прямо на полу сослуживцев, Таня наблюдала за ними обоими – всё в порядке, Престон и Зыков вообще играют в карты. Альбатрос, ловкая юркая птичка, вошёл в атмосферу и повис, как и полагалось альбатросу, если Таня что-то помнила об этих тварях.

Внезапно она нахмурилась:

– Это получается, что «ДатаГен» знали о «крабах» до того, как поручили миссию нам?

Дже осклабилась. У неё даже медицинское образование есть, припомнила Таня. В крайнем случае сумеет вытащить «краба» до того, как…

Дорси появился перед мысленным взором, его раздутая рука наложилась поверх остального образа. Под набрякшей кожей кишели прозрачные твари, быстро перебирали лапками и жадно пожирали плоть.

– Вот именно, – Дже опять подкинула и поймала бомбу. – «Крабов» уже ловили и раньше, насколько я могу судить. А теперь решили от них зачистить хорошую планету.

– Ну и ладно, тебе жалко, что ли? – влез раздражённый Рэнди. Он сворачивал и разворачивал карту. Планета кружилась в сияющей неоновой сетке. – Паразиты – они и есть паразиты, а планета-то отличная.

– Лучше некуда, – подал голос Зыков. – Когда тебя сожрать не пытается.

Престон молчал и чесал тёмную шею. Ему повезло: в прошлый раз тоже сунулся к похожему дереву, совсем как Дорси, но его укусила лиана.

Везение на двести баллов из ста возможных. Таня передёрнула плечами:

– Давайте уже начинать.

Остальные были её подчинёнными, но пусть какой-нибудь Айосса через каждое слово орёт «это приказ». Эти люди её если не друзья, то хорошие приятели. Они прикрывали друг друга не раз и не два. Обжора – ещё ерунда, например, по сравнению с ледяным безымянным миром системы Беты Малой Медведицы.

Таня попыталась вспомнить, слышала ли что-то о той планете после вылазки или нет. Проблема не в холоде, а в кислороде и воде: лёд был железным по большей части, плюс водородные настилы. От отчаяния и нехватки подходящих миров пытались терраформировать даже мёртвые помойки, обычно Вселенский Совет только тратил несметные ресурсы. А тут – идеальная земная атмосфера с водой и зеленью.

Короче, у паразитов с Обжоры ни единого шанса.

– Так точно, – почти одновременно откликнулись Дже и Рэнди. Престон и Зыков переглянулись: мол, а нам-то что делать. Престон ещё раз почесал шею и скулу перед тем, как потянуться к бластеру. Таня его прекрасно понимала. Она тоже сняла оружие с предохранителя.

Планета лежала всего в нескольких километрах под «Альбатросом». Защитные костюмы спасут их от всего.

«Просто отравите проклятых крабов и всё».

– Готовность: нуль, – сказала Таня.

* * *

«Пушку», похожую на внебрачное дитя катапульты и гранатомёта, Таня проверила раз десять до операции. Не хватало ещё, чтобы граната застряла по пути, может, дым и нетоксичен для млекопитающих, только проверять не хотелось. Всё сработало идеально: снаряды поместили в загрузочный отсек, «пташка» открыла «клюв» – дуло находилось как раз в носовой части «Альбатроса» – и отрыгнула уже сдетонированную гранату. В атмосфере Обжоры рассеялся ярко-синий, до рези в глазах, газ. Потоки воздуха разносили его, а электрическая синева по-прежнему мерцала, заставляя думать о грозах и молниях. Вроде альбатросы любили бурю и носились с дикими воплями над морем, провозглашая её? Или это была какая-то другая земная птица?

– Операция «Чистка» начата успешно, – доложила Дже. Рэнди снова тыкнул в несколько подсвеченных на вирткарте точек. Туда им следовало направиться дальше, как раз часа за три-четыре управятся, распылят полную партию, а к вечеру можно будет направить дрон взять пробы, удостовериться: больше никаких прозрачных крабов-паразитов.

– Скучища, – прокомментировал Зыков, а Престон закурил бездымную сигарету, задумчиво кивнул:

– Первый раз было веселее. И честнее как-то.

Таня ответила им быстрым взглядом.

Ей тоже не нравились ни бомбы, ни «Чистка». Она бы предпочла выйти против этих же крабов с бластером или огнемётом, хотя и понимала: ничего глупее представить невозможно. Просто местная живность, паразитарная форма. Как те же лианы или колючки. Всё на Обжоре стремится тебя сожрать, крабы просто оказались опаснее…

«И всё же почему «ДатаГен» хотят уничтожить именно их в первую очередь?»

Беднягу Дорси жалко, но вряд ли одна смерть космодесантника подняла бы махину корпорации на священный поход. К которому очень хорошо подготовились.

