Czytaj książkę: «Самая холодная зима», strona 2
– Извини, что?
– Если ты хочешь потереть мою грудь, то можешь потереть и мой член тоже.
Я отдёрнула руки, совершенно ошеломлённая.
– Хм?!
– Я непонятно говорю?
Его голос, достигший моих ушей, был ровным, пусть в нем и проскальзывали колкие смешливые нотки. Он был низким, с басами, и спокойным, без малейшей неуверенности. Я не знала, что голоса могут быть такими сильными. Не то что бы он требовал власти. Он просто был могущественным, даже не прикладывая усилий.
Определённо не парень.
Определённо мужчина.
Горячий-горячий мужчина.
– Э-э, нет. Ты говоришь понятно.
– Так и?
Я подняла бровь.
– Так и что?
– Ты хочешь потереть мой член или уйдёшь с дороги, чтобы я мог выпить пива?
– Ты всегда такой грубый?
– Я не грубый, – сказал он. – Просто люблю сразу переходить к делу.
– А в чём дело?
– В том, что ты погладишь мой член.
– Перестань говорить «член», – поморщилась я.
– Тогда перестань спрашивать, что я имею в виду, – ответил он.
Я положила руки на бёдра и недоверчиво покачала головой.
– Это то, что вы, ребята, делаете? И это работает? Ты просто просишь женщин потрогать твой пенис?
– Мой пенис? – фыркнул он, и его рот слегка изогнулся в дьявольской ухмылке, он издевался. – Так официально, так прилично.
– Я могла бы сказать «фаллос».
Он слегка наклонился, его горячее дыхание обожгло моё лицо.
– Если хочешь, можешь отсосать мой фаллос. Вместе с моими яичками, чисто по приколу.
– Что не так с вами, мужчины, и минетом? Клянусь, вы на всё готовы ради отсоса.
Он пожал плечами:
– Я люблю не только брать, но и давать.
– Что это должно значить?
– Это значит, что ты можешь сесть мне на лицо.
Моя челюсть отвисла, а глаза расширились.
– О боже мой!
Он приподнял бровь:
– Сидеть на лицах ты стесняешься, да?
– Что? Нет. П-ш-ш, перестань. Совсем не стесняюсь. – Я поёрзала в туфлях. – Меня это устраивает. Я в порядке. Погнали.
«Звучишь чертовски как «Чириос», Стар».
– «Погнали»? – Он почти рассмеялся, но я не была уверена, что он умеет смеяться. – Сколько тебе лет?
– Ой, заткнись. Я обычно не встречаю незнакомцев, которые говорят мне, что я могу сидеть у них на лице.
– Мне жаль слышать это. Я надеюсь, что этот год принесёт тебе больше таких моментов. Это моё новогоднее желание для тебя. Во что бы то ни стало, я стану первым, на ком ты посидишь.
Мои щёки покраснели.
– Прекрати.
– Что? Я предлагаю тебе присесть. Что ещё нужно? Предложение руки и сердца? – сострил он.
«Это было бы не так уж плохо», – прикинула я, но вслух предложила:
– Без обид…
– Ты собираешься обидеть меня…
– Я сказала, без обид.
– Это то, что люди говорят, прежде чем собираются обидеть. Но продолжай.
Я пожала плечами.
– Ты какой-то придурок.
– Друзья зовут меня Дик.
– Это твоё настоящее имя?
– Не имеет значения, – сказал он, постукивая большим пальцем по переносице. – К концу ночи ты будешь называть меня Диком или кататься на моём члене. В любом случае для тебя я Дик.
– О боже, ты всегда такой откровенный?
– Зависит от обстоятельств. Ты всегда такая ханжа?
– Я похожа на ханжу?
Его взгляд несколько раз скользнул вверх и вниз по моей фигуре. Изгиб его губ почти заставил меня покраснеть. Ему понравилось то, что он увидел. Бёдра и всё остальное.
– Ты похожа на женщину, которая должна сидеть у меня на лице.
Я засмеялась и покачала головой.
– Давай закончим этот разговор.
