Czytaj książkę: «Самая холодная зима», strona 5

Тёмно-бордовые шкафчики были выстроены группами по десять штук и разделены дверными проёмами, ведущими в классы. Несколько шкафчиков были украшены наклейками и украшениями, отражающими характеры и интересы учеников. Больше всего было украшений с Гарри Стайлсом, Тейлор Свифт и Бейонсе. Тем не менее нет ничего громче и горделивее, чем любовь к BTS. Но не мне критиковать: я сама была их гордой фанаткой.

Я двигалась по коридорам школы как мышь, пытающаяся избежать львов. В школе страшно, когда ты ученик. В школьные годы я не была крутой. Во всяком случае, я была неуклюжей отличницей, которая сидела в своих учебниках и почти не вела светскую жизнь. Это был привычный для меня удел ботаника. Но теперь в школе мне было в пятьдесят раз страшнее, как учителю. Учителю-стажёру, но всё же. Особенно если учесть, что я случайно переспала с одним из школьников.

– Здравствуйте, мисс Эванс, – сказал глубокий голос, когда я подошла к двери класса. Этот опьяняющий тон пробежал по спине дрожью.

– Перестань называть меня так, – прошептала я, поднимая взгляд на Майло.

Меня бесило то, что от него всё ещё пахло дубом и лимонадом.

Ещё мне не нравилось, что сегодня он выглядел лучше, чем накануне.

Я задавалась вопросом, привел ли он себя в порядок, чтобы раздражать меня, или просто выглядел лучше с каждым мгновением. Могу поспорить, что в свои шестьдесят он будет седовласым красавцем.

Я направилась в класс, и Майло сделал то же самое.

Мы столкнулись плечами.

– Подвинься, – приказала я.

Он наклонил ко мне голову, видимо, забавляясь, отступил и указал на дверной косяк с лёгким поклоном:

– После вас, мисс Эванс.

Поморщившись, я вошла. При этом я почувствовала затылком горячее дыхание Майло. Он шёл очень близко, грудью практически прижимаясь к моей спине. Его жар пропитал мой деловой костюм. Сбитая с толку, я ускорила шаг, пытаясь стряхнуть с себя напряжённость. Как я буду выживать рядом с Майло, когда ему практически ничего не нужно было делать, чтобы взволновать меня?

К счастью, первая неделя моей работы учителем у мистера Слэйда заключалась в том, что я наблюдала за происходящим на расстоянии. Сегодня мне не пришлось говорить ни слова перед классом, перед Майло. Я только села за парту, которую мистер Слэйд принёс для меня, и смотрела, как он инструктирует класс.

Тем не менее я это чувствовала – взгляд Майло, задерживающийся на мне.

Глава 7
Майло

– Мистер Корти появляется два дня подряд. Считайте, что я шокирован, – сказал мистер Слэйд, когда я вошёл в класс.

– И я, и я, – пробормотал я.

Я всё ещё думал о заднице учительницы-стажёра, которая буквально привела меня на урок. Мисс Эванс была хорошей девочкой. Это было видно по тому, как накануне она чуть не расплакалась. Но проблема заключалась в том, что я был плохим мальчиком и хотел, чтобы она была моей хорошей девочкой. Мне всё ещё хотелось почувствовать её вкус – здесь, на столе, под лампами дневного света, пока она ругала бы меня за несоблюдение учебного плана.

Заняв своё место, я вновь тайком посмотрел на неё. В тот день она выглядела хорошо. Даже лучше, чем в предыдущий. Она по-прежнему была учительницей, её прямые волосы были собраны в тугой хвост. Я не мог не думать о том, каково было бы слегка потянуть за этот хвостик, пока она стояла бы на четвереньках, задницей ко мне.

«Таких мыслей быть не должно, Майло».

Её звали Старлет – как какое-нибудь созвездие.