– Вторая точка, – сообщил Рэнди.

– Есть вторая точка.

Дже запустила новую иллюминацию, мерцающую как живая молния без единой грозовой тучи.

Третья отметка оказалась над местным океаном. Таня смотрела в иллюминатор: волны золотисто и лениво поблёскивали под солнцем, на гребнях чуть топорщились белые барашки. Океан был мельче земных, на Обжоре их было девять – воды хватало, солёной и пресной.

– Наверное, там тоже какие-нибудь крабы.

Она уточнила:

– В смысле, не паразиты. Просто крабы. На Земле их вроде ели.

– Ага, – поддержал Зыков. – Мне как-то паёк попадался «со вкусом краба». Правда, я его от просто «морского» не отличил.

Вновь воцарилась долгая пауза. Синий газ разметало быстрее, чем на первых двух точках, – ветер над океаном ничего не сдерживало, и он охотно играл с рукотворной «грозой». Идиллическая картина не изменилась.

– Давайте уже быстрее заканчивать, – сказала Таня. – Рэнди, что у тебя там?

Тот лишь ткнул в следующую отметку. И ещё.

В конце концов осталась последняя. Почему-то Таня ожидала, что она очутится на полюсе: на Обжоре полюса были холодными, но не слишком заледеневшими; планета переживала расцвет тёплого периода, примерно сравнимого с земным Юрским, судя по климатическому анализу. Точка оказалась прямо над низкорослым лесом.

– По-моему, мы сюда и прилетели прошлый раз, – предположила она. Престон затянулся сигаретой и кивнул.

– Да, символично.

– Точно, – Зыков тоже закурил. – Давай, Дже. Отомсти за Нила. Он, конечно, тем ещё иногда говнюком был и должен мне тыщу кредитов, но никто не заслужил, чтобы его заживо сожрали вонючие крабы.

Таня почему-то промолчала. Синева заполнила атмосферу, и Таня уже открыла рот, чтобы отдать приказ возвращаться на «Кинир», когда Рэнди крикнул:

– Эй, что там?! Смотрите, это ещё что за…

Он не договорил. Карта словно загорелась, виртуальное отображение фиксировало малейшие изменения. Сейчас она светилась мириадами точек. Таня бросилась к иллюминатору и отпрянула: синева стала вязкой, как кисель. «Альбатрос» завяз в чем-то похожем на липкий клей.

– Внимание: сбой систем, – равнодушно доложил бортовой искин. – Внимание: перегрузка. Внимание: прыжок невозможен. Внимание…

– Мы падаем, – сказал Рэнди.

Зыков и Престон выхватили бластеры.

– Кажется, наши крабики решили кусаться. Ну, мы готовы, да?

– Герметизировать костюмы. Приготовиться к экстренной эвакуации. Полная боевая готовность. Дже, захвати пару гранат, если остались.

Сама Таня повесила на пояс «чёрный ящик».

«Альбатрос» падал вовсе не птицей, а грудой железа.

Чёрный ящик пригодится. В крайнем случае, на «Кинире» узнают, что с ними стало.

– Прыгаем! На счёт три!.. Три!

Атмосфера липла. Костюм изолировал, но тягучий кисель держал их, все пятеро зависли. «Альбатрос» сейчас взорвётся, – подумала Таня. – И нам конец!»

– Гребите, – крикнула она в микрофон на шлеме. – Да, как по воде. Держитесь на… воздухе.

«Альбатрос» нёсся вниз. Огонь охватил его. Таня схватила за руку Дже, а Рэнди уцепился за Престона. Зыков от кого-то отстреливался; он стоял прямо в воздухе – в этом клейком влажном и хлюпающем воздухе-болоте. От вспышек бластера атмосфера обугливалась.

– Крабы. Чёртовы крабы.

– Да уж понял, – Зыков пальнул ещё раз. – Эти твари умеют летать и пытаются…

Окончание фразы потерялось в грохоте: «Альбатрос» рухнул на землю. Вверх поднялась волна жара. Спасибо костюмам: они могли выдержать и вакуум космоса, и едва ли не падение на звезду.

– Спускаемся, – сказала Таня.

У них не было выбора. Не висеть же между небом и землёй – хотя именно там они остались, так или иначе; без корабля, в прыжке сквозь чёрную дыру от «Кинира».

– Спускаемся, – повторила Таня.

Она должна думать о том, что станет с ними после. Она подумает, обязательно. Как только они выплывут из «киселя» и ступят на твёрдую землю.

* * *

Они стреляли и спускались. Каждый залп бластера выжигал дорожку, и в неё можно было нырнуть прежде, чем кисель из прозрачных крабов сомкнётся снова. Мириады существ не обращали внимания на гибель сородичей, каждое отверстие захлопывалось, словно крабы решили ни в коем случае не пустить чужаков на Обжору снова.

