– Ты следил за мной?
Хитрый парень обаятельно улыбнулся и показал пальцами:
– Чуть-чуть. Я так и знал, что ты захочешь выйти на берег. Поплаваем вместе?
Она попыталась придумать предлог, чтобы заставить его уйти, но в голове было пусто и легко, душа просила океана и волн, а парень радовался их встрече так искренне, что она не смогла его прогнать.
– Сначала я хотела сделать пару селфи, но раз уж ты здесь – будешь меня фотографировать на мой телефон.
– Я могу предложить кое-что получше.
Джин Хо помахал большим профессиональным фотоаппаратом, висевшим у него на шее. Ничего себе! С такой махиной фотки могут получиться в сто раз лучше, чем на пусть и новенький, но всего лишь сотовый. Соблазн был слишком велик, и она не устояла. Действительно, потом эти красивые фотки украсят унылую зимнюю действительность Питера и согреют в холодные и одинокие вечера, которые ей, судя по всему, предстоят. Да и утереть нос кое-кому, кто помыкал ею утром, тоже хотелось
– Хорошо. У тебя есть опыт фотографа? – спросила она, когда они вышли на красивейший берег с мелким белым песком, лениво перекатывающимися волнами и слепящим солнцем над головой
– Лучше. У меня был модельный опыт, и я тебе сейчас все объясню.
В эти часы звезды благоприятно сложились лично для нее! Джин Хо оказался отличным фотографом – он сумел внятно, по-английски объяснить про выигрышные позы, повороты головы и взгляды, при этом предварительно хорошенько намазав ее кремом. Она так прониклась его мастерством, что без стеснения позировала в купальнике в полный рост, и даже умудрилась сняться лежа в набегающих волнах. Пока она смеялась над рассказами про его короткую и полную приключений карьеру модели два часа пролетели незаметно. Обратно на корабль ей пришлось почти бежать, договорившись с Джин Хо, что все фотки он скинет ей на флешку вечером.
А вечер был суматошный и непростой. Ее опять поставили обслуживать концертный зал, и хотя она выучила почти все крутые повороты между столиками, пришлось очень сильно напрячься, удерживая в уме несколько десятков заказов. Вдобавок школьницы, которые вечером, по всей видимости, решили оторваться по полной, почему-то в качестве мишени своего отрыва выбрали ее. Они потребовали, чтобы именно Алена обслуживала их столик, а потом закатили скандал, что она не понимает корейский.
В общем, устала она до чертиков, к тому же, ее лихорадило – все-таки она пробыла на солнце слишком долго и успела обгореть. В таком неважном состоянии ее, бредущую по коридору, поймал за руку Джин Хо, и немедленно без вопросов утащил в свою каюту.
– Почему я, дурак, не подумал, что у тебя такая нежная кожа! – воскликнул он на ломаном английском. – Надо было мазать тебя каждые полчаса.
– Думаешь, аптека еще работает? – вяло спросила она, рассматривая на планшете обалденные фотографии, сделанные днем на острове.
– У меня есть спрей от ожогов.
– Давай, – она махнула рукой, уже наплевав на приличия – плечи, руки и спину ощутимо жгло, а голова была чугунной.
– Тебе придется раздеться, – голос парня был виноватым.
Алена подумала, что лучше было бы взять спрей и унести его в свою каюту, чтобы Айгуль намазала ее перед сном, но вспомнила, что соседка вернется только под утро. Всю ночь мучиться категорически не хотелось, и она обреченно ответила:
– Ок. Только отвернись. И представь что я в купальнике.
Алена осторожно сняла блузку и закрыла ею грудь, а юбку аккуратно приспустила, рассудив, что уж ноги она сможет намазать себе сама. Она медленно, хотя и несколько неуклюже легла на диван животом вниз.
– Будет немного щипать, – предупредил парень и тут как всегда некстати в его каюту вошел Тан.
Возникла пауза, во время которой в голове Алены вихрем пронеслась вся картина, глазами вип–клиента, а господин Тан, увидев ее подураздетую, лежащую на диване естественно, сделал свои выводы.
