Баллада о Звездной Республике. Цикл «Алконост»

Действие происходит в фантастическом мире. Все события вымышлены. Все совпадения случайны. Категорически не рекомендуется самостоятельно повторять описанные в романе технологии.

Книга иллюстрирована в сотрудничестве с искусственным интеллектом «Dream by WOMBO».

Дизайнер обложки IrLi

Иллюстратор IrLi

© Елена Долгова, 2022

© IrLi, дизайн обложки, 2022

© IrLi, иллюстрации, 2022

ISBN 978-5-0059-4298-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Список персонажей

Команда «Алконоста»

Сергей Геннадьевич Сибирцев, капитан первого ранга, капитан фрегата «Алконост».

Тимур Альбертович Валеев – капитан-лейтенант, старший помощник капитана.

Борис Михайлович Ганин – капитан-лейтенант, начальник инженерной части.

Станислав Евгеньевич Петровский, капитан-лейтенант, начальник исследовательской части.

Клара Григорьевна Романова – старший лейтенант, заместитель Петровского.

Роберт Павлович Ленц – Старший лейтенант, командир десанта на фрегате «Алконост».

Александр Александрович Вечеров – специалист по безопасности, секретный представитель Земли на борту, формально – старший лейтенант, второй заместитель Петровского.

Кирилл Сергеевич Корниенко – капитан-лейтенант, главный судовой врач на «Алконосте».

Алакаев – заместитель Корниенко, хирург-окулист.

Женя Нечаева – младший лейтенант, медик-стажер.

Инга Оболенская «Ингуся» – младший лейтенант, исследователь-стажер.

Артур Яровой, позывной «Феникс», младший лейтенант, пилот, командир первого звена малых кораблей сопровождения.

Карат (позывной) – пилот из первого звена.

Гвоздь (позывной) – пилот из первого звена.

Пересвет (позывной) – пилот, командир второго звена малых кораблей сопровождения.

Енот (позывной) – пилот из второго звена.

Лемур (позывной) – пилот из второго звена.

Клён (позывной) – командир звена транспортников.

Ангел (позывной) – десантник.

Сатурн (позывной) – техник, водитель вездехода.

Соня, позывной «Рысь» – девушка-пилот.

Андрей Мартынов – гражданский специалист на борту «Алконоста». Он же Андреас Мартинес, наемник.

Свиридов – шеф-повар «Алконоста».

Денисыч – техник-ремонтник на «Алконосте».

Сотрудники Федерального космического центра

Григорий Иванович Крайнов – заместитель директора Центра.

Профессор Семен Алексеевич Арзамасов – представитель НИИ глубокого космоса.

Елена Ивановна Нечаева – главный научный сотрудник института ксенолингвистики, мать Жени Нечаевой.

Прочие

Михаил Маевский – экстрасенс на службе, борец с террором.

Альда, она же Сэт – глава международной террористической организации Стальные Триады.

Уильям Элфорд – современный представитель семьи Элфордов, экс-олигархов, экс-аристократов, экс-миллиардеров.

Агнис – дочь Элфорда, генетически сконструированный сверхчеловек.

Патрик Манцевич – секретарь Элфорда.

Стивен – наемник Элфорда.

Риппер – наемник Элфорда.

Штефан – стюард на корабле «Вероника». Возможно, любовник Агнис.

Константинас И. Анжелис (Коста) – сверхчеловек, лидер тайной организации Терра-Альянс.

Лиам и Феликс – сверхлюди-близнецы.

Глава 1. Канувшие в бездну

Шла середина июля. Стояла такая жара, что, казалось, плавился асфальт. Здание Федерального космического центра, выстроенное из алюминия и стекла, сверкало на солнце. Вечеров миновал полупустую площадь, двери бесшумно раздвинулись, сработали биометрические сканеры турникета, и посетитель очутился в вестибюле с имитацией карты Галактики вместо потолка. Сразу за вестибюлем начиналась музейная галерея – многочисленные макеты и голограммы показывали любопытным посетителям героическую историю прошлого – риски и победы человечества в его бесконечном стремлении к звездам.

Лифт бесшумно унес посетителя в прохладу верхнего этажа с панорамными окнами и роскошным видом Москвы, но этот вид, казалось, не заинтересовал Вечерова. Он двинулся дальше – к комнате для совещаний, в которой на этот раз собрался узкий круг осведомленных лиц.