Он скрестил руки на широкой груди и наклонился вперёд.
– Я понимаю, но я просто пытаюсь помочь тебе с твоим новогодним желанием сидеть на лицах.
– Я такого не желала. Это ты сказал.
– Что поделать! Я хочу для тебя самого лучшего.
Стыдно признавать, но я наслаждалась этим перешучиванием. Джон никогда не острил в мою сторону. Фу. Джон. «Пошёл ты, Джон, глупый мальчик».
Я повернулась к мужчине:
– Думаю, на этом мы и прекратим этот разговор.
– Да. Меньше разговоров, больше сидения на лице.
Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но мой разум отключился.
Дик наклонил голову и прищурил глаза, видимо, всё больше увлекаясь мной. Он изучал меня, как если бы я была «Моной Лизой» – чем-то уникальным, но чуждым его уму. Он смотрел так, словно пытался найти ключи к разгадке тайны, о которой я даже не подозревала. Почему он так меня изучал? И почему его взгляд заставил меня почувствовать одновременно панику и безопасность?
«Уходи, Стар».
Но я этого не сделала. Я не могла.
Мы стояли и молчали, пока вокруг нас пульсировал ритм музыки. В ушах отдавалась болтовня других гостей вечеринки.
Почему он всё ещё смотрел на меня?
И почему я не могла отвести взгляд?
Я выдавила неловкую улыбку:
– Ладно, ну, это было… странно. Хорошо. Ага. Пока.
Я отступила в сторону. Моя рука коснулась его, и снова я почувствовала то же тёпло, как когда он поймал меня при падении.
Он наклонил голову и прищурился:
– Хочешь забыть?
В моём животе запорхали бабочки.
– Забыть это?
Он приблизился, его рот коснулся мочки моего уха. Горячее дыхание таяло на замёрзшей коже. Он прошептал:
– Всё это.
Мой желудок скрутило. Я подняла взгляд и снова встретилась с зелёными глазами, в которых блестели карие искорки. Я увидела это снова – вспышку боли в его глазах. Она была недолгой, но она была. Скрытая за тайнами и историями, которыми он никогда ни с кем не делился. Часть меня твердила, что я это выдумала, но нет. Боль была там. Я готова была в этом поклясться. Я чувствовала, как его печаль проходит через меня, что она держит меня в своей власти. Как волна от давно прогремевшего взрыва, задевшая мою душу. Я не только была свидетелем его темноты, но и чувствовала её через прикосновения.
– Кто тебя обидел? – спросила я в ответ.
Его глаза вспыхнули ещё раз. И вот она снова – печаль. Я ни в коем случае не ошиблась.
Его глаза ожесточились, и он ответил мне:
– Никто.
– Врёшь.
– Вру, – согласился он и тут же предложил: – Как насчёт того, чтобы врать друг другу… лёжа рядом?
Его рука всё ещё была на моём предплечье, и жар, который он посылал по моему телу, взволновал мой разум. Мне понравилось его горячее прикосновение. Мне понравилось мерцание его боли. Мне понравилось, что он напомнил мне американские горки – ужасающие, но захватывающие и стоящие входной платы.
Ещё мне понравилось, что от него пахло дубом и лимонадом.
Когда я оглянулась, то заметила Уитни. Она подняла брови и кивнула, произнося «ГГ» в мою сторону.
Ага. Горячий-горячий мужчина.
В тот момент я осознала, что передо мной развернулось два пути. Я могла бы оставаться безопасной и скучной Старлет, которая всегда поступала правильно. Той, что делала осознанный выбор, думала о будущем и последствиях. Или я могла стать расстроенной Старлет. Девушкой, которая отключила мозг и выпустила наружу дикую сторону. Той, что позволила себе быть свободной, той, что хотела взобраться на этого человека как на дерево и занять подходящее место. Я больше не хотела быть «Чириос». Я хотела быть дном коробки «Фростед флэйкс», где находились самые замечательные кусочки. Сахарные, весёлые, вкусные.
Мой взгляд упал на его руку, а затем снова поднялся и встретился с этими глазами.