– Развлекаетесь? – его английский был безупречным, а лицо каменным.
– Хочешь присоединиться? – мигом сориентировался Джин Хо, а Алена скривилась.
Он шутки шутит, а ее прямо сейчас приняли за легкомысленную не пойми кого. Ту, что раздевается после первого дня знакомства! И была права. Следующие его слова только подтвердили эту репутацию. Он поднял одну бровь:
– А девушка будет не против «тройничка»?
Он сказал специальное английское выражение, которое, однако, употреблялась в контексте не простых развлечений, типа шашек и шахмат, а в конкретном случае физической любви между двумя мужчинами и одной женщиной.
Все эти лингвистические соображения молнией пронеслись в ее голове и Алена захлебнулась злостью, а Джин Хо, который не понимал тонкостей чужого языка, просто рассмеялся:
– Боюсь, девушка сейчас мечтает совсем не об этом.
Он неторопливо взболтал баллончик и эффектно прыснул пеной ей на спину. Алена застонала в голос, а Джин Хо нежным голоском (конечно в пику молчавшему Тану) проговорил:
– Потерпи, дорогая, я только немного распределю спрей по коже.
И все время, пока на нее пшикали и слегка касались, и потом, когда она повернулась к парням спиной и сама намазала себе руки и грудь, девушка ощущала на себе внимательный взгляд Тана и чувствовала себя чуть ли не стриптизершей на сцене. Ну и пусть! – упрямо думала она. Еще не хватало ей заболеть. Думать о приличиях она будет потом.
– Дать тебе мой халат? – Джин Хо был все также предельно вежлив, но Алена уловила в его голосе нотки смеха. Ему было смешно, а вот ей не очень!
– Не надо. Нашу форму стирают каждый день.
– Спокойной ночи! – понеслось ей вдогонку, когда она старательно запахивая блузку и не глядя по сторонам, пошла к выходу.
– Я чему-то помешал? – Тан задал вопрос, как только за Аленой закрылась дверь.
Джин Хо улыбнулся.
– Да брось ты. Алена классная девчонка, мы с ней славно пообщались сегодня днем, и она обгорела по моей вине. Ты видел, какая у нее белая кожа?
– И ты решил побыть ангелом-спасителем, а под это дело затащить ее в койку?
Джин Хо взлохматил свои волосы и открыв банку колы, плюхнулся в кресло. Мазать полуголую девушку пенкой было морально нелегко, и он еще отходил от своих ощущений.
– Да не хочу я ее в койку тащить! – совершенно искренне возразил он. – И ей это совершенно не нужно, она даже когда в купальнике позировала, вообще не смотрела на меня как на мужчину. Думаешь, я этого не заметил? Нормальная девчонка, получше Ын Соль на порядок. Не жеманится и не строит из себя невесть кого. Погоди…– он подозрительно уставился на одноклассника, – ты что, тоже на нее запал? Так не честно – у тебя Джудит есть, даже не смотри в сторону Алены!
Как ни странно, Тана такое обвинение обрадовало. Теперь он с полным правом мог спасать друга из сетей сероглазой авантюристки.
Еще два дня и все закончится – только эта мысль удерживала Алену от пучины отчаяния и злости. Этот день она никогда не забудет. Сначала явление полуголого парня, потом мелодрама «Горничная», затем съемки в купальнике и под конец двое полузнакомых парней видели ее в лифчике! Пускай и со спины! Пускай и в красивом – кружевном, купленным в Корее. А что подумал Тан, когда зашел, ей даже представлять не хотелось. Уверен, наверное, что они с Джин Хо хотели другими вещами заниматься, а про пенку придумали на ходу.
Всю ночь, несмотря на дикую усталость, она не могла сомкнуть глаз, вспоминая потемневшие до черноты глаза красавчика при виде ее, лежащей на диване. А утром, еще до звонка будильника обреченно посмотрела в зеркало.
