«Большое яблоко» купался в сердечках, цветах и прочей мишуре, развешанной ко Дню святого Валентина. Дана отвела от лица блестящий хвост парящего под потолком шарика и наконец сориентировалась, в какой стороне находится «Манхэттен» – бар со столиками в виде желтых «такси». Если бы не звонок подруги с приглашением на срочный девичник, Дана бы провела этот вечер с книжкой в обнимку.

Чем ближе она подходила к бару, тем отчетливее слышала гомон, смех и музыку ровно такой громкости, чтобы заполнять паузы, не перебивая разговаривающих. Расслабляющее освещение со всполохами неона обещало защиту от востроглазых студентов. Может, подумалось Дане, она даже перестаралась с изменениями внешности, но ей безумно нравились легкомысленные кудри вместо каре и узкие джинсы с каблуками.

– Мы здесь! – окликнула ее Вика, выпорхнув из кабинки. За столиком остались две девушки. – Спасибо, что пришла, – промурлыкала подруга и, отбросив на спину светло-русую копну, обняла Дану. – Нечего торчать дома в пятницу.

– Ты давно здесь?

– Всего пара коктейлей, – беззаботно отозвалась Вика, но по глазам было видно, что ей нисколько не весело. – Думаешь, так тебя никто не узнает? Давай, садись. Тебе штрафная.

– Добрый вечер, – поздоровалась Дана. Она знала Катю – девушку со стрижкой пикси, адвоката по разводам. А вот блондинку с распахнутыми глазами Дана видела впервые.

– Так, с Катей вы знакомы, – сказала Вика, отпустившая официанта. – А это Света, наш методист.

– Сейчас в декрете, – добавила Светлана. – Мы не знакомы, скорее всего. А вот я вас знаю. Вы на физическом факультете.

– Да, верно, – рассеянно ответила Дана, обеспокоенная поведением подруги. Уже несколько лет как Вика выросла из клубов, сосредоточилась на карьере и писала кандидатскую.

– Ви, что случилось?

– Да где же наши напитки?

Дана перевела вопросительный взгляд на остальных за столом.

– Она пока не говорила.

– Кстати, надо ей сказать, – Вика кивнула на Дану. Адвокат снова покачала головой, а Света отвела глаза. – А я считаю, надо.

– Что? – не выдержала Дана.

– Твое белье видно в синем освещении.

Как она могла забыть про флуоресцентные лампы?!

– У кого-нибудь есть палантин?

– Очень красивое, между прочим, – попыталась успокоить ее Света, когда выяснилось, что Дану никто не может выручить. Вспомнив, какая в гардеробе толчея, она оставила мысль выудить из рукава пуховика широкий шарф.

– Да уж, – отозвалась Дана.

Одежду для работы – закрытую и строгую – она носила как униформу. Многие думали, что для солидности, но в броню она завернулась еще до аспирантуры. Тайное знание, что под хлопковой непрозрачной рубашкой прячется кружевное и великолепное нечто, придавало сил. Теперь уже не тайное.

– Да забей, это ночной клуб, на некоторых сверху одежды не больше, чем ткани на твоем лифчике, – бросила Виктория и взглядом указала на девушку в крошечном топе.

– Как же ей не холодно?! – воскликнула Катя, тоже посмотревшая на девушку в лоскутке.

– Греется в мужских взглядах.

– Это невозможно, человек не способен передавать тепло на расстояние, – на автомате ответила Дана.

Вика закатила глаза, но лекция по физике не состоялась – принесли напиток для Даны. Она с недоверием посмотрела на свой бокал, опознала «Лонг Бич» и присоединилась к остальным, заинтригованная узнать повод для сбора. Ви как раз подняла свой коктейль.

– Девочки, спасибо вам, что пришли. Сегодня, в День влюбленных, я бросила Серегу.

– Что?! Почему? – воскликнула Света.

– Выпьем, – призвала всех Вика, осушив половину своей «Маргариты».

Почти сразу же она вскинула руку, чтобы пригласить официанта, но Дана, сидевшая с ней на одной стороне, подала знак устремившемуся к ним молодому человеку, чтобы он не подходил.