Григорий Иванович Крайнов – заместитель директора космического центра, уже немолодой человек с седой прядью на виске, в безупречном деловом костюме. Профессор Арзамасов – представитель НИИ глубокого космоса, обманчиво молодой, но с имплантированными глазами – их искусственную природу выдавал чуть заметный красноватый блеск. Двух других Вечеров прежде не видел. Женщина неопределенного возраста, в элегантном черном платье, сидя в кресле, манипулировала планшетом, который состоял из браслета на руке и зависшего в воздухе голографического экрана.

Четвертый участник совещания, поджарый и крепкий, неуловимо походил на работника службы безопасности – перед тем, как ответить на приветствие Вечерова, он окинул его цепким взглядом.

– Итак, все участники в сборе, – начал Крайнов. – Для начала я должен познакомить коллег друг с другом. Меня и Аркадия Ивановича Арзамасова знают все. Наш первый гость – Елена Ивановна Нечаева – главный научный сотрудник института ксенолигнвистики. Специалист по расшифровке и трактовке всего.

Дама в черном сдержано кивнула и позволила планшету угаснуть и превратиться в обычный черный браслет.

– Еще один участник совещание, Роберт Павлович Ленц – наш сотрудник, – продолжил Крайнов, – отвечает за вопросы безопасности, попозже я дам ему слово. Ну и, наконец, приглашенный консультант – Александр Александрович Вечеров. Практик антитеррора. Человек, который проявил исключительное мужество и раскрыл преступление, совершенное на борту марсианского транспорта «Фаэтон». Участвовал в разгроме террористов из тайной организации «Стальные Триады». На сегодняшний день он в отставке. Работает консультантом

– Не надо меня перехваливать, – отозвался Вечеров мягко, но вместе с тем и категорично.

Ленц еще раз мельком оглядел «коллегу», на этот раз я явным уважением, Нечаева, похоже, втайне расстроилась, но причину Вечеров не понял.

– Итак, все в сборе, продолжил Крайнов, – предварительный пакет материалов получили и прочитали, а поэтому переходим сразу к делу. Профессор, вам слово. Попрошу только – в максимально понятной форме.

Арзамасов кивнул и сделал короткий жест, словно щелкнул пальцами. Проекция презентации возникла в воздухе на фоне белой непрозрачной стены.

– Уважаемые коллеги, на первом слайде приведены параметры двух предположительно обитаемых планет класса M – Проксимы Центавра b и Росс 128 b в созвездии Девы, атмосфера которых имеет диффузную отражательную способность, равную…

– Аркадий Иванович, я де просил – попроще. Наши гости – специалисты в другой области, – бесцеремонно вмешался Крайнов, и Арзамасов вздохнул, поневоле оставляя часть любимой темы в стороне.

– В общем, если совсем вкратце – обе эти планеты потенциально пригодны для жизни, однако, у Проксимы Центавра высокий уровень излучения. А вот Росс – тут иное дело. Звезда там относительно спокойна, климат умеренный. Для потенциальной колонизации Росс подходит больше, но и расстояние до него больше – целых двенадцать световых лет. Я знаю, все вы слышали о проекте сверхсветового двигателя, который мог решить проблему быстрых путешествий, однако…

– Знаю, что проект этот двигается очень… неспешно, Если не сказать – застрял, – отозвался Вечеров.

– Там есть трудности, не спорю. Двигатель основан на принципе Алькубьерре, сам принцип очень стар, и работает, если найти вещество с отрицательной массой.

– Которого нет.

– Да, такое вещество не найдено. Однако, если снабдить двигатель солитонной приставкой, можно заменить отрицательную массу очень большой положительной. Для этого за пределами орбиты Плутона построили стартовый комплекс, который собирал и перерабатывал астероиды. И все же мы понимали, что корабль, отправленный на солитонной волне, к торможению не способен, а потому обречен. Стартовому устройству нужна была пара – приемник в точке финиша, который остановит корабль и нейтрализует негативные последствия.

– Это как тянуть самого себя за волосы и воды, – заметил Крайнов. – Мы не могли быстро попасть на Росс, потому, что там не было солитонного приемника, и не могли доставить туда приемник, потому что не могли попасть туда.

– Да, проблема имелась, но и выход нашелся, – продолжил Арзамасов, его искусственные глаза сверкнули, адаптируясь к ослабевшему свечению голографической иллюзии. – Мы решили переправить приемник как автоматический корабль, на околосветовой скорости. Я тогда закончил университет и только начинал свою карьеру. Был молодым и дерзким. Сидел в лаборатории по вечерам и рисковал, экспериментируя. В результате поплатился нормальным зрением, и получил протез с широким диапазоном. Время энтузиазма, да… В общем, мы верили, что за двенадцать лет корабль долетит до Росса.