Я выяснил это с помощью быстрого поиска в Интернете, потому что мне нужно было знать её имя, а не только фамилию. Мисс Старлет Эванс.

О ней было мало информации в социальных сетях, и, к сожалению, её учётные записи были приватными. Всё, что я хотел сделать прошлой ночью, – это покопаться в том, кем она была. Я даже не знал почему. По большей части я ненавидел людей. Нет… ненависть – слишком сильное слово. Я был равнодушен к другим людям. Относиться к людям более пренебрежительно, чем я, практически невозможно. Тем не менее поворота сюжета, в котором Старлет станет моим учителем и наставником, я не ожидал.

Мне было трудно сосредоточиться на том, что говорил мистер Слэйд в течение часа, потому что я не мог оторвать глаз от неё, сидящей за партой и изо всех сил старающейся не смотреть в мою сторону. Было ясно как день, что она меня избегает. Я не мог её в этом винить.

Судя по тому, как работала её совесть, Старлет, вероятно, корила себя за то, что произошло между нами. Но если быть честным, я не увидел в этом ничего предосудительного. После того раза я мечтал о новой встрече. С тех пор я даже не был с другой женщиной. Я всё ещё был в восторге от неё. Я никогда раньше не пробовал никого, подобного ей. Она напоминала рай, пропитанный грехом, и, после того как я покинул ту спальню, вкус Старлет задержался на моём языке.

Учитывая то, как работала моя совесть, я жаждал большего. Наверное, поэтому мне был предназначен ад, а ей – рай. Мы были полными противоположностями. Чёрт, я даже никогда не встречал такую женщину, как она. Такую робкую, но такую сексуальную. Умную, но такую необычную. Фигуристую, но такую… Ладно, это сравнение я ещё не придумал. Мне просто нравилась её фигура. Усадить её на лицо и заставить парить надо мной было прекрасной идеей. Наш спор стоил того и обернулся самым ярким моментом ночи.

И подумать только, я даже не собирался идти на ту вечеринку: я мог либо пойти, либо остаться дома наедине со своими мыслями.

Она не сводила глаз с мистера Слэйда. Я не мог не ухмыльнуться, потому что знал, что она изо всех сил старается не смотреть в мою сторону. Я не мог дождаться возможности сесть рядом с ней. Почувствовать её запах. Быть достаточно близко, чтобы прикоснуться к ней, зная, что это запрещено. Это была самая сладкая пытка; та, которую мне не терпелось испытать во время нашего занятия после школы.

Мистер Слэйд начал раздавать тесты с оценками за предыдущий день. Положив мой тест на стол, он слегка покачал головой:

– Не шокирующий результат, мистер Корти.

Я взглянул на листок и увидел гигантскую красную F. Я клянусь, что мистер Слэйд прикладывал все усилия, чтобы делать мои «неудовлетворительно» большими и заметными. Это было почти так же, как если бы он крикнул: «К чёрту тебя, Майло, и твою глупость».

Хотя это я смеялся над ним. Я не был глуп. Я просто не старался. А это большая разница.

Я оторвался от проваленного теста и поймал на себе взгляд Старлет. На этот раз она не отвернулась, как делала последние сорок пять минут. Вместо этого Старлет с любопытством наклонила голову. Должно быть, она пропустила мимо ушей комментарий мистера Слэйда в мой адрес.

Впервые за этот час я почувствовал дискомфорт из-за Старлет. Её глаза цвета охры были такими мягкими, такими нежными, что это разозлило. Она смотрела так, словно ей было меня жаль. Мне не нужна была человеческая жалость. Большую часть времени я просто хотел, чтобы меня оставили в покое.

В нашей игре в гляделки я потерпел неудачу и отвёл взгляд первым. Неуместная забота доставляла мне дискомфорт. После окончания школьного дня я собрал вещи и направился на занятие со Старлет. Выбрав угол в дальнем конце библиотеки, я рухнул на стул и подождал некоторое время. Раздражение нарастало. Мы шли из одного и того же проклятого места. Почему она опаздывает?