– Ви, – начала она.

– Все нормально, – принужденно улыбнулась Вика. – Вечер начинался отлично: подарил браслет, мы собирались в ресторан, осталось лишь одеться. И вдруг он говорит: как я рад, что ты не из тех, кому надо замуж.

– Неудачное заявление. А тебе надо?

– Мне?!

Дана сдержала улыбку. Вика отнюдь не легкомысленная, но Сергей – первый мужчина, с которым она встречалась так долго. И хотя роман длился почти два года, Вика никогда не упоминала, что хотела бы создать с ним семью. Более того, она не верила в брак: развод родителей, развод близкой подруги, развод отца с той, к которой он ушел от них с матерью. Вика цинично говорила, что если бы отец не встретил женщину моложе него на двадцать пять лет, то не видать ей отступных, которыми он одарил ее из чувства вины. По достижении совершеннолетия у Вики была своя квартира, машина, неплохой счет в банке и никакой веры в крепкую семью.

– Ничего подобного, но я не второсортный товар, который должен довольствоваться ограниченным набором опций. Понимаете, о чем я?

– Да, – в один голос ответили Дана и Катя.

– Нет, – призналась Света.

Виктория допила свой коктейль. Дана удержала ее от заказа следующей партии.

– Ну вот смотри, Свет. Я не рвусь под венец. И это мой выбор. А он считает, что на таких как я не женятся.

– Он такого не говорил, – возразила Катя тоном юриста в суде.

– Смысл был такой, – упорствовала Вика. – Мне лучше знать, что он имел в виду.

– А что было дальше? – задала Дана логичный вопрос.

Героиня вечера расчесала волосы пальцами, явно собираясь с мыслями.

– Он начал извиняться, говорить, что имел в виду другое, что нам хорошо вместе без штампа. Но я поняла его правильно – он искренне считал, что у нас необременительные отношения, в которых каждый сам по себе. Остается пять ночей в неделю, и после всего этого «сами по себе»? Я попросила его забрать вещи и вернуть ключи.

В шумном баре на четыре голоса стало тише. Девушки обдумывали сказанное Викой. По лицам было трудно угадать, что им пришло на ум, но буквально в один момент они выдали свою реакцию на эту историю.

– Ты молодец, – подбодрила ее Катя.

– Он скотина, – возмутилась Света.

– Он это заслужил, – подытожила Дана.

– Я переживу. Без пяти минут кандидат филологических наук, никогда не зависела от мужчины. Буду снова спать по диагонали и вешать мышь в закромах, а он пусть катится в свою берлогу!

Дана не стала комментировать подобное высказывание. Ситуация Ви может измениться, сейчас ей положено разносить своего мужчину. А подругам лучше помалкивать – сказанного не вернешь.

– Ладно, – слегка ударила по столу Вика, отложив телефон. – Я закончила жаловаться. Теперь рассказывайте свежие истории, в которых вы круче мужчин. Не важно, вашего или какого-то другого. Давайте.

– О! Я начну, – вступила Катя. – Позавчера меня назначили на интересное дело. Прямо на совещании. У всех челюсть отвисла. Кое-кто возмутился, что этот случай лучше отдать более опытному адвокату, но шеф сказал, что не будет менять решение.

Дана взглянула на тонкий профиль Екатерины и уже не в первый раз восхитилась ею: знает назубок статьи из семейного кодекса, отстаивает права клиентов, если дело дошло до суда, и при этом выглядит нежной феей. В каком-то смысле профессия изменила Катю: она много раз говорила, что с будущим мужем они заключат самый продуманный в мире брачный договор.

– Мне нечем хвастаться, – поделилась Света. – На этой неделе сын выучил еще несколько слогов, и сегодня я оставила своих мужчин дома и пошла в клуб с вами.

Все искренне поддержали молодую маму, заверив ее, что сейчас это самое главное. Вика повернулась к Дане.

– А ты чего молчишь?

– Я подалась на грант в Потсдамский астрофизический институт, – скромно сказала молодой ученый.