– Хорошо, – выдохнула я.
Он выгнул бровь:
– Что хорошо?
– Я хочу на тебе посидеть.
Он одарил меня дьявольской улыбкой.
И это мне понравилось.
Я развернула руку так, что теперь держала его за запястье, и потянула в сторону жилых комнат.
Глава 2
Старлет
Как только мы нашли спальню, я захлопнула и заперла дверь, закрывая нас в мире фантазий. Ожидание усилилось, стоило щёлкнуть замку, и звук сделал всё более реальным. Когда я на цыпочках повернулась к Дику, то обнаружила, что он жадно наблюдает за мной. Его дыхание стало прерывистым, руки прижались к бокам. Он оставался терпеливым, стоял на месте, будто ожидая, что я дам ему добро прикоснуться.
Я застенчиво усмехнулась, закусив нижнюю губу. Находиться в центре внимания было волнующе. Никогда ещё мужчина не смотрел на меня так… словно был голодным зверем, готовым к самому большому пиру в своей жизни. Дик подошёл ко мне и прижал к холодной двери. Моя спина мягко коснулась дерева – большие руки Дика не позволили мне удариться.
Он навис надо мной, его нос коснулся моего. Я почувствовала дыхание Дика у самых губ: выдох сменился вдохом за секунды до поцелуя. Язык проник в мой рот, испытывая, пробуя.
Дик скользнул рукой вверх по моей майке, лаская кожу, и углубил поцелуй. Голову закружило – я еще боялась обжечься, как бывает с незнакомым острым блюдом, и вместе с тем меня охватило предвкушение. Мои руки обвили плечи Дика. Когда он прижался ко мне и ладонью обхватил шею сзади, я ощутила дрожь между бёдрами. Моё тело выгнулось к нему, я была не в силах вспомнить, как было до того, как его тело переплелось с моим. Я чувствовала себя грязной, но мне хотелось, чтобы он сделал всё ещё грязнее. Я хотела, чтобы он уничтожил меня всеми возможными способами. У стены. На комоде. Прислонившись к кровати. Я никогда раньше не чувствовала себя так – под кайфом от поцелуев.
Неужели именно так должен был ощущаться поцелуй?
Мощный? Голодный? Эйфорический?
В этом ли заключалась суть греха?
Не поэтому ли люди отбросили осторожность?
Его руки продолжали исследовать меня. Ягодицы, бёдра, изгибы… От каждого прикосновения тело пробирала томительная дрожь. Он наклонился к моей шее, а левой рукой расстегнул ремень на моих джинсах. Дик зарычал и провел языком по моей ключице, пробуя на вкус, заставляя выгнуть шею. Как только ремень был снят, он расстегнул джинсы и стянул их вниз. Я быстро сбросила их, швырнув вместе с туфлями в угол комнаты.
Дик сделал паузу, придержал пальцем мой подбородок, чтобы встретиться взглядом. Он снова проник в мою душу: прочел только что созданные страницы, пропитанные чернилами неприятностей и написанные курсивом греха.
Всё замедлилось.
У меня перехватило дыхание.
Он был таким впечатляющим без всяких усилий.
Его глаза нарочно ловили мои, как будто он что-то искал, какой-то ответ в моих карих глазах.
– Хорошо? – прошептал он и прикоснулся своим ртом к моему.
Моё сердцебиение участилось, когда пришло осознание.
Он не брал меня, он оказывал мне честь. Он не только надеялся доставить удовольствие себе, но и спрашивал разрешения. По какой-то причине это меня только больше возбудило.
– Хорошо, – выдохнула я.
С этими словами его губы снова встретились с моими. Его поцелуи приводили меня в восторг. Мой мозг был затуманен, а сердце трепетало. Мне нравилось, как он относился ко мне. Мне ужасно нравилось, если быть честной. Он был раем, смешанным с адом, падшим ангелом, который всё ещё мог каким-то образом парить.