Ерунда, конечно, ерунда. У них просто агония, думала Таня, мы отравили их этими «электрическими» бомбами, и теперь они просто умирают.

Наконец, ступни всех пятерых членов экипажа «Альбатроса» коснулись твёрдой поверхности. Останки корабля догорали в паре километрах, и Таня решила не тратить зря времени на поход к ним – вряд ли хоть что-нибудь уцелело.

Их либо найдут там, где они есть, либо нет. Первым делом она соорудила маячок из антенны чёрного ящика: теперь сигнал запеленгуют, едва войдя в местную солнечную систему, но на расстояние прыжка никакой позывной передать невозможно. Получайте удовольствие от курорта.

Мать его.

– Костюмы не дегерметизировать, – отдала приказ Таня.

Липкие «крабы» буквально кишели, забирались по ногам, карабкались до пояса, отваливались на уровне лиц людей под стеклом скафандра, поэтому команда была чистой воды формальностью: удалять естественные отходы жизнедеятельности костюмы могли и без нарушения режима «полная блокировка». Без еды они проживут несколько дней. Без воды… что ж, всем космодесантникам ставили импланты. Продержатся.

Двое суток, трое? Как скоро их хватятся?

– Они до вас не дотянутся, – сказала Таня. Престон как раз поймал и раздавил в горсти нескольких крабов, отчаянно пытавшихся прокусить темно-синюю перчатку. – Экономьте собственную энергию. Ложитесь прямо на землю и… не знаю, постарайтесь уснуть. Черт возьми. Курорт. Отдых. Воспринимайте это так.

Дже издала нервный смешок. Рэнди потрогал её плечо, но она не могла понять или ощутить этого сквозь изоляцию и, только когда боковым зрением заметила жест, отпрянула.

– Отдыхать всем. Это приказ.

Вот поэтому она, Таня, тут и нужна. Выдать приказ типа «всем спать», чтобы люди не впадали в панику «а-а, что же нам делать». Она хорошо стреляла, была отличным механиком – выбрала направление приоритетным в академии, но сейчас толку никакого.

Только приказ.

Паршивый, читалось на лицах Престона и Зыкова, и Таня не рискнула бы с ними спорить. Тем не менее, именно приказ. Они должны продержаться до спасательной экспедиции; а костюмы можно будет снять, только когда синие бомбы подействуют и крабы-паразиты передохнут. Насколько токсично вещество, действует ли в течение суток или за неделю, Таня не знала.

«ДатаГен» ничего не объясняли.

Она попыталась подать пример: легла под деревом. Выбор оказался так себе, лиана мигом подкралась и обвила предплечье, но ошибок первого вылета, когда они чересчур обрадовались «нормальной» планете, Таня не повторяла. Лиана уползла ни с чем – голая, гладкая, зелёная, кто бы мог подумать, что она вооружена целым взводом колючек.

Обжора, обозвали они планету прошлый раз, потому что всё живое здесь хотело убить.

Неправильное имя. Скорее – Коварство. Или – Обманщица.

Она хотела поделиться с командой. Те заняли позиции неподалёку: Дже и Рэнди рядом возле ствола поваленного дерева, словно впрямь прилегли отдохнуть на зелёную травку. Престон вытянулся вдоль ручья. Зыков побродил немного и устроился прямо посередине, будто стрелка старомодных часов, готовая указать на любое деление циферблата.

Таня промолчала.

Их найдут, никуда не денутся. Важная миссия, «ДатаГен» что-то испытывают с этими своими бомбами. Придут и заберут.

Максимум через сутки.

Она проговорила это в микрофон. В ответ раздалась пара вздохов и трещащие помехи.

* * *

Тане удалось заснуть без усилий: это происходило всегда легко, словно она проваливалась в тёплые мягкие объятия. Кишащие снаружи смертоносные паразиты? Планета-убийца? Какая ерунда, раз они-то в безопасности благодаря костюмам. Не стоило тратить ни сил, ни времени на бессмысленные страхи, поэтому жёлтая склера Нила Дорси или холодная улыбка доктора Альбер во сне и не подумали явиться.

Зато и просыпалась Таня очень быстро: например, сейчас ещё до того, как раздался выстрел и крик одновременно.

Она успела открыть глаза. Красная вспышка расчеркала ночную темноту.

– Дже!

– Я… – проговорил Рэнди. Он стоял спиной к Тане, которая уже вскочила на ноги и выхватила бластер.

Рэнди шумно задышал, это было слышно в наушниках, Таня могла поклясться – в реальности тоже, несмотря на всю изоляцию и герметизацию костюма.

