Говорят, судьба играет человеком. Нет, это сам человек играет своей судьбой. Еще недавно капитан 3 ранга Попов Николай Сергеевич был уважаемым офицером, служил старшим помощником командира атомной ракетной подводной лодки в звании капитана 2 ранга, но возомнил себя любимчиком Бога, которому все по плечу, а препятствия по колено, чему немало способствовало заведование корабельными запасами спирта. Бесконтрольный допуск к сему приятному для любого офицерского сердца напитку быстро привел к снижению в воинском звании и удалению от атомного подводного флота.

Причем удалили Сергеевича достаточно далеко – в проклятую Богом да позабытую начальниками бухту Бечевинка, где только закладывались основы базы для бригады дизельных субмарин. Что там было? Сарай с движком – местная электростанция, еще сарай – склад, совмещенный с арсеналом, пирс, около которого ютились три подлодки, и ПКЗ – плавказарма, где проживали в свободное от службы время офицеры и матросы, а также размещался штаб бригады. Командиром ПКЗ и назначили ссыльного Сергеевича.

Дорогу к благам цивилизации еще не проторили, но раз в месяц приплывал корабль, завозящий продукты да припасы. Никаких излишеств.

Как вы уже поняли, спиртное там достать было весьма затруднительно. Скудные лодочные припасы до капли употреблялись своим офицерским составом, и угощать кого-то со стороны никто не стремился. А не фиг! Самим-то куда деваться от окружающих серых скал без семьи да развлечений?

Посему Попов сильно загрустил и возненавидел как проклятую флотскую службу, так и всех подводников. Постоянно жаждал как нибудь насолить супостатам, но возможностей было слишком мало да еще строго следил за порядком командир бригады.

Ох, и строгий же был начальник этот комбриг! Как он говорил: -Если идет одинокий матрос, значит, он исполняет чье-то приказание. Но исполнять приказание он должен бегом! Поэтому пеший матрос является злостным нарушителем дисциплины. Под арест!

Вот и отвели трюм ПКЗ под гауптвахту, всегда наполненную узниками. Туда же нещадно отправляли и офицеров, замеченных, не дай Бог, с алкогольным выхлопом. Такая уж борьба с пьянством. При которой Попову лучше было на глаза начальству не попадаться.

Поскольку пьяница всегда найдет заветный напиток, то и Попов приспособился к трудностям. В десятке километров от базы ютился среди скал рыбацкий поселок, где был магазин с соответствующим снабжением. Туда-то и устремлялся по ночам жаждущий офицер. Как говорится, для пьяной собаки 20 верст не крюк. И стал он постоянным клиентом, отказать которому просто невозможно. Вот так…

Наконец, на радость Попову, прибыл с очередным кораблем молодой лейтенант, жаждущий служить Родине в стальных недрах субмарины. А куда явился офицер первым делом? Конечно, он хотел сразу же благоустроиться, и попал прямо в лапы командира ПКЗ.

– Где мне поселиться? —поинтересовался сразу лейтенант.

– А ты с собой что-нибудь привез? —намекнул Попов.

– Ну, для такого дела найдем, -ухмыльнулся лейтенант и выставил перед Поповым литровую бутылку хорошей водки. Он точно знал, что нужно проставляться коллегам, и еще во Владивостоке запасся. Только Попова совсем не знал.

– Молодец! —похвалил Попов, доставая стаканы: -Садись, побеседуем…

Отказываться не имело смысла, и в процессе беседы лейтенант просадил без закуски как первый так и второй, запасной, литр.

Утром лейтенант проснулся в каюте Попова, который отечески склонился над ним с грустным видом.

– Что? —встревожился лейтенант: -Я что-то натворил?

Попов сочувственно молчал.

– Скажите! Я же ничего не помню! —возопил лейтенант.

Попов погладил его по голове: -Ну, ничего, ничего…

– Да что я натворил?! —ужаснулся лейтенант: -Говорите же!

Попов вздохнул: -Эхе-хе… Все поправимо, все нормально…

– А-а-а! —заорал лейтенант: -Что случилось?!

Попов чуть скривился: -Да ты у комбрига денег занял на водку…

– Я? И занял деньги у комбрига?

– Ну, не я же…

– Как это?

– Ты захотел продолжить, когда водка кончилась…

– Я? Захотел продолжить?

– Да еще и настаивал, что сбегаешь…

– Я? Сбегаю?

– Меня пытал, где можно прикупить…

– Я? Вас пытал?