– Прости, прости, – пробормотала она, вбегая в зал.

Завидев её, я сел прямо. Меня охватило странное, незнакомое ощущение. Это было… волнение? Было ли мне приятно видеть её? Или это просто кишечные газы. Возможно, пришло время посетить уборную. Трудно сказать, учитывая, что я едва ли понимал, как действуют чувства. Всё, что я знал, – это то, что дискомфорт чертовски раздражает.

Она выдвинула стул напротив меня, продолжая говорить:

– Мне пришлось зайти в кабинет директора, чтобы поговорить с ним о частных занятиях и…

– Уже ищешь причину перестать этим заниматься? – перебил я.

Я бы не стал её винить.

Я тоже понял, что дело безнадёжное.

Она в замешательстве прищурилась:

– Что? Нет. Мне пришлось собрать книги с твоих занятий, чтобы я могла убедиться, что мы с тобой на одной волне.

Ох.

Верно.

– Это ведь так? – спросила она, выгнув бровь. – Мы на одной волне, верно?

– Ты говоришь о школе или о том, как мы трахались?

Её полные губы слегка приоткрылись, а челюсть отвисла. Она покачала головой:

– И о том, и о другом, Майло. И, пожалуйста, не говори так. Это заставляет меня чувствовать себя грязной.

– Ты очень грязная девчонка.

– Майло, – вскрикнула она.

Я поёрзал на стуле:

– Тебе некомфортно со мной.

– Да. Особенно когда ты говоришь такие вещи и смотришь на меня во время урока.

– Не могу удержаться. Ведь ты здесь.

– Да, но… – Она оглядела библиотеку и вздохнула. – Разве ты это имел в виду, когда сказал, что будешь молчать о произошедшем?

– Почему бы мне не иметь это в виду?

– Потому что я не знаю… ты, кажется… я не знаю… – Она крепче затянула хвост. – Я не знаю, что ты думаешь. Я тебя не знаю. Понятия не имею, чего ожидать и какой ты человек. Не используешь ли ты нашу тайну против меня, если я тебя разозлю, или…

– Ты думаешь, что я злопамятный и коварный.

Её оленьи глаза расширились, и она покачала головой:

– Я не это имела в виду.

– Но ты так думаешь.

– Я… – запнулась она.

Меня раздражало то, что она так обо мне думала. Она даже не знала меня. Она судила о книге по обложке, но, если бы у неё было хоть немного здравого смысла, она бы посмотрела внимательнее и поняла, что мне плевать на это дерьмо. Я не стал бы так вредить другому человеку. И всё же её беспокойство слегка раздражало.

Я тоже ненавидел это новое осознание. Большинство людей не проникало мне в душу, а Старлет по какой-то причине делала это без особых усилий.

«Что с тобой не так, женщина?»

«Почему ты меня так чертовски беспокоишь?»

Я поёрзал на стуле и провёл большим пальцем по челюсти:

– Думаю, тебе просто нужно вести себя как можно лучше, да?

В её взгляде промелькнула вспышка паники.

Мне тоже нелегко далось сказанное.

– Это несправедливо, – прошептала она.

– Жизнь несправедлива. Добро пожаловать на вечеринку, – ответил я. – Ты хочешь меня чему-то научить или будешь сидеть здесь и думать о той ночи? Ух, мой язык был так глубоко внутри тебя, что ты кончила несколько раз…

Её челюсть отвисла, а глаза наполнились слезами.

– Не плачь. Это была чёртова шутка. Не говори мне, что ты настолько чувствительная, – проворчал я, но тут же пожалел об этом.