– И он долетел?

– По всем признакам, да. По крайней мере, совсем недавно, через двадцать четыре года от начала проекта, мы получили подтверждающий сигнал.

– Ого, – только и сказал Вечеров, совершенно точно уверенный, что не видел ничего подобного в новостях.

– Получив сигнал, мы отправили на Росс челнок, он проделал путь до Росса на солитонной волне и вернулся через несколько часов. Из-за малой массы он смог использовать приемник как стартовое устройство.

– Великолепный результат.

– С точки зрения науки – да. Но существует и обратная сторона… Я, собственно, свой доклад закончил. Больше мне нечего сказать.

Крайнов кивнул.

– Передаю слово Роберту Павловичу, он у нас специалист по безопасности. Предупреждаю, слайды будут не из приятных.

Ленц кивнул. На миг броня его невозмутимости дала трещину. Тонкие губы стали еще тоньше, в прищуре глаз мелькнула контролируемая ярость.

– Я буду краток, – начал он. – Внутри автоматического беспилотного челнока мы обнаружили кровь и следы борьбы. Кровь человеческая, ее много и пролита хаотично. Внеземного генетического материала на корабле нет.

– То есть на орбите Росса некие люди атаковали беспилотный аппарат, а на его борту – друг друга?

– Я бы не торопился с выводами. Генетическая экспертиза установила, кому принадлежала кровь. Это наши люди. Сотрудники Центра и офицеры Космофлота. Они прямо сейчас находятся на Земле. Все живы, все здоровы, ни о чем не знают. Вопрос об их участии в высадке на Росс пока даже не ставился.

– Черт… – машинально пробормотал Вечеров. – То есть, они как бы умерли, но живы и ничего про это не знают.

– Именно.

– Мы имеем дело с парадоксом, связанный с использованием солитонной волны, – перехватил инициативу Арзамасов. – Эти люди в будущем полетят на Росс и окажутся в ловушке пространства-времени. Я не стану утомлять вас теорией, но все обстоит именно так – они сейчас живы на Земле и погибли на Россе одновременно.

– Я в этом не разбираюсь, ну да ладно. Главное, что теперь делать? – спросил Вечеров, отгоняя непрошеные воспоминания о трагических событиях на «Фаэтоне» – ледяное, похожее на статую тело Альды, плывущее в открытом космосе на фоне немигающих звезд.

– Вариантов несколько, – неспешно начал Крайнов. – Первый – свернуть программу навсегда и сберечь людские жизни. Минусы – заморозка перспективных исследований, утрата инициативы, научное отставание. Впрочем, мера половинчатая все равно – в какой-то точке пространства-времени наши товарищи уже мертвы, этого не изменишь. Второй вариант – продолжить исследования при помощи беспилотных летательных аппаратов. Выглядит неплохо, но парадокс от этого не исчезнет, и мы не знаем, чья кровь окажется на следующем челноке.

Крайнов плеснул в тонкий высокий стакан минеральной воды сделал глоток и оглядел собравшихся – хмурого Ленца, непроницаемого Вечерова, задумчивого Арзамасова, и Нечаеву, которая сидела на стуле с прямой, как струна, спиной.

– Мы не можем поступиться интересами Федерации, позволив опасному парадоксу развиваться по своим законом, – продолжил он. – Остается единственны вариант – отправить на Росс пилотируемый корабль. С людьми, генетического материала которых на разгромленном корабле не было. С широкими полномочиями на исследования… и расследование. О возможных рисках их предупредят. Полетят только добровольцы. Теперь, Александр Александрович, вы понимаете, почему мы обратились к вам. Опыт дела на «Фаэтоне».

В комнате на несколько секунд воцарилось молчание, потом Вечеров кивнул.

– Понимаю, но дело нужно обдумать.

– Безусловно, ваше право. Существует еще одна деликатная подробность, которой мы пока не касались. Елена Ивановна, вам слово.

Нечаева не пользовалась слайдами – она заговорила, временами бросая взгляд на свой планшет, который опять материализовался в руке.

– Приемник, очутившись на Россе, отправил в Центр сигнал о готовности. Поначалу мы приняли его с минимальными искажениями и на этом успокоились. Но потом… Кое-кому пришла в голову идея сделать глубокий анализ. Оказалось, за счет амплитудной модуляции в сообщении был спрятан короткий связный текст. На русском языке. Всего три слова. «Не делайте этого». Кто-то «оттуда» нас предупредил. Или отправил угрозу – тут могут быть варианты.