– Чуть в рыло не дал… Сказал, что клянешься честью, но достанешь еще водки…

– И что?

– Я рассказал, где можно купить… Только денег у меня нет.

– А дальше?

– Ты вышел на палубу, столкнулся там с комбригом и в наглой форме выклянчил у него денег на водку – 500 рублей.

– И сбегал?

– Слава Богу, нет. Силы тебя оставили…

– Боже мой! —ужаснулся лейтенант: -И что теперь делать?

Попов ободряюще потрепал лейтенанта по плечу: -Ничего страшного. Сейчас приведешь себя в порядок, погладишься, побреешься, а потом пойдешь к комбригу, извинишься за вчерашнее и отдашь деньги. А то как-то неудобно получилось…

Через час освежившийся лейтенант постучался в каюту комбрига: -Разрешите войти?

Спокойный с утра комбриг милостиво разрешил.

Лейтенант, чеканя шаг, вошел: -Я прошу прощения за вчерашнее!

Комбриг непонимающе уставился на визитера.

– Ну, я вчера вечером просил у вас денег, -смиренно потупился лейтенант.

Комбриг совсем запутался в воспоминаниях, где не было места этому офицеру.

– Вчера я занял у вас денег на водку, -и лейтенант протянул заветные 500 рублей.

Комбриг понял лишь последние слова: -Вы? Заняли деньги у меня? На водку?!!! —и его утреннее благодушное настроение улетучилось: -Под арест!!!

Когда Попов устраивал лейтенанта на гауптвахте, то без тени раскаяния втолковывал ему: -Ты же пойми, я пошутил… А сам разве не уразумел своей башкой, что не мог у комбрига денег на водку занимать? Ох, чему вас в училищах учат?

М-да, шутки морские порою бывают жестоки…

МАСТЕР-КЛАСС

– Ты, Иван Петрович, не мудри, обрисуй ситуацию своими словами, просто и ясно, как учили, только без специфических выражений. Все-таки учебное занятие, -напутствовал старого мичмана флагманский минер.

Петрович морщился, вздыхал, косо поглядывал на дверь класса, где собрались внимать его опыту коллеги-торпедисты со всех лодок соединения, и про себя ненавидел флагмана, который придумал такую страшную для мичмана пытку – учить других.

– Готов, Петрович? Или есть вопросы?

– А можно своими словами, но с выражениями? Как без них-то?

– Товарищ мичман, ваша задача сделать так, чтобы торпедисты освоили матчасть, а не термины! Для этого хватит одного часа. Идите. Да идите же!

И, подстегиваемый толчком в спину, Петрович вошел в класс. Привольно рассевшиеся за столами мичмана с интересом уставились на заслуженного ветерана.

– Давай, Петрович, делись всем, что накопил! —выкрикнул кто-то из дальнего угла.

Петрович оглядел знакомые все лица, уважительные, дружески улыбающиеся, рассмотрел установленные вдоль стен торпеды, давно ставшие почти родственниками, оглянулся на развешанные вдоль классной доски учебные плакаты, улыбнулся бюсту Пушкина в углу и почувствовал себя свободно. Словно долго стоял исполненный страхом на вышке бассейна, а когда нырнул, сразу облегчился.

– Могу поделиться вот этим, -хохотнул он, поглаживая себя по заметному брюшку.

– А спиртиком? —вразнобой вопросили самые наглые.

Петрович строго погрозил пальцем: -Не балуйте! Сначала дело, а стакан потом.

– У-у-у, -недовольно загудели ученики.

Открылась дверь, пропуская в класс зеленого с похмелья молодого мичмана: -Разрешите опоздавшему войти?

Петрович мельком взглянул на часы: -Судя по времени, уже не опоздавшему, а неявившемуся. Чем вы можете это объяснить?

Молодой наморщил лоб, вспоминая вчерашнее, и после долгой паузы выдавил: -Так это, ну… вчера же, 16 числа, получку давали… вроде…

Петрович задумался, почесал плешь: -Выходит, что и у меня было 16 число? —он оглядел товарищей, которые сей факт подтвердили кивками, и удивленно спросил опоздавшего: -Тогда почему я уже давно здесь, а ты только что приперся?

Молодой попытался осмыслить тот факт, что у старого мичмана было такое же число, как и у него, и, если это правда, то каким образом он вообще смог добраться до класса. Но никаких идей в голове не возникало. Тогда мичман пошел проверенным путем лести, заявив: -Так вы же человек более опытный!