Краше только в гроб кладут! Сейчас пойдет и сразит наповал богатенького мальчика в самое его черное сердце. На выданной накануне форме с пуговицами и размерами было все в порядке, и она поплелась на кухню, надеясь в душе, что заказ на вип-завтрак отменен. Но все было по-прежнему – ее тележку доверху нагрузили едой и традиционно велели не опаздывать, на что она уже совершенно автоматически ответила по-корейски.
Чтобы не случилось, она будет спокойна и тверда как камень, уверяла Алена саму себя. Главное – не смотреть этому школьнику в глаза. Взрослому уже школьнику, который умеет раздевать одними глазами. И довольно красивыми глазами, – ехидно напомнил ей внутренний голос. А фигура? Не дай бог он опять выйдет в одном полотенце, что будет с ее бедным глупым сердцем?
Постучав несколько раз в двери, и опять не дождавшись ответа, она вошла, и снова в номере никого не было. Неужели повторяется старый сценарий и сейчас Алена будет лицезреть полотенце на бедрах и мокрую челку? Зачем тогда приглашать официантку с завтраком к определенному времени, да еще высокомерно приказывать не опаздывать?
Она выставила всю еду на столик, прислушиваясь к звукам в соседней комнате. Тишина. Что он там делает – спит, что ли? Богатые могут позволить себе все, в том числе – напрягать персонал почем зря. Она вздохнула и невольно подошла к большому панорамному окну во всю стену. И только сейчас заметила, что стеклянные двери были гостеприимно раздвинуты. Это было настолько соблазнительно, что Алена, быстро оглядевшись, аккуратно сделала шаг вперед.
Она только на секундочку посмотрит и все! Личный бассейн на борту личного круизного лайнера – такого и не увидишь больше никогда. А вот и разгадка странной пустоты каюты – ее хозяин плавал, разрезая голубую гладь воды мощными взмахами рук. Да, на этот раз он не повторился. И не подкопаешься – проснулся и решил поплавать, опять забыв о завтраке.
Посмотрю совсем чуть-чуть, как он плавает и обратно, заверила себя девушка и попалась. Тан решил завершить свой моцион именно сейчас и грациозно вылез из бассейна, опершись о бортик, а она удостоилась чести еще раз увидеть его великолепную стройную поджарую фигуру, на этот раз в плавках до колена. А он, не обращая на нее внимания, спокойно взял полотенце и тщательно вытер волосы.
– Не опоздала на этот раз, – не удостоив ее даже взглядом, накинул голубой халат и прошел как мимо неодушевленного предмета.
Она опомнилась. Это был все тот же самоуверенный богатенький парень, презирающий обслугу, и то, что она уже два раза видела его почти голым, а он ее – полураздетой, ничего не изменило в их отношениях!
– И вам доброе утро, господин Ю Тан, – она улыбнулась так широко, насколько смогла, надеясь, что вся гамма испытываемых ею эмоций не отражается на лице. – Налить чаю?
– Да, – подтвердил он коротко и добавил: – и можно было уже выучить эти простейшие фразы на корейском языке.
Вот наглец!
– Изучение корейского языка не входит в мои обязанности по контракту, – отрезала она и аккуратно налила чай в тонкую фарфоровую чашку.
– Расширение кругозора всегда полезно для ума. Или тебе интереснее раздеваться в каютах клиентов?
А вот это было подло. Прозвучало так, как будто она была девушкой по вызову.
– Я обгорела и мне нужна была помощь! – процедила она сквозь зубы, еле удерживаясь, чтобы не плеснуть в него горячим чаем.
Что с ней происходит? Почему это парень бесит настолько, что она почти не контролирует свои эмоции? Почему его фразы задевают, хотя ей должно быть наплевать на мнение совершенно чужого человека? Он бросил на диван рядом с собой пачку фотографий, заставив ее зажать рот.
– Кстати, ты забыла взять.
На всех фотографиях была Алена – под пальмой, в шезлонге, в набегающих волнах океана. Улыбающаяся, счастливая, беззаботная… и в одном купальнике. Толстенная пачка, наверное, все, что они наснимали с Джин Хо.