– Копия нашего человека по ту сторону бездны. Такие сущности называют древние назвали доппельгангерами. – Ленц сухо усмехнулся.

– Доппельгангеры – миф.

– Не будем обсуждать мифы, – остановил начавшийся спор Крайнов. – Хотя я перечислил все возможные варианты, решение об экспедиции на Росс уже принято руководством. Для экспедиции выделен фрегат «Алконост». Вас, Александр Александрович, я приглашаю присоединиться к команде, чтобы исключить ненужные вопросы, дадим вам формальную должность в лаборатории. Елена Ивановна и профессор Арзамасов останутся на Земле и будут выходить с «Алконостом» на связь. Вас, Роберт Павлович, я тоже попрошу занять место на «Алконосте», назначим вас на должность командира десанта. Будете заниматься безопасностью, помогать Вечерову, и, заодно, отвлекать внимание на себя. Еще вопросы остались?

– У меня вопрос, – Вечеров чуть вскинул руку. – Каким образом вы намерены поддерживать с «Алконостом» связь, если предыдущий сигнал шел до Земли двенадцать лет?

Арзамасов, не скрываясь, рассмеялся. Нечаева вскинула бровь.

– Письменным текстом, конечно, – ответила она.

– На борту будет очень компактный варп-челнок, – снисходительно объяснил Арзамасов. – Он сможет увезти сообщение на Землю, как только настроите там небольшое стартовое устройство. Правда, в качестве источника энергии придется использовать космические обломки. Челнок минимального размера, чтобы облегчить эту задачу.

– Послушайте, но корабль-то гораздо больше. Если я вас правильно понимаю, «Алконосту», чтобы вернуться, придется выстроить в системе Росс полноценный стартовый комплекс и собрать огромное количество массы?

– Да, именно так. Эта миссия надолго, вероятно, лет на пять. Простите, что не назвал сроки стразу – думал, это очевидно.

– Мне – не очевидно.

– Понимаю. Решение, конечно, сложное, оно означает разлуку с близкими, полную смену образа жизни, большой риск, но результат того стоит. Это, Александр Александрович, прорыв в освоении дальнего космоса, а, может, и напрямую спасенные жизни. Конечно, все ваши утраты материального характера будут компенсированы, участников проекта ждет почет, уважение и глубокая благодарность нашей Федерации. На размышления даются сутки. Добровольцы отправятся в экспедицию, отказавшиеся – подпишут документы о неразглашении. Всем спасибо. Все свободны.

«Вот еще публичного почета мне не хватало, – размышлял Вечеров, уже покинув Центр и шагая в сторону парковки. – Отказаться, что ли?»

Дверцы закрылась, включился, нагоняя ледяного воздуха, кондиционер, автопилот стартовал, пожалуй, слишком резко, унося Вечерова в сверкающий поток машин на магнитном подвесе, в переплетение развязок, и дальше-дальше, до массива высоток, где он снимал квартиру последние два года.

Хаски Клык ждал хозяина сразу за порогом. «А куда мне друга-то девать?» – подумал Вечеров, машинально почесывая шерстяное ухо. – Или, все же, отказаться и не лететь?»

Он принял душ, смывая с себя мелкую пыль города, бросил ношеную одежду в чистку и устроился у панорамного окна, бездумно рассматривая блестящую ленту Москвы-реки и зеленые кроны Филевского парка.

– Карина, завари мне чай.

– Как скажешь, Саша, – пропел искусственный голос, ловко имитируя теплые чувственные нотки.

Стенная ниша раскрылась и горничная Карина выбралась наружу. Она была лишь условно антропоморфна – две руки, но вместо ног шасси. Голова присутствовала, однако без настоящей мимики, и лишь с условным обозначением эмоций. Консультанты компании «Андроиды и гиноиды» предлагали Вечерову более интересные модели, с небольшого расстояния не отличимые от живых людей – он отмахнулся, не желая ни суррогата общения, ни пародии на привязанность.

– Тебе с ромашкой или смятой? – поинтересовалась Карина.

– С мятой.

– С сахаром?

– Три куска.

– Хороший выбор.