Под общий одобрительный смех Петрович протянул молодому мичману графин со стаканом: -Водички хочешь?

Мичман отхлебнул прямо из горлышка. А Петрович задумчиво оглядел выделенные в помощь флагманом учебные плакаты – электрическую схему потенциометра, карту мира, примерный план торпедной стрельбы, таблицу допусков к углу атаки с учетом силы ветра, график распределения ударной волны от ядерного взрыва и рисунок акваланга в разрезе. Та еще подмога! Но старый морской волк не растерялся.

Когда молодой мичман оторвался, наконец, от графина, Петрович спросил, кивнув на электрическую схему: -Ты хотя бы знаешь, что такое потенциометр?

Молодой сфокусировал взгляд на схеме: -Это? Это измерительный прибор.

– Правильно. И что же он измеряет? Видимо, потенцию?

– Да.

– Можешь рассказать, как он устроен?

– Ну, у него есть шкала…

– А что она показывает?

– Наверное, отклонение от вертикали…

– Хорошо, садись! И нечего остальным смеяться! Хватит! Как говаривал один мой знакомый -«Над собой смеетесь!». Сейчас докажу… Вот вы, мичман Замудрейко, доложите нам, что надо взять с собой при погружении с аквалангом? Смелее, смелее.

Замудрейко долго рассматривал рисунок акваланга, потом пожал широкими плечами:

– Первым делом надо взять нож.

– Молодец!

Ободренный похвалой, Замудрейко продолжил: -Еще нужно прихватить пилу.

– Замечательно!

И тут парня заклинило – он начал перечислять весь столярный инструмент, который знал. Аудитория следила за ним, затаив дыхание. Когда список иссяк, Петрович подвел итог: -Надо еще захватить гандоны, а то вдруг русалка попадется! Садитесь. Вопросы?

Поднялся огромный высоченный мичман Мальков: -Мне выдают спирт…

– Для протирки оптических осей! —подначил кто-то сзади.

Мальков невозмутимо продолжил: -Так в каких пропорциях его разбавлять водой?

– Тебе разбавлять не надо! —опять выкрикнули сзади.

Петрович почесал плешь: -Думаю, ответ на этот вопрос волнует многих. Химики во главе с Менделеевым, считают наилучшей пропорцией 50 на 50. Однако, знайте, что общее количество смеси будет меньше. То есть, если литр спирта разбавить одним литром воды, получится не два литра напитка, а немного меньше.

Мальков удивленно грохнулся на стул: -Вот блин! А я на пацанов грешил, что тырят!

– И ведь, гад, кулаком грешил! —возмутились сзади.

– Подумаешь, ударил разок, -пробормотал Мальков.

– Кстати, разберемся с торпедным ударом, -заметил Петрович, тыкая корявым пальцем в схему стрельбы: -Поглядите на углы упреждения. Кто скажет, что больше – 3/5 или 6/7?

Ответом были лишь очумелые взгляды. Задача явно оказалась не по зубам.

– Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Что больше – 3 бутылки водки на 5 человек или 6 бутылок на 7 человек?

Тут мичманы быстро сообразили.

– Молодцы! —одобрил их Петрович: -Хорошо считаете! Как говорил один знакомый профессор —«Математики бывают трех видов: те, кто умеют считать, и те, кто не умеют».

– Петрович, откуда ты знаком с профессором? —поступил вопрос сзади.

– Да выпивали в санатории, -отмахнулся Петрович, заглядывая в бумажку, подготовленную флагманом: -А вот еще задача по математике. Пуля пробила человеческий череп насквозь и летит дальше, потеряв половину скорости. На какой угол отклонился череп?

Мичманы смотрели на него с открытыми ртами. Тишину нарушала лишь бившаяся в паутине муха. Как говорится, вопрос знатокам от флагманского.

Длинную паузу прервал Замудрейко: -А есть задача про белочек?

– Есть, -легко согласился Петрович: -Пуля пробивает насквозь белочку…

– Хватит, хватит! —прервал его общий мичманский хор: -На фиг эту математику!

– Ладно, -снова согласился Петрович: -Перейдем к теории. Вы видите на таблице формулу Ньютона-Лейбница. Почему она обозначена двумя именами?

Тотчас вскочил молодой мичман Свистулькин: -Это просто, как песня! Ньютон написал музыку, а Лейбниц слова!