Когда он разорвал поцелуй, то поднял края моей майки и швырнул её в угол комнаты. Его руки обхватили мой бюстгальтер. Дик наклонился, оставляя поцелуи вдоль изгибов моей груди. Он опускался всё ниже и ниже, ощущая каждую частичку меня, приближаясь к линии трусиков.
– У меня день рождения, – выдавила я.
Я не знала, почему эти слова вырвались из моего рта. Или почему мой разум пытался выйти на передний план и отодвинуть желания в сторону.
Эти каре-зеленые глаза снова поймали мой взгляд. Он в замешательстве наклонил голову, ожидая, пока я расскажу больше подробностей.
Я прочистила горло.
– Мой парень сегодня мне изменил. В мой день рождения.
– Придурок, – прорычал Дик почти в защитной манере.
Я хмыкнула:
– А я думала, придурок – это ты.
– Поверь мне, так и есть.
Он провёл пальцем по тонкой ткани трусиков, не сводя с меня глаз. Затем сдвинул их и позволил мне снять. Его руки упали на мои бёдра, и он поднял меня.
– Подожди! – покачала я головой.
На долю секунды я стала слишком застенчивой. Мне ни капельки не было стыдно за свои формы. И всё же я волновалась, что, возможно, я не такая лёгкая, как другие женщины, с которыми он привык общаться.
– Ты повредишь спину. Я немного фигуристее, чем среднестатистическая студентка. Ты не сможешь поднять меня, как…
– Я тебя понял.
Он говорил, пока его руки бродили по изгибам бёдер, касались живота.
– Я хочу тебя, – прошептал он.
Он целовал те части меня, которых Джон избегал. Дик помассировал кожу, а затем обхватил руками ягодицы, без усилий поднял меня на руки и отнёс к кровати. Я была почти уверена, что именно тогда произошёл первый оргазм за ночь.
– Ты моя сегодня вечером.
Он клялся мне низким голосом, полным желания и нужды.
– Теперь хватайся за изголовье, – приказал он, укладывая меня на себя. – И позволь мне тобой полакомиться.
Рациональная часть моего разума отключилась, когда он поднял моё двухсотфунтовое тело в воздух и усадил к себе на грудь. Он схватил меня за талию и поднял на своё лицо, а я потеряла из виду реальность. Его язык скользил внутрь и наружу, заставляя меня плакать от удовольствия. Мои бёдра покачивались у его рта, у его влажной бороды.
Я схватилась за спинку кровати. Он пожирал меня, как будто я была его последним ужином, ласкал языком мой клитор и сосал его. Он пил меня, как заблудившийся в пустыне, и я хотела утолить его жажду. Я чувствовала, что он нуждался во мне так же сильно, как и я в нем.
– Я сейчас… я… – захныкала я, чувствуя, как ощущение оргазма усиливается с каждой секундой.
Мои ногти впились в спинку кровати, когда он вновь уткнулся в меня.
«Да, да, да, пожалуйста…»
Дик ускорился, как будто мог услышать мою мысленную просьбу. Я выгнулась назад, схватив его за ноги, двигаясь так, будто его язык был ритмом, а мой клитор – любимой мелодией.
Я потеряла голову, дрожь оргазма заставила меня громко закричать. В тот момент, когда он показался мне слишком сильным, слишком мощным, я начала отстраняться, но Дик обхватил меня руками за бёдра и сказал: «Пока нет», затем потянул обратно, требуя большего. Вот тогда стало хорошо. Именно тогда я действительно достигла пика. Я бы просила большего, но он и так свободно, бескорыстно дал мне все, направляя и поддерживая. Он заставил меня почувствовать себя королевой и работал так, словно был не более чем крестьянином, пытающимся заслужить моё расположение. И всё же я прыгала на его лице, как если бы он был королём, а я хотела быть его покорной слугой.
Выгнувшись назад и прижавшись к нему, я почувствовала, как его член скользнул по моей спине. Он был абсолютно готов к игре. Ощущение пульсации у позвоночника только заставило меня хотеть его ещё больше.