– Да ладно! – воскликнула Вика. И так как остальные не поняли, при чем тут мужчины, продолжила: – Ты и Зазнайка теперь конкуренты?!

Дана вздохнула и кивнула.

– Я так и знала, что это правда – вы с Левиным вместе! – вскричала Света и, повернувшись к недоумевающей Кате, сказала: – Это ее мужчина, они будут бороться за один и тот же грант, видимо.

– Тише! – шикнула Вика, осмотревшись по сторонам. «Манхэттен», пропитанный атмосферой праздника, не обращал на них внимания.

– Ты-то откуда знаешь? – опешила Дана.

– Да, кстати, – присоединилась к вопросу Вика. – Они год как встречаются. И нигде не светятся. А ты больше двух лет в декрете.

– Ну, я поддерживаю связь с девчонками, – призналась Света. Видя, как Дана напряглась, она поспешила добавить: – Это только слухи, не волнуйся, точно никто не знает. А теперь вы конкуренты. Как ты могла?

Дана сразу же взбунтовалась. В своей научной деятельности ей приходится работать намного больше мужчин, чтобы заслужить уважение коллег и окружающих. И если внутри профессионального сообщества она могла доказать свою состоятельность как ученого, то реакция со стороны до сих пор задевала.

– А почему нет? Только потому, что мы вместе, я должна упускать возможности? Мои статьи печатают иностранные журналы. Я хочу развиваться как ученый, создавать и проверять свои теории. Это что, можно только мужчинам? Мне следует уйти в тень, чтобы не задевать его самолюбия?

Света не ожидала горячего отпора.

– Извини. Ты, пожалуй, победила. В самом деле, твой поступок по крутости перебьет всех нас. И как он отреагировал?

– Пока никак.

– Ты ему не сказала? – весело спросила Вика. – Вот умора будет, если ты победишь в конкурсе, а он нет.

– Я отправила заявку в последний день. Разумеется, расскажу. Уверена, он будет рад за меня.

– Так держать, сестра, – подбодрила ее Катя. – Мужики всегда будут думать, что мы работаем только чтобы время занять. А как достигаем чего-то, то сразу ищут подвох. Я встречала единицы среди мужчин, способных без задней мысли похвалить женщину за профессиональные заслуги. Выиграла дело? Тебе повезло: защита оппонента была слабая, судья был лояльно настроен, да там нечего было выигрывать и прочее по списку.

– Что-то вы совсем раскисли, – начала Вика, но умолкла, так как к ним подошел официант и принялся выгружать с подноса коктейли. – О, вот это сервис. Я только подумала, что пора горло промочить, и вот вы здесь. Но мы этого не заказывали!

– Комплимент от мужчины из бара. Приятного вечера.

Все повернулись к стойке.

– Ничего себе! – прошептал кто-то из них.

Известный медиа-бизнесмен поднял широкий стакан, приветствуя девушек.

– Это же Марк Строев, – выдохнула Вика.

– Он явно очарован тобой, Вик, – вставила Света.

Вика взяла оранжевый коктейль и отправила Марку пленительную улыбку. Дана фыркнула.

– Мы ведь не должны пойти к нему и поблагодарить? – засуетилась Света.

– Конечно нет. Это нас ни к чему не обязывает.

Марк повернулся к своему собеседнику, кажется, владельцу клуба. Дана потерла глаза, сетуя на линзы, табачный дым и пересушенный воздух. Верно, Владислав Аверин, разбивший сердце ее сестренке. Вика перехватила взгляд подруги.

– Я забыла, что это его клуб.

– Да ничего.

– Как она?

– Столько времени прошло. Она без ума от своего юриста.

– Вот как? – оживилась Катя.

– Да, Евгений Соболев.

– Сын того, о ком я думаю?

– Да.

– Далеко пойдет, если хоть вполовину талантлив, как его отец.

Дана пожала плечами. Они мало общались с сестрой, и уж тем более Кристина не доверяла ей своих сердечных тайн.

– И почему ты не выносишь Марка Строева? – поинтересовалась Катя, кивая на коктейль, к которому Дана не притронулась.