– Трижды молодец! —восхитился Петрович: -Я раньше этого не знал. С меня пиво.

– Так его в военторге не бывает. Когда пиво-то проставишь?

– Когда появится каким-то чудом.

– Ты на чудо-то надейся, а сам не плошай! Обещал – выполняй, -крикнули сзади.

– Обещать – не значит жениться. Но, если в военторге не будет, поставлю в отпуске.

– Ловлю на слове, -уселся Свистулькин, хотя точно знал – их отпуска не совпадут.

Петрович с улыбкой оглядел класс: -Кто-нибудь из вас хочет предложить теоретический пример о торпедной стрельбе? Вон товарищи с задних столов желают. Давайте, давайте, вы же постоянно что-то активно выкрикиваете.

Поднялся мичман Горилко: -Эту задачку еще мой дедушка задавал. Итак, взвод матросов вышел из одного города в двенадцать с четвертью, а пришел в другой без четверти четыре. Сколько времени шел взвод?

– Это просто! —повернулся назад Мальков: -Три с половиной часа.

– Никак нет, -возразил Горилко: -Правильный ответ – четыре часа.

Даже Петрович удивился: -Это как ты, интересно, считал?

– Не я, а мой дедушка, -парировал Горилко: -Вышли матросы в двенадцать с четвертью, четверть по дороге выпили и прибыли на место без четверти. Уже в четыре.

– Ну, ты завернул! —возмутился Петрович: -Это же математика, а не физика, чтобы так химичить! Садись. Но пусть встанет твой сосед Колбаско и ответит на самый простой вопрос. Девять подлодок должны выпустить по шесть торпед. Сколько всего должно быть загружено торпед?

Мичман замялся: -Э-э…6х9…м-м-м…

– Ну, вот! —рассердился Петрович: -С места орешь, а умножить 6 на 9 не можешь! Ты же два года в институте учился, пока не выгнали. Не научили считать? А я сейчас покажу, как можно быстро все сделать! —Петрович шагнул к доске, схватил мел и начал писать:

+9=18

+9=27

+9=36

+9=45

+9=54

Петрович бросил мел: -Всего 54! Вот так просто! Понял? Садись, студент.

Колбаско уселся, бормоча: -Слава нашему военно-морскому флоту!

Взгляд Петровича скользнул по карте мира и он спросил с хитрецой: -А кто скажет, почему нас так боится Америка?

Желающих ответить не нашлось.

Петрович снисходительно хмыкнул: -Потому что у нас есть такие ракеты, которые могут бабахнуть прямо на территории Белоруссии, и все загнутся! Мы – сразу, Европа через день, а США через пять.

Возникла длительная пауза, в течение которой мичманы пытаются отыскать тайный смысл сказанного. Первым не выдержал Горилко: -А чего сразу моя родная Белоруссия? Чуть что, можно и ракеты взрывать?

– Не преувеличивай, -заметил ему Петрович: -Если посмотреть на карту мира, то Америка вроде бы большая, а Белоруссия маленькая. Но, с другой стороны, на карте Белоруссии Америки вообще нет! Такая вот диалектика.

Опять повисла пауза. Наконец, что-то прорезается в мозгах у Горилко: -А зачем вообще взрывать ракеты в Белоруссии? Их же можно послать прямо в Америку! И она сразу загнется. Вот как-то так!

– И что? —повернулся к товарищу Колбаско: -Взорвутся ракеты в Америке, загнется она, но мы через пять дней тоже накроемся!

– Почему?

– По диалектике.

Весь ужас ситуации отразился на лицах мичманов. В тишине слышался стук сердец. И тогда Петрович назидательно поднял палец: -Вот потому они нас и боятся!

Вздох облегчения, пропитанный ароматами выхлопа, пронесся по классу. Опоздавший мичман робко спросил: -А что такое диалектика?

– Это нам объяснит Колбаско. Он про диалектику, наверняка, слышал в институте.

Поднялся гордый Колбаско: -В материализме происходит развитие по спирали, -но в ответ на общее недоумение решил пояснить свою мысль: -Если показать на примере, то в прошлом году от кладовщицы Клавки я поймал триппер, в этом году уже сифилис, а на следующем витке готовлюсь к СПИДу.

– И нельзя такой процесс никак предотвратить? —спросил Горилко.

– Э-э, дружок, против диалектики не попрешь! Но вам лучше к Клавке не ходить. Она действует страшнее нейтронной бомбы.