Когда я кончила, Дик положил меня на живот. От удовольствия в его глазах мои щёки вспыхнули, и меня охватила волна застенчивости. Его борода блестела от моей влаги, потом он резко вытер её рукой. Он улыбался как Аид, и мне хотелось быть его Персефоной.
– С днём рождения, – прошептал Дик, притягивая меня к своему лицу и целуя с моим привкусом. – Ты удивительная. Каждая частичка тебя.
Похвала поразила меня так, как никогда раньше. Я никогда не была с мужчиной, который восхищался бы мной в постели словесно. Это только увеличило мою уверенность в себе.
С ним моё тело делало то, о чём я даже не подозревала. Я не знала, что оно может так хорошо реагировать на правильные слова, похвалу и прикосновения. Он изменил меня не только физически, но и морально. Он заставил меня насладиться моими женственными формами, исследовать себя по-новому.
Его руки легко перевернули меня, так что я оказалась на спине, а он навис надо мной. Мне нравилось, как он это делал – как двигал меня, словно тряпичную куклу, как будто мой вес был воображаемой, ошибочной концепцией, существующей только благодаря моей нерешительности.
Я не знала, что могу чувствовать такую уверенность, будучи обнажённой перед незнакомцем. Мой предыдущий партнёр почти не смотрел на меня, когда мы были близки. Секс для Джона казался рутинной работой, которую нужно было выполнить, прежде чем вернуться к другим нашим задачам. Сегодняшняя ночь превратилась в приключение – путешествие, полное открытий.
Когда Дик навис надо мной, я не могла отвести глаз. В его образе мне чудились знакомые черты, но я знала, что мы никогда не встречались. Он казался воспоминанием, которое мой разум каким-то образом упустил. Потерянной мечтой, о которой наконец-то снова вспомнили.
Я сняла с него футболку, пока он расстёгивал джинсы. Громкий вздох вырвался из моего рта, когда Дик спустил боксеры.
Он должен был носить с собой предупреждающий знак о размере и обхвате члена.
«Внимание, пользователь. Опасность удушья. Проглатывание этого предмета может привести к напряжению челюсти и опуханию губ. Возможен смертельный исход, если вовремя не обеспечить доступ воздуха. Смотреть можно. Исследовать на свой страх и риск».
У меня заболела челюсть от одного взгляда, но честная сделка есть честная сделка.
Я начала опускаться, и Дик слегка усмехнулся, покачав головой.
– У тебя день рождения, – сказал он, укладывая меня на спину и целуя в шею. – Это я дарю подарки, а не ты.
Он прошептал это мне в мочку уха и раздвинул мои ноги.
Поспешно выхватив презерватив из кармана джинсов, он надел его, прежде чем прижаться ко мне. Его рука двинулась за мою спину. Он расстегнул лифчик, казалось, щелчком пальцев.
Мои мысли превратились в кашу, когда его губы упали на мою левую грудь, и он начал ритмично водить языком по моему соску. Направив рукой член, он несколько раз провёл кончиком по моему клитору. Я почувствовала нарастающее предвкушение, но он только дразнил, скользя взад и вперёд по моей влажной промежности. Желание и потребность ощутить его внутри сводили меня с ума, и я умоляла его взять меня целиком.
– Пожалуйста, – пробормотала я, задыхаясь. – Я хочу тебя всего…
Его губы танцевали на моих, как будто они всегда были здесь. Его язык скользнул в мой рот, и он вошёл внутрь меня одним прекрасным, сильным толчком.
– Да, да, да, – закричала я.
Он толкнулся глубже, и я выгнулась навстречу. Поначалу он был медленным, каждый дюйм ощущался как миля. Я уткнулась руками в его твёрдую как камень грудь, когда он поднял мои ноги себе на плечи. Он сложил меня как блин и прибавил скорость. Мои ноги наполнила дрожь. Руки взметнулись над головой. Я прижала ладони к изголовью кровати, наслаждаясь его темпом, его толщиной, всем его телом.
«Да, да, да…»
Он положил одну руку мне на шею, не сжимая сильно, но удерживая настолько, что мои ощущения стали гораздо ярче, чем я ожидала. Это было что-то новое, и мне это нравилось… Мне нравилось, когда он меня душил.