Её эмоции отзывались во мне и приносили схожий дискомфорт. Часть меня хотела успокоить Старлет. Почему меня заботили её слёзы? Это она должна была отвлекать меня, удерживать от слишком глубоких размышлений о моём депрессивном состоянии. И всё же всякий раз, когда она чуть не плакала, у меня болела грудь. Меня съедало заживо то, что я был причиной её болезненного выражения лица. Я знал, что я засранец, но я не был таким уж большим засранцем. По крайней мере, мне этого не хотелось.

– Я настолько чувствительная, – сказала она. – И это было не смешно. Это моя жизнь, Майло. Ты портишь мою жизнь.

– Неправильно. Нервы портят твою жизнь. И прости меня. Я обиделся на то, что ты обо мне думаешь. Мол, я буду шантажировать тебя этим дерьмом, чтобы получить желаемое. Я говорил тебе, что я придурок, но не настолько же. Не волнуйся, Старлет. Я здесь не для того, чтобы разрушить твою жизнь. Я просто пытаюсь получить образование.

Это тоже было правдой, потому что выпускной означал, что я получу письмо от мамы. Это был единственный финал, которого мне хотелось.

– Верно. Хорошо. – Она полезла в портфель и вытащила несколько блокнотов. – Давай начнём. Мне сказали, что тебе нужна помощь с курсами английского, истории, испанского и математики.

– И фотография. Там один большой проект.

– О, замечательно. Тебе повезло, hablo español.

– Я не понял, что ты сказала. Я не говорю по-испански.

Она тупо посмотрела на меня и вздохнула:

– Хорошо. Это будет непростой процесс, но я не сдаюсь. Всё будет хорошо.

– Звучит как цитата, налепленная на кружку миллениалом. Чтобы потом пить оттуда с лозунгом «Живи, смейся, люби».

Она улыбнулась.

К чёрту её и её улыбку. Они были теплом в моём ледяном мире.

Моя грудь сжалась. Дерьмо. И вот оно снова… странное чувство паники, нарастающее в груди. Я изо всех сил старался избавиться от этого ощущения.

«Просто подумай о том, чтобы трахнуть её. Забудь о её улыбке, Майло».

– Мой отец постоянно так говорит, – сказала она. – После того как моя мать умерла, когда я была маленькой, он повторял мне это каждый вечер перед сном. «Всё будет хорошо». Сначала я думала, что он говорит это для того, чтобы мне стало лучше, но быстро поняла, что он говорил это и для того, чтобы почувствовать лучше себя. С тех пор «Всё будет хорошо» стало нашим девизом. Можно сказать, это татуировка на моём мозгу. И я возвращаюсь к ней всякий раз, когда устаю.

Дыхание сперло, слова Старлет эхом отдались в голове. Руки стали липкими, и я сжал кулаки под столом. Паника нарастала с каждой секундой. Я выгнул бровь:

– Ты потеряла маму?

– Ага. Мне было тринадцать.

– Как это произошло?

– Дорожная авария. Пьяный водитель сбил её, когда она ехала на велосипеде.

Проклятие.

По крайней мере, я видел смерть моей матери и её болезнь. К автокатастрофе не подготовишься. Но иногда я задавался вопросом, что хуже: знать, что смерть не за горами и каждый день ее приближает, или оставаться в наивном неведении.

Иногда это знание напоминало пыточные часы, которые с каждой секундой тикали всё громче и громче.

Я посмотрел на Старлет, чувствуя странное желание поделиться с ней частью своей душевной боли. Я никогда не встречал человека моего возраста, который тоже потерял бы мать. Мне хотелось говорить, но слова не сходили с моих губ.

«Моя мама тоже умерла. Она ушла. Рак. Через несколько недель исполнится год с тех пор, как она скончалась. Я так скучаю по ней, что мне трудно дышать. Всё вокруг меня кажется тёмным, за исключением тех случаев, когда я иногда смотрю на тебя».

Вместо того чтобы сказать правду, я пробормотал тихое, утомлённое:

– Мне жаль.

Ни один человек не должен потерять свою мать. Особенно в тринадцать.