– Зачем ты это сделал? – ее охватил ужас. Этот человек распечатывал ее фотки одну за одной, и видел все крупным планом? Мало того, у него остались оригиналы, и теперь он в любой момент может открыть и посмотреть? Вот извращенец!
– Мой друг попросил, решил, что тебе это понравится. Но, похоже, он ошибся, – заметил он, насмешливо наблюдая за ее реакцией.
Она не стала ничего объяснять.
– Просто отдай это мне и сотри оригиналы со своего компа.
– Господин Ю Тан. Ты опять забыла добавить эти слова.
Ненавижу его! Убила бы на месте. Она сжала зубы, перевела дыхание и как можно спокойнее предложила:
– Господин Ю Тан, давайте в оставшиеся два дня соблюдать нейтралитет и поменьше общаться друг с другом, хорошо?
– Мне не нравится, как ты крутишься около моего друга.
Ага, он решил взять быка за рога.
– Может быть, он крутится вокруг меня, а я просто выполняю свои обязанности? Но в любом случае, вам, господин Ю Тан, беспокоиться не о чем. Я приехала в Корею всего на месяц и через неделю уже возвращаюсь в Россию. И надеюсь забыть наше мимолетное знакомство как страшный сон, – последние слова она отчеканила ему прямо в лицо, а потом мило улыбнулась и сняла крышку с тарелки. – Яичницу с беконом?
– Отрадно это слышать.
Неважно, что ему было отрадно слышать – про бекон или про такое к нему отношение, но они больше не разговаривали.
Он завтракал обстоятельно и не торопясь, а Алена заворожено смотрела, как виртуозно он владеет палочками, элегантно отправляя маленькие кусочки бекона прямо в безупречно очерченный рот. Она в очередной раз удивлялась и расстраивалась такому несоответствию прекрасной оболочки и мерзкого содержимого. Мировая несправедливость была в действии, но если она буду вести себя тихо и незаметно, вполне возможно сможет завершить этот круиз без душевных потерь.
– Можешь идти.
Мучитель милостиво отпускал ее и она быстро, пока он не передумал, собрала посуду, взяла фотографии и помчалась на выход.
– Завтра не опаздывать! – донеслось ей в спину.
Да, черт возьми! Сколько можно? Парень явно решил изощренно поиздеваться над ней, наказывая за внимание его же друга. Совсем они тут с ума посходили со скуки. Если завтра он опять что-нибудь такое выкинет, честное слово, она не удержится и вывалит весь завтрак на его безупречную фигуру или очередную розовую кофту!
Нельзя было с таким воинственным настроением обслуживать шведский стол, но вариантов не было. Она вяло кивнула на радостное приветствие Джин Хо и заняла свое привычное место около емкостей с едой. Все шло своим чередом, американские туристы налегали на тосты с джемом и поглощали кофе литрами, загорелые австралийцы уплетали мягкие вафли, а шумные корейские школьники уминали все подряд.
Вчерашняя компания девочек демонстративно не замечала Алену, но она нутром чуяла, что с их стороны нужно ждать подставы, и не ошиблась. Одна слишком резко встала со своего места, с явным намерением сбить ее с ног, но она успела посторониться и всего лишь выплеснула немного горячего кофе себе на блузку.
Сидящий рядом Джин Хо сказал что-то резкое по-корейски, мигом поднялся и кинулся к ней.
– Сиди не месте! – прошипела Алена, морщась от боли, и поплелась на кухню, застирывать блузку и лечить ожог. Хозяйка розового чемодана проявила себя в действии, и можно было только догадываться, что ей не понравилось – излишнее внимание одного ее одноклассника или утренние визиты ко второму?
Тропический отдых на белоснежном красавце-лайнере потихоньку превращался в череду неприятностей. А завтра был ее день рождения, и очень не хотелось справлять его в плохом настроении. Пришлось бежать к Айгуль и срочно повышать тонус горячим шоколадом и чизкейком.
Смена до обеда была в очередном кафе, но автомат она уже освоила, а подавать пирожные и коктейли почти научилась, поэтому работа шла быстро и ловко и почти исправила настроение. После обеда ее ожидали долгожданные два часа отдыха, и на этот раз она рассчитывала обойтись без участия золотой корейской молодежи. Пусть как-нибудь развлекаются без нее!