Приблизившись, он облизал мои губы снизу вверх, прежде чем прошептать:
– Кто хорошая именинница?
Его глаза расширились, и моё сердце подпрыгнуло, когда я прошептала ответ:
– Я.
Я не желала ничего, кроме как раствориться в нём на какое-то время. Он обнимал крепко, как будто ему было не всё равно. Он ласкал каждую частичку меня, как физически, так и морально. Он успокоил кричащую во мне неуверенность.
– Правильно, – тихо сказал он. – Ты моя хорошая именинница.
В этот момент я потеряла себя.
В этот момент он нашёл меня.
Мои ноги дрожали, и он зарычал от удовольствия, когда я ощутила новый оргазм. Дик тоже почувствовал всё это. Когда я задрожала, он застонал от удовольствия. Я могла сказать, что он боролся изо всех сил, чтобы не присоединиться ко мне в этой финальной точке. Но не собирался прекращать празднование в ближайшее время.
Дик повернул меня на бок, обхватил ногами и скользнул в меня сзади.
– О, чёрт возьми, – выдохнула я, обнаружив, что под разным углом он попадает в разные точки. Мне нравилась каждая секунда этого процесса.
Он прижался щекой к моему боку, и слова слетели с его языка.
– Мне это нравится, – сказал он мне. – Мне нравится, что я могу разглядеть тебя всю.
Его руки упали на мою грудь, массируя. Прикусив мочку моего уха, он повторил:
– Мне нравится, что я чувствую всю тебя.
Мы наслаждались друг другом, отбросив время и все факторы, что нас сдерживали. Я не знала его боли, а он почти не знал моей, но в те священные моменты мы чувствовали себя одним целым. Одним поразительно красивым беспорядком.
Он перевернул меня на спину и снова встретился со мной взглядом. Эти каре-зелёные глаза вызывали привыкание. Тогда он мог попросить меня о чём угодно, и я бы исполнила любое его желание. Если бы он попросил звезду, я бы нашла лестницу достаточно высокую, чтобы дотянуться до неба. Вот насколько сильно я жаждала отблагодарить его. Я хотела его так же сильно, как он, казалось, хотел меня.
– Кончи со мной, – приказал он, когда его член потёрся о мой клитор.
Он вошёл в меня, сохраняя зрительный контакт, удерживая пристальный взгляд, как будто я была единственным человеком, на которого он когда-либо хотел бы взглянуть снова. Я сделала так, как он приказал.
Он вошёл в меня, и я кончила быстро, сильно, долго и свободно.
«Да, да, да…»
Когда мы закончили, он рухнул на меня.
– Чёрт, – пробормотал Дик, довольный.
Он осыпал поцелуями мою шею, а затем перевернулся на бок, полностью мокрый от наших американских горок.
– Это было… – выдохнул он.
– Да… – согласилась я.
Он наклонил голову ко мне, и на его лице появилась хитрая ухмылка.
– Говорил же тебе, что ты будешь сидеть у меня на лице.
Я закатила глаза, чувствуя себя слегка неловко.
– Пофиг.
Вдруг на него что-то нашло: он прищурился и слегка наклонил голову, наблюдая за выражением моего лица. Озорная улыбка, игравшая на его губах, испарилась. Затем он поспешно встал с кровати и собрал свою одежду. Он двигался так, словно только что увидел привидение.
От его поспешных движений у меня по спине пробежали мурашки.
Секунду назад он смотрел на меня так, как будто я была всем. А затем моргнул – и я стала никем?
Я натянула одеяло, надеясь, что оно послужит щитом и сбережет моё робкое сердце. Меня охватила волна тревоги. Разум вернулся к реальности. Стоило теплу чужого тела испариться с моей кожи, как возникло странное чувство отверженности. Я спустилась с самой крутой высоты, чтобы встретить печальные последствия в виде одиночества. Дик всё ещё был в комнате, но на самом деле он находился где-то далеко. Может быть, не физически, но мысленно он каким-то образом исчез, как только его ноги оторвались от кровати и встали на твёрдую землю.