– Он дает пустые обещания, – ответила за подругу Вика.

– Это как? – уточнила Света.

– Больше года назад в своей предвыборной кампании он заикался про обсерваторию. И никаких движений в эту сторону.

– А, обещания политиков, – махнула рукой Катя.

– Девочки, ну вы посмотрите, какой же он красивый, – вздохнула Вика, вполоборота рассматривая Марка, одетого во все черное; выделялись только стального цвета часы на левом запястье. – А вы знаете, что я учила его помощницу, которая…

– …оказалась бывшей топ-моделью, – закончила за нее Катя.

И все дружно расхохотались. Год назад история с Анной Тим, взявшей фамилию Чернигина, появилась в прессе. Вика долго не могла успокоиться, что за шесть месяцев регулярных занятий не узнала ее. Для Вики, которая не нуждалась в дополнительном заработке, репетиторство было способом набрать материал на диссертацию, затрагивающей вопрос преподавания русского языка как иностранного. Специалист по речи помогал ей находить интересные случаи, рекомендуя филолога своим клиентам.

– Как я могла не узнать ее? – сокрушалась Вика.

– Ты ведь и представить не могла, что так будет, – утешила ее Света.

– Надеюсь, у нее все хорошо. Пишут, что она собирается замуж за этого пиарщика.

– Почему бы и нет, – отозвалась Света. – Они хорошо смотрятся вместе.

– Может, нам потанцевать? – предложила Катя.

– Вы идите, – отозвалась Вика. – А мне надо прогуляться до барной стойки.

– Не делай этого, Ви. Давай лучше расплатимся, и я прослежу, чтобы ты благополучно добралась домой? – предложила Дана.

– Ну вот еще. Что такое пара коктейлей?

– Четыре, – поправила ее Катя.

– Неважно. Я подойду и поблагодарю его за внимание.

Она встряхнула волосами и не совсем ровной походкой отправилась покорять Марка.

– Ей это нужно.

– Да, как бы там ни было, он прислал ей коктейль.

– А мне кажется, это ошибка. Она обижена на Сергея.

– Что происходит в клубе, тут и остается, – заявила Катя.

У стойки разыгралась обычная для клуба сцена: красивая девушка улыбнулась привлекательному мужчине, он пригласил ее сесть рядом и между ними завязался разговор.

– И что нам теперь делать? – растерянно спросила Света.

– Подождем десять минут, отправим ей смс, если ответит, что все в порядке, можем расходиться, – ответила Дана.

Пока они выжидали это время, успели побыть на танцполе пару треков, повторяя базовые движения за девушками со сцены. Дане пришло сообщение от Вики:

«Мы уходим из Яблока. Целую».

Что происходит в клубе, тут и остается.

2

Дана вернулась домой в растрепанных чувствах. Не отпускало ощущение чего-то недосказанного и недопонятого, словно она проиграла в споре: нужные аргументы вертелись на языке, а сформулировать не получалось.

У порога встречал Пурпур – британский кот лилового окраса, имевший по паспорту замысловатое имя, быстро вышедшее из употребления. Его хозяин уехал в Италию изучать живопись, поручив Дане перед отъездом квартиру и кота через общую знакомую – Вику.

Смыв с кожи и волос клубный дух, Дана влезла в любимую пижаму и забралась на низкий подоконник, служивший сидячими местами в этом доме. Над кружкой дымился сладковато-молочный пар улуна, пока она набирала сообщение Кириллу о том, что дома. Несмотря на глубокую ночь, сразу пришел ответ с пожеланием спокойной ночи.

Мягкая улыбка тронула ее губы: отстраненный в университете, Левин не скупился на приятные слова и нежные жесты наедине. Они знали друг друга много лет: сначала как преподаватель и студентка, потом как коллеги. Их роман развивался последовательно и логично. Они были и остались двумя отдельными личностями со своими интересами и обязанностями. Жили порознь, сын Кирилла оставался у него на выходные и в каникулы. Он не хотел быть воскресным папой и многие заботы о ребенке делил с бывшей женой.