«Хороший выбор» Карина говорила всегда, даже если бы хозяин требовал простой стакан воды…

«И зачем мне этот „Алконост“, – размышлял Вечеров, отхлебывая горячую ароматную жидкость. – Понятно ведь, что команда Крайнова запуталась в своих парадоксах. Проблем защиты от диверсий там ноль, а вот перспектива очутиться в заднице Вселенной вполне реальна, и не только очутиться, но и застрять там лет на пять. Кровь на борту ничего не доказывает – возможно, просто несчастный случай. Сдвиг времени на двенадцать лет назад? Ну так Арзамасов сам сказал, в дальнем космосе такое бывает».

Он поставил пустую чашку на стеклянный стол и прикрыл глаза. «Позвонить Ире, что ли? Если она скажет „останься“ – я останусь».

– Карина, связь с Ириной Вечеровой.

– Как скажешь, хозяин, но, вообще-то, все эта болтовня зря, – предупредила машина, проявив на этот раз жутковатую сообразительность.

Изображение Ирины появилось в углу – над плоской платформой проектора. Тоненькая, коротко стриженая, судя по мокрым волосам, она только что принимала ванну.

– Привет, Саня. Чего тебе, что за спешка?

– Хотел сказать, что на время уеду.

– Мы в разводе, так что езжай, куда захочешь.

– Уеду лет на пять.

– Наври еще, что впереди опасная миссия, и ты, наверное, погибнешь, прошептав напоследок мое имя. Ты бы послушал себя со стороны – какой кошмарный, тупой и пафосный трэш.

– Да ладно тебе наезжать. Собаку хотя бы забери до моего возвращения.

– Собаку, случайно, не Альда зовут?

– Нет, я держу кобеля. Его зовут Клык.

– Хоть это радует. В последние недели нашего брака, когда ты во сне повторял «Альда, Альда» – это, знаешь, сильно напрягало.

– Я тебе сотню раз тебе объяснял, кто такая Альда. Мертвая девушка. Мой служебный прокол.

– Да, знаю, какая-то фанатичка, которая выбросилась в открытый Космос и хотела утащить тебя. Ладно, отбой, Саня. Найди себе другую Альду. Или Альбину, Мальвину, Коломбину, у тебя богатый вкус и много шарма. За псом приедет курьер. Лично встречаться не обязательно.

Вечеров отключил связь и беззвучно ругнулся. За окном смеркалось. Яркий полукруг луны повис над панорамой Москвы, проклюнулись первые звезды. Мне сорок лет – подумал Вечеров. Получается, корней уже не осталось. От мамы и отца – только урна с прахом, детей нет, Ира пошла своей дорогой, друзей детства жизнь разбросала. Преступников стало меньше, а тех, что остались, ловит искусственный интеллект. В одном Ира права – я зациклился на Альде, это ненормально, это болезнь. А за окном звезды – такие далекие, такие чистые. Полечу-ка я туда, пускай будет «Алконост».

Глава 2. Опираясь крылом о ветер

– Оууууу…

Женька заложила крутой вираж, стараясь не сойти с трассы. Очки она уронила еще на предыдущем вираже, и ветер со свистом бил в лицо. Реактивный скейт, вес которого компенсировал магнитный подвес, пролетел финишную черту и остановился далеко за ней, слегка вибрируя. Женька спрыгнула на упругое покрытие трассы.

– Ну, ничего, – буркнул Паша, – теперь на полсекунды быстрее, только снаряжение не разбрасывай. Муха в глаз попадет.

– Угу.

– Не «угу». Правила техники безопасности для всех едины. Сдай скейт, иди отдыхать, на сегодня хватит.

– У меня отпуск кончается, пора возвращаться.

– Значит, долго не увидимся.

– Долго. Сегодня ночую на даче, завтра отправляюсь на космодром, потом на «Алконосте», куда прикажут. Мама вот-вот прилетит из Москвы, хочет повидаться перед рейсом.

– Насчет «Алконоста» – звучит шикарно. Если честно, я, твой тренер, прямо сейчас тебе завидую. Будет чертовски круто – через тернии к звездам.

– Да брось ты, – Женька рассмеялась. – Я же не капитан, а только помощник судового врача. Это все равно, что работать в больнице для здоровых.

– Безопасно, говоришь?

– Полностью.

– Тогда пока, до встречи. Так и быть, ради героев Космофолта, твои очки я сам подберу.

Паша отвернулся и принялся нарочито внимательно рассматривать магнитную трассу, бормоча что-то вроде «пора бы профилактику сделать». Женька заглянула в ангар, поставила в ячейку стойки скейт, стащила с головы шлем, отстегнула налокотники и наколенники, убрала все это в шкафчик. Уральское лето достигло зенита и пока не клонилось к упадку осени. Золотой загар покрывал Женькины руки и ноги, плечи, открытую часть спины, щеки в легких веснушках.