Мальков поднял руку: -Петрович, а каково воздействие нейтронной бомбы?

Петрович нашел ответ, почесывая промежность: -Представь себе, что на склад привезли 40, нет, 100 бидонов спирта. Бидоны стоят, спирт есть, а выпить его некому!

– Какой ужас! —простонал Мальков.

– А еще кошмарнее ядерный взрыв! —сообщил Петрович: -Я сейчас доведу до вас его поражающие факторы. Зачем? Затем, что наши торпеды несут ядерный заряд, и нам тоже, а не только противнику, нужно как-то спасаться, зная, от чего, -он взял принесенную флагманом бумагу: -Ядерный взрыв обладает невероятной убойной силой, состоящей из целого ряда факторов. Первый – взрывная волна. Вам, как людям немного образованным, известно, что сия волна распространяется со скоростью звука, сметая все на своем пути. Второй фактор – тепло. Температура в эпицентре, а вы, я надеюсь, знаете, что такое эпицентр, достигает 5000 градусов. Чтобы некоторым было понятнее, это как 800 бутылок водки. И температура тоже распространяется во все стороны, сжигая округу дотла. Но самым убийственным и коварным фактором является проникающая радиация! Вы чего просто сидите? Записывайте, а то потом забудете и начнете волосы на голове рвать, -под взрыв хохота Петрович погладил себя по лысине: -Это вытоптанная мыслями полянка. Посмеетесь, когда такую же заведете! Хватит! Продолжаю. Большую опасность несут электромагнитные волны или так называемые гамма-лучи, потому что вызывают лучевую болезнь и рак. Эти лучи, как свет, только их не видно. Все знают про ультрафиолет? Сколько ни пялься, не увидишь, а выйдешь на солнце голый, сразу обгоришь, быстрее, чем неполная сборка-разборка пистолета. Даже если не обгоришь, рак все равно случится рано или поздно. Вот мо- лодые девки, чтобы сексуальнее казаться, загорают без бюстгальтеров, а потом раз – и рак груди! —тут Петрович вдруг замолчал, задумчиво уставился в окно и завершил мысль секунд через тридцать: -А представьте-ка себе девичью грудь!

Естественно, весь класс целую минуту это представлял. Потом Петрович отвернулся от окна: -Есть какие либо вопросы?

Колбаско решил подшутить: -А почему ракета всегда попадает точно в эпицентр?

Петрович долго не думал: -Потому что у нас очень точные средства доставки.

– И какова же точность, например, наших ракет?

Петрович глянул в бумажку от флагмана: -Вероятность попадания ракеты в цель 40%.

– Разве при запуске ракеты ею целятся?

– Всеми средствами наводят на цель.

– Следовательно, если стрелять мимо, то вероятность попадания в цель составит 60%?

Класс замер в ожидании ответа на столь каверзный вопрос. Но Петрович не подвел, выдав строго: -По Уставу мимо цели стрелять не положено! —и мичмана зааплодировали.

Под гром оваций в класс вошел бодрый флагман: -Как прошло занятие? —и услышал в одобрительный гул: -Хорошо! А в конце, по традиции, устроим тренировку по борьбе за живучесть. Петрович, пожалуйста, принесите с пожарного щита огнетушитель.

С кряхтением Петрович занес в класс огромный красный баллон сорокалетней давности изготовления, еще с пимпочкой, которой следовало грохнуть об пол перед употреблением.

Флагман принял баллон из рук мичмана слишком небрежно, не думая о последствиях. А они тут как здесь! Огнетушитель вырвался из слабых объятий, ударился так, как учили, и выпустил мощную струю пены на присутствующих. Все в пене, один флагман стоит красавцем. А струя-то не утихает, льет да льет кругом.

– Да унеси ты его! —толкнул начальника Петрович.

Флагманский побежал в гальюн, поливая пеной все, что попадалось по дороге. В гальюне он направил струю в очко, но пена, конечно, переполнила систему, проливаясь назад и уже заливая флагмана. В этот момент отчаяния вошел дежурный по учебному центру.

– Чего уставился?! – заорал на него флагман: -Давай помогай быстрее!

Дежурный не стал задаваться вопросом, что может гореть в очке гальюна. Есть аварийная ситуация и приказ старшего по званию. Молча притащил огнетушитель, ударил пимпочкой об пол и… направил вторую мощную струю в то же очко!

Тренировка и занятие Петровича удались на славу. Опыт – он такой, его не пропьешь.