Алена мужественно вытерпела обед, лицезрея скучающего Тана и явно взволнованного Джин Хо, который бросал в ее сторону вопросительные взгляды, игнорируя и того и другого. Хватит с нее переживаний по поводу несуществующих отношений и эмоций. Она свободна, не принадлежит этому обществу, насквозь пропитанному условностями, и будет вести себя как захочет!
С палубы девушка внимательно проследила как шумная компания школьников, включая обоих друзей, погрузилась в туристический автобус, который увез их в глубину очередного тропического острова, и со спокойно душой отправилась на местный пляж купаться и загорать. Боясь обгореть еще больше, она надела тонкое хлопковое платье с длинными рукавами и в нем же с блаженством окунулась в теплые и кристально чистые волны Корейского пролива. Хотя вода оказалась слишком соленой на ее вкус (честно говоря, она долго плевалась, когда случайно ее глотнула), она упорно покачалась на волнах и поставила мысленную галочку. Бассейн, горки, фото с пальмой в обнимку, океан – программа минимум этого круиза была выполнена.
Программа-максимум ждала завтра. Алене должно было исполниться восемнадцать лет. Что принесет этот день рождения – радость или очередные неприятности, она не знала, но надеялась, что ничего страшного не случится. Надо продержаться чуть больше суток и все будет нормально!
Оставшееся время до ужина она проработала, разнося напитки в открытом кинотеатре, где шла какая-то увлекательная корейская мелодрама с английскими субтитрами, которую ей так и не удалось посмотреть. Единственное, что она разглядела, были мужчины в смешных шляпах с бусинами и в шелковых развевающихся халатах.
Ну а ужин стал очередным испытанием на прочность. Хотя на этот раз она работала в обычном ресторане с веселыми американцами и не менее зажигательной прочей публикой, которая поужинав, тут же отправлялась на дискотеку или в многочисленные бары верхних палуб, но работы от этого меньше не становилось. Подай-унеси, налей-положи, и так весь вечер, пока ее не зашатало от усталости.
Ближе к полуночи она мечтала только о мягкой постели и крепком сне, однако выйдя на палубу, столкнулась с Джин Хо, который явно ее поджидал.
– Привет! – его улыбка была мягкой и виноватой. – Как дела?
– Как сажа бела, – проворчала девушка по по-русски, но вспомнив, что завтра ее день рождения и последние сутки на лайнере,– решила быть доброй, – Все хорошо, только очень устаю с непривычки. Я же не настоящая официантка, а обычная школьница, точнее бывшая школьница и почти уже студентка.
– Ты учишься в университете? – удивился парень. – На вид тебе больше семнадцати не дашь.
Она рассмеялась:
– А мне и есть семнадцать. Пока.
Алена подошла к высокому борту палубы и посмотрела вниз. Там в кромешной непроглядной тьме шумели и перекатывались волны огромного океана. А наверху над ними раскинулось небо, густо усыпанное звездами, такими далекими и в тоже время такими яркими. Даже дух захватывало от такой красоты, и она оглянулась на Джин Хо:
– Красиво, правда?
– Правда, – подтвердил он, не отводя от нее взгляда. – Все, что я вижу перед собой – прекрасно.
– Ты ведь говоришь о звездном небе? – она лукавила, хорошо понимая, что он имеет в виду. Восхищенный взгляд парня проливал бальзам на ее душевные раны, и как будто лечил потихоньку все мелкие уколы самолюбия, которые она получила от его друга.
– Нет. Не о нем.
Он подошел вплотную и заправил прядь волос ей за ухо.
– Ты очень красивая, Алёна. Как жаль, что у нас нет времени познакомиться поближе.
Легкий морской ветер развевал волосы девушки, блеск звезд и ночная мгла океана туманили разум. Все, что она хотела так недавно – сбывалось. И неважно, что с не с тем, и не там. Она посмотрела на обаятельного и милого парня, вспомнила, что полночь уже настала и решила делать в свой день рождения только то, что хочет. Она дотронулась до плеча Джин Хо, глядя ему прямо в глаза, и он все понял правильно и поцеловал ее.