В конце лета художник закончит обучение и вернется домой. Она поделилась этой информацией с Кириллом и более не затрагивала тему. Конечно, волновало, каким будет развитие их романа? Однако с подачей заявок на грант в уравнении появилась новая переменная. Если один из них выиграет, то на два года уедет в Германию обучаться и проверять свою теорию на базе технических средств университета.

Дана поморщилась, так как не определилась, как лучше преподнести ему эту новость. Когда Кирилл подавал заявку, и речи не шло, чтобы она сделала то же самое. Дана не скрывала, что не считает преподавательство своим призванием. Она отлично справлялась с этой работой, но сегодня астрофизика – сфера высоких технологий. Стоило лишь задуматься, сколько во Вселенной таится неизведанного и неразгаданного, ее охватывал трепет. Периодически они обсуждали эти вопросы с коллегами, и Кириллом в том числе. В своей заявке она изложила алгоритм поиска зависимости между показателями цвета, размерами и возрастом цефеид¹. Для проверки ее теории и проведения расчетов необходимы данные, которые можно получить с помощью наблюдений.

Вот что ее беспокоило – она пытает удачу и почему-то стесняется рассказать своему мужчине. В этом не было ничего предосудительного: ресурсы в научном мире ограничены. Отправляя рукопись статьи в журнал, она всегда соревновалась с коллегами за место в сборнике. Однако ранее они никогда с Кириллом не оказывались в одном списке претендентов в борьбе за какое-либо финансирование.

* * *

Каждые пару недель Дана виделась с мамой. За редкими исключениями, их встречи проходили за обедом в каком-нибудь симпатичном месте с накрахмаленными скатертями.

– Подождете вашу компанию? – вежливо поинтересовался официант. Ему было известно, что столик забронирован на имя Ангелины Ивановны.

– Да, благодарю, мы позже сделаем заказ.

Дана и так знала меню наизусть, но принялась машинально листать глянцевые страницы.

– Дорогая, – пропела мама, величаво шагая по проходу между столиками. – Прекрасно выглядишь.

Дана поднялась и нырнула в раскрытые объятия матери, благоухающей «№19». Ангелина Ивановна являла собой современную вариацию степфордской жены: светлое каре уложено мягкими локонами, жакет без воротника с юбкой из шерсти и крошечная сумочка. Никто не слышал, чтобы она повышала голос или употребляла в речи бранные слова. Даже когда ее дочери были маленькими, Ангелина умела приструнить их особым тоном, терпеливо помогая юным леди осознать свою неправоту.

– Здравствуй, мама. Я рада тебя видеть.

– Разве ты не должна вернуть комплимент? – Ангелина шутливо погрозила ей пальцем с идеальным маникюром.

– Ты и так знаешь, что выглядишь безупречно, – Дана поцеловала маму в щеку.

В свои пятьдесят «с хвостиком» Ангелина Ивановна сохранила прекрасную фигуру. Во многом благодаря наследственности – бабушка и дедушка Даны по материнской линии от природы худощавы. Но сколько Дана себя помнила, мама всегда ела как птичка. Кристине досталось такое же телосложение и неважный аппетит, а вот Дана в юности была пышкой.

– Я слышала, концерт прошел отлично.

– Да, это был успех. Дети просто светились, когда им аплодировали. Там есть один мальчик, прирожденный пианист. Какие руки – гибкие и быстрые пальцы! Слух идеальный. Надеюсь, он не бросит музыку.

Ангелина Ивановна уделяла много внимания благотворительности и организации культурных мероприятий, особенно любила те, где участвовали дети. Мало кто помнил, что она некоренная жительница города. Их семья переехала сюда больше двадцати лет назад: военный конструктор, его жена и застенчивая девочка десяти лет. Когда-то мать преподавала музыку, обе ее дочери получили соответствующие знания и умели играть на фортепиано. Увы, ни одна не захотела связать свою жизнь ни с исполнительством, ни с сочинительством музыки. Правда, старшая стала преподавателем, и Ангелина Ивановна искренне считала, что этот талант Даночка унаследовала от нее.

Когда официант ушел, Ангелина посмотрела на дочь.