Как ей удалось справиться? Стать такой хорошей девочкой? Часть меня хотела, чтобы Старлет нарисовала мне карту жизни после потери родителя, чтобы сообщила, сколько шагов ещё предстоит сделать, прежде чем я буду в порядке, как она. Большую часть времени мне казалось, что со мной больше никогда не будет всё в порядке. То же самое касалось и моего отца. От нас осталась одна оболочка, эхо наших прошлых жизней.

Она заправила выпавшую прядь за ухо:

– Всё нормально. Мы с отцом… У нас всё хорошо.

– Ага. Всё будет хорошо, – пробормотал я, несколько насмехаясь над её словами и отчасти надеясь, что в них есть доля правды.

Она снова улыбнулась.

Боль в моей груди…

Липкие ладони…

Мой извращённый разум…

Я поёрзал в кресле и постучал по блокноту.

– С чего мы начнём, мисс Эванс?

Она колебалась, как будто хотела поправить меня за то, что я так её назвал, но вместо этого сказала:

– Английский. Давай начнём с него.

Я кивнул и вытащил домашнее задание для урока.

– Как ты вчера сдал тест? – спросила она.

Я вытащил листок и положил перед ней:

– Я немного плаваю в теме.

Я издевался.

Старлет нахмурилась.

Как это было возможно? Как он могла хмуриться так красиво?

– Он сказал тебе, что не удивлён твоим результатом? – спросила она.

– Что-то вроде того.

– Это нехорошо, Майло.

– Это просто моя реальность.

Её брови сошлись вместе, и она разочарованно покачала головой. Только на этот раз разочарование было направлено не на меня.

– Он в первый раз комментирует что-то в таком ключе?

– Нет. Сомневаюсь, что в последний.

– Майло.

– Только не плачь больше, мисс Чувствительная. Это не имеет большого значения.

– Имеет.

– Я дал ему достаточно причин не верить в меня.

– Его работа заключается не в этом, – сказала она слегка раздражённо.

Чёрт возьми. Внутри этой женщины не было ничегошеньки плохого. Всё было идеально. Это раздражало.

– Его работа – обучать тебя, несмотря ни на что. Не высмеивать и не заставлять чувствовать себя хуже из-за недостатков и ошибок, которые ты совершаешь на своём пути.

– Если ты хочешь надрать ему задницу из-за меня, я только за, – слегка пошутил я.

Я привык, что мои друзья заботятся обо мне, но забота Старлет казалась очень личной. Она хотела заступиться за меня, пусть в этом не было необходимости. Я не знал, как понять свои чувства, но видеть, как Старлет разозлилась из-за моих проблем, было… приятно.

Ага.

Она мне нравилась.

Она усмехнулась:

– Я подумаю об этом. Или мы можем добиться проходного балла, а затем до конца семестра постоянно доказывать его неправоту. Во всяком случае, это его разозлит.

Ну, мне нравилось заставлять учителей нервничать.

– К завтрашнему занятию ты должен прочитать «Одиссею», да?

– Я не фанат чтения, – признался я.

Мои глаза не всегда видели слова в книге передо мной. Зрение у меня было плохим, как вблизи, так и вдали. Большую часть времени я не мог видеть, что было на доске перед классом, а когда приходило время читать вслух, я боялся этого. Учителя, которые заставляли учеников читать перед сверстниками, заслуживали особого места в аду.

«Например вы, мистер Слэйд».

Наверное, стоило подумать об очках, но мне было слишком всё равно, чтобы пойти проверяться. Моя мама была читательницей. Ей нравилось это дерьмо. Я не унаследовал эту черту.

– Всё в порядке, – ответила Старлет. – Дай мне свой телефон на секунду.

– Дашь мне свой номер? – пошутил я.

– Да, – сказала она как ни в чём не бывало.

– Что?