Ее первый поцелуй был замечательным – ласковым и нежным, таким, каким нужно в первый час совершеннолетия, таким, о каком мечтает каждая девушка. Не переступая границы, и не пугая друг друга, они целовались, не размыкая губ. А потом он обнял и прижал ее к себе, а Алена уткнулась ему в грудь и прошептала:
– Спасибо за подарок на мой день рождения.
– Тебе, правда, сегодня исполнится восемнадцать лет?
– Да.
– Тогда поздравляю!
Они неподвижно стояли на палубе, и девушке было тепло и уютно в объятьях этого практически незнакомого и немного смешного парня. Он, увидев, что она буквально засыпает на ходу, проводил ее до каюты и пожелал спокойной ночи. А она на удивление долго не могла уснуть, заново переживая эти удивительные ощущения поцелуя.
Спасибо океану и звездному небу! Они сумели залечить душевные раны и не важно, что завтра ее опять ждут язвительные замечания молодого «хозяина» и тяжелые подносы. Она вновь поверила в свою привлекательность, а это было так важно после предательства Майкла! Она верила, что этот первый поцелуй станет незабываемым воспоминанием прекрасной взрослой жизни. И хорошо, что продолжения не будет. Впечатления от него не испортятся под грузом дальнейших проблем, непонимания и расставания. Он останется чистым и светлым, каким и был в эту ночь.
Потратив на сон всего пять часов, она, конечно же, не сразу услышала звонок будильника и опоздала с завтраком, хотя и не намного. А этот тип уже сидел на диване с планшетом и не удосужился даже голову поднять, пока она не накрыла стол и не налила чай.
– Похоже, кое-кто не утруждает себя точностью.
А вот и голос прорезался. Сегодня мучитель был для разнообразия в белой майке с вырезом на полгруди и в джинсах с искусственными дырами №3.
– И вам доброе утро, господин Ю Тан. – она не даст испортить свое хорошее настроение! И даже рискнула спросить. – Как спалось?
– Ну, я же не целовался под звездами с первой встречной официанткой, поэтому отлично выспался, – вот и прилетело за ее доброту.
Все парни – болтуны и хвастуны! Никому нельзя верить, особенно тем, у кого в друзьях есть избалованный и ехидный мальчик-мажор.
– С таким характером только спать и остается, – не выдержала она и тут же прикусила язык. Зачем лезет на рожон?
– А может, и со мной поцелуешься? Тебе же без разницы кого целовать, лишь бы был при деньгах. – все накопившееся раздражения Тана, после того как среди ночи друг с ним поделился откровенными подробностями, грозило вылиться наружу
Ах, ты засранец. Вот сегодня она точно выльет чай на его тупую башку!
– Знаешь, размеры ваших капиталов мне не интересны. Гораздо более привлекательны другие характеристики, если ты понимаешь, о чем я.
Она нарочно построила фразу двусмысленно. Владеет английским она блестяще. А он пусть гадает, что она имела ввиду – их мускулистые тела, или доброту и человечность. А Тан не растерялся:
– Может тебе понравятся и мои характеристики?
– Намазать круассан? – она не желала продолжать этот разговор.
– Решила напоследок устроить вечеринку? – а он не унимался.
– На моем вечере вас точно не будет, господин Ю Тан! – отчеканила она, глядя в его невыносимо красивые глаза и ушла в глухое молчание. Один день. Ей осталось продержаться всего один день. Сегодня отпразднует день рождение, а завтра к обеду лайнер вернется в Инчхон, и она забудет ночное звездное небо и заносчивых и слишком болтливых корейских мальчиков.
День прошел в такой суматошной круговерти, что девушка только на минутку успела забежать в бар к Айгуль и договорится насчет праздничной ночи, точнее, четверти ночи, или даже часа – насколько ее хватит после таскания подносов и тарелок.