– Все хорошо? Ты какая-то задумчивая.

– Да, все как обычно. У вас? Все здоровы?

– Кристина, видимо, тебе не звонила? И не писала?

Последний вопрос мама произнесла немного неуверенно. Привычка общаться в приложениях телефона пока что не укоренилась в обиходе старшего поколения. И Дана понимала маму. Она и сама терпеть не могла, когда студенты отвлекались на ответы своим друзьям, сидящим на соседнем ряду.

– Нет, а что?

– Думаю, она не расстроится, если ты узнаешь об этом от меня. Кристина выходит замуж за Евгения.

– Как хорошо, что я сижу, – не сдержалась Дана. Заметив, что улыбка матери померкла и в ее глазах появилась грусть, она пожалела о сказанном.

– Ох, дорогая, – вздохнула Ангелина и протянула к дочери руку через стол.

– Все в порядке, мама, – заученным тоном сказала Дана, сжав мамину ладонь. – Столько лет прошло.

– Ну как же…

– Это ты меня прости, – повинилась дочь.

Появился официант и принялся торжественно раскладывать на столе приборы и подставки с горячими полотенцами. Далее он расставил тарелки с салатом и стаканы с лимонной водой.

– Благодарю вас, – сказала ему мама. И уже дочери: – Приятного аппетита.

– И тебе. Уже решили, когда свадьба?

– В середине лета.

– Вот как? У нее ведь защита. Она должна думать о дипломе.

– Ты говоришь как преподаватель.

– Я и есть преподаватель.

– Но ты не ее преподаватель. И не сама же она будет заниматься организацией.

– Действительно.

– Дана.

– Извини.

Ангелина Ивановна снова вздохнула, посмотрела на старшую дочь, но ничего не ответила.

– Что он сказал? – спросила Дана.

Обе знали, кого она имеет в виду – офицера с драконовскими порядками.

– Отец рад за них.

– Вот как? – Дана отложила вилку. – На этот раз обошлось без громких слов и изгнания дочери из дома?

Мама тоже лишилась аппетита и аккуратно пристроила вилку с ножом на край тарелки. Дана видела боль в ее глазах, но ей самой было гораздо хуже. Старые раны открылись, аппетит пропал, и она не могла проглотить ком, стоящий в горле.

– Вот поэтому она мне ничего не сказала.

– Милая, вы оба упрямцы. Отец не такой гибкий, как ты. Сделай первый шаг. Вот увидишь, все наладится.

– Что наладится, мама? Я снова стану его дочерью? Почему, когда я… – начала Дана, но умолкла. Бессмысленно спрашивать, почему, когда старшая дочь вышла замуж в студенчестве, случился скандал и было сказано много резких слов. Тогда все прошло остро и очень болезненно.

– Надеюсь, эта свадьба всех примирит.

– Меня пока не приглашали.

– Не говори глупостей. Вы сестры. Тебе не нужно приглашение. И вы должны чаще видеться.

До появления младшей сестры Дана часто переезжала с родителями. Это всегда были небольшие военные городишки, где в группу для дошкольников ходили дети разных возрастов. Дане никогда не нравилось привыкать к новому окружению. Переезд в крупный город после третьего класса дался ей нелегко. Девочка замкнулась в себе и погрузилась в чтение фантастики. Родители говорили, что они здесь надолго, но она отказывалась заводить новых друзей. Все изменилось, когда появилась младшая сестренка. Дана поняла, что теперь, даже если они сменят место жительства, сестра поедет с ними и ей будет с кем играть и дружить.

Почти нетронутый обед заменили на кофе и десерт.

– Что ж, я рада за сестричку. Женя славный молодой человек, – Дана попыталась возобновить беседу.

Ангелина Ивановна элегантно вскинула брови, держа в музыкальных пальцах чашечку из тонкого фарфора. Всего на секунду, затем выражение ее лица снова стало доброжелательно бесстрастным, каким оно и должно быть у почтенных и влиятельных членов общества.

– Это что сейчас было? – шепотом спросила Дана. Мама молчала, и дочь продолжила задавать вопросы: – Что-то не так? Тебе не нравится жених?