– Я не могу научить тебя всему за час в день. Так что нам придётся общаться и после школы. Иногда мы можем встречаться в библиотеке по выходным, чтобы оставаться в курсе проделанной работы. Первые недели будут чертовски сложными, но мы справимся.

Мне понравилось, что она сказала «чертовски». В её устах это прозвучало сладко.

– О, хорошо, – ответил я.

Она бросила на меня суровый взгляд:

– Не злоупотребляй моим номером, Майло.

– Я бы не осмелился на такое, – солгал я.

Я уже думал о сообщениях, которые мог бы ей отправить, пока она вбивала цифры в мой телефон.

– Ты любишь подкасты? – спросила она. – Выглядишь как любитель подкастов.

– Время от времени слушаю. А что?

– Иногда, когда люди не любят читать, они любят слушать или смотреть. Мы не можем смотреть фильмы по книгам, которые тебе нужно прочитать, но мы можем их слушать. Я сейчас скачиваю приложение с аудиокнигами на твой телефон. Поскольку ты не любишь читать, ты можешь слушать. Та же концепция, но для твоего мозга – лучший выход.

Это было… заботливо.

Когда я однажды сказал мистеру Слэйду, что я не люблю читать, он посоветовал мне, неженке, смириться.

– Спасибо, – сказал я, немного сбитый с толку тем, насколько чуткой она была.

Опять же, я догадывался, что это её работа. У меня не было особых потребностей в обучении или типа того.

– Не проблема. Не все учатся одинаково. Лучше всего выяснить, что подходит для каждого, и определить, какие нужны шаги, чтобы привести учащихся к одной и той же финишной черте. Я тоже буду слушать книгу, и каждый вечер ты можешь звонить мне на пятнадцать минут, чтобы обсудить, что происходит в тех или иных главах. Так ты будешь готов ко всему, что может преподнести мистер Слэйд.

– Мне подходит. Звучит отлично.

Действительно, звучало великолепно. Мысль о том, чтобы слышать её голос каждый вечер перед сном, казалась своего рода подарком. Было что-то притягательное в звуке её голоса. Он был несколько хриплый, но тон – мягкий и плавный. Когда она преподавала, в её речи появлялась какая-то особая напористость, которую я находил дико привлекательной.

«Научите меня, мисс Эванс. Мне нравится, как вы это делаете».

Она продолжала писать рекомендации по каждому уроку, чтобы я мог сдать всё, не перегружаясь. Не раз сталкивался я с этой проблемой. Иногда – примерно всегда – я позволял делам копиться, а потом, глядя на список задач, ничего не делал, потому что было почти невозможно решить, с чего начать.

Старлет не только уверяла, что это выполнимо, но и показала, как сделать это легко. Она даже выделила мне время на отдых; по ее плану моя жизнь состояла не только из школьных занятий.

– Перерывы необходимы. Именно тогда твой мозг восстанавливается. Так ты сможешь лучше справляться со своими задачами. Поэтому воскресенье для тебя выходной. Никакой работы, – объяснила она.

– Ты преувеличиваешь, – сказал я ей.

– Нет, – ответила она. – Это важно. Наш час истёк, но, пожалуйста, послушай сегодня вечером первые две главы книги. Можешь написать мне, чтобы обсудить их, или позвонить в любое время после семи вечера. Я вернусь в общежитие и закончу большую часть работы.

– Они, должно быть, хорошо платят тебе за то, что ты делаешь это для меня. У тебя отнята большая часть жизни.

Она улыбнулась, собрала вещи в свой портфель и встала.

– Мне за это вообще не платят. Я рада делать это бесплатно. Увидимся завтра, но я буду рада услышать тебя вечером.

Я понял, почему она хотела быть учителем – у неё это хорошо получалось. Даже замечательно.

Проводив ее взглядом, я взял телефон и посмотрел номер и имя, которые она оставила.

«Учительница». Просто зови меня «Учительница».

Дерьмо.

Мне понравилась её дерзость.

Для меня это будет проблемой.