Дневным отдыхом пришлось пожертвовать, чтобы вечером отпустили на пару часов пораньше, иначе вместо бара она рисковала оказаться в собственной каюте под одеялом. После укороченной вечерней смены она быстренько вернулась к себе в каюту, приняла душ и задумчиво остановилась перед платьем, еще с утра повешенным на плечики. Платье выбрала и купила мама, Алене бы никогда не хватило смелости даже примерить эту короткую и блестящую тряпочку. Бледно-розового цвета с переливами, едва прикрывающее попу и обтягивающее грудь, оноа немедленно было названо «платьем Барби» и только осознание того, что этим нарядом ознаменуется начало новой жизни, добавляло смелости его надеть.
А теперь она стояла перед этим блестящим великолепием и сомневалась. Слишком многое произошло за последние дни. Постоянные пикировки с богатеньким наследником, купание в лазурных водах океана, поцелуй черной звездной ночью не прошли бесследно. Она чувствовала, что меняется и не понимала – хорошо это или плохо, и какой станет потом. Сейчас ей это платье казалось слишком провокационным, особенно если посмотреть на себя глазами Тана.
А почему она должна смотреть на себя его глазами? Она рассердилась. Ей должно быть все равно, что про нее думает хозяин лайнера, она-то ни в чем не виновата.
Ощущая, что сомнения только усугубляют ее неуверенность, она быстро натянула платье, и первый раз за несколько недель накрасилась как следует – с тоналкой, тушью и тенями, проведя напоследок алым блеском по губам. Любимые белые босоножки на высоких, но на удивление удобных каблуках, свежевымытые волосы блестят – девушка была готова. Осталась одна загвоздка – куда деть сотовый и карточку от номера? Надо бы отдать Айгуль за стойкой, а потом не забыть забрать!
В главном баре с большим танцполом и рядами столиков по краям было шумно и тесно – все решили повеселиться напоследок. Айгуль работала в поте лица, виртуозно смешивая и разливая напитки, но нашла время сделать совместное селфи и понимающе забрала сотовый и карточку. Потом она подмигнула и протянула Алене высокий бокал с голубоватой жидкостью с соломинкой, украшенный зонтиком и долькой лимона на краешке. Девушка осторожно отпила, но вкуса алкоголя совершенно не ощутила, и это успокоило. И как показали следующие два часа – зря. Внезапно стало очень весело, захотелось танцевать и стоило выйти на светящийся танцпол, как тут же появился Джин Хо. Многочисленные и искренние комплименты от него на английском согрели душу и они стали зажигать на пару среди множества таких же двигающихся почти вплотную друг к другу людей.
Как давно она не танцевала! Казалось, вместе с энергичными движениями тела из нее уходят все страхи и сомнения последнего месяца. Все, что мучило – пьяный поцелуй Майкла с другой, страх не попасть в университет, незнакомая страна и суровая новая родня – растворялось в энергичном ритме танца под бешеную музыку и мигание лазерных огней. Ее совершенно не волновал Ю Тан, сидящий с кислой миной за одним из столиков, и бывшая подружка Джин Хо, яростно стрелявшая глазами по ним в кампании своих одноклассниц.
Через парочку медляков, которые они с Джин Хо станцевали в обнимку, точка кипения его подружки (или бывшей подружки) достигла своего пика и она подбежала и буквально вырвала своего красавчика из ее рук.
Но Алене уже было совершенно все равно. Энергия продолжала бурлить в крови и требовать немедленного выхода. Она оглянулась и углядела все такого же кислого Тана, который все это время просидел, не отрываясь от телефона. Зачем нужно было приходить в бар, и сидеть уткнувшись в сотовый, не танцуя и не общаясь?
Внезапно девушке захотелось объяснить этому заносчивому золотому мальчику свои соображения, и она уселась рядом с ним. Ради последнего вечера на лайнере он принарядился, о чем она не преминула сообщить:
– Надо же, ты любишь не только розовый!