– К ней… забрались. Эти гады. Они по ней так и кишели, Таня, – Рэнди обернулся, бледное лицо стало ещё белее, исказилось в причудливую маску: безглазая, только один полуоткрытый то ли в оскале, то ли в гримасе боли рот.

– Они были там. Внутри.

– Что за хренотень… – Зыков почти опередил Таню, субординация держалась плохо, но всё же подчинился, когда она сделала жест: не приближайся. Престон, она знала, молчит рядом с приятелем.

Таня подошла ближе.

Дже Тао лежала затылком на бревне и смотрела на звезды. Они отражались в плексигласе шлема на уровне глаз, но уже чуть ниже зияла характерная оплавленная дыра. Прямой выстрел из сверхмощного бластера смог пробить защиту костюма.

Нижняя половина лица Дже Тао превратилась во что-то, напоминающее экзотическое блюдо. Из подгоревшего месива торчали осколки костей и почти нетронутые белые зубы. Левая нога Дже ещё подёргивалась.

– Проклятье, – сказала Таня.

Ни единого «краба». Ни единой лианы, ничего.

– Рэнди…

– Оно было там! Они облепили её, проклятые крабы, миллионы «крабов»! – он схватился за голову – перчатки царапнули шлем, а затем выронил бластер и кинулся куда-то в джунгли Обжоры. Таня бросила быстрый взгляд на Дже Тао: прости. Мы тебя похороним по-человечески, но для меня живые всегда выигрывали у мёртвых.

– За ним. Максимальная осторожность, – скомандовала Таня.

Их осталось трое, подумала она.

Всего трое… и она уже как-то вычла Рэнди Томирико, словно для парня всё кончено.

Само получилось.

* * *

Под ногами хлестала зелень. Длинные стебли, тонкие травинки. Какие-то пытались уцепиться, но разочарованно отставали, ощутив непроницаемые костюмы.

В атмосфере, в застоявшемся «везде и всегда», висели только «крабы» – прозрачный кисель, прорывать его приходилось ударами и пинками. «Крабы» оседали белёсыми пятнами на плексигласе скафандра. Пробить его, конечно, паразиты не могли.

Престон обогнал Таню и Антона Зыкова, который позабыл отключить передачу из микрофона на общий канал и то ругался, то сопел, то снова изобретал трёхэтажные выражения. Таня отставала от Престона на несколько шагов, ухмылялась – пока Зыков ругается, всё в порядке.

Она добьётся наград, если… когда они выберутся отсюда. Не для себя. Её вряд ли сделают старшим лейтенантом. Она должна была предусмотреть. Подготовиться. Сделать что-нибудь заранее.

«Кисель» загустевал под ногами. Он мерцал синим – мёртвые «крабы» оседали на земле. Воздух очищался, зато внизу было липко, каждый шаг давался с трудом; мертвецы хватали за ноги и сияли электрическим синим.

Таня звала Рэнди на общей частоте группы, но слышала только ругательства и тяжёлое дыхание, своё или тех, кто бежал рядом.

Прошлый раз они не забредали так далеко в джунгли. Прошлый раз старались не контактировать с агрессивной средой. Прошлый раз за ноги не хватали слой за слоем мёртвые «крабы».

Таня напоминала себе про непроницаемые костюмы; тогда они были меньшего класса защиты, но работало слабо.

Тогда она перестала думать, только звала Рэнди и выжигала короткими очередями кисельную мертвечину, сражаясь за каждый шаг. Зыков и Престон повторяли за ней. Это напоминало ритуал: вспышки, дыхание, рывок. Повторить до бесконечности.

Джунгли сияли. Электрическая отрава заразила джунгли, и теперь они светились, словно гниющее мясо.

Очередная лиана зацепилась за ногу, Таня высвободилась привычным выстрелом и поняла, что двигаться почти не может. «Студень» добрался до пояса.

– Переключить в площадь-режим! – приказала она. Престон завяз в двух шагах, Зыков застрял справа.

– Батарейка…

– Знаю.

Хватит часа на два от силы. Интенсивный режим, чтоб его. Зарядить негде. Таня постаралась не думать о погасшем и бесполезном бластере.

– Нужно найти Рэнди. Стойте, – ей пришла в голову мысль. – Я буду жечь. Вы экономьте. Идите за мной.

В ушах затрещало молчание. Таня не добавляла: это приказ, поняли без слов.

* * *

Прозрачная масса не горела, а вскипала от «площадных» ударов. Таня надеялась, что трупы «крабов» будут испаряться, но они легли слишком густо. Ещё немного, и воздушные фильтры тоже забьёт, мельком подумала она пару раз. Зато воздух вверху очистился – похоже, эти твари умели летать и сначала пытались то ли сбежать, то ли атаковать «Альбатрос», у них это получилось, но выплеск ярости оказался и агонией.