На дачу она возвращалась пешком, по тропинке через поле, поросшее люпинами. Фиолетовое травяное пространство тянулось до подножия поросшего сосняком холма с небольшим поселком у подножья. Гудели шмели. Вились в вышине ласточки. За невысокой зеленой изгородью дачи трудился аграрный дрон версии «домашний» – похоже, собирал клубнику и складывал на большое стеклянное блюдо.

Женька скинула шорты, майку и нырнула в голубую прохладу бассейна, дотянулась до дна, оттолкнулась от него и всплыла, мотая головой и сплевывая воду.

Знакомый силуэт матери появился внезапно – Елена Ивановна скрестив руки на груди, остановилась возле столбика веранды.

– Ты бы не плавала тут голой, Женя. Могут прийти гости.

– Я никого не приглашала.

– Все равно. Переоденься в платье, садись за стол, Нестор приготовил обед.

– Нестор – андроид-переводчик, мама. Воображаю, что он там приготовил.

– Между прочим, вполне съедобно. Он перевел тайскую кулинарную книгу и очень старался…

…Они встретились через четверть часа, за семейным столом на веранде, увитой плющом. Стеклянное блюдо с клубникой стояло среди других блюд.

– Значит, ты возвращаешься на «Алконост».

– Да, мама. Я получила пакет документов из Москвы, приказ прочитала, там все понятно.

– Господи боже мой! – немного увядшее, но все еще красивое лицо матери исказилось. – Ты так ничего и не поняла! Ты, моя девочка, как говорили древние, смотришь в книгу, а видишь фигу.

– Мамочка, опять ты за свое, перестань.

– Тебе следовало стать ксенофилологом, пойти по моим стопам.

– Я уже уступила тебе, когда выучилась на врача, вместо того, чтобы, как папа, стать пилотом!

– Да ты на себя посмотри. Твой отец был крепкий мужчина. А у тебя мускулы как у цыпленка.

– Не в массе дело. В крайнем случае, поможет экзоскелет.

– Женя, ты меня убиваешь… Неужели непонятно – ты улетишь на пять лет. В такое место, где всем придется тяжело работать. Там не будет привычного комфорта, любимой еды, скейта, твоей дружбы с Пашей. Наконец, там не будет меня, твоей матери. Я очень прошу тебя – откажись.

– Не могу.

– Послушай, Женечка. Мне пятьдесят шесть лет. Если тебя закинет в будущее, скажем, лет на тридцать, мы можем больше никогда не встретиться. Я проведу долгие годы, не зная, что случилось с моим ребенком. Почему ты так жестока?

– Мама…

Женька придвинулась к матери и прижалась к ее груди, ощущая шершавую текстуру платья, вдыхая знакомый горьковатый запах духов.

– Прости, мамочка, я не могу остаться. Очень люблю тебя, но если останусь, перестану быть собой. Я не буду стоить ни папы, ни тебя.

– Да уж… эгоизм молодости, – Нечаева-старшая, казалось овладела собой. – Я буду за тебя молиться, хотя для пожилой ученой дамы это немного странновато. Ладно, лети. Только, пожалуйста, вернись. Твой брат проводит тебя перед стартом в «Ясном», прилетит с полюса холода прямо туда.

Нижние веки Елены Ивановны подозрительно потемнели – похоже, потекла размытая слезами тушь для ресниц. Мать встала и ушла в прохладный сумрак дома. Женька осталась на веранде, наблюдая, как ветер гонит разрозненные кучевые облака. Острым зрением она заметила крупную птицу, парящую там, в холодной невообразимой вышине, среди влажных косм тумана. Птица держалась в воздухе, опиралась крылом о ветер. Под ее легким телом не было другой опоры – только километры пустоты…

Ближе к вечеру Женька сложила вещи в рюкзак – парадную форму младшего офицера Космофлота, личную аптечку, запасной набор хирурга, планшет с электронными книгами и самым лучшими фотографиями, маленького робота-краба. К ночи вдруг похолодало. Горело в камине полено, трещали кузнечики за окном, темнели силуэты стриженых кустов за окном, горели в саду декоративные фонарика. «Я этого больше никогда не увижу», подумала Женька с пронзительной ясностью. Кот Варсонофий, не робот, а полностью настоящий зверь, подошел к ней и замер, прижавшись к лодыжке пуховым боком.