К обычным светлым рваным джинсам (кажется №4 или 5? Какая разница!) он надел голубую футболку с глубоким вырезом. Даже причесался… слегка. Челка все также свисала со лба и сквозь нее блестели его красивые глаза. Жирно подведенные черным, очень темные, глубокие как омут. Это было настолько красиво, что она даже задохнулась. Неожиданно так сильно захотелось рассказать ему о своих впечатлениях, что девушка изо всех сил стиснула зубы. А Тан лишь подлил масла в огонь:
– Ты забыла добавить «господин».
Как будто огненная петарда взорвалась в голове в ответ на его слова. Вот ведь высокомерный сукин сын! И английский сам собой стал приходить на ум и ложиться на язык:
– Ты знаешь, что сегодня последний раз, когда мы видимся? – она спросила и дождалась его поднятых бровей. Хоть что-то. – А еще сегодня мне исполнилось 18 лет. И я стала совершеннолетней.
– Поздравляю. Налить тебе выпить? – это слово он произнес так холодно, как будто хотел не выпивкой угостить, а заморозить ее вместе со всем баром в придачу. Она отмахнулась.
– Не надо меня поздравлять. В действительности тебе плевать на меня и мой возраст, – она набрала дыхания и еще раз спросила себя, нужно ли продолжать? Но последний вечер на лайнере требовал подвигов, и она выдохнула и ринулась в глубокую воду. – Сказать по правде, я в своей жизни еще не встречала такого высокомерного, заносчивого и наглого типа как ты. Ты воплощаешь все то, что я ненавижу не просто в мужчинах, но и в людях. Нельзя так презирать людей и относится к ним как к пыли под ногами.
Алене ее слова казалась пламенным спичем не хуже президентской речи, но судя по вытянутому лицу Тана, ему это казалось пьяным бредом. Ну и все равно! Она еще раз посмотрела в его темные глаза и поняла, что все равно не сможет удержаться от продолжения. Она больше никогда не увидит его, и осознание этого придавало смелости и бесшабашной наглости. Она решилась на то, что в другое время не сделала бы ни за что на свете.
– А то, что сейчас я хочу тебе сказать, лучше было бы не произносить, – предупредила она еще по-английски, закрыла глаза и в последний раз попыталась удержать себя от опрометчивого шага. Но куда там! Слова сами просились на язык, и она перешла на русский. – А еще я никогда не видела таких красивых мужчин. Когда я смотрю на тебя, тону в твоих глазах и перестаю соображать. Нельзя быть таким красивым и таким невообразимым идиотом одновременно. Это не честно.
Она протянула руку, и наконец, сделала то, что давно хотела – убрала челку с его лица, слегка задев лоб. Это прикосновение словно обожгло ударом тока, и в следующую секунду он больно схватил ее пальцы. Это было почти нестерпимо – ее слова, его глаза и руки – все вместе вызвало такую бурю эмоций, что она больше не сдерживалась:
– Мне очень хочется поцеловать тебя и держать за руку так долго, насколько это возможно. Я знаю, что завтра ты как призрачное видение исчезнешь из моей жизни, но сегодня я хочу просто смотреть на тебя.
Она замолчала, жадно пытаясь запомнить его черты лица, темные глаза, прямой лоб и высокие скулы, о которые можно было порезаться. И буквально чутьем почувствовала подступающий сон. Вот все и закончилось. Алкоголь в крови (которым ее все-таки напоила Айгуль!) вступил в решающую фазу и теперь необходимо срочно удалиться в каюту, чтобы забыться там нездоровым пьяным сном.
– До свидания, мой босс, – попрощалась она по-английски. Силы на то, чтобы встать, она еще нашла. А потом все поплыло перед глазами, и она вдруг оказалась в своей каюте и с облегчением легла. Прощай, невыносимый и высокомерный корейский хозяин!
Тан с искренним недоумением наблюдал за русской официанткой, которая сначала оскорбила его, потом стала говорить на своем языке, глядя ему прямо в глаза. Возможно, он даже почти догадался, что она пыталась сказать, тем более она весьма красноречиво дотронулась до его волос, но на всякий случай нажал на кнопку диктофона на телефоне, чтобы записать непонятные слова.