Вся эта ситуация оставила у меня во рту странный привкус, но я попыталась его проглотить. Чего я вообще ожидала? Я даже не знала его имени. Дик мне ничего не был должен. Даже если он не попрощается, то останется в своем праве. Логично, что мозг это понял, но сердце? Было ощущение, что оно слегка надломилось.
Я прикусила нижнюю губу.
– Уже уходишь?
Его глаза встретились с моими, и я увидела это снова – его обиду, его растерянность. Что-то гложет его разум и путает мысли. Возможно, мы столкнулись с одним и тем же противоречием. Разве он не чувствовал то же, что и я? Это был не просто секс. Иначе и быть не могло. Я никогда не чувствовала что-то настолько личное с кем-то, кого я знала, не говоря уже о незнакомце. Но, возможно, именно в этом и состояли связи на одну ночь – фальшивые ситуации, выглядящие реальными.
Дик остановился на краткое мгновение. Его губы слегка приоткрылись, он будто бы собирался выразить свои мысли, но сдержался и продолжил одеваться. Он хватал одежду, как будто был парамедиком, отправляющимся на место происшествия. Я никогда не видела, чтобы кто-то так торопился уйти. Я бы спросила, чем его обидела, но сомневалась, что получу честный ответ. Даже не зная Дика, я чувствовала, что его глаза говорят больше правды, чем могут сказать губы.
Меня переполняло чувство вины. Что же могло пойти не так?
– У тебя есть девушка? – спросила я.
Поэтому он спешил уйти? Была ли я его Мередит в этой ситуации? Была ли у него своя коробка «Чириос», сидящая дома?
– Что? Нет.
– Тогда почему ты так торопишься?
– А чего ты ждала? – поморщился он, любой ценой избегая зрительного контакта. – Обнимашек?
Я не ожидала обнимашек, но это было бы здорово.
То, как он избегал моего взгляда, казалось очень странным. Не то чтобы я представлялась ему бедствием вроде чумы. Скорее, я была его любимым наркотиком, а он отчаянно пытался протрезветь.
– Эй, – позвала я, заставляя его посмотреть на меня ещё раз. – Ты в порядке?
Я хотела изучить выражение его лица. Чтобы иметь ещё несколько мгновений, прежде чем он отпустит всё, что мы только что сделали. Но на этот раз, когда он посмотрел в мою сторону, то уже был другим.
Его выражение утратило нежность. Он не был весел, как во время сцены, которую мы устроили. Холодность и отчуждённость вернулись, но я не могла сказать, кто он на самом деле. Был ли он тем джентльменом, который спрашивал разрешения? Тем, кто иногда выглядел как самая грустная душа на свете? Или он был просто мужчиной на одну ночь, который ничего не чувствовал?
– Я в порядке. Это не какой-то сказочный финал. Мы потрахались. Теперь разбежимся, – сказал он, натягивая джинсы. – Добро пожаловать в реальный мир.
– Ты такой придурок.
– Я сказал тебе это с самого начала. С днём рождения, – повторил он. – Спасибо за угощение.
Как только он ушёл, я осталась в постели ещё на несколько секунд. Эмоции накатили, и я не могла им противостоять. Слёзы наполнили глаза, и я начала рыдать, закрывшись руками, осознавая, что я только что сделала. Я не знала, кем была в ту ночь, ведь у меня всегда было сильное чувство собственного достоинства. Я была надёжной. Ответственной. Стабильной. Хорошей девочкой, которая никогда не делала ничего плохого. Всё, что происходило в этой комнате, было неправильным. Этого никогда не должно было случиться. Я вообще никогда не должна была оказаться в такой ситуации. И всё же мне хотелось пережить каждую секунду этого события в замедленном темпе. Его руки сжимают мою талию… его язык лижет мою шею… его губы касаются моих…
«Нет, Старлет. Это было неправильно».
Мой разум и сердце боролись, из глаз лились слёзы, и я никак не могла понять одно…
Как что-то настолько плохое могло быть таким хорошим?