– Они знакомы меньше года. Ты выскочила замуж в двадцать, но вы хотя бы встречались два курса и женились по большой любви.

Прошлым летом Кристина проходила практику в юридической фирме известного адвоката. Младшая сестра тогда рассталась с владельцем развлекательного клуба и решила сосредоточиться на учебе. Встреча с молодым юристом, старше практикантки всего на три года, неожиданно обернулась глубоким чувством.

– И это недолго продлилось, – добавила Дана. От таких разговоров ей становилось не по себе. Для всех брак с Никитой был союзом молодых, безумно влюбленных глупцов. Полную историю знали немногие, но семья не входила в число посвященных. – Я думаю, они с Женей подходят друг другу. Кристина кажется счастливой, и раз она не стала хвастаться в социальных сетях, значит, на самом деле дорожит этим.

– Я порой забываю, что теперь не обязательно общаться с человеком, чтобы знать, как у него дела. Достаточно «статусов» и «постов»?

Дана пожала плечами.

– Конечно нет. Но даже при живом общении можно неплохо скрывать правду.

– Не думай, дорогая, что тебе удалось меня провести. Я вижу, тебя что-то беспокоит.

Они годами возвращали утраченное после той истории доверие, и Дана чувствовала, что мама искренне волнуется за нее. Еще она услышала в словах матери неуверенность, что дочь поделится своими переживаниями. Дана рассудила: если вчера она была достаточно смела, чтобы подтвердить сотруднице университета свои отношения с Кириллом, то должна оставаться последовательной и рассказать маме.

– Есть кое-что, не дающее мне покоя. Я говорила, что встречаюсь с человеком из научного сообщества. Так вот, на днях я подалась на грант. Мы стали соперниками. Не знаю, как лучше сказать ему об этом.

Ангелина поставила чашку и эмоционально зажестикулировала. Дочь ответила вопросительной улыбкой.

– Ох, я боялась, что у тебя что-то случилось. Но это же совсем другое! Я горжусь тобой!

К своим восклицаниям мама добавила пару всхлипов, обращая на себя внимание других посетителей ресторана.

– Мама, ты драматизируешь.

– Ничего подобного. Я просто очень рада.

– Это всего лишь заявка.

– Начало положено, девочка моя. И какие там условия? А ты будешь проводить наблюдения?

Дана улыбнулась формулировке вопроса. Она знала, что мама читает все ее статьи.

– Это обсерватория при Потсдамском университете…

– В Германии?!

– Да. Каждые два года несколько ученых со всего мира могут получить грант. Что-то вроде повышения квалификации, если говорить по-нашему. Но обязательно нужно иметь проект для исследования. Меня практически возьмут на работу: предоставят жилье, стипендию, у меня будут коллеги по проекту. Потом нужно опубликовать результаты в журнале, включенном в международные базы научного цитирования.

– Ты как раз в позапрошлом году защитила кандидатскую диссертацию. Поэтому подалась?

Дана кивнула.

– Это все очень здорово, но ты уедешь на два года?

– Если получу грант.

Ангелина замолчала, что-то обдумывая.

– Пока никому не говори, хорошо? Это всего лишь заявка.

– Это начало, – повторила мама. – Но Германия. Ты же боишься летать.

Об этом Дана думала в последнюю очередь, но ради науки и карьеры можно потерпеть самолет.

– Как-нибудь справлюсь. Ведь я добралась до Москвы на защиту и летала на конференции.

– Конечно, – кивнула мама. – А что касается твоего кавалера, то вот что я скажу: если он не сможет принять твой успех, такой спутник тебе не нужен.

От своей деликатной мамы, знающей наизусть произведения великих композиторов и всю жизнь живущей с авторитарным мужем, Дана ждала чего угодно, но не проявления феминизма.

– Что ты на меня так смотришь? Я всегда говорила, что ты добьешься успеха. Ты заслуживаешь сотни грантов.

– Спасибо, мама.

1. Цефеиды – переменные звезды, периодически меняющие свою светимость и, соответственно, наблюдаемую яркость.